Океан бурь

      Холодно. Было так холодно. Шершавый и мокрый лед опустился на его кожу. Перевернувшись на другой бок, Гарри пошарил рукой по тумбочке в поисках очков. Перед глазами мелькнули обрывки сна, медленно уходящие в туман забвения. Лес, лужа чернильной смолы, запертое в неподвижности тело. Он потер лицо: кожа была влажной от липкого пота. Подрагивая, преодолевая скованность мышц, Гарри сел и укутался в одеяло.       Я все еще здесь. Слова никак не вязались с видениями из сна, но отчего-то их тяжесть не покидала сердце. Ты сможешь помочь? Гарри, ты поможешь? Голос казался живым. Он откинул полог балдахина и вгляделся в густую темноту. Все остальные мальчики крепко спали или, по крайней мере, лежали молча. Лишь один он проснулся. Наверное, ему почудились отголоски кошмара.       Гарри выскользнул из постели. Холод каменной кладки обжигал ступни, пока он, спотыкаясь, брел до ванной комнаты. Он ненавидел подземелья. И как только слизеринцы выдерживали это год за годом? Его будто бы погребли под землей: вокруг была холодная земля, а в потолочные окна лился не свет, а блики потоков воды. От промозглой влажности ныли кости, даже несмотря на полыхавший в гостиной камин.       Он глотнул воды прямо из-под змеевидного крана. Ее свежесть мгновенно прояснила сознание. Если бы Гарри находился в башне Гриффиндора — если бы она уцелела и в ней можно было бы жить, — то глянул бы в окно, чтобы узнать, который час. Вместо этого ему пришлось возвращаться в спальню, где Гарри выудил часы, под слабым Люмосом показавшие ему половину шестого утра. Казалось бессмысленным вновь ложиться спать: стоит лишь заснуть, наступит время подъёма. Гарри натянул фланелевый халат, схватил книгу и направился в гостиную.       Подавив стон, он замер в дверях. Свет камина окрасил волосы Малфоя чистым золотом. Он занял любимое место Гарри — старинное кресло с подголовником и мягкой, как шелк, обивкой. На коленях у него покоилась огромная книга в кожаном переплете. Если бы в гостиной были другие люди, Гарри мог бы его проигнорировать и просто свернуться калачиком на диване. Но войдя в комнату, где кроме тебя находится только один человек, ты должен будешь поздороваться, если не хочешь выглядеть придурком. И прямо в тот момент, когда Гарри уже решил вернуться в постель, Малфой его заметил. Уставился с пустым лицом, затем вздохнул, и между его бровей прорезалась морщинка. Он кивнул Гарри. Гарри кивнул в ответ. Малфой продолжил чтение.       Гарри плюхнулся на зеленый диван, отдаленный от согревающего тепла камина. Ему следовало бы сообразить, что Малфой будет в гостиной. Тот всегда просыпался и уходил из спальни раньше всех остальных. Первые дни совместного проживания были невероятно неловкими. Непривычный вид растрёпанного Малфоя в пижаме и с порозовевшим со сна лицом. Чистившего зубы Малфоя. Принимавшего душ Малфоя. Он игнорировал соседей напропалую, избегал прямых взглядов и ходил с приклеенной ухмылочкой. А затем Рон подколол его насчет тапочек с монограммой, и больше они по утрам Малфоя не видели.       Затянув пояс потуже, Гарри открыл книгу «Подземелья и проклятия» Вэнчера Крэгги, которую стащил с книжной полки из гостиной Норы. Вероятно, она принадлежала Биллу. Гарри попытался с головой нырнуть в описания темной магии и способов борьбы с ней, но не смог сосредоточиться. Присутствие Малфоя ощущалось чересчур инородным. Он быстро оглядел его взглядом. Кресло с длинной спинкой приоткрывало взору лишь вцепившиеся в подлокотник пальцы и профиль лица: острые скулы, то темнеющие, то проступающие четкими линиями в свете огня. Гарри по-прежнему не мог понять, отчего тот вернулся. Зачем возвращаться в Хогвартс, когда все прочие слизеринцы решили держаться подальше.       На столике рядом с диваном стоял медный канделябр, тоже украшенный сраными змеями, и Гарри зажег на нем свечи, поскольку лампы под потолком были слишком тусклыми. За окнами мелькнула серая тень, скользнув в зеленой толще воды. Небольшая, не кальмар. Возможно, кто-то из русалов. Или Плакса Миртл. Черная кошка с гладкой шерстью запрыгнула на место по соседству и, уставившись на Гарри желтыми глазами, моргнула. Ему стало интересно, кому она могла бы принадлежать? Он моргнул в ответ, а кошка, свернувшись калачиком, положила мордочку ему на колени и мяукнула. Гарри тоже мяукнул, поскольку было бы невежливо проигнорировать разговор. Малфой пробурчал что-то под нос.       Спустя несколько попыток, ему все-таки удалось погрузиться в чтение. Заклятие свежевания, полностью сдирающее кожу жертвы. Противостоять можно было с помощью чар Стазиса и последующего длительного курса обезболивающих и восстанавливающих кожу зелий. Формице Фаррис. Превращает жертву в рой муравьев. Снимается контразклятием невероятной сложности, которое Гарри решил обсудить с Гермионой попозже. Экспиравит Катэна. Создает связь между…       От резкого хлопка Гарри вздрогнул. Это Малфой с раздражением захлопнул книгу и, поставив ее на полку, направился к выходу. Гарри проследил за ним поверх страниц, стараясь не попасться на подглядывании. Потянувшись, кошка спрыгнула с дивана и слилась с темнотой.       Проходя мимо, Малфой бросил на него взгляд: — Милая пижамка, Поттер.       Закатив глаза, Гарри ответил неприличным жестом. Малфой с грохотом закрыл за собой дверь, и, учитывая, что она была сделана из цельного камня, он ради этого, видимо, не поленился использовать заклинание. Гарри улыбнулся: никакая война не смогла вытравить из Малфоя склонность к драматизму. И, насколько он мог судить, мгновения назад между ними состоялся самый долгий разговор — если термин «разговор» был здесь уместен — с момента возвращения в Хогвартс. И Гарри вовсе не жаловался. Жизнь в слизеринских подземельях была в достаточной степени невыносимой, чтобы мечтать об общении с Драко Малфоем.       Мерлин, Гарри ненавидел эту яму. Лишь переступая порог, он чувствовал, как волоски на коже встают дыбом. Тусклый зеленый свет, змеи, напоминавшие о площади Гриммо и выворачивающие наизнанку его желудок. Однако короткое общение с Малфоем, как ни странно, слегка притупило это чувство. Наверное, их пикировка вернула его в привычную обстановку: пульс участился, будто перед боем. Теперь все изменилось: развалившийся замок зиял пробоинами, уроки не проводились, не нужно было беспокоиться об экзаменах. Снейп погиб. Столько людей больше никогда не вернутся. Гарри потер глаза. Открыв их вновь, он увидел, как утренний полумрак рассеялся под лучами солнечного света, играющего с золотистой рябью воды за круглыми окнами. Отложив книгу, Гарри провел пальцами по волосам. Хогвартс изменился настолько сильно, что перепалка с Малфоем отозвалась в груди ощущением приятной ностальгии. — Вот ты где, — из-за ведущей в спальни арки показалась взлохмаченная голова Рона. Он зевнул. — Кошмары? — Не-а, — поднявшись с дивана, солгал Гарри. — Просто рано проснулся. Чертовски холодно здесь. — Думаешь?       Гарри окинул взглядом Рона в одной футболке и боксерах, его голые веснушчатые ноги. — А тебе не холодно? — Да не, нормально. Надеюсь, ты не заболеваешь, друг.       Гарри покачал головой. — Ладно, пошли. Переоденемся и на завтрак. — Вот с этим я спорить не буду.       Вернувшись в спальню Гарри натянул на себя джинсы и подаренную Джинни футболку с Гарпиями: одежда была довольно легкой для подземелий, но вполне сгодилась бы под жарким июньским солнцем. В спальне, без Малфоя, можно было почти вообразить, будто он вернулся в Гриффиндорскую башню. Бредущий в ванную Невилл одарил Гарри сонной улыбкой. Его отросшие светлые волосы гладко облегали круглое лицо. Симус и Дин в шутку боролись: первый истерически хохотал, пока второй, покрытый липкой массой, напоминавшей очередной товар из лавки Уизли, пытался его поймать.       Гарри глубоко вздохнул. Они сделали шаг вперед, все они. Все, кто вернулся отстраивать Хогвартс. Но кое-что осталось неизменным и привычным, то, в чем после череды необратимых перемен, Гарри отчаянно нуждался, даже если получит это в лице Драко Малфоя.

***

      Аврор Мейер провел по траве палочкой, оставляя за собой расширяющуюся полосу яркого света. — Цинго Домицилиум? — уточнил Гарри, а затем провел по лбу тыльной стороной ладони и вытер пот о джинсы. — Цинго Домицилиум, — подтвердил аврор Мейер.       Повторив движения палочкой и заклинание, Гарри начал наблюдать, как светящаяся золотом полоса разрослась по земле. Она обогнула блестевшее на солнце озеро, пробежала по краю Запретного леса, метнулась вниз, под их ноги, покрыла сиянием землю. Его взгляд проследил за ее движением к замку. Парочка детей вдалеке, тоже увидев скольжение света, с криками убежали. Гарри ухмыльнулся. Через мгновение заклинание побледнело и растворилось в воздухе. — Отличная работа, Гарри. Но твое запястье будто закостенело, старайся им почаще вращать, — продолжил Мейер и, откинув с лица светло-каштановую челку, улыбнулся. Ему, по мнению Гарри, было где-то под тридцать. Квадратная челюсть, добрые голубые глаза. А в темно-красной форме его фигура казалась до того внушительной, что Гарри немного смущался. Когда-нибудь он сам наденет эту форму. И, если повезет, будет выглядеть не хуже Мейера. — Давай попробуем еще раз. Только теперь сосредоточься на чувствах к Хогвартсу. — Чувствах? — Гарри посмотрел на замок. — Заклинание работает лучше, если его произносит человек, эмоционально привязанный к объекту защиты.       Серые шпили возвышавшегося на холме замка упирались в ясное голубое небо. Вокруг сгрудились силуэты гор. Сердце Гарри защемило. Практически вся Гриффиндорская башня лежала в руинах. Башня Когтеврана, пусть и сохранившая целостность, почернела от пламени битвы. Повсюду громоздились кучи раскрошившегося камня и дерева, останки стен и мостов. Его первый настоящий дом. Разрушен. Тяжело ранен. Но, напомнил он себе, не смертельно. И все еще их.       Позволив глубинной боли напитать силу заклинания, Гарри вновь произнес слова. Золотой свет, потоком льющийся с кончика палочки, разгорелся небывалой яркостью. Мейер похлопал его по спине, и Гарри ему улыбнулся.       Позади кто-то кашлянул. Обернувшись, Гарри увидел Джинни, одетую в испачканную травой квиддичную форму. На ее плече покоилась метла, а брови были слегка приподняты. — Что? — спросил Гарри. — Обед через минуту. Идешь? — Увидимся завтра, Гарри, — попрощался Мейер и направился в лес. С прямой спиной, высокий. Некоторое время Гарри наблюдал за ним, за его уверенностью, за силой его шага.       Обратив, наконец, внимание на Джинни, он увидел, что та прикусила губу, а ее глаза искрились весельем. — Что? — вновь спросил Гарри. Они начали подниматься на холм. — Почему ты так на меня смотришь? — Как? — одарила его невинным взглядом Джинни. — Словно думаешь, что я сделал невообразимо смешную вещь и понятия об этом не имею. — Умерь свою фантазию, — и шлепнула метлой его по заднице.       Подпрыгнув, Гарри засмеялся. Он попытался выхватить метлу, но Джинни спрятала ее за спину и принялась бегать кругами лицом к нему, пока он не сдался. — Как поживает квиддичное поле? — Уже лучше. Нам удалось отрастить практически всю траву.       Некоторое время они шли в тишине. Джинни выглядела счастливой, но под глазами у нее залегли тени. Она заметила его взгляд и сказала: — Давай ты первый. — Я был первым в прошлый раз, — нахмурился Гарри. — Хочу услышать твои, прежде чем расскажу о своих.       Со стороны теплиц показались Невилл и Ханна. Ханна обнимала за плечи всхлипывающего Денниса Криви, что-то ему шепча.       Гарри остановился. — Это не твоя вина, Гарри, — взяв его за руку, сказала Джинни. — Не твоя вина.       Он пнул заросли травы. — Значит, они были ужасными? Твои кошмары?       Глядя прямо на замок, Джинни кивнула. — Хорошо, тогда начну я, — отпустив ее руку, он размял пальцы. — Не очень хорошо запомнил. Я был в лесу. — Мерлин, — сказала Джинни тем самым забавным голосом, который всегда использовала для их игры. Их ритуала. Для того, что они делали друг для друга, каким бы словом это ни называлось. — Не может быть, опять лес? Подкинь уже своему подсознанию парочку новых идеек. — В нем была черная лужа. — Прими ванну, тебе даже сон намекает.       Гарри фыркнул от смеха. — Я стоял рядом с лужей, смотрел вниз. И затем… погрузился в нее по колени.       Сон вернулся к нему, подкрадываясь волосок за волоском по коже, словно стелющийся туман. Его горло перехватило, воздух с трудом проталкивался в легкие. — Он ждал меня. Звал к себе. Но я застрял в этой луже. Я знал, знал, если не выберусь оттуда, не доберусь вовремя — он начнет убивать людей.       Джинни слушала с этим своим горящим взглядом. — Но я не смог. В ней было что-то… Вода или смола, не знаю, не отпускала меня. Когда я пытался поднять ногу, она тащила ее назад. А потом он стал перечислять имена тех, кого убьет в первую очередь. Рона, Гермиону. Тебя. Он смеялся. Смеялся надо мной, над моей неспособностью остановить его. — Любишь ты все усложнять, — сказала она, а затем на ее лице проступила решимость. — Больше он не смеется, да? Лорд Волдимертв, закуска для червей.       Видения по-прежнему клубились размытыми воспоминаниями, но его губы, дрогнув, изогнулись. — Как ты думаешь, он фыркал, когда смеялся? — продолжила Джинни. — А он вообще мог фыркать? Ну, без носа?       Гарри ухмыльнулся. — Да и сам он был дерьмовым комедиантом, верно? Не смог бы выдать адекватный каламбур, даже если б его жизнь висела на волоске. От чувака с фамилией Риддл ожидаешь большего.       Рассмеявшись, Гарри схватил ее и поцеловал в макушку. — Ты великолепна, — сказал он и мысленно добавил: «Я люблю тебя», но не озвучил вслух. Отстранившись, он убрал прядь волос с ее лица. — Твоя очередь. — Может, сегодня без меня? — Нет, если ты пытаешься отделаться, значит, тебе это даже нужнее, чем мне. — Да, — поморщилась она. — Ладно, — прикрыла глаза рукой. — Проклятье. — Все в порядке, — произнес Гарри. — Давай. — Там был Фред.       Гарри так и думал. Сны о Фреде мучили ее сильнее прочих. — Я была дома, у себя в комнате, — начала она, — пыталась написать письмо. Даже не помню, кому, но буквы постоянно путались, и ни одно слово не выходило должным образом. И я очень рассердилась, стала орать на перо. — Иногда необходимо указать перу его место. Нельзя позволять им помыкать тобой. Эти перья — агрессивная шпана.       Джинни улыбнулась, но для Гарри было очевидно, что через силу. — И тогда я услышала его, Фреда. Он сидел на моей кровати, позади меня. И сказал: «Зачем ты тратишь время на эту ерунда, когда можешь летать?» — Он был прав. — Я… я сказала. Сказала: «Я думала, ты умер». И — во сне — мне показалось, что это был бред. Что я ошиблась. Он здесь. Мы все просто бредили, он выбрался. И я была так счастлива, на меня накатило такое облегчение, — она старалась держать себя в руках, но слезы катились и катились по ее щекам. Изо всех сил Гарри пытался придумать какую-нибудь шутку, прокручивая в голове сотни слов, но тщетно. — Потом я обернулась на него посмотреть, — сказала Джинни. — Но его там не было. — Понимаешь, — боясь совершить непоправимую ошибку, произнес Гарри, — ты всегда сможешь вспомнить, что тебе не показалось, и Фред действительно погиб. Фред рифмуется со словом бред.       У Джинни отвисла челюсть. Гарри съежился от стыда, гадая, уместно ли будет использовать Обливиэйт прямо сейчас? — О боже, — воскликнула Джинни. — Ты ужасен. Прямо таки отвратительно ужасен.       Ударив его по руке, она расхохоталась. Ее лицо блестело от слез. — Никогда в жизни мне не говорили ничего более ужасного. Поверить не могу. — Хех, — потер затылок Гарри. — Все, хватит, — она промокнула глаза рукавом рубашки. — Пойдем.       Поднимаясь на вершину холма, она протянула к нему руку, и их мизинцы переплелись.       Внутри Гарри появилось странное чувство пустоты, какое часто возникает после долгих рыданий или безудержного хохота. Но все-таки сон окончательно померк, утратив свою разрушительную силу. Подходя к замку, он взял Джинни за плечи и прижался лбом к ее лбу. Она крепко обхватила его запястья обеими руками. И какие-то мгновения они замерли в этом положении. Гарри вдыхал ее цветочный аромат, в последние времена наполнявший его и счастьем, и щемящей грустью.       Наконец Джинни отстранилась. — Увидимся позже, Гарри, — сказала она и побежала к Дину, сверлившему Гарри настороженным взглядом.       Скрестив на груди руки, тот понаблюдал, как они под руку заходят в замок. Он тянул слишком долго. Сразу после войны у него хватало сил только на Рона и Гермиону. Джинни в его голове осталась чем-то светлым и прекрасным, что придет к нему, когда он вновь будет способен столкнуться с настоящей жизнью. С той, которая не имела отношения к Волдеморту или войне. Но затем были похороны и судебные процессы, опустошившие сердце, и он не смог с ней связаться. И ко времени, когда Гарри решил двигаться дальше, Джинни помирилась с Дином и осталась с ним.       Оглядевшись, он подождал, не вернется ли Рон с дальнего берега озера, где он работал со своим аврором, женщиной средних лет по имени Хименес. Но ни его, ни Гермионы не было видно. Вздохнув, Гарри побрел к замку в одиночку.       Джинни и Дин. Рон и Гермиона. Лаванда и Парвати. Малькольм Бэддок и какой-то пуффендуец, если верить сплетням. Люди повсеместно разбивались на пары, словно… Словно они пережили войну. Но только не Гарри. Что было нормально. Он не возражал. Найдет партнера позже, когда отремонтирует Хогвартс, когда выучится на аврора.       Гарри решил в обязательном порядке полетать. Выплеснуть накопившуюся энергию.       По парадной лестнице спустилась Макгонагалл в сопровождении угрюмого Малфоя, бросившего на Гарри хмурый взгляд, когда их пути пересеклись. Подбородок вздернут до небес, волосы зачесаны назад. Его мантия элегантно развевалась с каждым сдержанным и аккуратным шагом. Но Гарри не обманулся: он видел Малфоя во время судебных процессов, когда его лицо закрывали спутанные волосы, а мантия была помятой и нестираной. Прикованный к железному креслу в зале суда Министерства, он выглядел столь хрупким. Дрожащим и отчаявшимся. Молодым. Гарри с облегчением заслушал решение Визенгамота, снявшее с Малфоя все обвинения по причине его несовершеннолетия и показаний Гарри. Вне зависимости от произошедшего, Гарри не хотел видеть его в Азкабане. Малфой оказался под влиянием подавляющих сил в той же степени, в которой оказался и он сам.       Два стола в левой части Большого зала заняли профессиональные строители, приезжие авроры и эксперты по чарам. Просмотрев их группу, Гарри наткнулся глазами на Мейера, а затем присоединился к ученикам в правой части. За исключением сидевших обособленно слизеринцев, остальные расположились вперемешку, их было около пятидесяти человек со всех факультетов. Увидев крысиное лицо Тео Нотта, который занял место напротив Малфоя, Гарри удивился. Вероятно, тот прибыл буквально только что. Отца Нотта посадили в Азкабан, и Гарри решил аккуратно за ним понаблюдать. Ему было интересно, куда же разместят Нотта, поскольку их в их спальне мест уже не оставалось. Единственными слизеринцами с курса Гарри были Дафна Гринграсс и Милисента Булстроуд, окруженные младшими учениками. Низкорослый Малькольм Бэддок. Девочка, как две капли воды походившая на Дафну. Имена остальных Гарри не знал.       Он сел рядом с Невиллом, который пытался вычистить из-под ногтей землю. — Обязательно делать это за столом? — сморщив нос, уточнила Лаванда. — И вправду, — эхом отозвалась Парвати. — Прости, прости. — Невилл убрал руку.       Притихший, с опухшими глазами Деннис сел за стол. Гарри поймал его глаза и улыбнулся. Тот вернул улыбку, и было в ней что-то по-настоящему светлое, от чего у Гарри защипало в глазах. Иногда он замечал благоговейные взгляды Денниса. Большинство ребят помладше смотрели на него так. И взрослые строители тоже. Однако никто из них, слава Мерлину, не пытался поймать его и произнести речь по типу «спасибо за твой вклад в победу», от которых мозги Гарри готовы были взорваться. Он решил, что, вероятно, без вмешательства Макгонагалл здесь не обошлось.       В конце концов появились Рон и Гермиона и сели напротив Гарри. Уши Рона подозрительно покраснели, а волосы Гермионы казались чересчур взъерошенными. Опустив глаза, Гарри принялся вертеть в руках вилку. — Извини, друг, — сказал Рон. — Мне, э-э, пришлось сбегать в спальню за… — Наручными часами, — закончила Гермиона. — Теперь это так называется? — спросил Симус. — Наручные часы? — У тебя веточки в волосах, Гермиона, — заметила Луна. — Ты лежала на траве? Сегодня идеальный день, чтобы полежать на траве. Облака вихрятся самыми причудливыми формами. — Я помогала профессору Слизнорту собрать травы. Запасы почти на исходе. А Рон предложил нам донести корзины до замка, — покраснела Гермиона. — Я видел, как Слизнорт сам нес корзины в кладовую, — сообщил Симус. — Должно быть, какая-то другая причина задержала вас перед обедом. — Перестань ребячиться, Симус, — отрезала Гермиона. — Да, — согласился Рон и, наклонившись достать из ее волос веточку, подмигнул Симусу. — Повзрослей.       Гарри облегченно вздохнул, увидев, как тарелки наполнились бутербродами, и они все принялись за еду. Легкая досада от того, что Рон и Гермиона не встретились с ним до обеда, осталась, но… Что ж, все изменилось. И он по-прежнему привыкал к новой реальности.       Прилетевшие совы бросили номер Пророка на стол перед Гермионой. Она развернула его, и Гарри с другой стороны стола попытался прочесть заголовки вверх ногами. — Вести о Долохове? — спросил он. — Ничего, — с потемневшим лицом ответил Рон. — Почему они его до сих пор не нашли? — отодвинув тарелку в сторону, покачал головой Гарри. — Робардс должен допустить меня к поискам. Я принес бы пользу. Я был там. Я сражался с ними.       После Битвы за Хогвартс Долохов скрылся. И никто до сих пор не нашел его следов.       Долохов убил Ремуса Люпина. Гарри не смог бы спать спокойно, пока его не упекут в Азкабан. Если подвернется шанс своими руками отправить Долохова туда, тем лучше. Он расскажет Тедди, что сделал это. Что справедливость восторжествовала, и убийца его отца сидит в тюрьме. Ему уже доводилось сражаться с ним и одержать верх. Гарри не сомневался, что справится снова. — Твоя роль здесь не менее важна, — возразила Гермиона. — Ты делаешь Хогвартс вновь безопасным.       Краем глаза Гарри уловил, как Малфой прислушался к их разговору. — Подождите, — резко выпрямившись, сказал Рон и указал на статью внизу страницы. — Здесь говорится, что Долохова заметили в Глазго. — Долохова? — переспросил Малфой.       Тон его голоса заставил Гарри поднять взгляд. — Ты что-то об этом знаешь?       Внезапно все разговоры за столом стихли. — Я знаю Долохова, — ответил Малфой. — Знаю, что если он так близко, рядом с Глазго, то всем вам… — он указал на Гарри и его друзей, — лучше поторопиться и сделать Хогвартс вновь безопасным.       Гарри пристально на него посмотрел. — Поконкретнее.       Он будто вел допрос подозреваемого. Гарри был аврором, а Малфой — Пожирателем. Если бы только Мейер мог его видеть, точно бы впечатлился. — Поконкретнее? — ресницы Малфоя дрогнули, но взгляд он не отвел. — Однажды я видел, как Долохов испепелил семью четырех маглов одним заклинанием. Он не торопился: начал с ног, постепенно поднимаясь все выше и выше.       Ахнув, Лаванда расплакалась. Высокими, сдавленными всхлипываниями. Парвати обняла ее, поглаживая по волосам.       Гарри сглотнул. — А что делал ты, когда это произошло?       Некоторое время Малфой молчал. Он замер будто каменное изваяние. — Ты знаешь, что я делал, — наконец сдавленно произнес он.       Гарри не понял, что тот имел в виду, и посмотрел на Рона. Рон пожал плечами. — Ты знаешь, — громко повторил Малфой. — Ну что ж, — сказала появившаяся во главе стола Макгонагалл. Ее взгляд метался между Гарри и Малфоем. — Пора возвращаться к работе. — Замок сам себя не восстановит, — согласился Дин. — Восстановит, вообще-то, если у нас будет достаточно времени, — сказала Гермиона. — Я читала об этом. Но с нашей помощью он справится намного быстрее.              Гарри вновь посмотрел на Малфоя, но тот, отвернувшись, разговаривал с Ноттом. Малфой не знал о связи с Волдемортом, поэтому намекал на что-то другое. Почему же он решил, что Гарри имел какое-то представление о его действиях? — Прошу, Поттер, следуйте за мной, — сказала профессор Макгонагалл.       Гарри вскинул голову, попытавшись вспомнить, какие дела он успел наворотить за последние пару часов. — Не о чем волноваться. Я просто хочу вам кое-что показать, и, думаю, вы останетесь довольны.       Она повернулась к Малфою. — Малфой, мы зайдем в мой кабинет, а потом вернемся к работе с зеркалами.       Оставив остальных заниматься повседневными делами, Гарри и Малфой прошли по парадной лестнице в кабинет профессора Макгонагалл. Держась на расстоянии в несколько ярдов, Малфой тащился так, словно каждая ступенька нанесла ему смертельную обиду.       Поймав его на подглядывании, Малфой сверкнул глазами и отвернулся. Несмотря на это, Гарри все же притормозил, чтобы идти с ним вровень. — Что ты имел в виду? — спросил он.       Губы Малфоя скривились, но он ничего не ответил. — Откуда мне знать о твоих делах с Долоховым? — настоял Гарри. — Смотри под ноги, Поттер, — сказал Малфой. Его рука дернулась в кармане, сопровождаемая беззвучным шевелением губ.       Гарри споткнулся о собственные ноги и рухнул на пол, едва успев смягчить падение руками. Шок захлестнул его с головой, и еще пару секунд он пытался оправиться. Колено прострелило нещадной болью. Поднявшись, он увидел спешащую к ним Макгонагалл. — Засранец, — пробормотал Гарри себе под нос.       Малфой ухмыльнулся. — Что произошло? — Макгонагалл помогла Гарри встать. — С вами все в порядке, Поттер? — Да, — ответил тот. — Не знаю, как так вышло.       Они продолжили свой путь. Боль в колене не утихала, но он твердо держался на ногах, не позволяя Малфою заметить его хромоту.       С паролем «стойкость» Макгонагалл миновала каменную горгулью, которая казалась весьма довольной возвращением на привычное место, и все трое поднялись по винтовой лестнице. Ну а Малфой весь светился от довольства: от сияющей на его лице улыбки у Гарри зачесались руки тоже наслать какое-нибудь заклятие. Но шедшая рядом Макгонагалл внимательно за ними следила. Мерлин, они пережили войну — едва пережили — и все еще собачатся, словно первогодки. Он умерил свое раздражение. Игнорировать Малфоя было лучшей тактикой в подобной ситуации.       Послеполуденный солнечный свет, лившийся в окна кабинета Макгонагалл, окрашивал стены и мебель в маслянисто-желтый цвет. В комнате пахло чаем и пергаментом. На столах все еще стояли магические артефакты и устройства, некоторые из которых он уже видел, а некоторые показались ему новыми. Медный шар с выгравированными рунами. Какое-то подобие старомодного радиоприемника. И Омут памяти.       Гарри машинально взглянул на портрет Дамблдора, но тот крепко спал.       Малфой издал тихий звук удивления. Проследив за его взглядом, Гарри был вынужден схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. — Уже здесь, — выдавил он. — Да, — подтвердила профессор Макгонагалл. — Мне показалось, вы захотите его увидеть.       «Хотеть» было неподходящим словом. Снейп презрительно усмехнулся, глядя на Гарри сверху вниз, прямой как палка и все такой же сальный и враждебный, словно и не умирал. Гарри поглотила инстинктивная ярость. И волна печали. Он попытался заговорить, но не смог: горло внезапно перехватило. — Возьмите себя в руки, Поттер. Как мне сообщили, я здесь именно по вашей личной просьбе. Постарайтесь не опозориться. Если это вообще представляется возможным, — медленный, холодный тон голоса Снейпа раздражал не меньше прежнего.       Малфой довольно рассмеялся. — Поттер впечатался лицом в пол, когда поднимался по лестнице, — радостно сообщил он. — Наш спаситель, не умеющий правильно переставлять ноги.       Гарри почувствовал плечом мягкое прикосновение. Рука Макгонагалл. — Нам всем потребуется время, чтобы привыкнуть, — сказала она. — Да, — согласился Гарри. Он и сам не знал, чего ожидал. Думал лишь о том, что его портрету здесь самое место, а не о том, каково это будет — стоять напротив, смотреть на Снейпа и разговаривать с ним. — Мистер Малфой, — произнес Снейп. — Гляжу, вы уцелели, несмотря на намеренное игнорирование всех мои советов.       Радость мгновенно слетела с лица Малфоя. Он посмотрел на Гарри, затем быстро отвел взгляд. — А теперь нам следует вернуться к работе, мальчики, — заметила Макгонагалл. — У вас еще будет время поговорить с профессором Снейпом в другой раз, если вы захотите.       Она подтолкнула Гарри к двери. Но Малфой ее проигнорировал. — Ты с самого начала был на стороне Дамблдора, — сказал он срывающимся голосом. — Все это время. И ты ни разу… Ты даже не попытался… — Малфой, — окликнула Макгонагалл. — Пожалуйста. — Каждое твое слово было ложью, — закончил Малфой и, развернувшись, выбежал из кабинета. Его звенящие шаги эхом разносились по каменной лестнице. — Боюсь, еще немало людей захотят с тобой поговорить, Северус, — вздохнула Макгонагалл. — В таком случае, впереди меня ждет крепкий и продолжительный сон, — Снейп завернулся в плащ и тяжело опустился на резной деревянный стул, стоявший позади него. — Пойдем, Гарри, — позвала Макгонагалл. Тот моргнул, услышав, что она обратилась к нему по имени, и сглотнул, пытаясь прогнать ощущение, будто ребра стиснули легкие.       Сжав его плечо, она положила руку ему на спину и, слегка надавив, вывела из своего кабинета.

***

      Спускаясь по лестнице, Гарри встретился с Гермионой, но Рона поблизости не было. — Он захотел побыть один, — объяснила она. — Флитвик провел нас по коридору, где погиб Фред. Рон не был к этому готов. — С ним… с ним все в порядке?       Глупый вопрос. Конечно, нет. Мерлин, теперь здесь за каждым углом скрывалась эмоциональная ловушка. Портрет Снейпа окончательно выбил его из колеи, заставил подавиться чувством вины. Гарри тоже начал подумывать о том, чтобы где-нибудь уединиться. — С ним все будет в порядке. А как ты, Гарри?       Рядом с Гермионой у него не было ни шанса скрыть свои эмоции. — Портрет Снейпа доставили, — изучая оторвавшуюся нитку с края своей футболки, сказал он. — О! Как он выглядел? Его изобразили в обычной мантии? В руках что-то держит? Сидит или стоит? Вы поговорили?       Гарри пожал плечами. — Ах. Наверное, это было очень странное ощущение. — Да, все верно. — Я помогаю мадам Пинс в библиотеке, — сказала она, задумчиво на него глядя. — Расставляю книги по полкам. Откладываю те, которые нуждаются в ремонте. Хочешь пойти со мной? — Конечно, — с улыбкой согласился он. Размеренная, нудная, бессмысленная работа. Идеально. — Честное слово, Гарри, — по пути заметила она. — Тебе стоит позволить себе пережить все эти запутанные чувства, которые неизбежно вызовет возвращение в Хогвартс. Если ты будешь держать их внутри, в конечном счете, тебе же будет хуже. И нет ничего плохого в том, чтобы хорошенько и обстоятельно выплакаться. Просто знай это. — Буду иметь в виду, — сказал он. — Хорошенько выплакаться. Добавлю в свое расписание на четверг после обеда.       Она закатила глаза и вновь погладила его по плечу. Гарри с улыбкой принял ее прикосновения.

***

      Натянув пижамные штаны, Гарри полез под подушку за футболкой, в которой обычно спал. Я все еще здесь, произнес чей-то голос. Гарри застыл. Тот же голос, что и утром, во сне. Но сейчас-то он точно не спал.       Гарри, прошептал голос. Совсем юный. Мальчик. И Гарри узнал его. Он слышал голос раньше, но никак не мог соотнести с ним ни имени, ни лица. Он разозлится, если узнает о нашем разговоре. Но мы застряли здесь. Гарри, ты можешь помочь?       Гарри отдернул полог балдахина и встал, осматривая спальню. — Спокойной ночи, Гарри, — зевнув, сказал Рон. На его лице не было ни единого намека, будто он тоже услышал странный шепот.       Невилл рылся в своем чемодане. Дин уже залез в постель, а Симус был в ванной. А где был Малфой, Гарри понятия не имел.       Рон лег в кровать и задернул полог. Прислушиваясь, Гарри замер посреди спальни. Но голос молчал. Он покачал головой, а затем поискал на прикроватной тумбочке книгу о снятии проклятий из дома Уизли, но не нашел. Мерлин, он надеялся, что не потерял ее. Гарри вспомнил, как читал утром на диване в гостиной, там, вероятно, он ее и оставил. Вздохнув, он решил за ней сходить и даже не потрудился накинуть халат, не планируя потратить на это дело больше пары минут. Гарри пожалел о своем решении сразу же, как только вошел в гостиную. Ледяной ночной воздух обрушился укусами на обнаженную кожу. Около горящего камина собралась кучка слизеринцев, пытающихся согреться. Некоторые из них обернулись посмотреть, как он пересекает комнату по направлению к дивану. Поджавший губы Малфой тоже прикипел к нему взглядом. Почему Гарри не надел хотя бы футболку? Сгорбившись, обхватив себя руками, он быстро взял книгу с приставного столика. — Это вот так обстояли дела в гостиной Гриффиндора? — от насмешливого голоса Малфоя, старательно растягивавшего слова, по спине Гарри побежали мурашки. — Вы все разгуливали по ней полуголыми? Салазар, — он повернулся к однокурсникам. — Только вообразите. Лишь этого достаточно, чтобы захотеть наслать на себя Обливиэйт.       В ответ раздался нервный смех слизеринцев. Ну, некоторых из них. Нахмурившийся Малкольм уставился на колени. Нотт закатил глаза.       Гарри направился обратно в спальню. — Просто забрал оставленную книгу, Малфой. — Это все из-за недостатка воспитания, — продолжил тот. — Чего еще можно ожидать от выращенного маглами полукровки.       Стиснув зубы, Гарри постарался унять раздражение. — Замолчи, Драко, — произнес женский голос. — Ты только позоришь себя. — Я скажу все, что захочу, — отрезал Малфой. — Задирая Гарри Поттера, ты выглядишь полным идиотом. Ты же сам понимаешь, верно?       Гарри повернулся взглянуть на нее: это была похожая на Дафну Гринграсс блондинка. Астория. Так ее звали. Знакомая ему черная кошка свернулась калачиком у нее на коленях, мурлыча от нежных поглаживаний. Гарри подумал, что с Асторией он вполне сможет найти общий язык. — Она права, Драко, — добавил Нотт. — Продолжай в том же духе, и опозоришь уже каждого из нас. И все равно ничего этим не добьешься. — Им здесь не место, — заявил Малфой. — Поэтому все идет кувырком, и подземелье их ненавидит. Особенно полукровок и… — Закончи предложение, и, клянусь Мерлином, я тебя ударю, — пригрозила Астория.       Гарри подкрался ближе, чтобы рассмотреть ее лицо. Резкие черты. Маленькая, похожая на птичку, с живыми, умными глазами. Они определенно поладят. — Я хотел сказать «маглорожденных», — возразил Малфой. — Я же не идиот. И вы не можете утверждать, что эта… эта ситуация, — он указал на Гарри, — не является апофеозом неловкости для каждого. — Я наслаждаюсь этим не больше тебя, — заверил Гарри. — Но так сложились обстоятельства, и нам необходимо просто пройти через… — Проблема в том, что ты не в курсе общепринятых правил, — перебил Малфой, смерив Гарри ледяным взглядом. — Не появляться на людях без одежды.       Раздражение все-таки победило. Почему они не могли просто игнорировать друг друга?       И гостиную нельзя было назвать людным местом. — Отвали. И, кстати, полукровка? Ты все еще не свернул с прежнего пути?       Лицо Малфоя пошло красными пятнами, но он ответил: — Ты все еще полукровка.       Разочарование обрушилось на Гарри будто холодный душ. Он крепко сжал волшебную палочку. — В точку. Ну а ты все еще фанатик. — Я озвучил факт, — сморщил лоб Малфой. — Ты полукровка. — Я думал, ты, быть может, изменился, — бросил Гарри. — Научился хоть чему-то.       Уставившись на руку Гарри, Малфой сказал: — Убери палочку, Поттер, здесь нельзя устраивать дуэли. — Но меня вырастили маглы. Я слишком туп, чтобы разбираться в подобных тонкостях. — О чем я и говорил, — ухмыльнулся остальным Малфой.       И Гарри решил, настало самое подходящее время для мести за Спотыкающийся сглаз. Он направил палочку прямо в белобрысую голову.       Тот вновь повернулся к Гарри. — Я серьезно, Поттер. Не…       Гарри не собирался подчиняться приказам какой-то гадины. Он метнул в него легкое Жалящее заклинание. Выругавшись, Малфой пригнулся, сбив с ног парочку слизеринцев. Заклинание просвистело над головой Малфоя, ударилось о стену и срикошетило обратно к Гарри. Тот, вскрикнув, отскочил в сторону. Оно ударилось о стену позади него, взлетело к потолку, а затем метнулось к полу. Слизеринцы завизжали, кто-то применил защитные чары. Гарри снова увернулся от сглаза и присел на корточки, закрыв руками голову, пока оно продолжало мелькать по комнате подобно пинбольному мячику.       Через несколько бесконечно долгих секунд выдохлось и растворилось в воздухе. Гарри же остался сидеть на полу, со стыдом ожидая момента, когда Малфой откроет рот. — Чудесно, — сказал тот. — Швыряйся магией словно взрывопотам в посудной лавке. Ты идиот, Поттер.       Гарри поднялся, сжав кулаки. — Да откуда я мог знать? — Я же сказал тебе убрать к чертям палочку! — Ты много чего говоришь, но по большей части херню! — Эй! — вскочила на ноги Астория. Ростом она была не больше пяти футов. — Уже поздно, я устала, и если вы оба сию же секунду не успокоитесь, я разнесу вас в пух и прах!       Гарри спрятал палочку в карман штанов. — Извини, — обратился он к Астории. — Подумай, какой пример ты подаешь младшим курсам, — она метнула в него сердитый взгляд.       Плюхнувшись в кресло, Малфой скрестил руки на груди. Гарри потребовалось некоторое время, чтобы оторвать от него взгляд. Мерлин, от Малфоя все зудело. Он и забыл, насколько сильно. Гарри просто хотелось… Охреневший чванливый кретин с острым личиком. Гарри хотелось вбить ему в рот парочку сглазов. Швырнуть об стену и разукрасить его рожу.       Вне себя от клокочущего гнева он вернулся в спальню и лег в постель. И подумать только, счесть подколки Малфоя приятной ностальгией, какая нелепая мысль. Гарри ненавидел его и всегда будет ненавидеть. Он попытался почитать. Попытался заснуть. Сел и бил кулаком по подушке, пока не устал. Вспомнил, что собирался полетать. Но забыл. Может, ему стоило пойти полетать прямо сейчас. Но тогда пришлось бы пройти через гостиную.       Схватив подушку, он впечатал ее себе в лицо.       Кто-то засмеялся.       Гарри уронил подушку. Тот призрачный голос. Мальчик.       Не сердись, Гарри. Я не шпионил, клянусь. — Кто ты? — Гарри зажег палочку и провел ею по краям полога кровати. — Где ты?       Я тебе расскажу, ответил голос. Но пообещай сохранить это в тайне. Он пока не хочет, чтобы кто-нибудь о нас узнал. — Кто не хочет? Узнать о чем? — осмотрев спальню, Гарри увидел, как нечто мерцающее исчезло за углом его кровати. Казалось, никто больше не услышал голос. Он схватил очки и надел их, затем откинулся на подушку.       Закрой глаза.       Это не показалось ему хорошей идеей. — Нет. Просто скажи мне, кто ты такой.       Гарри, прошу. Мне страшно.       Прикусив губу, он закрыл глаза.       Какое-то мгновение ничего не происходило. Затем он почувствовал, как холод разливается по колену, будто на него положили кусок льда. Порыв холодного воздуха ударил в лицо. Вздрогнув, он открыл веки.       Серебристо-серые глаза на серебристо-сером лице уставились на него в ответ. Ахнув, Гарри отстранился. — Колин? — Привет, Гарри, — понуро сказал тот. — Прости мое навязчивое поведение. Я просто не знал, что еще могу сделать.