(Почти) как в дорамах

Минхо нравилось думать о себе как о последовательной личности. Ему нравилось составлять маршруты путешествий, нравилось заранее звонить в места, которые он хотел бы посетить, чтобы убедиться, что они будут открыты в день, когда он придёт, а в ресторане для него всегда найдется свободный столик. Он редко соглашался на внезапные предложения, не взвесив «за» и «против», и редко говорил что-то на эмоциях, предпочитая обдумать свои слова. Поэтому когда он спросил Сынмина: — Ты можешь устроить еще одно свидание? Он почувствовал себя странно. Он произнес это быстро и невнятно, словно чихнул, прикрывая нос рукавом. Словно у него не было ни единого шанса сдержаться, как бы сильно он ни пытался. Сынмин отложил книгу про импрессионистов, которую лениво листал, и повернулся, недоуменно смотря в спину Ли, который резал овощи для гарнира. — Повтори, пожалуйста? — переспросил Ким, наклоняясь вперед, чтобы лучше слышать. — Я спросил, — Минхо отодвинул нашинкованную морковь и принялся натирать чеснок на мелкой терке, — не мог бы ты устроить еще одно двойное свидание? — С Хёнджином и Джисоном? — уточнил Сынмин. — Нет, с твоим стариком-начальником и тем странным мужиком из отдела снабжения, — раздраженно ответил Минхо и достал из шкафчика соевый соус. Ким закатил глаза, но промолчал, и Минхо, не дождавшись реакции, повернулся к соседу. — Ну чего? — резко спросил Ли, упираясь руками о стол. — Что случилось с «я не хожу на двойные свидания», хён? Захотелось снова поесть за чужой счет? Джисон не писал почти две недели. Минхо не считал, но отсутствие забавных видео, которые Хан присылал каждое утро вместе с пожеланиями хорошего дня, оказалось слишком заметным. Спустя три дня молчания, Ли провел в постели лишние полчаса, пытаясь найти в себе достаточно смелости, чтобы написать, но так и не смог придумать нужных слов и впервые за год опоздал на работу. Что он мог сказать, если сам не понимал, чего хочет больше: «все забыть», как предложил Хан, или извиниться за свое молчание и «составить Джисону компанию» в кинотеатре на последнем ряду. Его кидало из стороны в сторону, будто он катался на дурацком аттракционе «Гравитрон» и никак не мог поймать равновесие. С Джисоном не получалось «последовательно». Минхо то притягивал его ближе, то снова отдалялся, прячась обратно в свою скорлупу. Он понимал, что ведет себя глупо и нечестно, противоречит самому себе и дает Джисону ложную надежду, но все было в порядке, пока Хан принимал правила этой игры, давая Минхо необходимое пространство, когда ему становилось некомфортно, и легко идя на контакт снова. Вернее, Джисон делал так полторы недели назад. Сейчас он молчал, и это молчание заставляло желудок Минхо неприятно сжиматься каждый раз, когда ему приходило новое сообщение, и оно было не от Хана. Сынмин спокойно выдержал его недовольный взгляд, и Минхо сдался, стянул с себя фартук, подошел к Киму и молча уселся рядом. — Хён, — позвал Сынмин с восторженной полуулыбкой, тыкая соседа в бок. — Тебе все-таки интересен Джисон? — Нет, — пробормотал Ли, вяло отталкивая руку Кима. — Ты знал, что он бросил обучение на экономиста, чтобы осуществить свою мечту и учиться музыке? А знал, что он вместе с коллегами жертвует часть зарплаты в шелтер, который курирует их менеджер? Минхо неопределённо дёрнул головой. Он знал. И название приюта, и даты, когда Хан его посещает. Знал и то, как теплело в груди, когда Джисон присылал фотографии, на которых обнимал очередную собаку, которой они вместе с волонтерами нашли дом. — Какое мне дело? — Джисон хороший. Он тот, кому ты можешь попытаться довериться, — сказал Сынмин, и Минхо поморщился. — И Джинни знает его чуть ли не лучше себя самого, он подтвердит мои слова. — А ты? — Ким непонимающе нахмурился, и Ли пояснил: — Твой Хёнджин. Вы знакомы всего полгода. Он тот, кому ты можешь доверять? — Я… У меня есть ощущение, что Джинни не сделает мне больно намерено, — пожал плечами Сынмин, задумчиво прокручивая кольцо на пальце. — Хёнджин и не говорит о том, что он хороший и надежный. Он показывает это своим отношением ко мне, знаешь? — Ли закатил глаза, и Ким улыбнулся. — Да, иногда я думаю о том, как я буду себя чувствовать, если ошибусь. Потому что так бывает, — ответил он на неозвученный вопрос. — Но потом я вспоминаю, какой у меня в этом жизненный опыт, — Сынмин тихо рассмеялся, и Минхо усмехнулся в ответ и ласково потрепал Кима по волосам, вспоминая, как часто утешал разбитое сердце тонсена в старшей школе. — И если что, у меня есть ты и Чан. Я буду в порядке. Вздохнув, Ли прикрыл глаза. А он? Он будет в порядке? Это странное тянущее чувство когда-нибудь пройдет? Наверное, Ким прав, и Джисон и правда хороший. Не может же плохой человек притащить котёнка домой, вернувшись за ним ночью в ледяной дождь? Минхо всё ещё помнит, как Бёнги, глядя на бездомную тощую кошку, которая рылась в мусорном баке, сказал, что коты — хуже крыс. И Бёнги точно не был хорошим. А Минхо? Он, кажется, серьезно обидел Джисона своим молчанием. Это делает его плохим человеком? Или просто трусом? Он не уверен. Он уверен лишь в том, что образовавшаяся пустота с исчезновением их с Джисоном переписок делает его по-настоящему грустным. Минхо изумленно распахнул глаза: он скучает по Джисону. По глупым селфи, которые он скидывал, непременно сопровождая их стикерами с хомяками. По голосовым, в которых он напевал какие-то популярные песни. По рассказам, как прошел его день. Даже по внезапным фактам о диких животных, которые Хан нашел занимательными. Он скучает по присутствию Джисона в своей жизни. Ему одиноко и грустно без него. Минхо хочет его обратно — себе, целиком. О нет. Дурацкий Хан Джисон с его дурацкими откровениями, дурацкими шутками и дурацкими щеками, которые он так старательно надувал на каждом фото, которое отправлял. Этого просто не может быть. Минхо не мог… Минхо не мог влюбиться. Он сделал всё, чтобы не влюбиться, он… Он не мог. Он запретил себе влюбляться. Он научил себя не привязываться. Он ненавидит чувствовать себя уязвимым и зависимым от кого-то, поэтому он не мог влюбиться! Это просто привычка. Он привык к Джисону. Но он не влюблен. Он… Волна паники затопила грудь и тяжелым комом упала в живот. Минхо сжал губы, чувствуя, как рот наполняется вязкой слюной — кажется, его сейчас вырвет. Ли зажмурился и глубоко вдохнул. — Хён? — позвал Сынмин, осторожно прикасаясь к его плечу. — Ты в порядке? Всё в порядке. Он в порядке. — Да, — кивнул Минхо, вставая. — Я-я, э-э… Нужно снять овощи, — сказал он, делая неуклюжий шаг к плите. — Погоди, — Сынмин поднялся следом. — А свидание? — Не нужно, — бросил Ли через плечо, снимая кастрюльку с бульоном, в котором плавали морковь и батат. — Не нужно никакого свидания.

감득

— Сильно устал? — участливо спросила голова Хёнджина, тряхнув мокрыми после душа волосами, появившись в дверном проёме кухни. Джисон вяло махнул рукой и отвернулся к ноутбуку, натянув капюшон толстовки на голову. Он не устал — он на последнем издыхании. Здорово, когда тебе двадцать и ты можешь взять академический отпуск на время экзаменов. Когда тебе двадцать пять, ты работаешь практически в две смены, учишься на заочном, а о нормальных выходных можешь только мечтать… Джисон зевнул и потер лицо. Дотянувшись до телефона, он бегло проглядел чат учебной группы и по привычке зашел в переписку с Минхо, словно там могло появиться что-то новое спустя столько времени. Хан тяжело вздохнул и уныло уставился в стену. Ну почему он такой… Такой дурацкий? Что с ним не так? Наверное, он просто надоел Минхо. Ему частенько говорили, что его бывает «слишком много» — зря он не верил. Зажмурившись, Хан шмыгнул носом и помотал головой. Нет, такие мысли не приведут ни к чему хорошему. Дело не в нем — с ним всё нормально. Нельзя обвинять себя каждый раз, когда встречаешь кого-то, кто не смог ответить на твои чувства. Так бывает, и это нормально. Просто Минхо не для него, а Джисон не подходит Минхо. Как и всем, кажется, с кем он пытался построить отношения до. Может быть, на нем проклятие невзаимности? С тоской перечитав свои последние сообщения, Джисон скривился и заблокировал мобильник. Подложив под голову сложенные руки, он позволил себе прикрыть глаза. Он так устал. Он так хочет спать. Он так скучает по Минхо. Дёрнувшись от звона посуды, Джисон сонно огляделся и, поймав виноватый взгляд Хёнджина, роющегося в холодильнике, с удивлением обнаружил, что за окном успело стемнеть, а на его плечах — появиться тёплый плед, который Хван, по всей видимости, принес из своей комнаты. — Спасибо, — прохрипел Хан, принимая из рук Хёнджина чашку с кофе. — Долго я проспал? — Час с небольшим. Я не стал тебя будить, — Хван сел рядом. — Подумал, тебе не помешает немного отдохнуть. — Спасибо, — повторил Джисон, растирая затекшую шею. — Джисон-а, — ласково позвал Хёнджин. — Он не ответил? Получив в ответ неопределённое пожимание плечом, Хван нахмурился и, откинув подсохшие волосы со лба, присел рядом. Запахнув плед и укутавшись в него по самый нос, Джисон съёжился и неуверенно посмотрел на Хёнджина, ища поддержки. Через что-то похожее Хан уже проходил. Эмоциональные качели, от которых потом тошнило покруче, чем от поездки на «Американских горках»: то на него не обращают внимания, то окружают заботой и любовью, то снова молчат по несколько дней, а затем возвращаются в его жизнь как ни в чём не бывало — и так по кругу. Но Минхо… Минхо не собирался «возвращаться», и Джисон не был уверен, рад он этому или нет. Хван ободряюще улыбнулся и, приобняв, опустил подбородок на плечо Хана. — Ты самое необыкновенное создание, которое я знаю, — пробормотал Хёнджин ему в шею, и Джисон щекотливо поморщился. — И заслуживаешь целого мира. — И это говорит мне человек, который в восьмом классе облил меня колой из-за случайно помятой тетради! — притворно ахнул Хан, слабо улыбаясь. Хёнджин промолчал, и Джисон, глядя на серьезное, без намека на шутку, лицо друга, стыдливо спрятал лицо в ладонях. — Джин-а, я… Я так хочу быть любимым. Я не имею в виду им, я… Я в целом. Я знаю, что так неправильно. И знаю, что ты меня любишь. И Ликс меня любит. И родители, — почти прошептал он, поворачиваясь к Хвану. — А я люблю вас в ответ. Но это не то, понимаешь? — Хёнджин кивнул, и Хан устало прикрыл глаза, прижимаясь ближе. — Я хочу взаимно. Как в дорамах. Это глупо, да? Хван ободряюще сжал его плечи крепче. — Вовсе нет, Джисон-а. Нет ничего глупого в желании любить и быть взаимно любимым. И на самом деле, я восхищаюсь тобой, — Хан вывернулся в объятиях и выгнул шею, недоуменно глядя на друга. — Ты такой смелый. Так стойко держишь свое сердце открытым для новых людей, несмотря на то, что иногда они делают тебе больно. Я знаю, что ты обязательно встретишь своего человека. — Хёнджин погладил Джисона по голове, медленно почесывая его затылок в такт своим словам. — Посидишь со мной немного? — спросил Хан, переводя тему. Может быть, встретит. Может быть, нет. Может быть, он проживет всю жизнь один, изнывая от тоски по ласке и взаимной любви. — Конечно, пупсик, — зевнул Хван. С трудом держа глаза открытыми, Джисон с облегчением поставил точку в последнем абзаце и, сохранив почти готовую курсовую, с чистой совестью выключил ноутбук, погружая небольшую кухню в темноту. Волоча за собой плед, Хан неслышно добрел до своей комнаты, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить недавно ушедшего спать Хёнджина. На ощупь добравшись до кровати, Джисон завалился на нее лицом вниз и тихо застонал. Еще один тест по материалам прошлого семестра и защита курсовой, и он сможет выспаться. Может, возьмет отпуск на работе и снова поедет в Пусан, отключив телефон. Раскинув руки, Хан уткнулся носом в подушку и закрыл глаза.

감득

Минхо перешел на шаг и отключил секундомер на часах, с хрипом выдыхая. Холодный ноябрьский воздух льдинками осел внутри и колол легкие при каждом вздохе; ветер, от которого на реке Хан появлялись маленькие волны, задувал под ветровку, остужая разгоряченную спину, а мышцы ног, получившие с непривычки нагрузку в виде пробежки длиной в пять километров, неприятно ныли. Минхо не бегал с середины сентября — работа отнимала всё время. Пропустив велосипедиста, Минхо торопливо перебежал через дорогу, осмотрелся и, стерев пот со лба, направился к кофейне, спрятавшейся в конце улицы. К концу ноября работы меньше не стало, просто… Ли постарался сделать свое расписание максимально плотным, чтобы у него не осталось времени на бессмысленные переживания. Несколько раз он выходил на короткие пробежки, пересмотрел половину фильмов в «закладках» на «Нетфликсе», устроил генеральную уборку на полке со специями и наконец доехал до пятиэтажного «Юникло» в центре города. Минхо изо всех сил старался заставить себя думать о чем угодно, кроме Джисона. Он оставался сверхурочно, согласившись взять на себя два проекта соседнего отдела, много читал, много гулял, сходил на пару тренировок с Чаном, посетил мастер-класс по танцам и, к большой радости Сынмина, попробовал три новых рецепта. Но что бы он ни делал, он всё равно чувствовал себя ужасно. Так, словно совершил непоправимую ошибку. Так, словно своими руками разрушил что-то очень хрупкое и драгоценное. Он так боялся, что ему снова сделают больно, что сделал больно сам. Чувство вины постоянно маячило где-то за плечом, добавляло горечи в «американо» из офисной кофе-машины, подлавливало на улице по дороге на домой и липкими щупальцами сдавливало горло посреди просмотра боевика на новенькой плазме в квартире Бана. Оно появлялось резко и внезапно, как всплеск желчи в горле, и также быстро исчезало, оставляя после себя кислое послевкусие тоски по Джисону. Джисон, Джисон, Джисон. Джисон следовал за ним повсюду: Минхо увидел его в плакате с героем из любимого аниме, который новый стажер из «АйТи» повесил у себя над столом; услышал его голос посреди шумного перекрестка, в центре которого уличный музыкант играл на гитаре песню, на которую Хан недавно сделал кавер; узнал в незнакомце в метро, который читал вебтун на своем планшете — Джисон упоминал, что давно хотел приобрести что-то от этого автора. Оплатив стакан зеленого чая, Минхо прислонился к стене и сложил руки на груди, наблюдая за числами, всплывающими на экране над зоной выдачи. Расчищая заканчивающуюся память в телефоне, Ли нашел несколько фотографий Хана, которые случайно сохранились в его галерею из общего чата. Он провел больше часа, разглядывая каждую, заснул с телефоном в руках, а утром, очнувшись от ужасно тоскливого сна, не смог их удалить. Он скрыл каждое фото и пообещал себе никогда больше об этом не вспоминать. Внутри кафе удушающе пахло пережженной корицей и громко играла новогодняя музыка. Чувствуя, как неприятно стучит в висках от приближающейся мигрени, Минхо решил подождать снаружи, попросив бариста передать его чай через окно выдачи заказов для машин. Без интереса разглядывая посетителей, выходящих через главные двери на улицу, Минхо вдруг заметил знакомую кудрявую макушку и красную блестящую куртку, и его сердце-предатель пропустило удар. Джисон. Кинув быстрый взгляд на чек, зажатый между пальцами, и на спину Джисона, которая мелькала ярким пятном далеко впереди, Минхо сорвался с места и осторожно засеменил за Ханом, который, спрятав руки в карманах, медленно брел в сторону парка. Неслышно подобравшись ближе — так, что он мог видеть сережку в ухе Джисона, Ли вдруг затормозил, осознав, что понятия не имеет, что именно он собирается сделать. Зачем он идет за ним? Чего он хочет? Хан, вытащив телефон, ускорил шаг, и на ярком экране Минхо разглядел вереницу оповещений со знакомой иконкой KakaoTalk. Застегнув молнию ветровки под самый подбородок, Ли перешел на бег. Ему нужно извиниться: он догонит Джисона, попросит выслушать и извинится. Он попробует объяснить, он расскажет, почему молчал, он попытается все исправить. Возможно, они сумеют остаться друзьями, возможно, они даже сходят в кино. Он просто извинится — это ведь не будет слишком странным, верно? Он… Джисон резко затормозил, и Ли чудом успел остановиться следом, споткнувшись о бордюр. Хан повернулся, недобро прищурившись, и Минхо, ошеломленно распахнув глаза, отшатнулся назад — не Джисон. Молодой человек с крупным носом, ярко-голубыми линзами, очками без стёкол и пирсингом в брови осмотрел Ли с ног до головы и, нахмурившись, сделал шаг назад, сжав тонкие губы в едва заметную линию. — Какого черта вам надо? — спросил он с вызовом. — Вы идете за мной от кафе. Ограбить хотите? Учтите, у меня есть кастет, и я не побоюсь им воспользоваться. — Извините, — прохрипел Минхо, выставляя руки перед собой в защитном жесте. — Я о-обознался, я принял вас за своего друга. Я… Мне очень жаль. Молодой человек недоверчиво скривился и, откинув густую чёлку со лба, резко развернулся. Не Джисон. Минхо перевёл дыхание и невидящим взглядом уставился на смятый чек в своих подрагивающих пальцах. Джисон, Джисон, Джисон. Тяжело вздохнув, Ли достал телефон. Он должен все исправить — хотя бы попытаться. В конце концов, возможно всё решится само, когда Хан…

감득

[meowlee] 12:12 Джисон-щи, мы можем поговорить? [meowlee] 15:34 Понял. [meowlee] 16:56 (аудиозапись) [meowlee] 16:57 Джисон-щи, я буду благодарен, если ты послушаешь. Мне очень жаль, что я так и не набрался смелости ответить тебе тогда и попросить о личной встрече сейчас.

감득

Джисон открыл глаза, с трудом разгибая затекшую руку. В шее стрельнуло, и Хан, ойкнув, дёрнулся, сбив со стола телефон. Засыпать сидя — очень губительная привычка для его спины. Откинувшись в кресле, он лениво огляделся: офис был пуст, а из восьми мониторов только два освещали полутемное помещение — значит, его напарник уже на месте, а менеджер-нуна еще не ушла. Сколько же он проспал? Стукнув по клавиатуре, Джисон с третьего раза ввел правильный пароль и снова со стоном опустил голову на прохладную поверхность стола — полвосьмого вечера. Закончив смену, он буквально на десять минут позволил себе расслабиться, а в итоге просидел в офисе почти пять лишних часов. Неудивительно, что его шея ноет так, словно по ней кто-то потоптался. Почему его никто не разбудил? Сонно прищурившись, Джисон отметился в приложении учета времени и, выключив ноутбук, широко зевнул. Послышался монотонный гул. Оглядевшись, Хан обнаружил свой мобильник под столом и, изогнувшись, вытащил его, фыркая от пыли. Пропущенный от Хёнджина — только что, два сообщения от научного руководителя — тридцать минут назад и… Минхо. Четыре непрочитанных от Минхо. Резко подскочив, Джисон разом потерял остатки сонливости и, ударившись коленом об угол стола, чуть не выронил смартфон снова, ощущая, как скрутило живот от волнения, а ладони мгновенно похолодели, покрывшись липким потом. Три недели. Минхо не отвечал ему три недели. И Минхо никогда не присылал ему аудиосообщений. Какого чёрта? Несколько мгновений Хан бессмысленно пялился в экран, а затем все же смахнул уведомление и, помедлив, нажал «воспроизвести». «Привет, Джисон-щи. Для начала, я думаю, м-мне нужно… Я бы хотел извиниться перед тобой» Джисон, покусывая ноготь на пальце, поднес телефон ближе к уху, прибавляя громкость, и, кивнув вошедшему напарнику, пригнулся, нависая над столом. «Я… Я выбрал самый безопасный для себя способ сказать «прости», но я знаю, что это далеко не идеально. Еще я знаю, что если не скажу это сейчас, то уже не решусь никогда, а я очень хочу, чтобы ты знал, что ты не сделал ничего, и это я виноват в том, что мы перестали общаться, и… Ох». Ли надолго замолк, и Джисон кинул быстрый взгляд на потемневший экран, проверяя, не остановилась ли запись. «Всё, что я скажу дальше, — это не повод меня жалеть, относиться ко мне иначе или прощать то, как я трусливо игнорировал тебя столько времени. Я с-сужу по себе, и я точно знаю, что я точно обиделся бы, и… Ну, в общем… Я просто хочу, чтобы ты знал, что дело не в тебе и никогда не было в тебе». Хан глубоко вдохнул и прикрыл глаза. Такое он уже слышал — и не раз. «С нашей первой встречи ты… Чёрт, Джисон-щи, у меня есть правила! Ты заставил меня нарушить каждое из них. Я придумал их, чтобы защитить себя, чтобы больше никогда не… Погоди, пожалуйста». Послышались шаги, чьи-то голоса и веселый смех, а затем шум машин, который постепенно стих, сменившись шуршанием листвы и мелкого гравия под ногами Минхо. «На первом курсе института я начал встречаться с парнем старше меня на три года. Он никогда не проявлял свой интерес так открыто, как ты, но он был… Он, ну… Это были мои первые отношения, а он был популярным, состоял в студсовете, а все преподаватели его обожали. Он был объективно симпатичным и умел этим пользоваться, чтобы расположить к себе, а я был довольно тихим, и его внимание — это было приятно, знаешь?» О, Джисон знал. Знал, на самом деле, очень хорошо, как ощущается, когда на тебя обращает внимание популярный мальчик или популярная девочка. Знал и то, чем это может закончиться. «Мы встречались несколько месяцев, может быть, полгода или чуть больше. Он вёл себя… нормально. Обходительно даже? Хотя мне не с чем сравнить, поэтому, возможно, он вёл себя как последнее дерьмо, а я — как последний дурак». Джисон рассмеялся негромкому смешку, который заглушил последние слова Минхо, и спрятался за монитором от заинтересованного взгляда напарника. «А потом он вдруг… Он вдруг начал злиться, потому что я отказывался з-заниматься с ним… Возможно, я был виноват в том, что не предупредил его о… Меня не влекло к нему, я не хотел с ним… Пожалуйста, Джисон-щи, я не смогу произнести это вслух… В общем, я надеялся, что он подождет? Вернее, я надеялся, что он поймет меня, и… Я ошибся. Он начал злиться, и чем злее он становился, тем агрессивнее требовал быть с ним». Хан вздрогнул и остановил аудиосообщение, не чувствуя уверенности в том, что готов услышать продолжение. Минхо еще ни с кем и никогда…? До сих пор? Или… О, чёрт! Или он столкнулся с насилием? Поджав губы, Джисон сделал глубокий вдох и снова нажал на «плей». «И я не заметил, как повелся на его странные манипуляции. Он сказал, что хочет, чтобы я присылал свои ф-фотографии, ты понимаешь какие, чтобы ему не было так скучно и обидно. Я слал. Немного фото, правда, всего несколько штук, но… Если ты спросишь зачем, я не отвечу тебе — я не знаю. Мне просто хотелось, чтобы в этот раз всё сложилось. Забавно, да?». Джисон мотнул головой и грустно улыбнулся. Нет, не забавно. Совершенно нет. «Когда мне стало невыносимо тяжело от его постоянного давления, я сказал, что хочу расстаться. Он… Он пригрозил, что выложит мои фотографии в интернет. Я не поверил, что он решится на такое. Я подумал, что за такое в Ёнсей могут если не выгнать, то отстранить от занятий, а для него это значило бы не получить грант в новом году и не поступить в магистратуру, и… В общем, я набрался смелости и все-таки ушел. А через пару дней… Он не блефовал. Я проснулся местной знаменитостью. По всему кампусу он расклеил самые откровенные фото и мой номер телефона». Хан сжал зубы и случайно прикусил язык. Взвыв от боли, он заткнул рот ладонью и зашипел, отмахиваясь от обеспокоенного возгласа вернувшейся менеджера-нуны. «О, я получил столько звонков… Это было весело! А еще я узнал, что он все это время изменял мне, ха-ха. Знаешь, это так странно — неужели ему было так важно затащить меня в постель, когда к нему стояла целая очередь?». Подонок. Ублюдок! Если бы они с Минхо учились в одном университете, если бы они были знакомы тогда, Джисон размазал бы его бывшего по всему чёртовому кампусу тонким слоем, не побоявшись отчисления. «Джисон-щи, меня не нужно жалеть или относиться как-то по-особенному. Мой замечательный друг, ты его не знаешь — его зовут Чан, и я бы хотел, чтобы вы познакомились. Вы бы подружились, я уверен. Он тоже увлекается музыкой, и… Чёрт, я так много болтаю сегодня. В общем, Чан разбил ему нос, и он долго ходил с синяком на пол-лица. А Сынмин сначала добился его отстранения на месяц, а потом убедил деканат выгнать его из студсовета и назначить ему три недели общественных работ. Какую-то справедливость я получил. Так что всё в порядке». Джисон покачал головой, позволяя себе наконец улыбнуться. И кто бы мог подумать, что внешне неконфликтный Сынмин способен на такие поступки? Хёнджину очень повезло — он под надежной защитой. «Я-я пытался заставить себя снова поверить в отношения, и даже я ходил на пару свиданий, но мне было т-так страшно довериться кому-то, что каждое свидание заканчивалось тем, что я сбегал, сказав, что мне нужно в туалет, или что Сынмину нужна помощь, и блокировал номер телефона. В какой-то момент я решил, что совсем не сближаться с людьми мне легче. Так безопаснее, з-знаешь? Я решил, что никто не может причинить мне боль, потому что никого нет рядом, ха-ха. Пока не появился ты, и… Мне жаль. Правда, очень жаль. Я пойму, если ты больше не захочешь… Н-никаких обид. Спасибо, что выслушал меня, Джисон-щи. Я… С тобой было приятно поболтать. Я скучал». Аудиозапись закончилась. Хан выдохнул и откинулся обратно на спинку кресла, устроив телефон перед собой. Значит, в этот раз дело было и правда не в нем. Он не разочаровал, не спугнул, не стал неприятен. Просто так сложилось, и Джисон просто попался под руку. Теперь и реакция Минхо на слова Хвана о том, что Джисон рассказывает ему истории с работы и показывает чужие фотографии, стала понятной. Хан поморщился, вспоминая, как легко мог пересказать Хёнджину очередную жалобу, передразнивая недовольных клиентов. Хорошо, что теперь Джисон оставлял работу на работе и больше ничем не делился — если бы он продолжал, сейчас бы сгорел со стыда. Джисон закрыл глаза, ковыряя ногтем угол чехла. Что ему теперь делать? Разблокировав мобильник, он зашел в чат и замер: Минхо был в сети. Рядом с его никнеймом горел зеленый огонек и статус «набирает сообщение», который то появлялся, то пропадал. Джисон представил Минхо — испуганного, совсем юного Минхо, который сжался от насмешек, которые летели в него со всех сторон, и сморгнул навернувшиеся слезы. [PeterHan] 19:50 эй? [meowlee] 19:50 Джисон-щи, я не думал, что ты напишешь. Привет? Хан по-доброму усмехнулся — так быстро Минхо ему еще никогда не отвечал. [PeterHan] 19:52 Минхо-щи, спасибо, что поделился. Я искренне сочувствую тебе и очень ценю твое доверие. Мне очень жаль, что с тобой приключилось такое дерьмо. ты заслуживаешь самого бережного отношения к себе. и, конечно, ты ни в чем не был виноват. твой бывший — редкостный придурок, я уверен, что он ещё и страшный, а член у него меньше мозга комара [meowlee] 19:52 Ха-ха. Спасибо. Но все в порядке, правда. Джисон замер, занеся пальцы над клавиатурой. От ощущения, что именно от него зависит их дальнейшее общение, неприятно покалывало в груди. Он… Это сложно. Минхо все еще ему нравился — это чувство успело вырасти в глубокую привязанность и пустить прочные корни. Да и стоит ли врать самому себе? Он простил Минхо еще на первом «извини меня», которое прозвучало так искренне и печально, что Джисону захотелось оказаться рядом, обнять Минхо и спрятать его ото всего мира. Возможно, ему не стоит цепляться за слова Минхо о том, что он скучал. Возможно, он пожалеет. Возможно, ему стоит свернуть диалог и поехать, наконец, домой. Возможно, он не пожалеет. А, возможно, ему стоит дать их общению второй шанс. Потому что Минхо точно достоин второго шанса, а Джисон слишком влюблен. [PeterHan] 20:01 как твои дела? я заснул на работе и проспал сидя почти шесть часов. я думал что не разогнусь. у меня болит примерно ВСЕ [PeterHan] 20:01 а еще я купил себе новую гитару, помнишь, я тебе показывал — белая с синим грифом!

감득

Минхо стянул с себя поло в голубую клетку и с раздражением отбросил его в сторону. Не то. И это не то, и три рубашки и худи, сваленные в неряшливую кучу на кровати, — всё не то. Дьявол. Выбор одежды не должен быть таким изматывающе сложным. Это всего лишь поход в кино, где бóльшую часть времени будет темно. Вытянув из шкафа первую попавшуюся вешалку с однотонной футболкой, Минхо поморщился: идиотская длина, и цвет не его, и не подходит к выбранным джинсам. Сквозь зубы выругавшись, он всё равно натянул ее на себя и, не смотрясь в зеркало, сделал несколько шагов к выходу из комнаты. Терпимо. Это всего лишь поход в кино. Ничего особенного. Минхо отпустил ручку приоткрытой двери и, устало выдохнув, вернулся к шкафу, обхватив плечи руками. Зачем он пытается себя обманывать? Ему не все равно. Ему страшно. Тревожно до тошноты и потных ладоней. Ему до дребезжащего предвкушения в животе от предстоящей встречи хочется хорошо выглядеть и чувствовать себя уверенно. Ладно. Он умеет хорошо выглядеть. Просмотрев свои вещи, Минхо остановился на тонком свитере с молнией под горло. Перебрав украшения и надев пару колец, Минхо взглянул на часы и, убедившись, что у него еще достаточно времени до выхода, уложил волосы, нанес красный бальзам на губы, побрызгался любимыми духами и достал новые кроссовки. Если надеть теплые носки, будет в самый раз. Удовлетворенно кивнув, Ли осмотрел себя в зеркале, подмигнул своему отражению и, накинув пальто, уверенной походкой вышел из комнаты. Вот так. Теперь он чувствовал себя немного лучше. Сынмин, ожидающий его в гостиной за просмотром телевизора, поставил сериал на паузу и одобрительно прищурился. Сев в подъехавшее такси, Минхо глубоко вдохнул, приоткрыв окно и впуская в салон воздух, пахнущий холодным дождем и большим городом. Ли соврал бы, если бы сказал, что не нервничает. Хорошо, что его никто не спрашивал. Сынмин, занятый прослушиванием очередной аудиокниги, прислонился виском к стеклу и закрыл глаза. Повертев в руках телефон, Минхо открыл камеру и, наклонив корпус смартфона, незаметно сфотографировал Кима. Зайдя в чат с Джисоном, он отправил получившееся фото и, зацепившись взглядом за несколько последних сообщений в их диалоге, усмехнулся, кусая губы. Дурацкий Хан Джисон. Минхо так не смог бы: почувствовав, что человек от него отстранился, он закрылся бы в себе и еще больше отдалился — на всякий случай, чтобы избежать бóльшей боли. А дурацкий Хан Джисон тем же вечером рассказал про новую гитару, скинул смешное видео про хомяков, а утром следующего дня прислал картинку с сонной кошкой и пожелал «доброго утра». Хан Джисон выбрал относиться к Минхо бережно и с пониманием, а потому за день до встречи написал, что им совершенно необязательно никуда идти, если Минхо чувствует себя хоть в какой-то мере обязанным или старается загладить вину. Минхо не чувствовал. Минхо хотел. Войдя в просторный холл, заполненный посетителями, Сынмин остановился и, прислушавшись к гулу смешанных голосов, уверенно потянул Минхо в сторону от входа в главный зал, безошибочно определяя местонахождение Хёнджина по его громкому хохоту. Джисон позировал рядом с уменьшенной, но все еще внушительно выглядевшей двухметровой копией многоэтажки с афиши фильма «Призрачный дом». Отпустив Сынмина за билетами, Минхо остановился у входа в малый зал, следя за изображавшим невероятный ужас Ханом. Склонившись к Хёнджину, Джисон просмотрел получившиеся фотографии и звонко рассмеялся, хлопая себя по бедру. Минхо наклонил голову, разглядывая широкие плечи, обтянутые тонким джемпером, и свободные брюки, подчеркивающие тонкую талию. Кашлянув, Ли отвел глаза — он же откровенно пялится. Но мог ли он не, когда Джисон выглядел так… Так притягательно? Мог ли он не пялиться, когда глаза Хана сияли, как две маленькие звездочки, а аккуратно уложенные волосы блестели в мягком свете кинотеатра? Ли захотелось запустить в них руку, чтобы растрепать, потянуть и погладить — интересно, они на ощупь такие же мягкие, какими выглядят? Ох. Минхо еще никогда не сдавал позиции так стремительно. Отвлекшись на детский вопль, Хёнджин первым заметил Ли. Настороженно прищурившись, он сдержанно кивнул в знак приветствия и отошел, выискивая Сынмина. Хан, обернувшись следом, увидел наблюдающего за ним Минхо и улыбнулся ему так ярко и счастливо, что у Ли на пару мгновений закружилась голова. — Привет, — поздоровался Минхо, подходя ближе, и неловко махнул рукой. Джисон окинул его с ног до головы восторженным взглядом, и от очевидного восхищения, отразившегося на лице Хана, Минхо ощутил, как по шее у него побежали мурашки. Не зря он вывернул половину шкафа? — Привет, — поздоровался Джисон в ответ. — Ты выглядишь потрясающе, — выдохнул он, и Минхо смущенно отвел взгляд и кивнул, выражая благодарность за комплимент. — А я уже купил нам билеты. Надеюсь, это ничего? — Тогда, эм, — Минхо сглотнул и сжал пальцами воротник пальто, перекинутого через руку. — С меня закуски? — Минхо-щи, — позвал Джисон и, поджав губы, нерешительно спросил: — Могу я угостить тебя сегодня? Минхо уставился на группу школьников, собравшихся у игровых автоматов, пытаясь проглотить улыбку, бесцеремонно растягивающую губы. Это что еще за странная радость? Когда это младшие платили за старших? И вообще, он что, сам за себя заплатить не сможет? Ему стоит отказаться, это совершенно ни к чему, и… — Можешь называть меня хён, — негромко сказал Минхо вместо этого. — Если хочешь, конечно, — торопливо добавил он. — Очень хочу, — моментально отозвался Джисон, и Минхо замер, потерявшись на мгновение в чужой, такой искренней радости, в которую ему хотелось завернуться, как в теплое одеяло. — Так… Если я правильно помню, тебе нравится сладко-соленый попкорн?

감득

— Я думал, ты купил билеты на последний ряд, — задумчиво протянул Минхо, аккуратно пробираясь к их местам через ноги сидящих людей. Джисон запнулся о собственные кроссовки и, надувшись, отвернулся, демонстрируя очаровательно покрасневшую шею. — Какого ты обо мне мнения? Я вообще-то джентельмен, — пробурчал Хан, падая в кресло, и Минхо, устроившись рядом, беззлобно рассмеялся. — Вообще-то я хотел, но потом вспомнил, что это не свидание. И еще, — Джисон сел вполоборота, уставившись на Ли, и Минхо с маленькой улыбкой вопросительно наклонил голову. — Я планирую сегодня тебя так очаровать, чтобы ты сам потом нам билеты на последний ряд покупал. Так что мне незачем спешить. Минхо изумленно распахнул глаза и беспомощно заморгал, сраженный дерзкой ухмылкой на губах Джисона. Невероятно. Во что Минхо ввязался? Не выдержав хитрого взгляда Хана, Ли смущенно фыркнул, покачав головой, и отвернулся. Дурацкий Хан Джисон. Вполуха слушая отвлеченный разговор Хёнджина и Сынмина, разместившихся справа от него, и тихие ругательства, которые Джисон от избытка эмоций бормотал вслух, переписываясь с кем-то, Минхо почувствовал, как напряжение, сковавшее его с момента выхода из дома, постепенно отступает. Он ожидал, что их встреча с Ханом, которую они решили обозначить как простую прогулку в компании друзей, окажется неловкой и полной взаимной скованности. По крайней мере, он ожидал этого от себя. Он и правда чувствовал себя до невозможности неловко и скованно рядом с уверенным Джисоном, который заинтересованно рассматривал висящие по стенам магазина постеры фильмов, ожидая, пока Минхо наконец решит, чего он хочет больше — «Черри-колу» или банановый «Милкис». А потом Джисон мягко коснулся его локтя, стянул с полки и «Черри Колу», и банку «Милкиса», и упаковку кислых мармеладок, на которую Ли поглядывал — и потащил его к кассе, а Минхо не нашелся, что возразить. — Минхо, — позвал его Хан, прикладывая карточку к терминалу. — Не чувствуй себя обязанным. Я делаю это не для того, чтобы произвести на тебя впечатление, — Ли моргнул и покорно принял большое ведерко попкорна, которое протянул ему хмурый кассир. — Мне хочется сделать тебе приятное и позаботиться. И всё. И Минхо отпустило. Когда в зале погас свет, он вдруг почувствовал, как сладко потянуло в груди от ощущения близости теплого и пахнущего чем-то древесно-цитрусовым Джисона. Ему захотелось прикоснуться, потрогать, ощутить тепло его тела руками. Такой смешной: с надутыми от попкорна щеками сосредоточенно смотрел рекламные трейлеры; его волосы стали чуть длиннее, успев отрасти после недавней стрижки, а под глазами залегли небольшие тени, оказавшиеся более заметными при ярком свете экрана. Вспомнив, как несколько дней назад Хан жаловался, что защиту курсовой перенесли, из-за чего ему пришлось не спать две ночи, переделывая оформление, Ли нахмурился, и Джисон, почувствовав на себе обеспокоенный взгляд, повернул голову. Пойманный врасплох, Минхо замер, очарованный мягкой улыбкой и нежно порозовевшими круглыми щеками. — Чего ты? — наклонившись ближе, тихо спросил Хан, обдав щеку Минхо карамельно-шоколадным дыханием. — Я просто вспомнил, что у тебя была тяжелая неделя на учебе, — Минхо качнул головой, сбрасывая наваждение от почти интимной близости. — И мне жаль, что ты сидишь тут со мной, вместо того, чтобы выспаться. — Хён, — на выдохе шепотом захихикал Джисон и слегка толкнул Минхо плечом. Минхо сглотнул, моргнув. Хён. А? — Разве похоже, что я чем-то недоволен? — улыбнулся Хан, прищурившись. — Да тихо вы! — шикнул Хёнджин и, перегнувшись через Минхо, с размаху шлёпнул Джисона по колену. — Всю атмосферу портите. Я, вообще-то, бояться собрался, чтобы Сынмин меня обнимал. — Хёнджин, — потирая ушибленную ногу, прошипел Джисон. — Еще только рекламу показывают. — И что? Я настраиваюсь на нужное настроение! Теперь Минхо тоже хотел, чтобы это было свидание — чтобы он мог обнимать Джисона или прятаться в его объятиях сам. Фильм, кажется, был неплохим. Достаточно страшным для хоррора и интересным для триллера — по крайней мере, Хёнджин всё время ёрзал и что-то бормотал, постоянно пряча лицо на плече Кима. Если бы Минхо спросили о сюжете, он вряд ли смог бы сказать что-то внятное, потому что первую половину фильма он провел, незаметно разглядывая профиль Джисона, а вторую — размышляя о том, что он не может вспомнить, когда такая близость с кем-то не вызывала в нём отторжения и желания убежать. Эта мысль отзывалась терпким предвкушением в животе, замирающим восторгом в груди и совсем немного противной тревогой. Сюжет так увлек Джисона, что он подался вперед, укладывая локти на пустующее кресло перед ним. Предчувствуя особо напряженный момент, Минхо, наоборот, откинулся назад и, скрестив руки на груди, уставился на практически черный экран. Через пару минут гнетущая музыка сменилась тишиной, разбавляемой только шагами главного героя, а через секунду зал наполнился оглушительным криком Хёнджина. Джисон отшатнулся назад и, неудачно махнув рукой, снес открытую бутылку колы, проливая остатки на Минхо, зажимающего уши в попытке спастись от орущего Хвана. — Прости! Мне так жаль! Джисон охнул, с неподдельным ужасом глядя на не слишком большое, но заметное пятно, расползающееся на светлых джинсах Минхо. Он на мгновение застыл, а затем потянулся к рюкзаку. — Чёрт, я такой неуклюжий! — вытащив свой явно новый белый шарф, Хан попытался промокнуть почти уже впитавшуюся жидкость. — Джисон, ты чего? — Минхо успел в последний момент мягко перехватить его руки. — Не нужно портить свои вещи! — Я иногда дурак такой бываю, — виновато пробормотал Джисон, отводя глаза. — Джисон, — строго позвал его Хёнджин. — Прекрати. — Нет, правда, — Хан покачал головой, вскакивая со своего места и тут же пригибаясь, чтобы не закрывать экран тем, кто сидел позади них. — Я скоро вернусь. Я за салфетками. — Джисон, не нужно, — попытался остановить его Минхо. — Джинсы теперь только в химчистку. Хан перебежками выскочил из зала и скрылся за дверьми. Минхо вопросительно посмотрел на Хёнджина, но, получив в ответ лишь раздраженное пожимание плечами, непонимающе нахмурился. Краем глаза заметив, что через несколько минут Хван поднялся со своего места, Ли прикоснулся к его руке, привлекая внимание, однако тот лишь отмахнулся и торопливо вышел. Взглянув на Сынмина, который со скучным лицом наблюдал за развернувшейся на экране предфинальной драмой, Минхо, помедлив, тоже встал и, кивнув Киму на выход, прошел к дверям. Зайдя в туалет и на всякий случай в магазин, где можно было одолжить салфетки, Ли ожидаемо не обнаружил ни Джисона, ни Хвана. Побродив по полупустому холлу, он наконец заметил нежно-розовую макушку Хёнджина, выглядывающую из-за живой зеленой изгороди, и направился к зоне отдыха, отделенной от общего зала. — …себя накручиваешь, — Минхо поймал обрывок фразы и притормозил, выглядывая из-за угла. Джисон, сжавшись, прислонился к подоконнику. — Это может с каждым случиться. — Ты прекрасно знаешь, что нет, — ответил Хан глухо, смотря в пол. — Это только со мной так всегда. — Как? — негромко спросил Минхо, подходя ближе. Джисон испуганно вскинул глаза, и в груди Минхо что-то болезненно сжалось: от уверенного в себе, веселого, смешливого Хана, который буквально час назад беззастенчиво с ним флиртовал, осталась одна бледная, потерянная тень и дрожащие от сдерживаемых слез губы. — Так, — буркнул Джисон, указывая пальцем на мокрое коричневое пятно на джинсах Минхо, и отвернулся. — Какая ерунда, — отмахнулся Минхо и остановился перед еще больше съежившимся Ханом. — Подумаешь, пятно. — Ты не понимаешь, — покачал головой он. — И правда не понимаю, — согласился Минхо. — Объяснишь? Хёнджин закатил глаза и, кинув на Ли предостерегающий суровый взгляд, ушел, несколько раз оглянувшись. Минхо расслабленно встал у стены и повернулся к дверям в кинозал испорченными джинсами, демонстрируя влажное пятно, и Джисон едва слышно усмехнулся, влажно шмыгая носом. Помолчав пару минут, он вздохнул и наконец заговорил. — Я… Со мной нелегко, и… — он махнул рукой в сторону ног Минхо. — Я проливаю кофе, ломаю зеркала в машине, разбиваю чашки, рву страницы в книгах. Я не специально, правда. Просто я бываю слишком эмоциональным и от этого неуклюжим. Однажды даже столкнул человека в пруд, — заметив, как Ли кусает губы, сдерживая смех, Джисон добавил: — Ты можешь смеяться, — пожал плечами Хан. — Знаешь, сколько отношений я испортил, не дав им шанса начаться? Я привык. Минхо молча покачал головой. Такой ли Хан на самом деле, как думает о себе? Он и правда старался быть честным — и с самим собой, и с окружающими, смело признаваясь в своих симпатиях и протягивая своё сердце в открытых ладошках. Страшно представить, сколько раз от этого предложения отказывались, испугавшись облитых штанов и порванной книжки. А сколько раз с ним поступили, как поступил Минхо? — Джисон, — позвал он, нерешительно дотрагиваясь до запястья Джисона. Едва прикасаясь, Минхо накрыл ладонь Хана, остановив его беспокойные пальцы, расчесывающие мелкие царапины на покрасневшей коже. Вот сейчас. Сейчас или больше он не решится. Сейчас или потом он пожалеет, что не сделал этого. — Пойдешь со мной на свидание? — Хён. Прекрати, — покачал головой Джисон недовольно, вытягивая руку из некрепкой хватки. — Мне это не нужно — м-меня тоже не нужно жалеть, знаешь? И делать что-то из чувства вины тоже. — Я и не думал, — возразил Ли, с трудом сдерживая дрожь в голосе. — Я правда хочу, чтобы ты пошел со мной на свидание, — Минхо придвинулся ближе и втиснулся между Ханом и стеной. — Почему? — спросил Джисон. — Что? — переспросил Ли, чувствуя, как нагреваются его щеки. — Ч-что «почему»? — Почему ты хочешь на свидание со мной? — настойчиво повторил Хан. — Ты столько раз отказался, ты… Я не хочу, чтобы ты снова начал меня избегать. — Я не… Ну, знаешь… Я подумал — чтобы ты мог еще что-нибудь пролить на меня? Джисон дернулся и возмущенно толкнул Минхо в бок, сползая с подоконника. Ли зажмурился, ругая себя за дурацкие, совершенно неуместные сейчас шутки, и тут же повернулся к Хану, перекрывая ему дорогу. — Прости. Извини меня, — прошептал он, останавливая Джисона. — Пожалуйста. Я нервничаю. Я… Я очень давно не был на настоящих свиданиях, и я чувствую себя ужасно неловко. Но я правда делаю это не из жалости или… или чего угодно еще. Честно. — Отлично, — простонал Хан, закрывая лицо руками. — Ты приглашаешь меня на свидание, а я намочил тебе штаны. — Джисон, я разрешаю намочить тебе все мои штаны, — воскликнул Минхо. — Знаешь, почему? — Почему? — спросил Джисон более заинтересованно, беззлобно фыркая в ответ на кошачью улыбку Ли. — Тебе удалось меня очаровать. Хочу купить нам билеты на последний ряд, — Джисон снова пихнул Минхо локтем в бок, и Минхо охнул, изображая сильную боль. — И ты прав. Теперь моя очередь звать тебя на свидание, — добавил он серьезно. — Это не жалость и не вина. Я хочу провести с тобой время — вдвоем. Джисон повернул голову, прищурившись. Недоверие в его глазах таяло, как снег под апрельским солнцем, лицо обворожительно покраснело, а в его взгляде Ли снова с облегчением заметил озорные огоньки. — Так… Что скажешь? — Джисон моргнул. — Свидание? — повторил Минхо осторожно. — Я не давлю, ты можешь отказаться, конечно же. — О, правда? Могу ли я? — хихикнул Хан и, посмотрев на Минхо, улыбнулся одновременно с ним. — Не говори ерунды, хён. Конечно. Конечно, я очень хочу на свидание с тобой.