Последний раз

Соник и Шэдоу всегда были полными противоположностями, но в какой-то момент, неожиданно для обоих, они нашли нечто странное, что сближало их. Это было что-то вроде их секретного “развлечения”, странной игры, о которой знали только они. Всё начиналось с лёгкого касания губ, когда один из них, в частности Соник, смущённо или с вызовом улыбался, затягивая недовольного Шэдоу за собой, но с каждым разом, с каждым новым поцелуем, это становилось всё более уверенным, настоящим. Их отношения были динамичными и полными энергии, как и их жизни, но что-то в этих коротких поцелуях создавало ощущение безопасности и непринуждённости.

⟢──────⟨⟡⟩──────⟢

Сегодня Соник снова был рядом с Шэдоу, наблюдая за его тренировкой. Он стоял в стороне, невольно следя за тем, как Шэдоу с усилием выполняет очередное упражнение, двигаясь с той неизменной уверенностью и силой, которые были ему свойственны. Его тело было как машина — чёткие и точные движения, без признаков усталости, хотя Соник знал, что его друг не сдавался только потому, что был упрямым. Спустя пару часов, Шэдоу завершил очередной комплекс упражнений, его дыхание было ровным, хотя лёгкий блеск пота на шерсти выдавал, насколько интенсивной была тренировка. Он опустился на землю, поправил левую перчатку и, закрыв глаза, дал себе несколько мгновений, чтобы восстановить силы. Тишину нарушил приближающийся звук шагов. Это был Соник — его лёгкая походка, едва слышная, но всё же доносящаяся до ушей Шэдоу, была слишком знакомой, чтобы ошибиться. Шэдоу открыл глаза и увидел перед собой синего ежа с бутылкой воды в руке. — Эй, думал, может, тебе пригодится. — предложил Соник, протягивая бутылку с привычной непринуждённой улыбкой. Шэдоу ничего не сказал, лишь молча взял воду, коротко кивнув. Он не любил благодарить словами, и Соник это давно знал. Однако, когда Шэдоу сделал несколько глотков, Соник нарушил тишину: — Есть планы на вечер? Эти слова прозвучали так просто, будто в них не было никакого подтекста. Но Шэдоу тут же напрягся, его взгляд стал мрачнее, а брови сошлись на переносице. Он кинул на Соника тяжёлый, недовольный взгляд, хорошо понимая, куда тот, возможно, клонит. — Нет-нет! Я не о том, — поспешно замахал руками Соник, слегка отступая назад. — Мы же договорились: больше не будем, значит не будем. Всё, забыли! Шэдоу не ответил. Его хмурый взгляд остался прежним, и, вместо слов, он снова поднёс бутылку к губам, сделав ещё несколько глотков. Однако, несмотря на заверения Соника, его подозрение не исчезло. Этот синий еж всегда умудрялся находить способы сбивать его с толку. Соник, почувствовав неожиданную неловкость, слегка почесал затылок, прокашлявшись, улыбнулся и, не отступая от своей линии, снова спросил: — Так… есть? Шэдоу тут же замер на секунду, его пальцы сжались на пластиковой бутылке, заставляя её тихо хрустнуть. Челюсть напряглась, а глаза закрылись. Он выдохнул, казалось разочарованно. Нет. Они же договорились. Он не станет, не поведётся снова. Как никак, он же высшая, генетически выведенная совершенная форма жизни, он не поддастся какому-то глупому, кратковременному искушению, верно?

⟢──────⟨⟡⟩──────⟢

Дверь с глухим стуком закрылась за их спинами. Тяжелое, прерывистое дыхание, мокрые губы, полуприкрытые глаза. Их тела слились в одно, захваченные страстью и желанием, которые переполняли их с каждым мгновением. Шэдоу едва успевал привести свои мысли в порядок, как Соник уже был рядом, его губы на его губах, горячие и требовательные, без намёков на сдержанность. Что ж, видимо они оба поддались. Разочарованы ли они в себе и в друг друге? Само собой. Поругаются ли они после этого, обвиняя друг друга? Разумеется. Зная и прекрасно понимая всё это, остановятся ли они? Конечно нет. Шэдоу пытался оттолкнуть, но его собственное тело, жаждущее того же, не слушалось. Соник в своей фирменной манере не позволял ни малейшей паузе остановить его, сливаясь с ним в жгучем поцелуе, который не оставлял места для раздумий. — На кой чёрт надо было тащить и жрать этот шоколад? — прошипел Шэдоу прямо в губы Соника, чувствуя неприятную горечь на языке; голос его звучал глухо, но сдержанно, словно вулкан, готовый вот-вот взорваться. Его взгляд был испепеляющим, а в глазах плескалось раздражение, смешанное с азартом. Соник тяжело дышал, пытаясь поймать сбившееся дыхание, но ироничная усмешка всё же пробилась на его лице. — Думал, романтично будет. — отозвался он с напускной невинностью, но голос дрогнул, выдавая смех, — Настроение тебе сделать хотел. Шэдоу только фыркнул, едва заметно сощурив глаза. Его руки, что секунды назад были на шее синего, вдруг резко толкнули его назад, и тот с мягким хлопком упал на диван. — Если ты ещё не заметил, Соник, — произнёс он с леденящим спокойствием, наклоняясь вперёд и нависая над ним, словно тень, готовая вот-вот поглотить его, — у меня с этим проблем нет. Его губы снова накрыли губы Соника, и на этот раз в поцелуе было больше вызова, чем нежности. Казалось, Шэдоу хотел стереть тот ненавистный горький привкус шоколада, чтобы заменить его чем-то своим, более терпким, более настоящим. Соник, тяжело дыша, попытался восстановить контроль над ситуацией, но Шэдоу, как всегда, играл по своим правилам. Его горячие губы скользнули вниз, оставляя мимолётный след на линии челюсти, а затем добравшись до шеи. Там Шэдоу задержался, впиваясь в чувствительную кожу, будто намеренно проверяя, как далеко можно зайти, прежде чем Соник сорвётся. — Погоди…Шэдоу. — хрипло выдохнул Соник, сжимая пальцами подушку под головой, чтобы не схватиться за чужие плечи и не утопиться в этом моменте полностью. Голос дрожал, но он старался звучать уверенно, хотя с каждой секундой это давалось всё сложнее. Шэдоу только поднял взгляд, услышав, как его имя прозвучало в этом низком, едва сдержанном тоне. Его пальцы, холодные в сравнении с жаром губ, начали скользить по бокам Соника, разглаживая запутавшуюся синюю шерсть. — Зачем? — его голос был низким, ровным, он звучал прямо у самого уха, заставляя волны мурашек пробегать по телу. — Не нравится? — Нет, просто… — начал было Соник, но слова словно застряли в горле, когда Шэдоу вновь чуть прикусил его кожу, оставляя за собой едва заметный след. Соник напрягся, стараясь удержаться, но его дыхание становилось всё быстрее, а мышцы дрожали от напряжения. Шэдоу, будто наслаждаясь этим его состоянием, чуть приподнялся, чтобы встретиться с зелёными, потемневшими глазами. — Проблема в том, — начал он, проворно подложив подушку под поясницу Соника, — что ты слишком стараешься держать себя в руках. Расслабься. Ты ведь сам уговаривал меня сегодня, помнишь? Так, не ной хотя бы. Он наклонился снова, продолжая настойчиво исследовать чужую шею, как будто ему хотелось оставить на ней не только следы, но и ощущения, которые останутся в памяти Соника надолго. Синий резко выдохнул, пытаясь снова взять инициативу на себя, скользнув ладонями по плечам Шэдоу и, извернувшись, слегка подтолкнуть его. Однако, не успев даже поднять руки, Шэдоу тут же усилил хватку, его зубы вонзились в кожу на шее Соника с неожиданной силой. Боль смешалась с удовольствием, и Соник не выдержав, зажмурившись, вскрикнул. Но этот звук тут же был приглушён. Шэдоу, молниеносно подняв руку, закрыл его рот ладонью, прижимая голову Соника к дивану. — Тише, — шёпотом, но властно сказал он, его голос был глубоким и бархатным. — Мне нравится, когда мы делаем это тихо. Что случалось редко и это было неудивительно. Синий был громким всегда и везде. Соник сердито сузил глаза, но промолчал лишь мгновение. Затем его зубы вцепились в палец Шэдоу, вызывая у того короткий, раздражённый выдох. Шэдоу замер, слегка нахмурившись, и медленно убрал ладонь с лица Соника. — Ещё немного и я снова начну тебя ненавидеть каждой клеткой своего тела, — хмыкнул он, но в его голосе звучала лишь лёгкая досада, смешанная с усталостью. Он наклонился ближе, их лица разделяли считаные сантиметры, и, расслабив угрюмую гримасу, Шэдоу тихо, но предельно серьёзно произнёс: — Пусть сегодня всё будет по-моему, и я обещаю, что доставлю тебе максимальное удовольствие. В рамках допустимого. Идёт? — А стоп-слово придумал? "Огурец" там, "хот-дог"? — язвил синий, явно не желая, полностью отдавать весь контроль и инициативу ежу, который с их первой встречи пытался его прикончить. К тому же лежать пластом, как принцесса весь процесс - совершенно неинтересно. — Просто скажи моё имя. И я остановлюсь. — чёрный ёж всё также невозмутим и звучит убедительно, даже не стараясь. Правда. Если Соник скажет ему уйти - он уйдёт. Это временами раздражает. Соник, не в силах справиться с приливом эмоций, лишь хмурился, пытаясь сохранить хоть каплю собственного достоинства. Он отводил взгляд, не зная, как ответить на такое предложение. Взгляд скользил по комнате, но, в конце концов, он беззвучно накрыл свой рот ладонью. Это было его немое, пусть и неохотное согласие. Шэдоу выдохнул, еле прикрыв глаза, проведя языком по своим клыкам, пока руки медленно, но уверенно скользили вниз, к чужим коленям, уверенно, как по привычке, раздвигая их. — В следующий раз, сделаем всё по-твоему. — тихо добавил Шэдоу, снова приближаясь, чтобы не дать Сонику времени на сомнения. По итогу, ночь выдалась не просто жаркой — она была пропитана безжалостной страстью, в которой не было места для слабости. Шэдоу, как всегда, был настойчив и беспощаден, не оставляя ни малейшего шанса для Соника сохранить хоть какую-то независимость. Каждый его жест, каждый поцелуй, каждое прикосновение были в своей суровой, пугающей нежности. Они не оставляли места для слов, только для тела, для глухих стонов и негромких вздохов, которые так и не прорвались через мрак ночи. Шэдоу был жесток, уверенно двигаясь туда, где Соник, несмотря на сопротивление, не мог скрыть своего желания. С каждым движением всё больше и больше разрывалось что-то внутри, между удовольствиями и болью. Каждый укус, каждый яростный поцелуй оставлял на коже следы, которые, казалось, никогда не исчезнут. Соник сдерживал свои крики, кусая губы, подушку, чужие пальцы, что в критических ситуациях помогали ему быть тише, иногда прерывая их глубокими, тяжёлыми вздохами, не давая себе расслабиться. Он знал, что если даст себе волю, всё потеряет — и контроль, и самоуважение, и гордость. Но даже в своём сопротивлении он не мог не ощущать, как каждый момент был чередой наслаждения и боли, почти ломавших его. Когда они подходили к финалу, всё тело Соника дрожало от напряжения, он задыхался, не только из-за боли, а от переполненной бурей чувств, от дикого, невыносимого удовольствия, которое переполняло его, оставляя следы на коже и в душе. Он чувствовал вкус крови, пока выгибаясь всем телом, цеплялся за чужую спину и плечи, будто хватаясь за последние капли здравого рассудка. Шэдоу, не переставая двигать руками, губами, зубами, сжимал его тело своим, ощущая каждое лёгкое чужое подрагивание, как победу, но при этом не отпуская его, удерживая на грани. Но, даже так, всё было тихо — ни один стон, ни один крик не прорвались в этой бесшумной буре, где только дыхание и звуки тела нарушали тишину. А главное, имя красно-чёрного ежа было забыто на сегодняшний вечер.