До самой зари

Мясо. Я чувствую себя куском мяса на вертеле. Не знаю, как Ярослав, но я ужасно себя чувствую. Вправо, влево, прогнуться, вытянуть ноги, шлёпнуть себя по мягкостям тела - танец, который изо дня в день приходится исполнять перед толпой бухущих в щепки мужчин. Они тянут свои потные, мозолистые лапы к ногам артистов, кричат непристойности, а при отказе "пососать хуй" начинают заливать говном, втаптывать в асфальт и угрожать лишить жизни. Обняться с Яром, французский поцелуй и низкий поклон. Уйти со сцены, стуча каблуками так, что бы заглушить некрасивую и пошлую музыку, что в "драконе" звучит не переставая. За сценой мрачно. Нет никаких фонарей, ничто не слепит глаза. Великолепная тьма, что казалась усладой для бедняг, вечно находящихся под сафитами. Здесь и в коридорах иногда обречённые девочки и мальчики пережидали время между выступлением на сцене и охотой в зале. Здесь всегда пахло табаком и кровью. -Женя! - Вскрикивает Ярослав и ловит на руки подкосившегося друга. Его звонкий голос эхом разнёсся по всем проходам. Если бы не его реакция - Женя сломал бы лицо, ибо падал он плашмя и без эмоций. - Ну белка, сволочь... Ярослав вздохнул и приложив все свои усилия потащил безжизненное живое мясо друга в сторону их общей гримёрки. Как хорошо, что на половине пути Денис, верный сторож и психолог для всех шлюх в этом заведении, взял на себя ношу и спокойно перенёс в маленькую комнатку, положив там на мягкий диванчик. Без лишних слов он грустно глянул на Ярика, на Женю, вышел и оставил первого, нервно снимавшего каблуки, наедине с уставшей белкой, обречённо сжимающей виски тисками рук. -Жень-Жень-Жень очнись. Жень, всё хорошо, теперь мы одни. - Воркует Ярик, наливая в бокал минералку и протягивая её тяжело дышащему другу. - Женя, ты меня слышишь? Сколько плакатов висит? В слух сосчитай! Женя бешено бегал глазами по комнате, бормоча что-то невнятное. Его всего била крупная дрожь. Блестящие кудри тряслись, а на глазах выступили слёзы. Он был не в силах сказать что-либо, но настойчивые глаза Ярослава, кажется, смогли вернуть его сознание из северных ебеней на место. -Один, два, три... четыре... пять. - Тихо, как мышка, сипит Егоров и болезненно морщится. Кое-как он устроился вертикально и принял стакан, что дрожал в лапах как осиновый лист. Сделав один нервный глоток он стал стаскивать с себя ботфорты, с ненавистью швыряя их в угол. - Я так устал. -Тише, ты, главное, дыши глубоко. Устал... Ещё бы - два часа без передышки с одним клиентом, с другим, а потом ещё такое на пилоне вытворять. Тут любой другой уже давно бы умер, а ты вон, живчиком. - Ярик присел на корточки и протянул лапу к чужому бедру, плотно обтянутому латексными шорто-трусами. - Пей боржоми, пока не поздно. Я сейчас сбегаю за Рус... Раздался гром, от которого Ярик вздрогнул, а Женя не шелохнулся. Вспомнишь солнце - вот и лучик. Герасименко резко открыл дверь чуть ли не с ноги и обеспокоенно оглянул своих двух драконовых из-под серой чёлки. -Опять паническая атака? - Устало спрашивает он и садится на диван, приобнимая сильные плечи Егорова. Он без очков, в белом шарфе и чёрной водолазке, которая была честно украдена себе назад из плена жениного шкафа. Непривычно было видеть его таким на рабочем месте. -Нет, но очень близко. Я к бару больше не побегу. - Ярик встаёт, принимаясь рыскать по шкафам, в поисках чего-то, чем можно накрыть мёрзнущего Женю. Нашлась только розовая пушистая шуба, что тут же отправилась на дрожащие плечи. - Саша уже не верит, что я Белку отпаиваю. Мне он больше не даст. -Ладно, так и быть: у меня коньяк есть. Давай, поднимай дракотика и тащи ко мне. Ярослав кивнул, осторожно поцеловав отрешённо глядящего в пол Женю, ласково схватив под белы рученьки. Руслан благородно открыл дверь и выпустив их вперёд стал помогать Яру тащить безжизненненую тушку. Что бы пройти в пункт назначения особо много не надо: шевели ногами до тех пор, пока бесконечный, тёмный, прокуреный коридор не зальёт приятным, розовым светом, а музыка окончательно не стихнет. Вот уже и чёрные двери с золотой росписью дракона на стекле одиноко стоящего вдали кабинета, за которыми не видно ровно ничего, однако стоит открыть врата и возникает большое помещение, щедро обставленное пестрящим всеми цветами радуги интерьером с редкими чёрными или белыми пятнами. На кровать, стоящую около шкафа, Женя упал лицом вниз. Он весь трясся как мелкая собачка, а только коснулся матраса свернулся калачиком и тоскливо уставился в плакат с изображением его же спины с выцарапаным сердцем. Шуба с него отправилась прямиком в эту мишень. -Жень, выпей, полегчает. - Тихо проговаривает Руслан и протягивает рюмку горячего напитка. Пришлось помучаться, что бы Женя как следует взял данное и не опрокинул мимо рта. Пятьдесят грамм улетели без каких либо проблем - стабильно раз в неделю один из вечеров заканчивался именно так. Иногда, правда, приходилось вливать целую бутылку вина или виски, что бы успокоить напуганного, затраханного чуть ли не досмерти, Егорова. -Спасибо... - Хрипит тот и падает обратно на спину, горячо вздыхая всхлипывая. Внешние уголки тёмных бровей вскинулись вверх, веки тяжело опустились. По сим признакам стало ясно - дело совсем плохо, раз даже слёзы не текли из ясных глаз. Ярик сочувствующе вздохнул, глянув на хозяина. Руслан был озадачен таким состоянием своего совёнка. Нахмурившись, он убрал бутыль в мини-бар и немигающим взглядом уставился в стену, кусая губы. Ему явно хотелось разнести какой-нибудь стелаж в прах, но только из-за нежелания лишний раз пугать своих драконов он держал себя в руках. Они и без того напуганы своей работой. Тихо Женя стонет и двигается назад, кутаясь в чёрный плед. Глаза его пусты, как и душа. В них почти невозможно было прочитать что-либо. Воздух искрит. Мне хочется верить: лопнет, как мыльный пузырь, самый страшный кошмар. Загорится внутри, но согреет? Сердце оставит пустым янтарный пожар. В груди Ярослава вспыхнуло что-то, но не согрело душу. Такого друга, похожего на маленького брошенного птенца, он видеть особенно не любил: словно Жене хрустальные крылья обрезали. Он молча подошёл и лёг рядом, зарываясь носом в спутанные кудри. Обняв руками и ногами махровый кокон он еле-слышно стал нашёптывать слова какой-то песни, название которой Жене не было известно. -Скользкие улицы, иномарки целуются... помятые крылья несчастной любви. - Ласково пел он над ухом сгустка негативной энергии. -Минуты отмечены случайными встречными, но никто не ответит что ждёт впереди. - Незаметно для себя подхватил Руслан и подошёл к окну, взирая на высокие дома. Серые глаза отражали только такое же серое небо, стелившееся над туманным городом, улицы которого освещали неоновые вывески баров и магазинов. Ярче всех, конечно, светился "золотой дракон" яркими красными красками. -Жень, всё окей? Жень, почему ты не дышишь? - Спрашивает беспокойно Ярик, стараясь пробудить подозрительно умиротворённого Егорова фирменным средством - совершенно беспорядочными поцелуями по всему лицу. -Яри-Яри, не кипишуй, дай ему отдохнуть. - Руслан глубоко вздохнул и потрепал мягкую макушку голубоглазой бестии. - Ложись рядом. Вы оба хорошо поработали, можете отдохнуть пару дней. Ярик просиял в улыбке. Даже Женя, услышавший похвалу и такие нужные слова, приоткрыл глаза и улыбнулся, устраиваясь удобнее на мягкой кровати. Его тут же сковал в объятьях Ярик, залезая под одеяло и отчего-то начиная мурлыкать. На удивление, это успокоило Женю, и обняв милого друга в ответ он уткнулся в худощавую изящную шею носом, ласково засопев. Двое спят на чёрных простынях, третий смотрит, стережёт покой. Руслан улыбается нежно, как будто на котят смотрит. Глаза так и сияют серым блеском. -Дракотики мои... - Вздыхает он, садясь рядом со своими уже задремавшими сердечными. Осторожно, боясь разбудить, он мягко гладит по волосам сперва одного дракотика, затем другого: те стали ластиться к тёплым рукам. Женя издал смешной мяукающий звук и подвинулся ближе к ногам Руслана. Он улёгся головой на острую коленку и благодарно посмотрел снизу вверх на расплывшиеся в слабой улыбке губы, на серую гладь любимых глаз. Настолько нежно, насколько могли, его лба коснулись эти губы, а после и дышать стало легче. На улице расцветает день, но тело почти истлело. Вы устали за эту ночь, как-никак, последняя пятница месяца. Вы можете быть спокойны, я берегу вас. Ярик, довольный до жути, целует лебединую шею Жени, даже не открывая глаз. Руслан снова треплет его волосы, распутывая колтуны. Женя крепче обнимает дракотика и теснее прижимается к хозяину. Они довольны этим утром.