Роза Ветров

В тусклом свете пасмурного дня, у заброшенного постоялого двора, стены которого уже покрыты трещинами и мхом, стоят двое всадников. Альдо Ракан выглядит точно так, как его описывали. Высокий, красивый, темноглазый — не зря Мэллит увидела его лицо в Баате — с воздушными светлыми кудрями… И самодовольной улыбкой, которую хочется разбить кулаком. Себя Алонсо предпочёл бы не видеть. — Так это ты генерал Алва? — когда он спешивается, шпага уже наготове, но Воронёнок и не ждал иного — противник тоже явно готов к сражению не на жизнь, а насмерть. — Говорят, на поле боя ты больше похож на закатную тварь. — Я хуже, — Алонсо спрыгивает с коня, и Фульгат бьёт копытом, чувствуя гнев хозяина. Сопровождавшие его солдаты нервно шепчутся, но быстро замолкают, стоит бросить на них один взгляд. Конечно, они не заслуживают его ненависти. Но кажется, искренне боятся. Тем не менее, что-то есть в их тревожном шепоте. Такой, как Альдо, не мог прийти один. А это значит, что где-то прячутся стрелки. Они скрещивают шпаги, и звон металла разлетается по лесу, подобно песне маленьких колокольчиков. Алонсо атакует первым, его клинок стремится вперед, пытаясь найти слабое место в защите противника. Но разум его не здесь. Он вслушиваетсяся в звон металла, отражающийся от земли, в шелест листьев, в скрип старых досок на втором этаже. На один из подоконников на втором этаже садится знакомая чёрно-белая птица. Значит, там… Альдо отклоняется в сторону, прикрывая шею, и они снова идут по кругу, как два хищника, готовых к прыжку. Неужели беглый принц тренировался всё это время? Ради встречи с ним? В любой другой ситуации Алонсо был бы польщен, но не сегодня. — Ты ждал меня здесь, — ещё один удар, и снова звон металла о металл. — Почему? — А почему ты приехал сюда? — в тёмных глазах сверкает жёлтая искра. — Можешь считать это божественным провидением, — почти честно отвечает он. — Хах, думаешь, боги на твоей стороне? Вот как… Ему тоже помогает волшебная сущность с неизвестными мотивами? Или не помогает, а ловит на живца? Кого из них? За спиной слышится щёлчок затвора. Похоже, не он один заметил сороку. Удары следуют один за другим, искры разлетаются от столкновения клинков, а в воздухе витает запах лошадей, пота и старых досок. Альдо наконец решается на резкий выпад, но Алонсо снова отклоняется. Клинок проходит буквально в пальце от его шеи. — О чём задумался?! — смеётся Ракан, сжимая шпагу с новой силой. — Или засмотрелся? Засмотрелся… Мэллит когда-то тоже засмотрелась на эти красивые глаза. И провалилась в лабиринт, полный закатного пламени. От мыслей о полных слёз золотых глазах, внутри начинает просыпаться монстр. Из горла вырывается рык, и Алонсо пригибается, повинуясь звериному инстинкту. Чтобы над головой просвистела пуля. Альдо на мгновение замирает на месте, будто в замедленном времени глядя на этот нечеловеческий манёвр. — Что ты за тварь? — выдыхает он, едва ни уронив шпагу. Ответный выстрел выбивает старое окно. В здании стышится приглушённый стон и звук падения. Альдо делает шаг назад. И этот человек считал себя каким-то богоизбранным? Спасителем мира? — Я… Резкая острая боль пронзает плечо. Алонсо сгибается пополам и сжимает зубы, свободной рукой ощупывая пострадавшее место. Никакой раны там нет.

***

— Стой! Когда уставший конь наконец послушал его — благо, почти вовремя — перед Иноходцем предстала картина, достойная кисти лучших художников. Альдо, стоящий в позе победителя. Несколько человек, что выглядывают из заброшенного здания за его спиной со стволами наготове, половина лиц их кажутся Роберу знакомыми. Несколько солдат Золотого Эскадрона с растерянными взглядами, но так же готовые стрелять. А перед ними, опустившись на одно колено, Алонсо Алва. Изо рта его течёт кровь. Но ран нигде не видно. Что с ним? Неужели яд? Но как? — Робер? — принц удивлённо поднимает брови, и люди за его спиной опускают стволы даже без команды. — Я думал, ты мёртв! Шпага падает на землю, когда бывший друг подбегает к нему и помогает спуститься с коня, и Эпинэ лишь каким-то чудом удаётся сохранить спокойное лицо. Альдо ещё не знает, что он бывший. И не узнает до последнего момента. — Жив, как видишь… Иноходец позволяет себя обнять, хотя руки сводит от ярости, и пока тёмные глаза прячутся в его плече, бросает взгляд на Алонсо, который медленно поднимается на ноги. На теле его и правда не видно ран, но с острого подбородка капает кровь и глаза дёргаются так, будто он сейчас войдёт в Рассветные Сады. Если сдвинется ещё хоть немного. Хочется броситься к нему, позволить на себя опереться, понять, что с ним случилось, но вместо этого он стоит спиной к своему настоящему другу и обнимает не настоящего. Эти руки хватали Мэллит за волосы и держали против её воли. Эти руки сжимали шпагу, которая угрожала Алонсо. Эти руки теперь обнимают его… Но это временно. Очень временно. — Но где ты был? — Альдо сжимает его плечи и смотрит в глаза, будто не замечая гнева на тёмном дне. — Матильда так переживала… И я тоже! — Тут, недалеко, в Сэ, с графинней Савиньяк… Робер говорит правду, и злорадство поднимается по горлу нервным смешком. Лионель, спаси боги его грешную душу, не раз говорил, что ложь не так действенна, как правда, что способна ввести в заблуждение. Кажется, он услышал это от матери… Хотя, может быть, от Рокэ. На мгновение Эпинэ возносит мольбу Астрапу или кто ещё может его слышать, чтобы золотой олень не утонул в реке, полной огней. Что бы по этому поводу ни думала Изабелла. — Так тебя похитили? — Альдо возмущается так искренне, что Робер поверил бы ему в любой другой ситуации, но не сегодня. — Какая подлость… — Взяли в плен, — поправляет он, выпуская вполне искреннее раздражение. — Мы встретились на поле боя. — Это ничего не меняет! Принц отстраняется и бросает взгляд через его плечо. Иноходец тоже оборачивается, чтобы видеть, как Алонсо опирается на стремя своего коня и вытирает кровь с лица, который, словно понимая состояние хозяина, стоит смирно и смотрит вперёд. Недобро, совсем недобро. — Ты вороний ублюдок! Альдо наклоняется, чтобы поднять шпагу, и Робер сомневается всего мгновение, а затем, быстро вытащив собственную, вонзает ему в спину. Под левую лопатку, туда, где всё ещё бьётся его сердце. Хотелось бы верить. Чёрное, как уголь, оставшийся после закатного пламени. «Золото не сотворишь из углей», — проносится в его голове. Чёрно-белая сорока с золотыми глазами садится ему на плечо и вцепляется в одежду острыми когтями. Но Роберу плевать. Он хватает бывшего друга за волосы и поднимает в вертикальное положение, почти прижимая к себе. Насаживая на клинок по самую рукоять. А ведь этот придурок даже не подумал спросить, почему пленнику позволяют носить оружие… — А знаешь, с кем ещё я был в Сэ? — продолжает он прерванный рассказ под удивлённые вздохи с обеих сторон. — С Мэллит, — шпага принца снова падает и втыкается в песок, накоторый капает кровь. — И я знаю точно, что ты с ней сделал. — Агх, — Альдо дёргается и стонет от боли. — Так это из-за неё? — его голос слабеет, и Иноходец знает, что это значит. — Ты предал меня из-за какой-то девчонки?! — Я любил эту девчонку, — спокойно отвечает Робер, и рука его сама начинает проворачивать шпагу внутри, вызывая измученные всхлипы. — А ещё я люблю свою страну и своих людей… Ты не такой, ты выше этого, — голос предательски дрожит. — Ты любишь только себя. Альдо хочет ответить, но из горла доносится лишь хрип. Видимо, сердце у него всё-таки есть. Робер разжимает пальцы, и тело, когда-то бывшее его другом, падает на землю, всё ещё содрогаясь в предсмертной агонии. Он смотрит на него сверху вниз и понимает, что ничего не чувствует. Ни вины. Ни горести. Ничего. Иноходец поднимает голову и в несколько шагов оказывается рядом с Алонсо, всё ещё цепляющимся за своего коня. Рука сама ложится на его плечо. — Что с тобой? — спрашивает он, чувствуя, как сердце сжимает тревога. — Я не знаю, Робер, — в голосе юного генерала непонимание и страх. — Я не знаю.