(Почти) как в дорамах

Сквозь туман дрёмы Джисон услышал грохот — кто-то настойчиво стучался в дверь. Хан прищурился, с трудом разлепив глаза, и потёр опухшее лицо: Хёнджин. Перевернувшись на бок, Джисон накрыл голову подушкой и зажмурился, пытаясь досмотреть ускользающий сон. Хван продолжал отчаянно барабанить, дёргая ручку, и что-то кричал. Джисон со стоном откинул от себя одеяло и скатился с кровати. Схватив висящую на спинке кресла вывернутую наизнанку футболку, Хан, не глядя, натянул её на себя. — Что? — спросил он, рывком распахивая дверь — Хван отшатнулся и, оступившись, чудом удержал в руке полную чашку кофе. — Ну что? — Пупсик! — воскликнул Хёнджин. — Ты проспал! — Сегодня вторник, — хмуро ответил Хан, потирая ноющую шею. — Я свободен до вечера. — Сегодня среда! — возразил Хван и, вытащив телефон из кармана, ткнул экраном Джисону в лицо. — Тебе в первую! Ты опоздал! Бросив скептический взгляд на дисплей, Хан ошеломлённо распахнул глаза: среда, шесть двадцать три утра. О нет. Сегодня среда! Он опоздал: его смена вот-вот начнётся, и менеджер-нуна будет в ярости, потому что он снова её подвёл. Охнув, Хан метнулся к шкафу и, достав чистую пару боксеров, бросился в сторону коридора. — Я сделаю тебе кофе с собой, — крикнул Хван, и, прижавшись к стене, пропустил дезориентированного Джисона, который, пошатываясь, торопливо прошлёпал босыми ногами в ванную. — Где твоя термокружка?

해바라기

Джисон перепрыгнул через последние ступеньки медленно текущего эскалатора и, пробравшись сквозь плотную толпу, нервно проверил «Входящие»: новенький паренёк, сегодня работающий в ночную смену, в ответ на просьбу задержаться прислал «палец вверх», а менеджер-нуна — короткое голосовое, от мысли о содержании которого холодело в животе. Джисон поправил рюкзак, спадающий с плеча, спрятал руки в карманы и подвинулся, стараясь занять как можно меньше места: он попал в час пик. Кинув тревожный взгляд на туннель, освещенный фарами прибывающего поезда, Хан коротко вдохнул и стиснул ладони в кулаки. Толпа пришла в движение: окружила его плотным кольцом, сжала в тиски из горячих тел и понесла к самому краю платформы, заставляя делать шаг за шагом и наступать на пятки впереди стоящих людей. Вздрогнув от резкого оклика аджосси, который бесцеремонно оттолкнул его, пробираясь вперед, Джисон неловко посторонился. Его пихнули в плечо, ударили локтём в бок, дёрнули за лямку рюкзака и потянули назад. Датчик у окна загорелся красным и запищал, и двери вагона, зашипев, начали медленно съезжаться. Стоящая рядом аджума закричала: новая волна пассажиров прижалась к спине Джисона и, надавив, протолкнула его в вагон вместе с громко причитающей женщиной. Датчик пискнул последний раз, мигнул зелёным, и двери с грохотом закрылись, зажав ступню Хана между собой. Вскрикнув от боли, Джисон с трудом вытянул ногу и, вывернувшись, прижался грудью к грязному стеклу. Посмотрев на своё отражение — сведённые вместе плечи, растрёпанные волосы, неряшливо перекрученный капюшон толстовки, Джисон опустил голову и шмыгнул носом, чувствуя себя ужасно смешным и жалким.

해바라기

Сняв с подставки гарнитуру, Джисон нацепил её на голову и отыскал в базе данных телефон недовольного покупателя — пятнадцать заказов на сумму более миллиона вон, среди них недешевый распиаренный «Флешлайт» и несколько яиц «Тенга». Пять возвратов: последний оформлен сегодня утром — на заказ, полученный неделю назад. Поморщившись, предчувствуя сложный разговор, Хан набрал номер и, проверив, включилась ли запись звонка, переставил клавиатуру ближе к себе. — Господин Квон? Добрый день, — дождавшись приветствия в ответ, Джисон продолжил: — Я звоню по поводу вашего заказа из магазина «Вулкан страсти». Вам удобно… Да, по поводу мастурбатора. Нет, мы… М-мы связались с вами, как только получили вашу жалобу. Прошло всего пару часов, не нужно… Меня зовут Хан Джисон. Джисон сжал челюсть и ущипнул себя за переносицу. — Господин Квон, не… Не нужно кричать. Нам очень жаль, что товар доставили Вам в ненадлежащем состоянии, мы обязательно проведем проверку касательно данного инцидента, и… Господин Квон, по закону возврат или обмен использованных интим-товаров невозможен, мы не можем… Вы оформили возврат… Мы вернем Вам стоимость товара на счет… Хорошо, переключаю вас. Джисон зажмурился и перевёл звонок на другую линию. До боли прикусив губу, он робко приоткрыл глаза и посмотрел в конец кабинета: менеджер-нуна схватила трубку и, разочарованно вздохнув, посмотрела в ответ. Почувствовав на себе её ледяной взгляд, Хан гулко сглотнул и съежился, наклоняясь ниже к монитору — какой же он никчёмный.

해바라기

В мёртвой тишине уборной свистящий всхлип прозвучал особенно громко — обличающе, осуждающе; эхом отскочил от кафельных стен и ударил Джисона в висок, вызвав приступ головной боли. Джисон прижал ладонь к лицу, закрывая нос и губы, и зажмурился, чувствуя, как слёзы горячими каплями падают на руку, а с неё — на светлые джинсы, оставляя заметные мокрые следы, доказывающие, что он опять не справился. Он глупый, он слабый, он не заслуживает доверия. Судорожно вдохнув, Джисон до крови прикусил губу — приглушённый стон предательски соскользнул с языка, и Хан торопливо вернул руку на рот, заглушая тяжёлое сопение, которое наверняка было слышно с той стороны кабинки. Он ничего не может сделать правильно — он никчёмный, он глупый и слабый. Заскрипела подошва по гладкой, натёртой до блеска плитке: кто-то остановился напротив двери и осторожно постучал. Джисон сглотнул и натянул рукава толстовки на ладони. — З-занято, — промямлил он и поморщился: даже звучит он жалко — глупо и слабо. — Джисон, — устало позвал кто-то, чей голос Джисон не смог узнать из-за шума в ушах. — Давай, выходи. — Я-я не… — Хан запнулся и, шмыгнув носом, вяло проговорил: — Я неважно себя чувствую. М-меня тошнит, мне нужно домой. Кто-то глубоко вздохнул — обличающе, осуждающе, и Джисон вздрогнул, как от пощёчины: он всегда только мешается. Он всегда делает только хуже. — Мне жаль, что я накричал на тебя, Джисон, — произнес голос. — Я был не прав, но и ты… Я же просил отойти от меня с открытой банкой газировки, и… Я делал этот отчет два дня, Джисон. Джисон накрыл лицо ладонями и сжался, подтягивая колени к груди — крышка унитаза громко скрипнула и с громким треском проломилась. Хан охнул и издал жалобный стон. Он неуклюжий — он портит чужие вещи; он слабый — он плачет по пустякам; он глупый — он не смог свести несколько цифр сам, и менеджер-нуне пришлось просить его коллег помочь; он всегда делает только хуже; он всегда только мешается; он всегда допускает самые нелепые ошибки — от него никакого толку. — Джисон, ты не можешь прятаться каждый раз, когда накосячишь, — снова сказал кто-то: обличающе, осуждающе. — Я переслал тебе два письма, и ответы на них мне нужны к пятнице. Постарайся в этот раз всё сделать правильно. Джисон закрыл лицо руками и, беззвучно всхлипнув, сполз на холодный пол. Всем будет лучше, если он просто исчезнет.

해바라기

Минхо облизнул ложку и, подумав, отодвинул банку перечной пасты на край стола: идеально. Не остро, но ярко и совсем немного пряно — именно так, как нравится Джисону. Кинув быстрый взгляд на лежащий на столе телефон, Минхо оглянулся на таймер на духовке, довольно выдохнул и уложил руки на бёдра, рассматривая результаты своих трудов: чапчхэ со свининой с красиво блестящей карамельной корочкой, домашний лимонад в большом запотевшем кувшине и огромная тарелка под брауни, который ждал своего часа в духовке. Минхо представил реакцию Джисона и мечтательно прикрыл глаза. Фирменный рецепт брауни он достал через Хёнджина — Хван попросил его у Феликса и в обмен вытянул из Ли обещание угостить его получившимся десертом: небольшая плата за возможность увидеть своего парня прыгающим от восторга. Услышав, как запищал дверной замок, Минхо отряхнул невидимые пылинки с плеч и смущенно улыбнулся сам себе: ну что он, в самом деле? Это всего лишь ужин. Сколько таких ещё впереди? Минхо надеялся, что много. Облизнув губы, он обернулся, проверяя, надежно ли спрятана коробка с подарком за большим горшком с ветвистым замиокулькасом, поправил волосы, глубоко вдохнул и не спеша вышел в коридор. — Хён, я дома! — послышался бодрый голос Сынмина из прихожей. — Чем так вкусно пахнет? — спросил он, шагая навстречу Минхо. — Привет, — растерянно поздоровался Ли. — У нас с Хан-и полгода вместе, и я… Приготовил ужин, — ответил он медленно, проверяя время. Наручные часы показали без десяти шесть вечера. Смена Джисона закончилась в три. — О, я не знал, — расстроено охнул Ким. — Почему не предупредил? Я бы остался у Джинни. Пробормотав невнятное «не волнуйся» в ответ, Минхо вернулся в кухню и, стащив телефон со стола, уставился на экран с вереницей оповещений: уведомление от онлайн-банка о зачислении средств, пять новых входящих в общем чате с Чаном и Сынмином, какое-то длинное видео от бабушки, два пропущенных от коллеги, рекламная рассылка от спа-салона, куда он собирался отправить маму — и ни одного сообщения от Джисона. Ли поморщился и отложил мобильник. Возможно, у Хана завал на работе — какой-нибудь особенно недовольный клиент, который требует уделить ему максимум внимания? А может быть, Джисон застрял в метро — их ветку ремонтируют уже две недели, и поезда ходят с увеличенным интервалом. Или… Минхо прислонился к холодильнику и махнул рукой на немую просьбу Сынмина: Ким украл из вазочки с фруктами несколько ягод клубники, наколол на вилку нарезанный киви и, спрятав в карман зелёное яблоко, скрылся в своей комнате, послав Минхо благодарную улыбку. Ли кивнул и снова посмотрел на молчавший смартфон. Зайдя в чат с Ханом, он угрюмо уставился на последнее отправленное сообщение, на которое Джисон отреагировал смайликом-сердечком — Минхо уточнил, когда у Джисона заканчивается смена, и попросил его приехать около шести вечера. Может быть, Хан по-своему понял «около шести вечера» и будет здесь в… Половину седьмого? Или он решил устроить сюрприз и забежать перед встречей в цветочный? Запищал таймер. Ли приоткрыл духовку, с удовольствием втягивая насыщенный шоколадный запах, и переложил готовые пирожные на тарелку. Затем поправил и так ровно лежащие палочки, налил себе потеплевшего лимонада, добавил еще немного льда в кувшин, в котором уныло плавали дольки лимона, и решил, что хочет кофе. Может быть, включить какую-нибудь музыку? Зажечь свечи или это уже слишком? Принести гирлянду из комнаты или приглушить свет? Стоит ли переодеться во что-то более… домашнее? Услышав за спиной тихие шаги, Минхо оглянулся через плечо — Ким воровато заглянул в кухню и удивлённо вскинул бровь. — А где Джисон? — спросил Сынмин, обводя взглядом накрытый стол. — Не знаю, — честно признался Минхо, засыпая в кофемашину свежую порцию зерен. — Может, в метро застрял, — сказал он, присаживаясь за стол. — Или на работе задержался. — Звонил ему? — Ким опустился рядом и своровал еще одну клубнику — самую большую. — Нет, — Минхо пододвинул тарелку с фруктами ближе к Сынмину и, устало опустив голову на сложенные руки, прикрыл глаза, сквозь ресницы лениво наблюдая за энергично жующим соседом. Ким отложил надкусанную клубнику, вдумчиво прожевал кусочек банана, закинул в рот большую виноградину и, с хрустом её раскусив, достал из кармана мобильник. Прищурившись, он задумчиво замычал, а затем перевернул телефон экраном к Минхо и потрепал его по волосам, бесцеремонно взлохмачивая аккуратно уложенный пробор. Ли недовольно фыркнул, оттолкнул его руку и поднял голову, разглядывая знакомый интерфейс KakaoTalk. — Он не онлайн с часу дня, — Сынмин указал на время последнего посещения, светящееся рядом с никнеймом Хана. — Набери ему. Может, он решил ехать на такси и встал в пробку? Я думал, что с ума сойду сегодня в подземке — ужасно жарко и в пять раз больше людей. И воняет резиной, — пожаловался Ким и, потянувшись, встал. Недоуменно моргнув, Минхо взял свой телефон и, открыв приложение, перешёл в профиль Джисона — и как он не заметил? Хана и правда не было в сети с обеда. Ли так увлекся готовкой, что совершенно не обратил внимания на то, какой Джисон с утра молчаливый: на все сообщения отвечал односложно, а иногда и вовсе просто отсылал смайлики; впервые за долгое время ни разу за день не написал сам и… молчит и теперь. Ли снова моргнул и перевел взгляд на часы наверху экрана — почти семь вечера. Ощутив, как по спине ползёт холодок тревоги, он повёл плечами и обхватил себя руками, успокаивая: ничего не случилось — это всего лишь несколько часов. Минхо открыл «Контакты» и нажал на «Вызов», нетерпеливо вслушиваясь в длинные гудки — Джисон не ответил. Сбросив, Ли побарабанил пальцами по столу и, вернувшись в чат, отправил их любимый стикер с хомяком и спросил, когда Хан приедет. Бесцельно побродив по квартире с полчаса, которые, по ощущениям, тянулись словно целые сутки, Минхо снова вытащил телефон из кармана и проверил их переписку: всё еще не прочитано. Осторожно постучавшись в комнату к Сынмину, который, лежа на кровати, болтал по видеозвонку с Хваном, Ли помялся на пороге и глазами указал на подозрительно притихшего Хёнджина. Ким закатил глаза, но, перевернувшись на живот, спросил, не дома ли Джисон. Получив в ответ отрицательное пожимание плечами и полный беспокойства взгляд, которое Минхо заметил даже через маленький экран телефона, Ли кивнул и вышел в гостиную. Вот теперь… Теперь можно волноваться? Минхо присел на край дивана и невидящим взглядом уставился на свои руки, сцепленные в замок. Джисона не было дома, не было здесь, не было онлайн — Минхо не знал, как с ним связаться, и не знал, всё ли с ним хорошо. Может быть, он чем-то обидел Джисона? Но у них всё было хорошо: они не ссорились, они запланировали совместную поездку в Сихын на последние выходные месяца, они собирались сегодня отметить их первую годовщину. Или… Или Минхо чего-то не замечал? Написав ещё одно сообщение и ещё раз попробовав дозвониться, Ли попал на автоответчик — с трудом сдержав дрожь в голосе, он попросил перезвонить и отключился. Прикусив губу, Минхо откинулся назад и попытался трезво оценить ситуацию и свою реакцию на нее. Джисон ведь… не пропал? Они говорили утром, и в первую половину дня Хан проявлял небольшую, но все-таки активность. Он был сегодня на работе — значит, как минимум во время смены с ним всё было в порядке. Насколько это страшно? Наверное, не настолько, чтобы переживать до дрожащих пальцев и спазмов в животе. Сглотнув, Минхо опустил руку на солнечное сплетение и медленно погладил себя по груди, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Может быть, у Джисона сел мобильник, и его задержали на работе, но ни у кого не оказалось зарядки? Ли потратил несколько мучительных минут на борьбу с самим собой: семилетний напуганный крошка-Минхо, мама которого забыла телефон дома и, вернувшись только после полуночи, обнаружила зареванного сына в своём шкафу под сваленными в кучу платьями, практически сразу же победил. Подрагивающими пальцами Ли ввёл в поисковик название магазина, на который работал Джисон, перешёл на сайт, пестрящий дурацкой рекламой, и, найдя номер «горячей линии» внизу страницы, поднёс телефон к уху. — Добрый вечер, магазин «Вулкан страсти», — незнакомый мужской голос в трубке прозвучал выученно-приветливо. — Оператор О Чжи-хёк слушает. Чем я могу вам помочь? Ли на мгновение задумался, а потом всё же попросил переключить его на оператора Хан Джисона. — К сожалению, он не может сейчас ответить. Подскажите, могу ли я вам чем-нибудь помочь? — Я… — Минхо замялся, представив, как глупо он выглядит со стороны: ему определенно стоило продумать диалог, прежде чем звонить. — Господин О, могли бы вы подсказать, не задерживался ли сегодня Хан Джисон на работе? Во сколько он сегодня ушел? Чжи-хёк промолчал, раздражающе щёлкая чем-то на фоне — Минхо услышал, как зазвонил чей-то телефон на том конце провода. Затем О длинно вздохнул, ещё немного помолчал и, наконец, заговорил. — Господин… Вы не представились, господин? — Ли, — подсказал Минхо. — Ли Минхо. — Господин Ли, я уверен, что и я смогу вам помочь, если вы озвучите свою проблему, — дружелюбно, но с ноткой настороженности произнес Чжи-хёк. — Вы хотели бы оформить возврат? Или оставить жалобу на товар? Проконсультировать вас по ассортименту магазина? — Нет, я… Не нужно, — Минхо зажмурился и накрыл глаза свободной рукой — коллеги Джисона наверняка подумают, что его преследует какой-то городской сумасшедший. — Послушайте, я понимаю, как глупо это прозвучит. Я па… Я близкий друг Джисона, и… Он потерялся. В смысле, он не отвечает на звонки. — Ну… — Чжи-хёк на мгновение замолк, неловко кашлянув, и затем продолжил: — Информация о личной жизни сотрудников не разглашается, мне очень жаль. — Пожалуйста, — попросил Минхо и ошарашенно запнулся, поразившись тому, насколько отчаянно звучит его голос. — Разговор же записывается, верно? — Чжи-хёк снова вздохнул, и Ли торопливо выпалил: — Хотите сначала я назову свои личные данные? Адрес? Телефон? У вас же определяется телефон? — Господин Ли, я понимаю ваше беспокойство, — остановил его оператор. — Но решить этот вопрос самостоятельно я не могу. Я уточню информацию у менеджера и вернусь к вам, — сказал О, и, не слушая ответ, перевёл звонок в режим ожидания. Минхо кивнул, забыв, что Чжи-хёк не сможет этого увидеть, и прикусил ноготь, замерев в ожидании ответа. Плохая копия какой-то классической мелодии высоким писком врезалась в ухо, заставляя Ли поморщиться — он включил громкоговоритель и отложил телефон на подлокотник дивана. Спустя пару минут в трубке что-то щелкнуло, музыка оборвалась, и во внезапно повисшей тишине раздался женский голос. — Господин Ли? — Да, да, — Минхо неуклюже подхватил мобильник, едва не сбив его на пол. — Я здесь. — Добрый вечер. Меня зовут Юна, я менеджер отдела, в котором работает господин Хан, — представилась женщина. — Господин О передал мне вашу просьбу, и… — Ли схватился за край рубашки и с силой сжал, — господин Хан не задерживался на работе. Он ушёл сегодня раньше, чем закончилась его смена. — В-во сколько? — Господин Хан покинул своё рабочее место около часа дня. — Он не назвал причину? — Минхо почувствовал, как тревога стиснула горло.— Не сказал, куда пойдет? Когда он ушёл, с ним всё было в порядке? — Это всё, что я могу вам рассказать, господин Ли. Надеюсь, вы меня понимаете, — отрезала Юна уставшим голосом. — Могу ли я еще чем-то помочь вам? Поблагодарив и отключившись, Минхо прикрыл глаза. Значит, он ошибся — Джисон ушёл до того, как закончилась его смена, не появлялся дома и всё ещё был недоступен. Вот теперь у Ли появился реальный повод для беспокойства. Вот теперь сила, с которой его сердце тревожно колотилось в груди, была оправданной. Вскочив с дивана, Минхо без стука ввалился в комнату Сынмина и, не обращая на ворчание соседа, наклонился к его телефону, на дисплее которого виднелся Хван в ярко-розовой тканевой маске для лица. — Привет, Джин-а, — поздоровался Минхо, бесцеремонно падая на чужую кровать. — Ты не мог бы позвонить Джисону? — Хён, — Ким отодвинулся в сторону, освобождая место. — Аккуратнее, — прошипел он, вытягивая руки перед собой, и Минхо потянулся следом, чтобы услышать ответ Хвана. — Джисон ушел сегодня с работы раньше, — тихо ответил Ли. — И дома его тоже нет. Он не отвечает на мои звонки, — Сынмин взволнованно притих. — Я подумал, вдруг он возьмет трубку, если Хёнджин ему позвонит? — Я уже звонил, — невнятно ответил Хван, поправляя съехавшую на губы маску. — Несколько раз! — добавил он громко, и Минхо с ужасом расслышал в голосе Хёнджина хорошо замаскированный под возмущение страх.

해바라기

Джисон поёжился, накинув капюшон толстовки на голову — с реки Хан неприятно тянуло вечерним холодом. На противоположном берегу высотки подмигивали ему сигнальными огоньками и офисными лампами, с моста слышались нетерпеливые гудки машин, выстроившихся в пробку, вдоль набережной прогуливались парочки, кормя друг друга мороженым и сахарной ватой, а совсем рядом заливисто хохотал ребёнок, наблюдая, как спаниель с длинными ушами бегает за мыльными пузырями. Джисон не вписывался в эту идеалистичную картину. Хан осознавал свою неуместность так же отчетливо, как и то, что он совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни. Он ощущал себя словно… Словно прогорклая семечка, которая неожиданно попалась среди остальных и испортила аппетит. Словно сгнившая ступенька на подвесном деревянном мосту: на вид надёжная, но наступи — и провалишься. Словно острая булавка в кармане среди фантиков и чеков, о которую обязательно кто-нибудь уколется, стоит протянуть руку. Чувство потерянности и покинутости тянуло его к земле, гнуло голову вниз, стягивало грудь шершавой веревкой. Сгорбившись и нахохлившись, Хан сел на ступеньках у самой воды, чувствуя, как холод от сырых камней пробирается по ногам вверх, кусая голые щиколотки под широкими джинсами, облизывает руки и просачивается в грудь, затапливая ледяным одиночеством: на улице лето, а он мерзнет и никак не может согреться. Минхо позвонил ему восемь раз, написал пять сообщений и оставил одно голосовое через автоответчик. Хан считал — смотрел на экран, пока он не гас, и каждый раз с затаенной болью ждал, что это был последний звонок. Что сказал бы Минхо, если бы он ответил? Назвал бы придурком, который испортил им праздник? Справедливо обвинил бы в том, что Хан думает только о себе и совсем не пригоден для серьезных отношений? Обозвал бы слабаком или, например, трусом? Нет, конечно же, нет. Минхо — понимающий, поддерживающий, ласковый, как котёнок, Минхо, такого никогда бы не сказал. Минхо бы просто обнял его, поцеловал в щёку и предложил посмотреть какой-нибудь ужастик — вот что сделал бы его Минхо. Минхо можно доверять: Минхо можно показать себя слабым и уязвимым. Он не осудит, он поддержит и поможет восстановить силы. Минхо всегда будет на его стороне, и… Сглотнув, Хан сжал губы и, согнувшись, схватился за живот — тревога, зудевшая под кожей весь день, переросла в короткий приступ паники, от которого все внутренности обожгло, словно он глотнул подогретую соджу с чили. Если он так уверен, что Минхо всё поймёт, почему он здесь? Почему он оставил Минхо одного в день их первой годовщины, проигнорировал все его звонки и всё ещё не нашел в себе смелости перезвонить? Телефон моргнул — Минхо прислал шестое сообщение. [MyMinho 🐾😼💕] 19:54 Хан-и, пожалуйста, просто дай знать, все ли с тобой хорошо, даже если ты не хочешь со мной говорить Я очень волнуюсь. Джисон посмотрел на заблокированный экран и дрожащей рукой смахнул уведомление. Опустив ладонь на грудь, он зажмурился и попытался проглотить застрявший в легких воздух: он заставил Минхо волноваться, заставил его переживать. Он испортил Минхо настроение в день их годовщины, он испортил ему праздник — он просто не имеет права вернуться сейчас. Ему нужно спрятаться, исчезнуть, чтобы не сделать ещё хуже. Минхо не должен увидеть его таким — слабым, разбитым, жалким. Он не должен заставлять Минхо нянчиться с ним. Пошатываясь, Джисон поднялся, стёр подсохшие дорожки слёз со щёк и побрёл к метро. Что ему делать? Вернуться домой? Представив, как Хёнджин, от которого Хан насчитал три пропущенных, расспрашивает его о произошедшем и ругает за то, что он пропал, ни слова не сказав, Джисон вздрогнул и запнулся о собственные кроссовки. Будет лучше, если он дождётся, пока Хван заснёт или уйдёт на работу утром. Джисон может… Может найти хостел на одну ночь или пойти в парк — сейчас по ночам тепло, и… Охнув от спазма в пустом желудке, Джисон сглотнул горечь, собравшуюся в горле, и сжался в углу переполненного вагона. Забравшись в рюкзак, Хан пошарил рукой по дну и разочарованно застонал — он забыл на работе не только наушники, но и кошелёк. С трудом протолкнувшись к дверям, Джисон вышел на пару станций раньше, чем планировал — толпа давила на него, нависала и не давала дышать. Бесцельно побродив по улицам, Хан, нащупав в кармане джинс несколько сотен вон, дошел до ближайшего магазина. Вяло обойдя комбини, Джисон схватил с полки упаковку рамёна и банку арбузного лимонада. Попытав удачу на кассе, он понял, что наличных денег не хватит на оплату даже самой дешёвой лапши — самой острой и ужасно бумажной на вкус, той, от которой его всегда тошнит. Джисон прикусил щеку и, бросив продукты прямо перед недовольным продавцом, выбежал на улицу, чувствуя, как от жалости к себе в глазах снова начинают жечь слёзы. Он остановился, невидящим взглядом уставившись в красно-серое небо, видневшееся между знакомых высоток, и удивлённо шмыгнул носом. Он что, приехал к Минхо? Судорожно вздохнув, Джисон остервенело потер лицо ладонями. Минхо. Он так хочет к Минхо. Он растерян, замёрз, и ему страшно. Он не может без Минхо. Он хочет в его успокаивающие объятия, хочет услышать его голос, хочет прижаться к нему и спрятаться от всего мира. С Минхо безопасно, спокойно: Минхо — это дом. Достав телефон из кармана, Джисон стёр с экрана первые капли дождя и, игнорируя раскат грома вдалеке, от силы которого сработала сигнализация на машинах, нажал на вызов, молясь, чтобы аккумулятор не разрядился и продержался ещё пару минут. — Хан-и? Ты в порядке? Минхо ответил моментально. Услышав его встревоженный севший голос, Хан едва не сбросил — стыд укусил его лицо и подкосил ноги. Подавив жалкий всхлип, Джисон с шумом втянул воздух и кашлянул, прочищая горло. — Пожалуйста, хён, — прошептал он. — Пожалуйста, скажи, что я ничего не испортил. Скажи, что ты не расстанешься со мной, скажи, что ты останешься. — Хан-и, милый, ты ничего не испортил, — послушно повторил Минхо — ласково, успокаивающе, и Хан сдался, чувствуя, как по щекам снова бегут горячие слезы. — Мы не расстанемся, Сон-и, ты… Пожалуйста, приходи домой. Ко мне или к себе, ты только скажи, и я приеду, — попросил Ли. — Или нет, если ты не хочешь, — добавил он торопливо. — Все в порядке, ладно? Что бы ни случилось, мы справимся с этим вместе.

해바라기

Минхо приклеился к стеклу, наблюдая за хорошо знакомой фигурой, сидящей на лавочке под окнами. С высоты седьмого этажа Хан выглядел настолько маленьким и встрепанным — словно выпавший из гнезда воробушек, что у Ли невольно сжалось сердце. Джисон то замирал, то бродил с одного края детской площадки к другому, то и дело нервно посматривая на что-то, зажатое в ладони. Влажная дымка, оставшаяся после короткого ливня, сгладила углы и размыла мир вокруг — Минхо подумалось, что он смотрит фильм, где главный герой никак не решится сделать выбор. Минхо надеялся, что выбор Джисона будет в его пользу. Наконец Хан остановился, спрятал руки в карманы и решительно направился куда-то за пределы окна, куда Минхо не мог заглянуть — он наклонился вперед, высматривая Хана среди деревьев, на которых блестела мокрая от влаги темно-зеленая листва, но ничего не увидел. Отвернувшись, Ли обхватил себя руками и застыл, прислушиваясь к тишине квартиры. Он очень, очень надеялся, что Джисон не прошел мимо — к остановке или в сторону метро, а вошел в подъезд и вот-вот поднимется к нему на этаж. Запищал замок, хлопнула входная дверь — Ли испытал чувство неприятного дежавю. Одернув рубашку и откинув с лица растрепавшиеся за вечер волосы, он неслышно вышел в коридор и остановился, наблюдая за тем, как Джисон возится с обувью — смотря в пол, Хан аккуратно поставил кроссовки на полку, поправил носки так, чтобы они смотрели в стену, надел тапочки и опустил рюкзак на паркет, двигая его к стене. Минхо, не сдержавшись, слабо улыбнулся себе под нос. Джисона точно нельзя было назвать неряшливым, но его никогда не волновало, насколько ровно стоит его обувь, мешается ли его рюкзак на проходе или висит ли его ветровка на крючке или лежит где-то рядом — он волнуется? Хан, сцепив руки перед собой, поднял голову и неловко замер, смотря куда-то вбок — волнуется. Минхо сделал маленький, осторожный шаг вперед. Затем ещё один, и ещё один, и ещё, пока не оказался рядом с Джисоном на расстоянии вытянутой руки. От него пахло сыростью и грибами — попал под дождь. Минхо помнил: так пахнет петрикор. Кончики волос Хана завились от влажности и трогательно топорщились в разные стороны за ушами и около шеи — там они были чуть были короче. Джисон вдохнул и, наконец-то, перевел взгляд на Минхо: губы опять обкусаны, а на нижней маленькая ранка. Хан приоткрыл рот, но промолчал, и Минхо с нежностью прищурился, раскидывая руки для объятий. — Спасибо, что пришёл, Сон-а, — сказал он. — Иди ко мне? Хан резко отшатнулся и помотал головой, а затем вдруг накрыл лицо ладонями и длинно выдохнул — его плечи опустились и дрогнули, и Минхо на мгновение показалось, что Джисон сейчас заплачет. — Прости меня, пожалуйста, — прошептал Хан, шмыгая носом — не показалось. — Я не хотел так… Я не хотел сбегать, не от тебя. Я честно, правда, я-я не хотел портить нам праздник. Но иногда я… Бываю таким. — Каким? — мягко уточнил Минхо, опуская руки и послушно оставаясь на месте. — Иногда я, знаешь… Все вокруг становится слишком большим и громким. А я-я кажусь себе таким маленьким, глупым, слабым — и мой мозг говорит мне, что я должен защищаться и бежать. Ото всех — даже если рядом со мной ты. — Хан-и, я… Я никогда не причиню тебе вреда, — осторожно произнес Ли. — Я сделал что-то не так? — Нет! — воскликнул Джисон с ужасом и замахал руками. — Конечно, нет, я знаю, что с тобой безопасно! Просто мой мозг… Он такой дурацкий! И это я — я врежу и тебе, и нашим отношениям, — выпалил он, отступая назад. — Минхо, не бросай меня. Пожалуйста, не уходи. Сделав наугад ещё несколько шагов, Хан уперся спиной в стену и вжался в неё, словно старался слиться с узором на обоях. — Сон-а? — позвал Минхо ласково. — Посмотри на меня, милый. Джисон наконец поднял влажное от слез, слегка припухшее лицо. Минхо вздрогнул: Хан часто плакал при нем, но видео с животными или печальные финалы сериалов никогда не доводили его до настолько расстроенных красных глаз и мелко дрожащих губ. — Могу я? — Ли протянул ладонь и, получив едва заметный кивок, мягко опустил ее на плечо Джисона. — Я не собираюсь тебя бросать, Хан-и, откуда такие мысли? Я никуда не уйду, — бережно притянув всхлипывающего Хана к себе, Минхо обнял его за талию и положил подбородок на худое, подрагивающее плечо. — Всё хорошо. Джисон тихо завыл и, стиснув Ли в объятиях, уткнулся мокрым носом ему в шею. Минхо слегка повернул голову и успокаивающе прижался губами к его влажному от размазанных слез виску. — Джисон-а, — осторожно позвал Минхо, поглаживая Хана по влажным волосам. — У тебя что-то случилось? — Н-нет, хён, — невнятно промычал Джисон. — Просто… Я как семечка, — всхлипнул он расстроенно. — Что? — Дурацкая горькая семечка, — Джисон исподлобья взглянул на Минхо и прикусил нижнюю губу, которая трогательно подрагивала от сдерживаемых рыданий. — З-знаешь, когда она попадается среди остальных и… И тебе противно, и она мешает, потому что все остальные семечки вкусные, и… Минхо моргнул. Страх, напряжение и волнение, которые копились в нем несколько часов, отравляя и распирая грудь пузырем, мешавшим нормально дышать, враз уменьшились, сдулись и, наконец, вылетели наружу вместе с сиплым тихим смехом: Джисон не ранен, Джисон не потерялся, Джисон рядом, в его объятиях — дрожит и доверчиво жмется ближе, и называет себя семечкой. — Я, наверное, понял твою метафору, — улыбнулся Минхо. Джисон стыдливо нахмурился и отвел глаза, и Ли тут же обхватил ладонями его лицо, возвращая взгляд на себя. — Но ты не прав. Ты не одна семечка, а, скорее, целый подсолнух. В нём много семечек, знаешь? Бывают и не очень, но большая часть — хорошие. Просто замечательные. Джисон молча порозовел и, шмыгнув носом, неуверенно дернул подбородком. — Так что произошло? — спросил Минхо, поглаживая большим пальцем стянутую засохшими слезами кожу на щеке. — Не знаю. Ничего? Или всё сразу… Я поздно лёг, доделывая проект — заказчик снова захотел переделать последние тридцать секунд трека, и я не смог отказать. Я проспал и попал в час пик, — протараторил Джисон, отчаянно сжимая рубашку Минхо в кулаках. — Люди в метро больно толкались, я неудобно оделся, пролил сладкую газировку на стол коллеги и залил его отчёт, а е-ещё мне попался очень злой клиент, и менеджеру пришлось разбираться с ним самой. Я… соврал, что меня тошнит, и сбежал с работы. Минхо понимающе замычал, ласково поглаживая Джисона по волосам — у него тоже случались неудачные дни. Дни, когда всё валилось из рук; когда хотелось вылезти из собственной кожи или вместо стопки бумаг подколоть степлером руку коллеги, который в очередной раз оставил вонючие упаковки от еды на вынос в общей кухне, ожидая, что кто-то выкинет их за него. — Я поехал домой, но потерялся в метро, потому что там перекрыли несколько переходов, и вышел не туда, а потом на уже на своей станции понял, что не успеваю к шести, и… Я поехал в центр, но не решился прийти к тебе, понимаешь? Я не хотел, — Хан икнул и тут же издал тонкий жалобный звук, пряча горящее лицо на плече Ли. — Я не хотел портить тебе праздник. Не хотел, чтобы ты видел меня таким. — Хан-и, ты ничего не испортил, — ответил Минхо уверенно. — Праздник не у меня, а у нас, это ведь наша годовщина, — поправил он. — И я понимаю тебя. У всех бывают плохие дни. И всем иногда нужно, чтобы их оставили в покое — это ведь нормально. — Но я хотел быть идеальным для тебя, — отстранившись, помотал головой Хан. — Не таким, как твой тупой бывший. Я хотел, чтобы ты всегда чувствовал рядом со мной себя защищенным и счастливым. Минхо проследил, как две слезинки скатились по ярко-пунцовым щекам Хана и, сорвавшись с подбородка, быстро впитались в воротник толстовки. Ли захотелось прижаться губами к каждому красному пятнышку на лице Джисона и целовать до тех пор, пока он снова не начнет привычно заразительно улыбаться. — Ты не такой, как мой бывший, — подтвердил Минхо. — И мне не нужен идеальный Джисон. Мне нужен настоящий Джисон, — ласково прошептал он, тыкаясь носом в самое большое красное пятно на левой скуле. — Мне очень нравится искренний, смешливый, громкий, иногда неуклюжий Джисон — со своими проблемами. Я не хочу никакого другого. Такой Джисон — идеальный для меня. Такой Джисон — мой. Хан хрипло рассмеялся и застенчиво потер ухо. Смешно втянув в себя воздух забитым носом, он робко улыбнулся и опустил глаза на губы Минхо, тут же стыдливо переводя взгляд на его лоб. — А ещё я буду рад, если ты позволишь мне быть рядом, когда тебе плохо, — Джисон кивнул и несмело сцеловал с губ Минхо его мягкую улыбку. — Я очень волновался за тебя, Хан-а, — серьезно сказал Ли. — Ты… Как насчет того, чтобы ты говорил мне, когда чувствуешь, что вот-вот перегрузишься и тебе нужно побыть одному? Или, наоборот, когда тебе нужна двойная доза внимания? — предложил он. — Только, пожалуйста, не теряйся так больше. Это точно не сделает меня счастливым. А вот ты рядом — да. Джисон, ища ласки, прижался к груди Минхо и, пробормотав сбивчивые извинения, тихо выдохнул, щуря опухшие глаза. — Прости, пожалуйста, хён, — прошептал он. — Я т-такой дурак, правда. Мне очень, очень жаль, что я заставил тебя нервничать. Обещаю, что не… Не буду так больше. — Ты не дурак, — Минхо невесомо чмокнул Хана в макушку, повозился удобнее, прижимаясь поясницей к комоду, и медленно провёл по спине Джисона, выводя ладонями большие круги. — Ты просто человек, и иногда тебе бывает сложно. Хан расслабился, растёкся по Ли, оплёл его руками, закрыл глаза и уткнулся носом между расстёгнутым воротником рубашки, щекоча кожу горячим дыханием. Через пару минут он начал дышать ровнее и глубже, и Ли изумлённо посмотрел на совершенно умиротворённое, спокойное лицо Джисона — он что, заснул стоя? Негромко рассмеявшись, Минхо поцеловал его в щеку и легонько потряс, будя. — Эй, Хан-и? Ты устал, — позвал он, и Хан вздрогнул, возвращаясь в реальность. — Пойдем поваляемся? — Я, э-э-э… — протянул Джисон сконфуженно. — Я не ел ничего со вчера, и… — Тогда пойдем покушаем, — хихикнул Минхо, утягивая его за собой в кухню. — Нужно хорошенько тебя накормить. Я приготовил кое-что. — Прости, — снова извинился Хан расстроенно. — Я правда не хотел портить нам вечер. Ты так старался, — прошептал он грустно, прилипнув к Ли со спины и наблюдая за тем, как он достает из холодильника контейнер с лапшой и раскладывает свинину по тарелкам. — Перестань, — отмахнулся Минхо, доставая кимчи. — Я испек тебе брауни. Взял у Феликса рецепт. — Брауни?! — радостно воскликнул Хан, обходя Минхо и опуская голову на его плечо. — Хён, спасибо! Ты… Самый, самый лучший! Ли усмехнулся, разглядывая восторженную улыбку на любимых круглых щеках и блестящие радостью чайные глаза: за один такой взгляд Минхо был готов печь эти брауни ежедневно — только бы Джисон был счастлив. Поставив еду разогреваться, Ли разлил лимонад и, сев напротив Хана, положил кисть перед собой ладонью вверх. Джисон смущенно хмыкнул в ответ и вложил в предложенную руку свою — покраснев и отвернувшись, внимательно разглядывая кухню, которую видел не один десяток раз. Неожиданно взгляд Хана зацепился за что-то, что находилось за спиной Минхо — он подскочил и торопливо убежал куда-то в коридор. Вытянув шею и попытавшись подглядеть за шуршавшим в прихожей Джисоном, Минхо с улыбкой покачал головой: семечка. Просто невероятно. Отвлекшись на запищавшую микроволновку, Ли не заметил, как Хан неслышно вернулся и, обняв Минхо со спины, прижался губами к его шее, поглаживая его живот. — Хани-я, чего ты? — смешливо фыркнув, спросил Ли. — Давай поужинаем? Я тоже голодный. Не получив ответа, он обернулся и охнул, заметив в руках Джисона маленькую коробку с красивым красным бантом. Смущенно моргнув, Минхо потер щеку и спросил: — Чего это ты там принес? — Я купил тебе подарочек, — тихо ответил Джисон. — На нашу годовщину. — Спасибо, Хан-а, — счастливо улыбнулся Ли, кусая губы. — Открой, пожалуйста, — Хан передал коробку Минхо и, перегнувшись через него, нажал на кнопку, отключая надоедливо сигналящую микроволновку. — Если тебе не понравится или не подойдет, можем купить что-то другое. Осторожно развязав ленту, Минхо, покусываемый изнутри странным предчувствием, от которого немели кончики пальцев, затаил дыхание и медленно поднял крышку, чтобы тут же захлопнуть ее обратно. — Я сделал пожертвование от твоего имени в «Паундкэт» и купил это у них же, — пояснил Джисон неуверенно. — Еще п-половина средств от продажи пойдет в поддержку приютов, и… Это с-серебро. Я подумал, тебе понравится. Ты ведь любишь… украшения. И животных. Минхо промолчал, разглядывая подарок: совершенно волшебное, изящное кольцо с гравировкой в виде отпечатка кошачьей лапки чарующе блестело в свете кухонных ламп. Отодвинув подушечку, на которой лежало украшение, Ли заметил аккуратную свернутую цепочку и покачал головой — Джисон предусмотрел всё: он может не надевать кольцо на палец, а носить его под одеждой. Минхо сглотнул и поднял глаза на Хана, который беспокойно расчесывал небольшую царапину на запястье. — Не нравится, хён? — взволнованно спросил он. — Или это слишком? Ну… знаешь, кольцо, а мы… Я не подумал об этом, прости, — продолжил Джисон торопливо. — Н-не думай, я не… Господи. Я-я хот… — Надень, — перебил его Минхо. Джисон подрагивающими руками забрал коробку себе и обхватил такую же подрагивающую ладонь Минхо. Сосредоточенно закусив губу, Хан аккуратно надел красиво переливающееся неярким блеском кольцо на указательный палец. Немного подумав, он перевернул рисунок так, чтобы гравировка была ровно по центру, и поднял взгляд на Минхо. Через мгновение Ли посмотрел в ответ, и воздух вокруг накалился — темные, с расширенными зрачками глаза оглядели Хана с ног до головы, а затем Минхо, облизнув губы, резко подался вперед, впечатывая себя в опешившего Джисона. Хан мгновенно обмяк, немедленно целуя в ответ. Минхо провел пальцами по его волосам, цепляя спутанные пряди гладким металлом, и коротко лизнул податливые губы. Джисон тихонько застонал, и Ли, стиснув его талию, пропихнул колено между ног, прижимая к себе. — Хён? Джисон не… Ой, Джисон! — сонный Сынмин вошел в кухню и тут же прикрыл глаза рукой, отворачиваясь. — Хорошо, что ты нашёлся, — искренне сказал Ким и со стуком опустил чашку с недопитым утренним чаем в раковину. — Мы волновались. Что-то случилось? Джисон смущенно рассмеялся, пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы. — Спасибо, — ответил он, набрав в легкие побольше воздуха. — Ничего, просто… Ничего. Извините, что заставил вас волноваться. — Ага. Ну… не теряйся больше, да? — попросил Ким, и, обернувшись в дверях, наклонил голову к плечу: — Пойду наберу Джинни, а вы… Оставите мне кусочек брауни? — Конечно, Сынмин-и, — кивнул Минхо. — Только если ты сейчас уйдешь отсюда и дашь нам договорить. Фыркнув, Ким показал Минхо язык и скрылся в своей комнате, напоследок громко хлопнув дверью. Ли покачал головой и, обернувшись к Джисону, улыбнулся. Хан снова стал собой: смотрел как всегда — не отводя взгляд, разглядывал так пристально, будто видел в первый раз; так восхищенно, словно смотрел на самое большое чудо в своей жизни. — Хочешь узнать, что я купил тебе? — промурлыкал Минхо, подбираясь ближе. — Мой подарок, конечно, не сравнится с твоим, но… — Пф, хён! — возмущенно отмахнулся Хан, толкая его в бок от нетерпения. — Ты мой подарок. Можешь мне никогда ничего больше не дарить. Минхо запнулся о ножку стула и почти влетел в Джисона на обратном пути, в последний момент возвращая себе равновесие. С притворным осуждением покачав головой, Ли нерешительно повертел перед собой обернутую красивой упаковкой увесистую коробку и отдал Джисону. Минхо задержал дыхание и прикусил ноготь на большом пальце: Хан нетерпеливо развязал ленту и отковырял скотч, постаравшись отклеить его так, чтобы не повредить бумагу с забавным принтом из уток в солнцезащитных очках. Минхо был уверен, что выбрал отличный подарок — приятный, значимый и, главное, точно нужный: когда Джисон работал над очередным заказом, он услышал тихие ругательства на постоянно «отключающиеся уши» и попросил Чана посоветовать ему хорошие наушники для сведения музыки. Затем Минхо просто пришел в магазин, показал несколько фотографий, которые ему скинул Бан, и купил самые дорогие из тех, что ему предложили. Теперь же, то и дело касаясь кольца большим пальцем, поглаживая гравировку и ловя блеск серебра краем глаза, Минхо вдруг засомневался — что может быть значимее, чем это? Но Джисон восхищенно ахнул и, обернувшись, уставился на Ли, и Минхо выдохнул: кажется, не прогадал? Восторженно взвизгнув, Хан отлепился от коробки, а затем замер и, улыбнувшись так солнечно, что у Минхо подкосились коленки, покрыл его лицо десятком невесомых поцелуев. Расхохотавшись, Ли откинул голову назад и с тихим вздохом зажмурился. Наверное, так и ощущается счастье?

해바라기

— Джисон-а, — робко позвал Минхо, пододвигая к Хану стопку вымытой посуды. — Я, знаешь… Тебе нравится твоя работа? Джисон аккуратно вынул из влажных рук Минхо тарелку и завернул её в полотенце, медленно протирая глубокое дно. — Нет, — просто ответил он. — Эти клиенты… Поначалу было нормально, но потом менеджер-нуна стала кидать мне все самые сложные жалобы, потому что я не умею отказывать. — А сколько ты уже работаешь? — спросил Минхо, намыливая сковороду. — Полтора… года? Как пошёл учиться, — Джисон нахмурился, вспоминая. — Я хотел накопить на два курса вперед, а потом найти что-то получше. Минхо сполоснул пену с раковины и выключил воду. — Но? — подсказал он. — Я, эм… Я потратил всё, что накопил, чтобы купить оборудование для звукозаписи, и… — Хан сконфуженно улыбнулся и отвёл глаза. — В общем, я не очень финансово грамотный. Минхо кивнул, показывая, что слушает; убрал высушенную посуду на полку, расставил чашки, переложил палочки в ящик со столовыми приборами, а затем скосил глаза на Джисона и на одном дыхании выпалил: — Я могу оплачивать твою учёбу, чтобы тебе не пришлось больше работать оператором. — Ч-что? — Ты мог бы брать больше заказов, — предложил Минхо, нервно постукивая пальцами по бедру. — Зарабатывать на том, что тебе действительно интересно. — Хён… — Джисон на секунду замер и, втянув голову в плечи, отвернулся. — З-зачем ты? Тебе меня жалко? Из-за того, что я расплакался? — Нет! Это совсем не так! — Минхо коснулся руки Хана и аккуратно притянул его к себе. — Я просто… Я могу — и хочу — помочь, поэтому предложил. Джисон недоверчиво прищурился. Минхо посмотрел в ответ, смело встретив полный сомнений взгляд, и, склонив голову к плечу, моргнул: Хан с явным облегчением рассмеялся и нежно чмокнул Ли в губы. — Спасибо, но нет, — улыбнулся он. — Ты столько работаешь — я не могу забирать твои деньги. Я знаю, каким трудом они тебе достаются. — Я зарабатываю достаточно, — возразил Минхо упрямо. — Достаточно для того, чтобы оплачивать, эм… твою мечту, — Джисон глубоко вздохнул и, опустив руки на талию Ли, потянул его на себя. — Просто подумай об этом, ладно? — Хорошо, хён-а, — ответил Хан, прижимаясь губами к родинке на его носу. — Я подумаю. — Обещаешь? — Да, — кивнул Джисон. — А теперь позволь показать, как мне жаль, что я заставил тебя волноваться, — прошептал он и с соблазнительной ухмылкой потянул Минхо в сторону его комнаты.

해바라기

[meowlee] 09:12 Если бы розы попытались стать подсолнухами, они потеряли бы свою красоту, а если бы подсолнухи попытались стать розами, они потеряли бы свою силу — Матшона Дхливайо [Hanni 🍮💗] 09:16 хён? [meowlee] 09:28 Осознает ли она, что похожа на подсолнух, готовый осыпать солнечным дождем всех, кто посмотрит на нее? — Симона Элькелес [Hanni 🍮💗] 09:28 ???? [Hanni 🍮💗] 09:33 ладно. я тебя понял [Hanni 🍮💗] 09:38 В какую сторону повернется подсолнух, окруженный миллионами солнц? © Allen Ginsberg [Hanni 🍮💗] 09:38 я повернулся К ТЕБЕ