Экспресс новогодних чудес

Санта трудился несколько часов подряд. Огоньки-подарки так и лились из рожка, взмывая к небу и оседая в положенный час в положенные места. Новая Зеландия, Австралия, Япония, Индия, Россия… Хорошие дети всех стран по очереди получали заветные яркие свёрточки. Эльфы, потрясая своими мешочками, по очереди забегали на балкончик помогать главному по Рождеству. Команда экспресса делала всё, что требовалось и даже больше, чтобы дарители не испытывали ни голода, ни жажды, ни какого-либо еще дискомфорта. Спустя шестнадцать часов всей этой упорядоченной суеты люди начали выдыхаться, несмотря на свою подготовку. Но до отдыха пришлось потерпеть пока и у Санты появится возможность отложить рожок на пару часиков после Исландии до самой Бразилии. На эти два часа все эльфы с намерением чуть всхрапнуть позакрывались в своих купе, Санта прилег в своём, машинисты включили автопилот, а проводники и повара смогли присесть в просторной, уютной комнате персонала и вытянуть ноги. — Всё идет отлично! — расстегнув верхние пуговицы форменной рубашки, сказал Чан. — Верю, что в этом рейсе нас не ждет никаких неприятностей. — Еще рано судить, сэр, — отозвался уставший Хосок и, не открывая глаз постучал по деревянному подлокотнику. — В прошлом году первые часы тоже прошли прекрасно. И в позапрошлом, как и за год до этого. — А что случилось в прошлом году? — спросил Тэхён, который казалось совершенно не устал и сейчас подавал коллегам чай с печеньем. — А ты не слышал? — удивился Чонгук, переглянувшись с Джисоном. После погрузки носильщик помогал машинистам и теперь на его лице и руках тоже красовались угольные чумазки. — Нет, мы же новенькие, — поддержал друга Чимин, с трудом удерживая внимание на теме разговора. Мало того, что он очень устал, так еще и происходящее в непосредственной близости от него дико бросалось в глаза и отвлекало от всех разумных мыслей. — И вы не задумывались, почему на Экспрессе появилось две вакансии? — стараясь не глядеть на сидевшего рядом Чимина слишком уж пристально, спросил Юнги. Он откинулся на мягкую спинку дивана и массировал руки, жутко уставшие от нескончаемой готовки для сотни капризных пассажиров. Именно это действие повара и отвлекало новичка-проводника, но он всё же ответил: — Нет, как-то не задумывались. Так что случилось-то? — а потом нервно сглотнул и, сдавшись, стал уже в открытую пялиться на руки Юнги. — Болят, да? Давай помогу? У меня есть крем для снятия раздражения кожи, — тихонько предложил он, нерешительно протягивая к нему ладони. Тот кивнул и подал руки. И пока Хосок с Чаном рассказывали о прошлогоднем недоразумении, новичок смог насладиться с виду невинными, но в целом весьма волнительными прикосновениями к уставшим кистям повара. — В прошлом году, — говорил Хосок не выказывая каких-либо эмоций, — когда мы только-только преодолели Мексику и думали, что рейс можно считать успешным, один из старых проводников, — он глянул на Чимина: — твой отец наверняка помнит пройдоху Ли. — Дядю Минхо? Конечно. Я знаю его с детства, — откликнулся новичок, продолжая упруго втирать в ладони повара крем со сладко-эвкалиптовой отдушкой. — Да, Минхо, — фыркнул начальник поезда. — В самый разгар работы он оказался на балкончике Санты, — продолжил Хосок. — Это обычное дело, если надо принести воды, еды или подать салфетку, чтобы наш главный по Рождеству мог протереть взмокший лоб, — проводники закивали, понимая о чем говорит старший. — Но этот наглец не ограничился своими обязанностями. Он поставил перед Сантой, который в тот момент стоял у края балкона и одаривал континент, кружку молока, а сам плюхнулся в его кресло. В комнатке персонала воцарилась довольно долгая тишина. Кто-то молчал от ужаса, кто-то от раскаяния, что был знаком с таким, как Минхо, а новички всё еще ждали продолжения рассказа. Тэхён посмотрел на Чимина, глупо несинхронно моргнув, тот в ответ уставился таким же непонимающим взглядом, даже руки Юнги перестал наминать. Повар тем временем длинно выдохнул, поёрзав на месте и глянув на месте ли его фартук. — И-и? Что было дальше? Что же он всё-таки натворил, сэр? — несмело спросил Тэхён. Громкие возгласы удивления-возмущения заполнили комнату. — Как это «что сделал?», Тэхён?! — Хосок аж привстал. Но потом сел обратно и проговорил раздельно: — Он. Сел. В кресло. Санты! А его напарник даже не остановил его, не образумил. Вот и вылетел следом. — А Санта что? — испуганно уточнил Чимин. — Сказал, что Ли может вздремнуть, подал подушечку под спину, — качая головой, сказал Чан. — Это же хорошо? Ну, значит Санта не рассердился? — Ты хоть раз видел, чтобы наш нынешний Санта сердился, Чимин? — грозно зыркнул на новичка Хосок. — И хватит уже натирать Юнги! У меня самого от ваших массажей неспокойствие! А в рейсе должно быть спокойствие... Думаем только о работе! Брось сейчас же! — Я не… Простите, — Чимин отпрянул от повара, будто обжегся. Тот угрюмо глянул на главного проводника, но промолчал, а отмассированные руки аккуратно сцепил в замок поверх фартука чуть пониже живота. — В общем, — смягчился Хосок, — подобное грубое нарушение субординации не допустимо на нашем Экспрессе. Никаких панибратских разговоров с эльфами, личных вопросов Санте, и ни в коем случае… — Не трогать его костюм и ларец, — хором закончили новички. — Мы знаем, сэр, — закивал Тэхен. — Эти правила мы выучили на зубок. Просто в них не говорилось о кресле Санты, когда он им не пользуется. — А без правил не понятно?! Эх, что за молодежь пошла? Молодежь повинилась, пообещала быть более внимательной и чуткой. Постепенно разговор перешел в более спокойное русло, а чуть погодя и вовсе стих. Всем хотелось немного отдохнуть перед последним большим рывком. Предстояло одарить детишек обоих Америк, Канады и небольших островов, прежде чем "Экспресс чудес" вернется на исходную точку и свернет обратно к Северному полюсу. Вот после этого поворота все смогут отдохнуть как следует, а пока был только коротенький перекур. Чимин, чья неожиданная одержимость (в виде повара Юнги) сидела совсем рядом и чуть касалась своим бедром его бедра, не мог сосредоточиться на отдыхе. Всё у него внутри горело и голосило, требовало еще хотя бы разочек потрогать за руку, за ногу, да хоть за что-нибудь. «Но, наверное, нельзя, — мысленно твердил он себе, — если за такую мелочь, как присесть в кресло Санты дядю Минхо уволили, то что будет за домогательства на рабочем месте?! Потерпи до дома! Как сойдем с Экспресса, так сразу и ага, а пока помни об олене, помни об олене, помни…». Но ни один, даже самый породистый олень не мог тягаться с магнетизмом, которым обладал этот повар с восхитительными руками и чарующим голосом. Поэтому Чимин нет-нет да поглядывал на отдыхающего рядом. А тот в свою очередь лишь притворялся, что дремлет. Юнги вообще удивлялся, что со стороны не слыхать, как сильно бьётся его сердце. Ему казалось, что вся комната наполняется этим звуком, как церковная площадь - праздничным колокольным звоном. Но к концу перерыва вдруг откуда-то издалека раздался настоящий звон. Негромкий, но определенно реальный. Юнги с Джином быстро поднялись и поспешили в вагон-ресторан. Больше негде было звенеть посуде. Не хватало только чтобы побились чашки-тарелки привередливых эльфов. — Что ж, друзья, — благодушно хлопнув в ладоши, сказал начальник поезда и тоже встал, — пассажиры отдохнули и ждут нашего внимания. Приступаем к работе, — оптимистично, даже слишком, если бы предложили судить Хосоку, произнес Чан. — Пусть эта поездка завершится так же прекрасно, как и началась! Машинисты с Чонгуком поспешили к голове поезда, Чан с Хосоком, негромко переговариваясь направились к вагону Санты, а Чимин с Тэхёном побрели к рядовым эльфам. Но вдруг им навстречу попались двое помощников Санты. Хенджин с Феликсом быстрой и далеко не такой грациозной походкой, как раньше, спешили от вагона-ресторана к своему. Проходя мимо проводников они натянули подозрительно милые улыбки и даже пожелали счастливого пути. А Феликс покрепче запахнул свою праздничную накидку (в которой необходимости совершенно не было, ведь в салоне царило уютное тепло).