Ядовитый, но беспомощный

Встречу с Антоном Арсений окрещивает про себя «прощальным ужином». Честно, он как раз планирует порвать с ним все связи, надеясь, что симпатия или даже влюблённость забудутся, как только Антон пропадёт из его жизни. Но уходить от Шастуна хочется не просто, а спалив все мосты и, желательно, устроив напоследок что-то яркое и незабываемое. Едят они почти в тишине, только Антон спрашивает его один раз, доволен ли тот всем. Попов кивает. — Зайдём ко мне? — предлагает Шастун, и Арсений соглашается, они договариваются на просмотр фильма. Попов уже чувствует, как это будет. С Антоном, как всегда, всё спокойно, стабильно, его запах обволакивает. Фильм выбирает Арсений, но вот смотреть его не получается. Взгляд сам притягивается к Антону и, что с этим делать, неясно. Попов понимает, что может себе позволить потянуться вперёд и… Парень пытается себя одёрнуть, но уже некогда. Он находится практически вплотную к Антону и старается прочитать чужую реакцию в глазах Шастуна. — Я хочу тебя поцеловать, — Арсений не находит, что ещё сказать. Его не отталкивают, наоборот, двигаются навстречу и касаются губ. Этот поцелуй более вдумчивый, медленный, без бьющей ключом страсти, но и так до одури приятный. Ни с кем раньше так не было. Антон не борется с ним за главенство, не пытается продемонстрировать свою природу. Он ласкает его губы своими, проникает языком и слегка дразнится зубами. Арсений лезет руками под чужую толстовку, он не знает, что произойдёт дальше, но хочется ему многого. Пусть это будет прощальный секс, но он воплотит все свои фантазии в реальность. Антон сладкий, и его запах, и вкус, и это кружит голову. Попову ещё никогда не было так приятно. К его телу пока не лезут, Шастун только придерживает его за шею и плечи и слегка поглаживает. Арсений вообще решает забить на все правила приличия и перекидывает ногу через Антона, усаживаясь на его коленях. Поцелуй на несколько мгновений разрывается, и они смотрят друг на друга. — Красивый, — шепчет Шастун, поправляя его волосы, парень ему благодарен, так как те уже неприятно прилипают ко лбу. — Откуда ты такой вообще в моей жизни появился? Арсений смущается. Раньше его все воспринимали как данность, а Антон и восхищается, и комплименты умеет делать, и идеальный партнёр, но только Попов больше в отношения вляпываться не хочет. Шастун ведёт носом по его шее, целует её и прижимается сильнее. Попов в курсе, что его запах достаточно банальный, но почему-то Шастун им наслаждается так, будто никогда раньше не чувствовал. Вообще, ландыш идеально характеризует самого Попова, он красивый, но может убить своим ядом. Поэтому Арсений Антона не хочет к себе ближе подпускать, вред ему причинить нет желания. Антон такого не заслуживает. Сегодняшняя ситуация тому пример. Арсений же переспит с этим человеком и уйдёт, бросит его. А по Шастуну видно, что он надеется на что-то большее. Он влюблен, он сам говорил об этом. Попов, если честно, — тоже надеется, но признаться в этом не сможет даже себе. Бёдра приходится сжать, потому что тело начинает ярко реагировать на чужую близость. Попов потирается об Антона совсем неосознанно и, кажется, оставляет на нём свой запах. — Пойдём на кровать? — предлагает Шастун, и Арсений кивает, но слезать с него не спешит. Антон подхватывает его под бёдра и встаёт одним рывком. Попову страшно, что они где-нибудь наебнутся по дороге, но Антон справляется с той на отлично и даже никакие углы им не собирает. На кровати, бесспорно, удобнее, но для Арсения это максимально банально. Хотя, наоборот, лучше, пусть секс будет банальным и тогда ему не захочется повторения, но тактика эта проваливается сразу же. С Антоном всё по-другому, потому что Антон ему слишком сильно нравится. — Только можно без укусов, — сразу же обозначает границы Арсений. Он, вообще, презирает все эти метки, тем более какое-то дебильное правило, что альфа должен заклеймить, пометить своего омегу. Сам он разглядывает собственный укус на чужом плече, и ему снова становится за это стыдно. Даже если он сейчас позволит укусить себя в ответ, ничем хорошим это не закончится, потому что он просто уйдёт после секса, а чужая метка будет на него давить, напоминать о Шастуне. Арсению такого счастья не нужно. Что ему нужно: это секс без каких-либо обязательств. — Конечно, Арс, всё, что ты хочешь. Направляй меня! Арсений кивает, он, честно, и сам не знает, что хочет. Хочет, чтобы его взяли сзади, чтобы это было грубо и чисто ради физической разрядки. Сейчас он лежит на спине, и Антон медленно расстёгивает его пуговицы, своими осторожными прикосновениями трогая что-то внутри. Попов приподнимается, стаскивая рубашку, а Антон начинает возиться уже с его штанами. Свою одежду парень не снимает, и это как-то нечестно. Попов тянется к его вещам. И Шастун от них тоже избавляется, но почему-то только от верха. Зато Арсений уже оказывается абсолютно голым, а его ещё и поворачивают на живот и ставят в коленно-локтевую. Всё идёт как нужно, только Антон как нужно не снимает штаны и не достаёт член, а раздвигает ладонями ягодицы и смотрит, как смазка стекает по ложбинке и бёдрам. Если сейчас прозвучит какая-нибудь банальная фраза типа: «интересно, какой ты на вкус» или «хочется тебя попробовать», Арсений умрёт от кринжа стыда. Раньше на него так не смотрели, так пристально взглядом не изучали, не касались так приятно языком. У Попова разъезжаются ноги, хочется открыться, податься навстречу, но он старается держать себя в руках. Антон ничего не говорит, а продолжает доводить парня языком, лижет ложбинку, кружит рядом со входом и наконец проникает. И Арсений вскрикивает. Его стенки спокойно пропускают Антона внутрь, а по смазке проникать ещё удобнее. И Попов, наверное, впервые в жизни рад, что он омега, потому что с альфами так не получится, хотя… Он точно ничего не знает и, возможно, когда-нибудь найдёт человека, с кем поменяется ролями. Попов пытается выкинуть из головы мысли, что он хочет сделать это всё с Антоном. Язык у Шастуна длинный, конечно, до простаты не достаёт, это что-то из разряда фантастики, но сами движения приятно ласкают стенки, и проникновение, пусть и не сильно ощутимое, Попову нравится. А ещё нравится, что всё это делает Антон. Подобное максимально приятно Шастун останавливается и отстраняется, и Арсению хочется попросить ещё, но, вероятнее всего, у Антона затекла челюсть и не стоит что-либо от него требовать. Наоборот, надо бы действовать самому, например: изучить чужое тело и найти на нем эрогенные зоны. — Ляг, — просит Арсений, — на спину, — хотя его просьба больше похожа по тону на приказ. Но Антон подчиняется и даже ничего не говорит и эмоциями не показывает. Арсений спускается вниз по его телу, целует грудь, подбирается к соскам и замирает, а потом напрягает язык и с нажимом по одному из них проводит, Шастун вздрагивает и громко выдыхает. Кажется, он попадает куда нужно. Второй сосок Арсений обхватывает пальцами, и Антон награждает его протяжным стоном. Арсений втягивает его в рот, играется внутри языком и даже прикусывает слегка, наблюдая за чужими эмоциями. Кажется, Антон умеет полностью себя отпускать и наслаждаться происходящим. Попову больше всего нравится, что он не действует, как все эти стереотипные альфы, не пытается забрать главенство, не считает, что, если он позволит вести омеге, это как-то скажется на его достоинстве. Арсений спускается ниже, щекочет чужой живот и стягивает штаны сразу с бельём. Здесь запах у Антона более сконцентрированный, тяжёлый и, наверное, на омег он должен действовать жёстко: сводить с ума, возбуждать ещё сильнее. Попов ничего не чувствует, но хотя бы его этот запах не отталкивает. Антон и здесь пахнет сладостью. И тут, наверное, уместна была бы шутка про леденец, но Арсений не спешит разбавлять плохим юмором свою драму. Минеты он не особо любит делать. Рот у него и так есть чем занять, например, чужими губами, а вот член Антона хочется ощутить уже в себе. Попов подтягивается на руках к лицу Шастуна и разделяет с этим человеком поцелуй, в этот же момент пытаясь направить в себя его член. Действует Арсений аккуратно, пусть он и растянут и физиологически, и перед встречей собственноручно, так как заранее понимал, чем всё это закончится, но размер у парня и правда внушительный. — Арс, Арс, стой, может, сначала я пальцами? — практически сразу же спохватывается Антон. Вообще, от пальцев этого человека он не отказался бы, у Шастуна они очень длинные и изящные и, вероятно, принесли бы море удовольствия, но не сейчас, головка уже проникла внутрь, и Арсений выдыхает в чужие губы, как ему хорошо. Член толкается дальше, и Попов стонет, и стон этот граничит с криком, но только если с приятным. Ему так всё нравится. Ему очень хочется, чтобы это повторилось, но он сам решил уже рвать связи. Арсений поднимается, отстраняясь от губ Антона, напрягает бёдра и садится до конца, испытывая идеальное чувство заполненности. Попов ёрзает, пытаясь понять, какая траектория будет действовать на него лучше всего, а потом начинает двигаться, беря быстрый темп. Выходит он не до конца, фрикции получаются небольшими но достаточно резкими, чтобы задеть все нужные точки внутри. Попов чувствует входом узел, и сейчас внутри закрадывается мысль, что даже подобное он хочет попробовать с этим человеком, раньше такого ни с кем не было. Он морально бы не смог лежать с кем-то в сцепке несколько десятков минут, дожидаясь, пока возбуждение спадёт. А с Антоном запросто, но Попов передумывает. Это взаимодействие будет для них слишком близким, а это всего лишь одноразовый секс. По поводу нежелательной беременности Арсений не волнуется, он снова, после того случая, начинает пить регулярно таблетки и считает это правильным решением. Для него это сложная тема, и он рад, что себя заранее обезопасил. Антон сгибает колени, упирается пятками и старается сам толкаться. Попов, в принципе, не против. Он стонет и чувствует, как приближающийся оргазм захватывает каждую мышцу в теле приятной судорогой. Увы, секс снова получается каким-то не страстным и его не оттрахали хорошенько в коленно-локтевой, но этот уровень близости почему-то ему нравится даже больше какой-либо другой. Ему хорошо на уровне чувств и мыслей и, уже в последнюю очередь, — физически. — Я сейчас, — шепчет Антон и пытается выйти. Попов позволяет и просто проезжается по его члену ягодицами, обхватывая собственный и резко дроча. Шастун кончает первым, и Арсений, чувствуя что-то пульсирующее и горячее под собой, сжимается и изливается следом. Парень ложится на кровать, обещая себе пару минут полежать и свалить, но что-то идёт не по плану. Антон обтирает их от спермы через какое-то время, а у Попова глаза закрываются, ему лень даже шевелиться, и он обещает себе побыть здесь до утра и уже потом уйти. А пока Антон его обнимает, и этот человек так пахнет, что Арсений утыкается ему носом в волосы и дышит карамелью всю ночь. Он открывает глаза рано утром и не может выбраться из-под чужой руки, поэтому решает дождаться пробуждения Шастуна и всё честно сказать, а не сбегать как трус. Когда он смотрит в глаза Антона, то обещает себе, что уйдёт завтра, а сейчас ему нужен с Антоном ещё один день. Завтра превращается в послезавтра, потом в послепослезавтра, и в какой-то момент Попов осознаёт, что своё обещание он никогда не сдержит. Потому что, как отпустить этого человека, он не знает. А ещё есть один важный фактор, который заставляет его задуматься. Его озвучивает Антон как-то между делом: если истинные избегают близости они могут вообще перестать чувствовать запах друг друга. Попов сначала пропускает это мимо ушей, а потом осознаёт, к чему это было сказано. Приходится ещё в интернете погуглить другие проявления истинности, и там пишут много всего интересного, начиная с того, что к истинному тянет не в физическом плане, заканчивая тем, что вообще возбуждения с этим человеком может не быть. Арсений совсем не понимает логику их мира, но к Антону его и правда больше тянет не физически, но наравне с этим, страсть всё же есть, да ещё и какая. Они в отношениях, Арсений сам не знает, как это получилось, но уйти он не смог, а дальше играть в дружбу выдержки не хватило. Матвиенко возмущается, что Арсений вообще не соображает, что подпускает к себе этого человека, но после личного знакомства меняет своё мнение об Антоне. О Лазареве Арсений больше не слышит, а всех причастных к работорговле начинают сажать. Всё складывается как нельзя лучше, и демоны прошлого его их больше не преследуют. Счастье. Арсений не думает, что в его жизни когда-то это произойдёт и что он окажется в нужном месте в нужное время, чтобы найти такого замечательного и понимающего Антона. Но он рад, что всё сложилось именно так.