Раскрыть дело в заснеженном Париже 2

Утро наступило как-то неожиданно. Всей Астрее казалось, что его вообще не должно было быть. Зачем? После таких-то новостей... Но вставать пришлось, что же поделать. Самым первым на удивление встал Давид. Почему "на удивление"? Да потому что лёг он примерно в шесть утра и ворочался ещё до девяти. Он встал и даже пошёл проверять, пустят ли их сегодня в столовую. К слову, впустили. Но пригрозили, напомнив им о репутации, которую Астрея заработала на Мальдивах, в Монако и т.д. — Merci. Дальше он вернулся в номер и сразу же свернул в комнату Рафаила и Одри. И не чтобы поглядеть на Одри, хотя это тоже, а чтобы посмотреть на её парня. Рафаил... Вроде ангел, а вроде дьявол. Только продажей души можно было заполучить такую красотку. Так думал кучерявый. Но может... Это не так? Может, светом души, теплом и добром? Как же он красив... Но Разве Давид хуже? Ничего подобного! "За что? Почему не я, ведьмочка?". Хотелось куда-то вылить этот гнев, этот чёрный свет. Словно ластиком с листа всё стереть. Тупую ревность, что больно колола под ребром. Сделку с проклятым метисом. Од... Нет, не Одри... Нахмурившись, адвокат вышел из номера и направился на улицу. Только в тонком чёрном халате и чёрных гостевых тапочках. Ветер лупил нещадно. Но Давида это не волновало. Он включил телефон и, смотря в небо, набрал Мальбонте. — Давид? — Он самый, метис. — Что надо? — Я жду тебя на земле. Нам нужно поговорить. — По телефону никак нельзя? — на фоне послышался женский смех. Вики. — Мне плевать на то, чем вы там с Вики занимаетесь и как сильно я отвлекаю тебя. Это важно. — Ла-а-адно. — Маль скинул трубку и уже спустя пару мгновений оказался перед кучерявым. Сегодня Мальбонте был одет по-другому. А точнее, почти не был одет. Едва не спадающее полотенце висело на его рельефных бёдрах. Рядом с ним была Вики Уокер, которая, как и Давид, была в халате, только в розовом, шёлковом. — И зачем же ты нас отвлёк? — до этого адвокат не слышал голос жены Маля, но не удивился, услышав его. Мягкий и мелодичный. Эта девушка работала в Цитадели. Самая главная, как и Мальбонте. — Тебя, милая, это не касается. — сухо кинул Давид. — А ты всё тот же. — фыркнула Уокер. — Так что у тебя за вопрос? — Давай зайдём, а то тут холодно. И да, их не смущало то, что один стоял в полотенце и светил своим отпадным торсом и ещё двое стояли в тонких халатах. Их смущал только холод. Проходящие мимо люди странно глядели на них и цокали. Возмущались так, будто сами никогда не стояли в халате или в полотенце суровой зимой (вообще-то нет). — О-о-окей. — протянул метис. Небесные существа зашли в отель. — Так что случилось? — раздражённо спросил Мальбонте. — Я хочу вернуть души. — повисло безмолвие. Минута, пять, десять и Маль разразился хохотом и ржал, пока с его бёдер не упало полотенце. — Ой... — Нифига себе бандура. - метис поднял полотенце, ещё немного посветив своим достоинством, и наконец-то прикрылся. — Издеваешься? — Мальбонте ухмыльнулся. — Ты про свой чл... — Нет, я про уговор. — Не издеваюсь. Я серьёзен как селёдка под шубой. — кучерявый усмехнулся. Хоть силы и были на исходе, шутить Давид никогда не устанет. — На кой они тебе сдались? — Я не хочу забывать Одри. — Почему? Тогда твои муки прекратятся! — Но из года в год я буду вновь влюбляться и вновь забывать красавицу. Лучше умереть, чем забыть. Лучше умереть, чем любить. Она сводит меня с ума. Ты должен понимать меня как никто другой! — Никому я ничего не должен. И я отказываю тебе. Может, еаконец поймёшь всё и всё же воспользуешься ножом, который лежит в твоём кармане на груди или может иглой, что лежит у Микаэля. М? — Понимай как хочешь, но тебя ждёт жестокая расплата, дьяволёнок, если не исполнишь ты мою мечту. — Вздумал угрожать? — Мальбонте рассмеялся. Давид насупился и ткнул указательным пальцем в ключицу Вики Уокер. — Что мне сделать? Убить её? Или... — кучерявый перевёл взгляд на Маля, — напомнить, что будет, если ты умрёшь? Может, спросим у Рафаила когда это случится? Мальбонте поджал губы и скрестил руки на груди. Он нервно начал стучать носком стопы об пол. Метис прекрасно помнил, что будет, если он умрёт. Все проклятья и чары падут. — А может, мне детей твоих убить?.. — прошептал адвокат. — Хватит! — взорвался Маль. — А что это случилось? - пропищал Давид, — голосок прорезался? — Не страшна мне смерть. Но только пальцем хоть задень Реви, Реби или Вики и я тебя убью. Ты будешь кричать, молить о пощаде... — взгляд метиса стал холодным, словно азот, порезал, точно нож. Но кучерявый удержал тяжёлую каменную маску на лице. — А что я тебе сейчас сделал, что ты меня проклял? — За всё надо платить, малыш. — И я плачу. Что мне сделать, чтобы ты снял проклятье? Знаю, души не вернёшь... Но может, есть другой выход? "Надеюсь он не скажет встать на колени и... Фу, боже! Перед Одри я бы встал, но это же МА-А-А-А-А-А-А-А-АЛЬ". — На что ты намекаешь, паршивец? — Ну точно не на тройничёк... Хотя... — Даже не думай, я не буду с тобой делить свою жену. — Но что же тогда? — Давид встал вплотную к Малю. Горячее дыхание высокого метиса ошпаривало лицо адвоката. Губы дьявола искривились, он двумя пальцами упёрся в грудь адвоката и отодвинул его от себя. — Отдай мне воспоминания с Одри. — Но это же тоже самое, что забыть! — Часть воспоминаний. Процентов 70. Не больше и не меньше. — 60. — 69. — 63. — По рукам. — эта фраза значила многое. Парни сжали ладони друг друга и к ним подошла Вики. Она накрыла их ладони своей и начала: — Клянёшься ли ты, Мальбонте, расторгнуть сделку? — Клянусь. От руки Маля побежала жёлтая ниточка, что обвилась вокруг руки Давида и затянулась тугим узлом. Адвокат задрожал и прикусил губу. Словно нечто сильное разрывало его на части и кричало: "НЕ НАДО!". Страх и отчаяние, ненависть и боль, мрак и слабость. Хаос, забвение... — Клянёшься ли ты, Давид, отдать часть воспоминаний? — адвокат сильнее сжал руку метиса, а после крикнул: — Клянусь!