Ты - ошибка.

—что значит… не омега? Эти слова врезались в его сознание очень четко. Будто некий умелый мастер выжигания по дереву выбил их на поверхности доски, олицетворявшей его память. Выжигал он эту фразу со всем удовольствием, с каким способны делать это только либо истинные ценители своего дела, либо садисты. Такую боль можно причинить только если ты знаешь на что нужно давить. —то есть как это… он ущербный? Рабочая сила? На фоне какой то голос. Звучит как жужжание назойливой мухи - но ни слова не разобрать, хочется только отмахнуться, ведь и без этого безмерно тошно. Что значит ущербный? Почему в голосе так много разочарования, даже не боли а именно неприкрытого презрения и даже отвращения. Что не так? Разве это единственное почему я был так ценен? —здесь какая то ошибка, доктор, все же было предельно ясно… может, стоит перепроверить? Еще раз сдать анализы… И вновь все слова дальше не более чем белый шум. Почему так темно? Это выключили свет, или в глазах так потемнело от ужасающей боли и нехватки кислорода? Так ощущается беспомощность и бессилие?  —наш сын не может оказаться таким… да просто таким! Почему эти слова не исполнены отчаяньем, а только искренним возмущением? Неужто это злость от того, что выдуманного идеала просто не существует? Как… плохо. Тело будто не его собственное. Пальцы, руки, ноги, голова… все будто ватное, такое неощутимое, чужое. Что с ним? —Это не наш сын!

***

С самого начала этот день не предвещал ничего хорошего. Мало того что Джону приснился какой то чертов кошмар, после которого он проснулся в холодном поту, и потом еще пол часа отходил на балконе (дышал кислородом), так еще и на работе творилась какая то несусветная паника. Все бы ничего, но рассказывать что то Джону никто не собирался, толи не положено, толи просто все на взводе, а потому если бы информацию ему кое какая птичка на хвосте не принесла (Стоит упустить размеры этой птички, приняв ее в этой задачке за материальную точку), он бы так и слонялся по всему участку в недоумении. Полицейскую базу данных вчера вечером кто то взломал, оттого и началась всеобщая паника: хакера все еще не нашли, а утечка слишком ценной информации просто так замята быть не может. Плюсом ко всему, когда все бегают как в задницу ужаленные нормально не поработаешь… проще говоря, кошмар. Когда посреди дня Джону пришло сообщение от Лололошки, с предложением прогуляться сегодня втроем, ему поплохело окончательно. И не сказать что он не рад был бы увидеть его, нет-нет, это совсем не так, просто… просто внутри грыз его какой то червячок сомнения. Словно какой бы желанной не была сегодня встреча, все обязано будет пойти наперекосяк. Его подмывало просто проигнорировать сообщение, или ответить отказом, оправдавшись плохим самочувствием (своим или Джодаха), но соврать он не мог, в его жизни он допускал ложь только в одном случае, а потому встреча была назначена этим вечером. Блядство, этот день должен будет быть объявлен худшим днем из всех возможных на свете, и по этому принципу занесен в книгу рекордов Гиннеса.

***

—что с тобой?  Густую пелену мыслей, как будто прикрывавшую разум и восприятие, вероломно прервали. Джон поднял недовольный взгляд, наблюдая перед собой Джодаха. Ему не нравилось что его состояние было так легко читать: слабым перед своим дорогим человеком казаться не хотелось, даже если примут его любым. Ну не мог он иначе. —что со мной? А разве со мной что то не так?- Джон тянет губы в кривой ухмылке, продолжая хмурится, отчего его лицо искажается в странную гримасу. —Да.- и вот за что ему, Джону Дейви Харрису, такой проницательный парень? Ведь даже не отвертишься,- можешь прикрываться своими ухмылками сколько угодно, Джон, но от меня ты не скроешься, ты же знаешь, много лет знакомы. Что то случилось?- в груди что то неприятно щемит. Джодах не знает. Не знает и не узнает, не должен по крайней мере. —ну-у… сон неприятный приснился,- Джон приторно, противно хихикает, весьма умело закрываясь странной и бесполезной, но такой привычной маской, давно приросшей к его лицу,- я бы рассказал, но ты ведь не поймешь - куда тебе, глупышке, до меня, гения.- Он коротко тыкает Джодаху пальцем в нос и вновь ухмыляется, пока сам внимательно вглядывается в его аметистовые глаза  - все ведь понимает, зараза, видно же. —не хочешь говорить, верно?- ладно, возможно Джон слегка лукавит, называя Джодаха глупым. Но только слегка!- не хочешь как хочешь, заставлять не буду. Все равно с тебя, упрямца, и слова не вытянешь без твоего желания.- и чем Джон заслужил эту ласковую улыбку на лице партнера?- Ты же знаешь что я всегда буду готов тебя выслушать, верно? Я рядом. —фу, оставь эти свои сопливые нежности для своей семьи, не надо мне тут… знаю-знаю,- Джон не хочет даже самому себе признаваться в том, что услышать это было приятно. Его милый, милый Джодах - с каким придурком тебе довелось связаться, и ведь ты знаешь это, но как чертов мазохист ты все не уходишь, все сидишь на месте, терпишь все эти словечки и будто кот зализываешь чужие душевные раны.  Джодах лишь тихо посмеялся, не нуждаясь в словах что бы видеть Джона насквозь. Оказываясь в теплых, родных объятиях Джон впервые за этот злосчастный день может расслабиться: может, все сегодня будет не так плохо?

***

Все просто ужасно.

Джон не помнит почему идя на прогулку он не оставил свой пистолет, который висел в кобуре на поясе, в машине. Толи это была банальная рассеянность после тяжелого дня, толи он на ночь глядя не хотел оставаться безоружным в почти безлюдном парке: в голове разве что перекати поля нет, и ветер не свищет, а так все признаки пустоши имеются. Джон не понимал почему его руки сейчас так трясутся, почему грудь как будто стиснули прессом, ломая ребра и ограничивая кислород. Кажется, именно в этом парке они договорились встретится. Точно! Джон и Джодах приехали прямо с работы, отчего немного торопились. Может, не стоило? Все было бы куда проще. Джон четко помнил как они недавно шли по тропинке парка. Непринужденные разговоры, ненавязчивые шутки Джона, смех Ло и мягкий укор Джодаха. Джону только начало казаться что все налаживается: и кошмар на фоне этого уюта блекнет, и переполох на работе уже не так важен. И тут Лололошке приспичило задать какой то вопрос. Сознание пыталось заблокировать Джону это воспоминание, но…  —Джон? Я… могу задать один вопрос? Джон помнит как повернулся в сторону Ло, помнит как с любопытством поднял брови. —я слушаю тебя, красотка. —ну… я.. кое что узнал,- Голос Ло приобретает странные, будто увиливающие нотки,- ты ведь не сирота, верно? Джона даже не интересовало то, откуда у Ло такая информация. Это как то… не пришло ему в голову, будто узнать нечто настолько личное - само собой разумеется. Он не почувствовал разочарования - но весь разум, до самых его потайных уголков, захлестнула ярость. Он смутно помнит попытки Ло замять вопрос, смутно помнит и слова Джодаха в надежде успокоить его. Все это распаляло пожар в его душе будто только сильнее. Рука сама собой потянулась к кобуре, ловко выхватывая оружие и направляя его сначала на Ло, потом на Джодаха. 

А после все будто застыло.

Пальцы, кажется, онемели, дышать стало безмерно тяжело. Тело бил тремор от злости. Горло болело - кажется, он что то кричал им, будто ненормальный, сумасшедший. Он нес какой то бред, пока через секунд 30 до него не дошло осознания того, что происходит. Он направил пистолет на людей. На собственного партнера, который себя не жалея помогал ему и вытаскивал его со дна на протяжении многих лет. На ни в чем не повинного парня, просто случайно задавшего вопрос: откуда он мог знать что тема для Джона столь болезненна? Он будто со стороны слышит как падает пистолет из его рук. Он не плачет, но чувствует себя просто мерзко. Его тошнит. Тошнит от самого себя, пока он отступает на пару шагов. Нет… нет, это не может быть так. Эту агрессию он подавил в себе давно, рана уже давным-давно должна была зарубцеваться, оставляя только уродливый шрам не вызывающий боли. Почему же он опять сорвался? Может потому что этот глубокий порез задел второй в жизни человек, которому он попытался довериться, впустил в кропотливо склеенную душу? —Джон… Джон! Он видит перед собой Джодаха, трясущего его за плечи. Когда он успел оказаться так близко? Или это Джон настолько ушел в себя, что просто не заметил? Почему он все еще здесь, почему рядом? Да и почему за его спиной стоит Лололошка, почему смотрит не со страхом и ужасом а хмурится, будто беспокоится. Почему не убежал?

***

—простите… я сегодня сам не свой. Спустя пол часа, проведенных на лавочке, Джон чувствует себя несколько лучше. Тошнота отступила, руки не бьет тремор, а дышать уже легче: он не ощущает себя мерзотным живым трупом. Чертова агрессия: говорят же, что до добра она никогда не доводит!   —все в порядке. Извини что задел ту тему… я не знал что все так обернется,- Ло слегка неловко посмеивается, потирая затылок, и наблюдая как Джодах сжимает Джона в объятиях.  —этого кроме Джона, судя по всему, не знал никто, Лололошка, не волнуйся,- Джон тихо фыркает на слова Джодаха, бормоча что то из разряда «а вам все скажи, простолюдинам». —и все же… наверное, не честно что я вот так раскрыл твой секрет. Если так будет лучше, я… я могу раскрыть один свой. Брови Джона ползут вверх. Он признает, он заинтригован. —Один свой? —да.. думаю, есть кое что, о чем я бы мог рассказать. Это личное, и… будет проще показать это, но я ведь тоже что то очень личное задел, так что… будем в расчете? —ну что ж…,- Джон выпрямляется,- аудитория у твоих ног. Показывай.