Бесконечное воскресение Богов

      Натянуть тетиву. Устремить стрелу на ничего не подозревающую живность меж темных деревьев и ветвей. Затаить дыхание и выжидать удачный момент, когда олень выйдет из-за бревна и откроет голову. Метко направить стрелу в глаз, но если промахнусь, то следующую выпустить в туловище.       Ничего сложного.       Шарлотта, давай, ты сможешь.       Девушка сосредоточенно стояла и наблюдала, как в тени зеленого леса ветвистые рога двигаются из стороны в сторону. Животное, похрустывая сочной травой, глухо постукивала копытами, отходя от спасительного толстого бревна. В тишине леса медленно, но верно, олень продвигался к удобному расположению и верной смерти.       С хрустом кожаных перчаток, Шарлотта плотнее сжала лук и сильнее натянула тетиву, готовясь быстро, как можно безболезненней пронзить свою жертву. И вот, морда бурого парнокопытного полностью была открыта. Словно мишень, его черный глаз с блеском сверкнул меж тонких травинок, но девушка плотнее стиснув зубы, медлила.       Плотный воздух застрял в горле юной леди, а ее руки затряслись, не давая отпустить стрелу. Рубиновые глаза болезненно зажмурились, а тело в напряжении застыло, окаменев. - Я не могу... - на выдохе обреченно протянула она, опуская лук со стрелой и ослабевая струну.       Услышав посторонний звук, олень настороженно поднял голову.       Заприметив фигуру средь мрака он намеревался ускакать, но не успел даже двинуться, как точно в цель ему в голову прилетела стрела с другой стороны. Животное с болезненным ревом замертво упало на травянистую землю и Шарлотта моментально закрыла глаза, отворачиваясь и не желая ни видеть, ни слышать страдания дикого зверя.       Болезненно сердце Шарлотты сжалось, а на душе девушки появился противный, неприятный осадок, от которого нутро готово было вывернуть на изнанку. Каждый раз видя смерть очередного животного, неудавшейся охотнице становилось дурно и не по себе.       Раздались уверенные и четкие шаги, ломающие ветки и приминающие траву. - Ты сплошное разочарование, - девушка с белоснежными, завязанными в высокий хвост волосами вышла из тени и подошла к мертвой туше. Она цепко схватила стрелу и с силой обломила ее хвост, оставляя железный наконечник в голове туши. - С тобой и с голоду подохнуть можно, - недовольно говорила она и в ее руке загорелась часть стрелы, почти мгновенно превращаясь в пепел. - Прости, Вегги... - очередные извинения были бесполезны и обременительны для Шарлотты. Она могла даже нарваться на очередную ругань, но ничего другого ей и не оставалось под гнетом злости сводной сестры.       Золотистый раздраженный взгляд пронзительно смотрел на поникшую, наблюдая как та, обхватив себя рукой, словно побитый зверек стоит и дожидается, когда и ее стрела пронзит. Дай волю и эта неженка, как маленький олененок ляжет на землю и в страхе притаится, но она продолжала стоять ссутулившись и отвернувшись, чувствуя вину.       Озлобленно цыкнув, Вагата резко поправила свою меховую пепельного цвета накидку и из-под нее достала плотную веревку. Нагнувшись, она сразу стала обвязывать добычу, чтобы было удобнее волочить по земле. - Я с тобой возиться больше не намерена, - затягивая потуже узлы, предупредила охотница. - Вернемся, - девушка выпрямилась, - скажу об этом отцу... - она протянула длинную двойную часть веревки Шарлотте, - если надо, пусть он с тобой возится.       Губы Шарлотты виновато растянулись, превратившись в тонкую полоску, а взгляд потускнел. Ей не хотелось, чтобы ее отчим знал о очередном провале, но сводная сестра ни раз предупреждала, как ее все это достало. - И долго я буду стоять, ждать? - возмутилась Вегги, не наблюдая хоть малейшего телодвижения в ее сторону.       Дрожащими руками убирая стрелу в колчан и закидывая через голову лук на плечо, несмело Шарлотта все же подошла к сестре и взяла веревку, что как поводья легла в ее руке. - Понесешь ты, - удаляясь, холодно заверила охотница, - Хоть какая-то польза будет.       Рубиновые глаза пристально и печально смотрели на веревку, пока до ушей доносились удаляющиеся все дальше хруст и потрескивание, которые начинали теряться под гнетом сильных переживаний.       Шарлотта не любила охоту, хоть и прекрасно знала, что Боги оставили этот мир. Животные не имели души и могли возрождаться, если не умертвить их намеренно, оставив часть заколдованного оружия в теле. Даже если отрезать кусок мяса или же голову - не поможет, раны затянуться и дикий зверь вновь сможет мчаться по лесу, словно ничего не случилось. Они не могли умирать и их приходилось отлавливать для урегулирования количества особей. Большинство народа содержали домашний скот, да собирали мясо, как осенние плоды, зная, что мышцы и ткани, словно весенняя трава, вновь прорастут от костей.       С хрустом кожаных перчаток кулак плотно сжал веревку. - Прости, - голос девушки проскрипел, а руки сложились будто в молитве. Готовая заплакать, Шарлотта больше просила прощения не у сестры, а у жертвы, что сейчас лежала перед ее ногами. Девушка не понимала, почему ей так больно, ведь прекрасно знала для чего они истребляют демоническую живность, что заполонила земли, но ее сердце не готово было смириться с подобной деятельностью.       Шмыгнув носом, Шарлотта воспользовалась магией для облегчения веса двухсоткилограммовой туши и поволокла по земле к повозке, где развалился на протоптанной дороге запряженный огромный зверь, напоминающий снежного барса, только шерсть более густая и пушистая.       Зверь спокойно и мирно себе спал, пока Вегги не подошла к нему и с радостью не начала его тискать. Хищник довольный лаской растянулся, как домашний кот, и замурчал , что больше напоминало грудное рычание. - Хороший мальчик, хороший, - улыбалась охотница и трепала мягкую теплую шерсть, пальцами зарываясь в мех.       Забрасывая тушу в повозку, где было с десяток таких же, Шарлотта невзначай посмотрела на сводную сестру, что так была добра к зверю, но не к ней. Ей даже было немного обидно, что так хорошо относятся к нему, хоть он и не ловит дичь, чтобы не озверел, да и подобное животное дорого стоило, ибо всех отловили для тотального контроля популяции и едва ли разводили для продажи. Такой хищник стоил даже дороже человеческой жизни и передавался, как трофей, будущим наследникам. С него и шкуру можно на одежду добыть и транспорт хороший, да и кости демонических зверюг уничтожает только так. Одна лишь польза...       Удрученно выдохнув, девушка запрыгнула на сидение повозки в ожидании, когда ее сводная сестра наиграется и потуже закрепит поводья, чтобы наконец-то отправится домой.       Становилось холоднее и Шарлотта носом чувствовала, как влажный воздух все больше пригоняет осенние ветра, а вместе с ним и серые тучи, заволакивающие небо.       Когда зверь поднялся на массивные лапы, Вагата потуже затянула кожаный ремень на загривке и на радостях, хватая поводья, запрыгнула рядышком к проблемной сестре, на которую даже старалась не смотреть, а то и вовсе не замечать. - Домой, Иней, - громко сказала охотница и зверь с силой двинул повозку, что скрипом отозвалась.       В тени деревьев выглянула темная фигура, сверкнув красными глазами в сторону охотниц, и холодный ветер пронесся от далеких зеленых полей, склоняя травы и кустарники, к зеленым густым лесам, затронув массивные деревья со скрипом отозвавшиеся и зашуршавшие листвой, словно провожая путников домой.       Темная фигура пристально, словно пытаясь запомнить образы, вглядывалась в охотниц и растворилась темным туманом.       Шарлотта посильнее укуталась в меховой плащ, в попытках спрятаться от леденящего внезапного потока, когда ее сводная сестра даже и не шелохнулась, наблюдая за дорогой. Юная леди отвернулась, не смея беспокоить своей, как извечно ей говорят, избалованностью, и стала рассматривать уже давно знакомые поля, маленькие саженцы и кустарники, что встречались по пути.       Домой они так и вернулись в молчании, ближе к темному вечеру.       Деревянная постройка встретила их теплым светом лампы, что висела над крыльцом у карниза.       Вагата тут же спрыгнула и приступила отцеплять зверя от повозки, а затем повела его в стойло, когда Шарлотта, опустив голову, сползла и двинулась сразу же домой.       Из-за двери вышел на крыльцо приемный отец - Адам, что скорее для Шарлотты был больше дядя, чем отчимом. Он так же как и Вегги не заботился о ней и если сейчас услышит, что она вновь не справилась, то и получить может с лихвой за провал. - А вот и мои девочки вернулись! - на радостях выпалил он и Шарлотта замерла, не смея подняться на крыльцо, пусть и его улыбка говорила о том, что он сегодня в хорошем расположении духа, но следом выглянула Лют. - Ну как на этот раз, неудачница? Смогла кого-нибудь пристрелить? - насмехаясь поинтересовалась еще одна сводная сестра. - Хах. Так и знала, - сделала вывод она, наблюдая, как Шарлотта виновно смотрит на них, когда Адам недовольно покачал головой. - Пап, смотри, сколько Вегги добыла, - она указала на повозку, набитую битком дичью, - тебе не кажется, что пора бы отправить ее в академию. Она то уж точно заслужила. - Что ж, ничего не поделаешь, - выдохнул он. - Вы обе туда отправитесь, а вот с тобой... - мужчина посмотрел на племянницу, - я даже не знаю, что делать.       Разочарование... Да именно это преследовало Шарлотту по пятам, как только отец бросил мать и ее. В отличие от волевой и сильной матушки, она очень сильно отличалась своим слабым характером, и как бы Лилит не старалась ее защитить и оградить от сторонних нападок новой семьи, Шарлотта ощущала, что ей здесь не место, но и бежать то некуда было. - Простите, я пойду... - Шарлотта намеревалась оставить их и пойти в сарай, где обычно и проводила свое время, дожидаясь, когда сможет вернуться в свою комнату, обустроенную на чердаке, но этого ей не дал сделать ее отчим. - Нет. - строго произнес он, - Бегом домой. - мужчина указал на дверь позади. - Если еще простудишься, проблем не оберешься. Потом поговорим.       Под хихиканье Лют, Адам зашел в дом. - Готовь обезболивающую мазь, - продолжала она злорадствовать и тихонечко закрыть дверь, до последнего смотря, как Шарлотта опечаленная стоит перед крыльцом, не желая ступить даже на ступени.