И снова на моих губах привкус вина из одуванчиков

"Что это за тупые шутки? А я хотел ему романтическое свидание сделать..." Тяжело вздыхая Дилюк шёл по городу пиная ногой камушек. Он уныло топал в "Долю Ангелов" где собирался провести ближайший вечер. Его голову заполняли мысли о его благих намерениях и эгоизме барда, каждую его кость переполняла боль и усталость. Казалось бы, такой небольшой инцидент, а уже расползается, как сильно пропитанный бисквит красного бархата. Он запихнул растрёпанный букет в мусорку подошёл и потянул за металлическую ручку. Дверь со скрипом открылась, а мужчина вошёл и со злостью захлопнул её. — Ооо, наш кавалер пришёл. Ну и как? — Чарльз знал про то что Дилюк гей и про то, что ему нравится Венти. Он не сразу открылся бармену, так как боялся его реакции, но что-то, а точнее алкоголь, заставило молодого бизнесмена всё рассказать. — Тихо, а то все услышат. — Что услышат? — Розария слева от него не совсем понимала, что тут происходит. — Ничего! — Я всё слышала. Ребят, где больше двух, говорят в слух. — Отвали, — грубо ответил Чарльз наклонившись над барной стойкой. — не твоего ума дело, святоша долбаная. — Я не святоша, — Розария достала свой корманный нож и со злобным оскалом приставила его к шее бармена. — Тихо, тихо, сегодня без этого, — сзади подошёл мужчина аккуратно отодвигая лезвие от жертвы. — поаккуратнее с этим предметом или мне прийдётся его конфисковать. Кейа наклонил свою голову к шее девушки нежно нюхая её волосы. Он поцеловал её холодную как лёд щёку от чего она покраснела. Он нежно хихикнул и взялся за её талию. — В моей таверне никакого... — Дилюк уже хотел закончить предложение, как его перебил синеволосый: — Хаха. Ладно чувак, уже уходим. Розария встала и в обьятьях мужчины направилась к двери, а мужчина - поправлял её бардовые волосы шепча ей что то на ухо. Следующие несколько часов кареглазый сплетничал с Чарльзом и с каждой бутылкой рассказывал всё больше подробностей про его любовные проблемы. Одна бутылка... две бутылки... пять... в сумме восемь бутылок вина из одуванчиков, он захлёбываясь влевал это всё в седьмое горло, хоть и понимая, что ему не лезет. Но будучи настолько пьяным он уже не чувствовал не только боли в сердце, но и в мочевом пузыре. Его тёмно серые штаны залило мочёй, а через несколько мгновений барная стойка залилась вином, которое вышло так же быстро как и вошло. — Мххх, достало всё! — Чарльз тоже старался не отставать от звания завидного пьяницы. Он с черезмерными эмоциями жестикулировал бутылкой. — Опять за вами всеми тут убирать! — Да что ты понимаешь вообще в проблемах, мой др...ик...уг. Знаешь ли, есть проблемы и похуже барной стойки! — Ну тогда сам всё и убирай! — Ненененене, мы поступим иначе, мой др...ик...уг. Ты, — Дилюк тыкнул в работника средим пальцем держа бутылку в той же руке. — оголяешься и бьёшь себя тряпкой по жопе. Если сделаешь это, я разрешу тебе отпуск наааа.... — он вытянул указателный палец чуть ли не засыпая над своей же блевотой. — ээээ... месяц. — Иди нахуй. Мужчина ударил кулаком по стойке всем своим видом показывая Чарльзу его место. — Не смей мне перечить! Ты хоть помнишь, на сколько жалостно просил эту работу!? — Хочешь гей клуб из своего бара сделать? — Не тебе решать. — всё таким же дрожащим от алкоголя голосом говорил мужчина. Чарльз схватил Дилюка за рубашку и с алыми глазами заливался яростью. Его тело не конролировало свои действия и он потянул его к себе. Его губы соприкоснулись с холодными, как лёд и сухими, как самая жаркая пустыня губами. Он чувствовал самое откровенное счастье, его самые сокровенные мечты перестали существовать ведь, то что с ним происходило нельзя было измерить в бутылках самого дорогого вина или поверженых в бою хилличурлах. Пока Дилюк ничего не понимал и не ощущал, простой бармен чувствовал так много и всё же понимал, что это неправильно. Нет, это было отвратительно, он брезговал находиться с этим чудовищем в одной комнате, он знал, что он из себя представляет. Он был для Чарльза сильным наркотиком, постепенно разрушая его и пьяня запахом пушистых и нежных волос. Чарльз всё сильнее впивался когтями в мокрую спину Дилюка оставляя множественные раны на его теле. По белой рубашке перемешалась мужская кровь, а романтик пытаясь, как можно дольше продлить момент терпел эту боль и страдания не смотря на то, что мужчина хочет оттолкнуть от себя навязчивого фаната.