Понедельник, конец света

Просторная комната тихо освещалась свечами, дарившими свой неяркий мягкий свет. Здесь было довольно спокойно для места, находившегося в Аду: лишь постукивание пазлов друг об друга и мерная речь двух юношей звучали в ней. — ...я совершенно не понимаю его действий, — продолжал свои мысли Филипп, сидя по-турецки посередине комнаты и складывая головоломку на полу, — на исповедях он слишком давит на людей, заставляет их сознаваться во всех из грехах...Вплоть до того, что они начинают рассказывать ему слишком личные вещи, которые никогда бы не заставил их говорить старый епископ, понимаешь? — Какие вещи? — удивлённо подняв брови, спросил Дэмиен, боком разлёгшийся на полу. — Абсолютно всё. О том, как они моются, самоудовлетворяются и сколько раз и с кем они спали... — проговорил Филипп, соединяя пазлы, — нас никогда не учили такому. Нельзя заставлять людей говорить то, о чем они не хотят говорить. Торн сладко улыбнулся, слегка посмеиваясь: — О да, тут вашему епископу точно есть пригретое местечко, — сложив два пазла, он взглянул на Филиппа, — может есть ещё, что рассказать? — Да! Много чего, — воскликнул юноша, — помимо устных исповедей, он заставлял и нас в том числе писать покаяния на бумаге!  Благо я смог увернуться от этого вопроса, иначе бы отец и со мной бы не церемонился бы, манипулируя тем, что всем будет известно написанное мной. Я...я уже не знаю, что происходит. — Будто бы тебе есть в чем каяться, святоша, — ухмыльнулся Дэмиен и, вдруг по-змеиному сщурившись, хитро пронзил его острым блеском своих тёмных глаз, от которого всё нутро Филиппа будто бы сжало в лёгком очаровании, — или всё-таки есть? Пирипп опустил свой взгляд и слегка смутился.  — Епископ бы точно нашёл, к чему прикопаться... — попытался увернуться он. — Например? — не отставал Дэмиен. Пирипп тяжело выдохнул и, немного натянуто и глуповато улыбнувшись, ответил: — Раз ты настаиваешь, я расскажу, — он набрался духу и выпалил, — Я любил одну девушку и был в отношениях с ней некоторое время...Думаю, отец, узнав об этом, заподозрил бы неладное и заставил бы меня каяться в том, что я поддавался похоти, искушению или что-то в этом духе, — чуть раздраженно он выговорил последнюю фразу. Дэмиена будто бы ударило током при этих словах. Сердце его сжалось в тупой боли, а во рту вдруг стало очень сухо. Торн помрачнел, нахмурил густые брови и будто бы превратился в маленькую грозовую тучку, которая предзнаменовала большую бурю. В своей руке он, сильно сжав её, нечаянно разломал кусочек пазла, превратив его в щепки.  "— Ну конечно девушка, о чём я только думал! — корил себя мысленно Торн, готовясь провалиться сквозь землю от разгоравшегося внутри негодования и стыда, — Филипп никогда не будет любить...человека своего пола — он закусил свою губу, острыми зубами разрывая её до крови." — Дэмиен? Дэмиен, с тобой всё в порядке? — чуть потрясывая его за плечо, обеспокоенно говорил Пирипп, заглядывающий ему в лицо, — я что-то не то сказал?  Торн, очнувшись вдруг от собственных мыслей, которые уже успели затянуть его в омут самокопания, удивлённо посмотрел на Филиппа и чуть покраснел от близости того и лёгких милых касаний. — Нет, просто... — протянул он, отварачивая голову от лица Филиппа, — Я вдруг подумал, может ваш епископ секту пытается основать, а? — выдал Дэмиен первое, что взбрело ему в голову, лишь бы не оставлять эту неловкую паузу между ними. — Секта... — проговорил Филипп, задумавшись, — а ведь ты прав...после его появления много людей ушло в монастырь, я думаю там кто-то из наместников точно сможет тщательно промыть им мозги, — от своих догадок Пирипп сам удивился и прикрыл рот рукой, — о Господи Иисусе... — А как же не произносить имя Господа всуе, м? — улыбнулся Дэмиен, — тем более, он тебя тут явно не услышит. Торн наконец полностью отвлёкся от внутреннего монолога незамолкавшего эго, которое всё бормотало о том, что Дэмиен полный идиот, так легко поддавшийся своим чувствам, совершенно несвойственным принцу Ада. Оно наконец чуть замолкло, как только Филипп вновь остудил его своей непередаваемой живостью и лёгкостью в действиях, сам того не замечая. Дэмиен медленно перебирал пазлы, рассматривал маленькие детальки большой картины, всё обдумывая свою теорию про секту. Филипп, лишь удивлённо хлопая глазами, сверлил ими одну точку, медленно переваривая все эти предположения. Он явно выглядел обеспокоенным и тревожным, сопоставляя факты в своей голове. Дэмиен, вздохнув, сел, приблизился к нему и прикоснулся своей холодной ладонью к его разгорячённому лбу. — Не нервничай так, Филипп, твоей красивой головушке вредно так много думать, — усмехнулся он, — хуже котла с грешниками разгорячился. Пирипп взглянул на него и, уже чуть успокоившись, ответил: — Ох...Просто это многое объясняет, Дэмиен...И как же я сам не догадался... Дэмиен рассматривал мягкие черты лица Филиппа и перебирал его пшеничные волосы пальцами, всё утопая в желании расцеловать это недоумавающее лицо. — Ну-ка, скажи мне имя вашего епископа, — Торн сделал паузу, — настоящее. — Хм, он всегда представлялся Никифором, но его настоящее имя Кристофер Миллер, начал Филипп, — об этом мало кто знает, только лишь некоторые приближённые. Он объяснял смену имени тем, что оно якобы не христианское, но имя Кристофер исторически имеет религиозный смысл и напрямую связан с христианскими традициями, — он помолчал, — я никогда этого не понимал, но из-за того, что все восприняли это нормально, я тоже смирился.  Дэмиен ядовито усмехнулся, приподняв брови: — Вы, люди, часто вслепую идёте за большинством. Я тебя не осуждаю, Фил, таков ты по природе, — он отстранился, упёршись руками об пол сзади, — Да и тем более, что ты вообще мог сделать? — Торн поймал его взгляд, — ты ведь не знал, что Кристофер Миллер...далеко не чист. — Что?..Что ты имеешь ввиду?  — Мне ли, как не самому сыну Сатаны должно быть известно о всех преступниках и мерзавцах, мирно разгуливающих на Земле? Имя, которые ты назвал мне знакомо, а это очень плохой знак, поверь, — вновь Дэмиен вошёл в свою излюбленную роль просветителя и говорил так уверенно, забавно размахивая одной рукой, — насколько я знаю, он иммигрировал из Штатов, потому что там его преследуют за убийство...и по-моему не одно. Но эту информацию мне стоит уточнить... — он чуть задумался, — подожди здесь немного, хорошо? Я мигом сгоняю в архив. — А? Хорошо... — не совсем поняв о чём говорит Дэмиен, ответил Филипп. Торн встал с пола и отошёл подальше от Пириппа: — Это займет буквально минут десять, так что уж не заскучай тут без меня, — широко улыбнувшись, он щёлкнул пальцами, и в тот же миг всё его тело объял огонь, достигший по высоте до потолка. Пламя вспыхнуло так же быстро, как и погасло, не оставив после себя ни следа от антихриста.  Это зрелище показалось Филиппу просто великолепным. Он встал и, обойдя место, где был Дэмиен, всё пытался найти его рядом. Но убедившись, что Торна тут больше нет, Пирипп, будучи под впечатлением уселся на пол, подогнул к себе ноги и обвил руками колени. Он положил на них голову, чуть наклонив её в бок, и мечтательно расплылся в сладкой улыбке.  — Какой же он всё-таки удивительный... — прошептал Филипп. Внутри него разгоралось тепло, вызванное осознанием того, что Дэмиен искренне беспокоится за него и пытается помочь. Сердце чуть встрепенулось от этой мысли и разлило приятное чувство по телу, заставляя улыбаться ещё шире. Эти ощущения были знакомы Пириппу. До колкой боли знакомы. Филипп сидел на полу и, плавая в своём тягучем сознании, перебирал пазлы, то соединяя, то разъединяя их. Прошло, кажется, много времени, съеденного вертевшимися в голове мыслями, но на самом деле стрелки тикающих на стене часов отсчитали всего лишь пару минут. Филипп услышал тяжёлые шаги за дверью комнаты, настойчиво приближающиеся к ней. Он не обратил на них внимания, так как подумал, что там вновь без толку болтаются подчинённые Дэмиена. Но как только осознание того, что маленькие копытца чертей не могут издавать такие громкие звуки дошло до Филиппа, внезапно дверь в комнату резко с грохотом распахнулась, вваливая адскую жару внутрь помещения.  Всю комнату будто бы объяло пламя. Тут же Пириппу словно перекрыли дыхание, а тело в ужасе стало содрогаться от увиденного.  В обитель вошло существо крупного телосложения с красной кожей и огромными рогами, торчащими из головы. Половина его тела напоминало человеческое, но ноги были похожи на конечности парнокопытного животного. Лицо существа напоминало гримасу, а на ней, как бусинки, расположилась пара золотых глаз, вскрывающих душу Филиппа. — Кто ты и что делаешь в комнате моего сына!? — с жаром выдохнуло оно басистым глубоким голосом, резко сокращая расстояние между ним и юношей. Последний же не мог ничего понять и находился на грани потери сознания: всё его тело стало непослушным и вязким, не то от страха, не то от нестерпимой жары, которая исходила от это этого существа. Но, через силу сглотнув ком в горле, Филипп всё же нашёл в себе силы ответить: — З-з-здравствуйте, сэр! М-м-меня зовут Филипп Пирипп, — голос предательски дребезжал, а язык еле мог поворачиваться, — я...друг....вашего сына. Существо вскинуло свои широкие тёмные брови от удивления, и Филипп, находясь в полубредовом состоянии, вдруг подметил их схожесть с бровями Дэмиена, что заставило его слегка улыбнуться своей наблюдательности. Его отец неожиданно рассмеялся так громко и жутко, что казалось, Пирипп всё же упадёт в обморок. — Друг!? — воскликнул Сатана, и его голос отразился от каждой стены в комнате, разбивая сознание на тысячи мелких осколков, — у моего сына не может быть друзей! Ты идиот, раз думал, что можешь наебать владыку самого Ада, хахаха! — существо когтистыми лапами стало приближаться к Филиппу, стремясь схватить того. Юноша же быстро попятился назад, пытаясь увернуться от больших костлявых пальцев, и, что было силы, громко прокричал: — Но я не вру! Я говорю правду! — своими большими голубыми глазами по два блюдца он так слёзно взглянул на Сатану, что тому теперь эта ситуация показалась довольно забавной. Он сложил руки на груди и как-то жутко улыбнулся. — Ну-ну... — чуть усмехнувшись, промычал он, — раз уж ты такой друг, скажи, какой у него любимый цвет? — Голубой, — ни на минуту не задумавшись, сказал Филипп. Он помнил это из их недавнего разговора. Сатана в ответ только рассмеялся, вновь громыхая над юношей.  — Какой же ты тупой, мог бы попробовать хотя бы догадаться, молодой человек! — зло блеснул глазами он, — разве не видишь, как черна его комната и одежда, это вполне себе очевидно, что его любимый цвет — чёрный. — Вы уж простите, но я возражу, — Филиппа слова, произнесённые Сатаной, явно задели и он тут же позабыл о своём страхе, — любимый цвет и предпочитаемый цвет одежды и интерьера не всегда должны совпадать. К примеру, я нахожу тёмно-зеленый самым красивым, но ни в одежде, ни в моем жилище этот цвет не преобладает.  Сатана нахмурил густые брови и недоверчиво посмотрел на юношу.  — Ахрг, ладно! Что за душнила...Даю тебе ещё шанс, — пробасил он, — любимая еда моего сына? — Яблоки, в особенности кислые, — слова Филиппа вылетили как пуля, рассекающая воздух вокруг. — ХАХАХА! — тут же вновь рассмеялся Сатана ещё пуще прежнего, что аж мебель вокруг задребезжала, — ты проиграл, парень! Любимая еда моего сына это мои печенья, которые я пеку для него! — торжествуя, воскликнул он. — Он вам сам об этом сказал? — сложив руки на груди и вскинув брови, спросил Филипп. Эти слова вдруг заставили Сатану резко измениться в лице. Он вдруг будто бы помрачнел и его взгляд затуманился. Филипп явно ударил его по больному. — Ну...Дэмиен он...на самом деле редко говорит со мной о том, что ему нравится... — Сатана резко взглянул на юношу и почти крикнул, — но я же вижу с каким удовольствием он их уплетает!!  — Но вы же не можете знать точно, это удовольствие вызвано невероятным вкусом ваших печений или же осознанием того, что вы позаботились и уделили ему время, — спокойно ответил Филипп, — я вас понимаю...Дэмиен...он довольно закрытый в себе человек, и порой очень тяжело понять, что он чувствует. Сатана рассеяно посмотрел на Филиппа, мигая глазами. Теперь фигура существа не казалась такой уж громадной и разрушающей, она стала поникшей и чуть-чуть скукожившейся. — Да! И это так бьёт по моему отцовскому сердцу, ты бы знал, пацан... — Сатана положил руку себе на грудь, — в своём подростковом возрасте он совсем закрылся от меня, я не знаю, что я делаю не так... — он вдруг резко уселся на пол, заставив всё вокруг, включая Филиппа, подпрыгнуть на месте. Сатана сложил ноги под собой и закрыл глаза руками.  Пирипп встал и, подойдя к Сатане, сочувствующе положил свою руку на его большое плечо. — Не переживайте так сильно, у многих родителей возникает подобная проблема, — вздохнув, проговорил он, — вы не одиноки в этом.  Сатана убрал ладони от лица, заплаканными глазами взглянул на юношу и, шмыгнув носом, проговорил: — Правда?.. И-и..что же мне делать? — Постарайтесь побольше разговаривать с ним, но если он не хочет отвечать на ваши вопросы, не давите на него сильно, хорошо? Тогда он легче станет вам доверять, — чуть поглаживая его, ответил Филипп, — просто дайте ему время, всё обязательно наладится, — светло улыбнулся юноша. Сатана опустил голову и, утирая подступившие слёзы проговорил: — С-спасибо тебе...Мне больше не с кем было это обсудить, — он чуть успокоился, — так как говоришь тебя звать-то? — сверкнув глазами, взглянул на него Сатана. — Я Филипп Пирипп, сэр, — ответил юноша. Сатана чуть призадумался, придержав рукой подбородок. — Хм-хм-хм где же я мог слышать твоё имя...Я точно где-то о тебе слышал, — он что-то стал бубнить себе под нос, — а! Это ты первый, кто ограбил банк в Нью-Йорке, да? — Нет, сэр...Тогда...я ещё даже не родился  — Ага, хорошо... — Сатана старательно думал, — ладно, мне нужна подсказка. Ты кого-нибудь убивал? — Нет.. — Насиловал? — Ни за что в жизни, сэр.. — Ээ...крал что-то?  Филипп отрицательно покачал головой. — Может быть ты...похищал малолетних детей для того чтобы через некоторое время продать их в рабство сомнительному держателю столовой напротив твоего дома, обещавший взамен на это погасить тебе все твои огромные кредиты, которые ты брал, чтобы отыграться в местном казино, но в итоге проиграл больше того, что поставил, и от безвыходности стал работать в барделе? Пирипп удивлённо захлопал глазами, не найдя, что ответить. — Хорошо, тогда не в барделе, а в банке, который потом ограбили и тебя с позором уволили, да? — Неужели с кем-то подобное действительно произошло... — прикрывая рот рукой, произнёс Филипп. — Нет, это просто мои догадки, — пожав плечами, ответил Сатана, — ладно, тогда...чем ты занимаешься в жизни?  — Я священнослужитель, сэр. В более узком направлении экзорцист. — Оу...ОУ — Сатана удивлённо вскинул широкие брови, — тогда теперь всё ясно... Вдруг в комнате опять словно стало труднее дышать, воздух сжался, больно давя на лёгкие Филиппа. Тот, безудержно начав кашлять, свалился на колени, пытаясь удержаться руками. Сатана, чуть обеспокоившись, придержал его, чтобы тот уж совсем не свалился. Комнату объяло пламя, появившееся из неоткуда, и из огня сломя голову выбежал Дэмиен, держа в руках толстенную книгу, и воскликнул: — Филипп, ты просто не представляешь, что я нашё... — увидев своего отца вместе с Филиппом, Торн резко застыл камнем, словно под взглядом самой Медузы Горгоны.