Secrets of the gardenia heart

      Мелкий дождь разбивался об асфальт, скатываясь по листочкам деревьев, которые росли в прямую линию под окнами второго этажа. К ним с лёгкостью можно было дотянуться рукой. И стоило бы задуматься: «Почему они рассажены так близко к окнам?» Но это явно не забота живущих тут, похоже их это не волнует.       Листья же давно обрели темные и яркие оттенки, скоро вообще опадут, что гласило о приближении холодов. Это не радовало, но в квартире было тепло, даже не просто физически, а душевно здесь было комфортно и уже по-родному. Прошедшие три месяца были наполнены усердием и борьбой с самим собой. Вроде и не так много времени прошло, но оно тянулось безумно долго. С момента разговора, заставившего его измениться, Кацуки никогда не упускал мыслей и раздумий об этом.       Эти три месяца были только началом, ещё много чего не исправлено, в особенности принятие себя. Ему всё ещё сложно воспринимать себя до конца, хотя он прорабатывает это с психотерапевтом, как и остальные волнующие его вещи.       Он боролся с депрессией и это удавалось. Теперь он не лежит днями в постели, хотя заставлять себя делать банальные вещи всё ещё иногда сложно. Кошмары по-прежнему посещают его сон, ловил от них панические атаки. Но теперь он не один. Кацуки успокаивается намного быстрее, когда делает это не один.       – Тише, это просто сон. Всё хорошо, – нежно и заботливо приговорённые слова, звучащие каждый раз, когда он с криком просыпался, успокаивали его.       Но единственное, с чем он ощущает трудности в борьбе – причинение себе вреда. Как бы он не пытался, прорабатывал эту проблему с специалистом, слушал убеждения, что это не выход – не выходило. Но был один момент, когда его впервые посетила лёгкость в теле, что заставило его насильно прекращать эти увечья или заменить это дело на что-то другое.

***

      Он сидел на полу, оперевшись спиной об кровать. Его трясло как осиновый лист, сердце бушевало как волны во время шторма, голова кружилась, а глаза были направлены на руки. Глубоко ополосив их от кисти к локтю, Кацуки не ощущал боли, но было страшно от того, в каком состоянии он находится, что он не контролирует это. Кровь окропила рукава, штаны и пол, она капала со звуком, который сильно бил по ушам словно церковные колокола, но кроме него он ничего не слышал. Бакуго не мог здраво мыслить, понять почему делает это, если ему становится только хуже от боли и крови.       «Какой же я слабак и никчёмный... Будто ни на что не годен, а только на это. Почему так сложно?..»       Он испугался и вздрогнул, когда его резко обняли, хотя дома он был абсолютно один. Глухота пропала, Кацуки услышал знакомый голос, такой родной, заботливый и нежный:       – Эй, эй, ты слышишь меня? – обеспокоено произнес мужчина, на что Бакуго лишь безмолвно прижался к нему, но Изуку тут же отстранился, – Так... Хорошо... То есть, нет... Я сейчас обработаю твои раны...       Деку быстро умчался в ванную и с такой же скоростью был опять рядом. Он осторожно взял дрожащую руку в свою, другой держал вату с обрабатывающей жидкостью. Не зная почему, но Кацуки заплакал, беззвучно и бессильно. Плакал он не от физической боли, он не ощущал ее, а морально ему было так плохо. Он наблюдал за тем, как заботливо и аккуратно Изуку вытирает кровь с рук, бинтует их, паралельно проговаривая успокоительные слова. Бакуго прикрыл глаза, заплакав новой, такой же волной, но в этот раз, отчасти, из-за радости. Деку был первым человеком, который искренне заботился о нем и переживал.       «Чем я заслужил такое хорошее обращение? Тем более после того, как принес боль. Это неправильно».       Его снова тепло, нежно и крепко обняли. Он прижался сильнее и дрожащими руками обнял в ответ. Он часто дышал, иногда и вовсе задыхался от паники. Родная рука гладила его по волосам, ведь Деку знал, что Кацуки это нравится.       – Тише, я рядом, всё хорошо. Нужно выровнять дыхание, дыши вместе со мной. Вдох, – они вместе вдохнули, но для Бакуго сделать это не прерывисто было сложно, – Выдох, – так повторилось ещё несколько раз, пока дыхание парня не успокоилось.       Кацуки было безумно стыдно за то, что Изуку увидел эту кровавую картину своими глазами, а не как раньше услышал из уст парня. До конца успокоившись, он отстранился, но не поднимал свой взгляд на парня.       – Ты как?       – Нормально, – он потер глаза, а после виновато сказал: – Ты не должен был это видеть.       – Каччан, я всё пойму и приму, не нужно скрываться, – он взял руку парня своими и заботливо сжал, – Я хочу помочь тебе, хочу чтобы ты доверял мне, не боялся открываться. Я не хочу, чтобы ты в одиночку с этим боролся. Но пока ты продолжаешь молчать и делать всё сам, это только ухудшает твое состояние и я не знаю как тебе можно помочь. Пожалуйста, никогда не молчи, я всегда рядом.       Слова согрели его сердце, он сразу в них поверил, Кацуки был уверен в Деку, знал, что его страдания не используют против него. У него не было сил сомневаться. Он очень недоверчив, но сейчас Бакуго готов рискнуть и этот риск не будет напрасный.       – Поспи сегодня со мной, – Кацуки сказал это с мыслью, будто он маленький ребенок, который боится монстра под кроватью.

***

      С того момента он ни разу не делал себе больно, ему хотелось, но Кацуки не позволял рукам притронуться к ножу. Мысли часто крутились вокруг желания рассказать Изуку о прошлом, ведь именно оно так мучило его. Но он по-прежнему сомневался в своем желании.       Его любовь... Она не прекращалась, только разгоралась. Ему было все сложнее с ней совладать, Кацуки хочет ее показывать, дарить, она слишком переполняет его. Он хочет обнять возлюбленного, поцеловать, но пока он не заслуживает исполнить свои желания. Ему больно от этого, но сначала крайне важно принять себя для того, чтобы наконец-то быть вместе с Деку.       Искупление Бакуго проходило в таком непредвиденном формате, то бишь он сам не знал что нужно делать, действовал по ситуациях. Главная цель этих действий была в том, чтобы извиниться за содеянное. Бакуго помогал Деку с бессонницей, и по словам мужчины этого было вполне достаточно, но сам Кацуки так не считал. Он любил готовить, поэтому по большей части всю кухонную рутину парень взял на себя. Ему было приятно осознавать, что он готовит для того, кого любит и этому человеку безумно нравяться творения парня. Понемногу Кацуки начал ощущать, что вина отпускает его сердце и душу.       – Его так и не поймали, – задумчиво пробубнил Изуку.       – Ты начал волноваться по этому поводу? Раньше же плевать было, ибо ты привык.       – Плевать было на то, что Шизо может сделать мне, волноваться я начал за тебя. Он непредсказуем и это страшно.       Кацуки поднял свой взгляд с экрана телефона, на момент прекращая гладить Мияко, на что та сердито муркнула себе что-то под нос.       – Следа никакого нет?       – Вообще. Шиндо тоже волнуется по этому поводу. Они не могут так долго проводить поиски преступника, дело могут закрыть. А если Шизо узнает, то сразу начнет действовать, – Деку смотрел в одну точку перед собой, сидя на соседнем стуле, ни разу не притронувшись к еде. Видимо это очень его взволновало.       – Ты так уверен в действиях этого психа? Не за чем забивать голову этой ересью. Если начнет действовать, то наоборот хорошо, будет возможность поймать, – он встал со стула и легким подзатыльником вывел Изуку с раздумий, – Ешь давай, ещё не хватало, чтобы из-за такой ерунды есть перестал! – и направился к балкону.       – Это не ерунда! И не выкидывай опять мои сигареты!       – Ага, ага.       Именно с этой целью Бакуго и пошел на балкон. Он понимал, что это не прекратит зависимость мужчины, но по крайней мере снизит потребность, и это действительно было так. Теперь при бессоннице тот не выходил курить, а просил Кацуки прочитать очередной роман. Чаще всего их бессонницы совпадали, что было немного странно, но не менее интересно и мило, поэтому чтение усыпляло их обоих.       – Искренне тебя поздравляю! – подняла руки вверх Неджире, его психолог, – Теперь ты полностью принял себя!       Кацуки слегка улыбнулся. Он был рад, что больше не испытывает вины и стыда, теперь он может заслужить то, что так хотел сделать.       – Спасибо вам.       – Себя ты тоже поблагодари. Ты постоянно боролся со своим внутренним миром и смог преодолеть страхи и вину благодаря своему стремлению, я лишь дала правильное направление к пути борьбы. Но, – она стала немного серьезнее, – Твое прошлое всё ещё нужно прорабатывать, твой посттравматический синдром по-прежнему находиться в тяжёлой форме и многое ты так и не поведал мне. Я не упрекаю тебя за твое недоверие, не подумай. Это моя работа, как врача – помогать.       – Я всё понимаю.       – Возможно, станет легче, если ты всё же расскажешь Деку обо всем. Он точно не отвернется от тебя и поддержит, судя по твоим рассказам. Я права?       – Да. Я давно думал об этом. Попытаюсь.       – Очень рада! На сегодня можно закончить наш сеанс. Завтра у тебя консультация с психиатром, я передам ему все показания и он сделает вердикт по поводу того, можно ли начинать медикаментозное лечение.       Несмотря на то, что обычные психотерапии без медикаментов помогали ему, этого было недостаточно и часто случались рецедивы.       Также, несмотря на полное принятие своей ориентации, Кацуки не мог сразу же бежать к Деку с предложением встречаться. Нужно ещё подождать, обдумать всё и наконец-то раскрыть свое прошлое. Сегодня Изуку до поздна на работе, наверняка придет уставшим. Может сделать что-то приятное?       «Он часто зажигает благовония одного запаха. Как же этот цветок назывался... Ган... Гар... Гардения! Точно! Главное, чтобы они продавались в цветочных».       На улицах не было ни единой снежинки. Что за зима? Но единственное, что было от этого слова – холод, очень сильный холод. Чтобы не замёрзнуть до смерти нужно было одевать костюм лыжника, не меньше! И Кацуки безумно не любил холод. Как можно быстрее дойдя домой, он принялся за готовку ужина. Хотелось сделать что-то необычное, не банальное... Но ничего из предоставленного из интернета не подходило. Ужин, конечно, должен быть сытным, но что запрещает сделать его сладким? Бакуго прекрасно знал любовь Деку к сладостям, особенно моти. Разве Бакуго не может порадовать близкого человека этим блюдом? Конечно может!       Мияко с радостью «помогала» хозяину тем, что вертелась возле него, прося что-то вкусное, но та не понимала, что есть такое она не будет. Ей было разрешено сидеть на столе и наблюдать. Но иногда она игриво поддевала когтями силиконовый коврик, тем самым застревая в нем.       Следя за временем, ближе к восьми всё было готово, кроме...       «Цветы! Блять! Надеюсь успею...»       Бакуго бегал от одного магазина к другому, но нигде не было этих грёбаных цветов! В каждом ему говорили, что из-за резких холодов ее перестали продавать. Это разозлило парня, но сдаваться он не собирался. Как можно быстрее оказавшись на другом конце города, Бакуго нашел что искал.       «Осталось не помять их, довезти в целости и сохранности, иначе буду проклинать себя до конца жизни!»       По времени у Деку уже закончилась смена, но Кацуки только вышел из автобуса. Благо остановка была возле дома и вероятность оказаться дома раньше него была небольшой, но хоть как-то.       «Нужно пройти мимо клиники как можно быстрее, чтобы не быть замеч... Блять!»       Стоило только подумать, как из стеклянных дверей вышел зелёноволосый мужчина, зациклив свое внимание на телефон. Бакуго находился на другой стороне дороги, поэтому начал идти быстрее прежднего, чтобы его не заметили раньше времени. На улице совсем не было людей, да и машины проезжали изредка, поэтому привлечь к себе внимание было раз плюнуть, так ещё и с букетом цветов!       Деку стоял на месте, очень увлекшись какой-то информацией, что не заметил приближающегося рядом человека, а вот Кацуки все прекрасно видел. Неизвестный появился из-за темного угла, его лицо было скрыто за капюшоном черной куртки. Его рука потянулась к карману, медленно приближаясь к Деку, но прежде всего огляделся. Их взгляды пересеклись и незнакомец быстро скрылся за тем же углом.       «Шизо... Я тебя убью!»       Также, не отрываясь от телефона Изуку направился в сторону дома. Мысли о том, что он будет замечен с букетом цветом, на фоне с увиденным, было безобидным.       «Шизо всё-таки воспользовался закрытием дела. Что было бы, если я не пошел по цветы? Нужно сообщить об этом Шиндо, чтобы успеть что-то предпринять. Стоит ли Деку об этом говорить? Он и так нервный из-за него».       Заставив себя позабыть о случившемся, он пошел домой. Сжимая в руках букет, Кацуки опомнился что он должен был сделать. Было интересно посмотреть на реакцию Деку. Лицо вспыхнуло краской, но парень знал, что Изуку будет выглядеть в разы ярче, словно подросток, который за руку ни с кем не держался. Хотя если так вспомнить, то мужчину ни раз перепутывали с школьников, в то время как Бакуго наоборот считали взрослым. Но это было только внешне. Деку был ниже, худощавее, улыбчивее, характером жизнерадоснее и добрее; Бакуго выше, не мог выделиться крупным телосложением, но всё же отличия в них есть, был грубее, серьезнее. Но единственное, что у них было общее – сила. Хоть у них и значительно отличались характеры, поведение и мировоззрение, но они были сильные.       Приятное тепло в теле заставляло его душу быть свободной, а мысли о Деку, о них заставляло сердце ликующе биться, словно кружиться в танце. Мышцы так ныли от желания обнять любимого, душа разочаровано стонала от желания.       Стоя перед дверью квартиры он долго мялся на месте, но все же потянулся к ручке. Открыв дверь, он прислушался. Ничего не услышав, Кацуки зашел в квартиру. Медленно сняв верхнюю одежду и выходя из коридора он никого не заметил. Из ванной послышался звук воды, которые Бакуго услышал только сейчас. Облегчённо выдохнув, он быстро положил букет на стол и поплелся на ватных ногах в свою комнату.       Он не стал включать свет, лишь прикроватную лампу, но не успел подойти, как у него завибрировал телефон. Кацуки не ждал ни от кого сообщение, но увидев его содержание, то даже не думал, что это может оказаться Шизо.       Ш:«Красивый букетик. Повезло Изуку с таким парнем»       Б:«Ты написал мне, лишь бы это сказать? Что тебе нужно?» – парень напрягся.       Ш:«Уже со старым другом пообщаться нельзя?»       Ш:«Ладно, от тебя всё равно не дождешься приятного разговора... А ты сам как думаешь? Что я сегодня пытался сделать?»       Б:«Да ты я вижу вообще руки распустил. Как только перестали тебя искать, то из своей норы вылез. Испуганная крыса».       Ш:«Я тебе вопрос задал, чтобы ты отвечал на них, а не лез с оскорблениями».       Б:«Не надейся на хорошее отношение к себе с моей стороны. Для чего ты пытался убить его?»       Ш:«И снова ты лезешь с безосновательными оскорблениями! Я не хотел его убивать».       Ш:«По крайней мере на улице, где любая букашка не останется в неведении».       Ш:«Мне надоел этот разговор. Скажу кратко: я лишь хочу отомстить тебе и ему. Тебе за твоих родителей, а Изуку за то, что бросил меня».       После этого сообщения он удалил весь чат, без малейшего шанса на поиск аккаунта, с кого-то писал псих.       «Все хуже, чем я мог представить. В его намерениях убить Деку всего лишь за обычное расставание. Но мне кажется, что все что-то недоговаривают... А за родителей значит то, что они сделали пакость Шизо. Неужто придется с ними повидаться? Если это спасет Деку, то я должен».       Убедившись, что дверь в комнату закрыта, Кацуки стал набирать в контактах Шиндо и спустя долгих три гудка на звонок ответили.       – Кацуки? Ты по делу?       – Да. Сегодня Шизо написал мне.       – Так, – Шиндо насторожился, и звук бумаги на фоне стих на нет, – Что именно он писал? У тебя остались сообщения?       – Нет, к сожалению, но это лучше обсудить в живую. Но помимо этого этот псих пытался напасть на Деку.       – Напасть? Мне он ничего не говорил, – с недопониманием задумался мужчина.       – Потому что я это видел со стороны.       – Ладно, я попробую заново открыть дело. Я завтра подойду к вам, что вы не рисковали походом на улицу.       – Я ничего не говорил Деку ещё.       – Лишнее волнение ему сейчас точно не нужно, но проследи, что тот не шел завтра на работу.       – Хорошо.       Он отключился. Сон так и не пришел к нему этой ночью. Бакуго то и дело, что всю ночь прислушивался к шорохам и тихо проверял квартиру на наличие посторонней фигуры.