Bound by Silence

Влюбиться в того, с кем ты никогда не сможешь быть – это, как влюбиться в звезду на небе. Ты можешь наблюдать за ее красотой издалека, но никогда не сможешь ощутить ее в своих руках, не так ли? Конечно... только вот желание в чертогах сознания вопит и скребётся об стенки, желая сорвать этот манящий лучик света. Забрать себе и спрятать, чтобы только ты мог смотреть на его теплый, заботливый свет.

■■■

Монотонный рев двигателей со временем перестает слышаться – становится чем-то рутинным и неприметным – ибо человеческий мозг устроен так, что мы постепенно привыкаем к обстоятельствам вокруг нас. Но, хоть и не часто, среди машинного гула корабля "Тулпар" можно выловить тихие разговоры и, порой, даже смех. Например, сейчас юноша по имени Дайске и его формальный наставник Свонси сидят вместе и пытаются разобраться, почему в туалете резко перестал работать свет. Свонси решил дать дело в руки мальцу и, чуть что, прикрикивал на того, а потом и вовсе оттащил от открытого щитка – вдруг ещё током шибанёт, не нужен им здесь заживо копченный парень. В комнате Ани было тихо, что той было только на пользу, ведь она сейчас старалась не привлекать внимания. Девушке нравилось тайком рисовать, о чем знал только Керли, который случайно застал ту за ее секретным хобби. Шаркающие звуки карандаша по бумаге были в какой-то степени медитативные, отвлекая от гула космического судна. И даже если бы место для рисования закончилось, она бы нашла альтернативу. А вот в кабине пилота, на удивление, стоял шум и гам. Капитан и второй пилот о чем-то очень увлеченно спорили, что было не совсем естественно для молчаливого Джимми, чей голос фигурировал чаще. — Да что ты? Неужели забыл, как в один Хэллоуин ты выбрал не костюм какого-то вампира или зомби, а нарядился в мои вещи и весь день говорил, что ты - Джимми?! — Угрюмо протараторил второй пилот. Было явно видно, что он недоволен до сих пор. — Ай, ну ты же сам на следующий Хэллоуин надел мои вещи и сделал то же самое, что и я! Так что мы квиты, ничего страшного. — С задорной ухмылкой ответил Кёрли. — А то, что когда ты смеёшься, то бьешь по всем поверхностям и людям вокруг, тоже "ничего страшного"? — Он нахмурился и отвернулся, скрестив руки на груди. — Не хочется больше бегать за льдом после удачных шуток. — Ну всё, всё! — Хихикая и вытирая слезинки с уголков глаз прокряхтел капитан. — Я понял, больше не будем вспоминать прошлое, пока ты не в настроении. — Ехидно лыбясь и потягиваясь в кресле, тот опрокинул голову назад, чтобы посмотреть на принтер у входа. Новых сообщений пока что не было, что даже радовало. Кёрли погрузился в свои мысли, оставаясь в том же положении, и только через время заметил на себе озадаченный взгляд Джимми. Второй пилот вопросительно повернул голову на бок, как бы задавая немой вопрос "что случилось?". Капитан сел в привычную позу и ещё какое-то время думал над ответом. — Давненько нам не приходили весточки от Пони Экспресс, уже дней сорок так точно. Меня это немного напрягает. — Ответил тот, проведя пальцами по щетине на подбородке. Выдержав небольшую паузу и собравшись с мыслями, он добавил — Хотя, может, это и к лучшему. Кёрли прикрыл глаза и облокотился подбородком на тыльную сторону ладони, немного сведя брови к переносице и вновь задумавшись о чем-то. Джимми же в свою очередь принялся разглядывать товарища, с грустью замечая седые волоски на его голове. Стресса на их нелегкой работенке было предостаточно: то автопилот выйдет из строя и придется самостоятельно рулить непослушной железякой, пока Свонси не разберётся с проблемой; то космический мусор покорежит обшивку корабля и вызовет тем самым выброс аварийной пены, которую потом придется очень осторожно срезать; то вообще в щитке все пробки выбьет, что аж со страху склеить ласты можно. В общем, проблем здесь – мама не горюй. Почти единственным, что помогает отвлечься, являются разговоры по душам. После них становится легче, ведь намного приятнее разделить груз с теми, кто с тобой в одной лодке. Джимми отвел взгляд от капитана и кротко почесал свою руку, которую, с его слов "случайно зажало дверями медицинского отсека". Кёрли очень сильно переживал по поводу старого друга и почти сразу же попросил Свонси разобраться, но тот не нашел никаких неисправностей. Это никого не удивило, ведь старая консервная банка и не такие фрески могла выдать. На руке бедолаги были отчётливо видны покраснения и, как заметила Аня, они немного не похожи на то, какие бы были при зажатии дверями, но это было не так важно.

■■■

После совместного ужина, где собрался весь экипаж, бурно обсуждая произошедшее за сегодня, ребята начали постепенно расползаться по своим каютам. На кухне остались только Дайске и Кёрли. Юноша явно был чем-то обеспокоен и очень сильно хотел поговорить об этом с капитаном, уже заранее продумав, с какими отговорками он удержит его за столом, пока все не разойдутся, но этого не понадобилось. Парень обрадовался и подошёл поближе, начиная диалог. — Капитан, капитан! — Шепотом обратился юноша к блондину, убедившись в том, что рядом никого нет. — Вы, случаем, не знаете, куда подевались некоторые инструменты из чемоданчика Свонси? Он из меня уже, типа, всю душу вытряс и думает, что я их спёр, но мне вообще-то незачем! Это не я! Вы же верите мне? — Да, верю, но я не в курсе куда пропали... А что именно пропало? — С легкой улыбкой ответил Кёрли, устало облокотившись на край стола. — Ах, ну, эм, дайте подумать. — Он замолчал и нахмурился, а затем его словно озарило. — Я точно знаю, что на месте не было ручной пилы, но не хватало ещё чего-то, э-эх, уже не вспомню. — Он с обиженным выражением лица приложил руку к голове, ведь именно туда ему прилетел подзатыльник от Свонси. — А он не мог где-то случайно оставить их? — Точно не мог, вы что! Даже я не отношусь к своим вещам с таким трепетом! — Странно... Я спрошу у остальных завтра. Дайске с огромной благодарностью пожелал командиру спокойной ночи и ушел к себе, оставив блондина наедине с самим собой. Мужчина ещё какое-то время сидел на кухне, прокручивая в голове то, что недавно обсуждалось на ужине и слова юноши. Думал, что делать и как именно задать вопрос Ане и Джимми по поводу пропавших инструментов, чтобы ненароком не обвинить их в воровстве. Ведь с оборудованием Свонси могло случиться что угодно. Затем он всё-таки решил последовать примеру остальных и поплелся в свою каюту. Тихо шаркая по металлическому полу, чтобы случаем никого не разбудить в столь поздний час, он услышал какой-то странный шум. Шум, который отличался от привычного гула корабля. Недовольно потирая глаза, он решил найти источник этого тихого, но крайне раздражающего звука. Завернув за угол и вертя головой, пытаясь уловить место, откуда исходит этот треклятый "вжик-шик", он раздражённо хмыкнул. В длинных и извилистых коридорах было сложно установить точный источник звука, ибо эхо сейчас только мешало. Было понятно, что кто бы не делал эти звуки, он точно не хотел быть пойманным. Немного походив так по борту, а затем около кают товарищей, он удивленно похлопал глазами и прислонился ухом к двери в комнату Джимми. Странно, второй пилот уже давно должен спать, как остальные. Отпрянув от двери и точно убедившись, что это Джимбо сейчас шумит, он постучался в комнату. Звуки резко прекратились. Дав понять стуком, что кто-то сейчас зайдет внутрь, командир осторожно открыл дверь. Он давненько не посещал каюту своего старого друга, но не из-за того, что интерьер пустой комнаты был жутковатым, а потому что самому Джимми не нравились гости. Шагнув внутрь и жмурясь от яркого света, капитан тихо задал вопрос по поводу этих "вжик-шиков". — Эм, слушай, Кёрли... — Не успев договорить, его тут же перебили кучей вопросов о том, какого хрена здесь происходит и почему капитан не в курсе происходящего. — Ты ведь понимаешь, к чему это может привести, балбес? Почему ты молчал? — Словно переживающая мама-утка, ругался Кёрли. Джимми оставалось только сесть на кровать и стыдливо уткнуться взглядом в пол, ведь оправдываться уже поздно. На стене красовалась огромная куча аварийной пены, а на полу – её отрезанные кусочки. Ровно в середине была какая-то вмятина. Видимо, пена заключила в свои крепкие объятия чью-то руку, но здесь догадаться не сложно, чья именно рука оставила проплешину в пене. Сложив два плюс два, Кёрли понял, что Джимми зачем-то наврал про руку и медицинский отсек. — Ну что, ты хоть попытаешься объяснить мне? — Уже поспокойнее спросил капитан и сел на кровать рядом со своим другом. — Не знаю. — В своем привычном репертуаре, коротко ответил Джимми. — Да уж, иногда с тобой бывает довольно тяжело. — Слушай, — Второй пилот резко выпрямил спину и обиженно зыркнул на Капитана. Кому это еще здесь тяжело? — не моя вина, что эта блядская груда металла такая хрупкая! — Зачем ты соврал мне про свою руку? — Просто… — Откуда эта пена, что здесь вообще произошло? Джимми отвернулся, явно давая понять, что сейчас не будет участвовать в опросе. Тяжело выдохнув, Кёрли оглядел комнату и, по мимо пены, которая так выбивалась из общей простоты интерьера, он заметил что-то ещё. Ручная пила, которую впопыхах запнули ногой под кровать, не убедившись в том, что ее не видно. Словил сразу двух зайцев! И источник шума нашел, и пропавшее оборудование! Как бы теперь донести этому растяпе, что Свонси ну уж точно свернет тому шею. — Давай завтра поговорим об этом. — Резко разогнал тишину Джимми. — Без проблем. — Ответил Кёрли и встал с кровати, грозно напоминая второму пилоту, чтобы тот ни в коем случае не трогал пену самостоятельно, а затем вышел из каюты, направляясь к себе в комнату. Обычно, в длинных коридорах космического судна всегда прохладно, но сейчас чувствовалась какая-то особенно ледяная атмосфера. Чуть пройдя прямо, капитан открыл дверь в свою комнату и рухнул на кровать. Хоть отследить, день сейчас или ночь, совсем не получалось – ибо они были в сотни милях от родной Солнечной системы – наручные часы говорили о том, что уже давно за полночь. Усталость обволакивала тело капитана, и он постепенно сомкнул глаза, оставив навязчивые размышления на потом.