good luck, babe!

Пошёл уже третий по счёту месяц того, как Тойя взялся за свой гениальный план. Кохане даже придумала для него смешное название: «миссия по зарождению дружбы на века между Акито и Цукасой». Всё шло своим чередом — строго по пунктам, которые помогли расписать Ан, Мейко и Лука. Последние две девушки больше всех погрузились в план с головой. Остальные же вокалоиды не совались в это дело, почему-то думая, что идея всё же окажется полным провалом. Особенно во всю эту миссию слабо верили Рин и Лен. Но всё же свои мысли Кагамине не озвучивали — не желали ранить Аояги и как-либо привести его в уныние. Время шло, а Шинономе менялся очень, ну просто очень медленно. Что-то словно сдерживало его от заметных перемен. Перед ним выстроена стена из собственных предубеждений. И ни обойти, ни пройти прямо через неё парень не мог. Или не хотел. Аояги тяжко вздыхал и тёр переносицу пальцами. Надо было лично подталкивать друга к этому всему. — Акито, скажи, тебе нравится Цукаса-сэнпай? — услышав этот вопрос, рыжеволосый чуть не умер. По крайней мере, был в шаге от этого из-за того, что подавился соком. — Ох, какая живая реакция... — Т-ты больной?! Какой бред дальше скажешь?! — Э, я не... Тойя быстро понял, что не так сформулировал вопрос. Всё это давалось ему тяжело. Ан бы справилась с конкретно этой задачей чуть получше. — Я имел ввиду, нравится ли он тебе, как друг? Вы же сейчас друзья, не так ли? — Мы не... — однако почему-то Акито не стал договаривать эту фразу. Этот вопрос – про дружбу – был для него в последнее время самым тяжёлым из всех. Он не хотел считать Цукасу за другу. Честно, не хотел, но– — Акито, сегодня я впервые испёк панкейки на завтрак!! Только получилось больше, чем ожидал, поэтому я принёс тебе половину! — У тебя сегодня голос хрипит... опять тренировался петь до потери пульса? Ой, не смотри на меня так зло! Му-у... Акито, может, мне пойти купить тебе что-нибудь тёплое для горла? — Акито, Акито, представляешь, сегодня Саки– — Тренировки меня так выматывают, Акито... но, ха-ха, что не поделаешь ради того, чтобы стать звездой! — Акито, смотри-смотри! Я сейчас покажу новую крутую позу, которую придумал вчера!! — Акито! — Акито? — подросток дёрнулся. Стоило только моргнуть, как тут же наваждение исчезло. Перед глазами больше не было счастливой улыбки и светлых волос, а лишь изумлённое лицо лучшего друга. — Э, я... «Мы не друзья, мы не друзья» — день изо дня уверял себя Шинономе. Садился рядом с блондином рядом на обеде, внимательно слушал всё, о чём он говорил, наблюдал за тем, как ярко искрятся у него глаза, когда в разговоре он упоминал что-то, что ему нравится, перестал убегать от него, когда видел в коридорах школы и... ну, вроде как в один день даже купил ему перекусить. В качестве некой благодарности, что ли. Всё-таки Тенма столько для него делал и особенно готовил, что оставаться в долгу становилось уже стыдно. Но это всё ничего не значило. Они не друзья. Акито в жизни себе не позволит назвать этого человека своим другом. — Он мне не друг, — фыркнул рыжеволосый. Тут же лицо у него стало таким недовольным, таким мрачным, что Тойе даже стало не по себе. Опять закралось это чувство отчаяния и страх, что его план всё-таки потерпит крах. Неужели он и вправду никогда так и не сможет подружить этих двоих между собой? Не может же это быть правдой. Интуиция Аояги никогда не подводила. Даже мама всегда замечала, что именно её младший сын мог словно бы предсказывать будущее. И сейчас тоже он чувствовал, что именно двум его лучшим друзьям просто суждено быть вместе. — Он тебе совсем-совсем не нравится? — голос у юноши звучал разочаровано. Что, кстати, и удивило Акито. — Да что ты... так зациклился на этом? Тебя какая муха укусила? — Я не зациклился. Просто ответь мне. Его лучший друг громко вздохнул. Тойя явно не оставит в покое ни Акито, ни Цукасу, пока они не сделают то, чего он от них обоих хочет. А чего именно он хочет — настоящая загадка от Жака Фреско. Да и вообще какая ему выгода от этого всего? Даже придумать или хотя бы примерно представить не получалось. Опустив взгляд, Шинономе погрузился в раздумья. Нравился ли ему его сэнпай? Ага, ещё чего, он же такой... такой, такой, такой– — А-аргх, не знаю я! — наконец, выкрикнул подросток. — Я его никогда не ненавидел. Просто... ну, он же, — что там о нём говорили в школе? Как его описывали все окружающие? — Странный...? — голос был сам не свой. Как будто за него это произнёс кто-то другой. — Ты всё ещё считаешь его странным даже после того, как узнал получше? — А, ну... Цукаса, на самом деле, оказался чем-то большим, чем просто синоним «странный». Он мог быть и смешным, и приятным в общении, и невероятно добрым, и очень талантливым, и целеустремлённым, и... милым, что ли? Возможно. Акито точно не уверен. Может, он и вовсе сходил с ума, но при виде сэнпая почему-то в голове всплывала короткая мысль: «милый». Даже смех — не притворно-заливистый, а настоящий — у него милый.  Забавно. Стоит только позволить себе подумать о Тенме больше нескольких секунд, как тут же вся неприязнь куда-то улетучивалась. Подросток даже начинал бояться: а вдруг его презрение — это всего-навсего показуха? Вдруг свои настоящие чувства он просто очень-очень глубоко скрывает где-то? «Неужели, мы всё-таки... друзья?» — эта мысль пугала. Даже мысль пойти ограбить банк бы так не испугала, как эта. — Ладно, прости, Акито, — выдохнул друг. — Мне не стоило на тебя давить, — надо чуть-чуть сбавить свой пыл и действовать согласно плану осторожно. Иначе такими темпами напарник его раскусит. — Нет, стой. Мы... возможно, он всё же мой... друг? Тойя с изумлением вытянул лицо. Хорошо, возможно, стоит чуть-чуть повременить с осторожностью. — Я не знаю, ладно? — быстро продолжил Акито. — Просто тяжело это принять и... мы с ним точно друзья? Как ты это видишь со стороны? — Ты знаешь его с первого года в Камияме. Сейчас пошёл уже второй год. А ещё последние три месяца вы очень тесно общаетесь. — И это значит, что– — Вы друзья, Акито. Цукаса-сэнпай уже давно как зовёт тебя своим другом. Навострившись, рыжеволосый перестал хмуриться. Почему-то эта новость внезапно подожгла в нём что-то. Сэнпай всё это время считал его другом? И добр он так был из-за того, что думал, что они дружат? Хах... а Шинономе больше года даже за своего знакомого не хотел его принимать, что уж там говорить о дружбе. Наивный Тенма, получается, играл в одни ворота. Неловко и грустно как-то всё это выходило. Даже вдруг появилось желание извиниться перед актёром. — Мы друзья, — выдохнул парень, при этом не смотря на друга. — Надо же. — Как себя чувствуешь после осознания? Чуть съёжившись, Акито постарался сделать всё, чтобы не дрогнуть всем телом. — Странно, — впрочем, другого ответа от него никто и не ждал. — Цукаса-сэнпай всегда заставляет меня чувствовать себя странно. — Прямо как летом? Что ты там говорил... «при виде него в жаркий день мне становится ещё жарче»? — почему-то под самый конец в голосе Тойи совсем немного стали прослеживаться нотки издёвки. О боже, неужели, он научился дразнить людей? Уму непостижимо. Ан начнёт ругаться, что прилежный и милый мальчик нахватался всего самого плохого у своего лучшего друга. — Ты почему это вообще сейчас вспомнил? — Неважно, Акито. Лучше давай дальше сосредотачиваться на твоих чувствах к Цукасе-сэнпаю. — Да нет никаких чувств– *** Новую информацию, новый факт принять было нелегко. Для всех остальных мир оставался прежним. Особенно для Цукасы, в жизни которого не поменялось ровным счётом ничего. Однако же Акито... о, для Акито всё стало немного иначе. Даже простая вода словно бы обрела вкус. И небо как-то по-другому стало выглядеть. А, может, у него просто уже поехала крыша. Всем друзьям Тенмы суждено так или иначе сойти с ума. Кому-то раньше, кому-то позже. Друзьям... как Аояги и сказал, они знали друг друга больше года. Но только сейчас рыжеволосый понял: его сэнпай ещё и его друг. Они друзья (это слово парень старался пробовать на вкус почти каждый час в течение всего дня). Это было так странно. Он и Тенма же как небо и земля. С Тойей такого не было. С Тойей всё было как-то само собой, как-то естественно. Акито словно с самого начала знал, что им суждено быть друзьями и не более. С остальными практически то же самое. Так что никто и никогда ещё не заставлял юношу испытывать такой спектр эмоций. Всевозможные чувства смешались как краски — так, что уже нельзя было в этой каше разобрать, чего имелось больше: положительного или отрицательного. — Аки-ито-о, — протянула старшая сестра  чуть ли не в самое его ухо. Подросток дёрнулся и удивлённо осмотрелся. — Земля вызывает Акито, приём. Ты с нами? — Э, а... д-да, отвлёкся просто, — и смущённо опустив взгляд, продолжил нарезать мясо тонкими кусочками. — Ты уже неделю как пришибленный ходишь. У тебя травма головы, что ли? — Ох, если это так, надо сходить к врачу, — взволнованно пробормотала мать. Травмы не было. Ну если только психологическая. Тем не менее, Эна была права: её брат уже неделю сам не свой. Даже если у него спросят, в чём причина такому поведению, он навряд ли найдёт ответ. Вроде бы ничего особо серьёзного и не произошло — мир не рухнул, никто близкий не умер, всё на своих местах. Просто Акито нужно было время, чтобы принять, что теперь у него на одного друга больше. Да ещё и какого друга. А также он гадал, можно ли Цукасу назвать своим лучшим другом? Рядом с ним было не так уж и плохо. Несмотря на свои необычные характер и поведение, блондин излучал некую ауру безопасности. С ним было спокойно. Иногда его бесконечные разговоры обо всём на свете даже расслабляли. Стоило ему начать говорить тише, чем обычно, так рыжеволосый и вовсе чуть ли не засыпал. — Нет, просто... — наконец, спустя долгую паузу, Шинономе заговорил. — Случилось то, чего я совсем не ожидал. Пытаюсь свыкнуться с произошедшим. Даже отец посмотрел на него с удивлением. О, надо же. Акито впервые сумел его чем-то заинтересовать. — Ну, есть один человек, — отчего-то парень начал прямо издалека. Сестра, сидящая рядом, одновременно и ела, и слушала – оба действия очень активно. — Мы знаем друг друга больше года. Он – мой сэнпай. Всегда был... просто сэнпаем для меня, не более, — прожевав маленький кусок мяса, Акито продолжил: — Но в последнее время мы сблизились и, в общем, теперь друзья. Правда, я ещё не определился, лучшие или нет. — И это всё? Я думала, у вас в кафе хомячок какой-то умер или типа того, — выдохнула Эна. — Ты не понимаешь. Я в жизни бы не подумал, что стану другом этого чудака. Я из прошлого бы ни за что в это не поверил. — Чудака... а, это тот самый твой сэнпай? Такой громкий, у него ещё светлые волосы, и он актёр из Wonderlands × Showtime, — в ответ на это всё парень лишь согласно покивал, как бы намекая: «да-да, ты верно описала и вспомнила того самого человека». Мама отчего-то ласково улыбнулась. — Акито, это же очень хорошо, что у тебя появился новый друг, — ну конечно. Она-то больше всех рада, что её антисоциальный и грубый сын заводит хоть какие-то знакомства. — Расскажи, он хороший мальчик? — Э-э, ну-у... да? Он добрый, обо всех заботится, всех веселит... у него даже есть эта навязчивая идея: «хочу всем подарить улыбки». — А-а, да, припоминаю. Он говорил это на сцене, — протянула Эна, после чего пихнула в рот очередной кусок мяса. — Ну и ну, Акито подружился с таким милым ребёнком! Дорогой, ты ведь тоже этому рад, да? — Конечно, — отец, как и всегда, немногословен. Мама продолжала радоваться и спрашивать всё больше и больше про Цукасу. Кажется, она даже уже начала хотеть встретиться с ним. Всё-таки с Тойей она была знакома, и он ей очень понравился. Каждый раз женщина с улыбкой вспомнила его и припевала: «такой воспитанный и галантный юноша!». Если увидит светловолосого актёра, то и вовсе растает. Уж он-то своим милым личиком и позитивным настроем точно сразит её наповал. Стоп, милым личиком? С каких пор черта характера Тенмы («милый») перетекла в описание его внешности? — ...только я теперь не знаю, что делать, — шепнул Шинономе сестре, пока родители были заняты своими переговорами. — Что значит «не знаешь, что делать»? Просто делай то, что делал с Тойей. Будь хорошим другом и всё. От тебя большего никто не требует. — Сейчас всё иначе. С Цукасой-сэнпаем всегда всё иначе. Всё... как-то запутанно. В принципе, сестра понимала, к чему он клонит. У неё такое было с Мафую. Она тоже не сразу поняла её и её проблемы, считала её странной, иногда и вовсе злилась на неё вплоть до криков и обид. Понадобилось какое-то время, чтобы действительно сблизиться с этой холодной девушкой и стать лучшими подругами. Но игра стоила свеч. Так же, как и с Мизуки, к которому Эна с каждым днём начинала питать невероятно странные чувства. Чувства, давно уже непохожие на дружеские. У них двоих теперь всё тоже «иначе» и «запутанно». Девушка даже на момент подумала, что она и её брат находились в одной лодке. Может, в случае её младшего братишки, игра тоже будет стоить свеч. — Хм... у тебя есть его номер телефона? Соцсети? — Э, а, нет... — немного удивлённый данному вопросу, тихо пробормотал рыжеволосый. — Тогда попроси. И начни переписываться с ним, да как можно чаще, — Акито всё ещё ничего не понимал. — Ну ты же ведь с Тойей переписываешься, верно? — в ответ кивок. — Вот и с Цукасой начни, раз уж он теперь твой друг. Ладно, звучит логично. Они друзья — хорошо, с этой частью разобрались. Теперь нужно вести себя как друзья и сохранять эту дружбу. А ещё нужно вспомнить самые первые дни общения с Тойей, то, как Акито вообще себя вёл тогда, что делал, с чего начались их крепкие отношения. А это всё уже было бог пойми сколько лет назад... так что придётся потрудиться. — Лично я, — продолжила старшая Шинономе. — Чувствую себя комфортнее с человеком, если помимо реальной жизни общаюсь с ним ещё и в сети. Я так привыкаю к новым друзьям в два раза быстрее. — О, хм... никогда об этом не думал в таком ключе, — но был согласен, что ему тоже комфортнее с тем, с кем он может общаться и не в реальной жизни тоже. — Ну конечно же. Только старшая сестра может обладать такими знаниями. — Всё, не надо тут свой нос задирать. Акито сделал мысленную пометку, что завтра просто обязан попросить у Цукасы все его соцсети и номер телефона. Не совсем представлял, с чего ему вообще начать диалог об этом, но так или иначе он должен это сделать.