о границе миров и приключениях под чужими небесами

      Юнги становится свидетелем этого разговора случайно. Он знает – мама его хорошо научила, – что подслушивать нехорошо и всё в таком духе. И он бы, может быть, не подслушивал бы, но голос Сокджина звучал поучительно, а Чимина – непривычно напряжённо. Вообще, если честно, удивительным в первую очередь было то, что они оба находились в их с Намджуном доме. Впрочем, наверное, к подобному можно было уже начать привыкать. Сокджин едва ли хотел расставаться с возлюбленным надолго и это было взаимно. А Чимин… Чимин, кажется, привязался к Юнги ничуть не меньше, чем Юнги к нему. Вот такие вот интересные выводы. - Перестань себя накручивать, - тот самый поучительный и чуть строгий тон Сокджина заставляет Юнги передёрнуть плечами. Когда старший разговаривает так, то становится не по себе. Потому что кажется, будто он всё о тебе знает и сейчас будет вскрывать словами, как старую консервную банку. - Да разве я накручиваю, Джин-хён? – напряжение Чимина Юнги чувствует почти физически, хоть и находится от него через стенку. - А разве нет? Ты впервые за долгое время подпустил к себе кого-то настолько близко. Разве Юнги дал тебе повод в себе усомниться? Почему ты думаешь, что он вообще даже задумается о том, что с тобой что-то не так? Юнги прислоняется спиной к стене и слушает. Это уже интересно. Он причина переживаний Чимина? - Да потому что кто такого как я захочет вообще?! – на одном дыхании выпаливает Чимин почти зло. Юнги хмурится. Он почти позволяет себе возмутиться вслух. Что за чушь такую несёт этот парень?! Какого «такого»?! Приходится прикусить язык и слушать дальше. - Готов поспорить на что угодно, что Юнги за тебя тебе же самому бы надрал задницу после таких слов, - вздыхает Сокджин. – Как уверен и в том, что ваше сближение – это тот самый знак, которого ты так упрямо ждал долгие годы. Только теперь почему-то сомневаешься. - Скажи ещё, что это знамение, - горько усмехается Чимин. Его хочется обнять и прижать к себе. Рассказать на ухо, что он самый замечательный, и Юнги всё равно, почему он так в этом сомневается, потому что Сокджин прав. Вряд ли хоть что-то способно поменять его мнение о младшем, который стал огромной частью не только жизни, но занял всё место в сердце с присущими ему изяществом и дерзостью. - А вот и скажу. Только тебе эти слова не от меня нужны, я понимаю. Чимини, - голос Сокджина смягчается. – Нужно быть слепым, чтобы не замечать того, как трепетно и нежно к тебе относится Юнги. Не бойся ему довериться, я уверен, что он примет тебя таким, каков ты есть. Поддержит и не обесценит твои переживания. Это звучит так… Юнги благодарен за такое мнение о себе. И он рад, что родной и близкий для Чимина человек так верит в то, что Юнги не причинит ему вред. Не сказать, что в нём разгорается любопытство – в чём, собственно, предмет спора? Юнги думает, что если Чимин будет доверять ему достаточно, то сам решится всё рассказать. Но он уверен в одном – что бы там ни было, Чимин для него останется прежним. Этим чутким, потрясающим, ласковым и удивительным созданием, чьё сердце болит, кажется, за всё и всех вокруг. Поразительно, что первое впечатление немного отличалось от того, что вышло в итоге. - Я так боюсь его разочаровать, - Чимин шепчет эти слова едва слышно, так что Юнги приходится прислушаться, чтобы разобрать их. Так, ну всё! Это уже слишком. Стоило лишь отлучится на простенькое задание, пока Чимин был занят своими делами в компании! Ну Пак Чимин, держись! Юнги осторожно поднимается по лестнице вверх, заходит в комнату Намджуна – друг удивлённо оборачивается, увлечённый привычными расчётами, но фыркает, когда Юнги на него шикает. Юнги хлопает дверью, заставляя Намджуна подпрыгнуть в кресле, и, создавая как можно больше шумовых эффектов, сбегает вниз, к кухне. Сокджин и Чимин оборачиваются к нему, когда Юнги заходит в кухню. Старший сидит за столом, Чимин стоит у окна и до него всего несколько шагов. Выглядит он немного потерянно, но улыбается ему ярко и искренне. - Всем привет, - говорит Юнги и преодолевает расстояние до окна, чтобы сгрести младшего в объятиях, впечатать в себя и с глубоким чувством удовлетворения ощутить тихий вздох, оседающий на щеке тёплым дыханием. – Как вы тут без меня? - Всё прекрасно, - отвечает Сокджин, в голосе его слышна улыбка, которую скрывать он и не планирует. Юнги утыкается носом в волосы Чимина, думая, что он соскучился куда сильнее, чем ему казалось. Всего три дня не виделись, а чувство, что все три недели. Чимин цепляется за него в ответ. Обнимает крепко, совсем не чувствует себя неуверенно в их привычной близости. Это кажется хорошим знаком. - Ладно, дети, если что, я буду наверху, - Сокджин, кажется, понимает, что сейчас тут лишний, и Юнги благодарен ему за тактичность. - Как всё прошло? – негромко интересуется Чимин, когда они остаются наедине. Юнги ведёт кончиком носа рядом с его ухом, балдея от того, как Чимин пахнет – чем-то свежим и цитрусовым. Восхитительно. - Всё хорошо, - бормочет он. – Абсолютно стандартно. Думаю, заказчик будет доволен. - А что там было? – интересуется Чимин тоном, который Юнги слышит считывает как «что такого важного, что ты не дождался меня»? От этого чувствами переполняет так, что кажется – вот-вот разорвёт на мелкие кусочки. Он жмётся теснее и тычется носом за ухом, жарко выдыхая. Чимин пальцами стискивает футболку на его спине. - Просто флейта, - бормочет Юнги. – Какой-то музыкант решил разнообразить звучание своих композиций. - О, кариульская флейта, правда? – Чимин оживляется. – Но почему тебя не было три дня, разве они не продаются там на каждом шагу? - Я ждал, пока мастер изготовит её в соответствии с пожеланием клиента, - ответил Юнги. – Занимательный мирок, скажу честно. - Там живописно, - соглашается Чимин. – Все эти острова и огромная океанская ширь. Очень исцеляюще. - Плюс один мир, куда я бы хотел отправиться снова. С тобой. Чимин немного отстраняется и заглядывает ему в глаза. Так они стоят несколько долгих мгновений, и Юнги кажется, что Чимин хочет что-то сказать. Что-то важное, о чём он так переживает. Но всё же не решается. Лишь улыбается ласково и касается ладонью его щеки, мягко поглаживая. - Ты устал? – спрашивает он. - Не особо. Но с радостью бы повалялся часик перед тем, как готовить ужин, - признаётся Юнги. – Ты со мной? - Я с тобой, - отвечает Чимин. * Юнги любуется порозовевшими щеками и тем, как Чимин во сне дует губы. Невероятно просто, как можно вообще уберечь себя от того, чтобы не разбиться об эту красоту вдребезги? Он касается пальцами его скулы, ведёт едва ощутимо невидимую дорожку до подбородка и очерчивает подушечками линию челюсти. Совершенный. И Юнги ни капли не преувеличивает, думая о Чимине именно так. Он не знает, была ли их встреча знаком, знамением, провидением или судьбой. Что он знает точно – никому не позволит отнять их друг у друга, особенно теперь, когда знает, что желание быть рядом у них абсолютно взаимное. Юнги наклоняется, касаясь губами упавшей на лоб чёлки младшего. Он так безобразно влюблён, что должен бы испытывать неловкость за самого себя, наверное. Но на самом деле всё, что испытывает Юнги – тихое тёплое счастье.