You're too sweet for me

19. За окнами миниатюрной кофейни с жёлтыми светильниками, которые создавали ощущение, словно всё пространство состоит из старого антиквариата, постепенно становилось темнее, а дождь набирал обороты, громко бившись в прокуренное стекло, думая, что сможет распугать посетителей. Ан нет — человечки в вымокших пальто сидели по углам на тканевых креслицах в клеточку и почему-то пили кофе на ночь глядя. Вэш осматривал гостей, подмечая новых и запоминая их предпочтения, пока Николас зажигал сигарету. Блондин тут же недовольно посмотрел на него и сложил руки на стойку, пытаясь казаться строже. — Я ведь просил тебя не курить хотя бы в двух местах — дома и на моей работе. Тут и так всё пропахло, ну хоть ты смилуйся, я не хочу потом ночью проветривать всё это. — После хорошего кофе хочется хорошего табака, — пожал плечами Николас, надеясь, что Вэш услышит только то, что его кофе в очередной раз похвалили. Он собирался зажечь сигарету, как вдруг чужие пальцы ловко выхватили у него зажигалку и спрятали где-то в кармане. Вульфвуд возразил каким-то звуком и потянулся за воришкой, но тот хитро отпрянул от барной стойки и оказался в метре от Николаса. — Посетителям нельзя пытаться перебраться в кассовую зону, так что сегодня без сигарет, — слишком добродушно проговорил Вэш, сладко улыбнувшись, — Получишь дома. — Что он опять натворил? — знакомый женский голос послышался совсем рядом, и Николас даже не удивился пришедшей девушке. Элендира грациозно сложила свой красный зонт — пожалуй, самая яркая вещь в этом посеревшем месте, не считая, конечно, лучезарной улыбки Вэша. Девушка слегка поправила волосы, плавно, словно кошка, уселась рядом, положила ногу на ногу и расплылась в своей неизменной, притягательной ухмылке. — Элен, здравствуй! — слегка удивлённо, но радостно произнёс Вэш, снова вернувшись к стойке. — Почему сразу натворил? — непонимающе вставил Николас, приветственно махнув неподожжённой сигаретой. — Потому что даже Вэш тобой недоволен, — усмехнулась она, — Вэш, — выделила и наклонила голову. — Он забрал мою зажигалку. Она выразительно посмотрела на Вульфвуда с сигаретой в зубах, а затем перевела разномастный взгляд на блондина. — Верни, — словно мать скомандовала непослушному ребёнку. Ник тут же усмехнулся от того, что как только речь зашла о сигаретах, она тут же переобулась. — Неа, — настоял на своём Вэш. — Дай свою, — Николас протянул руку, и Элендира тут же вложила в неё свою зажигалку. — О как вы сговорились, курильщики, — с несерьёзной обидой сказал Вэш, облокотившись на ладонь. — Своих не бросаем, — словно сама доброта и справедливость ответила она, изящно поиграв накрашенными пальчиками по обработанному дереву стойки. — О, какая честь, — мечтательно сказал Николас, отсалютировав ей сигаретой, — С каких пор я «свой»? Девица сделала вид, что «мог бы и сам догадаться» и достала свою пачку. — Ой, ну нашли друг друга, — беззлобно отметил Вэш, приняв поражение. — Справедливость восторжествовала, — хмыкнул Николас, победно глядя прямо в глаза Урагану, словно дразня. — Какая справедливость, курильщики? — искренне поинтересовался Вэш. — Да ладно, курильщики тоже люди, — снисходительно улыбнулась Элендира единственному некурящему среди них человеку. Спустя время, Вэш действительно не начал курить, как все остальные в их компании из приюта. — Как курильщик, говорю, что я нелюдь, — ответил Николас, — И скоро этот нелюдь не выдержит и накинется на одного бариста, если он не вернёт зажигалку. — Я прекрасно знаю, как она важна для тебя, — примирительно отозвался Вэш, — И я верну. Дома, — он снова милейше улыбнулся, — К тому же, ты и так получил свою дозу никотина. Вульфвуд закатил глаза и надломил сигарету в пальцах. — Манипулятор, — бросила Элендира, косясь на Ника. — Ни в коем случае. Кафе через десять минут закрывается, тебе чего-нибудь сделать? — невзначай уточнил Вэш с невинной улыбкой на лице. Иногда казалось, что Ураган действительно пользуется своей улыбкой, чтобы люди считали его милейшим созданием мира и прощали ему всё. Но на деле он проворачивает это только на Николасе, и то очень безобидно и нечасто. Элен с удовольствием подыграла его желанию сменить тему, пока Вульфвуд свирепо затягивался оставшейся сигаретой и глазел на блондина. Только вот теперь в голубых глазах отражалась победа, а не в чёрных напротив.

***

Дождь совсем не унимался и хлестал ещё сильнее, чем раньше. Капюшон Вэша нисколечки ему не помогал, а голубое худи на нём промокло насквозь. Николас даже не пытался укрыться, ведь у него даже капюшона не было, а идти с сумкой на голове он посчитал таким же бессмысленным занятием, как бегать от одного навеса к другому, чтобы не промокнуть. — Догоняй меня! — крикнул Вэш и нырнул под очередной магазинный козырёк. — Ну что с тобой поделать, а, — вздохнул Вульфвуд и слегка ускорился, чтобы в пару шагов добраться до относительно «сухого» места, — Замёрз? — Нет почти, — шмыгнул Вэш покрасневшим носом, — Когда бегаю — согреваюсь! — Вместо того чтобы стоять тут и ждать когда дождь закончится, можно просто идти напролом. Всё равно мы промокли. Вэш состроил удивлённую моську. — Так веселей ведь! — неугомонный Ураган вывернулся из объятий своего парня и побежал за угол, шлёпая вымокшими кроссовками по лужам, — Получишь зажигалку, если догонишь! Фыркнув, Николас наплевал на усталось и бросился за ним. К своему домику они попали смеясь и убегая-хватая-щекоча друг друга. От них обоих пахло чем-то мшистым и влажным, в темноте сломанной лампочки над дверью они рухнули в прихожую. — Ха-хах, поймал! — у Вульфвуда проснулся азарт, и он уже по настоящему удерживал промокшего вдоль и поперёк Вэша, который брыкался будто рыба на суше, но ему было не по силам превзойти натренированного парня, нависающего над ним, — Тише ты, не буянь, ха-ах. Будь паинькой и отдай зажигалку, пока ещё есть возможность её спасти от воды. Вэш хохотал и смотрел так, будто всё ещё настроен победить, хотя шансов и вовсе не было. Тогда Николас дерзко улыбнулся и полез под худи, что найти вещицу самостоятельно. Ураган айкнул от холода ладоней и вцепился собственными руками за плечи Ника, резко поднялся и вдруг укусил его прямо в уголок не скрытой за рубашкой шеи. Тот в ответ зашипел, но руки не убрал, а полез в задний карман, наконец отыскав заветную вещь. — Ну всё, облапал меня и сидит довольный, — манерно сказал Вэш, когда Вульфвуд сосредоточился на зажигалке. Они так и сидели — промокли до нитки, на ледяном полу, в объятиях, положив головы друг другу на плечо. Теперь уже руки Вэша оказались на талии Ника, а Ник смотрел на зажигалку, что была в ладонях, заведённых за спину блондина. Смех кончился, осталась приятная подруга-тишина, гладящая по голове, чтобы убрать капли, стекающие по волосам. — Мгм, — мирно букнул Николас в плечо, поглаживая инициалы, выгравированные на зажигалке. «Николас Д. Вульфвуд». Это был подарок Ливио на какой-то не запоминающийся день рождения. Жаль, что свои инициалы он почему-то решил не оставлять... Когда Николас открывал зажигалку, чтобы покурить, в маленьком огоньке он видел младшего брата, у которого совершенно такой же огонёк всегда пылал в серебряных глазах. Это служило своего рода «инициалами» Ливио на зажигалке. Быть рядом, гореть, но остаться лишь в памяти, а не под пальцами, как гравировка. Щёлк — но огонёк не появился. — Скучаешь? — тихонько донеслось до уха, на что Вэшу в ответ пожали плечами, — Он недавно заходил ко мне в кофейню. А... Ты скучаешь не по нему, а по времени в приюте. Это должно было звучать, как вопрос, но догадка была слишком очевидна и правдива. Николас жил в приюте намного дольше Вэша, и это место для него — собственная родина. Переехав после совершеннолетия в город, Николас почувствовал себя более свободным, однако душа его тянулась к зелёным просторам возле приюта, к строгой Доминике, к церковным свечам перед сном, к мятой подушке на постели, к раненым рукам Ливио, к развалившейся, поросшей мхом часовне... И как только приехал Вэш, все эти важные вещи перевернулись, оставив своего хозяина. Но лишь ровно до того момента, пока они с Вэшем вместе не переехали. — Холодно, переберёмся на чердак? — предложил блондин. В ответ получил уставшее бормотание в плечо. На чердаке было теплее всего, ведь строители постарались и не оставили ни одной щёлочки в окнах, в отличие от первого этажа. Да и чем выше — тем теплее было в этом доме, никто из жильцов и не догадывался почему. — Давно мы тут не сидели. Ты как? — Вэш аккуратно, будто стараясь лишний раз не двигаться в этом пыльном пространстве, закрыл люк, на котором уже успела образоваться прозрачная паутина. Николас безмолвно осматривал скромное помещение, подметив, что с их последних посиделок тут добавилось очень много вещей. Хотя в этом бардаке было какое-то спокойное умиротворение — вещи лежали неподвижно, словно удивляясь гостям, но дружелюбно приглашали в пыльный полумрак. — Что это? — Николас поддел краешек пыльной обложки — она оказалась яркой и цветастой под этой серостью. — Стой, нет! — Комиксы? Те самые? — с доброй иронией сказал Вульфвуд, тут же забыв о своём состоянии и взял один, бережно огладив обложку, — Ты ведь говорил, что не собираешься забирать их! — А, ну... — Вэш смешно покраснел и мигом выхватил находку, — Я не планировал... Но в кофейне был один мальчик, который их любил, я хотел ему отдать, но он долго не приходил, и в общем... — В общем, ты всё таки решил их оставить? — усмехнулся Николас, — Ты ж мой барахольщик, — он сцепил удивившегося Вэша в крепкие объятия и слегка поднял, из-за чего блондин выронил комикс. — А-а-а-отпусти, — протянул он, ощущая, как влажная одежда мгновенно охладила кожу, пустив по ней мурашки, — Упадём! — Упасть было бы славно, — мурлыкнул Ник, — Раз мы вспоминаем детство, то давай поиграем. А чего это ты вздрогнул? — ...Холодно! — скорее всего не от холода, а из-за чрезменой близости, пискнул Вэш, надеясь, что его отпустят. Ухо нещадно жгло чужое дыхание. Вульфвуд закатил глаза и опустил блондина на скрипучий пол. Ураган наконец смог вдохнуть. — Какие ещё игры?! — его удивлённое лицо с красными щеками вызвало у Николаса искренний смех. — Увидишь. Но а пока нам и правда стоит согреться, — продолжая хитро улыбаться ответил он и подошёл к старому обогревателю, который не очень хорошо прогревал спальню, из-за чего парни заменили его на новый, — Я схожу и подключу его. Он взял только провод и открыл люк. Вэш вдруг непонимающе на него уставился. — Стой, мы остаёмся здесь? — Да, а что нам мешает? Мы вроде оба жутко уставшие и мокрые, но я бы сейчас закрылся от привычного мира и остался тут. На пыльном чердаке. И наконец спокойно выдохнул бы. М? Он закончил немым вопросом — мол, ты можешь сам решить, остаться со мной или спуститься. Вэш бы никогда не выбрал оставить Николаса одного. Тем более, когда у них есть много времени и идея, как провести вечер. Через минуту Николас снова поднялся на чердак. Вэш разместился на старом матрасе, уже стянув в себя худи. На любопытный взгляд вошедшего, он, смутившись, сказал: — Ты тоже снимай. Всё ведь мокрое. Николас хмыкнул с улыбкой, заметив, что уши блондина как были красными, так и остались. Слишком мило он смущается, аж хочется подразнить. Но свою рубашку он и правда был рад снять. Глаза Вэша застыли на теле парня, и поскольку Вульфвуд стоял прямо над ним, он не отказал себе в удовольствии потрепать Урагана по голове. Тот сперва подластился, как вдруг подобрал момент и впился в руку ничего не подозревающего Николаса. — Шесть, — довольно улыбнулся Вэш, снова поддавшись под укушенную кисть, словно ничего не произошло. Но они оба знали, что это за счёт. — Я тебя выиграю, — обещающе рыкнул Николас, проведя лёгкую линию от подбородка к проколотому уху блондина. — Ни за что, Волчонок. — Раз ты помнишь это прозвище, то должен помнить, за что мне его дали! — и он повалил упрямого Вэша на матрас. Пыль поднялась мгновенно, но никого это не смутило, и пока блондин вздрагивал под чужими прикосновениями, Николас незаметно шарил рукой где-то совсем рядом. Вдруг он наткнулся на нужную вещь, и в этот момент хитрец поцеловал непослушного Урагана, который попытался в ответ укусить. У него это получилось, но Вульфвуд, проведя языком по губам, скользнул внутрь, из-за чего вызвал приятное мычание, что прошло вибрацией практически до горла. Вдруг спокойный блондин удивлённо отпрянул и посмотрел на свои руки. — Это что?... — Это?... Игра, — хитро протянул Волчонок, осматривая свою добычу. Отвлекающий манёвр сработал — запястья Вэша теперь окольцовывали наручники, а его голубые глаза бегали туда-сюда, не понимая, что делать. — Ты это имел в виду? — он на пробу оттянул руки в разные стороны, но цепь оказалась крепкой, из-за чего блондин, кажется, побледнел, — Они что, настоящие? — Не спрашивай откуда, — бросил Николас и сократил между ними расстояние, — И не бойся. Чуть-чуть поиграем и расстегну. Словно в подтверждение этому, он показал маленький ключик и под напряжённым взором голубых глаз положил его, как будто специально привлекая внимание, на старые комиксы. Вэш всё ещё застывший, ошалело глядел на Николаса, окончательно убедившись, что тот не шутит и пока снимать наручники не собирается. Пока блондин был заперт в клетке своих мыслей, Вульфвуд решил не терять время и ласково коснулся губами взмокшей шеи. На ней легко было оставлять следы, поэтому сразу после первого засоса, скованный Вэш отмер и звякнул наручниками. Были видны его сомнения, но Николас продолжил аккуратно и медленно выцеловывывать блондина. Всего пара секунд — и снова касание губ, и Вэшу стало сложнее сдерживать вздохи. Из-за холода тело, как будто бы стало чувствительнее, но поддаваться Вульфвуду так быстро и позорно не хотелось — это ведь всего лишь поцелуи... Но ощущения были увеличены в разы́, от осознания, что руки были скованы... Что Николас может делать с ним всё, что угодно... Пока Вэш закрывал глаза, надеясь убежать от реальности, он вдруг заметил, что Вульфвуд теперь касается только шрамов. Его тёмные глаза смотрели вызывающе, говоря, что долго сдерживаться не получится, ожидая, когда же блондин примет поражение. — И почему тебе вообще пришло в голову подобное? — выдавил из себя Вэш, лихорадочно думая, сможет ли он дотянуться до ключей, что лежали так близко. — Мне весь вечер хотелось тебя завалить, — честно сказал Николас обыденным тоном. Он отвлёкся лишь на секунду и вновь всосал кожу возле груди. Сам того не ожидая, Вэш судорожно выдохнул, все ещё борясь с напором парня, — В обычной жизни ты весь такой свободный, — вдруг продолжил Вульфвуд с искренней улыбкой, — Но вот на тебе наручники, и тобой управляю я. И ты не представляешь, как мне это нравится. Вэш уже потихоньку переставал соображать, ведь к губам возле мягких сосков подключились холодные, — даже отрезвляющие, — руки. Так же медленно они всего лишь касались тела, что с каждым мгновением становилось горячее и горячее. Тепло снова заливало щеки, делая их алыми, и отдавалось в низ живота. До ушей Вэша доносилось тихое дыхание Ника, время от времени заглушающее барабанную дробь дождя за небольшим окошком. Находясь на чердаке, блондину казалось, что все звуки здесь слышны даже слишком хорошо из-за обволакивающей тишины. Поэтому, звон наручников смущал даже больше, чем посасывания, издаваемые совсем рядом. Вэш не сдержался, когда Николас особенно сильно впился в нежную кожу на рёбрах — хотел закрыть рот руками, но стон вырвался первее. Он смешался вместе со звоном цепи, удерживающей запястья, и был самым блаженным звуком для Николаса. — А теперь ещё раз, — еле слышно попросил Вульфвуд. Взволнованый Вэш замотал головой, зажмурив глаза, словно отрицая, что вообще способен издавать подобные звуки. Николас, впрочем, привык к такой зажатости своего парня — ему всегда нужно было много времени, чтобы расслабиться и спокойно получать удовольствие. — Тогда попробую ещё, — улыбнулся Вульфвуд, обнажив клыки, что несомненно заставило Вэша почувствовать стеснение в своих мокрых джинсах. Да уж, снял худи, но их снять не догадался, из-за чего теперь стоило Николасу коснуться ткани, как Урагана словно прошибло током — он выгнулся навстречу Нику, хватаясь ледяными пальцами за его талию. — Стой... Николас охнул, не ожидав такой реакции, но медленно поцеловал напряжённого Вэша в шею чуть сбоку, а руками продолжил надавливать и поглаживать снизу. — Как ты себя чувствуешь? — ему стоило больших усилий разговаривать в данный момент, ведь яростное желание подчинить и не слушать партнёра прокрадывалось в голову. Вэш так сладко постанывал в плечо, забавно ёрзая на месте, не признавая, что ему на самом деле приятно — только стыдно признаться. — Я... не знаю... — сквозь рваные вдохи шептал он, обхватывая Николаса насколько позволяли наручники. — Я могу остановиться, — и Вульфвуд действительно замедлился, переместив одну руку на спину Вэша, вырисовывая своими пальцами успокаивающие узоры вдоль позвоночника, ведя к шее, чтобы погладить волосы. Ему послышалось жалобное «нет» — дрожащее, уходя в мурашки, признание истинного желания Вэша. — Тогда слушай меня. Всё хорошо, — спокойно, со смесью заботы произнёс Николас, — Ложись. Пыльный матрас прогнулся, ответив вместо Вэша. В темноте ливня за окном сверкнула молния, но вместо грома за ней последовал звук бряцнувшего ремня. Вульфвуд осторожно снял оставшуюся одежду, оставив блондина в одних только носках. Обогреватель, конечно, немного избавил их от холода, но на всякий случай, надо хотя бы ноги сохранить в тепле. — Руками не закрывайся, — как-то по-доброму скомандовал Николас, смотря в покрасневшие глаза напротив. — Я не знаю куда их деть, — осипшим голосом пролепетал Ураган и от смущения отвернулся. — Тогда сделаем вот так, — Вульфвуд перехватил скованные руки и поднял их над блондинистой головой, открыв всё изобилие шрамов на худощавом теле Вэша. Тот воскликнул что-то против, но сегодня ему придётся потерпеть, — Я тебя уже сто раз таким видел. Будь хорошим, и я расстегну. Не скрывая голодного взгляда Николас осматривал такого открытого Вэша со всеми его прекрасными отметками жизни. — Да у тебя стыда нет, — обречённо упрекнул блондин, сведя ноги вместе. — И совести тоже, — пожав плечами, Николас развёл колени обратно и нагло ухмыльнулся, — Ну и дела... ты уже забыл? — Ты ведь специально... Всё это... — шипел Вэш, безуспешно пытаясь оформить всё происходящее в слова, звеня наручниками и подстёгивая Вульфвуда продолжать играть с ним. — Ты правильно понял. Я всё подстроил, — он наклонил голову, хитро улыбаясь, — Даже тучи подкупил, чтобы мы до нитки промокли и оказались здесь, на забытом нами чердаке, — сказал он это с нескрываемым наслаждением. Молния в ночи вторила ему, а неустанный дождь подтвеждал. Гром тихо раздался в открытые губы: — Язык. Оближи. Слишком развратные команды заставляли Вэша вспоминать, что на нём сейчас наручники и он должен повиноваться. Однако действия «должен» и «хочет» уже давно скомпоновались вместе, и он охотно выставил свой яркий язык, зная, что собирается делать предусмотрительный Николас. На самом деле они всё чаще занимались сексом без нормальной смазки, потому что... Нашли альтернативу, так скажем. А ещё Вэш замечал, как мгновенно загорались глаза Вульфвуда, когда блондин так искусно и притягательно облизывал его заботливые пальцы. Лицезреть подобное для них обоих уже стало, своего рода, особой прелюдией, за которой последует так долго ожидаемое удовольствие. — Ты уже не сопротивляешься, — продолжая постепенно пробираться влажными пальцами в нужное ему место, мурчал Николас. Действительно мурчал — его голос сейчас стал таким хриплым и низким, тянущимся, подобно нарастающей буре. — Тебе это льстит, верно? — Вэш нашёл его острые глаза и улыбнулся слегка игриво, поддерживая их странную игру. — Ещё как. Пока звенели надоедливые наручники, шелестел стихающий дождь, поскрипывал измученный матрас, Николас наконец овладел таким желанным и любимым телом. К прочим звукам добавились слишком отчётливые стоны Вэша, которые кружили голову и подстёгивали возбуждение. Всё вдруг стало слишком быстрым, будто Николас наконец сорвался с цепи. Забавно, ведь в цепях сейчас был Вэш, что не мог пошевелиться под напряжённым телом. Его удерживали чужие руки, сжимая и изредка царапая кожу на бёдрах, но блондин не обращал на это внимание. Все его чувства сейчас настолько смешались, что он наконец перестал закрываться от Николаса и бесстыдно наслаждался происходящим. Вульфвуд смазанно целовал его в идеально выверенные чувствительные места и проникал всё глубже с каждым толчком. Они настолько привыкли друг к другу, что оставшееся время провели только лишь за слушаньем блаженных стонов и за наблюдением в родных глазах искренней любви. Она появилась уже так давно, будто была рядом изначально, даже когда они ещё не были знакомы друг с другом. А встретившись — мгновенно дала о себе знать. Она непреклонно следила за ними, вела навстречу и наслаждалась происходящим так же сильно, как и они. В нескончаемом потоке вздохов, прикосновений, в смолкающем ливне, в окружении старых, пыльных комиксов и ненужных вещей, два человека влюблялись ещё больше, привязывались так сильно, что их связь становилась нерушимой. Николас предупреждающе шептал, что вот-вот кончит, входя ярче, до неведомого предела, а Вэш только и мог, что хрипло произносить его имя из своих бессвязных стонов. Смуглые руки так привычно проходились по всему телу, что всё ещё казалось слегка мокрым от злого дождя — а может, от испарины, — и вскоре остановились в районе паха, чтобы схватить чужой член. Вэшу резко перестало хватать кислорода, он непроизвольно сжался, и этого хватило, чтобы Николас не выдержал — не до конца выскользнув из тугих мышц, он кончил, случайно оставив внутри Вэша немного белёсой жидкости. Но Вэш этого не заметил — он закончил примерно в тот же миг, хватаясь на шею Ника. Наручники не позволяли обнять его. Цепь прилегла к угловатым ключицам, и Вэш увидел в этом впечатляющую красоту. Выдохнул куда-то в щетинистую щёку: — А тебе идёт, — Николас затуманенным взглядом посмотрел на скованные руки Вэша и попытался понять о чём он. — Что, наручники? — Поводок, — блаженно произнёс блондин и повёл носом по скуле, пальцами продолжал гладить крепкую шею, растягивая удовольствие, льющееся по всему телу. Каждому кусочку Николаса нужна была его нежность. Вульфвуд неосознанно усмехнулся, но тут же смолк — пальцы приятно вырисовывали узоры на плечах. Иногда Вэш так удачно нежничал, что Ник смиренно принимал такую заботу после секса. — Ты, наверное, сейчас хочешь чай? — внезапный вопрос в послеоргазменной тишине показался странным. Николас чутко угадывал все желания своего парня, даже сейчас, когда они оба устали и застыли в объятиях, даже не сняв наручники. — Думаю, сейчас подходящим был бы ром. Николас почему-то не удивился. Решил спросить о другом. — Как ты? — Именно поэтому я и хочу выпить. После такого. Да не волнуйся, мне понравилось, — хихикнул он, когда взгляд Вульфвуда стал беспокойным, — Но в такой момент... хочется чего-то крепкого и согревающего. Не чая. Но они не сдвинулись с места. Вэш положил свою голову плечо Ника, а тот продолжал гладить хрупкие руки, окольцованные наручниками. Почему-то их так не хотелось снимать.