Экспресс новогодних чудес

Ранним-ранним утром (хотя по часам Рождество в мире начнётся только через два с половиной часа), когда было еще темно, а студёный воздух так и звенел над крышами городка людей, команда Чана уже во всю трудилась у своего экспресса. Красные колёса сияли в свете фонарей, что расставили рядом с дверьми в вагоны, пар клубился над могучей трубой паровоза, носильщик и проводники мелькали туда-сюда, разнося пёстрые чемоданчики своих пассажиров. — Все на местах? — уже зная ответ, торжественно спросил Чан. Он одобрительно улыбался, осматривая слаженную суету. — Да! — так же радостно отозвались все, на мгновение остановившись. Кто с чемоданами, кто с перевязанными бечевкой стопкой подарков, кто с корзиной провизии. Последним был Юнги. Он нёс эту корзину из дома, прихватив ее по настоянию отца, который был поваром на экспрессе до него. — Что у тебя тут, Юнги? — поинтересовался начальник, поровнявшись с кулинаром. — Корица, мёд, гвоздика, мускатный орех… — повар запнулся, приподнимая уголок полотенца, которым была укрыта корзина, и добавил: — немного вина. Отец сказал, что прошлый Санта обожал испить глинтвейну на обратном пути после всех дел. — Чудесно, Юнги, просто чудесно! — похвалил Чан, похлопав подчиненного по спине. — Только присмотри, чтобы ни один эльф не сунул свой длинный носик в твою корзинку раньше времени. Не хотелось бы, чтобы они начали кидаться подарками в проезжающие мимо обычные поезда. — Обязательно присмотрю, сэр, — расплылся в улыбке Юнги. — Да и Джин рядом, а у него, как известно, глаза есть даже на затылке, особенно когда дело касается кухни. Тут мимо них в дверь проскользнул новенький проводник в своем нарядном синем костюме и красной шапочке с помпоном, неся в обеих руках по два эльфийских чемоданчика: — Сэр, повар Юнги, — смущенно покивал он. — Чимин, — учтиво коснулся козырька Чан. — Чи… — начал было Юнги, вспыхнув щеками и приподняв брови «домиком», словно несчастный щенок. Но парень в синем уже скрылся, свернув из украшенного ёлочными ветками и бумажными снежинками тамбура вправо, где располагался вагон для приближенных помощников Санты. — Ты здоров? — озаботился начальник поезда, заметив пятна румянца на щеках повара. — Пока не тронулись, может найти тебе замену? — Нет, сэр, я полностью готов к рейсу, — подобрался тот. — Я готовился весь год, оттачивал мастерство и мне не терпится показать этому задаваке Сокджину с какой скоростью нужно шинковать овощи и что именно означает выражение «золотистая корочка», сэр! — повар горделиво приподнял голову, поклонился и исчез за дверями вагона-ресторана. Чан лишь улыбнулся: у него самая лучшая команда на свете. Прошел к машинистам, те стояли с лопатами на изготовку, сами еще чистые в выглаженных темно-синих костюмах и форменных кепках. Проверив, что все механизмы отлажены, рычаги взведены, нужные кнопки нажаты, начальник прошел к вагонам. Пассажиры уже заполняли просторные купе, раздевались и рассаживались, проводники учтиво предлагали помощь. — Все на местах, сэр, — доложил Хосок, главный проводник. — Все? — приподнял бровь Чан, по тишине в поезде знавший, что кое-кого точно не хватает. — Да, сэр, — огляделся Хосок, — все кроме Санты и его двух помощников, — понял он наконец. — Извините, я это и имел в виду. Все остальные на местах, да. — Хорошо, Хосок, отличная работа, — улыбнувшись, кивнул ему Чан, и глянул на карманные золотые часы, лежавшие на его ладони в белой перчатке: — Вы управились на пять минут быстрее обычного. Хвалю. — Это всё новые проводники, сэр, — не без гордости отозвался главный проводник. — Шустрые и вежливые. Ни единой жалобы от эльфов, — он понизил голос: — а вы знаете, как эльфы любят… — Наши пассажиры очень любят заслуженный комфорт и порядок во время поездки, чтобы ничего не мешало их работе, — поспешил перебить его Чан. — Конечно, сэр. Вы правы, — сделав серьезную мину, кивнул Хосок. Хотя они с Чаном неделю назад на вечеренке за милу душу перемывали косточки всем надоедливым эльфам, что доставали их во время поездок: подогрейте постель, ужин не прожарен, в моем купе крыса. И ладно бы претензии были оправданны. Нет! Ни крыс, ни тараканов, ни холодных простыней в Экспрессе отродясь не водилось. Просто вредность в эльфах просыпалась на время поездки и вели они себя порой совсем уж из рук вон. Кто-то поговаривал, что это новый Санта их избаловал, особенно первых помощников своих. — Вот и они, — проговорил Чан, и дружелюбно улыбнулся поднявшимся в вагон эльфам. Те были немного ниже людей, но значительно миловидней, хотя удлиненные кончики носов и ушей придавали им некую комичность и хитринку. Из-за такой внешности Хосоку всегда было очень трудно воспринимать этих ребят всерьез. — Феликс, Джинни, — радушно протянул руку вошедшим начальник поезда, намереваясь пожать их миниатюрные изящные ладони. — Я — ХёнДжин, — с нажимом на первый слог, недовольно проговорил темноволосый эльф. — Сколько раз нужно повторять? — потом повернулся к своему белокурому и красивому, словно ангел, спутнику и снисходительно покачал головой: — Люди, что с них взять. — Не суди их строго, — так же ласково-пренебрежительно отозвался тот. — Кто-нибудь способен отнести мой чемодан в купе или и тут придется делать всё самому? — плавно и грациозно шагая вперед, он оглядел Чана с Хосоком. Но тут из-за спины начальника поезда появились Чимин с Тэхёном и, глубоко поклонившись, бережно взяли из рук обоих эльфов по чемодану. — С моим будь предельно осторожен! — сурово сказал Тэхёну Хенджин. — Там самый драгоценный предмет этого мира. — Хорошо, первый помощник Санты, — благоговейно глядя на эльфа, ответил проводник. — И с Вашим я тоже буду очень осторожен, — вторил ему Чимин, одаривая Феликса таким же восхищенным взглядом. — У меня там просто вещи, — хихикнул тот, — но да, будь осторожен. — он явно наслаждался обожанием, с которым люди смотрели на них с другом. Проводники беззвучно испарились. Эльфы двинулись к своему купе. Чан с Хосоком остались на месте, дожидаясь главного пассажира. — Хо-хо-хо, а вот и я, — громогласно засмеялся тот, входя в вагон, и мгновенно, как по волшебству заполняя своим духом всё пространство. Аромат мандаринов, еловых веток и горячего какао, вот что воцарилось в поезде. А еще все огоньки сразу стали теплее, кресла и коврики — уютнее, узоры на окнах — сказочнее. У всех на душе появилось ощущение праздника, и в воздухе поплыли почти видимые блестящие искорки. — Еще одна поездка, друзья! Волшебный день, волшебный праздник! — приговаривал он громко и радостно, от чего все, кто был в вагоне тоже широко улыбались. — Санта, прошу займи своё место и командуй отправление, — Чан поровнялся с высоким, не по-сантовски стройным и румяным главным волшебником. Они пошли по широкому коридору вдоль купе помощников и свернули в большую дверь за которой располагалась комната Санты. Тут пассажира ждал растопленный камин, столик с угощением и кресло, слишком большое для нынешнего Санты, но, как мы знаем, он служил еще всего-ничего и не успел набрать положенный всем Сантам вес. — Благодарю, мой друг, — широким жестом Санта приобнял Чана, похлопал по спине. — Составь мне компанию. Хочу поболтать о том о сём, узнать как дела у людей. Совсем я погряз в своих заботах. Эти эльфы… Хосок предупредительно сдвинул расписные двери главного купе и отправился по коридору, раздавая указания сотрудникам. Через три минуты он был уже у машинистов и, зная свои обязанности в отсутствии Чана, распорядился: — Чанбин, закрыть двери поезда. — Сделано, — дернув за украшенный мишурой рычаг, церемонно отозвался тот. — Джисон, подать сигнал, — ох, Хосок с детства обожал этот момент и теперь затаил дыхание, разумеется внешне никак не проявляя своего восторженного нетерпения. — Сэр, — выпалил Джисон, и с упоением дернул за шнур. Раздался громкий восхитительный гудок. Потом еще один и ещё. — Все на местах. — с колотящимся (каждый год одинаково волнительный момент) сердцем объявил Хосок. — Поехали! Следующая остановка: весь мир! Машинисты слаженно проделали необходимые действия и поезд мягко, словно лепесток скользящий по воде, тронулся с места, держа курс от полюса к экватору, чтобы успеть вовремя занять исходную позицию к наступлению Рождества.