(Почти) как в дорамах

Единственную радость в бесконечно тянущемся вторнике Минхо видел в возможности закрыться ото всех на специально выделенной для менеджеров кухне — подальше от корпоративного мессенджера и бесконечных телефонных звонков. Он с трудом досидел до конца бессмысленного созвона, который растянулся на час вместо пятнадцати обещанных минут, и, посмотрев на число непрочитанных в папке «Входящие», не смог отказать себе в маленьком удовольствии потратить лишние полчаса на приготовление третьего за день кофе. Облазав шкафчики, Минхо нашел кем-то вскрытую пачку имбирного печенья и, выудив парочку, положил на салфетку. Наслаждаясь тишиной, он повернулся к окну и уставился на мелькающие внизу машины, собирающиеся в длинную вечернюю пробку на мосту. До гастро-свидания, после которого Джисон наверняка пригласит его с ночёвкой к себе, осталась всего неделя. Всего неделя, за которую Минхо должен… Минхо откусил кусок печенья и, поморщившись, с сожалением выкинул его в урну: невкусно. Сухое и слишком сладкое. Всего неделя, за которую Минхо должен научиться тому, что не интересовало его все двадцать семь лет его жизни. Как подготовиться к анальному сексу? Какую смазку для этого использовать? Как делать минет? Как найти свою простату? А как найти чужую? За несколько дней у Минхо накопилось с десяток открытых вкладок, в одной из которых висел так и не просмотренный видеоурок с дурацким названием «Мой первый хенджоб» и странным углом съёмки. На «Порнхабе» вообще выкладывают уроки? Это видео точно было снято с согласия обеих сторон? Вытащив из посудомойки тарелку, Минхо кинул на неё кусок вчерашней пиццы и со звоном поставил в микроволновку. Мысль о сексе с Джисоном разжигала в нём маленькие искорки желания, щекотавшие кожу каждый раз, когда он вспоминал прикосновения Хана — осторожные, ласковые и такие привычные, и в то же время выводила из равновесия и сбивала с толку. Это не страшно, но очень, очень тревожно. У него же совершенно нет опыта, он редко мастурбирует и никогда не пробовал ничего, кроме внешней стимуляции. Что, если он… Если он едва понимает, как сделать приятно себе, как он может доставить удовольствие Джисону? Что, если после стольких месяцев ожидания Джисон разочаруется, стоит им заняться сексом? Минхо громко фыркнул, прогоняя дурные мысли, и, вытащив из холодильника контейнер с домашним кимчи, которым поделился кто-то из коллег, захватил ароматно пахнущую «Маргариту» и вернулся к себе в кабинет. Ну конечно же, нет. Джисон не разочаруется, потому что он всегда, с самого начала их отношений, с пониманием относился к неопытности Минхо. Значит, и с его неуверенностью у Хана не возникнет проблем. Минхо просто нужно найти в себе смелость поговорить об этом.

믿다

Кажется, Минхо поймал вирус. Таргетированная реклама секс-игрушек, курсов горлового минета, сайтов знакомств и интим-отелей в черте города всплывала пугающими своим содержанием баннерами по центру экрана каждый раз, когда он запускал браузер. Каждый раз, когда он пытался закрыть рекламу, крестик исчезал, и Минхо оказывался на той стороне интернета, о которой только слышал от знакомых и друзей, но никогда не был. Омораши? Блад-плей? Куколдинг? Это какой-то кошмар. Как это отключить? И как найти у себя простату?

믿다

Минхо смущенно моргнул и, прижав ладони к потеплевшим щекам, промотал страницу вниз, вглядываясь в иллюстрацию под номером пять — наглядно, но всё равно не понятно и почему-то совсем не возбуждает. Разочарованно вздохнув, он цокнул языком и вбил в поиске другой запрос. Уменьшив громкость до минимума, Ли кинул быстрый взгляд на плотно закрытую дверь комнаты и, на всякий случай убавив и яркость экрана, включил первое попавшееся видео. Как эта огромная штука помещается во рту бедной девушки? Ей не больно? Почему её партнер так груб с ней? Это какой-то кошмар. Минхо глубоко вдохнул и захлопнул крышку ноутбука. Может быть, ему стоит записаться на курсы, что предлагает реклама?

믿다

Джисон поморщился, прикрыв глаза ребром ладони: раннее майское солнце пекло так, словно наступило самое настоящее лето. Он осмотрелся и, побродив среди шумной толпы, наконец заметил спину Минхо у входа в павильон. Хан помедлил, наблюдая за тем, как Ли переминается с ноги на ногу, держа что-то перед собой, и улыбнулся. В пушистой панамке, закрывающей пол-лица, в огромных спортивных штанах и ярко-голубой оверсайз толстовке, которую он стащил у Хана неделю назад, он выглядел… Как любовь всей его жизни. Когда Джисон впервые подумал об этом, ему показалось, что это слишком громкое и самонадеянное заявление. Он смутился собственной наивности и отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мошки: они знакомы всего полгода, а по-настоящему встречаются и того меньше — не слишком ли грандиозные планы он строит на их будущее? Хан хорошо понимал, как работает его мозг, и научился замечать, когда он начинает утопать в своих фантазиях, ожидая от человека того, чего он не может дать. И ему совсем не хотелось забегать вперед, но… Но что-то в том, как Минхо с каждым днём становился всё увереннее в себе и раскрывался в их отношениях как чуткий, отзывчивый и заботливый партнёр; в том, как бережно он относился к тревожности Джисона, как принимал его страхи и всегда умудрялся быть с ним на одной волне, и в том, что он иногда быстрее самого Хана понимал, что именно ему нужно, чтобы почувствовать себя лучше, давало Джисону надежду: даже если сейчас Минхо не чувствует того же, так же сильно, глубоко и ярко, он обязательно придёт к этому — в своё время. Постучав рукой по его плечу, Хан быстро отпрыгнул в сторону. Засмеявшись над испуганным выражением лица Минхо, с которым он завертелся на месте, озираясь, Джисон окликнул его, привлекая внимание. — Сон-а! Он шагнул к нему, и Джисон в ту же секунду потянулся навстречу, сжимая его в объятиях. Оглянувшись по сторонам, Ли прижался к щеке Хана, коротко целуя в самый уголок губ, и Джисон подумал, что хотел бы, чтобы следы поцелуев Минхо были видны — тогда он был бы самым красивым. — Привет, — прошептал он, поглаживая скулу Ли большим пальцем. — Я соскучился. — Я тоже, — ответил Минхо и, пригладив чёлку Хана, растрёпанную весенним ветром, вдруг вытащил из-за спины небольшой букет, перевязанный широкой фиолетовой лентой. — Это тебе. Джисон застыл, глядя на цветы с ярко-жёлтыми сердцевинами, обрамлённые белыми лепестками-облачками, и широко улыбнулся: Минхо запомнил. Запомнил и нашёл. — Ой, хён-а, — восторженно пробормотал Хан. — Это же «Камила», т-такие у бабушки росли. — Да. Я помню, — кивнул Минхо. — Ты показывал мне фотографию, где вы собираете их для чая. — Бабуля говорила, что они приносят счастье и покой, — накрыв руку Ли, державшую букет, Джисон коротко погладил его пальцы и мягко вытянул цветы. — Похожи на тебя, — прошептал Минхо, нехотя отпуская его ладонь. Зарывшись порозовевшим лицом в букет, Джисон глубоко вдохнул: пахло чем-то неуловимо знакомым, легким и очень приятным — зелёным полем после дождя; ранним утром, покрытым дымкой тумана; шелестом листьев цветущих яблонь в заросшем саду. Пахло уютом. Детством. Домом. — Спасибо, Минхо-я, — Джисон аккуратно просунул стебли цветов в нагрудный карман футболки, надежно фиксируя букет около сердца, и с улыбкой поцеловал Минхо в щёку. — Пойдем? К майскому гастромаркету они подготовились основательно, взяв с собой побольше денег и пропустив обед. В планы Хана входило поедание такого количества еды, которое он только сможет в себе уместить. Ему хотелось попробовать что-нибудь из китайской традиционной кухни, обязательно найти малайзийское и закончить дегустацией необычной корейской еды. Он планировал взять «Наси-лемак» — вспомнить детство, «Луоси» — чтобы рассказать потом Феликсу, и, может быть, если хватит смелости, купить запеченные беондеги, о которых их преподаватель по теории музыки отзывался как о «вкусовом аттракционе». Минхо заставил Хана выпить пару таблеток «Эмти» — для профилактики, и пообещал, что поддержит его во всем, кроме поедания насекомых. Пройдя по кажущемуся бесконечным ряду маленьких магазинчиков с безделушками из разных регионов Кореи, они случайно набрели на музыкальную лавку. Хан выбрал пару пластинок, у которых от старости стерлось название группы — он с интересом осмотрел остатки ярких наклеек в центре и, пожав плечами, решил, что содержание будет для него сюрпризом. Отыскав в винтажном секонде для Минхо рубашку с потертым логотипом «Гуччи» из старой коллекции и брелок для ключей с вязанной Почитой, нераспакованную игрушку «Пикачу» и новенькие медиаторы для Джисона, они, проголодавшись, вернулись в начало ярмарочной улицы. — Ого! Хён, смотри! — Хан возбужденно дернул Ли за рукав, указывая куда-то за плечо. — Это же «Бандунг». Алкогольный! Набрав полные руки еды, они двинулись к выходу с фестиваля. К вечеру толпа внутри павильона значительно поредела, а вот на входе, наоборот, собралась приличная очередь. Удачно отыскав свободное место около высокого каштана, только-только вступающего в свой цвет, они уселись в тени пышных зеленых веток. Хан удобно устроился, прижавшись к теплому боку Минхо, и, распаковав две пары палочек, привычно передал одну Ли. С любопытством заглянув внутрь первой коробочки, которую открыл Джисон, Минхо тут же отшатнулся, смешно морща нос: сверху курица и овощи были обильно посыпаны кориандром. Разделив последний омук с заинтересованно принюхивающимся Ли, Джисон с довольным стоном откинулся на его плечо и прикрыл глаза — комфортно. Комфортно молчать, комфортно болтать. Комфортно обсуждать разные мелочи, делиться новостями, придумывать планы на ближайший месяц, комфортно шутить странные, только им понятные шутки и слышать тихий искренний смех рядом — с Минхо комфортно просто быть. Вздрогнув от гудка автомобиля, Хан сонно заозирался и, подняв голову, замер, наткнувшись на внимательный, полный нежности взгляд. — Чего ты так смотришь? — пролепетал Джисон. — У м-меня что-то на лице? — Нет, — ответил Минхо. — Просто любуюсь тобой. Смущенно фыркнув, Хан сощурился и неуклюже приподнялся, чмокая Ли в подбородок. Широко зевнув, он осмотрелся и, заметив знакомую палатку с яркой вывеской недалеко от них, похлопал Минхо по руке. — Хён-а, — позвал Джисон. — Хочу канчжон. — Ага, — протянул Минхо с ухмылкой. — И что ты предлагаешь? — Сходи, а? — жалостливо нахмурившись, попросил Хан. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Цена похода — поцелуй, — хитро улыбнулся Ли. — Хочу с бобами, — сказал Хан, прижимаясь к его скуле. — И с рисовыми зернами. Ой, и с клюквой! Пересев на колени Минхо под его весёлый смешок, Джисон обхватил его плечи и поцеловал, слегка прикусывая его нижнюю губу. Минхо подобрался и, приоткрыв рот, с готовностью потянулся вперёд, обнимая Хана за талию. Фестивальная музыка, голоса людей и шум проезжающих по мосту машин слились в один неясный гул, который постепенно отошел на второй план — Джисону показалось, что он попал в густой туман, приглушающий окружающий мир. Остались только шорохи их одежды, трущейся друг о друга, тяжело дышащий Ли и мокрые звуки, с которыми соприкасались их губы. — Вот, — переведя дыхание, Хан поправил волосы Минхо, которые сам же и взъерошил, и расслабленно облокотился на нагретую солнцем кору дерева. — И купи еще нам кофе, да? — Невозможный человек, — беззлобно проворчал Ли, поднимаясь.

믿다

Закатные лучи разрисовали весенний город причудливыми узорами, и Джисон, на волне ускользнувшего вдохновения, которое побудило его почти полчаса бродить по ярмарке, записывая всё новые и новые строчки для песни, уговорил Минхо посмотреть на Сеул с высоты, поднявшись на смотровую площадку — на первую, самую близкую к земле. Отстояв приличную очередь за напитками, они, взяв по огромному стакану «Чин-чао», пробрались сквозь разгорячённую музыкой и обилием еды толпу и вышли к подножью горы. Намсан возвышалась над ними зелёной громадой: тут и там пестрели нежно-розовые, словно зефир, цветущие кроны деревьев Потккот, а на самом верху горделиво поблескивал шпиль радиовещательной башни, в окнах которой отражалось мандариновое солнце. Пообещав Минхо в награду ещё один поцелуй, Хан радостно втолкнул помрачневшего Ли в фуникулер и, повернув его к себе, десять минут отвлекал расспросами о прошедшей неделе, стараясь не глядеть в окно. Джисон завороженно посмотрел на слегка расслабившегося в его руках Минхо — он, прижимаясь всё ближе и ближе, увлечённо рассказывал о благотворительном вечере, который устроил их начальник в честь очередного удачно завершенного проекта. Причудливо раскрашенное тенями деревьев лицо, горящие восторгом глаза и золотящиеся в свете мельтешащих лучей волосы — невероятный. Красивый. Такой красивый, что дух захватывает. Проследив за тем, как солнечный зайчик, ласково пригрев щёки Минхо, перепрыгнул на его плюшевые губы, окрасив их в персиковый цвет, Джисон облизнулся и поднял взгляд выше, наблюдая за тем, как Ли хмурится, что-то вспоминая — Хан и не заметил, как перестал вслушиваться в его тихий мурлыкающий голос, слишком занятый разглядыванием своего парня. Ли болтал и болтал, и Джисон улыбнулся, чувствуя, как от переполняющей его нежности ноет в груди. И когда Минхо успел стать такой важной, неотделимой от его души, частью? Когда он уснул рядом, подложив под щеку подушку, пока Хан из последних сил доделывал презентацию для учёбы? А может быть, когда взял два дополнительных проекта, чтобы подарить ему дорогие курсы по звукорежиссуре, о которых Джисон мечтал с Нового года? Или когда Хан после их первой совместной ночевки увидел готовящего им завтрак Минхо с гнездом на голове, опухшим лицом и глазами-щелочками? Или в тот момент, когда Джисон проснулся на следующий день в своей квартире — один, в пустой кровати, и не почувствовал невесомых поцелуев на плече? Минхо. Его любимый, нежный, удивительный Минхо. Минхо, смеющийся своим чудесным воздушным смехом с протяжным «а» на конце над каждой шуткой Джисона. Минхо, обнимающий его и укрывающий пледом, когда Джисон засыпает на диване во время их ставшего традицией еженедельного киновечера. Минхо, привозящий ему чизкейки, используя вечернюю скидку в пекарне как удобный предлог, чтобы увидеть Джисона после работы — хотя бы на десять минут. Его драгоценный Минхо, который, склонив голову к плечу, молча разглядывал его в ответ. Кашлянув, Джисон смущенно поджал губы и опустил подбородок, возвращаясь в реальность. — Как давно ты молчишь? — спросил он, ковыряя ногтем трещину на стекле. — Минуты три, — рассмеялся Ли. — Люблю наблюдать за тобой, когда ты задумываешься. У тебя в глазах словно огоньки светятся. Фуникулер с грохотом остановился, резко дергаясь у платформы, и Минхо с огромным облегчением спрыгнул на землю. Джисон захихикал и, дождавшись, пока туристы, поднявшиеся вместе с ними, разойдутся, утянул Ли в обещанный поцелуй. Обойдя станцию по кругу, они прошли мимо дороги, ведущей к телебашне, и поднялись на первую смотровую площадку. Джисон схватил Минхо за руку и, сделав маленький шаг вперед, затаил дыхание, рассматривая апельсиновый город, раскинувшийся внизу. Постояв на площадке несколько минут, от страха вцепившись друг в друга, они решили спуститься ниже и пройти вглубь парка. Найдя свободный столик и расставив на нём потеплевшие напитки, Джисон положил руку под голову и передал Минхо коробку с фигуркой. Ли аккуратно отклеил защитные стикеры, стараясь не повредить рисунок на выцветшей, облезшей от времени краске — пыхтя и ворча, он прикусил кончик языка, от усердия смешно надувая губы. С победным криком отлепив последнюю наклейку, Минхо вытащил на свет очаровательного розовощёкого Пикачу и передал фигурку Джисону. — Разве не принято хранить коллекционные игрушки в коробках? — спросил Ли, палочкой пытаясь выловить со дна стакана желейные кубики мелиссы — ложки они взять не догадались. — Наверное, — протянул Джисон задумчиво, подтягивая к себе рюкзак Минхо. — Но в коробке она не так классно смотрится. А так я её на работе к Слоупоку поставлю рядом — и будет красиво, — Хан прицепил Почиту на молнию и, разгладив слегка помявшуюся бензопилу, вернул рюкзак на место. Минхо кивнул и, собрав их стаканчики один в один, убрал в боковой карман и поднялся следом за Джисоном. Прогулявшись по парку, они случайно обнаружили на его окраине невысокий забор, отделяющий лес от благоустроенной туристической зоны. И забор, и перила перед мостиком, который вел к небольшому буддистскому храму, расположенному на возвышении чуть поодаль, были увешаны разноцветными замочками разных размеров, стикерами-сердечками, наклейками с разными надписями, лентами и даже чехлами для телефонов. Минхо несколько раз прошелся вдоль длинного забора, заинтересованно вглядываясь в послания и пожелания, оставленные сотнями влюбленных, и Хан почувствовал, как его сердце болезненно съёжилось: его Минхо не просто полон любви — он её воплощение. Жаль, что ему приходилось так долго это прятать. Жаль, что ему потребовалось так много времени, чтобы научиться доверять снова. Жаль, что Джисона не было рядом, когда Минхо было больно. Жаль, что Джисон не был его первым поцелуем, первым свиданием и первой любовью. — Эй, хён-а, — позвал Хан, наблюдая за тем, как Ли трогательно шевелит губами, беззвучно читая особо тронувшие его слова. Минхо с вопросом в глазах обернулся, и Джисон подошел ближе и, обхватив его за талию, уложил голову ему на плечо. — Хотел сказать… — начал Джисон, устремив взгляд к парящему вдалеке воздушному змею. — Сказать, что влюблен в тебя, Минхо-хён. Думаю, что я влюблен в тебя с той самой секунды, когда ты улыбнулся мне в ресторане, — Минхо вздрогнул и, вывернувшись в крепких объятиях, повернулся к Хану лицом. — Хотел, чтобы ты знал это, хён-а. Знал, что ты сделал мою жизнь невероятно счастливой, а меня — самым счастливым человеком на Земле. Минхо приоткрыл рот, беспомощно моргая, и Хан ласково улыбнулся. Ему не нужен ответ, не сейчас. Ему достаточно того, что Минхо знает, что он любим. — Джисон, я… — Ли сглотнул и замолк. — М-мне… — Тебе не нужно ничего говорить, — успокоил его Хан. — Я просто хотел тебе это сказать. Он поцеловал Минхо в нахмуренный лоб и зачесал за уши отросшие пряди, упавшие на заблестевшие глаза. Ли кивнул, шмыгая носом, и, обернувшись на перила, на которых красиво поблескивая на солнце, висели замочки, вздохнул. — Чего ты? — спросил Джисон. — Тоже хочешь? — Да, — кивнул Минхо. — Это… романтично? Джисон понимающе замычал. Пару мгновений подумав, он вытащил букет из кармана и стянул со стеблей ленточку. Потом порылся в рюкзаке и, достав почти полностью сточенный карандаш, помахал им перед заинтересованным лицом Ли. Нацарапав два слова, он передал ленту Минхо — Минхо с любопытством перевернул надпись и, прочитав своё имя, с недоумением посмотрел на Хана. — Напиши моё теперь, — подсказал Джисон. — И мы привяжем ее рядом с остальными. — О… — Минхо распрямил ленту на ладони и нарисовал сердечко между двумя именами. — Спасибо, Хан-а. Пройдя дальше, они подыскали свободное место почти в самом конце моста. Джисон задумчиво склонил голову набок: Минхо старательно завязал красивый бант и, расправившись с узлом, он застыл, раздумывая о чём-то. Затем он неожиданно повернулся и смазано поцеловал Хана в висок. — Я тоже, — сказал Ли невнятно. — А? — переспросил Хан. — Я тоже в тебя влюблен, Сон-и. Разве я могу быть не? — выдохнул Минхо, наблюдая за тем, как «их» ленточка красиво трепещет на ветру. — Мой Хан-и, моё сокровище. Я бесконечно влюблен в тебя. Т-ты заставляешь чувствовать меня так много, что иногда я удивляюсь — разве я способен испытывать столько всего? Я… Спасибо, что влюблен в меня тоже, Джисон-а. Джисон благодарно улыбнулся и потерся носом о горячую щеку Минхо — от тихого, влажного смеха Ли его сердце в груди успокоилось и снова забилось ровно, уверенно. Он не может исправить прошлое Минхо и стереть боль, которую он испытал. Но может влиять на их настоящее — и сделать так, чтобы Минхо никогда больше не пришлось сомневаться в себе и прятаться. — Поехали домой, котёнок?

믿다

Джисон лениво потянулся и, положив смешную закладку с изображением мультяшной квокки между страниц, отложил книгу на прикроватный столик. Почувствовав невесомые поцелуи на шее — такие нежные, словно кто-то водил пёрышком по коже, Минхо заблокировал телефон и повернул голову, тут же оказавшись в плену мягких губ Хана и его дыхания, пахнущего зубной пастой и вишневой «Колой Зеро», открытая банка которой стояла в опасной близости от новенькой манги. Джисон осторожно провел ладонью по животу Минхо, и Минхо с улыбкой прикрыл глаза, тая под нежным прикосновением. Хан на мгновение отстранился, чтобы перевести дыхание, и, тихо вздохнув, тут же вернулся в неторопливый поцелуй. — Так скучал по тебе, котёнок, — прошептал Джисон, прижимаясь губами к плечу Минхо, выглядывающим из-под широкого ворота футболки — футболки Джисона, пропитанной его запахом и запахом его дома. — Не мог нормально спать без тебя. — И я, — на выдохе признался Ли, переворачиваясь на спину и одной рукой подтягивая Хана к себе. — Я тоже не мог, Сон-а. Джисон обворожительно улыбнулся, сощурившись, словно сытый кот, и, покрыв горячее от прилившей крови лицо Минхо поцелуями-бабочками, перекинул ногу через его бёдра. Пробрался холодными, шершавыми от игры на гитаре пальцами под ткань футболки, пощекотал рёбра и погладил, слегка сжимая, талию, вызвав у Ли тихий смешок. Повозившись, он уткнулся носом в ямку между его ключицами, и Минхо, вдохнув, застыл: вот оно. Вот сейчас. Заставив моментально напрягшиеся плечи расслабиться, Ли выровнял перехватившее дыхание и облизал пересохшие от волнения губы. Всё в порядке. Он в безопасности: с Джисоном можно быть уязвимым. Опустив руку на спину Хана, Ли замер, почувствовав жар его обнажённого тела, и с трудом удержался от того, чтобы отдёрнуть ладонь. Дав себе пару секунд, чтобы привыкнуть к покалывающему ощущению от контакта кожи с кожей, он опустился ниже, поглаживая поясницу, и остановился, когда добрался до резинки пижамных штанов. Свободной рукой Минхо зарылся во влажные после душа волосы Хана, аккуратно почёсывая короткими ногтями кожу головы, а услышав тихий стон, прикусил щёку, ощутив знакомые искорки желания. Интересно, а как звучит Джисон, когда… полностью возбужден? — Котёна, тёплый… Минхо недоуменно нахмурился и, опустив взгляд на макушку Хана, неверяще распахнул глаза: не может быть. — Хан-а? — позвал Ли негромко. — Ромашковый суп? — пробормотал Джисон в ответ, двумя руками подминая Минхо под себя, как большую плюшевую игрушку. Минхо аккуратно подтянулся выше, устраиваясь удобнее в объятиях тихо засопевшего Хана, и с недоверием прищурился, рассматривая его умиротворенное лицо с умилительно расплющенной по груди Ли пухлой щекой и розовыми приоткрытыми губами. Разочарование, смешанное с едва заметным облегчением, заставило кончики его ушей покраснеть, а самого Минхо неслышно фыркнуть — он так готовился, а Джисон и не собирался заниматься с ним сексом? Не собирался даже… Высвободив ослабевшую руку из-под потяжелевшего, расслабившегося во сне Хана, который снова что-то неразборчиво пролепетал, Минхо выключил светильник и, дотянувшись до края одеяла, натянул его на Джисона. Невероятно.

믿다

Тихо скрипнула дверь комнаты, зашумела вода в ванной, загудела электрощетка. Ли качнул бёдрами, подпевая приставучей песне, которую подкинул ему плейлист на «Ютубе». Со стороны гостиной послышались медленные шаркающие шаги и громкий зевок, под конец сорвавшийся на тонкий высокий писк, заглушивший работающую кофемашину, а через пару секунд Минхо окутал знакомый запах орехового шампуня, резковатый аромат геля для бритья и ощущение тепла от горячего после сна тела. «Поехали домой?» — Доброе утро, хён-а, — пробормотал Джисон, щурясь от солнечного света, залившего кухню. — Ты так рано встал. — Ага, — согласно промычал Ли, отставляя грязную миску в раковину. — Скажи «а». Минхо дотянулся до тарелочки с вымытыми ягодами и, заведя руку за голову, на ощупь запихнул малину Джисону в рот, промазав и тыкнув его в нос. — Вкусно? — Очень. Сам растил? — засмеялся Хан и обнял Минхо со спины, наблюдая за тем, как он ловко переворачивает блинчики. — Да. На подоконнике в офисе, — в тон ему ответил Ли, откидываясь назад. Джисон мгновенно прижал Минхо к себе, медленно покачиваясь из стороны в сторону, и опустил подбородок на его плечо. — Мама Сынмина передала, а Сынмин принёс вам. У них там ферма малины рядом. Здорово, правда? — Ага, — протянул Хан, прижимаясь холодными губами к родинке за ухом Минхо. — Так… что-то случилось? — спросил он осторожно, зарываясь носом в короткие волосы на затылке. Минхо вздрогнул и, смутившись реакции своего тела, помотал головой. Он снял последний блинчик со сковородки, выключил плиту, достал новую бутылку карамельного сиропа и повёл плечами, освобождаясь от надежного захвата Джисона. Хан недовольно заворчал и в отместку обхватил Ли поперек живота, притискивая ближе. — Сон-и, ну пусти, — Минхо накрыл руки Хана своими и осторожно расцепил. — Достанешь нам бананы? — Хён, — вздохнул Хан, отходя к холодильнику и вытаскивая накрытый пленкой контейнер с нарезанными бананами. — Я тебе и звезду с неба достану, но мне кажется, ты уходишь от ответа. Чего ты подскочил? Еще и восьми утра нет, и без тебя в постельке так грустно и пусто. Минхо со стуком поставил две тарелки с дымящимися блинчиками на стол и посмотрел на Джисона: волосы, высохшие за ночь, забавно торчат в разные стороны; на правой ступне не хватает тапка; глаза слегка опухли после вчерашнего гастрономического безобразия, а на круглой щеке — бледнеющий залом от подушки, украшенный любимой шоколадной крошкой. Хан застенчиво потупил взгляд, но тут же посмотрел снова, доверчиво распахивая свои блестящие глаза-пуговки: настоящая драгоценность. Обнять бы его, зацеловать до красных распухших губ и не отпускать неделю. «Конечно, я думал о тебе» Ли моргнул и отвернулся. Желание прикоснуться и гудящее внутри возбуждение покусывали кожу мелкими острыми зубами. Видеть Джисона без футболки — его широкие плечи и преступно узкую талию, чувствовать его поцелуи — нежные, но уверенные, и объятия — такие крепкие, словно Хан боялся, что Минхо исчезнет, стоит его отпустить, совсем не помогало собраться с мыслями. Как он должен найти правильные слова, когда Хан выглядит так? Опустив на стол кофейник, Минхо сел рядом, и Джисон моментально подобрался, приготовившись слушать. — Сон-ия, нам… — начал Ли и тут же поморщился от неуверенности в своем голосе. — Знаешь, я просто думал… Помотав головой, Минхо окончательно сник и, наклонившись вперед, молча уткнулся в плечо, которое Хан с готовностью подставил. В ту же секунду ловкие пальцы Джисона оказались в его волосах, успокаивающе перебирая спутанные после сна пряди, словно у него была карта и он точно знал, где нужно надавить и погладить, чтобы тело Минхо как по команде расслабилось. Ли зажмурился, ощущая отголоски вчерашнего разочарования, и глубоко вдохнул. Джисон пах как спокойствие, как забота, как дом. Как бесконечное доверие. Как лучшие месяцы в жизни Минхо. Как благодарный взгляд за принесенный на работу зонт. Как приготовленный для Джисона обед, ради которого Минхо встал в пять утра. Как ласковая улыбка, с которой Хан смотрел, как Минхо гладит уличных кошек, и подавал припасенные в рюкзаке пакетики с кормом. Как обещание любить — надолго и всерьез. Как желание Минхо быть с Джисоном полностью и без остатка. «Хотел сказать, что влюблен в тебя» Минхо решительно выпрямился и, сев ровно, опустил локти на стол: он больше не позволит своей неуверенности в себе мешать их отношениям. Он обещал Джисону — и себе — говорить о том, что его волнует. Всё в порядке. Он в безопасности: с Джисоном не страшно быть уязвимым. — На самом деле, есть кое-что, что меня волнует, — медленно пробормотал Минхо, тщательно подбирая слова. — Это невероятно неловко, и если ты… Пожалуйста, Сон-а, — он поднял руку и прислонил ладонь к губам Джисона, который успел глубоко вдохнуть, чтобы что-то сказать. — Не перебивай, пока я не закончу, хорошо? Хан согласно кивнул и, смешно вытянув губы вперед, поцеловал пальцы, накрывшие его рот. Минхо рассмеялся и, опустив руку, погладил Джисона по щеке. — Просто помни, что если я скажу что-то глупое, это потому что я очень волнуюсь, — Джисон снова с энтузиазмом кивнул и ободряюще улыбнулся, поднимая большой палец вверх. — Помнишь, чем закончилась наша прошлая ночёвка? Я подумал, что вчера ты пригласил меня к себе, чтобы, э-э… Ну… — сбивчиво промямлил Минхо, наливая Хану кофе в любимую кружку с Сусуватори. — П-почему ты ко мне не прикоснулся? Почему вчера мы не… Почему мы не занялись сексом? — пояснил он. Джисон удивлённо пискнул, задел полную кружку ладонью, едва не сбив её на пол, и зашипел, когда горячий кофе, расплескавшись по столу, обжёг его запястье. Минхо торопливо протянул Хану несколько салфеток и скривился — в его голове эти слова звучали совсем не как обвинение. — Я чувствовал себя таким дураком вчера, потому что я сам просил тебя не торопиться. И ждать от тебя сейчас чего-то кажется ужасно нелепым, но я всё равно почему-то ждал и расстроился, когда ты не… — Ли тяжело вздохнул, чувствуя, как предательски слабеет его голос. — Ты перестал хотеть? — почти прошептал он, ужасаясь внезапной догадке. Хан промолчал, ошарашенно приоткрыв рот. Минхо, подтянув к себе палочки, поковырялся в тарелке, свернул один блин в неровный прямоугольник и нервно сглотнул — почему Джисон молчит? Он сказал что-то не то? Обидел его? Не так его понял? Был слишком откровенен? Или оказался прав, и Джисон так долго ждал, что больше не… Почувствовав осторожное прикосновение к плечу, Минхо закрыл лицо руками, избегая смотреть Джисону в глаза, и отвернулся, пряча злой румянец, захвативший щеки. — Так, котёнок, — произнес Джисон хрипло и тут же громко кашлянул, прочищая горло. — Ну-ка иди ко мне, — сказал он. — Мне нравится, когда ты называешь меня котёнком, — признался Ли, послушно устраиваясь в объятиях Хана. — Котёнок, котёнок, котёнок, — повторил Джисон нежно, сопровождая каждое слово новым поцелуем в губы. — Давай-ка обсудим кое-что? Ли кивнул и обессилено обмяк в тёплых, надежных руках. — Хён-а, мы с тобой говорили о твоих границах, верно? — спросил Джисон и, дождавшись едва заметного кивка, продолжил: — А сейчас ты сказал, что вчера ждал, что я предложу заняться тебе сексом? — Ли снова кивнул и прикусил губу, и Хан покачал головой. — Но как я мог, если ты… Ты же не дал мне своего согласия. — Ч-что? — слабо переспросил Минхо, нервно играясь с пальцами Джисона. — Если бы я вчера, ну… — Хан запнулся. — Если бы я вчера перешёл установленную тобой границу, разве тебе это было бы комфортно? Минхо удивлённо вскинул глаза и замер под внимательным изучающим взглядом Джисона. Он даже не думал об этом — для него казалась совершенно естественной мысль о том, что демонстрации его возбуждения было достаточно, чтобы Хан принял это как согласие на большее и сделал первый шаг. Выдохнув, Минхо моргнул, ощущая, как от волнения щекочет где-то под ребрами и крутит живот — ну что с ним не так? — Ты прав, — прошептал он. — Прости, я совсем не подумал… И спасибо, что… Не стал. — Всё окей, — сказал Джисон, чмокая Минхо в нос. — И ч-что нам тогда делать? — спросил Ли тихо. — Как тогда мы… — Тебе придется мне сказать словами, чего ты хочешь, — спокойно ответил Хан с дерзкой ухмылкой, и по загривку Минхо пробежалась щекотка предвкушения. — Потому что я хочу услышать это от тебя. И я не буду скрывать — мне это нравится. Это сексуально, — прошептал он Ли на ухо, и Минхо позорно вздрогнул. Дурацкий Хан Джисон. Цокнув языком, Минхо подтянул чашку Джисона к себе и, сделав несколько глотков, поморщился от горечи несладкого, остывшего кофе. — Что именно ты хочешь услышать? — спросил Ли робко, звонко барабаня ногтями по ободку чашки. — П-подробности о том, как я… Как мне нравится? — Нет, — пожал плечами Хан. — Вернее, не сейчас. Сейчас мне нужно, чтобы ты сказал, что хочешь большего, чем поцелуи. Что хочешь секса — со мной, — он аккуратно поднял лицо Минхо за подбородок, и Ли заморгал, чувствуя, как предательски запекло уши. — И ничего, что я ничего не умею? — прошептал Минхо тревожно, вглядываясь в спокойные, уверенные глаза Хана. — К-как я могу сделать тебе приятно, если… — Котёнок, хватит, — перебил его Джисон, прижимая к себе. — Тебе не нужно ничего уметь, достаточно просто хотеть со мной быть — а всему остальному мы научимся вместе. Ли шмыгнул носом и, робко улыбнувшись, отстранился. Джисон наколол на вилку кусок банана, обмакнул его в сироп и передал Минхо, и Минхо покорно приоткрыл губы. — Я ужасно переживаю, — признался он шёпотом, перекатывая на языке карамельную сладость. — Т-ты опытный, а я… Я ужасно боюсь. Что, если тебе совсем не понравится? — Даже плохой секс с тобой будет лучше, чем с кем-угодно другим, — с нежностью ответил Джисон, поглаживая Минхо по спине. — Хан Джисон, моё либидо только что ушло в минус, — возмущенно воскликнул Ли. — Почему ты просто не соврал? — Я шучу, прости! Я знаю, что ты будешь идеальным — самым нежным, самым красивым, самым вкусным, самым чув… — Прекрати! — простонал Ли смущенно. Хан весело рассмеялся, и Минхо не смог сдержать улыбки. Любимые колокольчики звонко рассыпались по кухне и заглушили бурлящую в его груди тревогу: всё в порядке. Он в безопасности: с Джисоном легко быть уязвимым. — Джисон-а, — позвал Ли. — Мы можем считать этот разговор моим согласием? Не заставляй меня это повторять — я хочу тебя во всех возможных смыслах. Хочу близости и хочу секса, — прошептал он, старательно краснея. — Просто, эм, можешь выбрать подходящий момент и… Ты понял? — Конечно понял, котёнок, — важно кивнул Хан. Он придвинулся ближе и, успокаивающе поцеловав Минхо в висок, прижался к венке под его скулой, губами считывая замедляющийся пульс. Минхо поднял глаза к потолку и улыбнулся: всё в порядке. Он в безопасности: с Джисоном приятно быть уязвимым.