Счастье для волка

Четыре дня командировки тянулись для Олега слишком долго и неприятно, как будто его погрузили в холодную, вязкую субстанцию и медленно помешивали жалкое тельце. Только сев в самолёт, чтобы добраться в другой конец России, Волков уже не мог спокойно думать о Серёже, потому что слишком далеко он находился. Сразу ощущалась проблема со сном, когда в длинном рейсе парень чудом уснул на час. За все 4 дня, проведённые за пределами Петербурга и квартиры, где прибывал рыжик, он проспал рекордно мало. Единственное, что хоть как-то грело, так это переписки с Серёжей. Каждую свободную минуту Волков что-то писал ему, постоянно сдерживая себя, чтобы не спросить в очередной раз о самочувствии. Ещё тяжелее было, когда рыжик кидал фотографии. Содержание и контекст был не так важен — от каждой в животе разливалось жаркое томление. Губы сразу сохли, закусываемые зубами. Серёжу хотелось очень. У себя под боком и обнимать, кусать, целовать. Волков слишком напоминал оставленного пса, который так нуждался в ласке тёплых рук. Всё это слишком сильно мешало работать, но парень со всем справился, для такого результата именно его и взяли. В аэропорт для полёта домой он приехал чуть ли не за пять часов до отправления. Он был готов сесть на любой другой самолёт и спрыгнуть с парашютом в нужном месте, или лучше вовсе полететь на вертолёте или сверхскоростной ракете. Он ко всему был готов. Волчонок внутри него уже отбил свой хвост от тягостного ожидания. После удачной посадки в Санкт-Петербурге, Олег не собирался идти отсыпаться после бессонных ночей. Сейчас и вовсе в голову ударила необъяснимая бодрость. В чат с Серёжей отправляется короткое «Прилетел. Еду к тебе», а Волков и вправду садиться в такси и мнёт краешек рубашки от нетерпения увидеть Серёженьку. С одной стороны сообщение стало неожиданностью, с другой оно было таким долгожданным. Серёжа вскакивает с дивана, роняя чипсы на пол. От аэропорта до него примерно сорок минут на такси… Ну что ж, надо успеть. Душ он принял минут за 5… Удивительно быстро. Надо встретить Олега со всем изяществом и так, чтобы превзошло все ожидания. Серёжа метнулся к шкафу, в паники выкидывая оттуда все. Ну где же, где же! Кружевное белье? Внезапно, однако… А черт с ним. Чёрное кружево, такие же чулки, перчатки… Боже, как красиво… Но чего-то не хватает… На голову падает лёгкая газовая ткань с чем-то похожим на мех — халат. А неплохое дополнение. Он полупрозрачный и смотрится так интересно. Сергей судорожно запихивает все обратно и тут же роняет какую-то коробку. Боже… Ошейник, ушки, игрушка с хвостиком, наручники… Откуда это всё? Ну в прочем ему пригодится. А ещё портупея. Кожаные ремешки оплетают тело узором, как и кружева. Хвост… Для него пришлось самостоятельно растянуть себя и теперь пробка с рыжим пушистым хвостом заняла свое место. Нижнюю часть белья Серёжа заменил на что-то типо юбочки. Хотя скорее просто непрозрачная повязка на бедра. Серёжа закусывает губу и надел ушки, сверху халат. Ну идеально! Взгляд упал на поводок и в голову вдруг пришла одна интересная идея. Звонок в дверь. Не успев ничего увидеть, Олегу завязывают глаза и закрывают за ним дверь. Сергей пока не даётся в объятия. Он лишь сковывает руки Олега. — тсс. У меня для тебя сюрприз) я так соскучился~ Олегу помогают разуться и снять верхнюю одежду. Его кожи касается кружево перчаток. Кажется шатена ведут к ванной. Совсем ничего не видящего и не понимающего Олега, откровенно соблазняют. Ручки, что стягивают с него одежду, так и норовят пробежаться пальчиками по напряжённым мышцам. Вода теплая, кажется с пеной, от которой поднимается приятный запах сирени. Через ткань видно отблески света. Свечи? Возможно. Руки Олега раскладывают, но снять повязки не позволяют. Зато позволяют рукам коснуться себя. Серёжа сидит на краю ванной. Его руки, уже без перчаток, скользят по телу, смывая с него дорожную грязь. Это конечно совсем не обязательно, но предает шарма и градуса происходящему. Кажется его руки везде. Серёжа совсем не смущается касаться Олега. Когда с мытьём было закончено, прямо в ванной Олега накормили с рук. Это был банановый пирог который Серёжа учился печь всё время отсутствия шатена и у него даже получилось. Дальше — больше. Олега вывели из ванной, вытерли и позволили надеть белье, после застёгивая что-то на шее. Сергей сидел в кресле, а на подлокотнике сидел волков. Рука рыжика поднялась, стягивая повязку с глаз. Здесь тоже стоял полумрак и горели свечи. — ну здравствуй, волчонок) Его потянули за цепочку на шее. Серёжа вновь в перчатках. Ошейник… кто бы мог подумать, что именно его наденут на волка. На губах голубоглазого улыбка, а в мыслях: «Если сейчас Олег каким-то чудом на колени опуститься сам, потому что… Хотя что меня останавливает…?» Властным жестом Разумовский указывает на пол перед собой и усмехается. Видимо сегодня их ждёт интересный вечер… Звоня в дверь, Олег готов броситься на парня с поцелуями и объятиями, на лице даже появляется улыбочка, только вот, как только дверь открывается, всё уходит в темноту. Серёжа повязывает ему на глаза повязку и пока что Волкову это не особо нравится. Татарин хочет дотянуться до рыжика, зрение для этого ему не очень нужно, только вот руки ему тоже сковывают. — Ну Серёжа… Почти всхлипывает Олег, желая дотронуться до рыжей бестии. Его в этом опережают, трогают, мучают, дразнят слишком сильно. Волкову не нравится быть слепым, ему слишком хочется увидеть перед собой рыжего, чей образ никак не обретает чёткость в голове. В ванной, куда его привели, сильно пахнет чем-то цветочным, вперемешку с запахом Серёжи. Это сильнее кружит голову, особенно сочетая запах с прикосновениями. Стоит только лису прикоснуться к части, немного чувствительнее остальных — Волков вздрагивает. Он и вовсе уже мелко дрожит от нежных чужих рук, которые ощущаются как слишком родные. В животе снова начинает связываться узел, который Волков не может развязать уже несколько дней. Волков ожидал, что после ванны ему всё-таки развяжут глаза и разрешат прижаться как можно ближе, влиться в желанное тело, только вот теперь его заботливо кормят с рук. На вкус Олег точно определяет, что это банановый пирог. Очень вкусный банановый пирог. Если это труд ручек рыжика, он их не просто расцелует, а съест прям с косточками. Наконец-то Олега выводят из ванной комнаты, надевая на него только белье, да что-то неопознанное на шею. Неужели его решили взять на привязь? Ну или может наконец-то просто взять. Повязка перестаёт скрывать от Волкова всё самое интересное. И у него даже рот открывается от того, кого и в каком виде видит перед собой: его Серёжа в лёгком, полностью просвечивающем халате, лишь немного прикрытый снизу, с лисьими ушами и виднеющимся хвостом. Парень глаз оторвать не может, сердце заходится в бешеном ритме, а в животе как будто сжали внутренности. Он уже ловит зрительный оргазм. Из рта вылетает тихий хрип когда его тянут за цепочку ближе. Олег как зачарованный лишнего движения не делает, смотрит пристально так, пожирает взглядом. Одного жеста хватает, чтобы Волков тут же опустился на колени между ног рыжули. Смотрит нуждающимся взглядом, невольно сводит бёдра от желания. Головой касается чужой коленки, ластиться и выпрашивает разрешение на всё, что вообще ему могут сегодня позволить. Улыбка на его губах такая хитрая, такая снисходительная… Серёжа восседает в кресле словно какой-нибудь лисий бог на троне. Поводок натягивается, приподнимая голову Олега выше. Сергей сам склоняется к нему. Его губы мягко касаются чужих. Руки дождаться на плечи волка. — ты так… Горячо выглядишь на поводке и лишь в одном белье… У меня слюнки текут) И сам я словно таю. Совсем не могу играть сурового и неприступного. Хочу всё тебе отдать. Он вздыхает и откидывается на спинку, вновь подтягивая Олега за поводок, ближе, к своей руки. Олег стоит перед ним на коленях, его руки лежат на бедрах Сергея, а щека прижимается к ладони, скрытой перчаткой. — однако Рука перестает ласково гладить щёку и пальчики сжимаются на подбородке. — это было бы слишком просто и скучно. Думаю, мой ненаглядный волчонок должен ещё заслужить это право~ Сергей отпускает подбородок и поводок, чуть отталкивая Олега. Правда в этот момент взгляд его слегка обеспокоенно скользит по Олегу. — если что, ты просто скажи. Я ведь переборщить могу… Не хочу чтобы тебе было неприятно… Тихо и быстро бурчит он, на пару мгновений, пока не получил утвердительный кивок и восхищённый взор, выходя из образа. Вновь усмешка. Волку вновь протянули руки, молчаливо предлагая целовать. Даже кивком позволили снять перчатку. Глазки жмуряться. Боже, как же превосходно и так интимно выглядит такой покорный и восхищённый волк… Серёже самому сложно держаться, но раз уж начал. Стоило Олегу забраться чуть выше дозволенного, тишину разрезал негромкий хлопок пощёчены. Совсем не сильной и не болезненной, скорее так, лишь для вида. Поцелуи… О, их много. Они покрывает руки, бедра, в общем всё то, чего позволяет коснуться лис. В какой-то момент его стройная ножка опускается на пах волка. Тот вздрагивает, стараясь податься вперёд. — сидеть. Словно псу, но во взгляде такая любовь и страсть. Это не звучит грубо, скорее властно. Носочком Сергей массирует чужой орган сквозь одежду. От такого величественного Серёжи, Олега ужасно сильно плавит. Ведёт от манипуляций с поводком, от горячих губ, контакт с которыми был слишком короткий. Каждое слово ласкает по своему, от чего Олег снова ёрзает, прижимается к нежной руке, скрытой за тканью перчатки. Волков уже поверил, что его перестанут истязать прелюдиями и позволят получить разрядку, только вот если бы это было так, перед ним был бы явно не Серёжа. А никого другого и не надо. Ни от кого другого Олег не будет так стыдно течь, просто стоя перед ним на коленях. Олег и вправду готов заслужить ещё больше ласк от рыжика. Готов расцеловать всё его тело, довести одним только ртом до предела, совсем не отвлекаясь на себя самого. Отчего-то от такой «нижней» позиции Олега всего пробирает удовольствием. Не смотря на свою любовь к контролю, когда его слегка отталкивают, он чуть ли не мычит от того, насколько ему всё это нравится. На слова Серёжи, Волков только кивает. Что-то говорить немного боязно, как бы не нарушить всей атмосферы лишним словом. Зато вот попытка хоть немного ослабить возбуждение ёрзанием никуда не пропадает. Руки Серёжи мягкие, нежные и очень вкусно пахнут какими-то уходовыми средствами. Олег их целует, вылизывает, хочет прикусить, но приходится себя очень сильно сдерживать. Только вот он совсем перестаёт контролировать уровень, до которого он доходит губами, на что получает небольшую пощёчину. Олег только жмуриться, больше от неожиданности, чем от болезненных ощущений, которые, к слову, еле ощутимы. Рыжик полностью покрыт чужими поцелуями, особенно Волкова манили бёдра. Совсем немного и он точно бы добрался до скрывающей тело ткани, но его сбивают, когда укладывают ногу на его пах. Олег уже несдержанно стонет, хочет поддаться под ногу, но ему только приказным тоном отдают команду. И он слушается. Сидеть ровно очень тяжело. Волков клянётся, он точно кончит в свои штаны, если рыжик задержится своей ногой на нём ещё на минуту. Дыхание сбивается напрочь, волосы липнут ко лбу от пота, весь Олег выглядит таким распалённым и разнеженым. Всё, что он может, это только выстанывать что-то неразборчивое, в перемешку с именем рыжего. Сергей и сам еле сдерживается. Доминировать, смотреть на такого Олега… О, это пытка не только для волка. Как плавится свечи в комнате, так медленно стекают лужами и они к ногам друг друга. Нет, не к ногам, в руки, что заботливо поймают каждую капельку и вылепят вновь. Серёжа тихо стонет и ножка соскальзывает прочь. Его повело, а для волка это словно сигнал к действиям. Разумовский уже не в силах властвовать. Его тело совсем обмякло в кресле. Теперь Олегу позволено все, по крайней мере до тех пор, пока рыжик не решит вернуться к прежней роли. Руки волка скользят по бёдрам, тонкая ткань чулков совсем не мешает ощущать каждое прикосновение. Сергей сам сдёргивает с себя перчатки и кидает их куда-то в сторону. Надеюсь не в свечу, а то пожар им совсем ни к чему. Халат распахивается и перед Олегом наконец предстаёт всё. Парень поднимается, смотря сверху вниз на волка. Как же много прикосновений. Сергей едва сдерживается, чтоб самому не наброситься на шатена, а когда его немного тянут за хвостик… С губ срывается стон. Парень тянет за поводок, заставляя тем самым скользить губами по бедру, животу, груди, к губам. Такого они кажется ещё не делали и это тоже передавала шарма. Сергей резким толчком заставляет Олега упасть в кресло, где недавно сидел сам. Губы скользят по шее, хвост чуть качается за спиной. Лёгкая красная ткань неспешно скатывается по коже и опадает на пол. Одно колено лиса устраивается меж ног волка и чуть надавливает. Лицо так близко… А ведь у Сергея даже не белье… Юбка… И лиф сверху. Ну ещё вязь из ремешков на теле. — какой же послушный у меня волчок. За покорность полагается награда) Рука скользит к шее Олега, вторая же, прежде чем присоединился к первой, пробегается пальчиками по груди. Руки сжимаются на шее, пока губы касаются губ, а языки сплетаются в вальсе. Сергей помнил как нравится такое волку. Как только Серёжа начинает ломаться и растекаться от губ Олега, тот самодовольно улыбается, облизывается и снова льнёт к упругим бёдрам рыжика. Языком ведёт почти до самого паха, специально не касаясь самого чувствительного места. Волкову всегда нравится реакция рыжика — звонкие стоны, изгиб спины, руки в волосах брюнета. Так теперь ещё и его приятно, собственнически тянут за поводок. На парне остаётся всё меньше элементов одежды, которая и так не особо скрывала тело. Но без лишней ткани всё кажется интимнее и чувственнее. Когда Серёжа поднимается с кресла, и приходится поднять голову ещё выше, чтобы увидеть его, Олегу сложно передать насколько захватывает дыхание от такого вида. Рыжий лисий хвостик болтается сзади, гипнотизирует и заставляет потянуть, выбивая стон из чужого рта. Олега тянут выше, а он и не против, метит, чертит влажные дорожки, расцеловывает, жаль не успевает задержаться на самых чувствительных местах, ведь его тянут выше. Губы рыжика хочется ощутить дольше на своих, испробовать всё языком, хотя кажется, что Олег уже изучил всё, что касается Серёжи. Похоже, что нет, раз ему решили устроить такое разнообразие с обилием игрушек и декора. Оказаться в кресле Олег не ожидал. Мог бы он только схватить рыжика и утащить на просторную кровать, но отчего-то хотелось потакать ему. Да и руки всё ещё были ограничены в движениях. Олега ласкают, целуют шею и так приятно прижимают к креслу, что тот совсем плывёт. Серёжа такой красивый, так близко к нему, что дышать всё труднее. Голос сладкий и успокаивающий плавит окончательно. Излюбленные руки ползут к шее Олега, сжимаются до приятного ощущения удушья, а губы накрепко смыкаются в поцелуе. Олег совсем сходит с ума от такого, хрипло и громко стонет в губы рыжику и всё-таки изливается в своё бельё. Из глаз скатывается влажная дорожка, настолько сильно удовольствие ударило в голову. Приходится немного отстраниться, отдышаться и хоть немного прийти в себя. Разумовский отстраняется и качает головой. Он начинает стягивать белье с волка. — Ах, какое недоразумение… Придется тебе обойтись без этого) Белье было унесено прочь. Сергей уходил, слегка покачивая бедрами, от того хвостик шевелился. Конечно от таких танцев не только у Олега в животе закручивался тугой узел, но и сам Сергей тихо мычал от движений пробки. Серёжа вернулся почти сразу и устроился очень интересно. Живот его лежал на подлокотнике, от чего хвостик торчал к верху, а вот лицо было на уровень ниже — у паха. Он не стал касаться губами, лишь обняв член пальцами и лениво водя так, то вверх, то вниз. Вторая же ручка подпирала щёку. — знаешь, а ведь в кровати у нас было, на столе было. Сделать это в кресле слишком скучно… Может и моего волчонка есть идеи?) мм, ванна? Подоконник? Стена?)~ ох. Я не могу, как же тебе идёт ошейник. Как думаешь, а как он смотрелся бы на мне? ~ Хитрая усмешка и губы Сергея касаются головки чужого члена, но это лишь мимолётное и быстрое прикосновение. Олег совсем разгорячённый не может прийти в себя. Слишком долго и сильно ему хотелось рыжика. Одного оргазма совсем не хватало для того, чтобы полностью насытиться Серёжей. Слишком нагло тот раскачивал бёдрами и хвостом при ходьбе. Олег уже устал просто представлять, как грубо он может взять парня, вжимая руки в упругую кожу. Когда Олега снова касаются, уже не через ткань одежды, он хрипло стонет, ведь ощущения кажутся намного чувствительнее, чем обычно. От настолько сильных ощущений захотелось даже ненадолго отстраниться, но чужие пальцы всё продолжали дальше дразнить. — Ты точно напрашиваешься, рыжик… Собирая остатки сил в теле, Волков встаёт, и ухватив Серёжу за торс, поднимает того на руки. В коридоре Олегу запомнилось очень уж привлекательное зеркало почти в полный рост. Пока он нёс рыжего, рука тянется к хвосту, пару раз оттягивая его, чтобы тот с тихим хлюпом возвращался обратно, а после и вовсе вытягивает, запуская внутрь собственные пальцы. — ты сегодня такой красивый, привлекательный. Не хочешь полюбоваться собой? Волков ставит парня перед зеркалом, придерживая и ожидая, пока тот сможет удобно опереться. Он уже трётся о ягодицы Серёжи, всё никак не собираясь входить. Ремешок с ошейника укладывают в руку рыжика. — Тяни и не сдерживай силу. Олег входит резко и до упора, ведь Серёжа был достаточно хорошо растянут. Смотрит глаза в глаза через отражение, утопает в наслаждении всего процесса. Как же ему не хватало Серёжи. Сергей и опомниться не успевает как его буквально запихивают под мышку и переносят к зеркалу. Вот же черт… Видит себя в такие моменты… С одной стороны интересно, а с другой вызывает смешанные чувства. Однако и тут ему не дали прийти в себя. Хвостик сменился на пальцы, а затем на дразнящие прикосновения. Жарко. Парень упирается в стену рядом с зеркалом. Боги… Какой же Олег красивый! Его глаза горят, руки действуют так быстро и резко. Совершенно не сдержанный стон срывается с губ вскриком. Все тело Сергея выгибается и рука с поводком сама вдруг сжимается и тянет его на себя. Хотя хотелось чтобы это его грубо схватили за волосы, заставляя отклонить голову на зад и к черту ушки, что наверное слетят. Уже слетели. Стоило Олегу только сделать пару грубых, но таких желанных толчков. Ушки падают на пол, к ногам Сергея. А юбка… О, её волк просто задрал. Оно и понятно, снимать то её не нужно. Присутствие некоторой одежды на теле выглядит весьма пикантно. От того-то Сергей всё ещё в лифе, чулках и этой юбочке. В отражении он видит взгляд Олега, видит свое лице, на которое то и дела падают непослушные волосы. Видит как волков закусывают губу, видит как собственный рот раскрывается, позволяя стонам вырваться наружу. И черт возьми всё это так пошло, так дико. Но всё это они. Пускай извращенцы, ну так ведь и не в библиотеке познакомились же, а в стрип-клубе. Олег размашисто входит в Серёжу, выбирая странные и грубые ритмы. Серёжа выглядит слишком пошло и раскрыто перед ним, чтобы продолжать нежничать. В кружевном белье и подобии юбки он выглядит дёшево и развратно, но почему-то тело на такое отзывалось очень даже положительно. Рыжие пряди наматываются на кулак, оттягивая голову назад. Губы Волкова преподают к шее рыжика. Он прикусывает кожу на загривке, чуть не переборщив, от чего сразу зализывает укус. Не хочется ранить Серёженьку даже во время страстных порывов. После Волков проходиться языком по всей шее, наслаждаясь ощущением нежной кожи на вкус. От невероятно сильного удовольствия хочется плакать и выть, что Олег почти делает. Стоны валятся из него при каждом толчке, он снова на грани оргазма, не в силах оттянуть пик удовольствия. Стоны Серёжи только ещё больше разгоняли кровь по телу. Рука татарина ложиться на чужой член, обводя большим пальцем чувствительную головку, ещё больше стимулируя чувствительного Серёжу. Олег утыкается лбом куда-то в шею рыжика, громко выстанывая его имя и кончая внутрь. От такого ноги почти подкашиваются, но сейчас важно устоять не только самому, но и держать Серёжу. Волков горячо дышит прямо в чужую шею, пытаясь немного отдышаться. Как же сладко и страстно всё это. Сергей теряется в реальности ведь для него сейчас существует лишь Олег и ничего более. Только он: его руки и губы, голос и дыхание. Разрядка наступает так непозволительно быстро. Колени дрожат не желая держать своего владельца, однако Сергей держится. Взгляд в зеркало. Как грязно, как пошло, как страстно. Отражение его такое растрёпанное, раскрасневшееся и до невозможности счастливое. Сергей отпускает стену и гладит Олега по голове. Голос его хриплый, кажется сорвал немного — хороший мальчик) послушный. МММ. Сергей улыбается и позволив Олегу выйти, смотрит в отражение как белёсая жидкость стекает по бёдрам. — хотя кому я вру… очень-очень плохой мальчик и совсем непослушный, но такой любимый! Собственное тело всё ещё ощущается слишком разгорячённым и ватным. Олег прижимает к себе рыжика, обхватив того рукой за талию, а другой мягко перебирая рыжие локоны, что совсем растрепались. Совершенно не хотелось отстраняться от этого сокровища, но усталость всё больше давала о себе знать, навалившись тяжёлым грузом на плечи. — Ругай меня сколько хочешь, но я не смог сдержаться. Олег глаза прикрывает, потирается щекой о чужое плечо, оставляя на нём несколько поцелуев, превращаясь в нуждающегося в ласке пса. Всё мало да мало Волкову Серёжи, вот он и липнет, как жвачка в волосах. После жаркого соития было бы славно убраться, если бы кто увидел, что вся квартира обставлена свечами, а на полу валяются фетешистские элементы, крайне удивился бы. Но сил не было даже на то, чтобы поднять любимого лиса на руки и донести до ванны. — Пойдём приведём тебя в порядок, лисёнок. Так хочу улечься в кровать с тобой, под боком. И хочу ещё твоего пирога. И ещё… Олег продолжает перечислять множество вещей, что они уже когда-то делали с Серёжей, и что точно хотелось бы повторить. Он вообще превратился в болтливого прилипалу, пока мыл рыжика. Слишком резко его окунули в комфорт и тепло, от чего Олега сильно плавило. Сергей слушал его внимательно. Слушал, кивал, улыбался. Он так соскучился по Олегу и видел как скучал тот. Видел конечно и то, как тот устал, но прекращать его нежности не собирался. Пускай. Завтра отоспаться, а сегодня волк свернётся теплым клубочком под боком лисы. Это даже забавно… Сам себя стал называть лисом. Рука скользит по щеке, бережно утирая пряди ещё мокрых волос с лица. Губы скользят по щеке шатена, пока его руки бережно заворачивают в полотенце. Сергей разворачивается в его объятиях и аккуратно снимает с чужой шеи поводок с ошейником. — думаю ты заслужил свободу) Мягко улыбается программист, покрывая чуть покрасневшую шею поцелуями. Его руки скользят по груди, плечам, спине Волкова. — ложись и жди меня) задую свечи и приду. Уберемся потом. Сейчас я хочу завершить свой подарок. На последок наёмника мягко целуют в губы и уводят из ванны. Ждать в одиночестве ему не долго. Вскоре теплая тень, скользнула под одеяло и устроилась на груди. Одежда? Она к черту им сейчас не нужна. Снова руки скользят по коже, снова губы ласкают друг друга. — непослушный, строптивый мальчик. Притворный укор совсем не сочетается с нежными прикосновениями, взглядом, едва видным в полумраке. Вскоре ругательство и вовсе исчезают. К чему эта роль, если можно шептать всякий нежный бред, смотря как засыпает любимый тобой человек, а на губах его самое прекрасное что есть в человеке — улыбка. Олег слегка фыркает от слов про свободу. Он уже точно никогда не будет свободным, после встречи с рыжиком его привязали невидимыми нитями, которые тот совсем не торопится разрывать. Наоборот, боится сделать неверное действие и остаться без Серёжи. После ошейника шея кажется более чувствительным местом, хотя весь Олег сейчас как раздражённый нерв, отзывающийся на любое прикосновение. Перед тем как уйти в кровать, Волков только положительное что-то мычит на слова Серёжи. Выпускать того из своих рук не хочется совершенно, это отзывается чем-то болезненным внутри. От крайнего поцелуя приходится и вовсе с корнями отрываться от земли, чтобы сдвинуться с места и уйти уже в холодную без Серёжи спальню. Но к счастью, ждать приходится не долго. Рыжик уже скользит под одеяло в руки Олега, а тот улыбается так мягко и ярко, как ребёнок, получивший любимую конфету. Рыжик лучше всяких конфет в сотни, в тысячи раз. Хотя губы, которые татарин снова выцеловывает, сладкие-сладкие, горячие и желанные. Ругательства Серёжи пролетают куда-то мимо ушей. Олег утыкается носом рыжику куда-то в висок, обжигая лицо парня. — Как же мне не хватало тебя, лисёнок… Руки покоятся на чужой таллии, прижимают ближе к себе. — так не хочу засыпать и снова разлучатся с тобой. Сергей вздыхает и целует, гладит его в ответ. Ещё недавно Алтан отправил ему фото сурового Олега, выходящего из аэропорта. Такой собранный, серьезный мужчина в прекрасной физической форме. Несколько часов назад этот же мужчина страстно целовал его ноги, заставлял стонать свое имя, а сейчас… Сейчас зверь доверчиво свернулся у ног уже не в прямом смысле этого выражения. Такой неимоверно ранимый и нежный сейчас… — н-да… Вот тебе и нашел развлечение на один раз… Уже который день засыпаю в твоих руках, трахаюсь с тобой же на твоём столе и перед твоим зеркалом… Мою тебя, пытаюсь готовить… Крепко ж я влип. А ты ещё крепче. Смотришь на меня… глазками волчьими. Вот как ты завтра, а? Мне же на работу… Сначала в офис, потом в клуб… Судя по тебе нынешнему, ты тут либо взвоешь, либо за мной хвостиком ходить будешь, волчонок) я даже песенку одну вспомнил. Легенда о белом волке, кажется Рука скользит по его щеке. Лёгкая улыбка едва заметна в темноте. Серёжа кажется действительно любит этого человека. Любит эти преданные карие глаза, эти теплые руки. Любит этого волка. Глаза постепенно закрываются вместе с этими мыслями. Где-то в другой квартире, брюнет, чьи волосы рассыпались по плечам и достают до самой пояснице, смотрит на вязь золотистых узоров на своих ногах. Татуировки. Он усмехается, откидывая волосы назад. Черный шелковый халат приятно блестит в свете луны. Здесь пахнет чем-то цветочным. Совсем легко и ненавязчиво. Запах этот мешается с табаком. Тишину комнату ничего не нарушает. Пока, не нарушает. Потому что тот, кто мог бы это сделать, сидит сейчас на кровати со связанными руками и законным ртом. Рука брюнета скользит по его щеке. Губы приоткрываются, тихо шепча: — вдохни сделай выдох. Вдохни сделай выдох. Вдох не дыши, не дыши, не дыши….