Роза Ветров

Мэллит открыла глаза, белая бабочка, до этого сидевшая на кончике носа, вспорхнула, испуганная резким движением. Или чрезмерно быстрым дыханием. Какая, в сущности, разница? Она облизнула дрожащие губы, смотря на каменный потолок и совершенно не видя его. Золотая ара, суровое лицо отца, кинжал в руке названного Альдо. Блистательный Робер, сосредоточенно созерцающий поединок предков. Гоганни не помнила их имён, но тот, что победил, походил на Алонсо, как брат. Но ещё больше — на того, кто пришёл им на помощь во сне. Рамиро… Кажется, его звали Рамиро. Мэллит закрыла глаза, пытаясь успокоить дыхание, но кто-то будто сидел на её груди, не давая глубоко вдохнуть. Белые звёзды среди облаков, чёрные звёзды в синих глазах. Нежные ночные цветы вокруг, запах свежей травы. Мягкие губы, пахнущие костром. Она не должна была, не должна. Залог должен принадлежать аре. А теперь Алонсо, её прекрасный рыцарь с нежными руками и добрыми глазами — вор в глазах богов. Теперь дети Кабиоховы покарают его. Из-за ничтожной. Той, что должна была быть лишь жертвой. Боль пронзила сердце, будто копьём. Мэллит выгнулась в спине, издавая мучительный стон. Тонкие пальцы сами накрыли то место, что когда-то проткнул священный кинжал. И нащупали мокрую ткань. — Ах, — она заставила себя сесть и открыть глаза. — Кха-а… Кровь, тёмно-красная, как летний закат, залила белую сорочку на груди, и гоганни невольно вскрикнула. Запах гнили, золотое копьё. — Разве ты не узнаёшь меня?.. Дверь распахнулась, послышались торопливые шаги. — Мэллит? — голос премудрой был полон тревоги. — Мать моя… Кошка. В коридоре кто-то взвизгнул, но у гоганни не было сил повернуться в ту сторону, только поднять голову и заглянуть в тёмные глаза, в которых сейчас отражалась вся печаль бытия. — Больно, — прошептала она. И провалилась в темноту.

***

В десять утра на нос флагманского «ызарга» спрыгнул Дерра-Пьяве. — Арчини пошёл! — весело проорал коротышка. Судя по всему, говорить тихо он просто не умел. Да и зачем, если задуматься… — Хорошо, — потёр руки Скварца. — Сейчас он их развернёт! — Должно быть, нас ожидается прелюбопытнейшее зрелище… Рокэ поправил стягивающую волосы косынку, и Марсель заметил неуместно милую вышивку там, где должно было биться его чёрное сердце, — маленького пушистого воронёнка с тонкими лапками и внимательными синими глазами. Чьё это творение, интересно? Не герцогини ли? — Монсеньор, — Муцио выглядел несколько смущённым, и виконт не мог его судить. — Не лучше ли вам и вашим людям сойти на Монти-Остро? — Хуже, — отрезал Алва, и Валме мысленно проклял его бесконечный энтузиазм. — Впрочем, погодите, — он обернулся к своему офицеру для особых поручей и его оруженосцу. — Марсель, вы умеете плавать? Андрес ехидно усмехнулся. Видимо, его спрашивать было бессмысленно… — Разумеется, — и зачем он только врёт? — У меня нет ни малейшего желания пугать местных киркорелл… — Отлично, — Рокэ буквально просиял. — Мы остаёмся! — Но… — Успокойтесь, Муцио, — Ворон похлопал адмирала по плечу. — Это далеко не первый абордаж в моей жизни. — Разрубленный Змей! — Дерра-Пьяве от восторга хлопнул по бедру, и Андрес раздражённо закатил глаза. — Здорово вы нас надули! «Не моряк, не моряк»… Марсель почувствовал боль в висках, будто кто-то внутри бил в маленькие костяные барабаны. — Я и впрямь не моряк, — засмеялся Алва. — И понятия не имею, что делать с этими вашими галсами и нудо… Вот абордаж — это по мне! Голубые льдинки сверкнули в сторону Марселя, а тонкие пальцы коснулись маленькой колбочки, что висела на шее. Неужели он взял с собой волшебную микстуру от головы? Специально для своего сеньора? Очаровательно… Виконт Валме положил руку на рукоять шпаги и качнул головой. Всё ещё не настолько плохо. Пока что. — Прошу простить моё любопытство, — церемонно произнёс Скварца. — Где и с кем вы ходили? — О, это было далеко от здешних вод, — Алва неопределённо махнул рукой. — «Каммориста»… — «Императрикс»?! — громко выдохнул Дерра-Пьяве. — Теньент Рубен Аррохадо к вашим услугам, — Рокэ снял воображаемую шляпу и поклонился. — И вы молчали! — в голосе Муцио был явный укор. Барабаны в голове зазвучали с новой силой, и Марсель бросил на своего оруженосца жалобный взгляд. Андрес снял самодельный кулон и протянул ему. Валме тут же откупорил и выпил горькую гадость. — Мы с Альмейдой не афишировали моё присутствие, — синие глаза маршала подёрнулись мечтательной дымкой. — Соберано Алваро нас бы не понял… Марсель присел на ближайшую бочку, чувствуя, как барабаны постепенно стихают. Верный оруженосец долго смотрел на него, а затем стянул с себя рубашку и, перегнувшись за борт, опустил её в воду. — Что это ты удумал? — Рокэ тут же отвлёкся от рассказа и обратил внимание на сына. — Монсеньору напекло голову, — Андрес выпрямился, и острые треугольные лопатки вернулись на место, будто до этого не выпирали их спины подобно скалам. — Не обращайте внимания. Он отжал несчастную рубашку и повернулся к Марселю. Тот послушно опустил голову, давая оберуть её мокрой прохладной тканью, проводя взглядом по тонкому изящному телу, по плоскому животу, грудным мускулам, тонким острым ключицам. С кем бы не был юный Воронёнок, этому человеку невероятно повезло. Леворукий, хорошо, что Ричард не видит… Он точно подумал бы что-то не то. Подняв голову, Марсель столкнулся с голубыми льдинками и невольно улыбнулся. — Тебе лучше, монсеньор? — Андрес улыбнулся в ответ.

***

Перемотанная бинтами девичья грудь дёрнулась в судорожном вздохе, и огненные ресницы распахнулись, являя миру золотистые глаза, которые так нравятся её милому первенцу. Герцогиня Алва облегчённо выдохнула. Откуда бы не взялась эта рана на груди, Мэллит от неё не умрёт… Не умрёт ведь? — Тебе лучше, милая? — спросила она, сжимая кипельно-белые тонкие пальцы. — Ах, — гоганни несколько раз моргнула и наконец сфокусировала взгляд на её лице. — Я… Я не знаю. — Тебе всё ещё больно? — Эмильенна чуть склонила голову. — Нет, — Мэллит облизнула побледневшие губы. — Вроде бы… Тонкие пальцы сжали её руку в ответ, и герцогиня облегчённо вздохнула. Если бы её новоиспечённая невестка сейчас отдала душу своим богам, она не смогла бы смотреть сыну в глаза. — Я рада, — честно ответила Эми. — Мне было страшно… — Ну что вы, — белые щёки тут же налились краской. — Вам же нельзя переживать! — Ах, милая моя… Мэллит отвернулась от неё и долго смотрела в стену, словно щели между камнями могли подсказать ей правильную мысль — её уже назвали дочерью. Мать не может не переживать. — Простите, — золотые глаза сверкнули влагой. — Я не хотела вас беспокоить, но… Похоже, это было неизбежно. Эми прикусила губу, внимательно слушая её признание. Неизбежность — это всегда пугающе. Особенно, когда она касается твоих детей. — Блистательный Алонсо, — бледные губы вздрогнули. — Мы не должны были… — Почему, милая? Аромат древней магии и нарушенных клятв слишком походил на запах крови, простой, понятный и пугающий. Во что ввязалась эта бедная девочка? Как во всём этом замешан её милый мальчик? — Давно, ещё прошлой зимой, — Мэллит облизнула дрожащие губы. — Названный Альдо заключил сделку с правнуками Кабиоховыми… С моим народом, — она шмыгнула носом. — Я была залогом в этом договоре. Ах, вот оно что… Эми не знала и не хотела знать, насколько строгим был договор, но что-то — вероятно, здравый смысл, ещё не съеденный нерождённым малышом и тяжестью бытия — подсказывало, что подобная связь явно его нарушала. — Когда во сне мне сказали, что блистательный Алонсо спасёт меня, — прошептала она, глядя в потолок. — Когда я увидела звёзды в его глазах… Я даже не думала о наказании, понимаете? Ещё бы, если бы какой-то магический договор стоял между ней и Росио, ни один из них не остановился бы. — Не могу тебя судить, — горько улыбнулась герцогиня. — Любовь не спрашивает об обещаниях. — Но сегодня боги решили привести его в исполнение, — снова всхлипнула Мэллит. — Во сне… Блистательный защищал меня, — она приложила руку к груди. — Но всё равно рана… Эми тяжело вздохнула. Бедное дитя, она не понимает, что Алонсо умрёт за неё. Или, наоборот, понимает. И боится этого. — Милая моя доченька, — Эми наклонилась к ней и поцеловала в лоб. — Даже если бы ты сказала Алонсо об этой сделке, рано или поздно вы всё равно стали бы единым целым, — она накрыла её руку своей. — Когда двое любят друг друга, даже магия не в силах остановить их. — Но… — Мэллит закрыла глаза и слёзы полились по её щекам. — Но что же теперь… Что же теперь будет с ним? — Не тревожься, милая, — герцогиня Алва снова поднялась и слегка улыбнулась. — Алонсо намного сильнее, чем ты думаешь.