Агент 001

Арсений приезжает в агентство только утром, потому что Серёжа уверяет его, что это терпит, что ничего не произойдёт, если он поспит. Поспать Арсений не смог; только уснёт, как через минут пятнадцать просыпается и ещё столько же крутится, пытаясь уложить всё в голове. То в памяти всплывает видео с Чирковым, то воспоминания о том, как Антон его отшил. Но всё же было непонятно, что такого произошло, что Антон отказался от взаимной дрочки. Точнее не так: что произошло, что Антон не захотел кончить? Так ещё и как ребёнок надулся и ничего не сказал. Вроде взрослый человек, занимающийся весьма необычным делом, почему он творит такую хуету? Рот вообще для чего придумали, чтобы письки туда совать, а не разговаривать? Арсений был уверен, что Антон тоже не спал этой ночью, потому что Арсений его добрым словом всё это время вспоминал — он должен был до смерти изыкаться. С видео, где Чирков был жив, было не легче, но оно не вызывало столько эмоций, как Шастун. Зато это видео Арсений засмотрел до дыр, чтобы увидеть хоть какой-то намёк, что кто-то из присутствующих знает о том, что Григория Михайловича, оказывается, целых два. Было непонятно: это какой-то потерянный брат близнец или же Чирков подстроил своё убийство. Чтобы что? Ответ был на поверхности и крайне очевиден: тот украл деньги и умер для всех, чтобы ни его товарищи, ни кто-то другой не смог найти его. Лёгкий способ отойти от дел и при этом обеспечить своё дальнейшее существование, скорее всего, за границей. — Ты спал вообще? — сразу с порога спрашивает Серёжа. — Ну, дремал. А ты? — Серёжа как будто и не уходил, он сидит всё там же, где и сидел, когда Арсений уходил ночью. — Да, у тебя на диване часа четыре поспал. Короче, смотри, я перевернул все базы, и это прям точно не его какой-то брат, это и есть Чирков. Уверен на девяносто девять и девять десятых процента. Программа подтвердила, — он двигает к Арсению бумагу с распечаткой сравнения Чиркова с видео и его фотографии. — А зачем ты вообще пересматривал эту запись? — это видео было записью Иды, которую она делала с очков; не зря, получается, записывали. — Во-первых, тебе бы поспать, во-вторых, ты же сам попросил пересмотреть запись, а в третьих, я заебался читать документы и решил заняться чем-то другим, а эту запись я с очков перенёс на рабочий стол и так никуда не кинул. Вот решил глянуть, вдруг что-то бы нашёл. — Получается, нашёл. — Получается, что да. — Надо Паше рассказать, — Арсений сразу же идёт на выход, потому что такое нельзя пропускать мимо Воли. Обычно он узнаёт это из отчётов Стаса, но Шеминов больше не делает отчёты по делу Арсения. Вообще, это неофициально, потому что, по идее, в конце дела Стас должен будет получить все данные и склепать их в одно целое. Но это «в конце» настанет, когда всё будет расследовано, а сейчас Арсений отказался давать ему информацию. Тот, конечно, поныл, что потом ему надо будет за день сшить все улики, а обычно он с появлением каждой улики вносит их в дело для отчёта. Но, увы и ах, не в этот раз. В коридорах слишком много людей; как будто именно тогда, когда Арсений не выспался, никто не опоздал на работу, все пришли вовремя и теперь готовы общаться со всеми и сиять. Арсению такого не понять, ему хочется убивать. И вряд ли в этом виноват недостаток сна. В этом всём есть и плюсы: он теперь точно знает, что Антон не убивал Чиркова, как в принципе Арсений всем и говорил — как ему и говорил Антон. Правда, у них ещё есть труп в виде Стрижкова, и тут непонятно. Мог бы Антон это сделать? Вообще — да, но вопрос в другом. Зачем ему это? Из-за того, что тот рассказал про эти несчастные десять рублей? Да вряд ли. Как будто Чиркову убийство Стрижкова было выгоднее. Арсений рассказывает обо всём Паше, выкладывает все свои теории и как раз предоставляет доказательства того, что Шастун не убивал Чиркова. Воля спрашивает о том, что же он теперь собирается делать, а ответ на этот вопрос прост: ловить Чиркова и узнавать всю правду. Нужно узнать, где деньги, кто причастен к убийству Стрижкова, а ещё попутно засадить Щербакова, Сабурова и Шастуна по целому списку статей. Когда он уже сидит в кабинете, ему приходит сообщение от Кати Позовой, где она говорит, что отправила результаты вскрытия на почту. Арсений, недолго думая, сразу же открывает почту, чтобы посмотреть, что ему там написала Катя. Ему не всегда нужны только слова в конце, потому что особо нет смысла вчитываться во все подробности, просто для суда, в случае чего, нужен подробный анализ, поэтому Катя и скидывает полностью готовый файл. Арсений открывает документ и читает: Огнестрельное пулевое слепое непроникающее ранение мягких тканей груди слева в левой подключичной области причинено выстрелом из пистолета «Тульский Токарева», патроном, находящимся в левом верхнем гнезде пистолета, в упор к ткани одежды. Выстрел в упор к ткани одежды подтверждается наличием штанцмарки отпечатка дульного конца оружия, признаками термического действия пороховых газов на синтетические волокна ткани верха куртки, отложением несгоревших пороховых зерен между волокнами утеплителя, отложением в области краев повреждения элементов (железа, меди), входящих в состав копоти выстрела при применении указанного оружия. При локализации указанного ранения непосредственно в проекции сосудов оно закономерно повлекло бы их повреждение, влекущее за собой обильное кровотечение и острую кровопотерю с непредсказуемыми последствиями. Всё, что становится понятно — это то, что стрелял тот, кому Стрижков доверял; вряд ли бы он подпустил к себе так близко совсем незнакомого человека. Также понятно, что аварию устроили уже когда за рулём был не живой Стрижков, а его бездыханное тело. Арсений знает только двоих, которым Стрижков мог доверять: Антон Шастун и Ольга Чиркова. Только вот Антон на момент смерти Стрижкова находился где-то на границе между Россией и Эстонией. Возвращаясь к Чиркову, Арсений понимает, что вопрос остаётся открытым: кого же они тогда похоронили, кто был тем двойником Чиркова и как быть уверенным, что Стрижков — это Стрижков? Тут сомнения вызывает Катя, которая судмедэксперт и по совместительству невеста Позова. Но зачем ей это было нужно? И знает ли об этом Дима? Надо бы с ним встретиться, потому что верить её заключениям сложно после того, как они похоронили Чиркова, а тот спокойно разгуливал на своих же похоронах. Он быстро договаривается о встрече с Позовым. Тот охотно соглашается и предлагает кофейню, где они обычно и видятся. Дима вряд ли в этом замешан, он же помог им проникнуть в банк, помог безо всяких условий. Если бы он был связан с этим, то и помогать бы не стал. Хотя ничего супер важного они там и не обнаружили, поэтому препятствовать проникновению было бессмысленно. — Привет, — Арсений подсаживается к Диме за стол. — Дарова, — руку протягивает, и Арсений в ответ охотно жмёт. Ну не может Позов такую херню творить. — Чего хотел? Нашли тогда в банке то, что искали? — Особо ничего не выяснили, тут другой интересный факт всплыл. Ты доверяешь Кате на все сто? — вообще, если Поз в этом замешан, то его это спугнёт, и всё пойдёт по пизде, но Арсений хочет верить в людей. — Да, что за странный вопрос? Конечно, да. — Она предоставила документы о том, что Чирков мёртв, а потом мы увидели, как он на своих похоронах лежит не в гробу, а ходит по кладбищу, — Арсений снимает с телефона блокировку и поворачивает экран к Диме. — Что за херня? — Дима телефон в руки берёт и внимательно смотрит. — Вот и я не понял, но система говорит, что братьев у него нет, а значит, это точно он. Да и если бы братья были, то уже бы прикатили за наследством. — Ты хочешь сказать, что Катя в этом замешана? — Ты мне скажи, — к ним подходит молоденькая официантка и приносит заказ. Дима заказал кофе на двоих. — Спасибо, — девушка уходит. — Если объективно, то она должна была заметить, что это другой человек. Но если субъективно — я не верю, что она могла так накосячить или не дай Бог помочь Чиркову. — Она не вела себя странно в последнее время? — Вроде нет, всё как обычно. — А когда она к вам пришла работать? — Где-то полгода назад. — Ты не будешь против, если мы её проверим? — Вы же всё равно проверите, — не вопрос — утверждение, но Арсений всё равно кивает головой, подтверждая слова Димы. — Я всё понимаю, поэтому сам буду ждать, что вы найдёте. — Только ей ничего не говори. — Я же не идиот, понимаю всё. Арсений понимает, что рискует, говоря обо всём Диме, потому что тот хоть и не идиот, но он влюблён. А когда люди любят, они могут мыслить не совсем здраво. Уж Арсений-то знает. Остаётся только надеяться, что они найдут что-то на Катю, а затем скрутят её до того, как Дима решит разобраться со всем сам. Главное, чтобы она закончила все дела с заказчиками — а это, скорее всего, семья Чирковых. Когда она закончит дела, её никто не будет искать, соответственно, никто не поймёт, что знают об их делах. Как только он выходит из кафе, то сразу же пишет Серёже, чтобы он бросал всё и занимался Катей — им сейчас она важнее. Во-первых, это ценный свидетель, во-вторых, она, скорее всего, знает, кто захоронен вместо Чиркова. Но надеяться на Катю смысла нет, поэтому Арсений просит Серёжу попутно посмотреть заявления о пропавших людях, найти максимальное сходство с Чирковым и составить список. Тот присылает два голосовых: Серёжкинс Нихуя себе начальник. Сделаю Арсений легко улыбается и лайкает сообщение, потому что сказать нечего. Сейчас в офис приедет, получит нужные бумаги и расцелует Матвиенко за оперативную работу. Только он трогается с парковки рядом с кофейней, как Серёжа говорит о том, что было бы неплохо получить днк Кати, чтобы точно всё проверить. Минута, и Арсений набирает Позову, который уже, видимо, успел отъехать. Договариваются встретиться возле его дома, потому что Катя уже нехило так обжилась у своего парня и оставила не один отпечаток, не один волос и не одну вещь. Проще было самому подъехать к дому Димы, нежели искать точки для встречи, потому что о том, где находится агентство, они не рассказывают всем подряд. Даже тем, кому доверяют, даже тем, кто знает об их делах. Через полтора часа Арсений всё-таки едет в агентство, пока Серёжа написывает ему о том, что почти всё готово, и он, Арсений, приедет на горяченькое. Ему не хочется уточнять, что за странные фразочки использует Серёжа по отношению к обычным документам, но иногда уточнять и не надо, главное, давать Серёже волю выливать эти самые фразочки в жизни. В агентстве он сразу же относит в лабораторию волос и немытую кружку. Гудков обещает сделать всё как можно быстрее, даже не ёрничает и не выбешивает Арсения. Может, ему просто не до этого, а может, наконец-то, повзрослел. Но у Арсения тоже нет времени на всё это, после лаборатории он сразу же идёт к Серёже, потому что там уже всё готово. — Начнём с Кати, потому что тут всё кратко и по факту. Обычная девчонка из провинции, которая закончила ПСПбГМУ, хорошие рекомендации с практик и от преподавателей. В общем, та самая прилежная девочка. — А семья что? — Ничего, — пожимает плечами. — Они не бедные, но и не то чтобы миллионеры. Никто не болеет, оба родителя присутствуют, то есть деньги срочно не нужны были. Поэтому возникает вопрос: зачем ей это всё, если она никогда не славилась нарушением законов? — Иногда нет причины, просто люди такие, — вздыхает Арсений и пробегается глазами по Катиному досье. — Выяснил, кто у нас похоронен? — Почти, тут пара вариантов, нужно будет пообщаться с родственниками и выкопать труп, чтобы вскрытие провели наши люди, и мы всё точно знали. Я уже отправил запрос на то, чтобы разворошить могилу. И попросил, чтобы потом закопали всё так же, только без тела. Не нужна пока лишняя шумиха. — Что бы я без тебя делал, — Арсений грустно улыбается и легко постукивает Серёжу по плечу. — А я о чём? — улыбается в ответ. — Нам остаётся только ждать, потому что сейчас мы бессильны. — Блять, как и всегда, — психует, бьёт по столу. Сам не понимает, из-за чего так злится, но, наверное, просто накопилось всё и сразу. — Арс, что случилось? На тебе сегодня лица нет, ты и так всегда подзаёбанный, но сегодня особенно. В глазах Матвиенко так и читается беспокойство, вот только отвечать не хочется, потому что он и сам не всё понимает. Он не понимает Антона, не понимает, что у него с Антоном, что у него к Антону. Вот же жил без всех этих влюблённостей, и хорошо было. Хотелось? Да, он же тоже человек, он любит обниматься, целоваться и получать любовь, да и отдавать её не против. Рад ли он тому, что получил? Пока не определился, потому что в моменте хочется захапать Шастуна себе и никуда и никогда не отпускать. А потом реальность бьёт по лицу, и его высаживают возле дома без объяснений. Ебаные качели. Вот вроде взрослые мужики, а получается всё не лучше, чем у подростков. Мама бы сейчас сказала, что вот выбери он девушек, такой херни не было бы, он уже давно был бы женат и растил ребёнка. Вот только Арсений пытался. Пытался встречаться с девушками, хотел завести семью, один раз даже чуть не совершил ошибку и не женился. Только не его это, и обманывать никого, а особенно, себя, не хочется. Поэтому и с девушками он завязал, и надежду на детей потерял. Нет, конечно, можно было бы взять ребёнка из детского дома или найти суррогатную мать, да вот только он не Филипп Киркоров, его не поймут. Да и одному не хочется растить ребёнка, хочется дать ему хотя бы двух родителей, как у всех, чтобы он чувствовал себя нормальным. Даже родитель один и родитель два будет неплохо. — Всё норм, — бросает он и уходит к себе. Серёжа точно не поверил, но тактично решил не влезать. Ожидание раздражает, бездействие раздражает ещё больше, но делать нечего, сейчас всё зависит не от него, сейчас всё зависит от Серёжи и лаборатории. Гудков пообещал сделать всё быстро, есть возможность получить результат уже в конце рабочего дня. А пока остаётся сидеть и нихуя не делать. Но Арсений так не может, поэтому он снова открывает всевозможные папки по делу и включает компьютер с некоторыми документами, которые он не печатал. Все эти документы уже изучены вдоль и поперёк, Арсений знает каждое слово, и уже никакой интриги нет, но вдруг он что-то упустил, вдруг где-то недопонял, а сейчас свежим взглядом посмотрит. Правда с его минимальным сном свежий взгляд вообще не маячит на горизонте, но уснуть сейчас не получится, уж слишком он на взводе. Личное дело Шастуна само бросается в глаза, и Арсений тяжёло вздыхает. Ещё одна проблема. Сейчас они на переломном моменте расследования, возможно, скоро всё это закончится, и тогда у Арсения просто не будет выбора, Шастуна нужно будет посадить. Может, он и не убийца, но сбыт и распространение наркотиков никто не отменял. И что делать с тем, что он что-то к Антону чувствует? Арсений совсем не понимает, как быть дальше, и голова начинает трещать, видимо, посылая сигналы поставить на паузу все мысли и пустить на самотёк. Чувства пройдут, а вот жизни, которые забирают наркотики, не вернуть. Шастун сядет, а Арсений его забудет. Он только надеется, что не станет одной из героинь шоу «Ждули» — не такое себе он будущее представлял. Нет, его такое будущее не ждёт, Антон ясно дал понять, что произошедшее было ошибкой, и Шастун осознал это намного раньше самого Арсения. Арсений же только сейчас потихоньку начинает осознавать, что натворил. Подпустил близко, поддался эмоциям и сейчас пожинает свои плоды. Дверь резко открывается, и Арсений глаза открывает вслед за ней, но так и продолжает вальяжно сидеть в кресле, потому что удобно. В кабинет заходит Олеся: она в серых брюках и укороченном сером пиджаке, под которым укороченный белый топ. Великолепна, как и всегда. Арсений не перестаёт восхищаться женщинами, которые его окружают, да и в принципе женщинами. Как бы сильно его ни возбуждало мужское тело, он готов признать, что эстетика женского тела — это целое искусство. — Арсений! — Олеся громкая, но, к удивлению Арсения, это никогда не раздражает. — Тебя так сложно найти, но так легко потерять. Каждый раз, как к тебе ни приду, кабинет закрыт. Наконец застала тебя тут. — Привет, — улыбка автоматически появляется на лице. — Я, в отличие от некоторых, работаю. — Бу-бу, бе-бе, — ребячится. — Я хотела позвать на новоселье! Мы с Максом съехались и решили устроить дружескую посиделку, — у Арсения всё написано на лице, поэтому Олеся глаза закатывает и усаживается на стул напротив. — Ответ «нет» не принимается. Там будет узкий круг, а ещё у Максима есть друг и… — Тут, пожалуйста, остановись. — Но, — Арсений снова не даёт закончить и перебивает. — Никаких «но», меня это не интересует. — Нашёл себе кого-то? — Арсений мнётся, глазами бегает по кабинету, не решаясь. Но это Олеся, Олеся очень проницательна и догадывается сама, а может, это просто у Арсения лицо с субтитрами. — Рассказывай, — её глаза загораются интересом, и она удобнее усаживается, готовая слушать. Ей трудно отказать, тем более, когда хочется поделиться, когда хочется узнать чьё-то мнение на этот счёт. Арсений не понимает, насколько откровенным сейчас может быть, и хочется отшутиться типа «посмотри в своих картах, они же тебе всё рассказывают». Вот только карты точно не скажут о том, что было в самолёте и в машине. А Арсений расскажет, расскажет всё, расскажет в подробностях и с именами. Кто-то должен знать, Олесе он доверяет и знает, что не осудит, а поддержит и даст совет. Не то чтобы Серёжа не поддержит или осудит, нет, просто ему не понять. Его «влюблённости» длятся одну ночь, и максимум, что может произойти — так это то, что эта самая «влюблённость» проявится ещё раз через время. — Вот это ебать, — выдаёт Олеся в конце рассказа. — Охмурил наркобарона, молодец! — Это не то, чему стоит радоваться, — он потирает переносицу и поднимает глаза на Олесю, которая с восторгом смотрит на него. — Может быть, но я в ахуе, и это факт, — улыбается. — Олесь, в ахуе — это я. Что мне с этим делать? — Если мы уберём факт того, что тебе надо засадить его за решётку, то ты бы хотел быть с ним? — Это бессмысленно, он не хочет. — Я сейчас не о нём, я о тебе. Хотел бы? — Да. — Так-то лучше. А теперь разберём ситуацию. Он узнаёт твой номер телефона, зачем-то забирает тебя из дома, вы куда-то едете, откровенничаете —назовём это так, — а когда ты ему откровенно пиздишь — он психует. Так ты не думал о том, что он знает правду, и его выбесило, что ты спизданул. — Я же не сказал ему, что точно пишу книгу. По факту, ответ был неопределённый. — А если ты его этим напугал? — Кого, Шастуна? — Арсений хмурится. — Арс, он думает о том, что всё о тебе знает, а тут всплывает это. Он наркотой занимается, это вполне себе логично, — Олеся замолкает, задумываясь. — Что указано в твоём личном деле, которое можно легко достать? У них ни у кого в личном деле не написано «Специальный агент агентства «Алмаз», у каждого есть подставная карьера, чтобы если кто-то решит нарыть информацию, то не было никаких упоминаний о том, что они агенты. Кто-то сам себе придумывал профессии в зависимости от своих мечтаний. Так Макар вписал себе, что его основной деятельностью является написание шуток, а Крид, не скрывая своего таланта, поставил всех перед фактом, что он в душе певец и собирает залы на сорок тысяч человек. Только Паша закатил глаза на их личные дела и написал Илье, что тот обычный работник офиса, а Егор — учитель в музыкальной школе. Арсений же решил, что для всех дел неплохо подойдёт карьера писателя или журналиста. Воля одобрил. — А если он накопал две версии твоего досье? — тихо произносит Олеся. — Тогда этот вопрос был проверкой на доверие, который он предоставил тебе, а ты на него не ответил. Меня бы такое тоже взбесило. — Как же сложно с вашими этими отношениями. — Не с нашими, а с твоими. У нас с Максом всё было просто, я спросила дату и время рождения, проверила всё, а дальше у нас всё хорошо сложилось. Хочешь и вам такое забабахаю? — Олеся уже на низком старте, уверенная, что Арсений согласится. Но Арсений не настолько в отчаянии, чтобы обратиться к картам. Сам справится. Олеся на это только плечами пожимает и рукой тянется к его. Сжимает и поглаживает, улыбается с долей грусти и говорит: — Всё наладится. Если это твой человек, то всё будет хорошо. А насчёт новоселья я серьёзно. Только мы ещё не определились с днём, — типичная Олеся. — Но, думаю, что на следующей неделе. Всё, не грусти, а то хуй не будет расти, — и встаёт со стула. Олеся подходит к Арсению и оставляет короткий поцелуй на щеке, а потом выходит из кабинета. Арсений надеялся, что после того, как он с кем-то поделиться его небольшой тайной, ему станет полегче, но вообще не помогло. Только вопросов больше стало: действительно ли Антон откопал его настоящее личное дело? Слава Серёже Матвиенко, который прерывает весь мыслительный процесс на эту тему и врывается в кабинет, как ураган. Дверь ударяется о стену, тот тихо матерится и закрывает её за собой, подходя к Арсению. На стол перед ним падает папка. — Тут всё, что я нашёл на Екатерину, — он открывает синий пластик, и Арсений видит всего два листа данных. — И это всё? — Арс, она чиста. Везде искал, но Добрачёва даже не имеет штрафов. Примерная дочь, отличница из хорошей семьи. Она чиста, — Арсений смотрит на личное дело Кати. — Но это не Катя, — говорит он, когда замечает прикреплённое фото. — В каком это смысле? — В таком. Я видел Катю, и это не она. Екатерина Добрачёва выглядит по-другому. — Значит ты видел не Добрачёву, а кого-то другого, потому что я проверил все базы, и это точно она. — Значит надо узнать, где настоящая Добрачёва. Когда Катя, — Арсений пальцами показывает кавычки, — приступила к работе? — Так, — Серёжа хмурится и смотрит в распечатанные бумаги, — это было где-то тут, — пальцем водит по строчкам, где-то по середине первой бумажки. — Вот оно! Чуть больше четырёх месяцев. В голову сразу лезет мысль, что настоящей Кати в живых нет, что им придётся искать новый труп. Это вполне логично, но сейчас им нужно дождаться результатов из лаборатории, и они задержат ту, которая притворяется Добрачёвой, и тогда они смогут узнать, что же произошло с Катей. Только нового трупа им и не хватает, они не могут разобраться с теми которые уже есть. — Я же надеюсь, что она не мертва, — говорит Серёжа, озвучивая и его мысли. — Будем надеяться, что, как минимум, она заперта где-то на складах, а как максимум — даже не знает о подмене личности и живёт, как жила. — Я могу пробить по спутникам и отследить, где и когда она последний раз появлялась, — отвечает Матвиенко. Арсений кивает, мол «да, конечно, почему ты этого ещё не сделал?». И пока Серёжа возвращается к себе, разыскивая Катю, Арсений пробегается глазами по её личному делу. Надо бы позвонить Диме, рассказать всё, только Арсений переживает, что тот может сорваться и поехать разбираться — а это точно всё испортит. Поэтому ничего страшного, узнает информацию позже. В целом говорить об этом Диме не хочется, его обманули и предали, такое всегда неприятно сообщать. Впервые за всё время работы с Гудковым Арсению хочется ему позвонить, потому что ожидание выматывает, потому что хочется уже кого-то засадить за решётку, чтобы было ощущение, что они что-то, да делают. Просто на данный момент кажется, что он просто получает информацию — и это всё, что он делает. В век технологий, конечно, информация очень ценна, но вот точно не когда продолжают гибнуть люди. Ладно, у них достаточно улик на Шастуна, Сабурова, Щербакова и, прости Господи, Чиркова — на него в особенности много. Нужно просто до конца разрулить ситуацию с похищенными деньгами и убийством Стрижкова, и тогда их всех можно массово заковать в наручники и передать ментам для дальнейших разбирательств. Вообще, очень интересно, сколько же людей замешано в этом всём. Каждый виноват по-своему, у каждого разные цели, но сидеть они будут все, и это факт. Арсений об этом позаботится, только он не уверен, что сможет нацепить наручники на Шастуна. Ощущение, что он сам скорее окажется в этих наручниках, чем наденет их на Антона. Но если что, у них в агентстве народу полно, и в случае чего найдётся тот, кто сможет это сделать. Арсений, пока ждёт результаты из лаборатории и новости от Серёжи, решает прогуляться до кабинета Паши и рассказать всё то, что они узнали. Потому что он — начальник, и он должен быть в курсе таких поворотов в деле. Обычно об этом сообщал Стас, вот только теперь Стас — вовсе не является доверенным лицом, по крайней мере, со стороны Арсения. Когда Арсений входит в чужой кабинет, то обнаруживает Пашу за разговором по телефону. Судя по фразам Паши, Арсений понимает, что тот говорит с женой, а в конце, видимо, к ним присоединяется и Роберт. — Тебе привет от Роберта, — говорит Воля, отвлекаясь от разговора. Арсений кивает, давая понять, чтобы Паша передал привет и от него. — Вам тоже привет, — улыбается. — Да, вот пришёл. Хорошо, целую вас, до вечера, — он посылает воздушные поцелуйчики и сбрасывает. — Мог бы приехать к нам и лично передать привет, — серьёзно смотрит на Арсения. — Давай я закончу с делом, и мы устроим у вас какой-нибудь пикник. Шашлычки, пивко и игры с детьми в вышибалы, — улыбается. — Смотри, за язык тебя никто не тянул. Что хотел-то? И Арсений рассказывает о том, что выяснилось, подробно говорит обо всём и выдвигает предположение о примерном аресте каждого из участников этого дела. Паша внимательно слушает, задаёт уточняющие вопросы и даёт разрешение на задержание «Екатерины Добрачёвой» когда выяснится, кто она на самом деле. В приоритет ставит выяснить место нахождения девушки, чьё имя нагло украли. — Нет, ну… — Паша начинает что-то говорить, когда его перебивает ворвавшийся Серёжа. — Извиняйте, но я нашёл возможное местоположение Екатерины, — с одышкой говорит тот, видимо бежал к ним. — Вот, — он с планшета, выводит карту города на большой экран, который установлен позади Паши. — Я обвёл красным место, где камера фиксировала её последний раз. Там довольно пустая местность, поэтому если сейчас вызвать наряд, то в ближайшее время мы её найдём. — Родители не сообщали о пропаже дочери? — хмурится Паша. — Нет, но мы и не знаем, в каких она там условиях живёт, может, её заставляют им звонить или ещё что. В любом случае нам нужно, чтобы её начали искать без лишней шумихи. — Пока мы не задержим подставную Екатерину, мы не можем отправлять туда омон или даже просто наряд полиции. Слухи расходятся быстро, стоит нам кого-то туда отправить — она сразу поймёт, что дело нечисто, — хмуро говорит Арсений. — Нужно скорее получить результаты у Гудкова, чтобы мы могли ей что-то предъявить, а потом отправлять людей на поиски Добрачёвой. Все соглашаются, потому что это вполне логично. Катя провела там почти пять месяцев и ничего страшного не произойдёт за пару часов. Может, это и звучит грубо, но они рискнут больше, если сейчас же отправят за ней людей. А так в ближайшее время они получат информацию о том, кто забрал её имя, и потом спокойно найдут её. Паша сам звонит Гудкову и поторапливает его, тот говорит, что сейчас от него ничего не зависит, но результат будет в ближайший час. Все в кабинете выдыхают, а Паша сразу делает следующий звонок. Он звонит генералу-лейтенанту ГУ МВД России по Санкт-Петербургу, кратко сообщая информацию, и просит людей на арест, а также объясняет, что в ближайшее время нужно будет найти одну девушку, и говорит, что этим нужно заняться после ареста. Михаил Петрович говорит о том, что задержанную доставят в отделение, где она работает, а о поисках они ждут команды. Они с Пашей знакомы уже лет десять и всегда друг другу помогают, поэтому субординации у них совсем нет. Михаил Петрович вообще мировой мужик, ещё ни разу не отказал в помощи, и, наверное, один из немногих, кто занял свой пост заслуженно. Тот всегда ставит в приоритет человеческую жизнь, не важно, преступника или мирного гражданина. Для него важно, чтобы никто не пострадал, а суд вынес справедливый приговор. Он сам часто подавал апелляции, когда понимал, что наказание несправедливо. Когда педофила изнасиловавшего не одного ребёнка, собирались посадить на восемь лет, тот добился пожизненного, потому что такой человек не должен ходить на свободе — даже через восемь лет. Михаил Петрович заслуживает уважения, и он его получает. Ещё бы разобрался со своими подчинёнными, которые иногда бездействуют, хотя проблема очевидна, и ждать, пока человек сам найдётся — глупо. Через двадцать минут результат из лаборатории оказывается перед Арсением. Гудков говорит о том, что дамочка быстро нашлась в базе, потому что неоднократно привлекалась за кражу личности и подделку документов. Их «воровка» — это Марьяна Пестрякова, и всё бы ничего, Арсений посчитал бы её совершенно новым и непричастным человеком, вот только есть одно но, и это уже доходит до смешного. Пестрякова — это внебрачная дочь Чиркова. — Я, если честно, решил по приколу проверить её связь с некоторыми людьми из вашего дела, и не ожидал такого результата, но вот оно. Кстати, поэтому получилось чуть дольше, чем я рассчитывал, — Арсений его расцеловать хочет, потому что тогда это проясняет, зачем и почему девушка в это ввязалась. — Паш, — Арсений обращается к нему, и это знак, что пора арестовывать первого человека в этом деле. Наконец-то, они движутся. — Почему её нет в его личном деле? — рассматривает чужую фотографию Серёжа. — Я склоняюсь к тому, что Чирков и сам не знал о существовании дочери до определённого момента, — предполагает Гудков. Тот, кстати, распечатал её личное дело — нет, ну золотой человек, и чего Арсений его недолюбливал. Ничего необычного: родилась и жила до восемнадцати лет в Екатеринбурге, а потом поступила в медицинский в Питере, училась с Добрачёвой на одном курсе. После окончания университета не захотела идти работать и начала красть личности, забирая чужие деньги, пока однажды не попалась. Вот как только она узнала о своём отце — вопрос интересный. Но ничего, сейчас её задержат, и на допросе можно будет задать все интересующие вопросы. А Арсения интересует многое. Через двадцать минут после разговора с Гудковым сообщают о том, что задержание Пестряковой Марьяны прошло успешно в её же квартире. Арсений не медлит, сразу же прощается с Пашей и спускается в гараж. Сейчас хоть немного тайн развеется и будет более чёткое понимание того, что произошло и зачем всё это было сделано. Арсений забивает хуй на штрафы, которые прилетят ему после того, как он не особо заботится о цифре на спидометре. Это проблемы завтрашнего Арсения. Сегодняшний же хочет поскорее встретиться с этой Марьяной и узнать, где находится настоящая Екатерина Добрачёва. Он только надеется, что к этому делу не добавится новый труп. В отделе полиции его встречает какой-то парень. Арсений раньше его тут не видел, возможно, стажёр или просто новенький. Он улыбается ему и сообщает о том, что Дима ждёт его в комнате наблюдения. Очень интересно, кто будет проводить допрос, потому что Позов для этого дела точно не пригоден, если, конечно, брать в расчёт его отношения с Марьяной. На самом деле, страшно представить, что тот чувствует; его обманывали, и непонятно, говорила ли эта Марьяна хоть немного правды. Арсений бы не смог общаться с тем, кто врёт обо всём, кто не говорит правды о себе. С таким человеком ты вообще ни в чём не можешь быть уверен. Даже в чувствах, которые к тебе испытывают, точнее говорят, что что-то испытывают, а по факту, хрен его знает. Люди сложные, их поведение и слова могут быть полностью противоположны тому, что они думают. Арсений же не такой? Он же не врёт Антону, он же просто не договаривает, потому что… Потому что хочет засадить его в тюрьму, и да, Арсений ему врёт. Если же Антон всё-таки знает правду, то вполне понятно почему он тогда психанул, Арсений бы тоже психанул. Просто надо смириться, что у них ничего не выйдет, и всё. Так всем будет лучше. Арсений не готов навещать своего парня в тюрьме, не такие взрослые серьёзные отношения он хотел. — Как ты? — заходя в комнату, спрашивает Арсений. Может, вопрос и глупый, потому что он понимает, что вряд ли услышит, что всё хорошо, и Дима в норме, но не спросить не может. — В ахуе, — поворачивается он к Арсению, а потом снова переводит взгляд на Марьяну, которая сидит за стеклом. Она пока одна в комнате допроса, и Арсений ждёт, когда придёт кто-то, кто будет допрашивать. — Кто её будет допрашивать? — Ты. — Чего? — Они хотели поставить одного из наших, но Арс, ты единственный, кто реально шарит за дело, а они даже не знают, что толком произошло и о чём её нужно спрашивать. Тебя же вряд ли устроит информация только о настоящей Добрачёвой, у тебя есть же ещё вопросы, — он смотрит поверх своих очков, взгляд уставший и глаза покрасневшие. — Она дала разрешение на допрос без адвоката. Достаточно неожиданно, что отдел согласился на то, чтобы он проводил допрос. Но делать нечего, ему действительно известно больше всего информации, и он может копнуть глубже, нежели кто-то другой. Только не то чтобы Арсений часто проводит допросы и полностью готов следовать какому-то протоколу. Но, похоже тут всем поебать на это, поэтому Арсений, недолго думая, выходит из этой комнаты и следует в допросную. — Добрый день, Екатерина Добрачёва, — девушка обращает на него внимание, — или, если быть точнее — Марьяна Пестрякова, — её взгляд меняется, она смотрит ошарашенно, видимо, не совсем понимая, за что её арестовали. — Арсений, — начинает она. — Сейчас говорю я. Итак, Вы обвиняетесь в хищении личности и убийстве. — Чего? Какое убийство? Я никого не убивала, — пытается вскочить она, но цепь наручников звякает и заставляет сесть на место. — Значит хищение личности не отрицаете, — девушка склоняет голову и молчит. — Что случилось с настоящей Екатериной Добрачёвой? Где она сейчас? — Я не знаю. — Врёшь, — Арсения злость переполняет, он смотрит на Марьяну и не верит ей, он уверен, что та знает, где Добрачёва. — Повторяю вопрос для одарённых: где Екатерина Добрачёва? — Не знаю, — Марьяна смотрит на него с застывшими слезами в уголках глаз. — Говори, — настаивает. — Помимо всего, что я уже говорил: убийство и хищение личности, — мы можем приписать тебе подделку документов и обман следствия, — не то чтобы это было страшнее приговора об убийстве, но на что-то давить нужно. — Хватит, блять, — вскрикивает она. — Дима сейчас смотрит, и если ты хотя бы что-то к нему испытывала, — давит на больное, непонятно правда, для кого оно больнее, для Позова или для неё, — то ты скажешь, что случилось с Добрачёвой, и где она сейчас, — завершает он. — Добрачёвой предложили деньги, — начинает она, — чтобы я могла стать ей на время, но она принципиальная и начала задавать слишком много вопросов, поэтому пришлось действовать по-другому. — Кто предлагал ей деньги? — Чирков. — Откуда ты знаешь Чиркова? — Арсений знает, но это всё догадки, ему нужен чёткий ответ. — Он мой отец, — занавес. — Ещё год назад он не знал о моём существовании, я сама его нашла и познакомилась с ним, только он, конечно же, не поверил мне, но через пару месяцев позвонил и предложил заменить Добрачёву. — В каком это плане? — В том плане, что я после учёбы начала… как же правильно сказать, пользоваться чужими личностями, а Катя проходила практику в разных больницах, её же даже после окончания университета звали в какую-то частную клинику, но она отказалась. А мне некуда было идти и нечего делать, поэтому, когда мне предложили заменить Добрачёву, я согласилась сразу же. Её послужной список даёт доступ ко всем возможным работам, а мне максимум светит государственная больница. А с зарплатой, которую там предлагают, не прожить, — она впервые за рассказ поднимает глаза и, наверное, надеется увидеть понимание, которого у Арсения сейчас совсем нет. — По факту, всё то же, как вы говорите: хищение личности, только в этот раз это было не для того, чтобы пользоваться её картами, а для того, чтобы жить полноценную жизнь. Всё оказалось даже проще, чем я думала. Полиция вообще ничего не заметила, и меня легко взяли к себе. — Куда Вы дели Екатерину Добрачёву? — серьёзно говорит Арсений. — С ней всё хорошо, она всё это время содержалась в хороших условиях… — Я ещё раз спрашиваю, где Екатерина? — Арсений на стол руками облокачивается, приближаясь лицом к девушке. — Чем быстрее ты скажешь, тем меньше времени проведёшь в камере, — наглое враньё, Арсений никак не хочет смягчать ей приговор. — Она на моей съёмной квартире. Ей привозят еду, оплачивают проживание, она живёт лучшую жизнь, ей даже за это ничего не нужно делать, — кричит Марьяна. — Говори адрес, и кто её кормит? — Обычно этим занимается Игорь, его для этого наняли, но в ближайшие пару недель за это ответственна я, — она говорит адрес, и Арсений кивает в зеркало, давая знак Диме. Необходимо выезжать за Екатериной. Арсений не видит, ушёл ли Дима, но это и не важно, потому что он уверен, что если даже тот не ушёл сам, то уже отправил патруль, и девушка будет спасена. А у Арсения всё ещё присутствуют вопросы, на которые он хочет получить более подробный ответ. — Зачем тебе твой отец предложил забрать личность Добрачёвой? — Чтобы я могла подделывать заключения, чтобы его точно признали мёртвым, — её глаза смотрят в стол. — Какие заключения ты подделала? Что ты сделала с человеком, который захоронен вместо твоего отца? — Только его, — она немного заикается. — Я ничего с ним не делала. — Почему никто на похоронах не понял, что в гробу лежит не Чирков Григорий Михайлович? — Его загриммировали. Первый грим был, когда он умер, чтобы в полиции не заподозрили, потом Ольга должна была подтвердить, что это папа. А второй гримм был перед похоронами, отец подкупил санитара, чтобы тот не просто подготовил тело к похоронам, но и подпустил гримёра, которого он сам и нанял. Пиздец, сколько же людей к этому причастно, сколько же людей им ещё ловить. Непонятно, что вскроется при задержании Чиркова — а Арсений уверен, что они его в скором времени задержат. Место в тюрьмах нужно освобождать, скоро будет большой завоз уголовников. — Насколько правдивы документы о смерти Стрижкова? — Там чистая правда, — глаза поднимает и на Арсения смотрит, — по поводу его тела распоряжений не поступало. — Кто похоронен вместо твоего отца? — Не знаю, меня не посвящали во все планы. Всё что я знаю — это то, что отцу нужно было оказаться мёртвым, а потом мы с ним и его женой уехали бы жить на Филиппины, у него там дом и какой-то небольшой бизнес. — Почему же не уехали? — Потому что папа попросил подождать, ему нужно закончить некоторые дела. — Или потому, что у него нет никакого дома и бизнеса на Филиппинах? Я изучал личные дела его и его жены около двух месяцев, я бы точно знал, если бы у кого-то из них был бизнес или дом где-то заграницей. Тебя обманули, подставили и заставили сделать грязную работу. — Нет, он не мог, — она головой мотает из стороны в сторону, а слёзы начинают течь из её глаз сильнее, — нет, он не мог, — повторяет снова. — К сожалению мог, — больше сказать нечего. Арсений получил подтверждение о том, что Чирков жив, и он ещё не покинул страну, а скорее всего, и город. Это обнадёживает. Арсению больше не о чем с ней разговаривать, он может спокойно передавать её в руки полиции, пусть они разбираются. Ему сейчас главное, чтобы Чирков не заметил пропажи дочери и не смылся до того, как они его задержат, а после его задержания можно будет забирать и Сабурова с Щербаковым. А, ну и конечно же, как он мог забыть — Шастуна. Осталось только поймать Чиркова, и всё. Так сказать, самое сложное, потому совсем не понятно, где он скрывается и чем занимается. Нужно допросить его жену, которая, кстати, скорее всего, пойдёт по делу, как соучастница. Сначала Арсений подумал, что та тоже не в курсе того, что её муженёк жив, вот только Марьяна чётко дала понять, что тот собирался покидать страну с дочерью и женой. Значит Ольга Чиркова в курсе того, что её муж живее всех живых. Арсений усаживается в кабинете Димы — тот всё-таки уехал спасать девушку, — но Арсению нужно поговорить и с Екатериной, и с Димой, поэтому он взял на себя смелость посидеть на стуле Позова. В общем коридоре находиться не хочется, там никто особо не знает, кто он, и будет много вопросов, почему он там сидит и чего ждёт, а у Позова жалюзи закрыты, и его совсем не видно. Этим Арсений и пользуется, спокойно сидит в чужом кабинете и наслаждается тишиной. В голове мысли потихоньку раскладываются по полочкам, и он усваивает информацию. Становится понятно, что к убийствам причастен только Чирков и его семейка. Сделано это, скорее всего, ради денег, только непонятно, в чем была проблема всё так же торговать наркотой и зарабатывать ещё больше. Тем более, в тех деньгах, которые он украл, была и его доля, его-то никто не хотел кидать. Это можно будет узнать только после задержания. В кабинет Дима врывается неожиданно, так, что Арсений даже теряется и хочет спрятаться. Только вот Позов его как будто не замечает, ищет что-то в бумагах на столе. — Дим, вы её нашли? — Блять, — вздрагивая, поднимает глаза он, — да. Её отвели в допросную. — Допрашивать будете? — Да. — А как её самочувствие? — Дима выглядит растерянным, и после того, как заметил Арсения, он перестал копаться в документах. — Всё хорошо. На квартире было чисто, холодильник забит едой, горячая вода и отопление, поэтому обращались с ней точно хорошо. — Что ты искал? — Давай потом, — машет рукой, — сейчас пошли посмотрим за допросом. Её адвокат уже должен приехать. Ничего интересного, что бы помогло Арсению в деле, Екатерина не говорит, но рассказывает о том, как Чирков предложил ей большие деньги за то, чтобы она свалила к себе в город, пока Марьяна побудет ей. Потом он предлагал деньги за подделку судмедэкспертизы. Но Добрачёва от всего отказалась, и тогда она проснулась в той квартире, где видела только какого-то мужчину по имени Игорь и Марьяну. Ещё раз в неделю ей давали звонить родителям, чтобы те ни о чём не подозревали, поэтому никто и не заметил пропажи Екатерины. Друзей особо не было, а на сообщения в мессенджерах за неё отвечала Марьяна, говорила всем о занятости. Никто бы и не догадался, только было непонятно, как они хотели после всего этого Катю отпускать, но возможно, они и не хотели её отпускать. Врачи обследовали Екатерину и сказали, что с ней всё хорошо, та тоже не жаловалась на содержание взаперти. В том плане, что у неё было всё, кроме возможности общаться — и то, тут на помощь приходил Игорь, который иногда задерживался и поддерживал обсуждения, — и она видела солнечный свет только в окно. Окна открывать нельзя было, но у неё был увлажнитель воздуха и кондиционер, а от скуки её спасал телевизор с подписками на различные сервисы. Арсений даже подумал, что был бы не против, если бы его так похитили, только не на полгода, а на пару месяцев. Также она периодически звонила родителям и рассказывала о том, как же у неё всё хорошо. После окончания разговора с Екатериной, её отвозят домой, в квартиру, которую ей купили родители. А Арсений настроен поговорить с Димой, потому что тот явно сам не свой вернулся. — Дим, что случилось? — Я вспомнил, что это я принимал Марьяну на работу. Я досконально не проверил документы, но нам срочно нужен был сотрудник. У меня как раз в тот день была сложная смена, поэтому я только посмотрел её резюме и копаться в документах не стал, просто взял её на работу и всё. А сейчас из-за меня Екатерина пережила такое, — Дима на своём кресле сидит и в потолок смотрит. — Да, ты облажался, но всё же хорошо закончилось. — Благодаря тебе и Серёге. Я-то ещё и встречался с ней, а она врала мне с самого начала. — И ты не хочешь с ней поговорить, узнать про её чувства к тебе? — Нахуя, если она столько врала, значит ничего ко мне и не чувствовала, — смотрит прямо в глаза, как будто что-то знает. Арсений не говорит о том, что враньё бывает вынужденным, что чувства иногда не играют такую важную роль, как что-то другое. В случае Марьяны — это попытка обратить на себя внимания отца, а в случае Арсения — это попытки спасти людей от наркотиков. Только Дима на другой стороне, и ему не понять, так же, как и Антону. Хочется задать вопрос: будет ли Дима её навещать в тюрьме, но ответ, скорее всего, будет «нет». Он успокаивающе гладит Диму по плечу и уходит из его кабинета, а потом и из участка, потому что нужно домой, хочется смыть с себя этот день и в тишине всё обдумать. Только, кажется, думать придётся больше, потому что от Серёжи приходит сообщение, а там редко бывает что-то, после чего спится спокойно. Серёжкинкс Чиркова устраивает званый ужин, я вписал тебя в список приглашённых В этот раз не официантом ;)