Посели во мне цветы жизни

Город расколется на мириады зеркал,

Рвутся в любовных пожарах петарды сердец,

Стенка за стенкой, душа, за душою тоска,

Тянет в болотную топь заколдованных мест.

(Порнофильмы — «Я так соскучился»)

Арсений проснулся от самого мерзкое звука в этом мире — звука будильника. Сами посудите, какой звук может быть хуже? Вот вам совет от Арсения: никогда, ни при каких обстоятельствах не ставьте на будильник вашу любимую песню, иначе через несколько дней вы её просто на просто возненавидите. Плавали, знаем. Попов поморщился и попытался нашарить рукой телефон, чтобы выключить этот звук, явно исходящий из самого ада. Мало того, что сам по себе будильник — совсем не услада для ушей, так ещё и с похмелья громкость каждого звука выкручивается на максимум. Как будто на голову надели кастрюлю и начали по ней долбить поварёшкой. Ощущения примерно одни и те же. Когда мужчина всё-таки нащупал телефон, тот выскользнул у него из-под пальцев и, судя по грохоту, который отдал острой болью в голове, упал на пол. Арсений завыл и откинулся обратно на подушку, но, не рассчитав расстояние, ударился головой о стенку кровати. — Бля-я-я, — Попов вновь сел на постели и схватился за голову. Он точно больше пить не будет, особенно в одиночестве и особенно перед работой. Во рту кошки насрали: пить хочется неимоверно, поэтому, еле как поднявшись с кровати, подобрав телефон с пола и всё-таки отключив этот блядский будильник, мужчина пошёл на кухню, где залпом выпил стакан такой нужной и прекрасной в этот момент воды. Арсений старался заглушить боль от кровоточащей раны в сердце алкоголем, но мало того, что сделать этого не удалось, к душевной боли добавилась ещё и физическая: ужасное похмелье. Голова раскалывается примерно на две части, при взгляде на еду ко рту подступает комок рвоты, а легче совсем не стало. На душе всё также гадко, а сердце сжимается также сильно. Ну и ради чего это всё было? И поделать уже ничего нельзя. Арсений сделал свой выбор: начал избегать парня, вместо того, чтобы нормально поговорить, или, в конце концов, оставить всё как есть, ничего не меняя, плыть по течению. Но нет, чувства Попова оказались сильнее его самого и заставили идти на своём поводу. Попов подошёл к зеркалу и попытался пригладить торчащие во все стороны волосы. В отражении на него смотрел какой-то очень усталый мужчина, явно с бодуна и с большими мешками под глазами. Нет, в таком виде на работу являться нельзя, особенно после вчерашнего казуса. Нужно что-то придумать, как-нибудь привести себя в порядок, взбодриться. Арсений решил, что с последним ему поможет справиться контрастный душ, поэтому он пошёл в ванну и десять минут отмокал под струями воды, пытаясь собраться в кучку. Открыв дверцу душевой, мужчина ступил босой мокрой ногой на кафель и в следующее мгновение по всей квартире раздался сначала оглушительный грохот, а затем громкая ругань и шипение. Нога проехалась вперёд, и не успевший ни за что схватиться мужчина, больно приложился копчиком о твёрдый пол. Да уж, синяк там точно останется. Пролежав так несколько секунд и обматерив скользкий кафель, собственную неуклюжесть и весь мир в целом, Попов с кряхтением поднялся на ноги и начал натягивать на себя бельё. Полностью одевшись, он вышел из ванной и, прихрамывая, пошёл за аптечкой, чтобы намазать ушибленное место мазью. Этот день не задался у него с самого утра, и, видимо, он ещё полон сюрпризов. Оставшееся время до работы прошло без приключений. Арсений закинул в рот пару бутербродов и залил всё это сверху чёрным кофе. В девять утра мужчина уже сидел в раздевалке и натягивал форму скоропомощника.

***

Облокотившись на машину скорой помощи и скрестив руки на груди, стоял и оглядывался по сторонам мужчина в форме. Он был крупного телосложения, с короткой русой стрижкой. На коже его был загар после отпуска с женой в Сочи. Это были волшебные три недели: никакой спешки, никаких больных — только море и солнце. Как раз для того, чтобы отдохнуть, набраться сил, вздохнуть полной полной грудью и вновь приступить за работу. В дверях подстанции показался Илья. Тот, увидев мужчину, ярко улыбнулся и спешно направился в его сторону, раскрывая свои громадные ручищи для объятий. — Журавль, здорова, братан! — Илья подошёл и коротко обнял, похлопывая по спине Журавлёва. — Здоров, Макар, — тоже поприветствовал водителя врач. — Ну, Диман, рассказывай. Как отдохнул? Хорошо? — улыбаясь, дружелюбно поинтересовался Макаров, открывая дверцу газели и усаживаясь на водительское место. — Ой, я так отдохнул, ты не представляешь, — ответил Журавлёв и, обогнув машину, сел на пассажирское кресло рядом с водителем. — Свеж как огурчик теперь. — Да, с такими то стрессами на работе отдыхать по чаще нужно, — протянул Илья и повернул голову в сторону окна. — Точно, — усмехнулся врач и, вскинув рукав фирменной куртки, глянул на наручные часы. Смена началась несколько минут назад. — Шастунишка наш, как всегда, опаздывает, — с притворной злобой заключил Журавлёв. Он уже к этому привык и его даже забавляет то, как каждое утро весь такой потрёпанный Антон бежит со всех ног к машине. — Ага, — вздохнул Макар. Вид его в миг переменился, он помрачнел и задумался. Дмитрий не смог оставить это без внимания и осторожно спросил: — Я что-то не так сказал? Всё хорошо? — Журавлёв чуть наклонил голову, стараясь заглянуть в глаза водителю. — Да не знаю я, Дим, — Илья выпрямился и размял шею. — Мне кажется, с Антоном что-то не ладное происходит. — С Шастом? — вскинул бровь Журавлёв. Было видно, что эта тема его действительно беспокоит. — С Шастом, конечно. В последнее время он совсем изменился: грустный всё время ходит, задумчивый, а на все мои вопросы лишь отмахивается. Всё отлично, говорит. Но я то вижу: что-то не так. Мы ж сколько лет знакомы, я его как облупленного знаю. Макар говорил, и было такое ощущение, что он по камушку гору с плеч разбирает. Он явно давно нуждался в том, чтобы выговориться. Врач же в свою очередь удивился. Они знакомы с Шастуном, конечно, не так долго, но пол года — тоже срок. За всё время, что они проработали вместе, у него создалось такое впечатление, что этот неугомонный фельдшер живёт самой безмятежной жизнью. Но кто его знает. И если Илья не выглядел бы сейчас таким обеспокоенным, то он подумал, что тот шутит. Хотя, какие там шутки. Дима немного помолчал, переваривая полученную информацию, и спросил: — Ты догадываешься, с чем это может быть связанно? Илья как-то горестно хмыкнул. — В том то и дело, что догадываюсь. Почти уверен, — Илья провёл руками по лицу, помолчал с минуту, держа интригу. — Когда ты в отпуск уехал, нам нового врача приставили — Арс Поповский. Видел его уже, нет? — Нет, не видел ещё, — заинтересованно протянул Дима. — Ладно, не важно. Так вот, сначала он мне показался эдаким типичным трудоголиком — серьёзным мужиком. Ну и, соответственно, с Шастом они не поладили. Но это только сперва. Потом я совсем что-либо понимать перестал: Антон с Арсом то бегают, как подружки, то собачатся. То Шаст к нему ездит, лекарства носит, то нахуй посылает. Вчера вот, как я понял, опять они что-то не поделили. Плюсом ко всему, у Антона с Иркой тёрки какие-то. Она его полторы недели назад из квартиры выставила аж. — Макар рассказывал на одном дыхании, и ему явно от этого становилось легче. — Но всё бы ничего, если бы Шаст совсем от меня не закрылся. Он ничего мне не говорит, и мне кажется, я знаю, почему. Макар повернул голову к Диме и посмотрел многозначным взглядом, как бы говоря «Ты же понимаешь, о чём я?». И Журавлёв понимал. — Ты думаешь, он с этим Арсением… — расширив от удивления глаза, начал было врач, но Илья его перебил: — Да. Но иногда мне кажется, что это всё бред, и я сам всё придумал, но всё-таки склоняюсь к первому варианту. Повисло молчание. Макар смотрел в окно, а Дима пытался обработать всё сказанное и сформулировать что-то внятное, но всё, что он смог сказать, это: — Пиздец. Илья усмехнулся и посмотрел на Журавлёва. — Точно подмечено. Дима тоже улыбнулся и глянул в окно, надеясь увидеть приближающегося Антона, так как смена уже давно началась, а его всё нет и нет. — Я думаю, мы не должны лезть в это, — серьёзно сказал Дима. — Они люди взрослые, сами разберутся. Если Антон захочет, он тебе всё расскажет. И это, рано или поздно, произойдёт. Сзади послышался звук открывающий двери, а затем копошение, кряхтение и пыхтение. — Явился — не запылился, — улыбнулся Дима и обернулся, глянул на запыхавшегося Антона, который быстро уселся в кресло. — О, привет, Журавль! Давно не виделись, — улыбнулся парень и как-то по-детски помахал рукой. — Привет, Шаст, — он осмотрел парня изучающим взглядом, пытаясь запретить в нём какие либо изменения, но тот был так суетлив, что не заметил этого. Через секунду из кармана формы Шастуна раздался писк КПК. Пора на вызов.

***

— Какой повод у нас? — поинтересовался Арсений, поворачиваясь к заполняющей карту предыдущего вызова девушке. — Ножевое, — немного настороженным тоном ответила Алёна, не поднимая головы от бумажек. Было видно, что она нервничает, но пытается это скрыть за заполнением карт. Попов обеспокоенно вскинул бровь и развернулся обратно, устремляя взгляд в лобовое стекло. Он работает на скорой чуть меньше месяца, и на его долю ни разу не выпадало ничего криминального. Но ножевое ранение — это вам не шуточки, мало ли при каких обстоятельствах оно было получено. На таких вызовах нужно быть аккуратным, уметь вести себя в разных ситуациях: нередко бывали случаи, когда на бригаду скорой помощи нападали. В Екатеринбурге два месяца назад, вот, психбольной фельдшера зарезал — по телеку показывали. Нет, Арсений не боялся. Мужчина знал, на что идёт, когда устраивался здесь работать. Он лишь насторожился, пытаясь вспомнить все приёмы самообороны, в случае чего. Антон бы сейчас сказал что-то в духе «Да не ссы ты, нас и пальцем тронуть никто не посмеет, не то, что ножи всаживать. Мы ж врачи, благородные люди, нас сам бог бережёт». И Попову бы от этого стало легче. Но только Шастун вряд ли захочет находиться рядом с ним, чтобы поддержать. — Сань, — обратился к водителю Попов. — Ты не слышал? Ножевое у нас. Давай, врубай мигалки и гони. Саша включил сирену и резко прибавил газу, из-за чего Арсений чуть не впечатался головой в лобовое стекло. После этого мужчина укоризненно посмотрел на водителя, но тот лишь ухмыльнулся и резко выкрутил руль на повороте. — Эй, полегче давай, — крикнула Алёна, когда из её рук чуть не выпали все бумажки. — Ты сейчас собьёшь кого-нибудь. Наша цель — спасать людей. А не убивать. — Всё путём, красотка — посмотрев в зеркало заднего вида, подмигнул девушке Саша. Та лишь вздохнула и закатила глаза, и водитель всё-таки поубавил скорость. Попов уже давно заметил, что тот к ней яйца свои катит. Только, кажется, Алёна таких очевидных подкатов либо и вправду не замечает, либо делает вид, что ничего не видит. Арсений склоняется ко второму варианту, потому что Алёна — девушка совсем не глупая. Минут через семь таких гонок газель завернули с главной дороги во дворы, где остановилась напротив подъезда самой обычной хрущёвки. Арсений в этот же момент быстро открыл дверцу и выпрыгнул из машины, тоже самое сделала и Алёна. — Сань, как машину припаркуешь — волокуши возьми и бегом к нам, — сказал Попов, перед тем как захлопнуть дверь газели. — Понял, — кивнул водитель. Врачи спешно направились к дверям, из которых так вовремя вышла бабушка, таща за собой сумку на колёсиках. Арсений быстро подошёл к ней и придержал дверь, на что она ему улыбнулась беззубой улыбкой и благодарила. Попав в подъезд, Арсений остановился и схватил Алёну за руку, чтобы та тоже остановилась. Девушка очень сильно нервничала, закусывала губу, бегала взглядом в разные стороны, и её просто необходимо было сейчас поддержать. Как сделал это однажды Антон. Так, сейчас совсем не до Шастуна, хватит. — Алён, — обратился к ней Попов, стараясь заглянуть прямо в лицо. — Да, — натянута улыбнулась девушка, поднимая голову и позволяя посмотреть себе в глаза. — Всё будет хорошо. Ты должна быть на чеку, слушать и делать, то что я говорю. Если я скажу бежать — ты убежишь. Без самодеятельности, хорошо? — проинструктировал девушку мужчина и положил руку ей на хрупкое плечо, приободряюще улыбнувшись. Девушка тоже улыбнулась, кивнула и как-то странно посмотрела на Арсения. — Спасибо, что поддерживаешь, — застенчиво отвела взгляд Алёна и положил свою ладонь на руку мужчины, что лежала у неё на плече. — Не за что, — пожал плечами Попов. И вправду, за что? Он в ответе за свою бригаду, должен раздавать указания, поддерживать и нести за неё ответственность. Это его работа. — Полицию вызвали? — Да, уже едет. — Отлично, — Попов убрал свою руку с плеча Алёны и набрав в грудь побольше воздуха зашагал к лестнице. Дверь квартиры, которая оказалась на третьем этаже, была распахнута. Алёна с Арсением переглянулись и, стараясь издавать как можно меньше звуков, зашли внутрь. Они оказались в обшарпанном коридоре, в котором явно чувствовался запах перегара. Были следы недавней борьбы: на полу валялись книжки, которые до этого, скорее всего, лежали на стеллаже. На стене и полу были видны кровавые разводы. Девушка охнула, но быстро закрыла рот рукой, заметив на себе предупреждающий взгляд Попова. Из комнаты, что находилась слева от них донеслись стоны и кряхтение. Арсений, наплевав на осторожность, быстро вломился в комнату, и Алёна, испуганно глянув по сторонам, последовала за мужчиной. Через несколько секунд перед Поповым предстала ужасная картина: в углу, не менее обшарпанном, чем коридор, лежало хрупкое женское тело. Вокруг неё была вишнёвая лужа, в которой валялся телефон, серая футболка тоже пропиталась кровью в области живота. На лице и руках было множество синяков и гематом, из носа текла кровь. Глаза были широко распахнуты и совсем ничего не выражали. Ни страха, ни ужаса, ни боли. Ничего. Она была мертва. Арсений бросился к ней, сразу прикладывая два пальца к шее и нащупывая сонную артерию, а Алёна закрыла рот руками и громко охнула, не отрывая испуганного взгляда от тела девушки. Попов сел на колени и с ужасом глядел на девушку, так и не нащупав пульс. Опять не спасли, опять не успели. Она умерла не больше десяти минут назад, тело было ещё совсем тёплое. Вдруг за его спиной раздался громкий взвизг и грохот, и мужчина резко обернулся, мгновенно вскакивая на ноги. Перед ним стоял крупный мужчина среднего возраста, схвативший Алёну за волосы и прижавший к её горлу нож. Арсений замер, не в силах пошевелиться, а мужчина лишь оскалил жёлтые зубы. — Эта сучка всё-таки успела позвонить, — зло усмехнулся он и ещё больнее сжал руку на волосах Алёны, от чего та заскулила. Его взгляд был мутным, обезумевшим, как и его оскал. Сердце Попова начало бешено биться о грудную клетку, а руки начало потряхивать. Паника нарастала, но Арсений постарался обрубить её и собрать волю в кулак. Он судорожно вздохнул, и, пытаясь умерить дрожь в голосе, твёрдо произнёс: — Отпустите моего фельдшера сейчас же, нападение на сотрудников скорой… — начал серьёзно Попов, но мужчина не дал ему договорить. — Молчать! — истошно крикнул он, и Алёна вздрогнула, от чего нож на её горле немного впился в кожу, а кровь маленькими каплями начала стекает по шее. — Иначе твоя красотка отправиться вслед за ней, — мужчина кивнул в сторону окровавленного тела девушки, лежавшего в углу. — Медленно поднял руки вверх и отошёл на метр. Арсению ничего не оставалось, как выполнить приказ, и он опустил чемоданчик на пол. — Без резких движений! — закричал мужчина, и Арсений вздрогнул, осторожно выпустил ручку чемоданчика из пальцев и очень медленно поднял обе руки вверх. В голове пусто. Ни одной мысли, ни одной идеи о том, что стоит сейчас предпринять. Лишь вновь нарастающая паника и стучащая в ушах кровь. Остаётся надеяться на то, что им удастся выжить до приезда полиции. Из другой комнаты раздался грохот. Он был похож на звук разбитого стекла. Мужчина от неожиданности выпустил волосы девушки, от чего та упала перед ним на колени, и обернулся. — Стоять и не двигаться, поняли? Дверь заперта на ключ, бежать можете и не пытаться! — рявкнул мужчина и, сжав в руке окровавленный нож, двинулся к источнику грохота. Как только мужчина скрылся за поворотом, у Попова в голове что-то щёлкнуло: паника отступила, на её место пришли решимость и чёткий план действий. Он, стараясь не издавать звуков, подскочил к Алёне и протянул руку, чтобы помочь подняться. Та обхватила его ладонь и шустро встала на ноги. — Спрячься, — шепнул ей он, и девушка, вытирая слёзы, быстро окинула комнату взглядом. Через секунду она, быстро подойдя к окну, отодвинула штору и скрылась за ней. Сам же Арсений бросился к чемоданчику. Из другой комнаты разносился отборный мат мужчины, кричавшего, видимо, на мальчишек-хулиганов, что так кстати разбили окно. Мужчина, открыв чемодан, достал шприц и ампулу с медикаментом. Стараясь производить как можно меньше шума, Попов достал из упаковки иголку от шприца, воткнул её и набрал жидкость. Послышались шаги, и Арсений, отбросив остатки страха, вскочил на ноги и прижался спиной к стене около дверного проёма, сжимая во вспотевшей ладони шприц. Как только из-за угла показалось плечо мужчины, Попов обхватил его за широкую шею и резко вонзил в неё иглу. Вошедший мужчина широко раскрыл глаза и начал заглатывать ртом воздух, почувствовав острую боль, но замешательство его продлилось не долго. Арсений отскочил назад, а через секунду мужчина с рёвом шагнул в его сторону, выставив перед собой руку с ножом, остриём направленным на врача. Алёна же тем временем вся съёжилась за шторой, закрывая рот кулаком, жмурясь и боясь издать хоть один звук. Попов уже готовился уворачиваться от острого лезвия, но мужчина с ножом зажмурился и пошатнулся. В следующее мгновение ноги его подкосились, узкие глаза закатились, и раздался ужасный грохот от плашмя рухнувшего на пол грузного тела, ударившегося при этом о тумбу. Нож выскользнул из рук мужчины и приземлился к ногам Арсения. Повисла тишина, прерываемая только тяжёлым дыханием Попова. Сердце продолжало бешено стучать в груди, но адреналин схлынул, а на его место пришло облегчение. Из-за шторы показалась голова Алёны. Та посмотрела на врача, на неподвижно лежавшего на полу мужчину, снова на врача, улыбнулась и всхлипнула. Полностью выйдя из своего укрытия, девушка за несколько шагов приблизилась к Арсению и, обхватив его широкий торс своими тонкими руками, стиснула в объятиях и прижалась щекой к его груди. Мужчина широко раскрыл глаза от удивления, но в следующую секунду неуверенно приобнял её в ответ. — Как ты? — отстранившись, спросила Алёна. — Я нормально, — вздохнул Арсений и аккуратно приподнял лицо девушки за подбородок. — Это ты мне скажи: как ты? Рану то обработать надо, — сказал он, глянув на кровавый след от ножа на шее Алёны. — Пустяки, — улыбнулась она. Арсений заметил: что-то с недавнего времени изменилось в Алёне. А точнее, изменился её взгляд и поведение рядом с ним. С чем связаны такие перемены, Попов не хотел сейчас думать, да и не мог вовсе.

***

Время уже перевалило за полдень, и Попов сидел в комнате отдыха, на подстанции, сверля пустым взглядом кружку с кофе перед собой. Всё, что было после того, как тот мужчина вырубился под действием снотворного, для Арсения прошло как в тумане: приезд полиции, дача показаний, констатация смерти девушки. Как выяснилось, это была дочь того мужчины, Степана. Он напился до белой горячки, и в таком состоянии, ничего не соображая, зарезал девушку. Страшная ситуация. После этого вызова диспетчер направила бригаду на подстанцию: перевести дух и пообедать. — Привет, Арс, — выдернул Попова из прострации голос Матвиенко. Мужчина дёрнулся, оторвал взгляд от кружки и увидел перед Серёгу, сидящего за столом, по другую сторону от него. — Привет, — отстранённо поздоровался Арсений и, наконец, отпил кофе. Но был он уже холодным, и Попов поморщился. — Как жизнь молодая? — задорно поинтересовался он, но в следующий миг посерьёзнел и наклонился к врачу, облокачиваясь локтями о стол. — Слышал о том, что произошло вчера. Знаешь, по подстанции слухи быстро разносятся, — голос его стал в несколько раз тише, но в нём не было ни упрёка, ни раздражения, только беспокойство и настороженность. — Так это правда? — О чём ты? — решил состроить из себя дурака Арсений, отводя взгляд от мужчины. Серёжа цокнул и вздохнул: — Не юли, говори как есть, — сказал он, и Попов понял, что его прижали к стене. Либо он сам расскажет, либо из него эту информацию достанут с силой. Ещё немного помолчав, мужчина шумно выдохнул. — Ладно, это правда, и я… — начал он, но дверь в комнату резко распахнулась. На пороге показался никто иной, как Шастун. Мужчина взглянул на него, и в глазах парня пронёсся испуг и растерянность. В следующее мгновение он сам захлопнул перед собой дверь, и судя по шагам, доносящимся из коридора, очень быстро пошёл прочь. Арсений лишь смотрел на место, где ещё секунду назад стоял Антон, и растерянно хлопал глазами. Серёжа был в не меньшем шоке, чем Попов: лицо его вытянулось, брови были вскинуты вверх, а сам он поглядывал то на вновь прибывающего в прострации Арсения, то на только что закрывшуюся за парнем дверь. В голове его мигом прояснилось, недостающая деталь пазла встала на место, и картина, объясняющая все события, наконец, сложилась. — Арс, — окликнул мужчину Матвиенко, но тот даже не шелохнулся, продолжая смотреть в одну точку. — Что между вами с Антоном? — Что? — отстранённо переспросил Арсений, медленно переводя взгляд на Серёгу. — Что между вами с Антоном, я спрашиваю, — уже чуть громче сказал он. Арсений расширил глаза и вновь отвернулся. Такого вопроса он не ожидал. Сердце его вновь начало набирать обороты, но мужчина пытался всеми способами скрыть свою нервозность. — Ничего, — старался сказать он как можно спокойней, но его с потрохами выдал дрогнувший голос. — Мы просто коллеги, — добавил он. — Ага, коллеги, которые спят по любви! — возмущённо воскликнул армян. — Да тише ты! — шикнул на него Попов. — Вот не надо мне сейчас врать, — проигнорировав просьбу, не выдержал Матвиенко. — Ваши отношения уж точно нельзя назвать рабочими: вы то милуетесь, то избегаете друг друга. Я же правильно понял, что ты вчера уехал на смену один из-за Шастуна? — Серёж… — мужчина хотел оправдываться, но просто на просто не знал каким образом, не находил подходящих слов. — Скажи мне правду, ради бога: тебе он… — Да, — твёрдо и спокойно сказал Арсений, выпрямившись. — Что? — недоумённо переспросил прерванный на полуслове Сергей. — Да, говорю. Мне он нравится, я в него, блять, влюблён. Этого ты хотел услышать? — немного повысил голос Попов и хлопнул руками по столу. — Этого? — Тише ты, не бесись, — шикнул он. Арсений шумно выдохнул, пытаясь успокоиться и прийти в чувства. Ему нужно было кому-то выговориться, давно нужно было. Нести этот груз самому очень сложно, почти невозможно. Попов даже рад, что Серёга сам обо всём догадался. Повисла напряжённая тишина. Матвиенко выжидающе смотрел на мужчину, как бы говоря «Продолжай, я тебя выслушаю». И Арсений продолжил. Он знал, что от кого-кого, а от Серёги насмешек и осуждений ждать не придётся. — Ты даже не представляешь, как я вляпался, — вздохнул он и зарылся лицом в ладони. — Влюблён, очень сильно. Всё время о нём думаю. И постоянно виню себя в этом, ведь он блять, натурал, и у него есть любимая девушка. Я не знаю, Серёг, что мне теперь делать. Я начал избегать его, но этим сделал только хуже, — Арсений вымученно закрыл глаза. Серёжа ничего не отвечал, только внимательно смотрел на Попова, видимо, пытаясь оценить его состояние и степень тяжести ситуации. — Влюбляться — это нормально, и мы не выбираем, в кого, — задумчиво протянул. — Знаешь, тебе просто нужно отвлечься, — снисходительным тоном посоветовал Матвиенко, пытаясь посмотреть в глаза мужчине. — Легко сказать, — горестно усмехнулся он. — Я уже пытался: на работе концентрировался, — соврал Арсений. Да, он правда пытался отвлечься, но все попытки остались безуспешны. — Нет, ты меня не правильно понял, — улыбнулся уголком губ Серёга. — На человека отвлечься нужно. Другого человека.

***

Оставшиеся полдня пролетели быстро, без приключений, чему Арсений был несказанно рад. Хватило ему на сегодня переживаний сполна. Всё, о чём он сейчас мечтал — это прийти домой, упасть на кровать и уснуть. Подошедшая к концу смена его изрядно помотала и вымотала в конец. На город уже опустилась ночь, холодный ветер колыхал верхушки голых деревьев. Мужчина, не торопясь, шёл по коридору подстанции, направляясь к выходу. Он прошёл мимо стойки администрации, вежливо попрощался с охранником и, толкнув тяжёлую дверь, оказался на крыльце. В метре от него стояла Алёна, ёжась и кутаясь в длинное серое пальто. Она осматривалась по сторонам, щуря глаза. Увидев подошедшего к ней Арсения, улыбнулась и перехватила свою сумочку из одной руки в другую. — Ждёшь кого-то? — поинтересовался Попов, сам не зная зачем и для чего спрашивает. Девушка глянула в телефон, но через секунду вздохнула и вновь пробежался взглядом вокруг, а затем посмотрела прям в лицо мужчины. — Уже нет, — ответила она, заправляя за ухо прядь тёмных волос, — На метро поеду, — как-то грустно хмыкнула. — Тебя подвести? — ни с того ни с сего предложил Попов, удивляясь такой внезапной щедрости с его стороны. — Было бы славно, — широко улыбнулась Алёна, обнажая белоснежные ровные зубы. Несколько секунд смотрели друг другу в глаза, но мужчина первый отвёл взгляд. Кажется, он начинает понимать, что к чему, и почему Алёна начала себя вести рядом с ним иначе, как заметил Попов сегодня днём. Арсений кивнул, скорее своим мыслям, и, махнув рукой в сторону своей машины, направился непосредственно к ней. Алёна последовала за ним и, остановившись перед автомобилем, посмотрела на мужчину. Тот, не сразу поняв, что от него требуется, спохватился только через несколько секунд и открыл дверцу перед девушкой. Она в свою очередь скромно улыбнулась и аккуратно села на переднее пассажирское кресло. После того, как Арсений обошёл машину, сел на водительское место и узнал адрес девушки, он выехал с территории подстанции. Алёна, как оказалось, живёт совсем рядом, и доехали они до пункта назначения всего за пятнадцать минут. — Может, зайдёшь ко мне на чай? — спросила девушка, когда Попов остановил машину у подъезда новостройки. — Я не против, — пожал плечами он и, заглушив машину, вышел вместе с Алёной. Он и вправду не отказался бы сейчас от горячего чая и приятной компании. Всяко лучше, чем сидеть в одиночестве, отдаваясь на съедение собственным мыслям. Квартира девушки оказалась на одиннадцатом этаже. Перед тем, как войти в неё, Алёна порылась в своей сумке, ища ключи, а когда нашла их, открыла дверь, заходя на порог и приглашая войти Арсения. — Ты проходи, можешь осмотреться, а я чайник поставлю, — скороговоркой проговорила Алёна и убежала на кухню почти в припрыжку. Она, в отличии от Попова, что был похож на помятый и выжатый лимон, была весела и взбудоражена. Мужчине сначала показалось это странным, но он предпочитал не обращать внимание и не думать об этом. Вместо этого он предпочёл осмотреться. Арсений остановился в зале и присел на серый диван, рядом с которым стоял стеклянный кофейный столик. Интерьер был выполнен, как и у самого Попова, в минималистическом стиле. Белые стены, на которых висели красивые картины, подвесные деревянные полки с книгами и телевизор. У этой девушки определённо есть вкус. В комнату вальяжно прошёл маленький котёнок. Он подошёл к мужчине и ловко запрыгнул на диван. Арсений и забыл, что Гена с недавних пор жил у Алёны. Он выглядел намного лучше, чем в их первую встречу: он был чист и явно чувствовал себя царём в этой квартире. Всяко лучше, чем коробка под остановкой. В следующую секунду Попов вспомнил того, кто подобрал это рыжее чудо. Картина, где весь раскрасневшийся от аллергии Антон игрался с котёнком, медленно проплыла перед глазами, и Арсений мотнул головой, стараясь избавиться от наваждения. Вскоре в зал вошла и сама Алёна, неся в руках две чашки с чаем. Она поставила их на столик у дивана и села рядом с Арсением, который сразу же потянулся за чашкой. Завертелась непринуждённая беседа о работе, о студенческих годах, о другой ерунде. За этими разговорами Попов и не заметил, как прошёл час. Он не общался раньше с Алёной вне рабочей обстановки, поэтому сегодня она открылась для него совершенно с новой стороны. Она очень умна, с ней можно поговорить по душам, с ней спокойно. Она как тихая гавань, в которую так долго мечтал он попасть. Иногда всё же нужен перерыв от сумасшедшей бури мыслей, чувств, канители событий. Всё, что вызывает в Арсении он. — Что-то я уже засиделся, — глянув на часы, с кряхтением поднялся с диванчика Попов и поправил смятую футболку. Он огляделся по сторонам и собрался взять грязные чашки со столика, чтобы не нагружать девушку, но та не дала ему этого сделать, положив свои ладони на руки мужчины, которые уже потянулись к чашкам, и помотав головой из стороны в сторону. — Погоди, — она встала вслед за Поповым и подошла к нему, смотря прямо в глаза, — Я не просто так пригласила тебя сюда, — голос её дрогнул, а волнение и странное предвкушение девушки выдавали пальцы, нервно накручивающие на себя прядь волос и закусывание нижней губы. Предчувствие чего-то нехорошего красной лампочкой загорелось в груди у мужчины, и тот, вновь не выдерживая зрительного контакта, отвёл взгляд и прочистил горло. Арсений в какой-то степени боится и восхищается одновременно людьми, которые могут вот так смотреть прямо в глаза. Как будто в душу заглядывают и наперёд знают всё, о чём ты думаешь и что хочешь сказать. — Не просто так? — хриплым и не понимающим голосом спросил он и вновь прочистил горло, — А для чего же? Алёна выдохнула, сделала ещё один шаг, приближаясь к Попову вплотную. Внутри мужчины уже не было плохого предчувствия: там уже настоящая буря тревоги. — А вот для этого, — шёпотом сказала она и, поднявшись на носочки и обхватив шею Арсения тонкими руками, притянула к себе. В следующий миг она решительно коснулась своими губами губ мужчины. Арсений широко раскрыл глаза, хотя такой вариант развития событий был вполне ожидаем. Тревога вдруг утихла, только перед глазами пронёсся образ Антона, суховатые губы которого должны были его целовать, вместо губ Алёны. Сильные руки которого должны были его обнимать, вместо хрупких рук Алёны. В голове набатом звучало «Это не правильно, не отвечай, отойди, оттолкни, отстранись», но следом за образом Шастуна пронёсся образ, на удивление, Серёжи, а следом в сознании прозвучали и его слова: «На человека отвлечься нужно. На другого человека» Разумная, но какая эгоистичная и свинская по отношению к девушке идея появилась в буйной головушке у Попова. В сознание до сих звучали слова о том, что так не должно быть, что всё это неправильно, но к этим словам добавлялось ехидное: «А страдать по парню, у которого есть девушка, правильно?» Нет, ему и вправду нужно отвлечься. Хотя бы сейчас почувствовать облегчение и забытье, а последствия он будет разгребать позже. Все эти мысли проскочили в голове у Арсения всего за долю секунды, а в следующий миг, он сначала нерешительно, а затем вполне уверенно начал целовать девушку в ответ, сминая то верхнюю её губу, то нижнюю. И опять на те же грабли. И опять на поводу у чувств.