Подъездная романтика

      Собакин сидел за партой, рядом со своим другом — Тошей. Это был последний урок на сегодня, и как на зло Антону, химия. Тяночкин сидел с недовольным лицом, в очередной раз не понимая, что говорит учитель, бормоча что-то в духе: «Ну и зачем мне это? Я гуманитарий!». Саша, подперев подбородок рукой, хмыкал, наблюдая за ним. Забавляло то, как Антошка знал другие, казалось бы, более сложные предметы, но совершенно не понимал химию.       До конца урока оставалось всего лишь 12 минут, но для зеленоглазого это время казалось вечностью. Недолго думая, Собакин решил прервать тишину.       — Тош, — из его уст это звучит особенно нежно, — а может прогуляемся после уроков?       Услышав лишь лёгкое, уставшее мычание, он вновь хмыкнул и отвернулся, смотря в окно. Очевидно, что Тяночкин не смог бы отказаться от данного предложения.       Антон, положил руку на парту, а следом на руку положил и свою голову. По нему было видно, что он вымотался. Сашка, боковым зрением заметив это, повернул голову обратно на соседа по парте. Одна рука Тоши, со стороны, где сидел Собакин, находилась в обычном положении, а если быть точнее, то просто обессиленно свисала. Прищурившись, Саша ненадолго сделал задумчивое лицо, а потом взял руку друга в свою, переплетая их пальцы вместе.       Холодное, металлическое кольцо прикоснулось к ладони Тяночкина, после чего по руке пробежали мурашки, то ли от ощущения чужой руки в своей, то ли от прохлады. Он смущённо отвёл взгляд.       — Чего творишь? — закрывая лицо лежавшей на парте рукой, спросил тот.       — А что, не нравится? — бесстыдно смотря на лицо друга.       Получив в ответ лишь недовольное фырканье, Сашка понял, что как бы его приятель не был этим недоволен, но ему всё нравится.       Так они и просидели, смущённо держась за руки оставшиеся 9 минут урока.       Прозвенел звонок, все быстро закинули в портфели учебники, тетради и ручки, совершенно не слушая учителя. А вот Сашка и Антоша никуда не спешили, глядя на друг друга и неторопливо отпуская чужие руки. Медленно поднявшись со своих мест, они начали так же собирать вещи. Антон делал это очень неловко, думая совершенно не о том, позволяя Собакину увидеть всю ту бурю эмоций, кипящую в нём. Сам Собакин же, весело наблюдал за этим, не показывая, что у него происходит внутри. «А я ведь обещал», внезапно пронеслось у него в голове, совершенно испортив всё настроение. Он проебался, нарушил данное Тоше обещание. Разочаровано просмотрев куда-то на пол и сжав губы, он погрузился в свои раздумья, выходя из кабинета и следуя за Тяночкином.       На выходе из здания, надевая свою курточку, Антон нащупал в кармане свои беспроводные наушники. Он молча достал их, протянув один наушник Сашке. Парень принял наушник, вставив его в ухо.       Плейлист у Антона был совершенно противоположным плейлисту Саши, но это не значит, что ему не нравились подобранные другом "мармеладные" песенки, в отличии от Тяночкина, которому совершенно не нравился "агрессивный" плейлист Сашки. Хотя был один трек, который в целом ему симпатизировал — «Trees — McCafferty».       Нежные треки по типу «искры хрома — metaego» стремительно подняли настроение Собакина. Они шли рядом друг с другом, направляясь в ближайший супермаркет, чтобы купить чего-нибудь вкусного.       Зайдя в магазин Саша взял сосиску в тесте, а Антон, любитель сладкого, предпочёл клубничный круассан. Стоя рядом с Тошей, сидящего на корточках и выбирающего какой круассан выбрать, он вновь подумал о том, что купил бы Тошке все сладости, весь мир, но, к сожалению, у него совершенно нету денег.              Прогулка проходила хорошо, парни бесились, орали на друг друга благим матом, дрались в шуточной форме. После очередного подзатыльника из-за шутки про мать, Саня взял Тяночкина за руку, заставив того прерваться и резко замолчать.       На улице уже темнело, Антону нужно было домой, а Саша вызвался его провожать. Как же ему было хорошо вот так идти с Тошей за руку, слушая милые песни про любовь в одном из его наушников. В этот момент он опять вспомнил о нарушенном обращении своему приятелю. Не в силах больше терзать себя из-за этих чувств, бояться, что в один момент Антон всё поймёт, а после всё разрушиться, он твёрдо решил признаться. Сегодня. Сегодняшний день, по его мнению, был наиболее подходящим. Его не волновало, если эти чувства окажутся не взаимными. Главное, чтобы Тоша не возненавидел его. Собакин не претендует на место в сердце Антона, ему нравится просто любить его, и он будет продолжать наслаждаться этими чувствами, пока Антон сам не запретит.       Вот они уже подошли к подъезду, настало время прощаться, хотя им двоим этого совершенно не хотелось. Лицо Собакина уже не было таким счастливым и Тяночкин это заметил.       — Антоша, — всё так же нежно, но с какой-то горечью пробормотал Саша, — я проебался. Нарушил обещание, понимаешь? — его взгляд был устремлён вниз, ладонь Антона всё ещё была в его руке.       — Чего? — с каким-то недоверием спросил тот.       Через мгновение осознание нахлынуло на него, а перед глазами был тот зимний вечер и тот диалог, то обещание не влюбляться в Тяночкина. Глаза расширились, улыбка сползла с лица, а хватка за руку Санька была ослаблена.       — Прости меня, Тоша.       Сделав два нерешительных шага ближе, подняв свои глаза на требующий объяснений взгляд друга, Собакин осторожно положил руку на щёку друга, быстро наклонившись ближе и накрыв его губы своими. Быстрый, очень неловкий поцелуй, на который не последовало ответа. Антон не отталкивал его, но и не притягивал больше.       Поняв, что это скорее всего последнее, что он сможет сделать со своим другом, Саша отстранился, отпустив его руку, тоже положив её на другую щёку, после чего притянул ближе, вцепившись в его губы. Этот поцелуй был более настойчивым, умоляющим ответить взаимностью.       За спиной послышалось «Ёб твою мать!» голосом знакомой бабульки, живущей в этом подъезде. Она, видимо, увидев двое знакомых ребятишек, которые целуются возле подъезда, споткнулась. Саша отпрянул и увидел испуганный взгляд Антона. Он нарушил ещё одно обещание. Какой позор... По щекам Тоши текли слёзы, что только больше добило Сашку.       Но не дав тому опомниться, Антон схватил шнуры, свисающие из капюшона старой зип-кофты Саши, притянул его ближе, чмокнув в губы.             Поцелуй длился всего несколько секунд, и когда Тяночкин отстранился, хотя было открыть рот и сказать что-то, но Собакин, трясущимися руками оттолкнул его и мгновенно скрылся за стеной другого здания, оставив друга в полном недоумении.       Саша бежал по плохо освещённым улицам в сторону своего дома, первые секунды совершенно не осознавая, что сейчас произошло и что ему ответили взаимностью. Слёзы счастья потекли по его щекам, оставляя тёплый след. На бегу он достал телефон из кармана чёрных джинс, где уже был открыт чат с Антоном. [пикми собакен😼] — Я лбблю тебв Тоша! [Тошка-картошка] — САША, ЩУЧИЙ ТЫ ПЕНИС, Я УБЬЮ ТЕБЯ