«М-м» да?

°°°

      Телевизор всё ещё гудел на фоне, понемногу убаюкивая и унося в другой мир клюющего носом Нила. Он всё ещё ощущал, как Джереми слегка поигрывал с ободком на его голове, цепляя указательным пальцем ушко, то ли отвлекая его от последних признаний, то ли сам отвлекаясь от своих проблем. В обоих случаях Нил не был против. Он не думал глубоко над этим, но Джереми казался устойчивым, спокойным, будто мог вынести многое, будто у него не было особо сильных проблем, над которыми тот ломал голову, как сам Нил.       Так или иначе, все мысли под алкоголем сплелись в один непонятный клубок, и Нил мудро решил просто отпустить все переживания хотя бы на миг и побыть здесь и сейчас. Привело это к тому, что он задремал в неудобной позе, прижавшись к спинке дивана боком. В какой-то момент Джереми слабо попытался стянуть ободок, видимо, не желая пугать, но Нил всё равно встрепыхнулся и враз сел ровно, сонно хлопая глазами.       — Извини, — прошептал Джереми, откладывая ободок на столик, на котором раскинулось немалое количество бутылок из-под пива. Нил сразу отметил, что фильм уже закончился, и теперь телевизор подсвечивал их тусклым светом.       — Ничего. — Он шумно вздохнул и потянулся на месте. Одним неловким движением он снял очки, которые упали рядом на диван, и потёр веки, снова засыпая сидя.       — Эй, давай приберёмся здесь и пойдём спать?       — М-м…       — «М-м» да, идём? Или «м-м» нет, сам убирайся здесь?       Нил прыснул и подался вперёд, невольно утыкаясь лбом в плечо Джереми, на что тот со смехом приобнял его одной рукой, а второй ладонью похлопал по спине.       — Ты превратился в плечо для слёз…       — Если тебе это нужно, то я не против. — Ладонь медленно проследила по выпирающим позвонкам вниз, будто сосчитывая каждый, а Нил услышал, как Джереми вновь рассмеялся.       — У тебя ведь тоже всё не так просто, — пробормотал Нил, прильнув к нему теснее. Они не обнимались так часто и так долго, но он отогнал это наваждение на выпитое пиво и тоску по ласке Рафаэля. И… касания Джереми сейчас были приятны настолько, что хотелось не разрывать объятий и остаться так ещё дольше. — Но ты редко говоришь об этом.       — Намекаешь на то, чтобы я нылся тебе, а потом ты меня утешал? — насмешливо спросил он, и этот вопрос заставил Нила отпрянуть от его плеча и вскинуть голову.       — Если тебе это нужно, — тихо проговорил он, быстро облизнув свои губы и, по всей вероятности, вогнав Джереми в замешательство предложением помощи. Хотя… казалось бы, что в этом такого? У него нет никого, кто мог бы выслушать?       Джереми чутка нахмурился и внимательно всмотрелся в него, и в эту секунду Нил осознал, насколько близко находились их лица друг от друга. С влажных губ сорвался прерывистый выдох, а ладони Джереми стиснулись крепче, впиваясь в кожу через тонкую ткань футболки, не то в попытке удержать, не то для того, чтобы привести в чувства и намекнуть, что всё выходит из-под контроля.       — Что такое? — Часто заморгав, Нил попытался сфокусировать зрение, но это было сложно — ему казалось, что от выпитого алкоголя он расслабился настолько, что потерял волю над своим телом.       — Не знаю? — Джереми глубоко вздохнул, щекоча щеку своим дыханием, и склонил голову набок, лениво улыбаясь. — Хочешь меня утешить?       — М-м?       — «М-м» да?       — Да, — едва успел ответить он, как Джереми приник к его губам своими, заставляя застыть в шоке.       Тот почти сразу оторвался, приоткрыв глаза и расслабив хватку, словно давал шанс дать заднюю, отказаться, возмутиться или вовсе послать на хуй. Но то ли жажда прикосновений взыгралась в Ниле, то ли хотелось снять напряжение, то ли ещё что-то — плевать — он устроил ладони на шее Джереми и, смежив веки, импульсивно поцеловал его в ответ. Он не представлял никого на его месте и просто позволил этому случиться, позволил Джереми притянуть, усадить себя на колени, позволил добавить глубины в опьяняющий почти в буквальном смысле поцелуй. Позволил себе вплести пальцы в его суховатые от частого обесцвечивания волосы на затылке, сжать, потянуть назад, облизнуть его губы и чувственно провести кончиком языка по верхнему ряду зубов.       Джереми улыбнулся — Нил ощутил это — а затем, надавливая, провёл ладонями по бокам, вновь щекоча, вынуждая прогнуться в пояснице, развести колени и устроиться теснее, сидя на нём. Собственные руки не слушались его, когда потянулись к толстовке Джереми и своенравно дёрнули с одного плеча ткань вниз. Становилось горячо, но Нил, подбадриваемый одобрительным, приглушённым стоном, гладил его по часто вздымающейся груди, плечам и ключицам, дерзко задевая оголённую кожу короткими ногтями, ощущая подушечками пальцев россыпь мурашек. Футболка под требовательными касаниями чужих ладоней задралась в нечто непонятное, холодя торс, и паника вперемешку со стремлением к пониманию, которого так не хватало в этот тяжёлый период, напрочь вскружили голову. Трение внизу через джинсы выбивало глухие стоны, которые звучали едва ли громче быстрых стуков сердца, а потому размышления о том, что всё происходящее было неправильным, не могли превысить силу возбуждения. У меня есть Раф. Так нельзя. Так ведь…       — Ты думаешь о нём? — промямлил Нил, прерываясь на короткие поцелуи, прерывая свои мысли.       — Это сложно. — Джереми нежно прикусил его нижнюю губу, чуть оттянул и отпустил, чтобы томно спросить: — А ты?       — Я… я не хочу всё испортить… мы просто… — заплетался он, — это не значит…       — Да. Ничего такого…       Не имеющие абсолютно никого смысла и веса оправдания глушились в шорохе одежды, жарких вздохах и звуках пылко сталкивающихся и стремительно отрывающихся друг от друга губ. Это было дико и… странно, но что было ещё страннее — Нил, позабыв о сонливости, распалялся в его руках, что двигались под футболку с невиданным бесстыдством и рвением изучить и подпалить вожделение пуще. Чем-то этот жест напомнил привычку Рафаэля, но Нил оттолкнул эту ассоциацию быстрее, чем сам рационально оттолкнулся от Джереми, язык которого теперь ласково заскользил по губам и подбородку, оставляя след слюны, ниже — к шее. Когда зубы игриво сомкнулись на тонкой коже и не отпустили, Нил встрепенулся от тянущей боли и замычал едва слышно.       Запутавшись дрожащими пальцами в волосах Джереми, он вновь оттянул его назад, нехотя отрывая от своей шеи, и, жадно хватая такой необходимый воздух, посмотрел ему в блестящие от света телевизора глаза. Джереми выглядел не лучше: растрёпанные волосы, растерянный взгляд и припухшие от укусов губы. Хотелось сказать хоть что-нибудь, но слова робко прятались в горле, никак не решаясь вырваться.       — Ты… — выдохнул Джереми, проморгавшись, — чертовски необычно утешил меня.       — Ну, не за что. — Нил слабо усмехнулся, так как за всем этим не последовал конфликт, а то и хуже — выяснение ситуации. Было немного неловко ощущать на своём поясе тёплые руки Джереми, а своими сжимать его волосы, но испуганно подпрыгивать и отбегать от друга, как от заразного, он не собирался, потому что в самом деле не был против того, что случилось. — Только не привыкай, а то я больше не собираюсь утешать тебя таким образом, когда тебе будет грустно.       — Шутишь, что ли? — смешно фыркнул он, заразительно-широко улыбаясь. — Я уже понадеялся на большую помощь.       — А разве ты не будешь чувствовать себя виноватым? — хохотнув, спросил Нил и слез с его пригретых колен, садясь рядом и силком возвращая себя в нормальное состояние, что было чуть затруднительно вкупе со стеснившимися джинсами.       — Вот чёрт. Теперь это кажется ненормальным, — Джереми повернул к нему голову, поправляя помятую толстовку. — Но ладно, если серьёзно, то я спокоен на этот счёт.       — Ага, поэтому ты всё равно виноват во всём и прибираешься здесь сам. — Нилу самому было спокойно от того, что их небольшой взаимный всплеск эмоций от сдерживаемых тревог не привёл к чему-то абсурдному. Однако не мог не воспользоваться добрым Джереми и не выпалить наглое: — А я пойду спать.       — Что? — возмутился он, но Нил уже поднялся на подкашивающиеся ноги и под громкий смех быстренько ретировался из гостиной. — Нил!