Выживание - мой приоритет

Четыре дня подготовки пролетели быстро. Утро наступило, и вот они стояли на палубе, готовые к отплытию. На горизонте едва различалась линия берегов, а на базе дозора уже почти не осталось людей. Все члены экипажа, которые участвовали в прошлой операции, теперь собирались на одно задание — тихо и без лишнего шума плыть на пару мелких пиратских баз, чтобы разобраться с ними и провести разведку. Корабль был меньше и менее впечатляющим, чем тот, на котором они ходили раньше. Здесь не было громоздких пушек и мощных боевых машин, только базовое снаряжение и оружие. Это была проверка, на которую они отправлялись без старших и капитана. Финн и Никс стояли у борта, готовые сесть на корабль. В их глазах читалась сосредоточенность, но и небольшое напряжение. Это была их первая настоящая миссия без вмешательства капитана Грида. — Тебя назначили старшим? — спросил Никс, прищурившись, наблюдая за тем, как Финн проверяет своё оружие. Финн посмотрел на него, явно удивлённый. — Я старший? — он слегка присмирел. — Ну да, вроде бы так. Но, если честно, я не ждал такого. Мы же здесь все равны, Никс. Это не то, чтобы какой-то титул. Просто мне придётся решать, куда идти и что делать, но только потому, что капитан посчитал нужным. Всё-таки это дозор, а не пиратская шайка, и учат здесь в первую очередь дисциплине, а не лидерству. Никс улыбнулся и вздохнул, качая головой. — Да, я понял. Просто, если уж старший, то значит тебе некуда отступать. Это же дозор, а не просто прогулка. Мы все учимся работать без помощи Грида. Мы теперь — одна команда. Финн нахмурился и с решимостью посмотрел на остальную команду, которая готовилась к отплытию. Он понимал, что ответственность лежит не только на нём, но и на каждом из них. — Задача не простая, — продолжил Финн, оглядывая своих товарищей. — Пиратские базы. Это не просто "разведка", как говорил капитан. Нужно будет действовать без вмешательства старших, без поддержки, а значит, нам предстоит не только проверка навыков, но и умение работать вместе. Никс кивнул, внимательно следя за его словами. — Ты прав, всё это выглядит как проверка на прочность. Ну что ж, будем надеяться, что все мы готовы. Пора действовать, да? — Пора, — ответил Финн, уверенно поднимаясь на палубу и подавая знак команде. — Вперёд, ребята! Мы справимся. Команда начала подниматься на корабль, готовая к отплытию. Никс, хотя и чувствовал давление, был полон решимости. Это был шанс доказать, что они могут действовать самостоятельно, что они могут стать настоящей командой. И впереди их ждали не только пиратские базы, но и серьёзные испытания, которые могут привести их к победе или же к ошибкам, которые будут стоить жизни. Когда корабль оторвался от берега, Финн ещё раз взглянул на свой экипаж и сказал: — Мы не просто плывём к этим базам, мы идём на испытание. Здесь каждый из нас должен быть на высоте. Никаких ошибок. Никс почувствовал, как сердце начинает биться быстрее. Эта миссия была не просто заданием — это было испытание для всей команды. И они должны были доказать, что могут работать без поддержки более сильных. Морская гладь перед ним была ровной, и туман скрывал горизонт, как будто сам мир хотел затянуть их в этот серый мрак. Корабль плавно качался на волнах, не торопясь, будто находился в своей стихии, в мире, где не существует времени. Никс стоял на палубе, склонив голову и слегка прищурив глаза от пронизывающего ветра. В этот момент ему вдруг стало трудно дышать. Он вздохнул, ощутив, как тяжело было в этот раз. Он всегда знал, что его отношения с Гридом были сложными. Что Грид, несмотря на свою суровость, умел быть хорошим капитаном. Но Никс, что-то внутри, не мог принять его авторитет. Все эти наставления, все эти громкие речи о дисциплине, о важности команды. Он всегда считал, что он сам может справиться, что его сила — это то, что стоит на первом месте. Он сам решал, что делать, что важно, а что нет. Но теперь, когда они были в одиночестве, без Грида, он начал сомневаться в этом. — Почему я никогда не слушаю его? В голове Никса возникло несколько возможных ответов, но все они, как и сами мысли, не хватало ясности. Это было больше, чем просто подростковое упрямство. Это была внутренняя борьба, которую он сам не мог объяснить. Всё, что говорил Грид, казалось... слишком правильным. Слишком правильным для того, чтобы быть правильным. Как будто эти слова исходили не от человека, а от той механической машины, которая видит всё только через призму приказов и стратегии. Никс видел это как ограничения. Он был слишком свободным, чтобы следовать за кем-то. Чувствовал себя живым только тогда, когда мог действовать по своему усмотрению. —Может быть, я просто не умею слушать? Не хотел ли он всегда быть одиночкой, чтобы не зависеть от других? Слишком долго он мечтал о своей собственной истории, а не следовал чужой. Он часто забывал, что именно Грид, а не он, был тем, кто спасал их всех. И именно Грид был тем, кто вел их к победам. Но Никс не мог принять это. Ведь, в конце концов, он сам был ответственным за свою жизнь. И ему не нужно было никого, чтобы выжить. Теперь же, когда Грид не был рядом, он вдруг почувствовал, как изнутри что-то ослабло. Он один. И этот ответственный груз давил на него. Он не знал, что будет делать, если что-то пойдет не так. Ведь, несмотря на все его уверения, на том корабле, что качается сейчас, он не чувствовал уверенности. Без Грида, без его присутствия, всё становилось каким-то зыбким, непредсказуемым. Вдруг в его размышлениях появилась другая мысль. Неужели всё, что говорил Грид, — это действительно правильно? Неужели его усилия по обучению слаженности, дисциплине и вниманию к команде — это действительно то, чего ему не хватает? Никс начал сомневаться. Он всегда считал себя независимым, но всё больше чувствовал, как эта независимость отягощала его, превращая в одиночку, которая не умеет быть частью чего-то большего. Глядя на Финна, который стоял неподалеку, Никс почувствовал, как внутри всё еще растёт какой-то комок напряжения. Финн... Он был для него больше, чем просто напарник, но меньше, чем друг. Никс знал, что Финн – его временный попутчик. Человек, который в будущем может исчезнуть, так же как и многие другие. И в этом было что-то странное. Он же не был готов по-настоящему привязываться к кому-то. Почему? Почему он не мог воспринимать Финна как друга? — Что если Финн умрет? В голове Никса мелькнула картинка, как Финн падает на палубу, его лицо искривляется от боли. Никс почувствовал, как его горло сжалось от резкого удушья. Вроде бы это не должно быть важно, но вдруг стало. В голове раздался громкий вопрос, на который не было ответа: Мне будет все равно, или? Он почувствовал холод по спине, когда задумался над этим. Будет ли ему грустно, если тот, с кем он делил пространство и время, просто исчезнет из его жизни? Он знал Финна не так уж и долго, но тем не менее его присутствие стало частью этой команды. Правда, всё это было мимолетным. Никс часто считал, что на самом деле он не привязан ни к одному человеку. Он двигался по жизни, словно по одному из множества морских путей — быстро, без оглядки назад. Но что-то внутри него сейчас противилось этому подходу. Никс на мгновение закрыл глаза. Он уже был готов к тому, что однажды потеряет всё, что имел. Он потерял все что имел раньше в том мире, и это было не особо сложно. Но потерять кого-то, с кем, возможно, он уже успел связаться, даже если это и не друг в полном смысле этого слова... Это оказалось гораздо сложнее. — Так если Финн все таки умрет, как это скажется на мне? Никс не знал, что ответить себе. Это казалось какой-то неразрешимой загадкой, и, возможно, даже не было смысла её решать. Но почему-то, стоя здесь, он почувствовал, что где-то внутри него зародился вопрос, который так долго он избегал. И этот вопрос был важен. Он снова посмотрел на Финна. Тот улыбался, поправляя оружие. Он был хорош в бою, умен и решителен, но Никс знал, что в этом мире никто не гарантирован от беды. И что бы ни случилось, всё может измениться в один момент. Никс не мог ответить себе на этот вопрос. Но он точно знал, что впереди их ждал не просто бой с пиратами. Впереди был бой с самим собой. Предчувствие перед этим заданием было у Никса просто ужасным, и он сам не знал, как объяснить это ощущение. Чего-то не хватало. Не было привычной уверенности, того чувства, когда ты знаешь, что можешь справиться с любой проблемой. Это не было страхом — это было нечто более глубокое, болезненное. Он чувствовал, как тянет его к какой-то тёмной, неизведанной пропасти, на краю которой он стоял, словно предчувствующий неизбежность падения. Он не мог избавиться от ощущения, что что-то пойдёт не так. Это было как тёмное облако, висевшее над ним, как будто он видел, как оно медленно приближается, поглощая всё на своём пути. Никс всегда полагался на свою интуицию, всегда чувствовал, когда что-то не так. Но в этот раз его интуиция била тревогу с особой силой. Он не мог избавиться от чувства, что они здесь не просто для выполнения задания. Это было нечто большее. Что-то было не так с этим заданием, с этим плаванием, и он чувствовал это на каждой клеточке своего тела. В его голове звучали шёпоты: *"Что если это ловушка?"* Он не мог понять, почему, но ему казалось, что за этой миссией стоит что-то большее, чем просто проверка их способности работать в команде. Может быть, это было просто его восприятие, его личные страхи, но что-то подсказывало ему, что их ждали не просто пиратские базы. Он был так давно привык к своей роли одиночки, что теперь, когда оказался среди людей, его психика начала играть с ним в жестокую игру. *"Будет ли мне грустно, если кто-то умрёт? Будет ли мне грустно, если потеряю кого-то из этих людей?"* — эти вопросы как тень следовали за ним. Он не знал, как реагировать на собственные чувства, как принять то, что его сердце вдруг начало реагировать на опасность по-настоящему, как никогда раньше. Финн шел рядом с ним, и Никс едва сдерживал желание отстать, спрятаться за ним, хотя знал, что это — просто иллюзия. Он был старшим. Он был обязан вести этих людей. И всё же не мог избавиться от того странного ощущения, что Финн был неким проводником в этот туман неопределенности. Он не был другом, но всё равно что-то связывало их, нечто, что было сильнее слов и взглядов. Но это не главное. Главное — что Никс почувствовал себя не готовым. Он не был готов к тому, что ждёт их впереди. Он был уверен, что если всё пойдёт по наклонной, он не сможет справиться. Он не знал, как помочь этим людям. Он не был готов брать на себя ответственность за их жизни. Не важно, сколько раз он прокручивал это в голове, ощущение не отпускало его. *Что, если он ошибался? Что, если он слишком самоуверен? Что, если они не выдержат этого испытания?* Его рука нервно сжала поручни, и он попытался отогнать эти мысли. Но чем больше он пытался, тем сильнее они возвращались. И когда команда начала готовиться к отплытию, когда уже можно было ощущать приближение того, что ждал этот холодный, пустой океан, Никс почувствовал, как в его груди образуется тяжесть. Он не знал, что ждёт их, но точно знал одно: этот поход не был таким, как все другие. Не было того спокойствия и уверенности, которые он привык чувствовать. И это не было просто каким-то страхом. Это было нечто гораздо большее. *Что-то случится. Я не могу этого избежать. И мне нужно быть готовым к этому.* Корабль плыл ещё день, и хотя внешне всё казалось привычным — ритм волн, запах соли в воздухе, лёгкий шум канатов и парусов, на лицах матросов была видна легкая паника. Может, это было просто утомление от неопределенности, усталость от монотонности плаванья, а может — нечто большее, но Никс заметил, как напряжение витало в воздухе. У него была своя борьба с этим ощущением. Он понимал, что если не разберется со своими мыслями, то на этом корабле с ним будут проблемы, а задачи нужно будет решать чётко и без паники. Это просто паранойя, — сказал себе Никс, пытаясь успокоить свой разум. Ты всегда так, когда на тебе ответственность. Просто нервничаешь. Всё будет нормально. Но сколько бы он ни повторял эти слова, они не могли избавиться от тягучего чувства тревоги. Это ощущение не отпускало, как будто его мозг словно предсказывал что-то, чего не могло быть. Но что это было? И почему этот страх казался таким реальным? Он стиснул зубы и решил, что хватит позволять этому затмевать его мысли. Он взял курс на столовую, стараясь думать о чём-то отвлечённом. Но, как ни старался, его шаги были не такими уверенными, как обычно. Он сам был не в своей тарелке, и это было видно даже по его походке. Дверь столовой распахнулась, и на несколько секунд всё вокруг показалось ему каким-то слишком обычным. Привычный запах пищи, разговоры, где кто-то шутил, кто-то громко смеялся. Но Никс не мог понять, что именно не так. Всё выглядело правильно, но его взгляд, как бы намеренно не отворачиваясь, упал на людей, сидящих за столами, и он почувствовал, как его охватывает чувство чуждости. Он был среди своих, но его не покидало чувство, что он не в своей стихии. Что не так с этим заданием? — снова мысль, которая будто бы пришла из ниоткуда. Он пытался отвлечься, не дать этим мыслям управлять собой, но его разум снова и снова возвращался к тому же вопросу: *Почему они на этом корабле? Почему именно теперь?* Никс был здесь не для того, чтобы разобраться в своих страхах. Он был здесь, чтобы выполнять свою работу. Но от этих мыслей ему не было спасения, и он знал: если не разберется с этим внутренним конфликтом, он не сможет нормально выполнить свою задачу. Он не мог позволить себе слабость. Он и так был под давлением, а с этим страхом, этим давящим предчувствием, не мог двигаться вперёд, не мог быть уверенным в том, что его решения будут правильными. Он сел за стол и попытался сосредоточиться на еде, но вкус еды казался ему странным, неестественным. Он почувствовал, как его желудок скрутило, хотя никакой опасности вокруг не было. Он пытался не накручивать себя. Но всё равно. Это чувство внутри. Оно как-то проникло в его душу, как нечто, что он не мог полностью понять. Никс всегда умел оставаться сам с собой, не нуждаться в поддержке. Но сейчас... сейчас что-то изменилось. это предчувствие, всё это чувство неготовности... Он знал, что это его не оставит, пока не разберётся. Но где искать ответ? Где найти разгадку для этого странного ощущения. Спустя три дня плаванья, корабль, на котором они путешествовали, наконец-то подошёл к первому из пиратских островов в их списке. Туман всё ещё висел над горизонтом, скрывая очертания земли, но Никс почувствовал, как его напряжение немного ослабло. На момент прибытия у него было чувство, что он не на том пути, что что-то всё ещё скрывается за горизонтом. Но, кажется, всё будет в порядке. *Или нет?* Когда корабль накренился и начал медленно причаливать, матросы тихо выходили на берег. Они спешили, не желая привлекать лишнего внимания. Дозорные были подготовлены к любому исходу — ситуация, когда нужно действовать быстро и решительно, их не пугала. Всё было обыденным, знакомым. Финн, с лёгким и уверенным движением, организовал группу. — Разделимся. — его голос был твёрдым и командным, что, в свою очередь, вызывало у Никса странное ощущение беспокойства. Финн был здесь не для того, чтобы учить кого-то, он был здесь, чтобы командовать. Он взглянул на них всех с серьезностью, как будто его слова не просто указания, а утверждения. — Ты с нами, Никс, будешь в первой группе. — добавил он, и Никс, несмотря на всю свою настороженность, всё же кивнул. Он знал, что на этой операции их не будет сопровождать ни один старший. Им придётся действовать в одиночку. И теперь, когда они разделялись, было ощущение, что задача только начинается. Группа разделилась на четыре команды по четыре человека. Меньшая часть людей оставалась на корабле для охраны, чтобы быть готовыми отразить возможную атаку или помощь, если ситуация выйдет из-под контроля. Задание было ясным: разведать территорию, осмотреть остров, возможно, выявить скрытые базы пиратов и собрать информацию. Но самое главное — избежать обнаружения. Если что-то пойдёт не так, немедленно связываться друг с другом. Никс шёл в первой группе с Финном, рядом с ним был ещё один молодой дозорный, Стрэйк, и опытный Тарин, который был с ними уже не первый год. Они двигались тихо, остерегаясь даже самых маленьких шумов. Остров выглядел спокойным, с густыми лесами и высокими скалами на горизонте. Он был необитаемым, казалось бы, за исключением нескольких стоящих там деревянных хижин и промышленных сооружений. Финн уже заранее выделил, кто будет заниматься разведкой, а кто возьмёт на себя охрану. Никс ощущал, как его напряжённость нарастает с каждым шагом по острову. Всё было слишком тихо. Слишком спокойно для того, чтобы они чувствовали себя в безопасности. – Ты как, Никс? — спросил Тарин, замечая, что тот не столько следит за движением вперёд, сколько погружён в свои мысли. Никс сдержанно кивнул. Он не хотел, чтобы кто-то заметил его тревогу. Но внутри его разума снова прокручивался тот вопрос, который преследовал его с самого начала миссии: *А если всё пойдёт не так? Если они наткнутся на пиратов, если что-то случится с группой?* — Всё в порядке, — ответил Никс. — Просто кажется, что всё слишком тихо. Финн остановился и повернулся к нему, обернувшись на минуту, чтобы убедиться, что все с ними в порядке. Его взгляд был непроницаем, но в глазах было что-то такое, что заставляло Никса чувствовать себя маленьким, как будто все его переживания не имели значения. — Тихо — это нормально, Никс. — Финн сказал это спокойно, но в его голосе была скрытая угроза, как будто предупреждение. — Мы находимся на пиратском острове, а они, как и мы, знают, что нужно держать уши острыми. Если заметим что-то, сразу связываемся, ясно? Никс кивнул. Он знал, что здесь каждый был на своём месте и понимал важность этой операции. Они должны были работать как единая команда, без лишних движений, без суеты. Минута тянулась, и Никс, стараясь не проявлять своих чувств, вдруг понял, что как бы он ни хотел скрыться в тени, как бы ни старался быть просто частью команды, его внутренняя тревога оставалась. *Если что-то случится с этим заданием, если один из нас не вернется... Как я буду себя чувствовать?* Никс вздохнул, но перед тем как мог углубиться в мысли, Финн снова подошёл к ним. — Держитесь рядом, и помните, чем меньше шума, тем лучше. — сказал он, и они продолжили путь, чувствуя, как туман постепенно начинает рассеиваться, открывая перед ними землю. Но в душе Никса оставался тот же тяжёлый вопрос, и он знал, что его ответ он не найдёт, пока не наступит момент истины.