Даже не надейся

третья игра началась. им объяснили правила игры, она называлась «третий лишний». принцип игры не сложный, просто надо быть быстрым и сообразительным. Чжун хи волнуется. все встали на большую карусель, и тут она начала вращаться. вместе с ней включилась эта дурацкая детская песня. карусель останавливается и свет начинает мигать. «Десять» - говорит женский голос «Шесть» «Четыре» «Три» И так раунд за раундом. Пока голос не говорит «Два» Чжун хи пытается оглядеться по сторонам ища себе партнёра, как её кто то хватает за запястье. Она не сопротивляется. Ей же лучше что она нашла себе пару. Они забегают в первую попавшуюся свободную комнату и закрывают за собой дверь. Время ещё есть. Это был Мён ги. Тот кого она ненавидела (ну или думала, что ненавидела) всем сердцем, но судьба их вечно сталкивала. Она правда пыталась забыть его, делать вид, что всё хорошо, что парень не игнорировал её пол года, что он не оставил её с долгами и с ребёнком, она правда пыталась забыть. Но он опять здесь, и держит её за руку. – Отпусти – со вздохом говорит Чжун хи вырывая свою руку из его схватки – А, да, точно, извини – сказал Мён ги, сразу же отступая назад – Ты меня приследуешь? – сказала она смотря ему в глаза. Мён ги явно не ожидал такого вопроса – Что? Нет, нет, Я просто..Чжун хи послушай..– Мён ги не успел договорить, его перебил щелчок двери, которая только что закрылась на замок. Мён ги вздохнул, резко подошёл ближе к Чжун хи и взял её две ладони в свои – Чжун хи, мне правда жаль, ты же сама знаешь сколько людей на меня охотилось, давай начнём всё сначала – говорил он с тоской смотря ей в глаза Чжун хи просто молча смотрела на Мён ги какое-то время, после чего сказала – Я. Тебе. Не верю. – не отводя взгляда говорила она прямо ему в глаза. – Ну Чжун хи! Я понимаю что тебе тяжело мне довериться, но молю тебя, дай мне шанс – чуть ли не умолял Мён ги, он правда хотел начать всё сначала. – Как я могу тебе верить? Ты буквально игнорировал меня полгода, и бросил беременную с долгами! Что ты хочешь после этого? – говорит Чжун хи, но на удивление Мён ги, она не вырывает свои руки и позволяет его большим пальцам гладить её ладони. – Чжун хи, мне правда очень жаль, прости меня – Как я могу верить в серьёзность твоих слов? Ты знаешь как мне было тяжело, ко мне в квартиру приходили кредиторы, я боялась выходить на улицу из-за твоих хейтеров! – у Чжун хи начинают копиться слёзы в уголках глаз и потихоньку стекать по щекам – Эй, ты чего..Мне правда жаль, мне очень жаль, слышишь?Как я могу загладить свою вину, попроси что хочешь, я всё сделаю. – говорил Мён ги уверенный в своих словах. Одной рукой протирая рукавом кофты слёзы. –Боже, ты меня так раздражаешь – Чжун хи сказала это, разорвав их небольшой замочек из рук и утыкаясь носом в угол комнаты. Мён ги не отступал, он пошёл за ней упёр руку в стену рядом с её головой. – Чжун хи, что я должен сделать чтобы ты меня простила? – с надеждой спросил он Она поварачивается лицом к нему и смотрит на него молча. «Какая же она красивая» – пронеслось в голове Они стояли молча смотря друг на друг, как он резко сокротил расстояние между ними, соединяя их губы, но тут же отстранился. – Ой, прости Чжун хи, я не знаю что на меня нашло.. – не успевает договорить Мён ги, как она его перебивает – Какой же ты дурак – говорит она, вставая на носочки и целует его. Этот поцелуй был дольше предыдущего, но в нём не было ни намёка на какую-то пошлость, это был очень нежный и тягучий поцелуй. Также он был долгожданный для обоих. Она закинула руки ему на шею, он же аккуратно свои руки положил ей на талию. Они могли бы продолжать ещё долго, но их оборвал звук щёлканья двери. От испуга и неожиданности они практически отпрыгнули друг от друга. Чжун хи первая пришла в себя, посмотрела на Мён ги удивлёнными глазами, покраснела и вышла из комнаты. Мён ги самодовольно улыбнулся и пошёл за нею. В спину он спросил у неё – Это значит ты меня простила? – с улыбкой спросил Мён ги, идя за ней – Даже не надейся – сказала Чжун хи не оборачиваясь, но небольшую улыбку не смогла сдержать. Она не смогла пройти мимо Мён ги, но тот ничего не сказал, лишь продолжал молча идти за ней.