И врачи умеют бояться...

Пиль шел по коридору в направлении 11 инкубатора. Полы его халата развивались на сквозняке. Внутри у него все кипело.  - Почему? Почему именно я?! Что, других врачей не нашлось в этом гребаном учреждении? Сколько раз повторять, что я не люблю детей! - он резко остановился и стукнул кулаком по стене. Неужели Медуница мне так мстит? Нет, это абсолютно не справедливо... - он отпрянул от стены и зашагал дальше. Ещё Пинцет ультиматум поставил: «Если оставишь её хоть на минуту - уволю...» И что делать будешь без меня? Да я... - тут он заметил, что дошел до пункта своего назначения.  Дверь в конце коридора зловеще поблёскивала серебристой надписью: «Инкубатор номер 11». Пиль нехотя взялся за ручку и ненароком прислушался. За дверью слышалось чье-то копошение и тихое посапывание. Доктор тихо вздохнул и приоткрыл дверь.  В кабинете находилась нянечка, которая бережно укутывала нечто маленькое и розовое, лежащее в большом пластиковом боксе со множеством трубок.  - А, доктор Пилюлькин, это вы! - нянечка, которую звали Перинка, обернулась на звук открывающейся двери. Малышка в полном порядке. Все показатели в норме. Немножко похныкала, но я быстренько её укачала. Если вдруг совсем будет невмоготу - можете звать меня, я успокою. Хорошего Вам дня! - и Перинка тихонько, чтобы не разбудить малышку, скрылась за дверью.  - Ну здравствуй... - Пиль  подошёл к инкубатору и кинул взгляд на свою новоиспечённую подопечную. Надеюсь, ты поскорее выздоровеешь, и мы с тобой распрощаемся - он пододвинул стул и сел на него, продолжая неотрывно смотреть на ребенка. Очень сильно надеюсь... Время тянулось неизмеримо долго. Каждое движение, каждый звук, издаваемый малышкой вызывал у Пиля вселенский ужас. Ему казалось, что в любой момент, с ней может что-нибудь произойти, а он не сможет с этим ничего сделать.  - Я не смогу до неё дотронуться... Она такая маленькая... А вдруг я ей наврежу, и она будет плакать? Я же не вынесу этого звука... - с каждым часом он все больше терял связь с реальностью, поэтому, когда услышал звук открывания двери, резко подскочил и обернулся. А, Знайка, это ты. - Привет, давно не виделись... - в изолятор вошёл высокий худой мужчина, лет 30, в элегантном чёрном костюме с фиолетовым галстуком. Его лаковые туфли, начищенные до блеска, отражали белый дневной свет, струящийся из окна палаты. Из под очков формы «кошачий глаз» смотрели проницательные серо-зелёные глаза. В руках у него был чёрный кожаный портфель.  - Привет, дружище. Как дела у тебя? Пинцет мне рассказал, что тебе поручили некое дело, которое тебе не по душе... - Знайка осмотрелся и заприметил стул, стоящий в углу. Он взял его и поставил рядом со стулом, на котором сидел Пиль. Он попросил меня поговорить с тобой на этот счёт. Я, как никак, твой лучший друг, так в придачу еще и психолог - Пиль мельком взглянул на Знайку, который уже успел достать из портфеля блокнот и ручку, готовясь делать пометки.  Пиль нервно и глубоко вздохнул и тихо, чтобы не разбудить ребёнка, начал: - Ты даже себе не представляешь, на сколько это дело мне не по душе...  - А ты можешь назвать причину такого твоего отношения к детям? - Знайка несколько раз щёлкнул ручкой и устремил взгляд на друга. - Если честно... Да... - Пиль замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Знайка терпеливо ждал. Мне... Мне страшно... - выпалил доктор и закрыл лицо руками.  - Страшно, взять на себя ответственность за ребёнка? Интересно... - Знайка начал что-то быстро писать в блокноте. Но ты же каждый день берёшь ответственность за пациентов, у которых состояние намного хуже, чем у этой малышки...  - Ты не понимаешь... Здесь другое: взрослый человек может сказать, где у него болит и что с ним происходит. Ты можешь беспрепятственно контролировать его состояние. А ребёнок? Он не может сказать, что с ним. Он просто начинает плакать. И с каждой секундой времени становится все меньше и меньше, а ты не можешь понять, что с ним происходит. Я боюсь того, что я не могу контролировать! То, что любая секунда может стать последней, и в этом будешь виноват только ты... Поэтому я не работаю с детьми... - на глазах доктора выступило несколько слезинок. Он тут же вытер их, надеясь, что Знайка их не заметил. Но психолог, конечно, приметил это и протянул другу носовой платок.  - Не нужно стесняться эмоций. Сокрытие своих чувств внутри - первый шаг к психологическим проблемам - Пиль принял платок, но не стал использовать его по назначению. Знайка сделал еще несколько пометок в блокноте и закрыл его. Спасибо, что высказался. Картина мне теперь ясна. Знаешь, что я тебе скажу... - Пиль поднял на Знайку свои серые глаза. Психолог откашлялся и продолжил. Тебе нужно понять и осознать одну очень важную вещь - он наклонился к уху Пилюлькина и прошептал. Врачи тоже умеют бояться, и в этом нет ничего плохого - он поднялся с места и взял портфель. Я поговорю с Пинцетом о твоей проблеме. Возможно, он тебя пожалеет и передаст это дело кому-нибудь другому. А сейчас, рекомендую тебе немного отдохнуть: ты здесь целый день просидел, а у тебя впереди еще как минимум неделя... Не унывай! - он подошёл к другу и обнял его. Пиль, хоть и не был любителем всех этих «глупостей», не стал вырываться. - Спасибо тебе за поддержку. Для меня это ценно - он поднялся с места и пожал Знайке руку. Очень ценно...