Это Не Первое И Не Последнее Утро

      Александра стоит перед зеркалом. Она пристально, изучающе вглядывается в своё отражение. Смотрит прямиком в эти светло-карие, медового оттенка глаза. Есть примета, что нельзя смотреть своему отражению в глаза, но… Сейчас, в общем-то, ей было абсолютно наплевать.       Палец подушечкой мягко скользит вдоль скулы. Тут же передвигается к надбровью. В этих местах есть шрамы. Несколько незаметные, светлые рубцы. Александра незаинтересованно хмыкает. Однако, при взгляде на них, на губах сама по себе проскакивает неясная улыбка.       Каждый раз при взгляде на свои шрамы, она испытывала одновременно лёгкую неприязнь и эстетическое удовольствие. Шрамы были почти по всему телу. На лице — редко. Чаще на ногах и руках. В частности на плечах, кистях рук и икрах. Наверное, их не оказалось лишь на туловище. Большинство шрамов было получено при неудачном стечении обстоятельств, в бытовых делах и из-за собственной неуклюжести. Бывало, девушка и сама наносила их себе — намеренно, как бы ей не хотелось это признавать. Когда во время очередного невроза рука так и дрогнула схватить кухонный нож.       При виде них, окружающие зачастую испытывали небывалое отвращение или искреннее сожаление. Но у Александры был тот, кто любил её шрамы.       Фрида. Серьёзная, интровертная девушка, что ненавидела суматоху. Её мимике непосчастливилось иметь синдром стервозного лица, из-за чего, при первом взгляде, можно было подумать, что она чем-то недовольна, даже если на деле это совсем не так. И именно она смогла стерпеть, казалось, невыносимый игривый и поистине детский характер Саши.       И шрамы её она любила. Саша, в свою очередь, никогда их не скрывала, принимая как факт. А Фрида, всегда, точно всегда, нежно, мягко касалась их губами. Целовала, как нечто красивое, приятное. Будто это и не изъяны вовсе. На самом деле, Фрида и впрямь не считала изъяном шрамы Александры. Её бледные губы часто ненароком касались очередного малого шрама на руке, лице или шее. Это была, кажется, та самая нежность, которую никто иной не мог рассмотреть в Фриде. И лишь Александра смогла.       Длинные бледные пальцы при каждой встрече будто совершенно случайно зарывались в каштановое волнистое каре с рыжеватым отблеском на солнце. А Александра гладила фридины тёмно-русые волосы в ответ. Саша любила заплетать эти длинные локоны в небрежные косы, вплетая в них цветы незабудок.

Но больше всего она любила Фриду.

      Александра резко отвлеклась от мыслей и сосредоточенно поправила выбившиеся пряди из-под шапки. Застегнув куртку, она выходит из дома. Тихо, стараясь сильно не шуметь, легонько хлопает дверью и медленно прокручивает ключ в замочной скважине. Пока все дома спят, пока не знают. У неё есть шанс на хорошее времяпровождение.       Она быстрым шагом преодолевает дорогу. Её маршрут краток и прост: калитка-дамба-тратуар-остановка. Уже стоя на остановке перед тем, как приедет автобус, Саша проверяет телефон. Она не знает, на что больше обращать внимание: отсутствие новых сообщений или дату.       В чате с Фридой недавнее сообщение той:       «Буду скоро».

Просто, без ничего. И ниже ответ:

«Жду ;)»

Это уже сообщение Саши.

      Что же насчёт даты… Седьмое января. Сегодня не только Рождество, но также и день рождения Александры. Выходит иронично… Она, смотря на электронный календарь, с забавой усмехнулась. Интересно, а Фрида помнит? В отличие от СДВГшной памяти Саши, Фрида всегда могла (не) похвастаться своей феноменальной внимательностью и памятью. Не то что бы Александра завидовала, вовсе нет. Её больше интересовало, поздравит ли её сама Фрида?       Подъехал автобус. Длинный, синий, с номером 23. О, Сашу везде приследовало это число. Но сейчас это было неважно. Она коротко взглянула на время напоследок: на телефоном циферблате высвечивалось 8:23 (и снова двадцать три!).       Фрида неспеша выходит с автобуса. Стоит холоду коснуться и без того покрытого плотной шубой тела, как тут же она поджимает плечи, словно пытающийся согреться воробей. Саша делает несколько шагов вперёд и приветливо улыбается ей на встречу, чувствуя самую настоящую радость, но сдерживает себя, лишь бы не наброситься на пришедшую прямо сейчас.       — Ты опоздала, — шутливо константировала Александра, подмигнув.       — С каких это пор тебя волнует моя пунктуальность? — подхватывая атмосферу, спросила Фрида, то и дело бросая взгляд в сторону уезжающего транспорта.       Саша приблизилась, крепко обняла Фриду. Так, будто это их последняя встреча. Хотя, по чём знать. Всё может в любой момент перемениться, что никто из них будет не в силах исправить ситуацию. Тем не менее, Александра надеется, что всё ещё впереди. Она гладит спину, покрытую, небось, двумя слоями кофт, поверх которой и так нетонкая шуба. М-да уж, Фрида всегда была мерзлячкой. И Сашу очень забавлял тот факт, что та же Фрида готова в мороз приехать ради неё на другой конец города.       — Пойдём? — уточнила Саша, нехотя разорвав объятия, повернувшись в сторону обратной дороги.       — Конечно, — согласилась та.       Фрида достаточно уверенно берёт за руку Александру, сплетая пальцы, свои и её. Как же им повезло, что улица пустеет и практически никто не видел эту парочку.       — Хах, ты серьёзно приехала из города сюда, ради меня, — усмехнулась Александра, ведя за собой Фриду, проходя мимо многочисленных малоэтажек.       — Как видишь, — подтверждает Фрида, когда они миновали двухэтажные, жилые, обшарпанные дома, и свернули на тропинку, ведущую к лесной чаще.       — Признаться честно, мне больше нравилось, когда ты жила рядом, — выдохнула Саша, примечая на ветках тополя пушистый плотный снег.       Мало времени. Эта фраза всегда крутилась в её голове даже во время прогулок с, казалось бы, самым близким и комфортным человеком. Александра понимала, что у неё не так много времени на времяпровождение с ней, прежде чем её пропажу заметят, и если вдруг заметят и она вернётся домой к этому моменту, то ждёт её настоящий допрос. В прочем, Саша была искусна во лжи, отмазках и изворотливости. Возможно, она не любила себя за это, но другого выхода не было. И теперь, когда её с Фридой разделяет внушительное расстояние, тревожность разрастается больше. Поэтому она выходит утром, пока домашние ещё спят. На то, чтобы погулять, провести время вместе, у них есть всего ничтожные полчаса. Может ни ей, ни Фриде этого не хватает, что точно и наверняка, но в то же время, выбора нет. И Александра искренне благодарна своей девушке за то, что та не настаивает на приезде в обратную сторону и лишь сама терпеливо ездит в село два раза в неделю.       — А кому не нравилось? — скептически хмыкнула Фрида. Стоит лишь пересечь лесополосу и они на месте. — Увы, так получилось. Я ведь тоже не хотела уезжать, — меланхолично вздохнула она, смотря на Александру многозначительным взглядом. Одновременно радостным и апатично-грустным.       В воздухе повисло молчание. И впрямь, никто из них двоих не хотел, чтобы Фрида уезжала отсюда. Раньше, полгода назад, когда они жили совсем близко, будучи соседями, было удобно видеться, ведь обе тратили намного меньше сил и времени лишь для дороги друг к другу.       Их отношения длились второй год. И, что сущая правда, никто из этих двоих, в общем то, не испытывал недовольства в этих отношениях. Простые, платонические, будто крепкая дружба. Но при каждой встрече были желанные поцелуи, нежные, крепкие объятия. Ни что не вечно, как говорится, и они обе это знали. Но верили в лучшее, надеялись на сохранение того, что имеется сейчас.       Стоило им пересечь чащу, как они прибыли к чистому, побелевшему полю. Это место было их любимым. Это было их тайное место встреч. Рядом располагались дома, летом пасся скот, но в том месте, где росла большая липа, где всегда были тенёк и умиротворительная атмосфера, их никто не мог достать, никто не трогал и не обращал внимания.       Зимой луг пустел. На поле остались лишь старые колоски ежи, колючки репейника и лопуха, много колосьев и пожухлых, засохших трав, и больше ничего. Липа лишилась и листьев, и цветов. Но рядом с корнями дерева всё ещё располагалось чистое место.       Они свернули по дороге. Прошли к липе. Саша плюхнулась на покрытый снегом кусочек опушки, и потянула за собой Фриду, заставляя приземлиться вслед.       — Знаешь, Фрида… Я скучала, — призналась она. Искренне, с тяжёлым шумным вздохом, несколько грустно, но тем тоном, что выражал лишь настоящее счастье.       — Я тоже, дорогая, — прошептала Фрида. Она, опираясь спиной к стволу липы, расположилась поудобнее и притянула вниз на свои колени Сашу.       — Подожди, — остановила её та, когда Фрида пригласила лечь и потянула к коленям. — Душно. Очень, — пронудела измученно Александра.       Она расстегнула куртку и спустила с плеч. Откинула вверх, отчего та зацепилась за невысокую ветку. Теперь она осталась в кофте-безрукавке. Фрида выгнула бровь и, проследив за столь сомнительными движениями, возмутилась:       — Холодно же! — воскликнула она, недовольно смотря на ту, что, подложив под голову руки, довольно расположилась на её коленях. — Замёрзнешь! — не унималась Фрида. Она уже хотела скинуть шубу с себя, но одной рукой её мягко остановила Александра.       — Ну не надо, заюшь, — сладострастно протянула Саша. — Мне действительно не холодно, — пыталась заверить она Фриду, что, кажется, не удалось.       — Ты хоть знаешь, сколько сейчас градусов? — строго спросила Фрида, скрестив руки на груди и сердито глядя из-под лобья на улыбающуюся Сашу.       — Всего лишь минус пятнадцать, — беззаботно бросила Александра. — Я ж закалена. Это ты мёрзнешь, а я нет.       Действительно. Саша множество раз закаливалась на холоде и, что самое главное, стала устойчива к морозам и простуде. Тем не менее, даже при всех этих фактах, Фрида по-настоящему беспокоилась. Она вздохнула.       — Ты сумасшедшая, — процедила Фрида, раздражённо закатив глаза.       — Я знаю, — совершенно невозмутимо ответила Александра, закрыв веки. — Но, если ты так беспокоишься, можешь прикрыть крылышками, я совсем непротив, — добавила она, ехидно улыбаясь.       Фрида вскинула брови. Надо же: просить крылья!       — У меня через шубу не протиснутся они. Придётся снять. Но если я заболею — ты будешь меня лечить, — пригрозила девушка, расстегнув шубу, спуская с плеч верх.       — Гарантирую, — шутливо согласилась Александра.       Фрида огляделась, нет ли кого поблизости. Подметив, что сейчас в этом месте действительно пусто, она вдохнула прохладного воздуха и сделала крылья видимыми. Светло-сиреневые, с длинными плотными пушистыми перьями, они прикрыли оголённые плечи Саши, что были наполовину в темноватых шрамах.       Александра довольно улыбнулась, и Фрида тоже не смогла сдержать улыбку, как бы не сердилась за все выходки своей девушки. Та, в свою очередь, легонько коснулась перьев. Чистых, почти белых, с фиолетовым оттенком.       — Люблю тебя и твои крылья, — промурлыкала Саша, трясь щекой о такие мягкие перья.       — Только ты и любишь, — вздохнула Фрида. — А так, в общем то… Мне же приходится их скрывать. Не очень удобно, признаться честно, — она невольно нахмурилась, отводя взгляд в сторону троп, проверяя, нет ли кого.       — Но они прекрасны, ангел мой, — продолжала Александра, гладя те большие крылья, что сейчас, торча из специальной для них кофты, покрывали почти полностью её. Она повернулась и, едва коснувшись губами, поцеловала краешек правого крыла.       — Какой же я ангел? — риторически спросила Фрида, оглядывая свои же светлые крылья.       — Самый настоящий, — подтвердила Саша, победно ухмыльнувшись.       — Сегодня Рождество, — переводя тему, напомнила Фрида. — Есть подарок для тебя, — сказав это, губы расплылись в лёгкой улыбке. Она чуть двинулась в противоположную сторону и Александра с интересом, вперемешку с радостью, отодвинулась, пристально глядя на движение её рук.       Фрида осторожно, бережно вытащила из кармана шубы небольшой свёрток. Поначалу Саша вовсе не поняла, что же ей подарили, потому что перед глазами всё так приятно плыло, что разглядывание вещи отошло чуть ли не на последний план. Фрида редко дарила что-то Саше. Даже несмотря на то, что у той было больше ресурсов на подарки, Александра мастерила презенты для неё намного чаще, дарила различные безделушки, от мало до велика, всё, что можно было, в общем то, подарить. Поэтому сейчас, она удивилась, что Фрида в принципе подготовила для неё подарок. Это… неожиданно?       Саша протянула руку, желая взять это. Присмотревшись, стало ясно, что это букетик. Кажется, уже пора покупать очки. Фрида выжидательно смотрела на Александру, с неподдельным интересом. Наверное, она ждала каких-либо слов или действий, абсолютно любой реакции.       Букетик, из всего одного растения, из одной-двух веточек его, обёрнутый в прозрачную плотноватую плёнку. А сама веточка снизу перевязана красной лентой, что находит своё окончание в виде на удивление аккуратного банта. И это растение являлось омелой. Как странно. Омела. А омела ведь символ Рождества. Саша задалась вопросом: где вообще Фрида добыла омелу? Кажется, такого подарка она совсем не ожидала.       — Это… омела? — тут же она озвучила свои ближние мысли, вертя свёрток в руках, покрытых лишь тонковатыми митенками. — Неожиданно, — выдохнула Александра, смотря то на букетик, то на Фриду, что сейчас довольно улыбалась.       — Да, — Фрида кивнула в знак подтверждения. — С Рождеством, милая, — протянула нежно Фрида и, поддавшись вперёд, приняла в объятия.       Саша гладила её спину. Касалась пару крыльев, больших крыльев, светло-сиреневых, необычных и странных, но таких любимых. Спустя пару мгновений они отстранились. На веснушчатом лице сиял румянец — неясно, от мороза ли, а может от смущения.       — Спасибо, — пролепетала Саша, держа в руке маленькую веточку омелы.       Она бережно отложила её в сторону, на извилистый торчащий корень дерева. Встала и, пошурудив в кармане подвешенной на ветке куртки, она точно так же, как и Фрида ранее, вытащила что-то небольшое.       — Кулон, — коротко сказала Саша, спускаясь вниз обратно и протягивая круглый камушек, обтянутый непрозрачным пергаментом. — Фиолетовый, — добавила она, зная, что Фрида любит этот цвет. — Сама делала… из эпоксидной смолы, — уже чуть менее уверено, неловко объяснила девушка.       Фрида вытянула руку вперёд, накрыла ладонь Саши своей. Слегка сжала, будто впредь не желала отпускать. Но лишь секунду спустя разорвала мягкую хватку, забрав так называемый кулон.       — Спасибо, я открою дома, — кивнула она, глядя в сияющие светлые глаза.       — Да, конечно, — согласилась Александра, устраиваясь обратно на чужие колени, кинув взгляд в сторону спокойно лежащей омелы. — Там сушёная фиалка, — добавила она, наблюдая за тем, как Фрида осторожно убирает её подарок в карман всё той же тёмной шубы.       — Превосходно, — выдыхает Фрида. Она прикрыла глаза и казалось, что она вовсе не слышала слов Саши, лишь прислушивалась к тишине и наслаждалась уютной, пусть и морозной атмосферой хоть и она уже давно согрелась, находясь с Александрой рядом.       Саша прижалась к Фриде, чувствуя тепло её тела сквозь слои кофт. Ветер слегка шевелил ветви деревьев, но здесь, в их маленьком укрытии, казалось, что весь мир замер. Фрида обняла её чуть крепче, и Саша закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом.       — Ты знаешь, — тихо начала Фрида, — я долго думала, что тебе подарить. Омела… она как напоминание. О том, что мы вместе, что мы важны друг для друга, — почти шепча говорила она, чувствуя, как пальцы Саши зарываются в её пряди под шапку, массируют голову, мягко, приятно.       — Я правда не ожидала. Пожалуй… это действительно хороший подарок, — выдохнула Александра, ощущая на своей уже подмерзшей коже чужие пальцы, что согревали, гладили, вырисовывали узоры на покрытых шрамами и родинками предплечьях.       — Кстати! — Фрида вдруг прервалась. Она воскликнула так неожиданно, что Саша вздрогнула и непонимающе взглянула не неё. — У тебя же сегодня день рождения, так? — уточнила Фрида. Нет, очевидно, она знала ответ, но лишь растягивала время, понимая, что вот-вот их встреча подойдёт к концу. А она не хотела прощаться вот так и сейчас.       Александра же замерла. И без того ритмично колотившееся сердце в груди от наветающей эйфории ускорило своё биение. Фрида помнит. «Ох, глупая-глупая я…» — причитала у себя в мыслях она. — «Конечно же помнит! И всё же… Так приятно», — размышляла она, пока Фрида следила за выражением её лица, дожидаясь ответа.       — Да, — только и всего сказала Саша, хоть и, правда, она была уже рада, вне зависимости от того, что будет дальше. — Ты не забыла? — выдала она. Тут же прикрыла рот рукой, поняв, что сказанула лишнее.       — Конечно нет, — подтвердила Фрида, спокойно, без доли возмущения. — Как я могла забыть, дурашка? — со смешком риторически спросила она, потрепав по голове Александру.       — Мне сегодня исполняется шестнадцать, — разворачивая тему в более удобное русло, продолжает Саша. А Фриде семнадцать ещё с прошлого года.       — Я знаю. Поздравляю тебя! — она чмокнула Сашу в щёку. — К сожалению… — Фрида замялась. Саша чувствует, что та нервничает. Нетрудно догадаться, когда твою голову царапают! Слегка, беспокойно, но всё же. Александра уже было подумала, что случилось действительно что-то серьёзное, но тут уже успокоилась, когда та продолжила: — я не успела подготовить тебе подарок ко дню рождения… Ты ведь не обидешься? — с надеждой спросила Фрида, голос слегка дрогнул, хоть и всё это время держался ровным.       — И кто из нас дурашка? — Александра цокнула языком, приблизилась, аккуратно схватила за запястья, приставляя Фриду к стволу липы спиной. Та сразу же убрала крылья, ведь они только мешали, когда она находилась в таком положении. — Поверь, мне будет и омелы достаточно, — заверила Саша. Она мягко коснулась своими губами чужих.       Толком и поцелуем это нельзя была назвать, ведь тут же они отстранились. Фрида хихикнула, Саша издала невнятный звук.       — Саш, ну что ещё за фырканье? — снисходительно спросила Фрида. — Спасибо, что понимаешь. Я тебя люблю, — сказала она, уже сама притянула к себе её, держа за лицо, осторожно, аккуратными касаниями, поцеловала, гладя большим пальцем шрам вдоль щеки.       — Тебе спасибо, — отрезала Саша, когда они в очередной раз разорвали поцелуй. — Пожалуй, это моё лучшее День рождения и Рождество, — призналась Александра, довольно прикрыв глаза, спустившись вниз. Она устроилась на чужой груди и, сама того не замечая, прикрылась кусочком шубы.       Они замолчали. Фрида задумчиво посмотрела вдаль. Саша включила телефон и взглянула на время: 8:59.       — Уже ухожу скоро, — объявила Саша. В голосе читалась грусть.       — Я знаю, — Фрида кивнула. — Было хорошо, — вздохнула она.       Саша встала, сняла куртку с ветки, натягивая на уже озябшие плечи (всё же стоило не выпендриваться и послушать Фриду). Она протянула Фриде руку, и та, принимая помощь, держа её ладонь, поднялась.       Фрида отряхнулась от налипшего снега. Обратно надела шубу и хорошо застегнула, поправила волосы под шапкой и чёрный шарф, затягивая её немного туже.       — Я провожу тебя, — сказала Фрида, пристально смотря на Сашу, что сейчас застёгивала куртку, у которой, как назло, заел замок.       — Я только рада, — Александа легко согласилась на это предложение. Даже понимая, что явно не стоит идти с Фридой до дому, она не хотела так скоро расставаться. Хотелось ещё чуть-чуть побыть вместе.       Александра, закончив с курткой, шагнула к корню, на котором лежала омела. Она подняла её, осмотрела ещё раз. Не смогла сдержать улыбку. Фрида положила руку ей на плечо.       — Ну что, домой? — уточнила Фрида.       — Само собой.       Они пошли по заснеженной тропинке, шаги их сливались в тишине зимнего вечера. Фрида шла чуть впереди, время от времени оглядываясь на Сашу, словно проверяя, всё ли с ней в порядке. Саша, в свою очередь, держала омелу в руках, как самый драгоценный подарок, который она когда-либо получала.       — Ты точно не замёрзла? — спросила Фрида, замедляя шаг, чтобы идти рядом, когда они шли по дамбе.       — Нет, всё в порядке, — ответила Саша, хотя кончики её пальцев уже слегка онемели. — Ты же знаешь, я всегда могу согреться, если что.       Фрида улыбнулась, но в её глазах читалась лёгкая тревога. Она взяла Сашу за руку, сжала её чуть сильнее, чем обычно, словно пытаясь передать тепло.       — Смотри, не забудь написать, как ты, — сказала она, когда вместе они пересекли дамбу и оказались в пару десятков метров от дома Александры.       — Обязательно, — пообещала Саша, чувствуя, как сердце сжимается от предстоящего расставания.       Они остановились, ещё на мгновение задержавшись рядом. Фрида притянула Сашу к себе, обняла крепко, но нежно, словно боясь отпустить. Александра сама потянулась к щеке той, чмокнула, оставив после этого ощущение приятного тепла.       — Ну, я дальше сама, — сказала Александра, нервозно смотря в сторону родительского дома. — Если увидят, нам попадёт поровну.       — Хорошо что окна в другую сторону, — пропела Фрида, вспомнив строчку из их общелюбимой песни.       — Плохо что наше с тобой время истекло, — продолжила Саша, подхватив момент. Пару ограждал сугроб и никто не должен был их сейчас увидеть.       — И я иду домой, уже совсем светло, — заключила Фрида. — Хотя, скорее, ты идёшь домой, — исправилась она, бросив короткий взгляд в сторону её дома.       — Ладно, теперь точно пора, — нехотя разорвав хватку, Саша сделала несколько шагов, проходя прямо под забором.       Её остановили. Схватили за запястье, жалобно посмотрели. Им обеим стало как-то слишком тоскливо.       — Лучше забирайся через окно, — напомнила Фрида, что сейчас, не сильно сжимая, держала за руку Александру.       — Конечно. Всё в порядке, — желая успокоить её, тихо сказала Саша, погладила чужую ладонь.       — Счастливого Дня рождения, — прошептала Фрида, наконец отпуская руку Саши, позволяя уйти.       — А тебе отличного Рождества, — ответила Саша, чувствуя, как её голос слегка дрогнул. Она сжала подаренную омелу в руках.       Они разошлись, каждая своей дорогой, но обе знали, что это не конец, а лишь пауза. Пауза в их жизни, их отношениях. И если бы не обстоятельства, наверное, они бы не отходили друг от друга ни на шаг. Но ситуация вынуждала.       Позади Фриды загрохотала калитка. Саша до сих пор не отучилась шуметь... Она обернулась, но та лишь неловко улыбнулась и помахала рукой, прежде чем скрыться в пределах участка.       И, может быть, сейчас им снова пришлось расстаться, но лишь через пару-тройку дней они встретятся вновь. Снова трепетно обнимутся, желанно, бережно. А сейчас стоит только ждать.