Темнее всего под фонарём

      Писать письма Эйдану глупо. Старший брат никогда не ответит, нормального совета не даст, а обсуждать с ним самое сокровенное — смерти подобно. Эйдан О`Райли вряд ли хотел быть с ней когда-нибудь близок. Одно дело старший брат, другое — сестра, к тому же маленькая и сующая свой нос в его дела. Эйдан всегда хотел быть близок с Кайджелом. И всё же всё вышло не так. Совсем не так. Кайджел уделял много времени ей, пока Эйдан только искал его одобрения и всё это только и заканчивалось одним — криками и скандалами.       Моргана стискивает перо. Конспект по истории магии совсем у неё не идёт, а вот доверить бумаге свои мысли — пожалуй лучшее, что она может сделать. Но с чего начать? Что сказать человеку, с которым они общаются только потому, что носят одну фамилию? Хочется сказать многое, но в мыслях — пустота. О`Райли грызёт кончик пера, пока профессор Бинс монотонной речью усыпляет тех, кто ещё не уснул.       Призрак словно и не замечает, что студенты занимаются чем угодно, кроме записывания лекций. Предмет мог бы стать полезным для Морганы, восполнить пробелы и недостаток знаний о магической Британии, но на деле соседка в круглых очках прикрывает ладонь, чтобы скрыть зевок. Настолько всё это плохо, что никто не считает правильным делать хоть что-нибудь. А ведь им сдавать СОВ в конце года.       Моргана качает головой. Она начинает рассуждать, как какая-то зануда. Нет, так точно не пойдёт.       Профессор-призрак не двигается с места, а книга перед ним перелистывается сама собой. Это гриффиндорцы на первой парте забавляются, зная, что преподаватель не сможет сделать ничего, кроме как лишить их призовых очков. Но Бинсу всё равно, и потому О`Райли опускает взгляд. На пергаменте выведено короткое «Дорогой Эйдан». И больше ничего. Моргана выдыхает, зачёркивает обращение. Нет, ей нечего написать брату. Ей нечего ему рассказать, чтобы не показаться тронувшейся умом.       Маленький журавлик приземляется перед ней. На другой стороне класса в самом дальнем ряду неизменно в компании Оминиса сидит Себастьян. С того дня в Хогсмиде прошла по меньшей мере неделя. И он будто бы избегал её. Хотя, если так подумать, Моргана и не искала с ним встречи. В первую очередь потому, что опасается возможного разговора. Будет слишком много вопросов, как и у неё к самой себе.       О`Райли прихлопывает журавлика книгой. Снова возвращается к письму. Колман, ей лучше всего написать Колману. Моргана выводит его имя. Коротко рассказывает о том, как она себя чувствует, спрашивает как у него дела и как начался учебный год. И на оставшемся пергаменте излагает всю историю, что с ней произошла. Конечно же, она спрашивает, какие у него планы на каникулы. До них ещё долго, но она просто обязана упросить отца отпустить её на каникулы к другу. Может, и принято проводить Рождество с семьёй, но Колман ей тоже не чужой человек, как и миссис Мёрфи.       Ещё один журавлик приземляется рядом с Морганой, но на этот раз его прихлопывает к парте девушка, сидящая по правую руку.       — Если Сэллоу не прекратит, я сделаю так, что его язык к небу прилипнет. И до конца недели ему только и придётся, что общаться записками.       Только сейчас Моргана обращает внимание на тёмную кожу соседки по парте. Хотя такая деталь, кажется, просто не могла ускользнуть от её взгляда. Более того, она буквально единственная в их классе, кто выделяется тёмным пятном.       В Ильверморни было множество волшебников, кто не был похож на них — белых европейцев, когда-то приплывших захватывать чужие земли. Было много индейцев, и это самые талантливые лекари, которых она знала. Были и молодые волшебники, чья семья вырвалась из рабства. Но это было там, в Америке. Здесь эта девушка выделяется, совсем не вписываясь.       — Тебе что, чтобы рассмотреть меня одним глазом нужно больше времени? — соседка по парте скрещивает руки на груди. Закатанные рукава рубашки выглядят особенно белыми.       — Не смей говорить что-то про моё лицо, — цедит сквозь зубы Моргана, — ты понятия не имеешь, какого это, остаться без зрения и с шрамом на половину лица.       Она помнит, как ей магией восстанавливали глаз. Как сращивали кожу, так и не сумев вернуть всё к тому, что было. Помнит тот день, когда сняла повязку с лица и увидела себя в зеркале. С того момента в поместье отца в тех комнатах, где она бывала чаще всего, поснимали все зеркала, а то зеркало, что было в их спальне с Крис, Дакотой и Беллой, было переставлено к кровати Крис, чтобы Моргана меньше обращала на него внимания.       Теперь оно, наверное, вернулось на своё место у платяного шкафа. А её кровать заняла какая-нибудь другая ученица. Лишь бы это была ни Джейн с её вечно вонючей одеждой.       — Может и не знаю, зато представляю, как это, когда ты отщепенец. И представляю, как тяжело тебе после перехода в новую школу.       Моргана вскидывает бровь. И темнокожая ученица с красно-золотым галстуком на шее поясняет:       — Мою мать пригласили преподавать в Хогвартс в прошлом году. И я оказалась в той же ситуации, что и ты: новенькая ученица, которая не разбирается в том, что происходит вокруг. К тому же, ко мне предосудительно относятся из-за цвета кожи. Как там? Что может знать чёрная девчонка, ляпнул кто-то, когда меня спрашивали на занятиях по трансфигурации. Так что, не подумай, я тебе не враг.       Моргана хмыкает. Она вообще терпеть не может слово «враг». О врагах всегда думается, как о чём-то великом, когда две стороны не сошлись во взглядах и каждая отстаивает свои интересы. Для неё существуют лишь неприятели и те, кого хочется послать куда-нибудь подальше.       — Очень интересная история, а теперь, если позволишь, я продолжу писать конспект, — Моргана указывает кончиком пера на пергамент перед собой. Кое-что из общего настроения факультета она поняла. В первую очередь, поняла, что слизеринцы не терпят гриффиндорцев и это вполне себе взаимные чувства. Ещё каждый из их трёх факультетов считают, что слизеринцы скользкие и омерзительные, как и их герб. И что они те, кто будет увлечённо изучать тёмную магию.       — Эй, я понимаю, что ты пытаешься принять новое мировоззрение, сформированное кем-то до тебя. И всё же тебе не обязательно отстраняться и закрываться ото всех, кто не с твоего факультета. К тому же, я просто хочу тебе помочь.       — Мне не нужна помощь, — отзывается хмуро Моргана. По крайней мере, точно не помощь со стороны кого-то из студентов. Пока ей нужно только дождаться возвращения профессора Фига из Лондона. И, может, тогда что-то прояснится.       — Уверена? — гриффиндорка кивает в сторону Себастьяна. Сэллоу недоволен, он хмурится, и Моргана даже может его понять. Но ей не хочется читать записку от человека, который слишком испугался того, что увидел. Она не имеет права его винить. И всё же обида у неё есть.       — Уверена. Мы с Себастьяном, вроде как, друзья.       Нет, знакомые. Пока что знакомые. Все её настоящие друзья остались в Атланте, подруги — на факультете Вампус. А Сэллоу лишь маячит перед глазами, да ведёт себя странно и абсурдно.       — Ну да, так тебя сразу и приняли, — девушка усмехается, она откидывается назад, упирается лопатками в парту позади. — Меня зовут Натсай, но можно просто Натти.       — Моргана.       — Тебе не нужно представляться, твоего имени не знает только глухой. Я бы пошутила ещё и про слепого, но, кажется, Оминис вполне себе с тобой знаком.       Уголки губ дёргаются. Не так уж и плохо, если подумать. Колокол на башне оповещает о конце занятия и студенты, не дожидаясь разрешения профессора, собирают вещи и выбегают из кабинета.       — Если захочешь встретиться, то я сегодня весь день буду практиковаться в школьном дворе, — Натти собирает вещи, поступает почти так же, как и остальные. Оставляет Моргану сидеть одну.       Этот диалог кажется ей совершенно странным. Ей никогда не нравилась чрезмерная дружелюбность. О`Райли складывает книги в сумку, кидает туда и письмо для Колмана, а вот одного из мятых журавликов разворачивает.       «Встретимся в восемь на втором этаже рядом с кабинетом ЗОТИ. Приходи одна».       Моргана ищет взглядом Себастьяна, но тот уже ушёл. И как ей понимать, что хочет от нее Сэллоу?

***

      Себастьян явно над ней издевается. Иной причины, которая объясняла бы его поведение она просто не может найти. Но Сэллоу единственный, кто заводит с ней разговор не о погоде и учёбе, и потому она просто не может не прийти. Одиночество, пожалуй, самый жуткий и самый ужасный страх, какой может возникнуть в душе. Но, может, она преувеличивает и просто поддаётся желанию быть кому-то нужной. Ещё год назад она боялась смерти близких. Но что случится с ней через ещё год?       На этаже перед кабинетом профессора Гекат нет никого, кроме Себастьяна. Он стоит, прислонившись спиной к стене и что-то читает. Ожидаемо было увидеть его с книгой. И даже странно, что его не распределили на Когтевран с таким рвением и любовью к чтению.       — И что за секретность, Сэллоу? В чём проблема была подойти, а не слать мне записки?       — С тобой сидела Онай. Да и каким бы занудным не был Бинс, стоит проявить к нему хотя бы немного уважения. Или я не прав? В любом случае, это не важно. Ты пришла, а, значит, можно идти, — Сэллоу отстраняется от стены.       — С чего бы вдруг я должна с тобой хоть куда-то идти? Объяснись, Сэллоу. Сначала ты меня игнорируешь, а теперь делаешь вид, что у нас есть с тобой о чём разговаривать? Знаешь, если это твои попытки поиграть со мной, а потом бросить, то за такое я тебя прокляну.       Раньше бы, разумеется, это сделал Колман. Он бы защитил её от любого, кто причинил бы ей боль или обидел её. Но Мёрфи нет рядом, потому приходится справляться самой. Каждый день кажется невыносимым без лучшего друга. В каждый смешной, забавный или тревожный момент она по привычке оборачивается, но за спиной не находит его — высокого рыжего старшекурсника с самыми искренними в мире глазами и лицом в веснушках.       — Давай не здесь, Моргана. Иначе все призраки да портреты разнесут наш разговор по школе. Просто доверься мне. Разве я тогда подвёл тебя в библиотеке? — Сэллоу протягивает ей руку.       И Моргана жалеет, что позволила ему завладеть тем, что может так легко на неё повлиять. У неё ведь действительно совсем нет причин не доверять Себастьяну. В библиотеке он взял вину на себя, а это дорого стоит.       — Только не думай, что я теперь всё время буду на всё соглашаться. Идём, куда ты там хотел, — выдохнув, О`Райли опускает руки.       — Далеко ходить не придётся.       Сэллоу заворачивает под лестницу в небольшую нишу, где одиноко стоят большие напольные часы. Короб украшен витиеватыми узорами. Только вместо привычного циферблата, часы указывают на положение лун. Если это именно то, что он хотел ей показать, то О`Райли и не стоило приходить. Однако, мысли она не озвучивает, а Себастьян взмахивает волшебной палочкой, выставляет стрелки в нужное положение, из-за его плеча Моргана не видит в какой. И как только часы бьют один раз, дверца открывается, а перед ними появляется проход.       Сколько ещё в этой школе секретов? И кто вообще решил, что делать секретные проходы в школе разумно?       — После вас, — Сэллоу кивает на проход.       Моргана переступает высокий порог, нога встаёт на ступеньку. Сначала кажется, что проход узкий и маленький, но ей удается вытянуться в полный рост и ещё развести руки. Сэллоу не захлопывание дверь, как-то можно было бы подумать. Он заходит следом и только тогда отрезает им выход обратно.       Спуск по лестнице занимает некоторое время, пока перед самым носом не появляется кованая решетка. Но стоит подойти к ней достаточно близко, как она под действием невиданных чар, поднимается и пропускает в большое помещение без окон и иных дверей. У стен лежат ящики и сундуки, закрытые белыми кусками ткани, по углам клубится пыль и света совсем мало, только от жаровен под потолком.       — Что это за место? — О`Райли оглядывается на Себастьяна, а тот довольно ухмыляется.       — Оминис называет это место криптой. У его семьи много секретов, они же потомки Салазара Слизерина. А тот оставил им интересное наследие в Хогвартсе.       Сэллоу ведёт себя так, будто он здесь дома. Подходит к небольшому пыльному дивану и опускается на него. Не стесняется раскинуть руки. Весь его аристократический лоск, если он вообще был, моментально слетает, как маска. И Моргана видит парня. Слишком простого для возвышенных и чопорных слизеринцев что его окружают.       — И зачем ты сюда меня привёл? Давай, рассказывай. У меня нет ни единой идеи.       — Подумал, что тебе тут будет безопасно, — непринужденно отвечает Сэллоу. И Моргана совсем теряется.       — Безопасно?       Ей есть от чего прятаться, но она даже не представляет, что Ранрок может пробраться в Хогвартс. В первую очередь, разумеется, потому что странно не заметить подосланного гоблина. А потом уже всё остальное: защитные чары, бдительные учителя. Лицо Себастьяна, усыпанное веснушками, почти, как у Колмана, становится серьёзным. Он плотно сжимает губы. И от одного его взгляда — глубокого, проникающего если не в душу, то в сознание — становится не по себе.       Однако, Моргана только упирает руки в бока.       — Послушай, я не избегал тебя. Точнее, — Сэллоу поднимается с дивана, принимается ходить по крипте, — избегал, да. Потому что то, что я увидел в Хогсмиде… Оно не поддавалось объяснениям. Пускай тролли. Но та сила, которой ты управляла. Я никогда не видел подобных заклинаний.       — И ты хочешь, чтобы я тебя этим заклинаниям обучила? Себастьян, это была не та магия, которой можно научить…       Сэллоу перебивает её, и О`Райли морщится:       — Я не прошу меня научить. Когда я увидел твое лицо. Те следы, — слизеринец тычет пальцем под глазом, — стало страшно. Я много книг читаю, Моргана. И знаю кое-что о магическом перегрузе.       Себастьян останавливается перед Морганой.       — Ты была бледной, как смерть. И твои глаза горели. Перенаправив из себя так много энергии…       — Откуда ты знаешь вообще, что такое магический перегруз? Ты же его никогда в жизни не видел.       — Тогда увидел и понял, что это выглядит страшно, — он разводит руки, — потому я подумал, что тебе нужно тренироваться это контролировать. А для этого нужно уединенное место. Чем крипта плоха? К тому же, разве не лучше читать украденные из запретной секции книги там, где до тебя не доберётся Кеннет?       Слова Себастьяна звучат разумно. Моргана переступает с ноги на ногу. Кладёт ладони на локти. И всё же чувствуется в этой идее какой-то подвох.       — Хорошо, но с чего бы тебе мне помогать? Библиотека — это одно. А вот крипта, — О`Райли окидывает взглядом помещение, — это совсем другое. Я тебя помогать не просила, да и причин у тебя на это нет. Кроме того, мне достаточно и одного долга.       — Считай это дружеским жестом. Не всё в этом мире требует оплаты. Верно? Ведь мы же друзья?       Выдох. Моргана обходит Себастьяна.       — Выглядит эта крипта не самым безопасным местом. Кто-то еще здесь бывает, кроме тебя и Оминиса?       — Раньше бывала Анна, но теперь, — Сэллоу делает небольшую паузу. — Теперь она не может сюда приходить. За всё остальное время, что мы здесь собирались, я никогда никого не видел. Так что можно считать, что это только наша с Оминисом крипта. Ну, теперь ещё и твоя.       — Кто такая Анна? Твоя бывшая подружка, на место которой ты теперь хочешь поставить меня? — О`Райли извлекает из кожаного чехла волшебную палочку. Она поджигает факелы на стенах одним взмахом палочки, не замечая, как Себастьян напрягся.       — Это моя сестра. Она болеет и не может учиться в Хогвартсе, — голос его холоден, как раннее зимнее утро.       О`Райли поджимает губы. Ей нужно научиться держать язык за зубами в адрес малознакомых людей. Ей нужно думать, прежде чем позволять себе вообще хоть что-то сказать.       — Мне жаль, Сэллоу, — она не оборачивается, лишь проходит вперёд между колон, чтобы увеличить расстояние между собой и Себастьяном. Хотя, пропасть между ними разверзнется, если она хоть что-то еще скажет.       — Не нужно, я уже ищу для неё лекарство.       — Залезая в запретную секцию в Хогвартсе? — О`Райли ведёт плечами. — Какая бы не была эта школа старая, мне кажется, что стоит искать ответы где-нибудь в ином месте. Разве в Британии нет каких-то магических лечебниц?       — Есть и не одна. Но давай не будем об этом, хорошо?       «Как скажешь», — Моргана откидывает косу за спину. С того момента в Гринготтсе и со встречи с троллями в Хогсмиде она даже и не думала применять неестественные силы. Магия вырвалась инстинктивно, когда им угрожала опасность. Но что делать сейчас?       Она поднимает палочку, ищет мишень, в которую можно было бы прицелиться. Тренировочный манекен, как в кабинете профессора Гекат? Только груда ящиков. Но их хотя бы не жалко. И всё же Моргана опускает палочку. Сложно применить то, природу чего ты не понимаешь. Сложно делать что-то под чужим взглядом.       Шаги Себастьяна бесшумные. Он останавливается за спиной Морганы, берёт её левую руку и заставляет поднять ладонь. Пальцы у него тёплые, мягкие, но он уверенно стискивает её ладонь, заставляя тем самым сильнее сжать рукоять волшебной палочки.       — Я думаю, что тебе стоит быть увереннее в своих решениях. Как тогда.       — Мне хватает уверенности в своих решениях, — Моргана напрягается, чувствуя, что ещё немного и лопатками она коснётся чужой груди.       — Не уверена. Не держи локти ближе к телу. И подумай о чём-нибудь. Например, что ты чувствовала, когда желала разделаться с теми троллями?       — Ты будешь меня учить? — огрызается О`Райли.       — Я хочу помочь.       Почему все вокруг только и считают, что ей нужна чтя-то помощь? Она вполне спокойно расправится с любым неприятелем, школьные занятия не так сложны, как могло показаться изначально, а экзамены ещё слишком далеки, чтобы можно было о них беспокоиться. И всё же Моргана прислушивается к чужому совету, старается полностью выбросить из своего сознания, что Сэллоу стискивает её запястье, и вернуться мыслями в тот день. В оба те дня.       Желание выжить было первостепенным. Ей было жутко от неизведанного, хотелось себя спасти, обезопасить. Страх — сильнейшее оружие. Но сейчас она не боится, а, значит, это совсем не тот инструмент, который ей нужен. Моргана прикрывает глаза. Что ещё она переживала в тот момент?       Злость. Разумеется злость. Раздражение, что всё идёт не по тому плану, по которому должно идти. Обиду, что отец решил вернуться в Британию и на неё посыпались проблемы, как из рога изобилия. Смесь странных, но не противоречивых чувств. Но было ещё одно. Пожалуй, самоё тёмное, что можно себе представить. Азарт. Применяя магию она чувствовала первобытное желание это сделать. И чувствовала, как всё сильнее в ней разгорается пожар желания.       Вот Моргана и нащупывает то, что ей нужно. Хватает и зажимает в ладони огонёк внутри. Это выглядит так. По крайней мере, на просторах её внутреннего познания и путешествия сквозь саму себя. О`Райли открывает глаза. Взмах волшебной палочкой в странном замысловатом движении выходит сам собой. Она не произносит ни слова.       Синяя молния вырывается, озаряя крипту светом. Настолько сильная, настолько яркая. Сэллоу хватает её за талию, не отпуская направленной вперёд руки. Он сам пытается устоять на ногах, а, может, удержать её. Это не так уж и важно. Сердце бьётся быстрее. От выплеска магии ящики разлетаются в стороны. Одна из досок отлетает прямо в них, но Сэллоу успевает выставить свою палочку. Только мгновение, которое он держался за неё остаётся мятым следом на жилете.       — Протего.       Голубой щит не даёт деревяшке ударить кого-то из них. Доска падает на каменный пол.       — Вышло неплохо. Не так сильно, как тогда, но…       — Ты будешь меня оценивать? — Моргана сердито оборачивается, грубо вырвав руку из чужой хватки.       — Что вы оба здесь делаете?!       Оминис Маркс стремительно выходит на свет из тени возле входа. Руки слепой парень скрещивает на груди. И, вероятно, очень сильно старается смотреть именно на них. Ему это удаётся. Глаза без зрачков, совсем белые. Как её левый. Только в отличие от неё, у Оминиса вся жизнь — темнота.       — Себастьян, что она здесь делает?!       Сэллоу засовывает руки в карманы.       — Она здесь…       — Я уже ухожу.       — Никуда ты не пойдёшь! — рявкает Мракс, делая еще шаг вперёд. — Ты теперь будешь таскать сюда всех, Сэллоу?       — Оминис, успокойся, — Моргана сводит брови к переносице, пока Мракс, явно уверенный, что идет правильно, подходит к Себастьяну практически вплотную.       — Заткнись, — цедит он сквозь зубы. — Если хоть одна живая душа узнает об этом месте из-за тебя, я сделаю так, что ты вылетишь из этой школы со скоростью снитча. Но даже так твоя жизнь не будет сладкой, я доберусь до твоей семьи и…       Моргана проставляет кончик волшебной палочки к горлу Мракса.       — Не смей мне угрожать, ясно? — она хватает Оминиса за плечо и разворачивает его к себе. Палочка упирается в кадык. — Думаешь только потому, что ты носишь фамилию Мракс, ты можешь распоряжаться тут всем? Не нужна мне твоя грёбаная крипта.       — Успокойтесь оба, — Себастьян недовольно морщится. — Я позвал её сюда, чтобы она смогла потренироваться, Оминис.       Мракс хмыкает и отходит, пренебрежительно оттолкнув палочку Морганы двумя пальцами.       — С чего бы вдруг, Себастьян? — он подходит к дивану. Опускается на него и откидывается на спинку. — Это было наше место. Моё, твоё и Анны. Теперь ты приволок сюда… вот это.       Моргана готова поклясться, что если Мракс скажет ещё хоть одно слово, она подожжёт его мантию. И ей будет всё равно, какие отношения у него с основателем факультета и какие связи имеют родители. Сэллоу же тоже подходит к дивану и садится рядом с Оминисом, закидывая руки на спинку.       — Послушай, после того, что случилось в Хогсмиде ты час орал на меня, что было неразумно вмешиваться в драку. Но я защищал её. Да, Моргана сражается отлично, но ей всё равно нужно оттачивать заклинания. Иначе она просто не сдаст экзамены, — Сэллоу переводит на О`Райли взгляд.       — Я смотрю, ты чрезмерно беспокоишься о той, кого знаешь всего неделю.       — Оминис, — с нажимом произносит Себастьян, — она с нашего факультета. А какое правило у нас является негласным? Мы несём ответственность. Старшие за младших. О чём твердит Кеннет каждый год первокурсникам? Я что, один его только слушаю?       — Надо же, хоть кого-то ты слушаешь, — Мракс становится ощутимо спокойнее, чего не скажешь о Моргане.       Она не собирается и дальше стоять так, словно перед ней палач и судья. Убрав волшебную палочку в чехол, О`Райли направляется к выходу. Нужно было прислушаться к своему чутью. Она знала, что ничего хорошего из этой встречи с Себастьяном не выйдет.       — Моргана, — окликает её Себастьян.       — Пошёл нахер!       Решётка поднимается, и Моргана взлетает по ступеням. Выбегает в коридор.       «Да что б этот Сэллоу провалился сквозь землю. Да чтоб эта идиотская школа развалилась!» — она чувствует себя униженной и глупой, будто повелась на что-то, но не понимает на что именно.       И именно сейчас в ней достаточно силы, чтобы взмахнуть волшебной палочкой и заставить пол под ногами расколоться, а колонны разлететься, как те же ящики в крипте.       Плитка сменяется каменным полом, только в подземелье Моргана замедляет шаг. А порог гостиной и вовсе переступает спокойно, будто ничего и не произошло. Слегка приподнятый подбородок, расправленные плечи. Уж слишком быстро она поняла правила, по котором живут змеи. И если она собирается среди них выжить, то стоит стать такой же змеёй. Быть может, даже хуже.       Пусть только Сэллоу попробует к ней подойти. Он видел больше, чем кто-либо ещё. И пусть не думает, что она побоится выпустить древнюю магию, чтобы причинить ему невыносимую боль.       — Мисс О`Райли, вот вы где. Можно вас на минуточку?