Понедельник, конец света

Вокруг было темно и одиноко, голова раскалывалась от боли, пульсирующей в висках. Тело казалось ватным и будто бы неживым, словно конечности держались лишь на тонких слабых ниточках. Филипп с трудом открыл глаза и обнаружил себя лежащим на чём-то мягком и укрытым каким-то незнакомым пледом. Воздух здесь был тяжёлым и влажным, в помещении было достаточно тепло, и Пиррипу казалось, что он сейчас находится в теплице. Он яростно пытался вспомнить хоть что-то, но единственное, что всплывало в сознании — пронизывающий осенний холод и изнуряющие поиски церкви. Филипп осторожно сел на край растеленной кровати, которая оказалась настолько высокой, что ноги не доставали до пола. Помещение было просто огромным, и вся мебель, находившаяся в нём, казалась чересчур массивной. Первое, на что обратил внимание Филипп, — четыре высоченных столба с причудливыми узорами, стоящие по углам кровати и удерживающие её толстый навес. Впереди у стены стоял неаккуратный резной чёрный стол, а рядом с ним стул, который скорее можно было назвать небольшим троном, ведь он был обит какой-то дорогой тканью, и на нём мягко переливались в свете драгоценности. Справа от Филиппа было пару комодов, расписанных вырезами, ещё одна кровать, маленькая и совершенно невписывающаяся в интерьер, а также огромный шкаф, который своей формой и размером напоминал маленький орган. На полу был постелен бархатный тёмно-красный ковёр, а также на нём повсюду стояли медные тазы разных размеров, наполненные водой.  Филипп внимательно разглядывал интерьер комнаты, пытаясь вспомнить, как он попал сюда. Он сидел достаточно спокойно, лишь немного переживая оттого, что не знает, где оказалася. Но внезапно его тревога стала резко усиливаться: юноша схватился за сердце, которое участило свой пульс, будто бы готовя всё тело тотчас рвануть. Дышать становилось всё труднее, и Пиррип нервно заглатывал воздух, словно сейчас ему перекроют дыхание. В его сознании, как вспышки молний, пронеслись воспоминания: дрожащая челюсть отца, замах руки, его быстрая речь и злобные искры в глазах, — всё представилось так ясно и, казалось, епископ стоял где-то рядом в этой же комнате. Тут же Филипп припомнил свой кошмар, который воспринял как явь. Вся кожа в одно мгновение покрылась мурашками, из-за того, что отчего-то стало очень холодно, хотя температура в помещении не менялась. Слёзы бесконтрольно потекли ручьём, отчего Филипп задыхался ещё больше. Предметы вокруг начали будто бы плыть и растворяться, словно сахар в воде. Филиппу представлялось, что вот-вот его убьют и он уже ничего не сможет с этим сделать. Тело обмякло, стало непослушным, и Пиррип свалился прямо на пол, но всё ещё пытался удержаться на коленях, помогая самому себе дрожжащими руками. Вдруг он перестал ощущать себя, утопая в неистовом страхе неизвестного. В этот момент дверь в комнату медленно со скрипом отворилась, и в неё своей горделивой походкой вошёл Дэмиен. Но как только он вдруг заметил сидящего на полу задыхающегося Филиппа, вся важность в его теле будто бы испарилась, и Торн, поспешно запирая свою дверь, подбежал к нему: — Эй, Филипп! Филипп, что с тобой? — он быстро опустился на колени перед ним и ужаснулся, увидев, что глаза юноши были наполнены до краёв страхом неизбежной смерти. Дэмиен совершенно не понимал, что происходит с Пириппом, но хотел во что бы то ни стало помочь ему, — Филипп, всё хорошо, я же с тобой. Прошу тебя, не бойся, — Дэмиен схватил плечи Филиппа и пытался поймать его мечущийся взгляд, — Ты в безопасности, слышишь? Никто не причинит тебе вреда здесь.  Глаза Филиппа после этих слов остановились на лице Дэмиена, но юноша смотрел на него так, будто видит в первый раз.  — Всё хорошо, всё хорошо, Филипп, — шепотом вновь произнёс Дэмиен, собирая пшеничные волосы юноши, чтобы те не лезли ему в лицо, которое было красным от слёз, — только дыши, пожалуйста. Торн судоржно взял его руки начал массировать его пальцы каждый поочереди. Филипп же пытался восстановить дыхание, но у него это получалось с трудом.  — Давай-ка вместе, — сказал Дэмиен и сделал глубокий вдох полной грудью. Филипп повторил за ним. На некоторое время Торн задержал дыхание и шумно с силой выдохнул. Пиррип действовал за ним точно также, будто бы вновь учился хватать носом воздух. Через пару таких циклов Филипп смог вновь дышать самостоятельно, но его тело всё ещё дрожало, а из глаз текли слёзы. Дэмиен поднялся с колен, подошёл к своему столу и из высокого графина налил воды в стакан. Он поднёс его Пириппу, который, взявшись за него непослушными руками стал медленно отпивать небольшими глотками.  Дэмиен внимательно следил за Филиппом, за каждым его движением. Он ласково и осторожно стал вытирать слёзы с его щёк, и вдруг неожиданно проговорил: — А ты знал, что улитки могут спать три года подряд? Филипп недоумённо посмотрел на него и дрожащим голосом произнёс: — Правда? — Да, — серьёзно продолжил Торн, — а ещё язык хамелеон длиннее, чем всё его тело. Филиппа пробило на улыбку. Он будто бы совершенно забыл о том, что буквально пару минут назад ему казалось, что он вот-вот умрёт.  — В шее утки больше костей, чем в шее жирафа, — увидев просветлённое лицо Филиппа, продолжил Дэмиен, — кстати говоря о жирафах, их язык на самом деле... — тут Пиррип оставил стакан на пол и вдруг быстро приблизился к Торну, обвив руками его плечи. Он крепко прижался к телу юноши, уткнувшись в его шею.  — Я так рад тебя видеть, — гулко произнёс Филипп. Он был так близко, что Дэмиену даже не верилось, что всё это действительно происходит наяву. Его сердце пропустило несколько ударов, сразу же пригнавших кровь к щекам. Торн обнял Пиррипа в ответ, осторожно поглаживая того по спине.  Некоторое время они сидели так, пребывая в молчании, которое для обоих было словно успокоительное. Первым тишину нарушил Дэмиен, тихо шепнув: — Есть хочешь? Давай поедим, — не дожидаясь ответа, он отпустил Филиппа, встал и, подойдя к стене, костяшками пальцев сделал пару ударов. Через несколько секунд отворилась дверь, и большая жуткая рогатая тень пробежала по полу, и тут же в комнату вошёл маленького роста чертёнок, рога которого росли строго назад. Он блеснул хитрыми маленькими глазками и, приторно улыбнувшсь и чуть поклонившись, сказал: — Чего изволите, мой господин?  — Поесть принеси, — грубым голосом ответил Дэмиен, — и быстро.  — Сейчас на кухне есть плов и куринный суп с лапшой, хотите что-нибудь из этого?  Дэмиен взглянул на Филиппа и, сменив тон, спокойно спросил:  — Что будешь?  Пиррип, пребывая в недоумении от происходящего, потупил глаза. Он сложил руки на коленях и тихо ответил:  — Я бы не отказался от плова, спасибо за предложение.. — Ты его услышал, — взглянув на чертёнка ответил Торн, — мне тоже самое.  Бес, почтенно поклонившись, поспешно покинул комнату. Дэмиен опустился рядом с Филиппом, и видя вмего глазах непонимание, спросил: — Ты в порядке?  Пиррип закивал головой: — Всё хорошо, просто...— он оглядел большую комнату, — где это мы с тобой...? Дэмиен шумно выдохнул. Мягко положив руку юноше на плечо и заглянув ему в глаза, он произнёс: — Добро пожаловать в Ад, Филипп.                                       *** Вкус горячего и сочного плова с курицей и сухофруктами разливался во рту. Подобную еду Филипп не ел совсем давно, ведь в последние несколько месяцев его аппетит совершенно пропал. Но стоило поголодать чуть больше обычного, как желание уплести всю еду мира в один присест выросло до небывалых высот. Юноша сидел сутулясь, что было совершено не свойственно для него, и прожигал взглядом кружку с чаем, будто бы она была виновата во всех человеческих грехах. Выражение его лица было настолько растерянным, что даже забавным, и засмотревшийся на него Дэмиен не смог сдержать своего смеха:  — Пха! Видел бы ты себя сейчас, — прыснул он, — ты такой милый и смешной, Фил.  — Правда? — чуть смущённо улыбнулся он, — прости, но я никак не могу осознать то, что я сейчас обедаю с сыном Сатаны. Да и вообще, всё, что ты мне рассказал это как-то....невероятно. Дэмиен подвинулся к нему поближе, неприятно скрипнув стулом по полу, и сказал: — То, что я сын Сатаны совершенно не должно тебя волновать, хорошо? Пока ты в моём крыле замка никто не посмеет причинить тебе вреда здесь. Как только отец даст мне разрешение покинуть Ад, я отправлю тебя обратно. А пока просто будь со мной, — нежно улыбнулся он. Филипп почувствовал себя в безопасности, и это приятно обожгло его: ему впервые за долгое время было так хорошо. От осознания того, что о нём заботятся, мысли стали легче, а сердце встрепенулось. Он расплылся в улыбке и произнёс: — Спасибо тебе...Я правда очень сильно благодарен тебе за заботу, — юноша положил свою руку ему на щеку и, приблизив его лицо к себе, нежно поцеловал другую. От удивления, Дэмиен выронил ложку, которая звонко ударилась об тарелку. Филипп отпустил его и ласково взглянул в чёрные глаза. Щёки Дэмиена предательски разгорелись, выдавая всё его смущение с потрохами: — Филлип..ты это чего? — накрыв место поцелуя ладонью, спросил он. — А? — недоумённо похлопал глазами Пиррип, — я думал, у вас это норма...ну, целоваться. Ты ведь поцеловал меня тогда, перед тем как исчезнуть, — ответив, он спокойно продолжил есть. Дэмиен попытался прийти в норму, но ощущение, что всё внутри перевернулось, не давало ему покоя. Его лицо горело ярче адского пламени, но тем не менее, он попытался расслабленно ответить: — Да, ты был прав, у нас тут это типа...обыденности, хаха, — солгал Торн, — просто я не ожидал от тебя такого.. — О, я буду знать,  — просто сказал Филипп. Он продолжил наслаждался едой, в то время как Дэмиен пытался прийти в себя от жгучего смущения.                                      *** Дэмиен, растянувшись, лежал на своей кровати и перебирал в руках потрёпанные старые игральные карты. Он ждал возвращения Филиппа, который попросил дать ему возможность помыться.  Торн всё думал о нём, и с каждой мыслью кто-то будто тянул за струнки души. Филипп был прекрасен, так добр и чист, и Дэмиен уже признался себе в том, что безумно любит этого юношу. И как же он жаждал взаимности, хотел присвоить сердце любимого себе, но тот, кажется, не видел в нём кого-то большего, чем друга. От этого антихристу было так несвойственно горько, и это злило его разросшееся эго. Оно всё раздражалось от того, что Дэмиен уступает Филиппу свою роскошную кровать, что он обставил свою комнату прохладной водой, лишь бы Пириппу дышалось легче, и даже отрыл покрытые пылью настольные игры. Эго бесилось, потому что никогда до этого Дэмиен не шёл никому на уступки, а теперь делает это даже без мольбы на коленях. И вот нарушитель прежнего порядка входит в комнату, и она, такая огромная и одинокая, будто бы стала настолько маленькой, что в ней можно было задохнуться.  Филипп пах свежестью и чистотой, его мокрые растрёпанные волосы мягко лежали на его хрупких плечах. Он тонул в чёрной футболке с черепами и танцующими скелетами, которая укрывала его тело до самых бедер. На Пириппе были такого же цвета короткие шорты, слегка большеватые для него.  — Спасибо, Дэмиен, вся эта одежда такая удобная! — Филипп обнял себя руками, — Я никогда не носил ничего подобного.  Торн вновь загляделся на него и молча смотрел на его осторожные движения. Вдруг, опомнившись, он слегка грубо сказал: — Ну и чего ты стоишь там? Дуй сюда, — Дэмиен стал старательно перемешивать карты, пытаясь унять своё сердце.  Филипп послушно подошёл и сел на край кровати. Он с искренним любопытством разглядывал быстро меняющиеся карты в руках Дэмиена. — Что это? — спросил юноша. — Обычный дурак. Ты никогда не играл? — Пару раз было, — ответил Пирипп, — так что правила знаю...примерно. — Это и отлично. Играть будем на желание, согласен? — ехидно улыбнулся Дэмиен и вздёрнул брови. — А давай, — ухмыльнулся Филипп, решительно хватая руками карты, предоставленные Торном.  Несколько первых партий Филипп почти в сухую проигрывал, и Дэмиен ликовал, шутя и смеясь над ним. Однако на последних партиях, разобравшись в принципе игры, Пиррип стал делать значительные успехи. Сыграв чёртову дюжину раз, Дэмиен выиграл семь желаний, остальные шесть принадлежали Филиппу.  — Я заебался, Фил, — устало произнёс Торн, — какого хрена ты так быстро разобрался в правилах, а!? — он обижено сложил руки на груди и демонстративно отвернул голову от Филиппа. — Не дуйся, — Пирипп хихикнул, — а то лопнешь. — Ах так! — театрально воскликнул Дэмиен и, резко приблизившись к Филиппу, стал щекотать его бока, — вот тебе! получай! — рассмеялся заливисто по-злодейски он. Филипп начал громко смеяться и извиваться, пытаясь уклониться от ловких пальцев Торна. Пиррип отталкивался руками, но щекотка обессилила его, и удары получались очень слабыми.  — Ну прекрати! — сквозь смех взмолился Филипп. — Ни за что, — Дэмиен злобно оскалился и наоборот начал щекотать ещё сильнее, повалив Пириппа на кровать. Тот всё пытался сопротивляться и отпихнуть руки Дэмиена от себя, но у него не получалось. Лицо Филиппа сильно порозовело от смеха, его волосы беспорядочно взъерошились, а тело было всё напряжено. Смех юноши разливался, как мёд, мелодично и приятно, и Дэмиен невольно заслушался. Пальцы Торна в какой-то момент ослабли, ведь всё его внимание завлёк Филипп, так мило глядящий на него. Пирипп же, воспользовавшись шансом, убрал от себя руки Торна и сел, приблизившись к нему. Он в отместку взъерошил его густые чёрные волосы и произнёс: — Ты такой красивый, Дэмиен. Торн густо покраснел и отодвинулся от Филиппа: — Берёшь меня на слабо, да? — напряжённо выдавил он, слезая с кровати. Дэмиен безуспешно пытался скрыть своё красное лицо и отворачивался от Филиппа. — Ты куда это? — спросил Пирипп. — Спать, — отрезал Торн, направляясь к маленькой кровати, стоящей неподалёку. Но Филипп не дал ему этого сделать, схватив за руку. — Постой, может быть я лягу там? — обеспокоенно сказал он, — не думаю, что тебе удобно на ней... — Филипп, блять, ты спал на матрасе пока я жил у тебя! К чёрту твою наигранную альтруистичность, — выплюнул Дэмиен, вынимая свою руку. Он плюхнулся на кровать, повернувшись к Филиппу спиной, злясь на самого себя за излишнюю жестокость. Торн ненавидил комплименты, потому что обычно их произносили те, кто хотел использовать его для своих целей. Хоть Дэмиен и не сомневался в искренности Пириппа, патерны в его голове заставляли реагировать грубостью на подобные слова.  Филипп опешил от действий Дэмиена. Он сидел на кровати и сверлил взглядом спину Торна, думая, как же исправить ситуацию. Вдруг Пирипп твёрдо произнёс: — Дэмиен, ложись со мной. Торн недоумевающе обернулся. — Это моё "желание", — сказал Филипп, — я хочу, чтобы ты спал со мной здесь, — он похлопал рукой по покрывалу.  Не дожидаясь ответа, Пирипп стал убирать карты с кровати и расправлять её. Закончив, он подошёл к сидящему на своём месте Дэмиену и, взяв его за руку, потащил за собой. Торн не стал сопротивляться и лёг на свою кровать, всё ещё не до конца осознавая происходящее. Филипп начал одну за другой тушить свечи в комнате, и когда стало совсем темно, он залез под одеяло и, приблизившись к Дэмиену, обвил его талию рукой и прижался поближе к его телу, а лицом уткнулся ему в грудь. Торн был таким холодным и приятным, что Филипп расплылся в улыбке. — Хей, на обнимашки мы не договаривались, — посмеиваясь, сказал Дэмиен. — Ой, будто бы тебе это не нравится, — ответил Филипп, прижимаясь сильнее. На это Дэмиену нечего было ответить. — Спасибо, что не обижаешься, Фил, — чуть помолчав, проговорил Торн, — и извини за грубость.. — обычно ему тяжело было произносить подобное, но в этот раз слова сами сорвались с его языка.  — Обнимешь – прощу, — просто ответил Филипп. — Жулик, — улыбнулся Дэмиен, обнимая Пириппа за плечи.