Шальная императрица

Комната девочек была похожа на цирк шапито после апокалипсиса. Подушки валялись на полу, пустые бутылки громоздились на столе, а музыка, хотя и звучала приглушённо, словно отчаянно пыталась перекричать царящий вокруг бедлам. «Лисы» праздновали очередной триумф, но празднование плавно перетекало в нечто более… рискованное. Нил, прижавшись к стене, словно пытаясь слиться с ней, наблюдал за происходящим с привычной настороженностью. Внутренний голос кричал ему, что что-то не так, но он не мог понять что. Всё его инстинкты за время бегов кричали о подвохе. Мэтт с совершенно безумным блеском в глазах сидел напротив Нила, не отрывая от него взгляда. Он то и дело обменивался понимающими ухмылками с Дэн, которая, словно хищница, высматривающая добычу, бросала на Нила быстрые изучающие взгляды. Между ними существовало некое негласное соглашение. Они давно хотели подобраться к Нилу, к этой загадочной фигуре, которая так отличалась от всех остальных. Нил был для них чем-то вроде запретного плода, и сейчас, под воздействием алкоголя, они, казалось, были готовы сорвать его. «Муж и жена — одна сатана» — пронеслось в голове Дэн, когда она увидела, как Мэтт потянулся к бутылке с выпивкой, чтобы снова налить себе. Она знала, что он, как и она, давно мечтал поцеловать этого мальчика, и вот теперь, казалось, у них появился шанс. Эндрю, как всегда, устроился в своем любимом темном углу. Он пил виски не спеша, но его взгляд, холодный и пронзительный, следил за каждым движением Мэтта и Дэн. Он видел эту грязную игру, и его пальцы, казалось, сами собой сжимались в кулак. Нил был его личным сокровищем, и Эндрю был готов разорвать любого, кто осмелится к нему прикоснуться. Желание защитить Нила, сжигало его изнутри, но внешне он оставался невозмутимым, как ледяная глыба. Алкоголь в крови «Лисов» достиг критической отметки. Мэтт с пьяной ухмылкой поднялся на ноги, пошатываясь, и подошел к Нилу, словно хищник к своей жертве. — Эй, Нил — пробормотал он заплетающимся языком — ты такой… ты как… как головоломка, которую хочется разгадать. Нил нахмурился, почувствовав неладное. Он попытался отстраниться, но было уже поздно. — Просто… просто я хочу попробовать, какова на вкус эта загадка — пробормотал Мэтт, наклоняясь и грубо впиваясь губами в губы Нила. Поцелуй был резким, пьяным и неприятным. Нил замер, словно его ударило током. Он почувствовал себя использованным, грязным, преданным. Он доверял Мэтту, считал его своим товарищем, и теперь его доверие было растоптано. Внутри у Нила все похолодело, а в горле застрял ком обиды. Дэн, наблюдая за этой сценой, скривилась. Ей казалось, что Мэтт всё испортил, превратив такой момент в нелепое подобие пьяной драки. Она тоже подошла к Нилу, оттолкнув Мэтта в сторону. — Прости его, Нил, он идиот — сказала она, глядя Нилу прямо в глаза — Позволь мне сделать это нормально. И она, не дав Нилу ответить, наклонилась и нежно поцеловала его. Её поцелуй был другим, более мягким и осторожным, но Нил все равно не чувствовал ничего, кроме отвращения и горечи. Его доверие было предано во второй раз, и он чувствовал себя одиноким, как никогда. «Суки» — пронеслось у него в голове, смешавшись с отчаянием и обидой. Наблюдая за этой сценой, Эндрю почувствовал, как в нём закипает неконтролируемая ярость. Он вскочил на ноги, его глаза наполнились нечеловеческой злобой. Он чувствовал, как его пальцы тянутся к нарукавнику, где всегда лежал его нож, как будто это был единственный способ успокоить его гнев. — Какого хрена здесь происходит?! — прорычал он. Его голос звучал тихо, но в нём была такая угроза, что Мэтт и Дэн отступили назад, словно их ужалила ядовитая змея. — Эндрю, это просто… мы просто… — попытался оправдаться Мэтт, но Эндрю его не слушал. — Нил не ваш — прошипел Эндрю, вытаскивая нож, лезвие которого зловеще блеснуло в полумраке комнаты — И если кто-то ещё раз к нему прикоснётся без его рпзрешения, я перережу ему глотку, как свинье. Он подошёл к Нилу, схватил его за рукав кофты и потянул на себя. Его взгляд был ледяным, полным ненависти, и в этот момент казалось, что он готов убить любого, кто встанет у него на пути. — Нил не игрушка — повторил он, глядя на Мэтта и Дэн с неприкрытым отвращением — И вам, суки, лучше это запомнить. Нил, наблюдая за Эндрю, был одновременно напуган и тронут. Он видел, как сильно тот его защищает, и в этот момент, несмотря на свой страх, почувствовал, что ему есть кому доверять. Но при этом он не понимал, почему Эндрю так сильно злился, ведь они не были парой. Или были? Эндрю, забрав Нила, вышел из комнаты, оставив Мэтта и Дэн трястись от страха и осознания того, что они натворили. Аарон, наблюдавший за всем этим со стороны, подошёл к ним с таким презрением на лице, что Мэтт и Дэн почувствовали себя грязью под ногами. — Вы, ублюдки — прошипел Аарон, его голос был полон яда — Вы что, совсем охренели? — Аарон, мы просто… — попыталась оправдаться Дэн, но Аарон не дал ей договорить. — Заткнись — процедил он — Я не знаю, что у вас в головах, но если я ещё раз увижу, что вы приближаетесь к нему, я оторву вам головы, как куклам! Аарон, хоть и терпеть не мог Нила, не мог смириться с тем, что Мэтт и Дэн его использовали. Он ненавидел Нила за то, что тот был слишком наглым и поганым на язык, да и в принципе он бесил его, но теперь он ненавидел и этих двух лицемеров. Он был готов защищать Нила не потому, что любил его, а потому, что это было неправильно. Следующее утро наступило с тянущим чувством неловкости и вины. Мэтт и Дэн, мучимые головной болью и угрызениями совести, пытались поймать Нила наедине, чтобы извиниться. Но Нил, словно призрак, скользил мимо них, предпочитая держаться рядом с Аароном или Эндрю, как будто они были его единственным убежищем в этом мире. — Нил, подожди — крикнул Мэтт, когда Нил попытался проскользнуть мимо него в коридоре — Нам нужно поговорить! Нил даже не обернулся. Он прибавил шагу и скрылся за спиной Аарона, который молча стоял у стены, скрестив руки на груди. Нил был выше Аарона, не намного, но выше, он чувствовал себя за его спиной как в самом безопасном месте в мире. Аарон бросил на Мэтта такой пронзительный взгляд, что тот почувствовал себя виноватым, хотя ничего не сказал. — Дай ему время — процедил Аарон, его голос был резким и полным презрения — Вы, идиоты, наломали дров. Мэтт и Дэн чувствовали себя последними ублюдками. Они понимали, что совершили ошибку, что их поведение было отвратительным. Они смотрели на Нила, и их сердца разрывались от боли и чувства вины. Они видели в его глазах не только разочарование, но и какую-то глубокую, ранящую печаль, которую они сами и вызвали. — Нил, прости — прошептала Дэн, когда Нил снова попытался пройти мимо них — Мы не хотели причинять тебе боль. Нил промолчал. Он прижался к Эндрю, словно ища защиты. Эндрю обнял его за плечи и бросил на Мэтта и Дэн такой испепеляющий взгляд, что те предпочли ретироваться, опустив головы. Нил чувствовал себя отвратительно. Его тошнило от воспоминаний о том, как Мэтт грубо впивался в его губы, а Дэн нежно притворялась. Он чувствовал, что его использовали, что его доверие растоптали и выбросили на помойку. Он не понимал, как они могли так поступить, как они могли так цинично нарушить его границы. В эти тяжёлые дни Нил неожиданно нашёл поддержку там, где меньше всего ожидал. Эндрю, который обычно был таким холодным и отстранённым, стал его личным щитом. Он не отходил от Нила ни на шаг, словно боялся, что его снова могут обидеть. Он молчал, но его присутствие ощущалось как прочная стена, которая защищала его от всего мира. Аарон тоже стал неожиданным союзником. Он всегда держал Мэтта и Дэн на расстоянии, словно выстраивая между ними и Нилом невидимую стену. Он не разговаривал с Нилом, но одним своим присутствием давал понять, что он на его стороне. Его ненависть к Нилу, казалось, уступила место какой-то защитной ярости, которая не давала Мэтту и Дэн приблизиться к Нилу. — Забудь о них — пробормотал Аарон однажды, когда Нил не сводил глаз с Мэтта, тренировавшегося в другом конце зала — Они того не стоят. Нил кивнул, чувствуя, что слова Аарона значат для него гораздо больше, чем он ожидал. Он чувствовал, что Аарон и Эндрю, несмотря на свою отстранённость, заботятся о нём, и это придавало ему сил двигаться дальше. Остальные «Лисы» не остались в стороне. Рене лишь покачала головой, с грустью глядя на Мэтта и Дэн. Она не произнесла ни слова, но в её взгляде читалось явное осуждение. Элисон и Сет, всегда такие вспыльчивые, открыто презирали Мэтта и Дэн. Они отпускали в их адрес язвительные замечания и демонстративно игнорировали их присутствие. — Вы просто отвратительны — прошипела Элисон, когда Мэтт попытался подойти к ней во время тренировки — Не смейте даже смотреть на Нила. Не понимаю как я общалась с вами раньше. Элисон стала для Нила «курочкой наседкой», окружив его заботой и поддержкой. Она постоянно подбадривала его, делала комплименты и старалась отвлечь от мрачных мыслей. Ники, словно добрая фея, засыпал Нила всевозможными вкусностями — шоколадом, конфетами, фруктами. Он нарочито игнорировал Мэтта и Дэн, словно они были для него пустым местом. Он даже перестал рассказывать им свои небылицы, что было для них самым болезненным наказанием. — Не расстраивайся, Нил — говорил Ники, протягивая Нилу плитку шоколада — Они просто идиоты. А ты у нас самый лучший! Нил благодарно улыбался, чувствуя, как поддержка ребят постепенно залечивает его раны. Он понял, что, несмотря на случившееся, он не один, что у него есть семья, которая его любит и ценит. Мэтт и Дэн, чувствуя себя последними ублюдками, продолжали извиняться. Но Нил отказывался их слушать, предпочитая прятаться за спинами Эндрю и Аарона. Он понимал, что простить их будет очень сложно, если вообще возможно. Но, как ни странно, он начал чувствовать, что из-за этих событий он стал ещё ближе к Эндрю и Аарону, словно в этот тёмный момент они стали его настоящей семьёй, которой у него не было. Последующая неделя была настоящей пыткой для Мэтта и Дэн. Все их игнорировали. Нил избегал их, как чумы, словно они были заражены чем-то отвратительным. Остальные тоже старались держаться от них подальше, бросая в их сторону презрительные взгляды и язвительные замечания. Даже Ники, обычно такой общительный и добродушный, не удостаивал их даже взглядом. Они чувствовали себя исключёнными из жизни команды, словно их и вовсе не существовало. Мэтт и Дэн перестали шутить, их лица стали мрачными и осунувшимися. Они тренировались молча, понимая, что сами виноваты в том, что с ними происходит. Внутри них росло чувство вины, которое разрывало их на части. Они понимали, что ранили Нила, и это было для них самым страшным наказанием. — «Может, нам просто уйти?» — мелькнула у Мэтта отчаянная мысль. Но он знал, что не может. Он понимал, что должен искупить свою вину, хотя бы немного. — «Если бы я только могла все исправить» — проносилось в голове Дэн каждый раз, когда она видела Нила, который старался не замечать их. Они пытались помочь команде во время тренировок, но их помощь была как инородное тело, как будто они были лишними, и без них «Лисы» играли бы гораздо лучше. Они не были частью команды. Матч против «Миротворцев» стал для «Лисов» настоящим испытанием. Они играли как единое целое, но напряжение витало в воздухе. Мэтт и Дэн играли так, словно на них висели цепи вины и сожаления, но, несмотря ни на что, они старались выложиться по полной. После победы, когда все «Лисы» выстроились перед камерами для интервью, произошло то, чего никто не ожидал. Мэтт, перехватив взгляд Дэн, глубоко вздохнул и взял микрофон. — Мы хотим извиниться — начал он, его голос дрожал, но был полон искренности — Перед Нилом. Дэн кивнула и продолжила — Мы понимаем, что причинили ему боль, и искренне сожалеем об этом. Мы не будем вдаваться в подробности, но просим у него прощения. Они не стали говорить о поцелуях, о пьянстве, о том, что произошло той ночью. Они просто публично, на весь мир, признали свою вину и попросили у Нила прощения, не ожидая ничего взамен. Нил, наблюдавший за этим, почувствовал, как его сердце немного оттаяло. Он понимал, что это был их способ искупить вину, и, хотя он не мог простить их полностью, он перестал убегать от них. После интервью Нил подошел к Мэтту и Дэн. — Хорошо — тихо сказал он — Я вас услышал. Он не стал говорить, что прощает их, но перестал убегать и прятаться. Он сделал первый шаг к прощению, хотя и с трудом. После игры жизнь «Лисов» начала постепенно возвращаться в прежнее русло. Мэтт и Дэн перестали чувствовать себя изгоями, но отношения с остальной командой уже никогда не будут прежними. Но они были благодарны и за это. Нил, в свою очередь, стал проводить больше времени с Эндрю и Аароном. Их отношения стали теплее, ближе и, как ни странно, комфортнее. Они устраивали тихие посиделки в комнате Эндрю, где царила атмосфера спокойствия и уюта. Они сидели молча, читая книги, слушая музыку или просто наблюдая за тем, как за окном медленно сгущаются сумерки, с Эндрю иногда поднимались на крышу и молча курили. Эндрю сидел рядом с Нилом, словно его защитник, а Аарон небрежно развалился в кресле, но его внимательный взгляд постоянно следил за ними обоими. Нил чувствовал, что наконец-то нашёл своё место. В их обществе его душа успокаивалась, он мог быть самим собой, не боясь осуждения или предательства. — «Я никогда не думал, что буду чувствовать себя так спокойно рядом с ними» — пронеслось в голове у Нила — «Но сейчас я чувствую, что наконец-то дома». Он понимал, что Эндрю и Аарон по-своему заботятся о нём, и это было для него самым важным. Он больше не чувствовал себя одиноким и потерянным. У него были Эндрю и Аарон, и этого было достаточно. Они обменивались короткими фразами, но их молчание было наполнено нежностью и пониманием. — Чай? — спросил Эндрю, когда Нил зевнул. — Да — тихо ответил Нил, чувствуя, как тяжелеют его веки. — Спать — заключил Аарон, поднимаясь с кресла — Завтра тренировка. Нил улыбнулся. Он был благодарен им обоим за то, что они были рядом. Время шло, и отношения между Нилом, Эндрю и Аароном становились всё более сложными и многогранными. Они продолжали проводить вечера в тишине, но между ними было нечто большее, чем просто дружба. Эндрю и Аарон, наблюдая за Нилом, начали осознавать, что их чувства к нему выходят за рамки обычной привязанности и чувства защиты. — «Мне нравится, как он улыбается, когда читает» — пронеслось в голове Эндрю, когда он наблюдал, как уголки губ Нила едва заметно дёргаются, пока тот погружён в книгу — «И мне не нравится, когда он хмурит брови от волнения. Я хочу быть тем, кто делает его спокойным» — «Он так расслаблен рядом со мной, словно я его убежище» — думал Аарон, глядя на то, как Нил, сидя рядом с ним на диване, тихонько посапывает — «И мне нравится, когда он смотрит на меня так, словно ищет в моих глазах ответ на какой-то свой вопрос» Близнецы понимали, что оба влюбились в Нила, и это вызывало у них странное чувство соперничества и в то же время понимания. Они были как две стороны одной монеты, две части единого целого, и теперь они чувствовали, что Нил тоже стал неотъемлемой частью их жизни. Однажды, во время очередного тихого вечера, Нил, наблюдая за тем, как Эндрю и Аарон углубились в чтение, задумчиво произнёс: — Вы… вы такие разные, но при этом так неразрывно связаны. Эндрю поднял на него глаза, и в его взгляде мелькнула легкая улыбка. — Как и ты — ответил он — Ты тоже словно хаос, но в то же время тихая гавань. Аарон кивнул, соглашаясь со словами брата. — Я… я не понимаю — пробормотал Нил, чувствуя, как кровь приливает к его щекам. Эндрю отложил книгу и слегка наклонился к Нилу. Он пристально посмотрел ему в глаза, словно хотел заглянуть в самую его душу. — Ты не обязан понимать — прошептал Эндрю — Ты просто должен… чувствовать. Нил, я хочу тебя поцеловать. Да или нет? Нил, удивлённый таким прямым вопросом, на мгновение замер. Он понимал, что Эндрю, как всегда, не собирается ходить вокруг да около. Он почувствовал, что этот вопрос не был давлением. Это был выбор. Он посмотрел Эндрю в глаза и тихо произнёс. — Да Эндрю еле заметно улыбнулся и, убедившись, что Нил точно согласен, наклонился и поцеловал его. Поцелуй был нежным, в нем чувствовалась забота, но также и страсть, которую Эндрю обычно так тщательно скрывал. Аарон, наблюдавший за ними с лёгкой улыбкой, отложил книгу и подошёл к Нилу. Он посмотрел на него с нежностью и тихо спросил. — Нил, можно я тебя поцелую? Нил кивнул, его сердце забилось быстрее. Поцелуй Аарона был совсем другим. Он был более страстным, в нём чувствовалась сила и уверенность, но также и уважение к границам Нила. Когда Аарон отстранился, Нил посмотрел на обоих близнецов, и его глаза наполнились удивлением и восторгом. — Это… это совсем другое - прошептал Нил, чувствуя, как горит его лицо и не вольно сравнивая этот поцелуй с Меттом и Дэн. — Мы знаем — ответил Эндрю, усмехнувшись — И нам обоим очень нравится, что это так. — Нам тоже очень нравится тебя целовать — добавил Аарон, нежно поглаживая Нила по щеке. В конце концов Нил, Эндрю и Аарон создали свой собственный уникальный союз, основанный на любви, уважении и понимании. Они жили вместе, поддерживая и дополняя друг друга. Их отношения были тихими, но крепкими, как старый дуб, который выдержал все бури и невзгоды. Они научились доверять друг другу, и их любовь стала для них тем самым причалом, где они могли отдохнуть от всех тягот жизни. Остальная команда тоже обрела своё счастье. Мэтт и Дэн научились жить со своей виной, и, хотя их отношения с Нилом уже не были такими близкими, как раньше, они нашли свой путь к искуплению и снова стали частью семьи. Остальные решили их поддерживать, понимая, что все совершают ошибки, и главное — уметь признавать их и исправлять. Их жизнь была наполнена не только грустью, но и радостью, смехом и взаимной поддержкой. Они прошли через многое вместе, и их связь стала ещё более крепкой и нерушимой. Нил нашёл свой дом в объятиях Эндрю и Аарона и понял, что любовь может быть такой разной, но при этом такой искренней и прекрасной. Он понял, что любовь — это не всегда страстные признания, а тихие вечера в кругу близких, уважительные вопросы о границах, нежные прикосновения и уверенность в том, что тебя любят и принимают таким, какой ты есть. И это было для него самым важным.