Райское место

      С тобой жизнь в розовом цвете. Или похожа на мечту. На сон. Прямо как в песне, во всех строчках, написанных о любви — и Жан так ощущал себя впервые. Не то чтобы в предыдущих отношениях его не любили, были и очень приятные моменты, но всё же… Они были не Марко. Взять хотя бы ту девушку, с которой он провёл в колледже два месяца. Или три? У неё ещё имя такое было… Амелия? Энджи? Хотя, это было уже не важно. Всё было не важно, пока Марко пел для него, играл, восторгался очередным его рисунком, поддерживал бесконечные разговоры о литературе и кино — и его знания поражали, казалось, он знал всё на свете. И ни разу не закатил глаза, не обвинил в глупости и невежестве, ни одного плохого слова. С Марко это было невозможно.       С ним Жан впервые ощутил доверие. Безграничное и успокаивающее доверие к другому человеку. И не мог поверить, что пытался зарубить на корню такие хорошие отношения по собственной глупости. Но теперь это в прошлом, впереди только чудесное и, пускай и не безоблачное, но прекрасное будущее. Жан в этом не сомневался.       Вот и теперь, после долгой рабочей недели, они снова сидели в излюбленном васильковом поле, освещённом лучами заходящего оранжевого солнца. Марко, рассказывая старые детские сказки на испанском, просто потому, что Жан обнаружил у себя новый фетиш на красивые языки, а в исполнении Марко они звучали особенно потрясающе, пытался плести очередной венок для Жана и то и дело прерывался из-за тычков в бок. Жану же слишком хотелось, чтобы его гладили и чесали по голове вместо очередного венка, которых у них обоих скопилась уже целая куча, а телефон уже под завязку был забит совместными фотографиями в них.       — Боже, Жан, я же так никогда не закончу, — рассмеялся Марко, снова переходя на английский, когда последовал очередной тычок справа. — Мне определённо не хватает ещё пары рук для тебя, — сказал он, слегка потрепав Жана по волосам на макушке.       — Было бы славно. А вообще, мне не нужен венок, я прекрасно обхожусь без них, а вот без тебя, — Жан повернул голову, лежавшую у Марко на бёдрах, и попытался клюнуть его носом в живот, рукой обхватив за поясницу, — очень вряд ли.       — Потерпи ещё пять минут, Жан. — Марко охнул и, проведя ладонью по его чёлке, принялся игнорировать явные провокации, сосредотачиваясь на стебельках. — Entonces, ¿dónde me detuve? Ah, si. «Y decía el diablo que su región era ésa…»       Однако Жан больше не двигался. Прикрыв глаза, он уткнулся в мягкий тёплый живот и под редкие трели птиц высоко в деревьях, шум листьев и тихий голос Марко полностью отключил голову. Он не ощущал такого умиротворения, казалось, с самого детства, когда мог так же спрятаться под боком у мамы от монстра под кроватью или в шкафу. С Марко он чувствовал себя в безопасности и верил, что сможет сам побороть кого угодно. Даже если совершенно не понимал, что он говорит.       — Finalizado! — резко провозгласил Марко, и Жан дёрнулся, нехотя вылезая из сладкой дрёмы. Прищурившись, он поглядел на Марко ровно в тот момент, когда венок опустился прямо ему на лицо. — Ну что за красота!       — Сомнительно, но поверю на слово, — пытаясь сдуть листочки с носа, произнёс Жан.       Без особого энтузиазма он поправил его рукой, сместив к макушке, но тот не желал ложиться, постоянно спадая, поэтому пришлось сесть, вырвавшись из уютного гнезда и самой удобной в мире подушки. Водрузив наконец венок на законное место, он развёл руками, натянуто улыбаясь, и Марко рассмеялся, поднеся пальцы к носу.       — Блестяще. Знаешь, если бы я умел, я бы нарисовал тебя, — успокоившись, задумчиво произнёс Марко. Он поднял затёкшую ногу, согнул в колене и, облокотившись на неё, подпер голову рукой, задумчиво изучая Жана.       — Странно, что ты не умеешь, — заметил Жан. Он развернулся полубоком и оглядел уже потемневшее вокруг них поле. Они пришли поглядеть на Млечный путь, и на небе уже появлялись мелкие, но пока тусклые звёзды. — Разве не ты говорил, что у тебя был друг-иллюстратор?       — Да, — нехотя подтвердил Марко, всё ещё держась за подбородок. — Но мне больше нравилось смотреть, как он рисует. Он, конечно, пытался давать мне уроки, но наблюдать у меня получалось лучше.       — А где он сейчас? — вдруг спросил Жан, и Марко резко вскинул брови. — Просто, не пойми неправильно, город у вас небольшой, а я до сих пор не встретил ни одного твоего бывшего. Или да? — Он хитро посмотрел на Марко, и тот хмыкнул.       — Он тут больше не живет, — выпалил Марко как-то слишком натянуто. — Никто из них.       — Это как? — удивился Жан, сев обратно к нему лицом. — Я думал, Парадиз — это билет в один конец.       — Нет, почему?.. — Марко нахмурился и покачал головой. — Они просто решили уехать. А я остался. Ничего необычного. Так часто бывает.       — Но разве не ты говорил, что люди остаются здесь навсегда? — Жан свёл брови и потёр переносицу. — Тогда, на дне рождения Саши.       — Нет, я сказал, что многие из приезжих остаются. Я не говорил, что это касается абсолютно каждого жителя этого города. К тому же, — Марко отвёл взгляд и слабо ухмыльнулся, — я сказал это скорее для того, чтобы продать Парадиз тебе и показать, что жить тут не так уж и уныло. Но про многих приезжих — это правда.       — Не могу сказать, что у тебя это вышло, но меня и правда больше не тошнит, — фыркнул Жан. Поле перед ним зашелестело сильнее, и он перехватил пальцами один из ярко-синих цветков. — Погоди. Совсем никого не осталось? — Он искоса поглядел на Марко, и тот пожал плечами. — И даже Смит?       Марко застыл. Одна бровь приподнялась выше, и он впервые с нескрываемым удивлением уставился на Жана.       — А при чём тут он? — Тон его голоса резко перешёл из мягкого и вкрадчивого к грубоватому и низкому.       — Просто… — Осознав свой прокол, Жан нервно замялся. — Твои друзья сказали мне, что вы в ссоре. Вот я и подумал…       — Это какие друзья? Конни с Сашей? — Жан коротко кивнул. — А, ну да, — помедлив, ответил Марко, обведя взглядом полукруг. — У нас был конфликт несколько лет назад. Сейчас мы… немного отошли от него, но тем не менее не помирились.       — Но почему? Разве вы друзья? Он же… Сколько ему? — Жан растерялся. — К тому же он наш босс, как ты вообще умудряешься работать с ним? И почему вообще стал?.. — Он задохнулся от количества вопросов, и Марко только прикрыл глаза. На удивление Жана, он тихо рассмеялся.       — Да, мы не то чтобы были друзьями, но были близки и общались, очень давно, какое-то время. Но потом, скажем так, не сошлись во взглядах по одному очень сложному и провокационному вопросу, и тогда я понял, что нам не по пути. А в полицию я пошёл, потому что хотел быть копом. То, что Эрвина сделали капитаном, к делу никак не относится. К тому же, я редко с ним пересекаюсь лично, мой начальник — Леви. — Марко говорил совершенно спокойно, одной рукой крутя стебелёк василька, но с каждым словом Жан чувствовал холодок, пробегающий по спине.       — Но ты так хорошо о нём отзывался в первый день, я бы даже не подумал… — неуверенно протянул он, обхватив руками колени. Марко фыркнул.       — Ну, несмотря на моё отношение, я могу оценивать его объективно, — сказал он, оторвав цветочек от стебелька и притянув его ближе к лицу. — Он хороший коп, отличный лидер, знает свою работу, да и как человек он неплохой. Местами.       — Но ты его терпеть не можешь, — уточнил Жан с усмешкой и постучал пальцами по коленной чашечке.       — Но я его терпеть не могу, — подтвердил Марко легким кивком и выбросил цветок. — И предпочёл бы больше об этом не говорить, — добавил он, и Жан провёл двумя пальцами по губам.       В этом был интерес отношений с Марко. Чем глубже Жан узнавал его, тем больше непривычных черт открывал. И тот Марко, которого он встретил в июле, который казался восторженным и дружил абсолютно со всеми, превращался в Марко, который имел четкие моральные границы с тем, что правильно, а что нет. Отчасти Жана это интриговало. Отчасти пугало. Но он не мог не признать, что такой Марко ему нравился гораздо сильнее, чем если бы он продолжал соглашаться с каждым идиотом в городе и поддерживать его.       — Ну как, это похоже на тот аризонский пейзаж, о котором ты говорил? — довольный собой, спросил Марко, когда над ними уже опустилась ночь, и звёзды, тысячи их, окутали небо. Он лежал в ногах Жана, упираясь затылком в его живот, пока теперь уже сам Жан перебирал его чуть отросшие с середины лета волосы на макушке и висках и вплетал в них маленькие васильки, которые идеально сочетались с чёрными прядями, а Марко показывал любимые созвездия, указывая на них длинными пальцами.       — Ни в какое сравнение не идёт, — слукавил Жан, хотя, стоило признать, зрелище оказалось впечатляющим.       Огромные скопления звёзд, похожие на облака, пересекали небо и терялись за горизонтом, окутывая их огромным куполом. Конечно, в детстве всё казалось больше, да и не было крадущих объём деревьев в аризонской пустыне, но даже так можно было ощутить свою ничтожность. Внезапно, ярко блеснувшая комета пронеслась по небу, и Марко пискнул.       — Я успел! — быстро выпалил он, жмурясь и сжимая кулаки. Жан усмехнулся и провёл пальцами по его лбу. — Но не скажу, а то не сбудется, — открыв один глаз, он задорно поглядел на Жана. — А ты загадал?       — Да, — коротко кивнул он. По правде сказать, Жан не верил во всю эту ерунду, да и даже если бы верил, он уже получил почти всё, чего хотел. А остальное было исполнимо и без падающих звёзд.       — Кажется, я знаю, что, — игриво протянул Марко и потянулся ладонью к его лицу.       Когда рука Марко поднялась выше, Жан перехватил её и тыльной стороной прижал к губам. Замолчав, Марко поглядел на него, слегка улыбаясь, и, как только Жан отпустил кисть, накрыл ей его щёку.       — Сегодня останешься у меня? — глухо спросил Жан, и Марко молча моргнул, что можно было легко считать за «да».       Жан наклонился, и Марко чуть приподнялся, чтобы их губы встретились. Он испробовал их уже много раз, как и всего Марко, но каждый новый поцелуй ощущался как первый. Сначала мягко, неторопливо, на пробу, легко касаясь языком, он становился всё ярче, интенсивнее, с приятными укусами, которые так любил Марко, а Жан не был против. Ведь от каждого стона в ответ на них оба заводились сильнее. Однако в этот раз они не успели дойти даже до первого, как Марко, не удержавшись на локтях, резко дернулся, и подбородок Жана взорвался от резкой вспышки боли. Громко выругавшись, Жан схватился за челюсть и отдёрнулся в сторону, пытаясь прийти в себя от непредвиденного удара.       — Боже, Жан, прости! — Марко расхохотался и тут же подскочил, прижимая всё ещё держащегося за челюсть Жана к себе.       Тот не растерялся и, улучив момент, повалил Марко на землю, заставив его охнуть, а после рассмеяться ещё сильнее, пока Жан, подминая его под себя, целовал лицо, шею и впадинку между ключиц.       — Знаешь, без понятия, как это работает, но каждый раз, когда я касаюсь тебя, мне так сложно оторваться. Да я и не хочу, — бормотал он между поцелуями, слушая, как смех постепенно затихает, уступая место громкому дыханию сквозь неплотно сжатые зубы.       — Понимаю тебя прекрасно, но, может, отложим до дома? — поинтересовался Марко с лёгкой хрипотцой в голосе, когда рука Жана, задрав его футболку, коснулась обнаженной кожи на ребрах.       — А ведь я пытался внести разнообразие под конец лета. — Жан немного разочарованно отстранился и, помедлив, руку всё же убрал. Резко поднявшись, он рывком потянул Марко на себя и сразу же поймал его в свои объятия, чтобы тот не упал. — Но согласен, ночью становится прохладно.       Они вернулись домой уже глубокой ночью, по безлюдным улицам, где никто не мешал перехватывать поцелуи под фонарями и крепко переплетать пальцы, бормотать на ухо где, как и в каких позах сегодня ночью они не будут спать. Рубашка Марко, стоило им оказаться в доме, полетела в сторону дивана, как вдруг предательски зазвонил его мобильный. Жан недовольно зарычал ему в шею, на что Марко только виновато скривился — игнорировать звонок было нельзя.       — Да, привет, что случилось? — затараторил он, пытаясь выкрутиться из объятий Жана. — Давно? Сильно? Ох. — Марко выдохнул и с тоской посмотрел в золотистые глаза напротив. — Да, сейчас буду. Видимо, сегодня не выйдет, — сказал он, сбросив вызов и сунув телефон в карман.       — Я могу пойти с тобой. — Жан поднял рубашку с дивана и протянул её Марко. — Разберёшься с отцом, а там…       — О, нет-нет-нет-нет-нет, — рассмеялся Марко, качая головой, но Жан даже не улыбнулся. — Не в этот раз.       — Да почему? — возмутился он. — Мы встречаемся, вроде как официально, а отношения предполагают нечто подобное, разве нет?       — Жан, я… не готов пока, извини, — протянул Марко, натягивая рукава рубашки до самых пальцев. — Это не просто пожилой человек, да и у меня дома такой бардак, что мне стыдно кого-то звать.       — Как будто я не понимаю? — Жан скрестил руки на груди. — Я же просто хочу помочь, Марко, почему?..       — Нет, ты не просто хочешь помочь, — усмехнулся Марко и легко ткнул его в кончик носа. — Но поверь, это не то, что ты захочешь увидеть, тем более сейчас. И это не твой бардак с парой раскиданных вещей и немытой посудой, там всё… гораздо хуже. — Он поёжился и потёр плечо. — Так что когда-нибудь в другой раз, хорошо? — Он подошёл ближе, обхватив щёки Жана ладонями, и легко чмокнул в губы. — И запомни все те предложения, мы их обязательно испробуем, как будет время.       Жан нехотя усмехнулся, и Марко, поцеловав его напоследок, выскользнул из дома, оставив за собой только тишину. Потянувшись, раздосадованный Жан лениво направился наверх, громко топая и раздеваясь на ходу.       И это был самый главный минус отношений с Марко, хотя Жан и не мог винить его. Однако никогда нельзя было знать наверняка, чем закончится вечер, ведь его отца мог одолеть очередной приступ в самое неподходящее время, и Жан оставался в одиночестве с распалённым желанием, с которым приходилось справляться самостоятельно. Как и в эту ночь, и в другие до неё.       А вот в остальном… Закинув на кровать рубашку и джинсы, он поднял подушку, на которой утром спал Марко, и прижал её к лицу. В ноздри тут же ударил сладковато-цветочный запах ванили и ирисов, и Жан тихо застонал, воскрешая его образ в памяти и самые яркие моменты с их свиданий, а главное — все те приятные мгновения утра, когда Марко ещё достаточно сонный и тёплый и к нему так приятно прижаться, слушая мерное дыхание и биение сердца. Потеревшись о наволочку носом, Жан отбросил подушку и, не выпуская нужные мысли из головы, скрылся за дверью ванной, откуда почти сразу раздался шум воды.       В остальном жаловаться ему было абсолютно не на что.

○ ◎ ●

      Август практически подошёл к концу, жара наконец спала, в воздухе ощущался запах бесконечных будней, и почти все взрослые обзавелись злорадными ухмылками, ровно пропорциональными тоске в глазах школьников. Однако вместе с тем абсолютно все жители превратились в рой жужжащих пчёл, то и дело перебрасывающихся мутными фразами о некоем фестивале. И в последнюю пятницу лета Жан увидел на окне ресторана Хистории огромную тёмно-фиолетовую афишу, украшенную кленовым листьями, расписанную желтыми яркими буквами «Осенний урожайный фестиваль’19». И такой же, но более подробный флаер оказался прямо перед носом, как только он подошёл к кассе во время обеда.       — Участие обязательно? — Осмотрев бумажку со всех сторон с кратким списком мероприятий, Жан взглянул на сияющую гордостью Хисторию.       — Нет, но прийти ты обязан. Папа приготовил много интересного в этом году, тебе понравится. — Она пробила чек и, сладко улыбнувшись маме с годовалым малышом, снова повернулась к Жану. — Будут разные конкурсы, приз на лучший урожай, мастерские ремесленников, музыка, игры, в общем, развлечения на любой вкус. Каждый покажет, что нового он сделал в этом году, — протянула Хистория, чуть подаваясь вперёд и опираясь о стойку. — Тебе точно понравится, ты такого ещё не видел.       — Да уж, как-то обошло стороной. Звучит диковато, конечно, но ладно, — протянул Жан, всё ещё тупо разглядывая флаер с примерным списком мероприятий.       — А ты будешь участвовать? — спросила Хистория стоящего неподалеку Эрена, и он задумчиво повёл плечом.       — Пока не знаю, показать особо нечего, не самый урожайный выдался год, — ответил он и покрутил в пальцах стакан с яблочным соком.       — Ого, а ты у нас творческая личность? — искренне удивился Жан, и Эрен бросил на него скептичный взгляд из-под фирменной белоснежной кепки, такой же, как его футболка. — Надо же, сколько глубины скрывается в простом кабельщике.       — Аха, смешно и оригинально, — иронично протянул Эрен. — У меня группа. Надо же чем-то развлекать себя тут.       — Ого, и ты, дай угадаю, фронтмен, который пишет самые сопливые песни в мире и каждая школьница узнает в них себя? — усмехнулся Жан, становясь к Эрену лицом.       — Удивительно, что взрослый коп знает содержание таких песен, — парировал Эрен, оставаясь предельно спокойным внешне, но в его голосе слышались язвительные нотки. — Много слёз в подушку под них выплакал?       — Что сказал?.. — Жан сжал столешницу пальцами, наклоняясь, но рядом, нервно смеясь, уже появился Марко.       — Эй, тише, ты же не собираешься устраивать сцену прямо здесь? — пропел он, всё так же с легкой нервозностью, и потянул Жана за край рукава. Эрен слегка попятился, глядя на него, и отставил стакан на стойку.       — Я потом деньги занесу, запер машину вместе с ключами и кошельком, — сказал он Хистории, но та только махнула рукой.       Как только дверь за Эреном закрылась, звякнув колокольчиком, Жан хмуро вернулся за свой столик, сминая флаер в руке.       — Нет, я все-таки погорячился, когда решил, что он нормальный парень. Он полнейший придурок, — фыркнул он, отшвыривая листок в сторону. — Если он правда будет выступать, я туда даже не сунусь.       — И пропустишь всё веселье только из-за одного выступления? — Марко скрестил руки на груди. — Нет, Жан, ты идешь. Возражения не принимаются.       — Жёстко. И у меня нет права отказаться? — скептично-насмешливо взглянув на него исподлобья, поинтересовался Жан.       — Нет. Я отвечаю почти за всю организацию, если ты не придешь, то ради кого я тогда вообще стараюсь? — самым непререкаемым тоном произнёс Марко, и Жан опустил лицо в ладони. Теперь ему точно не получится слететь.       — Что ж, видимо, такова моя жизнь теперь, — усмехнулся он и принялся накручивать спагетти на вилку. — Бесконечные прогулки по городу, венки из васильков, праздники урожая…       — Да что ты прицепился к моим венкам? Вообще тогда делать перестану, — возмутился Марко, отстраняясь, и Жану пришлось перегнуться через стол, чтобы коснуться его локтя и ободряюще похлопать по нему.       — Всё прекрасно, я не говорил, что мне не нравится. А мог бы, показал бы всем. — Вернувшись на место, он вытащил телефон и, пролистав пару последних фото, где они с Марко оба дурачились с васильковыми венками, без особой надежды нажал на иконку Инстаграма.       На главной странице остались висеть фотографии двухмесячной давности, а вместо новых крутился бесконечный кружок обновления ленты. Сунув телефон обратно в карман, он задумчиво сунул вилку в рот. На удивление, его мало волновало, что он пропускает новости из жизни всех своих знакомых. Когда-то он ни дня не мог прожить без чтения Твиттера, иногда даже заходил в него по двадцать раз на дню, зависая в изучении бессмысленных тредов на добрые часы, а теперь ему стало всё равно. Даже последние сплетни, которые передавала мама, его слабо волновали. А о части людей из своего прошлого он и вовсе перестал вспоминать. Взять хотя бы…       Вилка застыла в воздухе, не добравшись до рта, и он нахмурился, глядя в пространство.       Странно.       В голове крутилось лицо того самодовольного говнюка из его школы, он помнил велосипед, кажется, мама говорила о нём что-то недавно… А как его звали?       — Всё хорошо? — заметив его растерянность, спросил Марко. Он внимательно следил за Жаном, пока тот смотрел невидящим взглядом в окно, по которому гуляли жирные голуби.       — Да, я просто… задумался. — Жан потёр запястье и закусил уголок губы. — Совсем вылетела из головы одна штука, а я даже…       Моток спагетти наконец-то достиг назначения, и Жан сцепил руки, ткнув неострым концом вилки в щёку. Это был Генри? Гарольд? Может, вообще Джордж. Имя казалось простым, но чем сильнее Жан пытался вспомнить, тем больше оно отдалялось. Но он ведь думал о нём всего пару недель назад! Не зря его бывший парень тире сосед по комнате пил витамины для улучшения памяти, он всегда был умным парнем, этот… Этот…       Да что за херня?!       Жан отбросил вилку в тарелку и зажмурился, тяжело дыша. Это ведь уже не первый случай. Имя его бывшей, название спортивной команды, теперь это. Открыв глаза, он заметил обеспокоенные глаза Марко напротив.       — Жан? — Он чуть наклонился, вглядываясь в испуганное лицо Жана. — Ты весь побледнел. — Протянув руку, он легко коснулся его сжатого кулака.       — Я, просто… — Жан запнулся, глядя на букетик голубых фиалок на столе. Они значат верность. Белые значат искренность. Он снова закрыл глаза, сделал глубокий вдох, посчитал до трёх и выдохнул, вновь открыв их. — Нормально. Просто жарко, наверное.       — Ты меня так не пугай, а то я решил, что у тебя приступ паники, — нервно усмехнулся Марко.       Жан коротко кивнул, всё ещё разглядывая синие бархатные цветочки перед собой. По пять лепесточков на каждом, не любит прямой свет, держать в прохладе и при рассеянном освещении. Поливать тёплой водой. Он повторял себе мысленно рекомендации, постепенно приходя в себя. Если он помнил садоводческие нотации мамы, значит, всё не так плохо. Возможно, мозг просто избавляется от ненужной информации.       Только вот раньше Жан не забывал ничего. Никогда.       Внезапно, странное шевеление за окном привлекло его внимание. Сначала нечёткое, но быстро приобретшее форму. Мозг сработал на автомате, и Жан подорвался с места.       — Какого чёрта он делает? — процедил он, хватаясь за висевший на ремне пистолет, и пулей выскочил из ресторана. — Эй, а ну стой! Ни с места! Ты совсем страх потерял? — кричал Жан, направляя на Эрена оружие, и тот застыл, вскинув руки, возле дверцы белого грузовичка.       — Жан, ты куда? — вылетевший за ним Марко схватил его за руку. — Это же его машина, Жан, он сказал, что забыл в ней ключи! Посмотри на логотип на его футболке.       Картинка вдруг начала складываться. На белой форме Эрена, на бейсболке и футболке, синими буквами был выведен логотип кабельной компании, точно такой же, как на кузове грузовичка, а в голове его противный голос пообещал вернуть Хистории деньги.       — Чёрт, я… — Жан опустил пистолет и оглянулся по сторонам — несколько людей испуганно уставились на него. — Мне просто показалось, я…       — Да ты спятил, я погляжу, — нервно, чуть дрожа, произнёс Эрен и, успокоившись и натянув кепку посильнее на глаза, снова принялся возиться с замком, пытаясь отковырять его железной отмычкой.       Забрав пистолет, Марко, не выпуская его руки, помог поражённому Жану вернуться за столик, и тот, пребывая в жуткой растерянности, глядел на практически остывшие спагетти с томатной пастой.       — Как так вышло, я не понимаю? — бормотал он. — Я ведь слышал, что он сказал, но совершенно забыл об этом, как это могло произойти? Какой-то провал в памяти, я не понимаю. — Запустив подрагивающие пальцы в волосы на висках, Жан опустил голову и уставился на собственные ноги под столом.       — Да со всеми бывает, не обращай внимания, — сидящий рядом Марко поглаживал его по плечу. Пистолет он предусмотрительно оставил у себя. — Хотя, конечно, инцидент неприятный, соглашусь. Ты всех здорово напугал, да и меня тоже, — нервно усмехнулся он, но Жан только покачал головой.       — Нет, тут что-то не то. Я только что пытался вспомнить своих знакомых и не смог. Я не мог вспомнить мудака из школы, который пытался самоутверждаться за мой счёт все средние классы, а что случилось потом, я даже представить не могу. Хорошо помню только последние пару месяцев, а вся предыдущая жизнь как в тумане. Может, я спятил? — Он поднял глаза и увидел на лице Марко крайнюю озабоченность.       — Не знаю, может, тебе нужно отдохнуть? В смысле… — Он закусил губу и положил руку на стол, сжав её в кулаке. — Просто расслабиться?       — Да я и так не сильно напрягаюсь, — отрешённо отозвался Жан, хмыкнув. — А вдруг, — он поглядел на левую ладонь и шрам на ней и нахмурился, — я всё придумал с тем отчётом? И с теми коробками. Вдруг, ты был прав, и я просто пытаюсь играть в детектива?       — Жан, подожди, ты просто запутался, тебе надо…       Неожиданно запищавший мобильный заставил их обоих дернуться.       — Это Леви, — прочитал сообщение Марко и цокнул языком. — Пишет, что после обеда я снова в архиве. Отлично, меня ждёт крайне весёлый вечер, — фыркнул он и снова спрятал телефон в карман. — Справишься один?       — Да, конечно. — Жан коротко кивнул, стараясь сохранять невозмутимость — на деле же он едва держался, чтобы не приковать Марко наручниками к себе до полного успокоения. — Придёшь сегодня?       — Да, разумеется, — отозвался Марко, мягко улыбнувшись, и по телу Жана разлилось знакомое тепло. Хотя бы Марко не считал его сумасшедшим.       Однако приятное времяпрепровождение, которое включало фильм, объятия, вкусный ужин и секс, пришлось отложить из-за новых мыслеизлияний Жана. И без того загнанный в порочный круг постоянного анализа, он докрутил себя во время послеобеденного патруля до невозможного бреда, который копился ровно до той секунды, как Марко закрыл за собой входную дверь, держа в руках пакет с начос.       — Ты смотрел «Сияние»? — Марко кивнул, покручивая на пальце шнурок от худи и внимательно следя за Жаном. — А вдруг Парадиз — это мой «Оверлук», а я, как Джек Торренс, схожу с ума? — Он вышагивал по гостиной взад и вперёд, пока не без помощи всё того же Марко с тарелки медленно исчезали начос с сырным соусом. — Я встречу призрака и захочу убить свою жену. И у меня родится ребенок, который будет читать мысли… — Жан замер, глядя перед собой в зашторенное окно. Марко прыснул.       — Ну, тебе для начала нужно найти этих призраков. Жан, ты просто накрутил себя, вот и всё. Проколы случаются со всеми, а провалы в памяти… — Марко слегка перегнулся через подлокотник, стараясь ухватить Жана за руку, чтобы утащить к себе. — У тебя было много стресса, много событий, новые впечатления, ты просто… перегрелся. Как файл с документами. Для новых воспоминаний нужно место, а потому надо убрать что-то старое.       — Но а если нет? Я ведь и правда… изменился. Я… — Жан остановился на полоборота и снова задумался. — Я даже почти не вспоминаю свою старую жизнь. Блин, Марко, это не нормально. — Он сел на диван, и Марко подполз ближе, поджав ноги.       — Я понимаю, как это может быть странно, но, мне кажется, ты зря драматизируешь. — Он протянул руку, чтобы коснуться плеча Жана, но почти сразу одернул её. — К тому же такие вещи не происходят внезапно, на это нужны годы. И мы не в фильме ужасов. Пройдёт время, и всё вернётся в норму, вот увидишь.       — Да, пожалуй, — медленно кивнул Жан. Он зажмурился и потёр виски. — Мне просто не нравится терять связь с реальностью, даже вот так. Это и правда как кошмар.       — Все наладится, Жан, я уверен. — Марко невесомо погладил его по голове. — Кстати, не думал, что ты так любишь ужасы.       — Да я бы не сказал. Просто на первом курсе колледжа захотелось пощекотать себе нервы, и я закинул в себя пару книг Кинга. От «Мизери» я остался в восторге, а вот «Кладбище домашних животных» мне до сих пор снится в кошмарах. Это самая страшная вещь, которую я читал, — сказал Жан и тут же поёжился от неприятных воспоминаний, когда чуть не вышвырнул несчастную книгу в окно автобуса.       — А «Мизери» нет? — ухмыльнулся Марко. — То есть тебя пугают зомби и призраки, но не истории с похищением?       — Похоже, что так. Потому что с реальной опасностью ты как будто ещё можешь справиться. А вот что делать с призраком, уже вопрос, — заметил Жан, чуть помедлив, и постучал пальцем по подбородку. — Что, кстати, наталкивает на мысль… — Он повернулся к Марко с хитрой искоркой в глазах, и тот скрестил руки на груди.       — Я не буду устраивать марафон ужасов Кинга, Жан, — серьёзно сказал он, вскидывая правую бровь, и Жан рассмеялся.       — Да брось, Кэти Бейтс была шикарна в той экранизации. Ну а Николсон просто шедевр. — Он схватил Марко за колено и пробежался пальцами вверх по бедру, отчего тот нервно захихикал. — А потом будем прятаться от призраков под одеялом вместе, как тебе идея?       — Ужасная, Жан. Но если ты обещаешь их прогнать, то я, так и быть, соглашусь. Но со светом! — Он ткнул в Жана пальцем, и тот вскинул обе ладони вверх.       — Договорились. Тогда на выходных устроим ночь Короля ужасов. Надеюсь, с этим тут проблем не будет, — фыркнул он, покосившись на старенький телевизор возле стены.       — Ну, у меня есть кассеты, если что, — предложил Марко, поглядев на свои ногти. — И большая коллекция фильмов, так что, думаю, и это найдётся.       — Настоящие? И видеомагнитофон? Марко, это же идеально. Полное погружение. — Жан восторженно подпрыгнул, оказываясь с ним нос к носу, и Марко прыснул, чуть отстранившись. — Ну а раз сегодня мы пропустили фильм, то можем сразу… — успокоившись, Жан навис над ним, но тот лишь мягко погладил его по щеке.       — Боюсь, что нет. — Марко вздохнул с виноватой улыбкой. — Сегодня я опять домой.       — А мне, может быть, тоже плохо сегодня, — бросил недовольно Жан и, выпрямившись, отсел чуть в сторону.       — Это не из-за отца. — Марко игриво вскинул брови и усмехнулся, закидывая ещё один треугольник начос в рот. — Мне нужно подготовить несколько планов для фестиваля, ну и кое-что, чтобы тебе было не так уныло там.       — Ого, сюрприз? — удивился Жан, сменяя гнев на милость. — Для меня? Я заинтригован.       — Тебе понравится, поверь мне. — Марко похлопал его по колену. — Ну а теперь отдыхай, а меня ждёт гора дел! — Он со скрипом поднялся с дивана, и Жан с тоской поглядел ему вслед. — Мы увидимся уже завтра, Жан. — Заметив его разочарованное лицо, Марко смягчился. — Обещаю, всё не зря. И марафон ужасов проведём как можно скорее. Я сделаю всё, чтобы тебе стало лучше. — Он хихикнул, оказавшись в крепких объятиях Жана, и осторожно обнял его в ответ.       — Мне лучше, когда ты рядом, — пробубнил Жан ему на ухо, но сильно задерживать не стал. Только один поцелуй возле двери. И возле лестницы. На крыльце. И маленький, всего на пару минуточек у калитки. И, быть может…       Марко ушёл слишком быстро, не дав ему поймать себя и на углу улицы, поэтому Жан вернулся в дом. Скинув вансы, он убрал остатки начос в холодильник, предварительно запихнув пару за щеку, и ушёл наверх. В доме воцарилась давящая тишина, прерываемая только стуком часов в гостиной. Потянувшись, Жан поглядел в окно на тёмную улицу, практически мёртвую в этот час. Под каждый новый тик шестерёнок сердце начинало стучать сильнее, и внезапно ему показалось, что у куста появилась новая тень, выросшая из ниоткуда. Слегка дрожа, он практически прижался носом к стеклу, пытаясь разглядеть её, как вдруг резко отшатнулся и выругался сквозь сжатые зубы — на изгородь прямо под окнами запрыгнула чёрная соседская кошка.       Задёрнув шторы, Жан включил свет и опустился на кровать, потирая лицо ладонями. Возможно, ему и правда стоило отвлечься и перестать перебирать в голове разные неурядицы. Заглянув в телефон, чтобы проверить время, он горько хмыкнул и почти сразу заблокировал экран.       На иконках соцсетей новых оповещений по-прежнему не было.