Сюрпризы судьбы

      Утром Юнги проснулся с первыми лучами солнца. Слегка потягиваясь на удобном диванчике, он вспомнил, как ночью перебрался сюда, когда всё тело затекло ото сна на неудобном стуле. Уже собираясь вставать, альфа ощутил «сюрприз» у себя под боком и немного удивился. Опустив взгляд, он с улыбкой взглянул на спящего рядом Чимина. Мужчина осторожно повернулся на бок, и стараясь не разбудить его, стал любоваться им.       Он не мог не заметить, что младший выглядел уже не таким бледным и измученным: его щечки украшал лёгкий румянец, а к губам вернулся насыщенный цвет. Не удержавшись, Мин осторожно провёл пальцами по бархатистой коже, задержавшись у виска, где пульсировала едва заметная венка. Совсем невесомо Юнги продолжил незримый узор и вскоре мягко коснулся пухлых губ, которые были для него самыми желанными во всём мире. Они выглядели такими притягательными, что устоять перед их очарованием оказалось невозможным.       «Знал бы ты, как прекрасен сейчас, любовь моя…», — с замиранием сердца подумал про себя альфа.       Не хотелось даже думать о том, что было бы в тот злополучный день, если бы он задержался на пару минут у Намджуна. Однако страх потерять любимого никуда не исчез и, кажется, будет преследовать теперь его до конца жизни, задремав где-то в глубине души. Но, прогнав от себя дурные мысли, Мин с нежность поцеловал любимого в губы, желая почувствовать их вкус. К его большому удивлению, тот ответил на него сквозь сон. А после Чимин медленно открыл глаза и, находясь ещё наполовину в царстве сна, сонно посмотрел на мужчину.       — Ты это серьёзно? — «возмутился» юноша, глядя прямо в Мину глаза.       — Разве это похоже на шутку? — с хитрой улыбкой произнёс старший, ласково приподнимая лицо за подбородок. — Может, мне повторить, чтобы ты поверил?       Пак слегка смутился и прикусил губу, пытаясь спрятать улыбку, но в глазах светилось то, что не могло ускользнуть от любимого альфы.       — Может... — тихо выдохнул Чимин, чуть кусая нижнюю губу. — Я всё ещё думаю, что это сон?       — Тогда я сделаю так, чтобы этот сон тебе понравился, — шепнул Юнги и, не дожидаясь ответа, вновь коснулся губ чуть настойчивее, чем в первый раз.       Второй поцелуй получился тягучим, как сладкая патока, и наполненным лёгкой страстью. Чувствуя тепло старшего, юноша провёл ладонями по его плечам и, поддавшись порыву, обвил руками за шею. Движения были плавными, словно он боялся спугнуть магию этого момента. Наслаждаясь этим, Мин сладко углубил их поцелуй, оставаясь осторожным. Хотя ему безумно хотелось провести ладонью вдоль шеи, по вздымающейся груди, плоскому животу и обхватить аккуратный член. Чтобы после начать двигать по нему рукой в такт поцелуям и заставлять любимого сладко стонать или даже выгибаться в своих сильных руках.       Уже совершенно не контролируя своё сбившееся дыхание, Чимин зарылся в его волосы и стал оттягивать их. Он не хотел останавливаться, будто каждое прикосновение было кислородом для него. Омега чувствовал, как пальцы Юнги скользят по бокам и оставляют за собой тёплый след, который подливал масла в огонь.       — Юнги... — выдохнул Пак, отстраняясь, чтобы сделать вдох.       — Да, любовь моя? — с мягкой улыбкой спросил мужчина.       — А вдруг сюда кто-нибудь сейчас зайдёт? — пробормотал младший, стараясь собраться с мыслями.       — Скажем, что я помогал тебе проснуться, — сквозь поцелуй мурлыкнул альфа, лениво целуя в линию челюсти.       Чимин хотел было возразить в ответ, но в тот же момент дверь без стука медленно открылась, и в палату вошёл Тэхён, а следом за ним показался Чонгук. Заметив их за любовным воркованием, Ким негромко кашлянул:       — Надеюсь, мы вас не отвлекаем, ребята?       — Скорее, врываемся, как всегда, — с ухмылкой добавил Чон.       — Не вовремя, — пробормотал юноша, чувствуя, как лицо предательски заливается краской. Он попытался прижаться к Мину, будто тот мог его укрыть от смущения.       — Да ладно тебе, — фыркнул Чонгук. — Мы здесь, чтобы поддержать, а не смущать. Хотя твой румянец всегда доставляет...       — Чонгук! — Тэхён ткнул его локтем в бок. — Ты невыносим!       — Что? Это комплимент, — подмигнул альфа и, подойдя к столу, поставил на него контейнер с едой. — Мы подумали, что после всего, что вы пережили, вам точно не помешает немного нашей стряпни.       — Или отравы, если говорить честно, — с усмешкой уточнил Тэ, проходя дальше и ставя рядом небольшой пакет.       Продолжая прятаться в своём «укрытии», Пак попытался что-то сказать, но вместо слов издал лишь нечто вроде растерянного звука, от чего Тэхён едва удержался от смеха. Ведь юношу ещё никогда не ловили за столь интимным занятием. Несмотря на то, что они с Юнги всего лишь целовались.       — Мы действительно ничего не хотели нарушить, — добавил Чон, уже без улыбки, но с искренней заботой в голосе. — Просто... после всего, что произошло, мы решили, что вам может понадобиться наша поддержка.       — Спасибо, что пришли, — наконец отозвался Чимин, осторожно поднимая голову. Щёки всё ещё алели, но в его глазах читалась признательность.       — Ну, теперь, когда ты уже не выглядишь так, будто хочешь провалиться сквозь землю, — подколол Гук, скрестив руки на груди, — может, расскажешь, как ты?       — Чувствую себя лучше, — признался младший после паузы. — Всё это... было непросто, но без Юнги я бы не справился...       — Ты обязан заявить в полицию на этого урода, Чимин-а! — произнёс Ким, сжимая кулаки от злобы.       — Абсолютно согласен с этим, — поддержал Мин, мягко касаясь виска любимого кончиком носа. — Мой отец мог бы завести на него парочку таких уголовных дел, что он просто так не отделается.       — Твой отец полицейский?! — с удивлением спросил Чонгук.       — Один из лучших детективов, — кивнул мужчина. — Может, даже слышали про него, когда он раскрыл то громкое убийство пятилетней давности.       — Это случайно не Кёнджи Мин? — поинтересовался Чон, припоминая статью, которую все обсуждали в его академии. — Кажется, я читал про это в газете.       — Он самый, — кивнул в ответ Юнги, зевая. — Отца за это дело тогда наградили.       — Да, это круто, — ответил Чонгук, немного подумав. — Предлагаю сходить за кофе, чтобы проснуться.       — Хм, хорошая мысль, — ответил Мин и, поднявшись с места, ласково поцеловал Чимина в макушку. — Не скучайте тут без нас, мы скоро.       Когда альфы вышли из палаты, то Чимин слегка вздохнул и попытался справиться с нахлынувшими эмоциями. Без всяких сомнений Тэхён был прав насчёт того, что бывший должен ответить за ужасное преступление. Особенно, когда из-за него погиб невинный малыш, не говоря уже о том, что сам тоже мог умереть. Но появился страх, что может произойти дальше, ведь господин Чин–старший был влиятельным человеком. Заметив сомнения на лице друга, Тэ прервал раздумья:       — О чём бы ты не думал, но место Мёнхёка в тюрьме и точка!       — А что, если его отец начнёт мстить и доберётся до Юнги? — внезапно перебил Пак, комкая в руках плед. — Ведь он самое дорогое, что у меня осталось, и я не переживу, если с ним что-то случится…       Парень нахмурился, и мягко взял младшего за руки, пытаясь успокоить его.       — Никто не тронет Юнги, — твёрдо ответил Ким. — Мы с Чонгуком не допустим этого!       — Но как ты можешь быть так уверен?! — почти выкрикнул Чимин, а в голосе звучала паника. — У господина Чина есть всё: деньги, власть, люди. Один звонок — и Юнги может пострадать или хуже того… — Он осёкся, не в силах договорить.       Тэхён глубоко вздохнул, давая юноше выговориться, но потом мягко схватил его за плечи.       — Чимин-а, послушай меня, — сказал Тэ, глядя прямо в глаза друга. — Уверен, что Юнги сильнее, чем ты думаешь, и мы позаботимся о том, чтобы так оставалось. Намгиль, конечно, не бог, но и не всесилен. Да, у него есть ресурсы, но у нас есть правда. А правда — это сильное оружие в любой «войне».       — Ты говоришь так, будто уверен, что всё будет хорошо. Но я… я просто не могу перестать бояться. — Омега покачал головой, снова опуская взгляд.       — Бояться — это нормально, но ты не потеряешь Юнги, Чимин. А если господин Чин попробует что-то сделать, то мы будем готовы. Я обещаю, что вы с Юнги не будете бороться одни, — произнёс старший.       На что юноша ответил взглядом, полным благодарности. Он понимал, что хён говорит искренне, и это придавало сил. Без поддержки друзей он никогда бы не смог справиться совсем, что норовит подкинуть ему судьба. Да и сама жизнь могла бы закончиться печально, если бы не Юнги. Когда Мёхнёк оставил умирать на полу, то Чимин очень хотел увидеть альфу в последний раз, чтобы заглянуть ему в глаза. Тогда он ещё не знал, на что пойдёт ради него Мин…

*flashback*

      Сознание возвращалось неохотно, пробиваясь сквозь вязкую, липкую темноту. Паку казалось, что он застрял где-то между сном и реальностью, там, где нет времени, нет мыслей, только бесконечная пустота. Но затем пришли ощущения. Сначала — слабое покалывание в пальцах, едва различимое, словно долго ими не двигал. Затем — глухая боль в висках, неприятная, но терпимая. Где-то вдалеке слышался тихий, размеренный писк, и чем дольше омега слушал, тем отчётливее осознавал, что этот ритм совпадает с его собственным сердцебиением.       Пахло стерильностью, лекарствами и чем-то едва уловимым, чуть сладковатым, как размытый призрак чужого присутствия. Наконец-то Чимин медленно открыл глаза, но свет ударил слишком резко, ослепив на секунду. Он заморгал, пытаясь привыкнуть, но всё перед глазами оставалось размытым, как не до конца проявленный снимок. Голова кружилась, мысли путались, а тело казалось странно тяжёлым, будто принадлежало не ему. Заметив его пробуждение от наркоза, доктор Вонг отвлёкся от своих записей и мягко произнёс:       — Рад видеть, что вы очнулись господин Пак!       Юноша слегка повернул голову на его голос, стараясь сфокусировать взгляд. Он попытался заговорить, но вместо слов издал лишь хриплый, едва различимый звук.       — Где я? — Голос звучал непривычно слабо, как будто не принадлежал ему. Губы были сухими и потрескавшимися, а лёгкие словно неохотно втягивали воздух.       — В больнице, — ответил мужчина, настраивая капельницу, чтобы облегчить состояние своего пациента.       Юноша же слегка нахмурился, пытаясь собраться с мыслями. Последнее, что он помнил резкую — боль и холод. Как будто кто-то пытался утянуть его в темноту, а он не мог сопротивляться. В голове вспыхивали смутные образы, но ничего не складывалось в единую картину.       — Что… случилось?       Доктор на мгновение замолчал, словно обдумывая, как лучше ответить. Затем его голос прозвучал тихо, но чётко:       — Вас доставили с серьёзным ранением, Чимин-щи, и вы были на грани… — Вонг сделал паузу, а затем добавил. — Но господин Мин не дал вам умереть!       Имя вспыхнуло в сознании, заставляя сердце болезненно сжаться. В груди мгновенно поднялась волна тревоги, вытесняя остатки слабости.       — Что вы имеете в виду? — Чимин не сразу понял смысл этих слов, но внутри что-то неприятно сжалось, вызвав глухую тревогу.       Пак снова попытался пошевелиться, но даже самое слабое движение отзывалось болезненной усталостью. Доктор Вонг продолжал смотреть на него, и его взгляд оставался спокойным.       — Ваш альфа отдал свою кровь для переливания.       Слова ударили неожиданно сильно, отозвавшийся в груди болезненным, горячим чувством. Юноша судорожно сжал простыню, но пальцы были такими слабыми, что даже этот жест казался незначительным. Сердце забилось быстрее, тревога накрыла с головой.       — Всё в порядке, Чимин-щи,— ответил Вонг, словно предугадывая вопрос омеги. — Уверен, что как только он отдохнёт, то обязательно заглянет к вам утром.       Облегчение накатило резко, оставив после себя только усталость. Чимин вздохнул и, прикрыв глаза, попытался справиться с нахлынувшими чувствами. Никто не поступил бы ради него так же, как Юнги, отдав свою кровь, чтобы спасти. Тревога, благодарность, облегчение — всё смешалось в какой-то хаос, от которого кружилась голова. Ещё несколько секунд омега просто лежал, чувствуя, как дыхание постепенно выравнивается, а потом, едва слышно, хрипло выдохнул:       — Спасибо…       Доктор Вонг чуть качнул головой, снова переведя взгляд на мониторы. Убедившись, что Пак стабилен, он направился к двери, чтобы покинуть палату.       — Отдыхайте, Чимин-щи, а утром я снова загляну к вам.              Чимин не ответил, лишь устало кивнув, и прикрыл глаза. Слишком многое нужно было осознать, но внутри него уже зародилось странное, едва уловимое тепло. Медленно и очень осторожно он поднял руку и коснулся места на сгибе локтя, где под кожей едва угадывалась игла от капельницы. Теперь в его венах текла кровь Юнги, который позаботился о нём, когда смерть казалась неизбежной. Но Пак был не уверен, что сможет когда-нибудь вернуть этот долг. Он закрыл глаза, чувствуя, как усталость снова накатывает волной, и затягивает в полудрёму. Но в этот раз темнота была уже не такой пугающей...

*end flashback*

      Думая о Юнги, Чимин чувствовал, как недавние тревоги постепенно растворяются, уступая место спокойствию. Родное имя звучало для него по-особенному — словно нежная мелодия, окутывающая его своим теплом. Каждый раз младший с любовью вспоминает, с какой улыбкой Мин смотрит на него. Альфа всегда делал это с таким сиянием в глазах, что казалось, будто внутри него спрятано целое солнце.       «Во всём мире не хватит слов, чтобы сказать, как я благодарен тебе, Юни…», —подумал юноша и позволил себе на мгновение погрузиться в воспоминания.       Пак всегда будет ценить каждый момент, проведённый рядом с мужчиной, которого послала ему судьба. Он знал, что чувства к нему были чем-то большим, чем просто любовь. Это было что-то невыразимо чистое, то, что наполняло его и в то же время оставляло лёгкий осадок тоски. Юнги стал для него всем: вдохновением, поддержкой, светом в конце самого мрачного пути. И даже если альфы сейчас не было рядом, то его образ, тёплый и такой родной, всегда жил в душе Чимина, окутывая его невидимой заботой.       Вскоре Юнги вернулся в палату с Чонгуком. Парень что-то рассказывал ему во всех красках, на что старший тихо посмеивался. Мин выглядел спокойным, но с лёгким волнением взглянул на Чимина, будто проверяя, в порядке ли он.       — Ты как? Всё нормально? — с лёгкой улыбкой произнёс Юнги, подходя ближе.       В его голосе звучала привычная мягкость, которая всегда действовала на омегу успокаивающе. Он бы солгал, если бы сказал, что не испытывает зависимости от чьего-либо голоса.       — Всё хорошо, правда. Просто думал… — честно признался Пак, скользнув взглядом по лицу своего альфы. Тот присел рядом на диванчик и без слов коснулся его ладони.       — Я договорился с отцом. Он приедет после обеда и примет твоё заявление о покушении Мёхнёка, — произнёс мужчина, ласково переплетая пальцы любимого со своими.       Младший на мгновение замер, услышав имя, которое хотелось бы поскорее уже вычеркнуть из своей жизни. Оно эхом раздалось в голове, заставляя неприятное напряжение пробежать по телу. Грудь сковало странное, тянущее чувство, будто воспоминания недавнего прошлого вот-вот захлестнут с новой силой. Но прежде чем это случилось, юноша почувствовал лёгкое, но уверенное сжатие своей ладони. Тёплая рука альфы была здесь, рядом, напоминая, что он больше не один.       — Хорошо, — с трудом выдохнул Чимин, отгоняя от себя ненужные мысли.       — Скоро он останется только в прошлом, — раздался спокойный, но твёрдый голос Тэхёна.       — А если этот мудак ещё хоть раз попытается сделать что-то подобное… — вмешался Чонгук, скрестив руки на груди и хмуро глядя в сторону. — То я лично пропишу его в одной из тюремных камер без шанса на «переселение».       — Не переживай об этом сейчас, — произнёс Юнги, поглаживая тыльную сторону ладони Чимина большим пальцем. Его голос был мягким, и в нём звучала абсолютная уверенность. — Мы сделаем всё, что нужно, и разберёмся с этим до конца.       Пак глубоко вздохнул, позволяя этим словам проникнуть внутрь и наполнить сердце теплом. В палате было тихо, но это была не та напряжённая тишина, от которой обычно становится не по себе.       — Спасибо вам, ребята, — наконец прошептал юноша, чувствуя, как внутри становится легче.       — Ну, кто-то же должен за тобой следить, раз ты сам себя не бережёшь, — с лёгкой усмешкой пробормотал Тэхён.       На что Чонгук тихо рассмеялся, а Юнги лишь покачал головой, но во всём этом — в их словах, взглядах, прикосновениях — Чимин чувствовал самое важное, что те, кто встанут за него горой.       — Мы с Тэхёном ненадолго отъедем по делам, — объявил Чон, поднимаясь с кресла и потягиваясь.       — Но потом ещё заглянем, так что не думай, что так легко от нас отделаешься, — ухмыльнулся Тэхён, поправляя капюшон.       — Будем ждать, — с улыбкой ответил младший, глядя на друзей.       — Отдыхай пока, — сказал Чонгук, сжав его плечо.       — Да, и не вздумай снова вляпаться в неприятности, — добавил Тэхён, многозначительно взглянув на него.       — Я вообще-то пострадавшая сторона, — «обиженно» фыркнул юноша, скрестив руки.       Чонгук с улыбкой махнул рукой, и вскоре за ними закрылась дверь. Когда в палате воцарилась привычная тишина, то Пак на мгновение прикрыл глаза, позволяя себе расслабиться. Он был благодарен друзьям за то, что те всегда оказывались рядом и морально поддерживали, как бы плохо там не было. Неожиданно омега ощутил ласковое прикосновение старшего к своей щеке и взглянул на него.       — Продолжим то, на чём нас прервали или пойдём скорее позавтракаем? — мягко поинтересовался мужчина.       В ответ Чимин немного задумался, прислушиваясь к своему организму, а затем ответил:       — Ох… Я бы выбрал первый вариант, но думаю, что мой внутренний моторчик не позволит нам насладиться уединением…       — Тогда идём в кафетерий, — предложил Юнги, поднявшись с диванчика.       Но прежде чем омега успел согласиться, дверь снова открылась, и в палату вошёл доктор Вонг.       — А я как раз собирался вас навестить, — произнёс он с лёгкой улыбкой. — Как самочувствие?       — Намного лучше, — честно ответил Чимин, прижимаясь к боку своего альфы.       — Рад это слышать, — сказал Вонг, и серьёзным тоном добавил. — Но прежде чем вы решите выйти из палаты, мне нужно проверить швы и сменить повязку.       — Это обязательно? — тихо спросил младший, бросив короткий взгляд на Юнги. Он боялся увидеть то, что скрывалось под бинтами.       — Обязательно, котёнок, — произнёс Мин, мягко погладив по спине. — Чем быстрее рана получит свежую повязку, тем быстрее ты поправишься.       — Вы абсолютно правы, господин Мин, — согласился доктор и жестом пригласил вернуться в постель для осмотра.       Юноша глубоко вздохнул, затем медленно отстранился и осторожно направился к кровати. Он постарался лечь без резких движения, однако ощутил, как натянулась кожа внизу живота. Оказавшись рядом, Вонг аккуратно приподнял его больничную рубашку, обнажая живот. Сидевший на диванчике Юнги никак не отреагировал, но Чимин чувствовал его внимательный взгляд.       — Если будет больно, скажите, — предупредил мужчина и медленно стал снимать фиксирующий бинт.       Пак молча кивнул, не зная, чего ожидать, но когда повязка легко отклеилась от его кожи, то понял, что нечего бояться. Немного приподняв голову, он увидел шов, который пока ещё уродовал его живот. Тот был ровным, слегка покрасневшим, но без признаков воспаления. Медицинские нити тонко стягивали кожу, а по бокам ещё оставались небольшие жёлтоватые следы от антисептика.       Надев стерильные перчатки, Вонг тщательно их обработал и приступил к осмотру. Прежде чем наложить новую повязку, он смочил стерильный тампон в антисептическом растворе и аккуратно обработал кожу вокруг шва. Юноша слегка поморщился от лёгкого жжения, но продолжал спокойно лежать.       — Всё в порядке? — уточнил старший, слегка взглянув на Пака.       — Терпимо, — кивнул Чимин, стараясь не выгибаться от неприятного жжения на коже.       Вскоре мужчина наконец-то закончил обработку и наложил новую повязку, закрепляя её эластичным бинтом.       — Готово, — сказал он, убирая использованные материалы. — Теперь можете идти на обед, но без резких движений, Чимин-щи.       — Доктор, а можно после обеда немного прогуляться в больничном дворике? — с лёгкой грустью спросил Пак, взглянув в окно. Ему не терпелось подышать свежим воздухом.       — Хорошо, но не больше двадцати минут и под присмотром вашего альфы, — немного подумав, произнёс Вонг, обратившись в конце уже к Юнги.       — Вернёмся назад, если Чимину станет плохо, — уверенно ответил брюнет.       — Тогда договорились. Загляну к вам позже. — Доктор удовлетворённо кивнул и, забрав карту, направился к выходу. Как только дверь за ним закрылась, Мин перевёл взгляд на омегу, интересуясь:       — Попробуешь дойти сам или сразу возьмём кресло?       — Я смогу, — фыркнул Чимин и, собравшись с силами, всё же попытался подняться.       Поставив ноги на пол и сделав первый шаг, он неожиданно покачнулся, словно не мог устоять на собственных ногах из-за слабости. Но падения так и не случилось, потому что Юнги оказался рядом и уверенно подхватили его, не дав упасть.       — Так и знал, — спокойно сказал он, не ослабляя хватки. После чего усадив Чимина на постель, он сделал пару шагов к инвалидному креслу и без лишних слов подкатил его к кровати.       — Юнги… — попытался возразить омега, на что старший лишь строго взглянул на него.       — Я даже слушать не буду. Садись.       Вздохнув, Пак аккуратно пересел в кресло, и мужчина, убедившись, что тому удобно, плавно покатил его на выход..       — Вот и хорошо, а теперь по плану: обед, а потом прогулка, — напомнил он.       — Да-да, всё помню, — пробормотал Чимин, чуть усмехаясь.       Он мог бы раздражаться, но, если быть честным, то чувствовал только благодарность. Ведь рядом был любимый и заботливый альфа, который без лишних слов знал, когда нужно поддержать.

***

      Кафетерий встретил их негромкими разговорами, звоном посуды и шагами редких посетителей. Запах горячей еды витал в воздухе, смешиваясь с ароматами кофе и чая. Несмотря на будничную простоту, но после двух дней в палате это место казалось Чимину почти оживлённым. За некоторыми столиками сидели пациенты или медсёстры, которые пили чай, а за раздачей слышался приглушённый звук работающего оборудования.       — Что будешь? — спросил Мин, остановив кресло перед витринами с едой.       У омеги стали разбегаться глаза от такого огромного выбора блюд, стоящих за стеклом. Всё выглядело простым, но очень аппетитным на вид: картофельное пюре с курицей, тушёные овощи, лёгкий суп, рис с рыбой. Хотелось чего-то очень сытного, но Пак знал, что ещё было рано перегружать свой организм. Поэтому немного подумав он ответил:       — Картофельное пюре с курицей… и чай.       На что мужчина кивнул, а затем без лишних слов добавил к заказу себе рис с рыбой и упаковку с нарезанными фруктами.       — Ты серьёзно? — Чимин скептически покосился на дополнительный контейнер.       — Тебе нужны витамины, — спокойно отозвался Юнги, перехватывая поднос.       Чимин фыркнул, но не стал спорить. Он уже давно понял, что его любимый альфа проявляет заботу о нём именно так — молча, через действия. И пока Мин оплачивал их обед, младший, выбрав один из свободных столиком у окна, решил доехать до него. Конечно же, это не осталось незамеченным. Рядом оказалась одна из медсестёр, которая только что сидела за соседним столиком.       — Ой, не вставайте, я помогу! — с доброй улыбкой сказала она и ловко убрала стул в сторону.       Омега слегка смутился, но всё же благодарно улыбнулся.       — Спасибо.       Медсестра кивнула и вернулась к своим делам. Через минуту Юнги присоединился к нему, аккуратно поставив поднос на стол, а затем сел напротив. От приятного аромата еды у Чимина заурчало в животе, и, взяв ложку, он осторожно попробовал пюре. Оно было тёплым, воздушным, с приятным сливочным вкусом. В сочетании с нежной курицей блюдо оказалось именно таким, как ему хотелось — простым, но вкусным.       — М-м-м… пюре прям пальчики оближешь, — довольно пробормотал омега и откусил кусочек курицы.       — Ты просто не пробовал их овсянку, — невозмутимо заметил Юнги, делая глоток чая.       — Насколько всё плохо?       — Как будто жуёшь мокрую картонку.       Пак тихо рассмеялся, но тут же осёкся, когда потянул шов на животе. Он поморщился и машинально опустил руку под стол. Альфа сразу же уловил этот жест.       — Всё нормально?       — Да, просто… резко дёрнулся, — Чимин сделал глубокий вдох и постарался расслабиться.       Мин ничего не ответил, но с минуту наблюдал за ним, прежде чем продолжить есть. Остаток обеда они ели молча, но это молчание было тёплым и привычным. Юноша чувствовал, как с каждой ложкой еды к нему возвращаются силы. Пусть он всё ещё был слаб, но, по крайней мере, уже не чувствовал себя таким беспомощным, как в первые дни. Когда тарелка опустела и младший отодвинул её в сторону, то Юнги без слов придвинул контейнер с фруктами, многозначительно посмотрев на него.       — Это обязательно?       — Это не обсуждается.       Чимин закатил глаза, но послушно взял ломтик яблока. Пока он негромко хрумкал им, мужчина унёс всё пустую посуду и, вернулся обратно.       — Ну что, едем на прогулку?       — Конечно, — омега улыбнулся, забирая фрукты с собой. — Мне уже не терпится немного подышать свежим воздухом.       Брюнет без лишних слов развернул кресло и покатил его в сторону выхода. Чимин глубже вдохнул, предвкушая прогулку. Пусть она будет недолгой, но это было маленьким шагом к выздоровлению. Вскоре пара вышла из здания, и Пак ощутил прохладный, но лёгкий ветерок. Подставив под него лицо, он стал наслаждаться прогулкой после долгого пребывания в палате.       Во дворе было оживлённо: несколько пациентов сидели на скамейках, неспешно переговариваясь, кто-то читал книгу, а неподалёку молодые мамочки гуляли с детьми. Юноша невольно останавливал на них свой взгляд. Они выглядели такими счастливыми с колясками и держащими за ручки своих малышей. На их месте он попытался представить, как бы они с Юнги сейчас также гуляли бы с сынишкой. Но, увы, вместо этого получилось лишь вспомнить моменты с прощанием...

*flashback*

      …Холодный, стерильный воздух морга. Запах антисептика, тишина, нарушаемая лишь гулким эхом шагов. Юнги стоял рядом, не отпуская его ладони, но даже это не помогало Чимину удержаться на плаву.       — Мы позаботимся о нём с уважением и заботой, — мягко сказал сотрудник морга, забирая крошечное тельце.       Омега только молча кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Когда мужчина скрылся за дверью, то он машинально посмотрел туда, через узкую щель, которую тот не закрыл до конца. И увидел… как аккуратно, с предельной бережностью их сынишку укладывают на пеленальный столик. Как осторожно разглаживают крошечные ручки, будто боясь причинить ему хоть каплю дискомфорта. Как достают маленький, нежно-голубой костюмчик — совсем такой же, как они с Юнги купили совсем недавно в магазинчике детских вещичек.       Руки сотрудника двигались с осторожностью и с каким-то особым почтением. Будто понимая, что даже сейчас этот ребёнок — чей-то дорогой, бесконечно любимый малыш. Чимин не сдержал слёз. Они тихо текли по щекам, а сердце разрывалось от осознания того, что это первый и последний момент, когда кто-то одевает их кроху… Всё это время альфа осторожно обнимал его, а после постарался вырвать из транса.       — Нам пора идти, милый, — ласково прошептал старший на ухо, чтобы его точно услышали.       Пак напоследок взглянул через щель в двери, мысленно оставляя прощальный поцелуй на холодном лобике…

*end flashback*

      Наверное, он слишком сильно погрузился в свои мысли, потому что не сразу услышал, как Мин что-то спросил. Его голос донёсся словно из-под толщи воды:       — О чём задумался, солнце?       Мин слегка нахмурился, замечая, как пальцы младшего чуть задрожали и сжались на подлокотниках. Он хотел бы узнать, что же так сильно тревожило его, но решил, что просто показалось. Лишь пару минут спустя Чимин тихо ответил:       — Я помню, как мы были в морге… Как я смотрел на нашего сына…       На секунду мужчина замер, чувствуя, как что-то внутри сжалось от этих слов. Не раздумывая, он взял любимого за руку, и соединил их пальцы вместе, будто хотел передать заботу, на которую был способен.       — В тот момент мне так хотелось, чтобы он открыл глазки и сонно улыбнулся нам. Но он просто лежал у меня на руках… Такой крохотный, тихий, словно был не из этого мира…       Голос сорвался, и омега зажмурился, стараясь удержать слёзы. Юнги тихо выдохнул и, не раздумывая, опустился перед ним на корточки, беря его руки в свои. Он не сказал ничего лишнего, только крепко сжал их, даря ту опору, в которой так отчаянно сейчас нуждался Пак. Но через мгновение младший всхлипнул, сначала тихо, а затем чуть громче. Его плечи затряслись, и он сдавленно выдавил:       — Давай вернёмся в палату, пожалуйста…       Альфа удивлённо поднял на него взгляд, ведь они гуляли всего несколько минут, и впереди было ещё время. Но не задавая лишних вопросов, он мягко кивнул, разворачивая коляску обратно к больничному корпусу.       — Как скажешь, котёнок…       Вскоре пара вернулась в палату, и Пак с облегчением вздохнул, перебравшись на кровать, осторожно поправляя больничную пижаму. Мужчина же сел рядом в кресло, потянулся и тихо вздохнул.       — Хочешь чего-нибудь? Может, воды? — спросил Мин, с волнением осматривая омегу.       Но прежде чем тот успел что-либо ответить, в дверь постучали. Чимин слегка нахмурился, ведь не хотел пока видеть никаких гостей, кроме своего лечащего доктора. Пару секунд спустя на пороге показался высокий и статный альфа одетый в чёрный плащ. Его строгие черты лица напоминали ему Юнги. Коротко подстриженные волосы уже начали слегка серебрится на висках, а безупречно выглаженная одежда подчёркивала полицейскую выправку.       — Здравствуй, отец, — мягко произнёс брюнет, бросив короткий взгляд на свои наручные часы. — Мы думали, что ты придёшь чуть позже.       — Привет, сынок. Я решил, что ваша ситуация не терпит отлагательств, — ответил Мин–старший, кивнув сыну, а после перевёл взгляд на Пака. — Здравствуй, Чимин.       Юноша немного подавил лёгкое волнение и вежливо кивнул, стараясь выдавить улыбку:       — Здравствуйте, господин Мин.       — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался старший, придвинув стул поближе к кровати.       — Уже намного лучше, спасибо за беспокойство, — отозвался омега, немного вздохнув.       — Рад это слышать, — слегка улыбнувшись, сказал мужчина. Присев напротив кровати, он достал из своей рабочей сумки кожаную папку. — Думаю, не стоит затягивать с официальной частью. Предлагаю сразу заняться оформлением заявления о покушении Мёнхёка. Чем раньше это сделаем, тем лучше.       Чимин на секунду замешкался, пытаясь вспомнить как подобные разговоры выглядели в любимых фильмах или сериалах. Заметив немного растерянный его вид, Мин–старший поспешил заверить, протянув ему формуляр для заявлений и ручку:       — Не стоит так переживать, я помогу тебе. Первым делом тебе нужно указать дату нападения, место, обстоятельства и всё, что ты можешь вспомнить о действиях нападавшего, — пояснил Кёнджи ровным голосом, указывая на нужные графы.       Чимин глубоко вздохнул, а после взглянул на детектива.       — Это действительно поможет, да?       Мужчина кивнул, добавив:       — Да. На основе твоих показаний, медицинского заключения и других доказательств будет возбуждено уголовное дело. Учитывая тяжесть нападения, такое преступление не останется безнаказанным.       Омега невольно сжал пальцы на ткани больничной пижамы. Его волновал ещё самый главный вопрос.       — А если… если он попытается отвертеться?       Кёнджи слегка прищурился.       — Ему это не удастся. У нас уже есть видеозаписи из больницы, медицинские документы и показания свидетелей. Твоё заявление придаст делу больше веса.       Юноша нервно кивнул. Он чувствовал, как Юнги молча наблюдает за ним, и его взгляд был тёплым, поддерживающим.       — Хорошо, — наконец сказал он, беря ручку.       Мин–старший слегка наклонился вперёд, внимательно следя за тем, как Чимин заполняет строки. Процесс был не самым простым, ведь пришлось вспомнить каждую деталь того злополучного вечера: как Мёнхёк кричал на него, разбил телефон и угрожал похитить, применяя насилие. Как после этого холодный страх сковал всё тело, а затем ощущение резкой и пронзающей боли в момент удара. Руки дрожали, пока он описывал всё это, пальцами судорожно сжимая ручку. Увидев это, Юнги мягко накрыл его ладонь своей, и омега глубоко вздохнул, стараясь собраться.       — Чимини, ты справишься. Осталось немного, — подбадривая, сказал брюнет.       — Он просто оставил меня умирать там и ушёл… — голос Чимина сорвался, из-за чего он осёкся. — Из-за него наш малыш…       Мин крепче сжал его пальцы, поглаживая второй рукой по спине. Стараясь не думать о том, что могло бы случиться без него, юноша стал медленно дописывать последнюю строчку. А после Кёнджи молча взял лист с заявлением, пробежался взглядом по написанному и, наконец, кивнул.       — Я сделаю всё возможное, чтобы Мёнхёк ответил за это и оказался за решёткой, — твёрдо сказал мужчина.       Чимин наконец-то выдохнул, ощущая будто с плеч свалился тяжёлый груз. Альфа всё так же держал его за руку, проследив за тем, как отец убрал заявление в папку.       — Ты сделал правильный выбор, Чимин, — сказал Мин–старший, прежде чем добавить, обращаясь к сыну: — Проводишь меня до холла? Нам нужно кое о чём поговорить.       Юнги кивнул, отпуская руку любимого, но перед этим нежно провёл большим пальцем по его ладони.       — Я ненадолго, родной, — произнёс он, поднявшись со своего места.       Покинув ненадолго палату, альфа направился следом за отцом. Тот уже шёл на пару шагов впереди и поправлял воротник на своём плаще. Поравнявшись с ним, Мин слегка окинул его взглядом, пытаясь понять, о чём будет разговор. Ведь раз мужчина не стал говорить это при Чимине, значит, хотел сказать что-то личное, как отец сыну.       — Ты совершил невероятный поступок, — наконец произнёс мужчина, когда они подошли к стойке в регистратуре.       — О чём ты, па? — Юнги бросил на него короткий взгляд.       — Я про то, что ты спас Чимина, — уточнил старший альфа. — Не только в тот роковой вечер для него, но и потом, когда, не раздумывая, отдал ему свою кровь.       Брюнет чуть сжал губы, но промолчал. Разве он мог поступить иначе и позволить своему мальчику умереть…       — Я не мог поступить иначе, ведь Чимин – мой истинный омега, — ответил Юнги.       — Я имел в виду, что ты сделал гораздо больше, сынок, — тихо, но твёрдо возразил отец.       Мужчина на мгновение замолчал, будто давая сыну осознать его слова, а затем продолжил:       — Не каждый смог бы пройти через такое. Ты отдал Чимину свою кровь, не думая о рисках. Ты помог ему выстоять после… — Кёнджи помедлил, но всё же произнёс, — после потери ребёнка. Сам пережил это, но не дал боли сломать тебя. Вместо этого ты стал для своего омеги невероятной опорой. Я бы даже сказал, стеной, за которой он мог спрятаться в момент своего страха и боли.       Мин-старший по-отцовски похлопал Юнги по плечу.       — Мы с матерью гордимся тобой, сын, — сказал он уже совсем другим тоном — тёплым, почти домашним.       Юнги молча смотрел на него. В горле неприятно першило, но он кивнул. Отец похлопал его по плечу.       — Позаботься о нём, — добавил он после короткой паузы, и на этот раз в его голосе слышалось нечто большее, чем просто просьба. — Я видел, как он борется с этим страхом, как держится, пытаясь не показывать, насколько внутри всё ещё болит. Чимин сильный, но даже самые сильные иногда нуждаются в том, чтобы их просто удержали и не дали сломаться. Я знаю, что ты справишься, а я добьюсь того, чтобы этот Мёнхёк оказался за решёткой.       Старший альфа чуть улыбнулся, но не сказал больше ни слова, просто коротко попрощался и направился к выходу. Юнги же проводил его взглядом, а затем развернулся и зашагал обратно.

*несколько минут назад*

      Когда за Юнги и его отцом закрылась дверь, то Чимин глубоко вздохнул. Казалось, что всё самое ужасное теперь осталось позади, но почему-то тревога не уходила. Тогда его взгляд неосознанно зацепился за стоящую у стены пустующую детскую кроватку. По какой-то причине она всё ещё стояла здесь, словно медсестры забыли убрать её.       Повинуясь необъяснимому порыву, Пак поднялся с кровати и сделал несколько шагов к ней. Он коснулся холодного поручня, чувствуя в тот же миг, как к горлу подступила волна тошнотворного отчаяния. Перед глазами вдруг вспыхнули образы, которые теперь хотелось бы забыть, ведь они причиняли одну лишь только боль.       Внезапно в голове что-то щёлкнуло, словно кто-то невидимый переключил в ней тумблер. Горло сдавило от неожиданного спазма и дыхание перехватило, а сердце забилось чаще. От всего этого омега судорожно сжал рубашку на груди, будто пытаясь удержать его. Но уже в следующий момент с губ сорвался глухой и пронзительный всхлип, а затем ещё один.       Истерика медленно накрывала с головой, как волны, сбивающие с ног во время шторма. От чего Чимин почти рухнул на пол, вцепившись в себя, не в силах вдохнуть полной грудью. Сознание застилала пелена отчаяния, и мир вокруг перестал существовать.

***

      Уже в состоянии приступа, Юнги нашёл его, когда вернулся обратно. Он тут же оказался рядом и осторожно постарался поднять с пола, привлекая к себе внимание:       — Чимини, что случилось?       Но омега словно не слышал его: дыхание было прерывистым, глаза распахнуты, а взгляд казался почти стеклянным и устремлённым куда-то сквозь альфу.       — Котёнок, прошу… — продолжал звать Мин, поглаживая по лицу и усиливая свои феромоны, чтобы помочь.       Однако младший лишь дёрнулся, как будто это обжигало его. Страх уже сжал сердце Мина в железных тисках. Не думая больше ни секунды, он потянулся к тревожной кнопке у кровати и нажал её. Спустя всего несколько минут в палату вбежала медсестра.       — Чимину плохо! — произнёс тут же мужчина, дрожащим от волнения голосом. — Пожалуйста, помогите ему… Он никак не реагирует на меня!       Альфа с трудом заставил себя отстраниться от любимого, давая девушке доступ к нему. Она быстро оценила состояние Пака, и её глаза на мгновение сузились от напряжения.       — У него слишком сильный приступ, — ответила медсестра, подбегая к небольшому медицинскому столику у стены. — Без успокоительного не обойтись.       Юнги сжал кулаки, внутренне сопротивляясь этой идее, но, глядя на юношу — побледневшего, с бешено колотящимся сердцем и стеклянным взглядом, — он понял, что выбора нет.       — Делайте… Только быстрее, пожалуйста, — выдохнул он, не зная, чем ещё можно было помочь любимому омеге.       Медсестра кивнула и, ловко вскрыв ампулу, наполнила шприц прозрачной жидкостью. Всё её движение были точными, отточенные годами практики. После она оказалась рядом, аккуратно обнажила Чимину плечо и, быстро обработав кожу влажной ваткой, сделала укол. Юнги не отрывал глаз от омеги, вслушиваясь в каждый его вздох, в малейшие изменения в выражении лица.       — Всё будет хорошо, — тихо произнесла девушка, проверяя пульс Пака. — Препарат подействует через пару минут, и ему станет легче.       Мин кивнул, почти не слушая её, сосредоточившись на том, как младший наконец перестал дрожать в руках. Он продолжал крепко прижимать его к себе, поглаживая одной рукой по волосам, и нежно поцеловал в висок. Мужчина испугался не на шутку и готов был уже попросить второй укол. Но вскоре Чимин вздрогнул, веки затрепетали, и его взгляд начал проясняться. Он ещё несколько секунд просто смотрел на Юнги, словно не веря, а затем дрожащими губами прошептал:       — Юн… ги…       Его голос казался слабым, но это уже был хороший признак того, что он возвращается в реальность. Альфа всё ещё обнимал любимого, чувствуя, как жар волнения сменяется облегчением.       — Я здесь, котёнок, — произнёс он, смахивая липкую прядь волос со лба юноши. — Всё хорошо…       Тот слегка дрогнул, слабо сжимая пальцами ладонь Юнги, словно стараясь зацепиться за реальность. Медсестра же, убедившись, что лекарство подействовало, собиралась покинуть палату, но Мин неожиданно её остановил:       — Подождите! Пожалуйста, уберите эту кроватку. Он не сможет спокойно смотреть на неё, ведь она напоминает ему о нашей утрате…       Девушка на мгновение задумалась, но, заметив, как болезненно вздрогнул даже полуспящий Чимин, то тут же всё поняла.       — Конечно, — тихо ответила она.       Вскоре медсестра увезла кроватку, и мужчина немного себе выдохнул. Он взглянул на Чимина, обнаружив, что тот почти начинает засыпать. Мягко подхватив юношу на руки, брюнет прижал его к своей груди, ощущая, как тот расслабленно уткнулся в неё носом.       — Не оставляй меня… — донёсся сонный шёпот.       — Т-ш-ш, я просто перенесу тебя в постель, малыш, — тихо ответил Юнги, шагнув в сторону больничной кровати.       На что Пак не возразил, лишь чуть крепче ухватившись за него. Через мгновение альфа бережно уложил его на широкую постель, а затем осторожно лёг рядом, перекладывая светлую макушку к себе на грудь. Он нежно обнял любимого, не представляя, что бы делал, окажись они в другом месте. Ведь сейчас Чимин впервые не реагировал ни на его спасительный запах, ни даже на голос. Уже прикрыв глаза, Мин постарался не думать об этом и попытался уснуть. Для них обоих сегодня выдался безумно напряжённый день...