Счастливчики / LUCKY ONES

      С нынешней воздушной ситуацией в мире продолжительность полета большинства рейсов значительно увеличилась. Наш не стал тому исключением, отправив нас в воздух на долгие тринадцать часов. Эта цифра пугала каждый раз, как я вспоминала о ней. И дело тут было далеко не в суевериях, просто мне хотелось как можно скорее наконец-то оказаться в аэропорту «Ханеда» в Токио.       Вот так ли просто выйти из самолета и начать новую жизнь в совершенно новой стране? Там, где на очередном собеседовании меня бы наконец перестали доставать избитыми вопросами в стиле: «А не вы ли?», а мне бы больше не пришлось сыпать лживыми отговорками по типу: «Не я ли». Но вместо железных гарантий у меня были лишь хрупкие надежды на то, что все получится. Должно получиться.       С момента взлёта, по ощущениям, прошло около четырёх часов. Я не могла сказать более точные цифры, потому как старалась вовсе не смотреть на часы. Мне казалось, что зацепись я за них взглядом, как стрелки намертво встанут на месте. Ведь неустанно молотить секунды вперед они могли только тогда, когда ты безбожно куда-то опаздывал, ровно как и замирать без движения лишь в те моменты, когда ты нещадно молил об обратном.       Единственным, что могло спасти меня от бессмысленного залипания в одну точку, — это столь необходимый сейчас сон. Но вопреки нешуточному похмелью и усталости, мое тело никак не желало поддаваться уловкам размеренного дыхания и прикрытых век, продолжая упорно бодрствовать. Когда я в сотый раз прогнала стадо овечек туда и обратно, на меня наконец накатила благодатная дремота. Осчастливив меня лишь на пару минут, та лихо оседлала одну из кудрявых и резво умчалась в закат, стоило только одному из пассажиров в очередной раз подняться со своего кресла.       У парня, сидящего прямо передо мной, явно имелись какие-то проблемы со здоровьем. Ведь, если мне не изменяет память, это был уже третий его поход в туалет за последние пятнадцать минут. А главное, начались эти проблемы только тогда, когда пилот (как же там его звали? Бенни? Барри?) объявил о внезапных изменениях летного плана и вынужденной посадке для дозаправки в аэропорту Сан-Франциско. Вот тебе и прямой рейс без остановок и пересадок. Я уже всерьез задумалась о том, что меня просто прокляли, причем со всей душой и самоотдачей.       К слову о наблюдениях: улыбки «во все тридцать два» неожиданно покинули лица бортпроводниц, как только они вернулись к нам из кабины пилотов. На смену ей пришли, скорее, дежурные выражения лиц. Ну те, которые держат в арсенале на случай, если пассажир — редкостный урод, но вот так просто взять и сообщить ему об этом прямо в лоб не велел регламент. Что-то определенно да изменилось. Легкой тревогой невольно начало потягивать от каждого движения стюардесс, напрочь лишив тех прежней беспечности. Когда сидящий впереди меня «больной» в очередной раз вознамерился выйти в туалет, одна из бортпроводниц вновь медленно скрылась в кабине пилотов. Оставшаяся в салоне решительно направилась к нему.       — У вас какие-то проблемы, сэр? Могу ли я вам чем-то помочь? — спросила та с натянутой улыбкой.       — Нет, спасибо, у меня нет абсолютно никаких проблем, — ответил спокойный и расслабленный мужской голос.       — Могу ли я попросить вас не вставать со своего места до конца полета? В скором времени мы начнем снижать высоту, и все пассажиры должны будут остаться на своих местах с пристегнутыми ремнями, — услужливым тоном обратилась стюардесса.       — Да что вы говорите, — прокатился по салону приправленный легкой издевкой ответ.       — Сэр, вы, должно быть, не поняли меня, я говорила о…       — Да, да, — резко оборвал ее полный насмешки голос. — Говорили что-то о моих проблемах, — со щелчком отстегнув ремень, мужчина плавно поднялся со своего места. — Я соврал. Они у меня есть, — произнес он, стряхивая невидимые пылинки со своего черного, приталенного костюма. — Но и вы не сообщили нам о том, что причина вашей «вынужденной посадки», — слегка покачав головой, изобразил тот жест кавычек в воздухе, — далеко не дозаправка.       Этот странноватый человек сделал уверенный шаг навстречу девушке, и та сразу же чуть попятилась назад. Оторопев лишь на секунду, она вновь взяла себя в руки:       — Сэр, прошу вас, вернитесь на свое место. Уверяю вас, это лишь стандартная практика при неправильном расчете топлива, все… Все в порядке, — голос предательски дрогнул на последних словах, выдавая ее ложь с головой. Я немного удивилась подобному повороту, мне всегда казалось, что сохранение хладнокровия в таких ситуациях являлось немаловажным пунктом в перечне навыков бортпроводниц. И если этот смутьян все равно сильно пугал ее вопреки всем положенным инструкциям, то и вся эта ситуация теперь виделась мне не на шутку подозрительной.       Сам же «сэр» продолжал слегка давить на бортпроводницу. Он не был удивлён её оплошности и вёл себя так, будто знал настоящие причины незапланированной посадки. Неуверенные отговорки стюардессы, кажется, забавляли его.       Приблизившись вплотную, он обратился к ней обманчиво-радушным голосом:       — Тогда не могли бы вы проводить меня к капитану судна? Я бы хотел поинтересоваться о причинах изменений маршрута лично у него, — поднял он левую руку, медленно кладя ее себе на грудь, рядом с сердцем. На мой взгляд, это было как-то уж чересчур.       Так что я вполне ожидала от девушки чего-то вроде: «Что вы себе позволяете? Свяжите его и бросьте за борт!», но стюардесса, вопреки всем ожиданиям, поступила совершенно иным образом. Она кивнула. А затем направилась вместе с ним в кабину пилота.       Весьма галантным жестом правой руки пропустив девушку вперед себя, бунтарь на секунду оказался развернут ко мне полубоком, и я смогла разглядеть идеально вылизанную укладку его черных, как смоль, волос вместе с отчетливой линией острых скул. Молодой. Но даже весь глянец его геля все равно не затмил того металлического отблеска, что промелькнул между спиной стюардессы и его рукой. И вот этот поворот мне совсем не понравился. В кабине пилотов послышался сильный шум.

***

      По-видимому, произошедшее в салоне ни для кого не осталось незамеченным, потому как все пассажиры в одночасье замерли в напряженном ожидании, принявшись вполголоса перешептываться друг с другом об увиденном. Мне же обсудить насущную ситуацию было не с кем.       Мальчишка, что все так же спал, прислонившись уже к окну, лишь беззаботно пускал слюни на собственное плечо, а все возникшие в салоне нервные пересуды были в одночасье прерваны раздавшимся из громкоговорителя объявлением:       «Дин-дон! Уважаемые пассажиры рейса восемьсот пятнадцать, авиакомпания «Какие-то там Авиалинии» совместно с пилотом нашего судна...» — вдруг так же неожиданно, как и появился, странный голос резко пропал, а на смену ему пришли звуки суетливой возни и глухих ударов. «Тут тебя к телефону, Билли!» — вновь завопил человек на том конце связи. «Так вот, совместно с пилотом нашего судна, мы приносим вам свои глубочайшие извинения за дезинформацию, но дозаправки не будет, посадка в Сан-Франциско отменяется!»       Повисла короткая пауза.       «Черт, Билли! Я сказал, приносим свои извинения! Ты что, со мной не согласен?» — снова раздался шум, а после наконец прозвучал знакомый голос откашливающегося капитана: «Из… Кхе… Извините, да,» — едва успел произнести тот, как у него вновь отобрали микрофон. «Не обращайте внимания. Понимаете, я просто немного зол на Билли, он ведь собирался выкинуть меня в Сан-Франциско для уточнения личности, так же, дружище, я же ничего не путаю?» — звук звонкой пощечины резко резанул мне по ушам. «Может, я плохо расслышал?» — пощечины, снова и снова. «Ох, так о чем это я? Вы еще тут? Тогда довожу до вашего сведения! Самолет, как вы все должно быть уже догадались, захвачен, прошу всех пассажиров сохранять спокойствие! Если вы не помешаете мне, то я постараюсь не сильно мешать вам. Желаю всем отличного настроения и до новых встреч!»       Такому феерическому завершению сеанса связи не хватало лишь звука коротких гудков повешенной трубки.       На секунду в воздухе повисла звенящая тишина, а затем в салоне началась откровенная паника. Со всех сторон посыпались нервные вопли и причитания. Дама с собачкой то и дело, что громко вздыхала и сбивчиво гоняла одни и те же слова по кругу так, как могла только заевшая пластинка: «Господи, да что же это такое делается? Что же это такое! Господи!». На пятое ее подобное восклицание даже сидящий рядом с ней парень с тату окончательно оставил все свои безрезультатные попытки утихомирить местную рабу господню.       Две выскочившие из кабины стюардессы изо всех сил пытались успокоить разнервничавшихся людей, но получалось у них не очень. Градус внутренней истерии повышался с каждой секундой, постепенно захватывая и меня.       Смотря стеклянными глазами в черный экран прямо перед лицом, я так сильно сосредоточилась на том, чтобы держать себя в руках и не трястись, что совершенно не заметила долгожданной метаморфозы, произошедшей с моим соседом. Наконец проснувшись, тот все же убавил свою музыку и принялся удивленно моргать глазами, силясь понять, что же вообще здесь происходит.       Интересно, в какой именно момент эта спящая красавица пробудилась? Его ждет колоссальное удивление, если он благополучно проспал все новогоднее обращение от нашего нового капитана-президента. К моему удивлению, мальчишка не стал задавать мне никаких вопросов, а значит, мы с ним по-прежнему были не в одной команде, но зато определенно сидели в одной лодке, что потихоньку заполнялась водой.       И если мы с моим невольным напарником могли хотя бы делать вид, что придерживаемся прежнего спокойствия, то та парочка, что болтала весь полет справа от нас, сейчас сидела тише воды и ниже травы.       Рыжеволосая девушка по имени Джулия напоминала скорее больного чесоткой, чем милую и ухоженную девушку. Я заметила, что ей с каждой секундой становилось все сложнее удерживать руки на коленях, одергиваясь нервного расчесывания тела. Она то и дело тянулась к волосам и лицу, но, словно спохватившись, прижимала кисти обратно, а затем практически сразу воспроизводила все эти движения по кругу.       Рослый парень, что сидел рядом с ней, не мог, да и не пытался привести девушку в чувства. Он скорее сливался с ней в единый нервный клубок, в котором его задачей было безостановочно трясти ногой, как можно сильнее оттягивая воротник своего поло в сторону. И даже в этом несанкционированном собрании клуба неврастеников они все равно выглядели весьма гармоничной парочкой, напоминающей по своим разнящимся габаритам Тимона и Пумбу.       Краем глаза я отметила, что тот самый парень в тату, Рикс, как мне помнится, общей паники не разделял, а напротив, уже отстегнул ремень безопасности и уверенно поднялся с кресла, взяв курс в сторону кабины пилотов. И что собрался делать этот Рембо? Ход красивый, но, как по мне, неимоверно глупый. Мы же не в кино, на что ты вообще рассчитываешь, парень?       Не успел тот сделать и пары шагов по коридору в выбранном направлении, как с места впереди неожиданно поднялся второй пассажир. На его широкой спине сразу же плотно натянулась ткань кожаной мотоциклетной куртки, а вышитый на ней рыжий японский тигр предостерегающе уставился мне прямо в глаза.       Ну что ж, один Рембо хорошо, а два уже команда. Вот только в новоиспеченный отряд мстителей этот парень явно не метил. Я поняла это, когда он направил дуло вытащенного из узких джинсов пистолета прямиком в затылок нашего героя.       — А вот эту глупость я бы на твоем месте не совершал, — спокойно произнес невысокий мужчина, с громким чавканьем смакующий жвачку во рту. Его странная пышная укладка была чем-то схожа с прической Элвиса Пресли. Появившийся в моей голове образ певца немного сбавил для меня оборот его серьезности.       Продолжая направлять ствол на Рикса, тот многозначительно щелкнул предохранителем, с лихвой возвращая себе грозность, растраченную забавным имиджем. Я же не знала, начинать ли нервно хихикать с мыслями: «Я же говорила» или плакать от того, что на секунду мне показалось, что сейчас все попросту разрешится, и мы продолжим полет, как ни в чем не бывало. Ну а вдруг и правда Рембо, чем черт не шутит?       Секунда и… И правда Рембо!       Резко развернувшись, Рикс попытался перехватить пистолет и даже умудрился двинуть локтем в челюсть растерявшемуся террористу. Но увы, его схема сработала не до конца, и оружие благополучно выскользнуло к их ногам, обозначив этим новый уровень сражения за обладание смертоносной игрушкой. Быстро сообразив, что подобного момента может уже и не представиться, я вскочила со своего места, надеясь во что бы то ни стало опередить террориста, отвлеченного на Рикса. Стоило мне только немного подать свое посмелевшее тело к проходу, как мой взгляд встретился с лицом вернувшегося в салон захватчика.       Разрез его темных глаз, светлая кожа и ровные плечи выдавали в нем азиатское происхождение. В то же время высокий рост и чётко очерченные скулы вмешивались в генетику слабой толикой европейских вкраплений. Растянувшись в ухмылке, парень вальяжно облокотился на стену и отрицательно закачал головой. Потеряв дыхание где-то между рядами кресел, я медленно опустилась на место.       — Ти, — бросил тот своему товарищу, за секунду прервав их сражение. — Ты что, уже нашел себе пассию на вечер, пока я тут один захватывал самолет? — он приставил пистолет к виску Рикса. — Пацан, не позорься, — отправилось уже нашему Рембо. — И подними свои расписные руки так, чтобы я их видел.       Некто по имени Ти чуть отшатнулся от своего оппонента в сторону, ограничившись немым молчанием в ответ на укоризненную шутку сообщника. Рикс же лишь раздраженно закусил щеку, оставив руки в прежнем положении. Вооруженный азиат слегка усмехнулся в ответ на такую дерзость и направил пистолет четко в голову храбреца, и только тогда тот нехотя поднял руки на уровень груди.       — Ну вот скажи мне, почему нельзя просто сидеть и делать так, как тебя вежливо, заметь, попросили? — абсолютно спокойно поинтересовался главный. В том, что именно он здесь главный, у меня не было никаких сомнений. — Хотя нет, не отвечай, — выставил тот вперед свою правую руку, опережая любые ответные высказывания. — Это только разозлит меня еще больше.       Его подчиненный в этот момент все так же молча поднял с пола пистолет, оставшись стоять на «директорском ковре» с виновато опущенной головой. Сам же он поднес руку к ровному носу, нервно потерев переносицу двумя пальцами.       — Да за что мне все это… Ладно! — произнес главный совершенно серьезным голосом, резко вскинув подбородок вверх. — Разберись с ним, — властно приказал он своему «коллеге по цеху». — И, пожалуйста, не облажайся снова, — на этом террорист весьма многозначительно взглянул в глаза Ти, а после неторопливым шагом направился обратно к пилотам.       — Да, босс. Будет сделано, босс, — сухо отрапортовал тот ему в спину.       Стоило только главному скрыться из его вида, как кулак этого горе-террориста со всего размаху впечатался в лицо «Героя нашего времени», мгновенно переведя его тело в недвижимое горизонтальное положение.       — Я тебя запомнил, — пробурчал он себе под нос и потащил бессознательное тело Рикса в конец кресельных рядов.       И, как ни прискорбно мне было это признавать, столь короткая битва за самолет теперь была окончательно и бесповоротно проиграна, а ее отважный воин повержен.