Поцелованный Луной

Три дня назад:       Тёмная ночь уже давно окутала землю так плотно, что звёзды, мерцающие на небе, стали больше похожи на драгоценные камни, рассыпанные на чёрном бархате. Луна светила холодным серебром, освещая путь дорогим автомобилям, двигающимся по пустынной автотрассе среди гор. Они везли в себе важные и судьбоносные секреты, страсти и нереализованные амбиции. Люди, сидящие внутри, спешили к своей единственной цели, будучи совершенно уверенными в собственном превосходстве.       Прохладный воздух дул в открытое окно, охлаждая кожу на лицах путников, оседая в кожаном салоне запахом сырости. Ветер шептал на ухо предупреждение, но его никто не услышал. Двое мужчин были заняты своими мыслями, планами и мечтами о скором прекрасном будущем. Они не заметили и то, как туман опустился на дорогу, заглушая звуки и уменьшая видимость. Путники не подозревали и о том, что туман — это предвестник опасности, будто закрылась ловушка, и вот она — смерть.       Тёмная ночь всегда таила в себе много тайн. Некоторые из них раскрывались, некоторые оставались неразгаданными. Так или иначе, причина, по которой двое спешили на встречу, не несла радости. Скорее горе, способное изменить не одну жизнь. Жизнь чужими руками творила испытание. — Кто тот альфа, с которым мы должны встретиться? — снова спросил Чонгук, поглядывая в окно. — Считай, что он — наш новый клиент на информацию, — отвечал Намджун, наблюдая за стихией на улице. — Он хочет купить у нас твою правдивую историю, а взамен подписать соглашение со мной. — То, что я знаю? Купить? — повторил Чон, удивляясь. — Не верен, что правильно расценил ценность того, что собирался сказать. — Это не важно, — отмахнулся Ким. — Важно только то, что он сделает всё, что нам нужно. — Слушай, он же какой-то там альфа — император своих земель? Как он хоть выглядит? — любопытствовал Гук. — Не знаю, — признался Джун. — Я и сам никогда его не видел. Этот субъект контактировал со мной только по телефону, но когда узнал об омеге Юнги, предложил встретиться в его поместье.       Чонгук задумался и замолчал. С каждой минутой он сомневался в правильности своего предательства. Ему откровенно не нравилась эта поездка, даже было дурацкое чувство, что что-то обязательно пойдёт не так. Спустя несколько минут автомобили подъехали к нужному месту. Это был старинный небольшой дворец эпохи Чосон, с мощными высокими воротами, которые охраняли огромные волки. Гости вышли из машины и направились ко входу. Намджун приказал своей охране ждать их возвращения снаружи, а сам толкнул Гука вперёд себя за ворота. — Здравствуйте, — произнёс хозяин дома хриплым голосом, поглядывая на Намджуна. — Вы привезли мне информатора? — Да, — ответил Ким, указывая жестом на Чона. — Вот этот? — пренебрежительно уточнил главный, спускаясь по ступеням веранды в роскошном, расшитом серебром, ханбоке.       Это был высокий, худой седовласый мужчина с холодным взглядом. Его звали Пак Ха Джун, он контролировал все легальные и нелегальные дела на юге страны и с недавних пор встал Юнги поперёк глотки. — Да, господин Пак, всё верно! Это мой друг, Чонгук. Он — правая рука нашего общего врага, — немного заискивающе отвечал Намджун, улыбаясь. — В таком случае, рад знакомству, — отчеканил Ха Джун, протягивая руку Чону. — Проходите, поговорим за чашкой чая. — Благодарю за приглашение, — чуть поклонился Гук, ощущая нереальную силу этого взрослого опытного альфы.       Троица проследовала внутрь. Дом выглядел похожим на дворец в Сеуле, только немного меньше. Несмотря на изобилие дерева и сложной резьбы, там всё блестело и сверкало. Убранство было, мягко говоря, более чем помпезное. Настолько, что Намджун и Чонгук на мгновение даже почувствовали себя неуютно в этой роскоши. — Вы знаете, почему я приехал? — перешёл к делу Нам, присаживаясь на диван. — Да, я знаю, — сразу же парировал хозяин дома, отпивая чай из заранее подготовленной чаши. — Вы с господином Чоном хотите предложить мне сделку. — Верно, — кивнул Ким. — Я хочу, чтобы вы стали моим партнёром по бизнесу, так сказать. — Вы хотите приложить свою бандитскую руку ещё и к моей земле? — прямо поинтересовался Ха Джун. — Естественно. Ведь, как и все, стремлюсь к расширению территорий, — злобно улыбнулся Намджун. — Мне не хватает развития.       Чонгук сидел молча и просто слушал то, о чём говорили более зрелые альфы. Предложение Джуна больше походило на шантаж. Ким говорил о своей фармацевтической сети с севера. О том, как хорошо было бы открыть филиалы на Юге, рассчитывая на бо́льшую прибыль. — Вижу крупные перспективы, если распространять мою продукцию с использованием Вашего авторитета и влияния. Разумеется, я готов делиться доходами, — сложил руки Намджун. — Деньги меня особо не интересуют. Интригует лишь то, что Вы не любите особо церемониться. Какого вида ваша информация? — рявкнул господин Пак, начиная подозревать подвох.       Он уставился на Чонгука, который под давлением сильной ауры альфы почти вжался в кресло. Конечно, сомнения в принятом решении пойти против Юнги накапливались и очень сильно тревожили. — Она касается некой связи, которая теперь имеется между Вами и кровавым монстром по имени Мин Юнги, — Джун продолжал играючи интриговать. — Но я могу Вам всё рассказать. — Мин Юнги? — повторил с лёгким испугом хозяин поместья, а гость это заметил. — С чего мне верить вам обоим? — Разумеется, весомых причин нет, но смею заметить, что мы уже здесь, — кивнул Намджун. — Чон Чонгук, свидетель всех событий, так как является правой рукой Мина. Мне нужна от Вас самая малость. Подпись… — И Вы не боитесь, что кровавый убийца узнает о нашей сделке? — с сомнением в голосе поинтересовался Пак. — Нет. Поскольку скоро он станет беспомощным, как котёнок, и у желающих появится шанс убить его. Толпой справятся, — подытожил Ким.       Ха Джун негодовал настолько, что машинально вздёрнул брови. Он лучше других знал, что Мин Юнги — один из самых влиятельных и опасных вожаков стай в стране. Этот зверь без колебаний резал неугодных и тех, кто противился его тоталитарному режиму. Убить его — непростая задача. — Как вы собираетесь лишить его сил, и какую роль в этом играю я? — продолжал выяснять Ха Джун. — У меня есть человек внутри, — медленно рассказывал Намджун, показывая на Чонгука. — Он решил рассказать мне кое-что важное. Получив эту информацию, я сразу понял, что Вас это касается напрямую. — И почему он это сделал? — уточнял мужчина, осознавая, что предательство своего вожака — непростительное преступление. — Потому что он ненавидит Мин Юнги, — ответил Ким, не оставляя Чону даже шанса ответить самостоятельно и поделиться сомнениями. — Монстр Мин не ценит своих подчинённых и боится конкуренции со стороны такого сильного волка, как Чонгук. Он просто эксплуатировал его в качестве посыльного последнее время. Теперь Гук хочет отомстить ему за всё и присоединиться к кому-то более сильному. — Это правда? — Ха Джун повернулся к молодому волку и испытывающе уставился на него. — Да, так и есть, — на автопилоте выдал Чонгук, кивая головой. — Я готов сделать всё, чтобы избавиться от него.       Пак ненадолго задумался. Он понимал, что это рискованная сделка, но и выгода от неё очень большая. Главным решающим фактором является информация, с которой пожаловали чужаки. — Хорошо, — холодно произнёс хозяин дома. — Я принимаю Ваше предложение, господин Ким. Давайте Ваш контракт, я отдам его юристу. — Отлично, — обрадовался Джун, доставая из кармана сложенную бумагу и ручку. — Теперь, что касается тайны? — занервничал Ха Джун. — С удовольствием поделюсь. Ваш распрекрасный сынок по имени Чимин, тот самый омега с запахом медуницы и ягод, совсем недавно стал истинным Мин Юнги, — совершенно равнодушным тоном сообщил Намджун и поднял свою чашку, произнося тост: — За наш успех! За наше богатство! За нашу дружбу!       Ха Джун нервно сглотнул и даже опешил. Не могло так случиться, чтобы истинным омеги с даром стал именно такой волк, как Юнги. «Шутка судьбы? Предзнаменование? Передал ли Чимин дар? Как вообще подобное могло случиться?» — снаружи Пак оставался непоколебимым, а внутри просто метался: от агрессивного желания убить Мина до страха за сына.       Все трое столкнули чашки и выпили чай. Проблема состояла лишь в том, что ни Намджун, ни Чонгук тогда ещё не подозревали, что Мин Юнги совсем скоро получит силу энигмы. Только Пак Ха Джун точно знал, какие беды сулит связь сына с кровавым убийцей. Мир со дня на день должен был исчезнуть… Нынешние события:       Чимин кивнул и уверенно прошёл за ним. С каждым шагом, которые приближали двух омег, главного седовласого альфу трясло всё сильнее. Он отступил во внутренний двор и вошёл в комнату для приема гостей. — Император ожидает, — взрослый альфа жестом пригласил Чимина к двери. — Сопровождающий Ким Сокджин, прошу Вас остаться здесь.       Дверь за Паком захлопнулась и тот самый грозный император подлетел к Чимину, обнимая его со слезами. — Сынок, не могу поверить, что ты вернулся… — Да, отец. Я дома, но зачем? — поинтересовался омега. — Я познакомился с Ким Сокджином не так давно, не уверен, что ему можно доверять, — начал издалека взрослый альфа. — У меня теперь своя стая, свой альфа… Я ведь его так долго ждал, — практически шёпотом сообщил Чимин. — Это мог быть кто угодно, но не Мин Юнги же, — запаниковал взрослый альфа. — Он не так плох, я узнал его другую сторону… — парню не дали договорить. — Нет, нет, не говори мне, что ты отдался ему, и теперь он наделён даром? — альфа схватился за голову. — Когда, Чимини? Когда ты передал ему силу??? — Пару дней назад, — тихо прошептал омега. — Отлично, значит у меня есть шанс. Пока он не освоился с силой, я смогу его убить! — взрослый альфа резко поднялся. — Нет! Ты с ума сошёл? Ты учил меня решать вопросы дипломатично, без кровопролития… — Мин Юнги — убийца! — Он — мой истинный, я не позволю причинить ему вред! — разозлился омега. — Не забывай, кто твой родитель. Истинность — сказка. Ты прекрасный омега с невероятным запахом. Твой белоснежный волк прекрасен! Ты не создан для такого, как Мин, — зарычал Ха Джун. — Ты не посмеешь! Ты убьёшь и меня! — голос дрожал. — Он — сильный энигма, не делай этого. Умоляю. Я только вернулся. Проведи переговоры спокойно. — Я избавлю мир от вируса под названием энигма. Я надеялся, что это будет благородный альфа! — злился старший. — Ты не тронешь моего мужчину, — омега обернулся и зарычал на отца.       Тот тоже, недолго думая, превратился в зверя и стал давить аурой на сына. — На тебя не действует аура энигмы, но вот моя отцовская вполне! Сдайся, Чимин. Я найду для тебя подходящего альфу, — рычал волк, подавляя своего отпрыска. — Ты никогда меня не слушал, — белоснежный омега практически лёг на живот. — Ни когда я говорил, что высылать меня — это плохая затея; ни сейчас, когда я советую не нападать на моего альфу, — скулил Пак.       Внезапно дверь распахнулась. — Мы так не договаривались, — разозлился Джин. — Где обещанный тёплый родительский приём? Я за него головой отвечаю… А, вот уже чувствую ауру моего вожака. — Не выпускай Чимина из этой комнаты, сколько сможешь, — кинул приказ император и выскочил за высокие двери, не забыв приказать запереть.       Чимин сбросил образ волка и схватил Кима за пиджак. — Уговор? О чём вы условились, говори! — рычал Пак. — Успокойся, пожалуйста. Я поставил условие и для Ха Джуна, и для Юнги. Они обязаны будут мирно договориться, пока ты здесь. — Мой отец отказался исполнять твой договор, он идёт убить Юнги, — запаниковал Чимин. — Но это невозможно, Мин — мощнейший энигма, — прошептал Ким. — Юнги убьёт отца, если увидит агрессию с его стороны, — Пак натурально волновался за обоих, причем недальновидность родителя прямо-таки раздражала.       Омега рванул к двери и стал колотить кулаками, предупреждая об опасности, что грозила императору. — Глупости такие! Вам, омежкам, всё страшным кажется, — ржали за дверьми альфы. — Давай вынесем дверь, — Пак обратился в волка и прыгнул на двери, но те не поддались. — Успокойся, дворец строился как оборонительное укрепление от волков. Ты серьёзно? — фыркнул Джин, который смирился с положением и старался больше анализировать. — Я должен выйти отсюда во что бы то ни стало. Я должен сдержать энигму.       Внезапно внутри всё защемило, он почувствовал негодование истинного, а потом волну злости. — Чёрт.       В тишине тумана внутренний двор дворца и всё за его пределами было окутано белой, будто вязкой, пеленой. Она оборачивалась вокруг всего и скользила холодом по коже, ощущения от всего этого находились где-то на грани реальности и сна. Чувство было настолько неприятное, что разум Юнги отказывался принимать это за нечто осязаемое. Всё вокруг замерло, даже сама природа словно перестала дышать. «Чимин до сих пор внутри дворца. Не выходит. Я не чувствую его запах. Бесит» — не успел подумать альфа, как ворота отворились…       Тяжесть воздуха нарастала, и в этой, казалось бы, спокойной обстановке, всё начало резко меняться. Серое небо заволокли тучи. Огромные тёмные сгустки повисли над землёй, словно тяжелые плащи. Наступил настоящий мрак. Свинцовые облака создавали стойкое ощущение надвигающегося бедствия. Мин чувствовал тревогу истинного и сам внутри готовился к худшему. Альфа прекрасно помнил своё обещание не причинять физический вред и не нести насилие. Мужчина оставался в образе человека, всё ещё надеясь в такой обстановке сдержать волка и договориться дипломатически.       Он принюхался, ожидая скорое начало ливня, но к его удивлению в небесах разгорелось настоящее светопреставление. Яркие и неожиданные молнии пронзали чёрные тучи, озаряя поляну перед дворцом и бескрайний лес позади него мощными вспышками света.       Взгляд Мина привлекла фигура седовласого главы, того, кто считал себя не меньше, чем императором Юга. Внезапно мужчина перекинулся, и спустя минуту над Юнги возвышался огромный серый волк.       Альфа поднял на него взгляд и посмотрел в глаза напротив. В них мерцал огонь противостояния, а в воздухе вокруг волка ощущалось напряжение.       Мин собрал всю свою волю, чтобы подавить энигму, но внезапно вспомнил важный момент: истинный говорил, что в образе волка это делать проще. — Я не желаю конфликта и хочу увидеть Чимина! — произнёс Юнги, будучи в облике человека, а спустя мгновение перед Ха Джуном уже стоял огромный чёрный зверь. — Кто тебе поверит? Смирись, дни твоей власти и тирании сочтены. Теперь, когда рядом нет твоего омеги, мы можем начать! — Что ты хочешь? — рыкнул Мин. — Неужто ты думал, что сможешь вот так просто и безнаказанно уйти от ответственности за свои деяния? — мягко и надменно произносил слова волк. — Господин Пак, твои угрозы не имеют значения. Ты, кажется, не понял, что моё тело стало вместилищем огромной силы. Из уважения к моему омеге и твоему возрасту я не хотел бы её использовать! — угрожал энигма, постепенно отпуская мощь, демонстрируя её противнику. — Или ты по-прежнему считаешь, что можешь меня остановить? — Ты играешь с огнём, малец. Не думай, что я так просто сдамся тебе. — Я ведь передал через Джина цель своего приезда. Я хотел просто заключить с тобой соглашение, — Мин всё ещё очень старался сохранять самообладание. — Мне нужны гарантии. Может, тогда тот прекрасный серебряноволосый омега станет залогом твоего послушания? — продолжал свысока говорить Пак Ха Джун, не желая признаваться Мину в том, что Чимин — его сын, и он не способен причинить ему вред. — Ты склонишься передо мной в самом глубоком поклоне… — Старый придурок, — не выдержал Юнги. — Ты думаешь, что таким образом сможешь манипулировать мной? Как недальновидно, ты сейчас так глубоко ошибаешься. — Он ведь твой истинный. Видимо, ты не ценишь жизнь своей половинки. Вот, например, я очень ценю свою власть. Скажи мне честно, кровавый убийца, он не слишком важен для тебя? — Тебе лучше заткнуться, старик. Я очень верен своему слову, что дал истинному, но сейчас ты создаёшь условия, опасные для тебя. Ты угрожаешь тому, кто мне очень важен! — аура энигмы стала распространяться всё сильнее, — это всё закончится не в твою пользу. Моя сила была даром, который спасет моего омегу. — Хватит бросаться громкими словами. Ты никого никогда не ценил! Сейчас ты здесь один. Эти щенки даже дыхнуть в мою сторону не успеют, — самодовольно зарычал серый волк. — Пока твой истинный у меня, я могу контролировать каждый твой шаг. Его судьба зависит от твоего выбора.       Напряжение между вожаками стало практически ощутимым, а слова в итоге превратились в молниеносные атаки. Никто из них даже не догадывался, что в небольшой комнате харáктерный омега уже во всю выгрызал себе путь к свободе и предотвращению сражения. — Почему вы это делаете? Я никому не мешал, — рычал белый волк, совершая периодические прыжки на огромные двери. — Всё для Вашего блага. Вы не понимаете, что император, Ваш отец, пытается защитить Вас? — с рыком отвечал огромный мохнатый зверь из-за двери. — Защитить меня? От чего? — стал негодовать Пак, поглядывая на Джина, который в свою очередь лишь пожимал плечами. — От неверных решений. Вы не знаете, что Вас ждёт, если вы продолжите свой путь рядом с кровавым убийцей, — спокойным тоном про себя объяснял волк. — Я не понимаю. Он — мой истинный! Отец это знает! Что вы, блин, имеете в виду? Открой дверь, — Чимин отошёл к противоположной стене и в пару прыжков преодолел зал, на импульсе влетая в верхнюю часть двери, вызывая тем самым неожиданный хруст петель. — Император довольно чётко дал понять, что Вы собирались совершить ошибку, которая могла бы стоить вам жизни. Мы просто выполняем приказ нашего вожака, защищая наследника, — этот альфа реально верил в то, что говорил. — Я не понимаю, о чём вы говорите, — парень был в отчаянии. — Вы собирались связать свою жизнь с убийцей, диктатором и тираном. Император не мог рисковать Вашей жизнью, уверяю, теперь Вы в безопасности. — Я не чувствую себя в безопасности без истинного. Я чувствую себя запертым, — Чимин стал неистово царапать дверь огромными когтями. — Закрытая дверь — это временно. Как только Мин Юнги падёт под натиском нашего вожака, Вы будете в безопасности, тогда мы выпустим вас обоих, — волк говорил текст, как натренированный болванчик, без эмоций и волнений. Настолько сильна была его вера в вожака. — Кто дал Вам право судить, где именно я чувствую себя в большей опасности? — уже разозлился Пак, потому как отчётливо понимал, что родитель, которого он не видел много лет, совершает ошибку. — Наш вожак всё знает. Он заботится о благе сына, — всё ещё продолжал дебаты охранник. — Мне наплевать! Он в опасности! Я хочу выйти отсюда и остановить то, что назревает, — Чимин уже отчётливо ощущал готовность Юнги к убийству и его жажду крови.       Времени было в обрез…       Постепенно лес начал кидать длинные чёрные тени, которые накрывали двух величественных вожаков. Густая шерсть колыхалась на лёгком ветру, тела зверей дрожали от напряжения, а глаза обоих вовсю сверкали в свете восходящей луны. — Ты слеп, чёртов монстр. Я знаю, что ты пытаешься бросить вызов моей власти и установить свои порядки! — топнул лапой Ха Джун. — Правда только в том, что моя сила растёт, и нет мне смысла подчиняться власти, которая устарела. Эта территория должна быть свободной от твоих порядков и открыта новому! — рычал Мин. — Свободной? — захрипел старший альфа. — Ты вообще не осознаешь, что новая территория приходит только вместе с ответственностью. Эта земля — результат моего самоличного труда и борьбы. Консервативный порядок и дисциплина, проверенная столетиями — вот то, что нужно моей стае. — Ты устарел. Новое поколение должно сбросить оковы прошлого! Я здесь, чтобы освободить твою стаю от этого старческого древнего угнетения! — на мгновение Мин потерял себя и его место занял тот самый самоуверенный и честолюбивый альфа, желающий лишь подчинения новых и новых территорий, для последующего заключения договоров для получения очередных процентов.       Мин спокойно наблюдал за тем, как шерсть противника накрывало лунным светом. Ха Джун источал гнев и разочарование каждой клеточкой своего тела. Волки обменялись ещё несколькими колкими и резкими высказываниями, осознавая лишь одну правду. Она заключалась в том, что теперь вожаки готовы перейти в реальную бескомпромиссную борьбу за власть.

Раскат грома…

Вспышка молнии…

Секунда тишины, шум дождя…

      Внезапно оба волка бросились друг на друга. Они начали неистовую дикую схватку, а их грозные рыки слились с громом стихии.       Контуры мощных и грациозных тел пугающе вырисовывались в свете молний. Аура каждого из вожаков, будто была рождена самой бурей. Волки не жалели друг друга, взмахивая когтистыми лапами и оголяя длинные острые клыки в мощной пасти. Мускулы напрягались настолько, что их было реально разглядеть под мокрыми шкурами. Дикие глаза, наполненные восторгом противостояния, сверкали подобно тем же молниям в небе. Необузданная животная мощь и энергия окончательно слились с силой природы.       Даже луна, вышедшая из-за туч, не смогла бы прекратить эту битву. Она лишь скромно озаряла поле сражения своим серебристым светом. Звери стали напоминать две живые тени, которые то выходили на свет, то прятались в черноте леса. Молодой кровавый убийца то и дело кружил вокруг своего противника, прикусывая поочередно разные части тела старшего волка. Ха Джун же, наоборот, скорее, напоминал бескомпромиссную стрелу. Он внезапно бросался в атаку, сбивая Мина с толку. Каждая такая попытка всё равно отражалась очередным ударом сильной лапы чёрного альфы.       Звуки грозы и рыки волков окончательно смешались в пылу сражения. Юнги начал ощущать скуку от подобной бессмысленной схватки, где у него точно есть преимущество. «И почему я опасался его ранее? Он ведь стар. Бесят эти предсказуемые движения. Обычный недалёкий волк» — подумал Мин и выпустил ауру энигмы, чем буквально прижал Пак Ха Джуна к земле.       В ту же секунду чёрный зверь взмыл в воздух будто молния. Мин перешёл в финальную контратаку. Челюсть сомкнулась на чужой серой шее, а огромное тело приземлилось на старшего альфу, вызывая хруст костей, которые оказались не готовы к воздействию такой массы и силы удара.       Старик Пак теперь был повержен, и на языке Мина тут же осел металлический, солёный привкус чужой крови. Чёрный альфа плотнее сжал сильную челюсть и поволок бездыханное тело во двор дворца. Волки, прибывшие с Юнги склонили головы и легли на землю. Энигма нещадно давил и подчинял аурой, но вместо страха у членов его стаи теперь было восхищение.       Юнги бросил тело серого волка по центру двора и навис над ним.       Спустя мгновение вокруг энигмы стояли, склонив головы, все, кто до этого был предан бывшему вожаку. Здесь же был и огромный волк, ранее охранявший дверь Чимина.       Омега выскочил следом и не сразу понял, что произошло. На него не действовала сила энигмы, но парень сумел быстро сложить картинку. Он завыл на луну, желая, чтобы выступившие слёзы затекли обратно в глаза.       Омега сел на каменную плитку и уставился на тело серого волка, не поднимая взгляда на истинного. Альфа постарался сделать шаг в его сторону: — Чимин… Я… Я правда, не могу поверить в то, что так всё произошло, — медленно рычал Мин. — Это не реально, — заскулил Чимин и наконец-то посмотрел на Юнги пустым взглядом с утраченной надеждой на лучшее будущее. — Он был всем, что у меня осталось. Этот альфа — мой отец. — Малыш, ты же знаешь, что я изменился и не хотел ему зла. Всё, что случилось, было чем-то необъяснимым. Какой он родитель, если угрожал расправой над тобой? — Он бы не навредил мне, — зарычал Чимин полным горя голосом. — Ты убил его, Юнги! Убил моего отца!       Тут с Мином произошло что-то ему неведомое. Он ощутил боль утраты, которая заполнила всю душу истинного. Пошатываясь, альфа сел и принял образ человека. Рубашка оказалась разорванной, а одежда пропиталась грязью и чужой кровью. Мужчина сидел рядом с телом серого волка и судорожно глотал слёзы. Он прекрасно понимал, что это не его эмоции, но подавить их и справиться не мог. Он никогда не терял любимых. Просто их не было в его жизни. Пусть мёртвый альфа и не был близок омеге в течении жизни, однако у них существовала незримая мистическая кровная связь. — Я не хотел, Чимин. Это была случайность. Прости меня, хотя я сам не могу себе этого простить, — шептал Юнги, не сводя глаз с белого волка, который на его глазах превратился в любимого человека. — Случайность? Он был моей единственной опорой. Мгновение и ты… ты разрушил всё. Как могу я тебе это простить? — выговаривал Пак, а сам внутри себя вёл борьбу.       Парень знал, что отец желал смерти истинного, где-то глубоко внутри Чим мечтал, что они поговорят и всё разрешится. Отец сам виноват, что пошёл против силы энигмы, зная о ней. Противоречием служило то, что альфа обещал завязать с убийствами и кровавыми расправами. — Ты сказал, не будешь убивать! Ведь обладателю силы энигмы это ни к чему, — закричал Чимин, а из его глаз потекли слёзы, пока он медленно приближался к истинном, — ты соврал мне! Лжец! Ненавижу!       Раздалась хлёсткая пощёчина. Потом снова. Потом ещё одна. Омега лупил альфу по лицу до тех пор, пока у него не начали болеть руки. — Я не знаю, дорогой. Не знаю. Готов ответить за свой проступок, но прошу тебя — не оставляй меня, — мужчина стал настолько хорошо чувствовать истинного, что уже ощутил его решение отстраниться. — Оставь меня наедине с самим собой, Юнги. Мне нужно время, чтобы подумать. Смогу ли я вообще спокойно жить с этим? Теперь я хочу существовать отдельно, без тебя! Это моя стая. Мой дом, чтоб ноги твоей тут не было! Я не допущу посягательств на земли моего отца! — Пак не сдерживался, он кричал на истинного всё сильнее, не жалея голоса, пока не сорвал его и не замолчал. — Я против твоего решения. Сделаю всё, чтобы вернуть тебя, — решительно произнёс Мин, а у самого внутри всё погасло.       Истинный отказался от него. С ним случилось именно то, чего всё это время так боялся сам Чимин.       Мин наблюдал за любимым, который вместе с Джином и альфами из охраны Ха Джуна уходил внутрь дворца. Юнги остался в гордом одиночестве под тёмным небом.       Все вокруг понимали, что сейчас ничего более не произойдёт. Аура энигмы потухла так же быстро, как и вспыхнула. Юнги обратился в волка и медленно ступил за ворота. Теперь даже звёзды словно потускнели. Отчаяние поселилось в душе и в голове альфы, разрушая его с каждым мгновением всё сильнее. Настолько, что недавнее очевидное счастье с омегой теперь показалось совершенно недосягаемым.       В ушах чёрного волка звучал только тихий плач утраченной любви, мрак и боль окутывали его душу, топя в темноте безысходности.