девять жизней, чтобы влюбиться

Это был канун Нового года. Впервые за долгое время погода была немного теплее, так что Даниэль и Хэрин не пришлось сильно кутаться в джинсы и футболки, они просто надели пуховики. Ханни пригласила их на небольшую вечеринку в кафе, чтобы отпраздновать это событие. Хэрин не видела их с похорон, решив остаться дома, когда Даниэль ушла на работу. Даниэль повела ее по пожарной лестнице на крышу, которая была недавно отремонтирована. Там стоял стол с напитками, коробками с пиццей и закусками и кое-какая садовая мебель, разбросанная повсюду. Сквозь трещины в зеленом бетоне пробивались сорняки, а над их головами сверкала длинная гирлянда гирлянд. Ветер взъерошил волосы Хэрин, которые она откинула с лица, когда все оказались в поле зрения. —С новым годом! — Закричала Ханни, раскручивая конфетти-бомбу, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Даниэль подпрыгнула от неожиданности при взрыве, а беззаботная Хэрин практически пригвоздила ее к земле, когда разноцветные осколки посыпались, как снег. —О боже, всем привет! Я так хочу выпить! — Она подошла и обняла Ханни, затем Минджи и Хеин. Хэрин сделала то же самое. Из динамиков, которых она раньше не видела, заиграла музыка, и с первых секунд она поняла, что это один из плейлистов Хеин. —Кто этот ди-джей? – Спросила Хэрин, навострив уши, когда почувствовала басы через подошвы своих кроссовок. —Я! – Хеин подняла голову высоко в воздух, как нетерпеливый ребенок, держа в руке свой старый айфон, потому что отказалась покупать новый. —Если у вас, ребята, есть какие-то пожелания, просто скажите. —М..Хорошо, — Хэрин улыбнулась и потащила Даниэль к столу за напитками. —Это алкогольное? Она спрашивала о подозрительном фруктовом пунше. Даниэль пожала плечами, наливая себе чашку. —Думаю, нам еще предстоит это выяснить, — Она сделала глоток и сразу поняла, что это был не просто сок. Хэрин отказалась от него, взяв банку кока-колы. Вечер прошел непринужденно, с большим количеством смеха и шуток. Даниэль обхватила колени руками, наблюдая, как Хэрин пытается выучить танец в стиле кейпоп-а у Хеин. Хэрин была ужасно тихой с тех пор, как они приехали, и почти не открывала рта без необходимости. Даниэль знала почему. За полторы недели до Нового года кошачьи звуки продолжались. Такое случалось нечасто. Может быть, от одного до четырех раз в день, но Хэрин терпеть не могла, когда это случалось. Всякий раз, когда она насытилась, она мурлыкала, а мяуканье раздавалось в разное время, но в основном, когда она была голодна или хотела привлечь к себе внимание. А еще был случай, когда она испугалась, когда Даниэль рано вернулась с работы, и издала один из тех кошачьих рычаний, когда шерсть встает дыбом и видны клыки. Даниэль это показалось восхитительным, и она поступила, по общему признанию, эгоистично, сказав Хэрин, что они должны продолжать заниматься сексом снова, на случай, если они сделали что-то не так. Они занимались этим почти каждый день, делая между ними столь необходимые перерывы, но иногда казалось, что Хэрин гораздо ближе к тому, чтобы впасть в жару, чем к тому, чтобы освободиться от пут проклятия. Прошлой ночью они почти ничего не делали, Даниэль хотела убедиться, что Хэрин полностью отдохнула перед небольшой вечеринкой, но это было похоже на попытку задержать спортсмена прямо перед тем, как он пересечет финишную черту. Почти невозможно. Около десяти часов они играли в покер за маленьким столом из кованого железа, поверхность которого была покрыта засохшим птичьим пометом. —Фишками, —которые они использовали, были кусочки пиццы. —Три в одном! — Крикнула Хиен, показывая свои карты. —Мм.. — Минджи нахмурилась. —Что? — Ханни рассмеялась, прикрыв лицо рукой. —Я думаю, это шестерка, — Даниэль продолжала улыбаться. Хеин еще раз внимательно всмотрелась в карты. Она перепутала одну из своих шестерок с девяткой. —Ну... - она вздохнула, и вся радость покинула ее. —Все равно пара, - пробормотала она. —Я пошла ва-банк.. Хеин проиграла. Казалось, что у всех за столом карты стали лучше, она откинулась на спинку стула и притворилась, что плачет. В итоге победителем стала Хэрин, которая получила две из трех коробок с пиццей и кусочек от другой. —Что бы я сделала в обмен на пожертвование, — Хеин мрачно наблюдала, как Хэрин открывает коробки, и в прохладном ночном воздухе витал восхитительный запах сыра и сладостей. Пиццу все равно разделили поровну, а когда время приблизилось к полуночи, несколько фейерверков прогремели раньше. Минджи настраивала их, пока они смотрели некоторые из них, откуда открывался прекрасный вид на городской пейзаж, демонстрирующий небольшие всплески красок. Минджи затыкала уши каждый раз, когда они звучали. —Ты поцелуешь меня, когда часы пробьют двенадцать? — Прошептала Даниэль на ухо Хэрин, когда они остались одни, а Хеин и Ханни пошли помогать с фейерверком. —Конечно, — Она почувствовала, как Даниэль схватила ее за руку и потянула к выступу, откуда открывался хороший обзор. Даниэль снова посмотрела на часы. Оставалось всего около трех минут. Она оглянулась. Все были на приличном расстоянии. —С тобой все в порядке? — Настойчиво спросила она. Хэрин кивнула, вцепившись в перила. — Я просто устала. Мой график сна сильно изменился. Это было правдой. Раньше Хэрин в основном спала днем, а работала ночью, так что у них были лишь короткие часы, когда они спали в одно и то же время. В последнее время, однако, все было наоборот. Потные и голые, они часто обнимали друг друга перед сном. Иногда Даниэль просыпалась от того, что двигалась в кровати, и видела, как Хэрин уходит, а затем возвращалась со стаканом теплого молока и книгой, ожидая, пока она не устанет настолько, что сможет снова заснуть. Она обняла Хэрин за талию, прижавшись к ее плечу. —Скажи мне, если ты слишком устала, тогда мы пойдём домой. —Я могу подождать до окончания праздника, — Заверила ее Хэрин. Ожидание было таким сильным, что часы начали обратный отсчет. —ДЕСЯТЬ! - Закричала Ханни откуда-то сзади них. —ДЕВЯТЬ! — Хеин закричала еще громче, ее голос по-детски срывался. Она рассмеялась. —ВОСЕМЬ! — Минджи сложила ладони рупором у рта. Даниэль и Хэрин закричали, — СЕМЬ! — В то же время. Возникла путаница с тем, кто должен был выкрикивать шесть, поэтому ее быстро пропустили. Но это не имело значения. Все равно поднялся шум. Даниэль не знала, кто выкрикивал остальные цифры, но они были далеко. ПЯТЬ!! ЧЕТЫРЕ!! три два один!!! С НОВЫМ ГОДОМ!! Она увидела, как Хэрин вздрогнула от звука фейерверка, и, наклонившись, закрыла уши руками. Это был короткий поцелуй, а затем раздался взрыв фейерверка, который прозвучал совсем близко. Радостные возгласы соседей были такими громкими, что долетали до маленькой крыши, напоминая Даниэль о том, каким живым был город. Когда они расстались, Даниэль прижала ладони к ушам Хэрин, широко раскосыми глазами наблюдая, как небо расцвечивается яркими красками. Даниэль тоже была в восторге, когда увидела, как их фейерверк присоединился к остальным, как будто они вместе танцевали незапланированную хореографию. Когда они, наконец, стихли, остались только они двое. Они стояли на краю света, на своем маленьком участке крыши. Даниэль сунула руку в задний карман и достала подарок, гадая, пришло ли еще подходящее время, но в глубине души зная, что оно пришло. Хэрин медленно взяла маленькую коробочку пастельно-голубого цвета из рук старшей, повертела ее в руках, затем развязала зеленую ленточку. Она посмотрела на Даниэль с возбужденным блеском в глазах и попыталась открыть ее. Внутри было кольцо, которое Даниэль купила в антикварном магазине. В тусклом свете зеленый драгоценный камень что-то отражал, мерцая огоньками. —Надень его, —попросила Даниэль. —Это кольцо для обещания. Это означает, что я обещаю быть с тобой всегда. Я хочу, чтобы ты носила его как символ моей любви, чтобы всякий раз, когда ты будешь смотреть на него, ты знала, как сильно я тебя люблю. Глаза Хэрин затуманились, но она не пошевелилась, чтобы надеть кольцо. —Даниэль... Вместо этого она расстегнула молнию на кармане своего пуховика и вытащила оттуда что-то блестящее. Это было кольцо. Очень похожее на то, что подарила ей Даниэль, но с драгоценным камнем - желтым цитрином, а серебряное кольцо с уникальным дизайном подчеркивало его сердцевину. — Я тоже хотела подарить тебе это, но я не была уверена, когда наступит подходящее время и что именно я хотела бы, чтобы это означало, но я хочу, чтобы это было и моим обещанием тебе. —Оно прекрасно! – Даниэль улыбнулась, когда они обменялись кольцами, застенчиво глядя друг на друга. Оно было совсем немного свободно, но вряд ли в мире нашлось бы кольцо, которое подошло бы Даниэль. —У меня самый маленький размер, — Хэрин сказала ей, увидев изъян. —Но мы можем вместе сходить в магазин и переделать его. —Отлично. Я не хочу его потерять, — Она переложила его на большой палец, затем крепко обняла Хэрин и поцеловала в нежную щеку. —А еще я приготовила тебе кое-что еще, — Быстро сказала Хэрин, когда они расстались. Похоже, она думала, что их маленький запас энергии вот-вот иссякнет, поскольку звуки празднования становились все тише, поэтому она торопилась. —Это не со мной, но и не то, что я могу удержать. —Боже мой, Хэрин~а, — Она взяла теплые руки Хэрин в свои, ощущая холодную полоску на своем пальце. —Ты меня балуешь! Хэрин смущенно улыбнулась. —Это ты меня балуешь. Даже после того, как я устроилась на работу, ты не позволяла мне платить за квартиру. Так что я накопила кучу денег и заказала нам поездку. В Австралию. —В Австралию?! — Закричала Даниэль, выпучив глаза и крепче сжимая руки. —Да, но это не очень долгая поездка. Всего две недели.. — Хэрин пыталась сделать вид, что в этом нет ничего особенного, но Даниэль сходила с ума. —Я уже обсуждала твой отъезд с Ханни, и она сказала, что все в порядке. Потом я написала твоему отцу по электронной почте. Я знаю, что прошло очень много времени с тех пор, как ты была со своей семьей, и как сильно ты по ним скучаешь, поэтому в первую неделю они сказали, что мы можем пожить у них, а потом я нашла нам жилье. —Хэрин, ты сумасшедшая! — Она еще раз поцеловала свою девушку в щеку и крепко-крепко обняла ее, не зная, что с собой делать. Для нее было честью, что Хэрин знает, насколько важна для нее ее родина, и она была взволнована тем, что они смогут увидеть ее вместе. —Это так безумно! Продолжила Хэрин. —Это действительно прекрасное место. Что-то вроде коттеджа, но с обслуживанием в номерах, потому что он связан с курортом. И он находится прямо на берегу океана, так что я знаю, что тебе там очень понравится. —Мне это понравится! —Я тоже уже запланировала некоторые мероприятия. Я хочу делать все, что тебе нравится. Итак, мы собираемся заняться серфингом, затем отправиться в поход, а также покататься на электрических велосипедах. Даниэль не могла представить себе Хэрин на доске для серфинга. Эта мысль позабавила ее, но все равно она была взволнована. —Все это мне нравится, но что ты хочешь делать, когда мы приедем? Кажется, у Хэрин и это уже было запланировано. —Кушать вкусную еду, читать, ходить по магазинам за милыми вещицами и как можно больше отдыхать в перерывах между более тяжелыми занятиями. —Я знаю столько милых магазинчиков. Даниэль расслабила объятия, чтобы обнять Хэрин за талию. —И я должна отвести тебя к Коулу. —Разве ты не говорила, что это продуктовый магазин? — подозрительно приподняла бровь Хэрин. —Да, но это что-то особенное! —Тогда я не могу дождаться, — Хэрин улыбнулась, прижимаясь ближе. Казалось, что в этом нежном объятии прошла целая минута, их тела раскачивались в такт музыке, о которой они и не подозревали. На этот раз она звучала как плейлист Ханни. И тут Даниэль совершила ошибку. Она могла винить во всем фруктовый пунш, но на самом деле это было из-за ее любопытства. Она протянула руку и почесала Хэрин за ухом. Когда она была кошкой, ей больше всего нравилось, когда ее чесали в этом месте, поэтому ей было интересно… Изо рта ее девушки вырвалось безудержное мурлыканье. Хэрин решительно попятилась, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слышит, и на ее лице отразилось крайнее смущение. Обитатели крыши разговаривали о чем-то своем на некотором расстоянии, а Хеин разговаривала по телефону. —Нооо мама.. Мне весело. Новый год не заканчивается в полночь, — Она спустилась по пожарной лестнице, чтобы ответить на звонок. —Прости, — Даниэль действительно так думала, но Хэрин, казалось, была глубоко задета. Одного извинения было бы недостаточно. —Не знаю почему, но мне нравится это слышать! Это говорит мне о том, что рядом со мной ты чувствуешь себя хорошо и в безопасности, —Она попыталась оправдаться, ее голос был высоким и дрожащим. Как она могла объяснить, что она только что... сделала это. Даже не задумываясь. В течение нескольких дней, предшествовавших Новому году, Даниэль, по общему признанию, изо всех сил старалась это услышать. Поскольку Хэрин не могла удержаться от мурлыканья, у нее исчезли все сомнения, когда они пробовали что-то новое, и она хотела убедиться, что Хэрин это действительно понравилось. Хэрин вцепилась в перила одной рукой, глядя в землю. —Я просто ненавижу то, что я все еще в некотором роде кошка. Хэрин знала, что Даниэль предположила, что это из-за непроизвольных звуков. Отчасти так оно и было, но уже давно в ее голове звучала детская сказка, которую она читала в детстве в приюте. —Ты знаешь ее? —Знаешь что? — Спросила Даниэль. Она выглядела виноватой, но искренне стремилась понять, и Хэрин это оценила. —История о лягушке и скорпионе. Она слегка тряхнула каштановыми локонами. —Ну, это звучит так. Скорпион хочет переправиться через реку, поэтому он просит помощи у добросердечной лягушки. Лягушка соглашается, потому что она добрая, и скорпион запрыгивает ей на спину, и они вместе переплывают реку... — Хэрин полностью отвернулась, глядя на освещенный горизонт, и сделала глубокий вдох. — Но на полпути скорпион жалит лягушку. Она слышит, как Даниэль тихо вздыхает рядом с ней. —Лягушка спрашивает, зачем ты меня ужалила, ведь теперь мы обе утонем. Скорпион говорит ему, что жалить было в его натуре и что лягушке следовало бы вспомнить, что она скорпион, прежде чем позволять ей забраться себе на спину. Так что... — она сделала несколько глубоких вдохов, понимая, что уже испортила все новогоднее веселье и все волнения по поводу поездки. Так что она могла бы продолжать. — Ты ведь можешь сказать, кто я такая, верно? Даниэль ничего не сказала, поэтому она все равно ответила. —Я скорпион. —Ты бы никогда не причинила мне вреда, — возразила Даниэль. —Это глупая детская сказка, а мы взрослые люди. К нам это не имеет никакого отношения. —Это имеет непосредственное отношение к нам, — Хэрин почувствовала, как ее брови сошлись на переносице. —Разве ты не видишь этого? После каждого раза, когда мы это делаем, у тебя все покрывается царапинами. И когда я вижу их утром, я не могу вспомнить, как их делала. —Мы были увлечены друг другом, — Даниэль бросилась к ней, прижавшись к перилам. - Я их почти не чувствую. —Но каждый раз, когда я причиняю тебе боль, сама того не осознавая, это меня просто убивает, — объяснила Хэрин. —Это заставляет меня чувствовать, что я выхожу из-под контроля. Большинство кошек, похожих на нее, были одомашненными. "Ручными". Хэрин могла это понять, но она также понимала, что животные есть животные. Независимо от того, где они жили, в их крови было что-то дикое. Что-то бессердечное и плотоядное. И она испугалась, что "что-то" может подкрасться к ней и завладеть ею, когда она этого не захочет. —Тогда я могу помочь тебе подстричь ногти покороче. —Они и так короткие, — Она показала рукой в воздухе. Она старалась изо всех сил на своих недавно подстриженных ногтях, пока на них не осталось абсолютно ничего белого. —Но машинка для стрижки сделала их острыми, так что получилось не очень хорошо. Еще одно воспоминание, о котором она не хочет говорить вслух, было о том, как мужчина, который проклял ее, схватил Даниэль. Она едва ли оценила происходящее, но напала, руководствуясь только инстинктом. Все, что она помнила, - это красный цвет. И когда Даниэль вернулась домой с повязкой на шее, ей стало легче. Теперь она могла сказать, что не зря брала у него кровь. Око за око. То, что он держал ее на руках, было не единственной причиной, по которой она обрушила на него всю свою кошачью ярость. —Я же говорила тебе, что ничего не имею против этого, —сказала Даниэль, обнимая ее за плечи. — Я люблю тебя за то, что в тебе есть и человеческое, и кошачье начало, потому что и то, и другое мне по-прежнему дорого. Я знаю, что ты никогда бы не причинила мне боль намеренно, и это заставляет меня любить тебя еще больше. Хэрин вздохнула. —Я знаю, но— —У тебя все еще есть какие-то кошачьи черты? Она обернулась. Это были Минджи и Ханни, которые быстро следовали за ней с такими же озабоченными взглядами. Хеин сунула телефон в карман своего длинного пальто и спустилась с верхней площадки лестницы, увидев, что все собрались в одном месте. Романтический пузырь, который Хэрин и Даниэль создали вокруг себя, официально лопнул, или, может быть, он на какое-то время растворился в холодной ночи. Хэрин посмотрела на группу. — Ребята, вы слышали? Это не самая большая крыша в мире. Хеин неловко усмехнулась. —Но, признаюсь, я услышала только половину. Так вы двое действительно собираетесь в Австралию? Хэрин закрыла лицо руками. —Прости, я испортила вечеринку. —Ты ничего не испортила, —заверила ее Минджи, засовывая руки поглубже в карманы. —Я бы сказала, что все испортил фейерверк. —Признайся, они напугали тебя, — улыбнулась Ханни своей девушке. —Я не испугалась, я просто удивилась, — Она повернулась к Хэрин. —В любом случае, беспокоиться не о чем. Магия проклятия темная и чрезвычайно мощная. Так что, кем бы вы ни были и как бы вы ни поступали, что-то от этого останется навсегда. Как шрам. Это никуда не денется, но вы можете научиться скрывать это. Когда вы думаете о животных, они на самом деле не могут заглушить издаваемые ими звуки. Это моя вторая натура. Так что, если с чем-то нельзя поделать, лучше принять это и попытаться взять ситуацию под контроль, а не убегать, — Понимая, что Хеин все еще не знала, что она Милли, она попыталась рассказать о себе с другой точки зрения. —С моей знакомой такое тоже случается, но она считает это забавным. —Это забавно, — Ханни согласилась. —Да, тебе это нравится, потому что я лаю, когда ты... — Щеки Минджи вспыхнули, как будто она вспомнила, что снова находится среди других людей. —Неважно. По мере продолжения разговора интерес Хеин возрастал. — Я и не знала, что ты так хорошо разбираешься в оборотнях и знаешь еще кое-что. С удивлением спросила она. Минджи самодовольно пожала плечами. —Ты тоже знаешь о русалках? —Я знаю, но не верю в них, — Она взмахнула рукой, как будто отмахивалась от мухи. —Что? — недоверчиво спросила Хеин, указывая на Хэрин. — Прямо перед тобой оборотень, а ты не веришь в русалок? —Бывший оборотень, —Хэрин, кашлянув, поправила ее. —Прямо перед тобой бывший оборотень, а ты не веришь в русалок? —Знаешь, во что я верю? — Спросила Минджи. Хеин покачала головой. —Инопланетяне. Не может быть, чтобы их не существовало. —Да ладно тебе, — Ханни отмахнулась. —Невозможно. Все это чепуха, потому что никто, кроме американцев, их не видит. —Ты должна начать верить, иначе я не смогу встречаться с тобой, Ханни, —Минджи скулила, как щенок, и это казалось ей таким естественным, что никто и глазом не моргнул. Минджи и так была не совсем нормальным человеком. На самом деле, она была немного неудачницей. —Я тоже не верю, — Внезапно сказала Хэрин. —Я верю в них, — страстно возразила Даниэль. —Эта вселенная настолько огромна, что почему бы там не быть инопланетянам? Вселенная действительно была огромной, и Даниэль все еще боролась за свое место в ней. Даниэль привыкла думать, что любые отношения, кроме тех, что были у нее с семьей, невозможны. Она считала, что в ней есть что-то проклятое, потому что, приехав в Корею, она не смогла найти ту любовь, которую получила от своих родителей и всей семьи. На самом деле, ее высмеивали за это. Иногда она говорила не тем голосом в присутствии не тех людей и видела, как они отшатываются. Или спрашивала ее о таких вещах, как «ты не всегда такая счастливая, не так ли?» , «Как будто ее счастье угнетало.» Казалось, что люди всегда пытались найти в ней скрытые недостатки, вместо того чтобы принять ее такой, какая она есть. Так что Даниэль отказалась от мысли, что когда-нибудь найдет незнакомца, друга или возлюбленного, который сможет полюбить ее такой, какая она есть на самом деле. С Хэрин это произошло случайно. Даниэль уже отчаялась найти свою любовь где-либо еще, кроме дома. Прошедший год она провела за тысячи миль от дома, и все это время Даниэль задавалась вопросом, как долго она сможет продержаться. Шесть месяцев, находясь на грани одиночества, а может, уже и в колодце одиночества, она отдала всю свою переполнявшую ее любовь маленькой кошечке. Затем человеку, в которого она превратилась. И постепенно она увидела, как это чувство возвращается обратно. Хэрин была немного застенчива, когда дело доходило до выражения своих чувств, и ценила баланс вещей. Так что они все время балансировали, как на качелях, но это все равно было весело. Хэрин никогда не просила Даниэль измениться. Она находила милым, когда Даниэль говорила детским голоском, который она использовала в кругу своей семьи, она наслаждалась позитивом Даниэль, не пытаясь его подавить. Она стеснялась, когда Даниэль прыгала и танцевала на публике, но, тем не менее, смотрела на нее с обожанием. Даниэль могла быть самой собой, и Хэрин приняла ее без колебаний. Это была настоящая любовь. В ту ночь, невероятно измученные, влюбленные после короткого сеанса забрались в постель. Хэрин позволила Даниэль почесать ее за ухом, и та сладко замурлыкала, закрыв глаза. Теперь она была довольна. Даниэль считала, что самые прекрасные вещи - это те, с которыми ничего нельзя поделать. Например, дождь, идущий жарким летним днем, или слой льда, покрывающий дорогу. Эти вещи могут причинить людям боль, но они этого никогда не хотели. Они просто выполняли свою роль в природе и старались изо всех сил. Она и Хэрин все еще были новичками в этом мире. Они продолжали пытаться понять это, но теперь пришло время уступить. В будущем их отношения могли бы быть похожи на ясное небо или грозовую бурю, но все, что имело значение, - это обещание любить друг друга вечно, написанное на их пальцах. Даниэль провела большим пальцем по брови своей спящей девушки, и кольцо на нем блеснуло. Под лампой лицо Хэрин было залито ярким желтым светом. Сейчас как раз такой был сезон. Солнечный свет. А личный прогноз Даниэль гласил, что солнечно будет еще очень-очень долго.