Царство хаоса

Планета Земля. Окраина Роткова.       Пурга с каждым часом только усиливалась. Снежинки падали на землю, казалось, со скоростью света, и из-за ветра, который кружил их, невозможно было разглядеть ничего, кроме белой пелены. Заброшенный дом нисколько не грелся, а лишь продувался со всех щелей, а еще снег залетал в разбитые окна в некоторых комнатах.       Из-за плохой, и это еще мягко сказано, погоды все в отряде понимали, что в заканчивающийся день им не выбраться отсюда. Даже пытаться было не нужно, потому что как только Генерал открывал дверь, чтобы проверить обстановку, его практически сдувало с ног. Тогда… что будет с другими? Если бы члены специального отряда не падали со склона и не остались с ушибами и растяжениями, вероятно, могли бы попробовать пробраться сквозь снегопад, по крайней мере, чтобы найти дом получше — потеплее, однако после произошедшего лучше вообще не двигаться, а отлеживаться и набираться сил.       Кто-то просто сидел по разным углам и пытался согреться, обнимая себя руками. Кто-то, например, Ноа мысленно посылал всех куда подальше и с закрытыми глазами мечтал снова побывать на космическом корабле. Кто-то, например, Лэйн и Анна тихо перешептывались, обсуждая то, что случилось в апокалипсис. Казалось, у каждого было свое дело, но в то же время каждый мечтал хотя бы о костре, чтобы погреться, не говоря уже о еде и кроватях: не совсем мягких, но и не твердых — как на Персефоне.       Лэйн, изредка переводя взгляд с одного члена отряда на другого, мысленно спрашивала себя о том, смогут ли они выжить в таких условиях, если не вернутся на Персефону? Если она отойдет от их с Маркусом плана и пустит все на самотек? Она понимала, что понемногу привязывалась к незнакомцам, к людям, которые бросили жителей Роткова умирать, а еще привязывалась к Генералу, хотя до сих пор таила на него обиду за вранье, хотя, скорее, это можно было бы назвать сокрытием правды, ведь Дмитрий сказал, что собирался поведать о том, что Николас Боуи работал главным инженером, помогая конструировать космический корабль.       Генерал опирался плечом о шаткую стену, которая готова была вот-вот сложиться пополам вместе с домом и отрядом, сложив руки на груди и смотря в, наверное, единственное уцелевшее окно, за которым виднелась все еще белая пелена в виде яростно летящих снежинок; вероятно, они могли бы оставить на коже едва заметные царапины, похолодив ее. Дмитрий изредка оглядывался назад, чтобы убедиться в присутствии отряда, будто тот мог исчезнуть, но он, скорее, проверял не замерзал ли кто насмерть, потому что и сам начинал подмерзать, потому сильнее кутался в теплое пальто и практически вжимал шею в плечи — так быстрее согреваешься.       Он думал о том, что его слова о возвращении до темноты — пыль в глаза, хотя, если посмотреть с другой стороны, Генерал ничего не обещал, ведь нельзя в таких обстоятельствах, находясь на практически мертвой Земле после обрушения гнева Богов и Всадников, обещать что-либо. Дмитрий лишь вселял надежду в души, а может, и в сердца членов специального отряда, потому что казалось, что без нее они далеко не уйдут. Даже на чистом энтузиазме — узнать побольше о том, во что превратился Ротков, вряд ли возможно было далеко продвинуться.       Никто из отряда даже и не думал винить Генерала в ледяной ловушке, в которой они оказались. Во всем виновата только погода, которая резко ухудшилась, а посмотреть прогноз никто не мог — таким уже не занимались три года, по крайней мере, выжившие в городе.       — Мы правда проторчим здесь до следующего утра? — наконец возразил один из них — Лестер.       — Если будет необходимо, проторчим и два, и три дня, — внезапно заступилась Кира, перекладывая пистолет из одной руки в другую.       Сейчас ей не хватало родного ружья — тогда бы она согласилась выйти в снегопад, чтобы застрелить какое-нибудь животное. Кстати говоря, когда Дмитрий застрелил волка, Кира подумала, что неплохо было бы взять бездыханное тело с собой, но понятия не имела можно ли его есть…       — О, я посмотрю на то, как скоро ты станешь замерзать, а желудок скрутится в трубочку, — дерзко ответил Лестер, смотря на Киру: они сидели друг напротив друга, по разные стороны ветхих стен старого дома.       — Разве вы не клали с собой еду? — подтянулась Анна к диалогу, или, скорее, начавшейся перепалке.       Она подняла рюкзак, который сняла с плеч, когда отряд буквально ввалился внутрь дома, и потрясла им, после чего раздался металлический звук.       — И ты снова молчала? — зашевелился Ноа, приподнимая бровь в удивлении.       — Ох, ну простите, я думала, что все на всякий случай забрали из холодильника с консервными банками пропитание! — пробурчала Анна и расстегнула рюкзак. — Видимо, вы очень хотели вернуться на корабль, — продолжила она.       — Ты будто нет? — поинтересовалась Кира.       — Честно? — склонив голову вбок, спросила Анна. — Меня уже тошнит от Персефоны. Мы жили на корабле чертовых три года, вернулись на Землю, чтобы что? Продолжать сидеть в четырех стенах, когда можно изучить Землю и, возможно, понять, как все наладить? — она оглядела всех членов специального отряда, в том числе Лэйн, которая тихо сидела и слушала, иногда закрывая глаза. — Нет, спасибо! Лучше я пережду пургу и выйду снова наружу, — уже более спокойно произнесла Анна. — Так кто будет есть? — все тут же повставали со своих мест и направились к ней, застав при этом Лэйн врасплох.       Та чувствовала себя разбито. Хотелось неистово спать — просто закрыть глаза и провалиться в сон на долгие часы. Лэйн знала, что такое спать в холоде и на твердой поверхности, но сейчас… тело болело и в некоторых местах жгло, поэтому, даже если она уснет, сон будет беспокойным.       — Лэйн, бери, здесь хватит на всех, — Анна протянула пластмассовую ложку и банку, но та замотала головой. — Позже? — Лэйн кивнула и отвернулась в другую сторону: теперь глаза смотрели на обшарпанную стену.       Единственной мягкой вещью, на которую можно было положить голову и поспать, являлся рюкзак. Почти пустой, но в нем Лэйн все три года находила утешение и практически никогда не выползала без него из убежища. Самое важное и ценное, что в нем лежало, — дневник отца, в котором он делал пометки, когда расшифровывал тот или иной код, либо записывал новые шифры, которые впоследствии помогли бы понять старые записи.       Лэйн помнила, что когда отец стал пропадать по ночам, он еще больше копался в книгах и кодах, будто каждый день появлялось то, что необходимо было разгадать. Тогда отец не так близко и часто подпускал к себе Лэйн, да и та с возрастом не так была увлечена этим; скорее, ее больше волновало состояние близкого человека, чем то, что он делал, сидя в своем маленьком кабинете.       Все члены специального отряда зашуршали одеждой, когда стали усаживаться по привычным местам. Анна, кажется, позвала Дмитрия, и спустя минуту послышались тяжелые шаги и скрип половиц. Лэйн ощутила, как рядом с ней остановился Генерал, возможно, сейчас даже смотрел на нее, но она не собиралась поворачивать голову и проверять, потому что сон одолевал с каждой секундой сильнее, а глаза слипались.       — Мы не вернемся на корабль? — тихий шепот, но Лэйн услышала вопрос Анны.       — В ближайшие дни вряд ли, да и с чем возвращаться? С пустыми руками? Мы должны узнать хоть что-то: либо пройти в город, либо поговорить с выжившими, либо найти что-то интересное, — также тихо ответил Генерал.       — Что думаешь о ней? — Лэйн хотела хмыкнуть, ведь Анна спросила так, будто ее здесь не было, но, вероятно, она думала, что та уже спала.       Отчасти Лэйн было все равно. Ничего плохого вроде бы никто о выжившей не говорил, да и стал бы? Лэйн ничего не сделала, наоборот, сегодня, можно сказать, спасла всех, вовремя предупредив об опасности. Ее поступок со склоном, конечно, отчасти сумасшедший и совершенно необдуманный, однако, что еще было делать? Отряд жив. Пару царапин, ушибов, синяков, но все лучше, чем быть съеденным или укушенным отродьем. Поэтому, сделав вывод, что в данный момент ее никто не обвинял, попыталась снова провалиться в сон и прижалась боком к стене, а голову опустила на рюкзак, который положила на плечо.       — А что я могу думать, Анна? — скептически задал вопрос Дмитрий и уселся рядом с сестрой поудобнее, вытягивая ноги по холодному полу.       — Ну… не знаю, — пожала та плечами и засунула в рот ложку, морщась от холодной еды, но, по крайней мере, желудок не будет пустым, а энергия отряду просто необходима, хотя бы чтобы не замерзнуть. — Просто… Лэйн свалилась, как снег на голову, — ближе придвинулась Анна к брату. — Романов не спрашивал, зачем она вообще пришла к кораблю? — Генерал помотал головой. — Или он просто скрыл это от тебя. Ты же недолюбливаешь капитана, — такое, конечно, было очень даже возможно. — Сам поразмышляй, Дима, — наконец, когда Анна убедилась, что их никто не слушал и даже не пытался подслушать, смягчилась. — Если бы люди хотели узнать побольше о приземлившимся космическом корабле, они бы пошли группой, как мы, а не отправили бы в одиночку Лэйн, — Генерал повернул голову в ту сторону, где сейчас спала выжившая: лицо выглядело безмятежным, черные пряди волос раскидались по спине, руки свободно лежали на коленях.       Дмитрий, конечно, тоже думал об этом, но планировал поговорить наедине с Лэйн. Вот только, когда это удастся воплотить? Вокруг постоянно кто-то ходил, подслушивал, подсматривал. Не то чтобы разговоры наедине с кем-то из членов отряда были запрещены, нет. Причина крылась в другом. Генерал замечал недоверчивые взгляды на Лэйн — ее не принимали как свою, да и была ли она своей? Люди, оставшиеся на Земле, другие. Различия — на лицо, но разве это повод, чтобы ненавидеть их? Не доверять — да. Однако… будут ли доверять жители Роткова тем, кто их бросил?

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

      Специальный отряд спал уже несколько долгих часов, изредка слыша завывание ветра, отчего некоторые просыпались и переворачивались на другие бока, поджимая к себе колени, чтобы не продрогнуть окончательно. Ноа и Лестер даже обошли дом в поисках хоть чего-то теплого, но на второй этаже было не забраться из-за разрушенной лестницы, а на первом уже давно кто-то забрал все вещи, поэтому все находились в одинаковых условиях — грелись от своего же тела.       Анна и Дмитрий договорились сменять друг друга. Генерал не позволил себе спать, чтобы следить за обстановкой. Кто знал, что могло случиться, пока он бы наслаждался сновидениями, хотя и то вряд ли. Обычно при таких обстоятельствах сон всегда был беспокойным, и Дмитрий просыпался от любого шороха. По итогу он согласился разбудить Анну, когда она поспит хотя бы четыре часа.       Сейчас же Генерал оглядывал членов отряда, которые полностью доверяли ему свои жизни — знали, что он не подведет. Точнее… один из них едва ли доверял.       Лэйн.       Она свернулась в комочек в противоположном углу, сложила руки под грудью, засунула их в рукава свитера, откинула голову назад, а рюкзак в конечном итоге упал на пол с плеча, так как Лэйн повернулась в другую сторону. Даже отсюда Дмитрий видел, как черные брови хмурились, а губы растягивались в тонкую линию. Ей что-то снилось, и почему-то за этим было даже очень интересно наблюдать.       В один момент Генералу показалось, что Лэйн затряслась: то ли от холода, то ли от кошмара. Он приподнялся со своего места, заглянув при этом за плечо, на сестру, которая крепко спала, оперевшись головой о тумбу. Половицы едва скрипнули, когда Дмитрий сделал шаг, но никто не пошевелился — фаза глубокого сна и почти глубокой ночи, скрывающей в себе неизвестность.       Лэйн все еще тряслась, казалось даже, что ее губы шевелились, однако она не просыпалась, а будто бы наоборот хотела еще больше погрузиться в кошмар и сжать тело руками до хруста костей. Генерал вспомнил, что Лэйн отказалась от еды, и единственное, что мог предположить, это то, что она замерзала от нехватки энергии, которой не насытился организм.       Дмитрий, все так же осторожно ступая по старым и где-то прогнившим половицам, стал расстегивать пуговицы на пальто, чтобы укрыть им Лэйн. Конечно, температура не позволяла находиться в доме без верхней одежды, но помочь согреться члену его специального отряда важно — в этом тоже проявлялось лидерство.       Когда Генерал остановился возле Лэйн и присел на корточки, окончательно стянул с плеч пальто и вздрогнул от холодного ветерка, прогуливающегося по просторной комнате, в которой, казалось бы, воздух уже должен был нагреться от присутствия такого количества людей. Дмитрий расправил в руках пальто и аккуратными движениями укрыл им Лэйн, которая до сих пор тряслась. Теперь он ясно видел, что ее губы посинели, а зубы едва ли не стучали друг о друга. При таком раскладе можно с легкостью замерзнуть во сне, но Генерал решил подождать, потому присел рядом, но в то же время сохранил дистанцию.       Совсем скоро завывание ветра прекратилось. Белая пелена больше не заслоняла вид на лес из окна. Сквозь ветхие стены не дуло и не пронизывало холодом. Казалось, даже посветлело, но прошло еще недостаточно времени, чтобы наступило утро. Вообще было довольно сложно ориентироваться: солнце не выглядывало из-за туч точно так же, как и луна, да и темнело как будто гораздо раньше — световой день явно стал меньше, чем был до апокалипсиса.       Прошло уже более пяти часов, а Генерал не сомкнул глаз и даже не сдвинулся с места, чтобы разбудить Анну. Он убедился, что Лэйн согрелась под его пальто, и так же убедился, что его сестра не мерзла, иначе бы укрыл пальто и ее. Пару раз Дмитрий усмехнулся про себя, ведь казалось, что теперь ему всегда предстояло выбирать между ними двумя, однако если Анну он знал всю жизнь и доверял ей полностью, то Лэйн — загадка, к которой по какой-то причине тянуло. Возможно, если Генерал узнает о ней побольше, это притяжение исчезнет так же быстро, как и появилось, потому надо было поскорее поговорить с Лэйн.

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

      Солнце светило так ярко, отчего Лэйн морщила маленький носик и прикрывала ладошкой глаза. Небо голубое-голубое, а облака выглядели так, будто в них можно было утонуть — лечь и обняться. В этом месте Лэйн всегда чувствовала себя лучше. Энергия питала со всех сторон, потому после, когда папа забирал ее вниз, она искрилась счастьем, а глаза горели огнем.       — Еще раз, Лэйн! — прокричал голос сбоку.       Лэйн оглядывала других ангелов и демонов, которые учились управлять крыльями. Поначалу ей казалось, что только она слабая и никчемная, но потом мама показала ей, что все так начинали; только вот кто-то сдавался, а кто-то продолжал заниматься, и именно крылья становились оружием.       — Не отвлекайся! — снова наказал голос, и та взлетела в небо.       Крылья все еще казались слишком тяжелыми, но Лэйн уже хорошо летала. Нужно было научиться маневрам, которые когда-нибудь спасут жизнь.       Голубое небо и белые облака стали гораздо ближе, чем были там, на земле, но нужно было заниматься дальше, поэтому Лэйн остановилась в воздухе, высоко-высоко, затем расслабилась и камнем полетела вниз, закрывая глаза.       «— Страх убивает, — бормотала она себе под нос. — Здесь нет места страху. Ты можешь его заглушить. Ты можешь его контролировать. Ты — управленец, а не он! — теперь четко и твердо.»       — Лэйн! — голос прокричал испуганно, из-за чего ей пришлось открыть глаза.       Земля была уже слишком близко, но та даже не собиралась раскрывать крылья. Еще немного, еще чуть-чуть, и Лэйн разобьется в лепешку. Однако она все контролировала. Папа говорил, что его дочь все сможет, если отбросит собственные страхи, если не даст ими завладеть собой.       Несколько минут или даже секунд до столкновения…       «— Один, — начала считать Лэйн и расправила руки в разные стороны заместо крыльев. — Два, — едва пошевелила крыльями. — Три! — раскрыла их.»       Она взметнулась ввысь, но прочертила обувью по земле — не важно, ведь сама Лэйн жива и здорова, и теперь улыбалась самой лучезарной улыбкой, которая имелась в ее арсенале.       — Больше не смей так делать! — стал отчитывать голос, но все, что видела Лэйн, то как на нее с завистью смотрели другие бессмертные, как они хотели быть ею, стать ею, научиться контролировать тело так же, как и она.       Однако и у Лэйн в душе зияла дыра от зависти. Она не показывала этого, но мечтала о таких же красивых крыльях, например, как у того ангела, который тренировался слишком низко над землей, или как у демона, который спорил с отцом.       — Я должна быть хоть в чем-то лучше, чем они! — хмыкнула та и сложила руки на груди, отвернувшись в противоположную сторону.       — Милая, ты должна быть сама собой, — мягко пролепетала мама, подлетев к дочери. — Ты самая прекрасная у меня. Не стоит ровняться на них. Ты особенная, — Лэйн слышала это слишком часто, чтобы в очередной раз растаять, но все же смягчилась и посмотрела в голубые радужки мамы.       — Когда мои крылья перестанут быть такими… — она пыталась найти подходящее слово, но верное только одно: — …уродливыми? — Лэйн даже не хотела лишний раз оборачиваться за плечо или смотреть на себя в зеркало.       — Когда придет время, — снова одна и та же песня. — Когда ты выберешь…       Мама говорила что-то еще, а Лэйн по какой-то причине перестала ее слышать. Теперь казалось, будто она смотрела… от третьего лица, потому не могла понять ни слова.       — Эй! — потревожил теперь еще один знакомый голос. — Вставай, Лэйн, — после этого она вздрогнула и чуть не ударилась головой об стену, рядом с которой проспала больше шести часов. — Ты напугала нас, — это был Грег.       Лэйн со странным и сонным выражением лица смотрела на него и не понимала, о чем он говорил, хотя в голове все еще мелькал женский голос, который то и дело повторял: «тренируйся, тренируйся, тренируйся».       — Разговаривала во сне, будто наяву, — уточнил Грег.       Та протерла глаза и отметила, что в комнате находились не все, точнее, не было только Генерала, а остальные разбрелись по разным уголкам, кажется, совершенно другим, не тем, в которых располагались с самого начала.       — Уже утро? — единственный вопрос, который смогла задать Лэйн и вытянула затекшие ноги; в принципе одеревенело все тело, отчего она поморщилась, но не издала ни звука.       — Раннее, еще темно, но пурга закончилась, — ответил Грег, и взгляд Лэйн устремился в маленькое окошко, сквозь которое и правда больше не было видно белой пелены — лишь темный лес, который освещался… огнем?       — Если хочешь, можем выйти прогуляться, — вдруг сбоку послышался голос Анны, затем она поднялась на ноги, застегивая куртку. — Генерал развел костер, а еще затопил печь. Правда, она очень старая, боюсь, как бы мы не поджарились, — усмехнулась она.       «Ничего себе!», — про себя воскликнула Лэйн.       — Так что? Идешь? Или уже пригрелась? — снова поинтересовалась Анна и протянула руку помощи, чтобы Лэйн схватилась за нее и поднялась с пола.       — Спасибо, — поблагодарила она, когда наконец-то встала, почувствовав легкое головокружение.       Ночью Лэйн казалось, что она окончательно замерзнет. Наверное, она даже помнила, как тряслись зубы и как хотелось прижаться к кому-нибудь из отряда, чтобы согреться вместе, но даже пошевелиться было сложно — разогнуть руки и ноги, почувствовав невыносимый холод.       Перед тем, как заснуть, ей казалось, что убежище научило спать в холоде. Как оказалось — нисколько. Однако потом стало тепло, очень тепло. Лэйн сквозь странные сновидения ощутила, как что-то тяжелое опустилось на плечи. Она хотела посмотреть, что именно, но слипшиеся глаза не давали, потому Лэйн просто смирилась, ведь стало гораздо легче окончательно провалиться в сон.       — Генерал нашел дрова? — спросила та, когда вышла следом за Анной на улицу.       Ледяной ветер продолжал задувать время от времени, но, по крайней мере, не шел снег. До сих пор не рассвело, поэтому Лэйн четко увидела костер неподалеку от дома, ближе к лесу, а еще сидящего на одном из бревне Дмитрия, протянувшего ладони к огню.       — Кажется, за домом, да, — подтвердила Анна. — Странно, что их не взял кто-то другой, — уже обернувшись, продолжила она. — В апокалипсис люди наверняка сходили с ума и брали то, что им не принадлежало. Я права? — Лэйн только кивнула и втянула свежий воздух носом, охлаждая горло и легкие.       — Да, права, но сюда гораздо сложнее добраться, — сказала та. — Большинство боятся отходить от города, — хотя это никак не помешало обворовать дом внутри, а может, хозяева в спешке собрали вещи и уехали, решив, что где-то все-таки возможно спрятаться от апокалипсиса.       — Почему? Здесь опаснее? Или просто боятся неизвестности? — позади снова скрипнула дверь, пока Анна задавала вопросы, — на улицу вышли Ноа и Лестер, чтобы тоже осмотреться.       Лэйн прошла дальше, чтобы встать возле костра и подразмять ноги, а в итоге собрала почти весь отряд, который устроился у костра. Дмитрий мельком взглянул на нее и тыкнул длинной палкой бревно, которое не хотело гореть, лежа в огне. Кажется, все хотели послушать небольшой, или большой, рассказ о Земле и жителях города. Единственное… вопрос в том, а заслуживала ли «элита» знать это? Лэйн, как и остальные, придерживалась мнения «нет», но для себя все равно решила, что в специальном отряде, да и на корабле находились и те, которым она бы доверилась.       — Отвечая на твой вопрос, Анна…       — Повторите вопрос, — вдруг потребовала Кира, которая вышла самой последней из дома. — Пожалуйста, — добавила она практически сквозь зубы, и Лэйн вздернула бровь.       — Я спросила, почему жители Роткова не добираются до окраин города, — сформулировала Анна.       — Так вот, — Лэйн засунула руки в карманы куртки — папиной куртки — и опустила взгляд на огонь: лицо согревалось, как и ноги — тепло приятно бежало по телу. — В городе есть «ловцы», по крайней мере, люди их так прозвали, — пожала та плечами, а все внимание отряда устремилось на нее. — Но на самом деле это обычные военные, которые остались в здравом уме. Они отлавливают зараженных и уводят за пределы города. Мы не знаем, что «ловцы» с ними делают, но зараженные никогда не возвращались в город. И… лично мне кажется, что жители боятся выходить именно по причине встречи с зараженными. Конечно, не только с ними, еще ведь есть отродья, правда, и их не так много, — объяснила Лэйн, и некоторые из отряда кивнули, теперь размышляя над ее словами.       — В городе есть главный? Лидер? Кто следит за порядком? — обратился Генерал к ней.       — Когда нам ставили татуировки, лидером провозгласил себя некий Рич. Мы не знали, настоящее ли это имя, — Лэйн стала подкапывать снег под ногами. — Наверное, дело было в том, что людям не хватало того, за кем можно было бы следовать, да и это его идея с цифрами, — она невольно достала одну руку из кармана куртки и показала на шею.       — Зачем они? — спросил Грег и уселся рядом с Генералом. — Чтобы каждый знал, какая фобия обострена у того или иного человека?       — Да, — подтвердила Лэйн. — Рич хотел, чтобы люди жили группами, то есть клаустрофобы с клаустрофобами и так далее, мол, так гораздо легче выжить, но на деле никто не стал следовать этим правилам. Все продолжали жить, как ранее, просто с цифрами на шеях, — ей казалось, что надо было заткнуться и ничего не рассказывать, но отчего-то хотелось поделиться тяжелой жизнью с теми, кто этого не знал; может, так Лэйн изливала душу.       — Когда они проявились? Фобии. Это довольно странно. Сколько их? Неужели все, что вообще существуют? — теперь стал закидывать вопросами Лестер.       — Точно не знаю, но самые основные, которым многим известны, есть, — Лэйн обвила всех взглядом, отмечая, что все внимательно слушали ее. — А проявились… практически сразу после апокалипсиса. Наверное, на людей повлияло все и сразу: изменение климата, загрязненный воздух, Всадники, — честно говоря, Лэйн не сильно задумывалась над этим. В сравнении с тем, что она переживала и как жила, фобии — последнее, что волновало.       — Смею предположить, что жители города дышат благодаря фобиям, — вдруг сказала Анна, и все обернулись на нее. Та стояла по другую сторону от костра, а Генерал внимательно следил за лесом за ее спиной. — Другого объяснения я не вижу, — пожала она плечами.       — На нас ставили опыты, — Дмитрий нахмурился, услышав это от Лэйн. — Не знаю, на всех ли, но меня поймали и притащили в какое-то обшарпанное старое здание, похожее на бункер, — голос Лэйн не дрогнул при упоминании того самого места, в которое ее засунули полгода спустя после апокалипсиса, однако в груди все равно что-то сжалось. — Военные или кем бы они ни были вкалывали людям какую-то черную жидкость. Предполагалось, что нас сделают равными бессмертным, чтобы сражаться с ними, но ничего так и не вышло, по крайней мере, я не знаю, что было с теми, кто там остался, — поморщившись, так как память подкинула воспоминания об уколах, поджала губы Лэйн.       — Какой ужас… — лишь смогла произнести Анна, покачав головой.       — Хочешь сказать, что, возможно, и по этой причине вы свободно дышите? — предположил Генерал, поднявшись с бревна и выпрямившись.       — Вряд ли, — не согласилась та. — Большинство умирали после первого укола.       — Но не ты, — резко сказала Кира, а ее голос, казалось, раздался по всей округе.       Лэйн повернула голову в ее сторону и прищурилась, пытаясь понять, чего хотела добиться Кира. Вывести новенькую на чистую воду? Узнать грязные секреты? По большей части, Кира одна из тех, кто практически видел Лэйн насквозь, но та не давала ей еще больших поводов для сомнений — опасно.       — Меня спасли.       — Кто? — склонив голову вбок, подозрительно задала вопрос Кира.       Лэйн замешкалась. Она не знала, стоило ли рассказывать о Каине. Стоило ли вообще начинать эту тему с ядом, которым жителей Роткова пичкали? Ситуация только усугубилась, а слишком долгая пауза, повисшая после вопроса, говорила сама за себя — Лэйн что-то скрывала.       Генерал испытующе посматривал на нее, но в то же время не напирал. Он понимал, что Лэйн и так открыла много о себе и о жизни в Роткове после апокалипсиса, а еще нашел причину, по которой она так тряслась от опытов — в ее жизни уже происходило что-то похожее.       — Ангел, — все же ответила Лэйн. — Он помог мне, но подозреваю, что он был не один, так как началась какая-то неразбериха в здании. Скорее всего, другие бессмертные помогали ему. Только из-за него я жива, — объяснила она, и Кира, тихо хмыкнув, стала расхаживать возле костра, обдумывая новую информацию.       — Значит им можно доверять? — поинтересовалась Анна, задав вопрос громче, чем предыдущие.       — Вы встречали их? — выгнула бровь Лэйн и поежилась; костер хоть и грел, но вновь подувший ветер подлез под низ куртки и охладил тело.       — Как же, — усмехнулся Лестер, но не стал продолжать дальше, заметив твердый взгляд Генерала.       — Как только корабль сел на Землю, отряд вышел наружу, чтобы осмотреть местность вокруг и наткнулся на наших же повешенных людей…       — Ваших? — перебила Лэйн.       — Капитан Персефоны запускал беспилотники с корабля на Землю. Сначала без людей, затем подсаживая военных, но никто из них не выживал. Кто-то жаловался на нехватку кислорода, хотя, подозреваю, они могли бы остаться живы, если бы отсиживались в беспилотнике. Кто-то вовсе не выходил на связь, — Дмитрий встал слишком близко к огню, и языки пламени едва ли не касались его пальто. — Но в тот день мы убедились еще и в том, что наших людей убивали жители города, потому что хотели убить и нас, — Генерал кивнул, как бы в подтверждении своих же слов.       — И тогда вы встретили бессмертных? — снова не дожидаясь продолжения, отозвалась Лэйн.       — Одного вроде бы, — прищурившись, вклинился в разговор Грег. — Демона. Сказал, что хочет помочь. Тогда еще Ника убил один из жителей Роткова.       Лэйн сглотнула. Она знала, на что соглашалась, когда Маркус предлагал план, но почему-то именно сейчас представила, как специальный отряд окружают люди. Те самые сумасшедшие и озлобленные, которых Лэйн встречала в городе и опасалась. Они больше походили на умалишенных, готовых пойти на все ради своего спасения, а еще — мести.       Конечно, и сама она не питала любви к «элите», которая бросила остальных, однако участвовать в их убийстве… И когда она стала такой мягкотелой? Когда стала думать о тех, кто не думал о ней? Когда не хотела мстить, как раннее, особенно после опытов Лорали? Хотя насчет нее Лэйн бы подумала… Лорали заслуживала боль.       — Я замерз, — просто сказал Ноа и направился в дом, сделав вид, что ничего интересного здесь не рассказали, а может, ему и правда было плевать. — Кто со мной?       — Боишься? — ехидно спросил Лестер и прошагал к Ноа, кладя руку на его плечо.       Ноа недовольно закатил глаза и откинул руку Лестера от себя, затем, хрустя снегом под обувью, засеменил к дому.       В конце концов, на улице не осталось никого, кроме Лэйн и Дмитрия. Даже Анна, сложив руки под грудью и поджав губы, сказала, что в доме гораздо теплее из-за печи, потому, чтобы не заболеть, пойдет внутрь. Было ли это каким-то намеком на то, что им двоим необходимо остаться наедине?       На улице так и не рассвело. Могло показаться, что солнце теперь окончательно скрылось где-то в бездне голубого неба, которого люди не видели уже три года. Однако если так было бы, то вряд ли за лесом на горизонте виднелось бы небольшое просветление.       Одинокие снежинки падали на землю, ветки деревьев, плечи Дмитрия и Лэйн, их лица и обувь. Они оба стояли неподвижно. В глазах каждого отражался огонь, но по-разному. В ее карих — искры, летящие во все стороны точно так же, как и мысли, крутящиеся в голове, собираясь в клубок. В его серо-голубых — искры, спокойно взмывающие наверх так же, как и мысли, которые Генерал медленно обдумывал, беря каждую за хвост и осматривая со всех сторон.       — Осторожно, — с каким-то рывком предостерег Дмитрий и отодвинул Лэйн от костра, взяв ее за предплечье. — Пепел тоже может обжечь, — но она и так поняла причину этого поступка: видела, как искры из-за внезапного порыва ветра полетели в ее сторону, а она грела ладони возле костра, подняв их над огнем.       — Спасибо, — и снова это ее обычное «спасибо» и короткий взгляд на Дмитрия, так и оставшегося стоять рядом.       Генералу начинало казаться, что это все слова, на которые была способна Лэйн, за исключением тех, что она говорила про Землю и жизнь в Роткове в апокалипсис и после, но это было необходимостью, чтобы ввести в курс дела специальный отряд, да и то… будто бы она совершенно не желала этого делать — открывала рот через силу. Конечно, можно было бы списать неразговорчивость, закрытость и даже дикость на то, что Лэйн, похоже, жила все три года в одиночестве, практически ни с кем не общаясь, однако сейчас для Генерала это всего лишь додумки и только его личные размышления.       — Почему не светлеет? — поинтересовался Дмитрий.       Лэйн подняла голову к небу, задрав подбородок, и выдохнула кислород из легких — он превратился в пар, который через несколько секунд растворился в холодном воздухе. Кучевые и темные тучи кое-где окрашивались в зеленый цвет, который жители города часто видели при сильных минусовых температурах. Это было похоже на северное сияние, но оно ли?       — Не знаю, — честно ответила Лэйн, все еще наблюдая за небом. — Возможно, такое случалось и раньше, просто я не заставала, — пробормотала она и увидела пар, и, опустив голову и переведя глаза в сторону, поняла, что Генерал точно так же, как и она минуту назад, выдохнул горячий воздух через рот. — Красиво, правда? — она еще ни с кем не делилась такой тайной — тем, что считала чем-то необычным такие явления природы, но для большинства людей именно это и являлось своеобразным спасением.       — Наверное, — коротко отозвался Дмитрий и отошел назад, снова садясь на бревно, чтобы следить за костром.       Когда все начали уходить в дом, Лэйн хотела последовать за ними, но по какой-то причине осталась, и сейчас не жалела об этом, потому что появилась возможность побыть наедине с тем, кто все то время пытался помочь и сделать жизнь чуточку лучше, хотя вовсе не знал ее.       Она обернулась и последовала примеру Генерала, усаживаясь на бревно, но на расстоянии от него, чтобы никто не заподозрил неладное и не подумал, что между ними что-то происходит. Странно, что даже Анна позволила брату остаться наедине с той, к которой до сих пор относились как к незнакомке, странным образом попавшей на Персефону. Однако Лэйн могла бы даже поблагодарить ее за возможность поговорить, ведь только с Дмитрием она чувствовала себя более менее своей, а не от мира сего.       — Где ты жила? — наконец решил поинтересоваться Генерал, не смотря на Лэйн. — Как смогла выжить? — краем глаза заметил, что она вытащила руки из рукавов свитера и куртки и теперь крутила на запястье что-то наподобие браслета, перебирая пальцами.       Ледяной ветер, вмиг обрушившийся, заставил обоих зажмуриться и чуть повернуть головы в стороны. Сама природа как будто бы подсказывала Генералу и Лэйн, говоря: «посмотрите друг на друга». И, когда они открыли глаза, удостоверившись, что льдинки, поднятые ветром, не попадут в глаза, встретились взглядами.       Дмитрий смотрел с небольшим вызовом, ожидая ответов, но даже если не получит их, не станет напирать. Лэйн же — мягко и с интересном, размышляя про себя, стоило ли снова рассказывать о себе и своей жизни, ведь это только еще больше привяжет ее к ним, к нему.       — Мама подарила мне браслет, — Лэйн подняла левую руку и оттянула указательным пальцем бусины цвета морской волны. — Тогда я еще была маленькой, поэтому папа укоротил его, но запястье, кажется, так и не выросло в ширину, — она издала смешок, немного улыбнувшись, и увидела, что уголок губ Генерала дернулся. — С того дня я ни разу не снимала его, — снова провела подушками пальцев по бусинам. — Мама сказала, что он как оберег, который поможет в плохих ситуациях, и я так и начала его воспринимать…       — Как красная нить, — перебил Генерал, и Лэйн кивнула; она ведь думала о браслете точно так же. — Анна чем-то таким увлекалась в подростковом возрасте. Потом нить порвалась, а она выросла из этого, — были ли это намеки на то, что Лэйн до сих пор осталась такой же наивной как в детстве?       — Я бы сняла его, если бы мама осталась жива, — больная тема подкралась незаметно, но… Лэйн давно хотела поделиться этим хоть с кем-нибудь, а Генерал внушал доверие; казалось, он мог выслушать любого и дать ценный совет, а если и не совет, то хотя бы поддержать и сказать, что Лэйн в этом мире не одна со своей болью. — В тот день, три года назад, а может, уже чуть больше, она вывела меня на улицу, но сначала собрала сумки со всем необходимым, — Лэйн не замечала, как с каждым тяжелым воспоминанием двигалась к Дмитрию ближе, наверняка подсознательно сваливая это на холод и то, что рядом с ним станет теплее. — На улице творилась полная неразбериха. Люди бегали туда-сюда, крича что-то или зовя кого-то. Самолеты и вертолеты просто падали на землю, будто Всадники воздействовали не только на природные явления и жителей Роткова, но и на технику.       Дмитрий следил за мимикой Лэйн и понимал, что она готова вот-вот расплакаться, однако не стал прерывать, а лишь продолжил слушать и смотреть, как темные длинные пряди волос развивались на ветру, то открывая лицо, то закрывая, и только сейчас Генерал приметил родинку возле левого глаза. Это было странно, ведь он столько раз рассматривал Лэйн. Возможно, именно сейчас, когда они остались наедине и когда никто не мог подслушать и подсмотреть, Дмитрий позволил себе действовать более открыто.       — Корабль взлетел спокойно, — внезапно сказал Генерал, вспоминая то, как Анна смотрела в маленький иллюминатор на опустившийся апокалипсис.       — Можно предположить, что Всадники хотели этого, — смело проговорила Лэйн и взглянула на Дмитрия, снова утопая в его проницательном взгляде. — Для вас, возможно, была уготована иная судьба, — Генерал вздернул бровь, не совсем понимая смысла слов, и та продолжила: — Я к тому, что, скорее всего, во всем этом, — она развела руки в стороны, — есть определенный замысел, и если тех, кто выжил и до сих пор живет, не убили, значит на самом деле задача Всадников не состояла в истреблении человечества, — подробнее объяснила Лэйн, замечая на лбу Дмитрия мимические морщины.       — Как вариант развития событий очень даже может быть, — согласился он, кивнув. — Холодно? — глядя на то, как хрупкие плечи едва подрагивали, спросил Генерал.       Лэйн помотала головой, хотя на самом деле куртка уже не так хорошо грела, а ноги в грубых черных ботинках, которые подобрала Анна, замерзали, но ей совершенно не хотелось уходить, да и не всю историю рассказала о том, как осталась в одиночестве.       — Я не кусаюсь, — где-то она уже это слышала, однако все равно ощущалось, как в первый раз, потому Лэйн улыбнулась, затем Дмитрий выпрямился и почти что в приглашающем жесте, отставив руку назад, намекал на то, что ей можно чуть ли не вплотную сесть к нему. — Давай, Лэйн, — подгонял Генерал. — Чего ты боишься? — на самом деле много чего, несмотря на отсутствие страха, но она привыкла убивать его глубоко внутри, иначе — не выживешь.       — Что другие члены отряда подумают о нас? — тихо задала вопрос Лэйн и снова спрятала руки в рукавах свитера, теперь разминая пальцы, сгибая и разгибая их.       — Мы делаем что-то запретное? — нахмурился Генерал.       — Хм, — ее губы сложились в тонкую линию, а глаза устремились на костер, от которого все еще исходил жар. — Наверное, нет, просто я — никто, а со мной так нянчится сам Генерал, — наконец-то выразила свое беспокойство она.       — Ты — член моего отряда, а я забочусь, защищаю, поддерживаю и оберегаю тех, кем командную, так что в том, чтобы согреть тебя, нет ничего странного. Я бы сделал это с любым другим, — слова подействовали почти на сто процентов и дали фору, поэтому Лэйн все же приподнялась со своего места, после чего села так, что ее плечо коснулось плеча Дмитрия.       — Даже если бы это был Грег или Ноа? — зачем-то спросила та, усмехнувшись, представив в голове картину: Генерал обнимает Грега, а тот прижимается к нему, будто сын к отцу.       Дмитрий почти что рассмеялся. У него, скорее, вырвался короткий смешок, однако губы растянулись в улыбке.       — Ноа точно будет против, — лишь ответил Генерал, и Лэйн кивнула, пряча при этом лицо за волосами, продолжая глупо улыбаться. — Так… что там с твоей матерью? — осторожно спросил Дмитрий и почувствовал, как тело Лэйн задеревенело, напрягаясь практически до предела, как будто все струны внутри опасно натянулись. — Если это…       — Нет, я… — сразу же оборвала она. — Просто мы резко перешли на другую тему и…. В общем, да…       И Лэйн рассказала. От и до. От того, как не успела достать пистолет и выстрелить в военного, убившего мать, до того, как жила в убежище, выращивая там овощи и цветы и редко выбираясь наружу, чтобы обменять продукты на другие. Какие-то детали она опускала, например, то, как ее несколько раз спасал Каин и странно вел себя, или то, как Маркус предупредил о космическом корабле.       Генерал внимательно слушал и подмечал различные детали. Сейчас он понял, что не зря тогда, впервые увидев Лэйн на космическом корабле, подумал о том, что она гораздо сильнее, чем выглядит. Внешне хрупкая и слишком худая — от недоедания, конечно же — а внутри сильная и смелая: та, которая выжила без чьей-либо помощи, будучи одинокой. Дмитрий даже в какой-то момент почувствовал гордость за Лэйн, а еще мысленно похвалил себя, потому что не дал Лорали дальше экспериментировать с выжившей, пытаясь докопаться до истины — почему же жители города другие.       Разговор затянулся на долгие минуты, зато небо стало гораздо светлее, и почти что пропал зеленый цвет у облаков. В один из моментов из дома вышел Лестер и обогнул его, вероятно, по своим личным делам. По возвращению он махнул рукой им двоим, но Генерал оповестил, что, пока горит костер, не уйдет в дом, а огонь уже начинал потухать под воздействием ветра.       — Я не об этом! — крикнул Лестер, почему-то не пытаясь подойти ближе; может, решил не нарушать идиллию разговора между Дмитрием и Лэйн. — Когда мы уже уйдем из этого места? Здесь не очень-то безопасно… — наконец спросил он — вопрос, который крутился в голове на протяжении долгого времени, а точнее, с того, как отряд укрылся в доме. — Да и пока нет снегопада…       — Лестер, — перебил Генерал, и тот встал по стойке смирно; кажется, он немного забылся. — Посветлеет, будем выдвигаться, — спокойно сказал Дмитрий, замечая боковым зрением, как Лэйн терла ладони друг об друга. — В темноте идти по незнакомой местности — плохая затея, не так ли? — теперь он обратился к Лэйн, ведь она гораздо лучше знала эти места, хотя все они, отряд, когда-то родились и жили в Роткове.       — Да, — кивнула она. — И я плохо знаю окраины города, так что, остается дожидаться, когда встанет солнце, — призналась Лэйн, но никто не собирался винить ее в этом — она и так путеводитель, карта, навигатор, без которого всем им было бы гораздо сложнее.       Лестер, молча согласившись с Генералом, еще немного постоял возле входной двери в дом, после вошел внутрь, скрываясь в темноте и тепле. Печь, которую разжег Дмитрий, отлично прогревала не одну, а даже две комнаты, поэтому в доме было вполне комфортно, и если бы не нехватка еды, которой Анна запаслась не на несколько недель, а скорее, часов, то, возможно, специальный отряд не торопился бы уходить — все же после полученных ушибов, а то и травм, опасно было идти дальше, особенно, если на пути снова встретятся либо отродья, либо зараженные.       — И как ты научилась жить со своей фобией? — вопрос, который, кажется, горел красным светом с того дня, как Дмитрий узнал о значении трех цифр на шее Лэйн, и теперь надеялся получить внятный ответ, ведь страх — то, что одновременно и двигало человека на поступки, и то, что останавливало от смерти.       Карие глаза поднялись и встретились с серо-голубыми. Теперь, когда они сидели бок о бок, их лица находились в нескольких нещадных сантиметрах друг от друга, а горячее дыхание каждого обжигало щеки; казалось, именно из-за этого ни Дмитрий, ни Лэйн окончательно не замерзли, не превратились в ледышки и не закоченели — горячее сердце грело лучше любого пледа.       — Методом проб и ошибок, — легонько усмехнулась Лэйн в лицо Генерала, однако он не совсем понял, в чем же здесь смех. — Просто брала нож и пробовала резать себя, — брови Дмитрий сошлись к переносице, — так понимала, что это больно, значит — опасно, значит — страшно, — странно было и то, что с проявлением фобии, Лэйн вовсе забыла, что такое страх: забыла, что значит бояться высоты, бояться острых предметов, бояться пистолета, направленного в грудь или в лоб, да вообще всего. — А ты… — вдруг замешкалась она и поерзала рядом, отвлекая этим Генерала от беспокойных мыслей. — Ты опасен? — вопрос, прозвучавший слишком тихо, чтобы его услышал кто-то другой; вопрос, практически растворившийся между ними, заданный в губы Дмитрия, и если бы он мог, то проглотил бы его и надежно спрятал внутри себя, как самый важный секрет в жизни.       — Смотря, что ты под этим подразумеваешь, Лэйн, — шепот, но оглушительный, сбивающий с ног, потому что Генерал не отодвинулся, не увеличил расстояние между ними, наоборот, приблизился, а Лэйн при этом сглотнула, подумав: «теперь остальные точно подумают, что здесь дело вовсе не в защите и поддержке одного из членов отряда».       — В смысле… — чуть вздрогнув, начала она, — …ты можешь убить меня?       — Нет, — не поразмыслив и секунды и не взвесив, тут же ответил Генерал. — Я не опасен для тебя, Лэйн, и никогда не буду, — заверил он, всматриваясь в ее темные, как ночь глаза.       — Даже если я предательница? — внезапно для самой себя, спросила та и мысленно ударила себя по лбу.       Дмитрий вновь нахмурился и поджал губы, но продолжил изучать лицо Лэйн, пытаясь совладать с рукой, которая хотела заправить выбившиеся темные пряди волос за ухо и дотронуться до родинки под глазом. Однако все прервалось само собой, не нужно было даже одергивать себя, не нужно было давать ответа на столь сложный и противоречивый вопрос, потому что из леса прямо к костру направлялись две тени: одна побольше, другая поменьше.       — Держись за мной, — поднявшись на ноги и выхватив пистолет из кобуры, быстро приказал Генерал.       Лэйн послушно кивнула, но встала со своего места так, чтобы видеть хотя бы из-за широкой спины, кто нарушил покой специального отряда.       Тени двигались не так быстро, чтобы можно было подумать на отродий или зараженных. Вероятно, еще поэтому Генерал спокойно держал пистолет в руке наготове, не поднимая его в воздух, не направляя на незнакомцев.       — Это люди… — задумчиво прошептала Лэйн, и Дмитрий сам в этот момент убедился: из-за дерева вышли девушка с мужчиной.       Они не стали останавливаться, прошли прямо к огню и остановились по другую сторону от него, напротив Генерала и Лэйн, затем, мельком осмотрев местность и дом, девушка спросила:       — Вас не учили стучаться? — дерзко и с вызовом, наклоняя голову вбок.       — Мы посчитали, дом заброшен, — коротко ответил Дмитрий и осмотрел неожиданных гостей повнимательнее.       Теперь засчет костра и его бликов можно было разглядеть темно-русые волосы девушки, синюю куртку и военные штаны, причем одежда была с эмблемой, которая казалась смутно знакомой. Рядом стоявший мужчина странным образом стоял полубоком, будто что-то скрывал. Из-под куртки виднелись забинтованные запястья и пальцы.       «Ранен?», — подумал Дмитрий, но перестал осматривать и стал ожидать дальнейших вопросов или ответов.       — Значит закрытая на замок дверь ничего не значит? — с упреком поинтересовалась та.       — Нет смысла продолжать, Порша. Ты же видишь, они и правда не знали, что здесь кто-то живет, — вступил в разговор мужчина, и Лэйн прищурилась, увидев, как странным образом двигался его рот. — Тем более мы точно так же заняли этот дом, когда нашли его, — он явно пытался сгладить углы, и это немного располагало к нему.       — Тогда пусть скажут, откуда они, — продолжила стоять на своем Порша, сжимая в руках ружье.       Ее спутник кивнул, явно одобряя полувопрос, полуутверждение, и устремил взгляд на Лэйн, не скрытно изучающей его.       — Слышали о космическом корабле? — не став церемониться, сразу спросил Генерал.       — Вы тоже с корабля? — удивленно посмотрела Порша и на Дмитрия, и на Лэйн.       Лэйн уже собиралась сказать, что она местная, хотя и Генерал вырос и жил в Роткове, но тот определил ее, не понимая, о чем говорила Порша.       — Что значит тоже? — это могло, наоборот, успокоить, но по какой-то причине еще больше напрягло, и ладонь Дмитрия только сильнее сжала пистолет.       — Космический корабль «Астра», капитан которого Джон Гордон, — Генерал выругался про себя. — Вам это о чем-то говорит? — сделав шаг вперед, с напором поинтересовалась Порша.       Спутник же шагнул за ней, как будто боялся, что Порша сорвется, и из-за этого и света от догорающего костра Лэйн смогла рассмотреть его лицо: изуродованная щека с одной стороны длинным шрамом от уголка губ практически до уха.       «Кто он такой?», — тревожно спросила та у себя, отмечая, что такие «царапины» оставались только от когтей или зубов отродий, и… если так, то как он выжил, не заразившись?