Навсегда ничего не бывает

      — Айлин, — девушка подняла голову и, увидев босса, приветливо ему улыбнулась. — Нам нужно поговорить.       Она бросила быстрый взгляд на своего напарника, коротко кивнула, давая понять, что отойдет, и направилась следом за управляющим. Чонгук шел впереди — молчаливый и напряженный. Он не смотрел на Айлин, сосредоточившись на своих мыслях.       Войдя в кабинет, он прикрыл дверь, прошел к столу и сел, устремив на нее строгий взгляд.       За окном сгущались первые сумерки — зимой вечер в горах всегда наступает рано. Просторный кабинет освещали лишь мягкий свет настольной лампы и отблески снега за окном. Чонгук сидел за своим массивным деревянным столом, его поза излучала уверенность, а лицо — сосредоточенность.       Айлин осталась стоять напротив, скрестив руки на груди. В ее взгляде читалось напряжение и даже недовольство. Молчаливое поведение босса указывало на то, что дальше последует выговор. Но она была уверена, что не дала для этого повода. Легкое раздражение прорвалось в ее голосе:       — Что-то случилось, господин Чон? — она приподняла бровь и тут же, не дав ему ответить, добавила: — Это из-за незарегистрированного гостя? Я делала всё, чтобы в отеле был порядок, и чтобы вы не пострадали.       Чонгук нахмурился.       — О чём ты сейчас говоришь?       Айлин на секунду замешкалась, но затем, гордо вскинув подбородок, всё же ответила:       — О том, что он пытался пробраться в столовую, хотя питание у нас только для зарегистрированных гостей. Я указала ему на это. Остановила его и разъяснила наши правила.       Взгляд Чонгука стремительно потемнел. Он помолчал, затем сунул руку в карман брюк, достал цепочку и небрежно бросил ее на стол перед Айлин.       — Твоя? — безэмоционально поинтересовался.       Лицо девушки вытянулось.       — Ох! — выдохнула она, подхватывая цепочку дрожащими пальцами. — Я была уверена, что больше ее не найду... Обыскала всё! Господин Чон, спасибо вам, — добавила она с легким кокетством в улыбке. — Теперь я ваша должница.       Чонгук не ответил. Его глаза оставались холодными, а напряжение в воздухе росло. Управляющий сидел неподвижно, но его тяжелый взгляд будто прожигал насквозь. Молчание затянулось, и Айлин заметно занервничала.       — Как ты думаешь, где я мог ее найти? — наконец произнес Чонгук и, хотя его голос был спокойным, но не ощутить в нем скрытую угрозу было невозможным.       Девушка нахмурилась, бросила взгляд на цепочку, затем снова на Чонгука.       — Я… я не знаю, — ответила она, едва заметно сглотнув. — Понятия не имею, где могла ее потерять. Наш отельный комплекс огромный...       Чонгук медленно наклонился вперед, сцепив пальцы перед собой, и, не отводя глаз от девушки, ее перебил:       — В старом винном погребе.       Слова повисли в воздухе, словно ледяной ветер пронзил комнату. Айлин застыла, ее взгляд метнулся к цепочке, затем снова к Чонгуку.       — В винном погребе? — переспросила она, на ее лице читалось удивление. — Но… он же закрыт!       — Именно, — холодно подтвердил Чонгук. — Он не используется и ждет реконструкции. Так что расскажи мне, Айлин, что ты там делала?       Администратор выглядела растерянной, но затем, словно вспомнив что-то, выпрямилась.       — Кажется, я поняла, как цепочка туда попала. Несколько гостей, тех, что приехали на конференцию, попросили провести экскурсию по старому корпусу. Он выглядит как старинный особняк или даже замок, и они захотели его рассмотреть. Я подумала, что ничего страшного не будет, если я покажу им здание.       — И ты решила завести их в закрытый погреб? — Чонгук поднял бровь, в его голосе звучало сомнение.       — Они сами попросили! — быстро ответила Айлин. — Им это место показалось особенно интересным. Мы ненадолго зашли, я немного рассказала о том, что там раньше хранили вино… А потом мы ушли.       — И ты потеряла цепочку там? — Чонгук пристально смотрел на неё, будто пытаясь заглянуть ей в самую душу.       Айлин стойко встретила его взгляд.       — А как иначе? — с вызовом произнесла она. — Вы же сами, господин Чон, сказали, что нашли ее там. И почему это такая проблема?       На несколько долгих секунд в комнате повисло напряженное молчание. Чонгук медленно откинулся на спинку кресла, его взгляд стал жестче.       — Хорошо, допустим. Но тогда ответь мне на другой вопрос. Что ты знаешь о Тэхене?       Девушка заметно растерялась, ее взгляд беспокойно метнулся в сторону.       — О вашем незарегистрированном госте? — осторожно уточнила она. — Да практически ничего. Я знаю, что он приехал перед началом метели. Вы тогда подходили ко мне, — напомнила девушка, — как раз после того, как он ушел.       — Ты, зная, что никакой транспорт не ходит, не разъяснила ему, что делать дальше, — голос Чонгука был абсолютно безэмоционален, но за этой невозмутимостью угадывался грядущий разнос. — Мы в горах, Айлин. Если бы с ним что-то случилось, ответственность легла бы на наш отель, о репутации которого ты так беспокоишься.       Администратор побледнела. Не от страха — от ярости. Ее отчитывали, как школьницу, и это было унизительно. Она проработала здесь достаточно долго, чтобы заслужить уважение, а не этот тон. Но Чонгук, казалось, не замечал ее возмущения.       — Почему ты не предложила ему номер? — спросил он, пронзая администратора испытующим взглядом.       — Остались только президентский и люксы, — резко ответила Айлин, в ее голосе скользнуло презрение. — А он и так дрожал над каждым франком. Это было бы глупо и нерационально — размещать приблудного мальчишку в президентском люксе!       — Приблудного? — обманчиво спокойно переспросил Чонгук.       — Вы спрашивали, почему я отправила его вон из отеля? Потому что он — проблема! Только приехал, и сразу же учинил драку в холле.       — Драку? — насторожился Чонгук. — С кем?       — С мистером Кёйперсом. Голландцем, нашим постояльцем. Один из портье доложил мне. Этот парень — источник неприятностей!       — Неприятности — это мягко сказано, — сухо заметил управляющий. — Ты знаешь, что его заперли в том самом винном погребе, где ты потеряла свою цепочку?              — В смысле заперли? — нахмурилась она. — Кто?       — Вот и мне это интересно.       — И вы действительно думаете, что это я? — с вызовом поинтересовалась девушка, ощущая, как жгучая уязвленность пронзает ее изнутри.       Айлин Гронинген провела всю свою жизнь в тихом городке рядом с этим роскошным горнолыжным комплексом. Она работала администратором уже около четырех лет, когда здесь появился новый управляющий. Он был потрясающе красивым — высокий, с идеальной осанкой и гипнотизирующей харизмой. Темные волосы всегда аккуратно уложены, стильные очки придавали ему загадочности, а его безупречный стиль — будь то строгий костюм или повседневная одежда — оставлял окружающих в восхищении. Даже аромат его парфюма — насыщенный, многогранный — долго витал в воздухе после его ухода, заставляя Айлин невольно глубже вдыхать каждый раз, когда он проходил мимо.       Но самым ошеломляющим открытием для нее стала его татуировка. Однажды, зайдя к новому управляющему без стука, она застала его без рубашки. На его плечах играли крепкие, словно вылитые из стали, мышцы, но ее взгляд сразу привлек искусно выполненный рисунок на его плече. Это были не просто чернила, а нечто большее — отражение его сущности, скрытой за безупречным образом. Этот момент перевернул для нее всё. С тех пор она не могла думать ни о ком другом, кроме Чон Чонгука. Он стал для нее воплощением мечты: красивый, загадочный, сексуальный и, к ее сожалению, совершенно недосягаемый.       Она пыталась флиртовать, намекала, что не против пойти с ним на ужин, но все ее попытки разбивались о ледяную стену его безупречной вежливости. Управляющий был холоден, как мраморная статуя, и, хотя она убеждала себя, что его сдержанность продиктована исключительно профессиональной этикой, с каждым днем ее надежды таяли.       Всё изменилось, когда здесь появился этот кореец — теперь в холодных глазах босса мелькали едва уловимые нежность и теплота. Айлин не знала, что ее возмущало больше — что Чонгуку на самом деле нравились мужчины, или что между ней и этим блондином он выбрал не ее.       — Я не знаю, — спокойно ответил Чонгук. — Я надеялся, что ты мне скажешь.       — Наверняка он ходил там, где не следовало, — фыркнула Айлин, скрестив руки на груди. — И кто-то случайно его запер.       — Стреляли в него тоже случайно?       Администратор мгновенно побледнела.       — Стреляли?.. — переспросила она почти шепотом.       — Да, — управляющий выдержал паузу, бесстрастно изучая ее лицо. — Несколько часов назад, когда мы с ним были на улице.       Последовала весомая пауза, прежде чем Айлин спросила:       — Как... он? — ее голос при этом дрогнул.       Чонгук задержал взгляд на ее лице, словно выискивая любую фальшь.       — Жив, — ответил он наконец.       — Я… я не знала! — воскликнула девушка. — Я бы никогда… Господин Чон, вы должны мне поверить!       — Как только расчистят дороги, сюда приедет полиция. Вот им ты всё и расскажешь.       — Это не я! — Айлин сделала шаг вперед, ее голос звучал почти отчаянно.       Чонгук долго смотрел на неё, его лицо оставалось непроницаемым. Затем он медленно откинулся назад, словно принял какое-то решение.       — Хорошо. Я пока приму это как правду, — проговорил он. — Но если выяснится, что ты мне солгала...       Он не закончил фразу, но в тишине явственно прозвучала угроза. Айлин судорожно кивнула, прижала цепочку к груди и, не дожидаясь разрешения, поспешила к двери.       Управляющий некоторое время сидел неподвижно, глядя в окно. Снежные вершины гор, которые он увидел в свой первый день здесь, тогда поразили его своей суровой красотой. Всё вокруг казалось словно сошедшим с картины: кристально чистый воздух, вековые сосны, укутанные снегом, будто в белые мантии.       Когда Чонгук только приехал, он провел несколько минут на веранде, слушая оглушающую тишину этих мест. В горах было что-то величественное и одновременно успокаивающее. Здесь время текло иначе, позволяя забыть о шуме городов и бесконечной суете. Он полюбил это место сразу. Полюбил — и не разочаровался за эти два года работы в отеле. Горы не потеряли для него своего очарования. Они дарили ощущение стабильности, которой ему так не хватало раньше. Стоявшие здесь веками, неподвластные ни времени, ни людям, они внушали уверенность и покой.       Но сегодня горы казались ему менее приветливыми. Тяжелые серые облака нависли над вершинами, снег кружился в воздухе, подхваченный ледяным ветром. Эта суровость напомнила ему, как опасна может быть эта красота.       Он не мог забыть, как держал тело Тэхена в своих руках, чувствуя его вес и холод, пробирающий до костей. Первые секунды он не знал, дышит ли тот, жив ли. Мгновение, которое весит как вечность. Во время которого он застыл, прежде чем разум заставил его действовать — искать признаки жизни, бороться за каждую секунду, подхватить потяжелевшее тело и нести его в отель. И корить себя, что не уберег.       Прежде чем к нему выбежал один из охранников, непонятно откуда появился перепуганный Рэм, подскочивший к Тэхену и отчаянно звавший своего "Танни".       Чонгук вздохнул, поднялся на ноги и вышел из кабинета. Ситуация становилась всё более запутанной, и ему срочно нужно было внести ясность.       Хотя полиция должна была приехать сразу, как только расчистят дороги, он сильно сомневался, что это произойдет в ближайшее время. Швейцарская полиция, как он успел заметить за время работы здесь, была ленивой и медлительной. Они никогда не спешили, если можно было не спешить. Тем более, жертва осталась жива и даже относительно в порядке, а место преступления уже полузанесено снегом. Всё это только усиливало его уверенность: никто не спешит. А значит, сегодня они вряд ли появятся.       Завтра, когда дороги откроют, а аэропорт начнет принимать самолеты, гости разъедутся. Это оставляло ему совсем мало времени. Он должен был узнать правду — выяснить, кто замыслил убить Тэхена, — прежде чем станет слишком поздно.       Чонгук направился к лифту, поднялся на четвертый этаж и уверенно постучал в дверь одного из номеров.       Ему открыл импозантный мужчина средних лет. Тот, похоже, переодевался: в одной руке он держал коричневый твидовый пиджак, а ворот его рубашки был расстегнут, обнажая краешек белой майки. На лице мужчины отразилось легкое удивление.       — Управляющий Чон? Чем могу быть вам полезен?       — Мистер Барлоу, простите за беспокойство, но я хотел бы задать вам несколько вопросов.       — Я вас слушаю.       — Вчера вы подходили к одному из наших постояльцев, Ким Тэхену. Можете сказать, откуда вы его знаете?       Гэри Барлоу нахмурился.       — Не могу, — отрезал он сухо. — Почему у вас возник этот интерес?       — Несколько часов назад на него было совершено нападение.       Барлоу еще больше нахмурился и опустил пиджак на спинку ближайшего стула.       — И вы полагаете, что я как-то связан с этим? — спросил он с ледяной ноткой в голосе.       — Вы знаете его, но он не знает вас.       Барлоу напрягся. Его плечи словно окаменели, а лицо стало непроницаемым.       — Это было недоразумение, — коротко ответил он. — Я думал, что знаю его, но ошибся. Вот и всё.       — И всё же, — настаивал Чонгук, — мне показалось, что ваша реакция была необычной для человека, который ошибся.       Прежде чем Барлоу успел ответить, из глубины номера бесшумно вышла белоснежная кошка. Она мягко ступала по ковру и была удивительно грациозна: вытянутое тело, длинные лапы и пушистый хвост. Густая, как облако, шерсть мягко переливалась в свете лампы. Кошка остановилась перед Чонгуком и подняла на него свои разноцветные глаза. Один — небесно-голубой, холодный, как лед зимней реки. Другой — янтарный, теплый, словно пламя свечи. Управляющий невольно отвел глаза. Слишком уж этот пристальный взгляд напоминал ему другой — такой же разноцветный, но более человеческий.       — Это Миледи, — произнес Барлоу, заметив интерес Чонгука. Его голос смягчился, но отчужденность не исчезла. — Кошка моей дочери. Я запретил ее привозить в Швейцарию, но Эббигейль... она у нас упрямая девочка. Уговорила маму и они привезли ее сюда тайком. А кошка, как только оказалась в отеле, сразу же сбежала. Только сегодня удалось ее найти.       Чонгук кивнул, хотя и не был уверен, что это объяснение имеет отношение к делу. Хотя Тэхен тоже искал какого-то котика. Он снова перевел взгляд на Барлоу. Тот выглядел будто и расслаблено, но напряженная линия плеч и слишком спокойное выражение лица выдавали: его мысли сейчас находились где-то далеко. Или же он что-то тщательно скрывал.       — Значит, вы ничего не знаете о том, почему на господина Кима могли покушаться?       Барлоу скрестил руки на груди и едва заметно пожал плечами.       — Нет. Я ничего не знаю. И если вопросов больше нет, мне бы хотелось вернуться к своим делам.       Чонгук еще раз внимательно посмотрел на мужчину. Барлоу был спокоен, но слишком уж старательно скрывал раздражение. Разговор явно не принес результатов, но Чонгук не собирался оставлять это просто так.       — Согласно вашей таможенной декларации, которую я запросил, вы привезли с собой пистолет.       — И что? — в голосе постояльца слышалось откровенное раздражение. — У меня есть все разрешения.       — Я понимаю, — тон Чонгука был максимально миролюбивым. — Но зачем брать с собой на горнолыжный курорт оружие? Я спрашиваю вас как управляющий отелем. Спокойствие этого места — моя задача.       Барлоу пожал плечами.       — В одну из командировок меня попытались ограбить. С тех пор я всегда беру с собой оружие.       — Вы хорошо стреляете?       — Конечно. Нельзя иметь пистолет и не уметь им пользоваться. У некоторых моих сотрудников тоже есть личное оружие, мы раз в месяц в обязательном порядке ездим на стрельбище — это еще и отличный антистресс.       — Вы можете показать мне ваш пистолет?       — Это требование? — постоялец прищурился, словно пытаясь оценить, насколько далеко управляющий готов зайти.       — Просьба.       Гэри Барлоу помедлил, после чего неохотно направился к шкафу в углу комнаты. Открыв дверцу, он вытащил небольшой кейс из черного пластика. Разложив его на столе, он открыл его, обнажив аккуратно уложенный пистолет. Чонгук подошел ближе, внимательно разглядывая оружие.       — Glock 19? — уточнил он, распознав модель.       Барлоу кивнул.       — Именно. Это надежное оружие для самообороны.       Чонгук заметил, что пистолет был в идеальном состоянии, словно его регулярно чистили, но использовали редко. Взяв резиновую перчатку из кармана пиджака, он аккуратно поднял пистолет, проверив затвор и магазин.       — Боеприпасы стандартные? — уточнил он, поднося его к лицу и принюхиваясь, пытаясь уловить запах пороха, что доказывало бы, то из этого пистолета недавно стреляли.       — Да, разумеется, — отозвался Барлоу. — Всё сертифицировано и законно.       — Никто не мог его взять без вашего ведома?       — Исключено. И он закрыт на замок, а ключ я всегда ношу с собой.       — Я понял. Спасибо за сотрудничество, — вернув оружие в кейс, Чонгук закрыл его и передал владельцу.       Гэри убрал кейс обратно в шкаф, затем обернулся к Чонгуку, опять скрестив руки на груди.       — Теперь, управляющий Чон, вы удовлетворены?       Чонгук кивнул, но взгляд, который Барлоу бросил на него — будто в чём-то его подозревал — остался в его памяти.       — Да, мистер Барлоу. Благодарю за ваше время. Если что-то вспомните или у вас появится дополнительная информация, пожалуйста, дайте мне знать.       — Если появится, я непременно сообщу, — с явным скепсисом в голосе ответил Барлоу.       Чонгук вышел из номера, чувствуя, как в голове накапливаются всё новые вопросы. Гэри Барлоу явно что-то скрывал, но что именно, предстояло выяснить.       Барлоу был одним из совладельцев крупной управленческой компании, сотрудники которой и приехали на эту конференцию. Он состоятельный и властный человек, и его холодность с управляющим в ответ на неудобные вопросы была понятна. Но Чонгука всё равно не покидало ощущение, что за его поведением стояло что-то еще.       Откуда он вообще мог знать Ким Тэхена? Корейского пианиста, только недавно прибывшего в Европу? И почему так старательно этот факт сейчас скрывал?       На душе у Чонгука было неспокойно. Этот разговор только добавил загадок, но не приблизил его к ответам.       Он направился в сторону лифта, углубившись в свои мысли и пытаясь сложить пазл из обрывков информации.       «Ещё одно звено в цепочке, которое нужно найти», — подумал Чонгук, нажимая кнопку лифта.              Тэхен с трудом умылся, пытаясь привести свои мысли в порядок. Когда он, наконец, поднял голову, в дверях уже стоял Чонгук. Его шаги были едва слышны, словно он не хотел потревожить тишину. Увидев, что его гость бодрствует, управляющий остановился в нескольких шагах, внимательно оглядывая Тэхена.       — Ты не спишь, — тихо произнес он, не спрашивая, а констатируя факт.       — Ага, — хрипло отозвался Тэхен, обернувшись. Его глаза были уставшими, а голос — надломленным. Чонгук нахмурился: выглядел Тэхен еще более измученным, чем в их последнюю встречу.       — Как ты себя чувствуешь?       — Уже лучше.       — А так и не скажешь. Ты спал?       Тэхен попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.       — Да, — соврал он. — Только недавно проснулся.       — Ты голоден?       — Нет.       — Тогда ложись в постель. Я попрошу, чтобы принесли чай. А еще тебе нужно принять лекарства, которые прописал доктор.       Тэхен закусил губу.       — Я хочу прогуляться, — выдохнул он после паузы, чувствуя, как стены давят на него со всех сторон.       — Не лучшая идея, — покачал головой Чонгук.       Тэхен выглядел слишком изможденным, чтобы спорить, но его взгляд оставался упрямым. Чонгук сначала колебался — его гость казался уж очень хрупким для длительных прогулок, но в итоге всё же согласился. Противиться Тэхену — это что-то, что выше его способностей.       Они спустились на лифте на минус первый этаж. Коридор тянулся вперед, тускло освещенный мягким светом, а прохладный воздух дарил чувство свежести. На одной из стен Тэхена привлекла серия картин.       — Красиво, — пробормотал он, останавливаясь перед ними.       Эти полотна были словно окна в другое измерение — теплое и безмятежное.       На первой картине раскинулась широкая долина, утопающая в зелени и цветах. Крутые склоны гор спускались к извилистой реке, сверкающей под ярким солнцем. Небо было невероятно чистым, лишь с несколькими белыми облаками, медленно плывущими над горизонтом. В тени деревьев стояла деревянная лавочка, окруженная полевыми цветами. Вся сцена словно приглашала присесть и насладиться этим видом.       Вторая картина переносила в горную долину. Прозрачный ручей струился между камней, отражая небесную синеву. Вдоль его берегов тянулись стройные сосны, а вдали виднелись величественные заснеженные пики. Это место казалось идеальным для уединения, будто мир замедлялся, чтобы дать время для размышлений.       Третья работа изображала извилистую дорогу, утопающую в густой зелени деревьев. Темная лента пути исчезала вдали, словно обещая путнику приключения и тайны.       Чонгук задержал взгляд на картинах, как на старых знакомых, хранящих в себе что-то личное. Он почти видел себя сидящим на лавочке, подставляющим лицо легкому ветру, слушающим журчание воды. Всё вокруг утопало в летних красках, и этот мир казался бесконечно далеким от их зимней суеты.       Он украдкой взглянул на Тэхёна. Тот молча всматривался в пейзажи, погруженный в свои мысли. Чонгуку внезапно захотелось, чтобы они действительно были там — вдвоем на той самой лавочке. Чтобы вокруг царила тишина и ничто не нарушало их покоя.       — Это наши горы летом, — наконец заговорил он. — Здесь очень красиво, когда много зелени и цветов. И реки... такие чистые, — управляющий помедлил. — Приезжай сюда летом. И ты не захочешь отсюда уезжать. Я, бывает, прихожу к этой лавочке, сажусь и просто смотрю. Созерцаю этот мир.       Тэхен, отводя взгляд от картин, промолчал.       Вместо обычной экскурсии по отелю Чонгук решил показать Тэхену одно из своих любимых мест — уголок, где он искал тишину и вдохновение. И то, насколько воодушевленно Тэхен во время завтрака отреагировал на большие солнечные нарциссы, подсказало ему куда еще можно привести своего личного гостя.       Они шли по узкому коридору, воздух становился теплее с каждым шагом, пока перед ними не появилась массивная стеклянная дверь. Чонгук открыл ее, пропуская Тэхена вперед.       — Это... зимний сад? — тот удивленно осмотрелся, заходя внутрь.       — Да, — ответил Чонгук, внимательно следя за его реакцией.       Зимний сад отеля, затерянного среди снежных гор, был настоящим оазисом тепла и уюта. Он был словно из другой реальности. Высокие окна от пола до потолка открывали вид на заснеженные горы, утопающие в сумерках. Внутри сада царил мягкий, приглушенный свет — он шел от элегантных люстр и гирлянд, вплетенных в растения, создавая атмосферу праздника. Бесчисленные цветы наполняли пространство яркими красками. Высокие пальмы, густая папоротниковая зелень, нежные орхидеи с их изысканными цветами, и яркие композиции из азалий, антуриумов и амариллисов радовали глаз и наполняли пространство запахом весны. Воздух был наполнен легким ароматом цветов и влажной земли.       В центре сада журчал небольшой фонтан с подсветкой, вокруг которого уютно расположились изящные кованые скамейки с мягкими подушками, укрытыми пледами. Здесь можно было удобно устроиться, чтобы полюбоваться видом на природу или углубиться в книгу. Небольшие столики приглашали провести время за чашкой горячего шоколада или ароматного чая. В одном из углов сада спрятался дубовый шкаф с коллекцией книг на разных языках — от классики до современных романов, чтобы каждый гость мог отыскать себе что-то по душе.       Тэхен застыл на месте, а затем медленно подошел к окну. Его взгляд устремился вдаль, туда, где снежные пики гор сливались с безмятежным небом. Он обернулся, снова оглядывая яркое многоцветие сада.       — Это потрясающе, — прошептал он, словно боясь нарушить эту чарующую тишину.       Чонгук наблюдал за ним с легкой улыбкой. Ему нравилось видеть, как этот сад оказывает свое волшебное воздействие на людей. Это место действительно было будто сошедшим из сказочной иллюстрации. И оно было полностью его заслугой. Он спроектировал и осуществил его создание в первый год работы здесь. И реакция Тэхена заставила его мягко улыбнуться. Он подошел к нему ближе, остановившись на шаг позади.       — Я рад, что тебе здесь нравится, — тихо сказал Чонгук. — Иногда мы все нуждаемся в таких местах, чтобы просто дышать.       Тэхен обернулся, их взгляды встретились. Взгляд Чонгука был мягким, но в нем читалось что-то большее, что Тэхен пока не пытался понять.       Чонгук помог ему присесть на одну из скамеек. Тэхен осторожно обнял свою зафиксированную в лангетке руку, легкими движениями поглаживал ее, и продолжая осматриваться. Он медленно переводил взгляд с одного цветочного уголка на другой, его лицо освещал мягкий свет ламп.       Ким Тэхен выглядел как изящная фигура из хрупкого фарфора, уязвимая, но притягивающая взгляд своей неоспоримой красотой. Его некогда медовая кожа сейчас казалась почти прозрачной, бледной, будто покрытой легким инеем, с нежным румянцем на скулах, вызванным холодом или усталостью. Его губы были чуть потрескавшимися, но всё равно оставались соблазнительно мягкими, цвета спелой розы. Густые, слегка взъерошенные волосы падали на лоб, их пряди отливали теплым золотом в мягком свете зимнего сада. Но больше всего в его облике выделялись глаза — глубокие, необычные, с легкой дымкой печали, они словно рассказывали историю, которую он не мог произнести вслух. Глаза, в которых таилась боль и тоска, но вместе с тем — внутренняя сила и решимость. В каждом его движении, пусть даже осторожном и сдержанном из-за слабости, чувствовалась утонченность и скрытая грация.       — Красиво, правда? — тихо спросил Чонгук, наблюдая за ним.       Тэхен задержал взгляд на каплях воды, медленно стекающих с фонтана, прежде чем ответить:       — Слишком красиво. Кажется, будто это место из другого мира, где ничего плохого не может случиться.       Некоторое время они молчали, каждый погруженный в свои мысли. Но даже в этой тишине Чонгук не мог не заметить, насколько напряжены плечи Тэхена, как пальцы здоровой руки непроизвольно сжимаются на его коленях.       — Тебя, кажется, что-то очень тревожит, — осторожно начал он, слегка наклонившись ближе. — Хочешь поговорить?       Тэхен покачал головой, но его голос звучал чуть надтреснуто, будто каждое слово давалось ему с усилием.       — Не уверен, что слова могут что-то изменить. Ты сделал для меня так много... Ты, наверное, даже не понимаешь, насколько много. Буря накрыла мою жизнь, и я не знал, существует ли из нее выход. Но чувствовал, что есть кто-то, кто прикрывает меня, кто оберегает.       Он сделал паузу, посмотрел в сторону, а затем продолжил:       — Это такое странное чувство, когда ты стоишь между двумя своими жизнями — старой уже нет, а новой еще нет.       Да, иногда новая глава ощущается как безысходность. И, наверное, чем быстрее ты сумеешь отвести взгляд от руин своей жизни, оставить прошлое в прошлом, тем быстрее ты сможешь начать что-то новое.       Тэхен горько усмехнулся, опуская глаза.       — Сегодня я узнал кое-что, что очень многое меняет, — его голос звучал ровно, но в словах чувствовалась тяжесть. Он поднял взгляд на Чонгука, в его глазах читался вопрос: — Ничего не бывает случайным, ведь так?       Управляющий внимательно смотрел в его глаза, задержав взгляд чуть дольше, чем обычно, и мягко ответил:       — Так говорят.       В глазах Тэхена смешались растерянность, сомнение, благодарность и что-то еще, едва уловимое, но невероятно искреннее. Чонгук чувствовал это напряжение, эту невидимую стену, которую Тэхен выстроил вокруг себя.       Он поднял руку, почти нерешительно, будто давая Тэхену время отстраниться, но тот не двинулся, его взгляд оставался прикованным к Чонгуку. Кончиками пальцев управляющий коснулся линии его подбородка, а затем чуть скользнул к щеке, медленно, осторожно, словно боялся нарушить этот хрупкий момент.       В этом движении было всё: забота, нежность и желание утешить. Он чувствовал, как кожа Тэхена под его пальцами слегка теплеет, как его дыхание становится чуть прерывистым. Его губы мягко коснулись губ Тэхена — едва ощутимый, легкий, почти невесомый поцелуй, пока за окном тихо кружился снег.       Тэхен на секунду замер, будто всё внутри него остановилось от этой нежности. Но спустя мгновение его губы осторожно отозвались, неуверенно, словно он позволял себе это впервые. Поцелуй был теплым, неспешным, и в нем таилась вся нежность, на которую они были способны. Время будто замедлилось, и Чонгук почувствовал, как напряжение в теле Тэхена постепенно отступает. Он углубил поцелуй — всё так же мягко, бережно, не торопясь.       Когда они отстранились, их взгляды снова встретились. Румянец на щеках Тэхена окрасился ярче, а дыхание сбилось, но в глазах больше не было растерянности.       — Прости, — прошептал управляющий, но в его голосе не было ни тени сожаления.       — Не надо, — тихо ответил Тэхен, его губы дрогнули в слабой улыбке. — Ты просто… был прав. Мы все нуждаемся в таких моментах, чтобы снова начать дышать.       Чонгук хотел что-то сказать, но телефон в его кармане завибрировал, грубо разрушая момент. Он, ненадолго задержав взгляд на Тэхене, неохотно достал его и ответил. Его тон мгновенно стал сухим и деловым, а мягкость, с которой он только что смотрел на Тэхена, исчезла, уступив место строгой и непроницаемой маске.       — Да, — коротко бросил он в трубку, его голос звучал ровно и отстраненно, словно всё, что произошло минуту назад, осталось в другой реальности.       Тэхен наблюдал за ним, как будто пытался найти в его чертах ту теплоту, которую только что чувствовал. Но Чонгук выглядел иначе — собранным, холодным, чужим.       Когда он закончил разговор, его плечи были напряжены, словно тяжесть мира снова легла на них. Он бросил быстрый взгляд на Тэхена, и в этот миг в его глазах вновь мелькнула тень мягкости, но уже с примесью едва уловимого сожаления.       — Прости, — повторил он, убирая телефон в карман. — Мне нужно ненадолго отлучится. Останься здесь и отдохни. Это место — лучшее в отеле, оно поможет тебе расслабиться.       Тэхен кивнул, но было видно, что его мысли уже где-то далеко. Он выглядел так, словно слова Чонгука прошли мимо него, растворившись в воздухе.       Чонгук на мгновение замер, колеблясь, будто хотел добавить что-то ещё. Но вместо этого он лишь обернулся, бросив взгляд через плечо, и вышел, тихо закрыв за собой стеклянную дверь.       Тэхен еще долго смотрел туда, где исчез силуэт управляющего. Стеклянные стены отразили его уставший взгляд, и он почувствовал, как боль в голове снова напомнила о себе — не только от недавней травмы, но и от изматывающей усталости.       Он попытался сосредоточиться на спокойствии вокруг: прикрыл веки, сделал несколько глубоких вдохов, стараясь отпустить тревожные мысли. Аромат цветов тонкой вуалью витал в воздухе, свежий, нежный, противоречивший суровости зимы за пределами стен. Фонтаны мерно переливались, отражая мягкий свет и создавая иллюзию покоя и гармонии.       Но эта идиллия не достигала его души. Внутри бушевал шторм — невидимый, но непреклонный, рвущий его на части.       Мысли снова и снова возвращались к тому, что ему сегодня рассказал Гэри Барлоу. Всё, что он узнал, оказалось таким неожиданным, таким невероятным и в то же время таким разрушительным, что даже тишина сада не могла заглушить его волнение.       Теперь, будто сложив недостающие части пазла, он увидел перед собой цельную картину. Она объясняла многое, и многое в ней его не радовало.       Рэм... Рэм, внезапно ворвавшийся в его жизнь, яркий и харизматичный, с широкой улыбкой и безграничным обаянием — он окружил его вниманием и любовью, делал всё, чтобы Тэхен почувствовал себя желанным, нужным, единственным. И как настойчиво он убеждал его уехать из страны, настаивал на скорой свадьбе. Это "поскорее" звучало в каждом разговоре. Рэм объяснял, что в Корее им будет сложно, ведь эта страна не принимает такие пары, как они.       "Тани, ты должен быть рядом со мной. В Нидерландах всё будет иначе. Мы сможем быть счастливы, не оглядываясь на осуждение".       Он уверял, что брак поможет быстрее получить вид на жительство и упростит оформление всех документов.       Рэм был настойчив, даже слишком. Это должно было насторожить Тэхена... но влюбленное сердце порой бывает таким незрячим.       Тогда его слова звучали так правильно, так убедительно. Одинокий, без семьи и поддержки, погруженный только в музыку, Тэхен поверил ему. Он уволился с работы, оставил квартиру, собрал свою жизнь в пару чемоданов и отправился к Рэму, надеясь, что наконец обретет счастье.       Но всё рухнуло, едва он приехал сюда. Сначала это казалось изменой, предательством чувств. Теперь же, после рассказа Барлоу, это уже не выглядело как обычная история о разбитом сердце. Это было предательство на куда более глубоком уровне. Всё, что произошло, — это было частью игры, в которой он был просто пешкой. Лакомым куском.       Тэхён поднял взгляд на переливающиеся струи фонтана. Они были такими спокойными, такими правильными, словно застывшими в своей гармонии. Чонгук просил его остаться здесь, но он просто не мог. Внутри всё кипело от вопросов, ответы на которые могли изменить его жизнь. Он должен был узнать правду.       Сжав зубы, Тэхен поднялся со скамейки, преодолевая пульсирующую боль в руке и головокружение, и направился к выходу из оранжереи.       Его шаги эхом разносились по длинным коридорам гостиницы. Тусклый свет ламп отражался на лакированных стенах, создавая иллюзию бесконечного туннеля. Добравшись до лифта, Тэхен поднялся с минус первого этажа, где располагался зимний сад, на первый. Медленное движение кабины лишь усиливало его нетерпение, а в голове продолжали громоздиться вопросы, на которые он отчаянно хотел получить ответы.       Оказавшись в лобби, Тэхен глубоко вдохнул, пытаясь немного успокоиться. Просторный зал встретил его мягким светом люстр, а прохладный воздух был пропитан ароматом кофе и свежесрезанных цветов. Он решительно направился к стойке ресепшена.       Там его встретил молодой администратор с приветливой улыбкой. Он был вежлив и доброжелателен — совсем не такой, как та женщина, которая вчера отказала ему в доступе в столовую.       — Чем могу помочь? — поинтересовался администратор, отрываясь от экрана монитора.       — Можете подсказать, в каком номере остановился Рэм Кёйперс? — Тэхен говорил спокойно, стараясь скрыть волнение, хотя сердце стучало всё быстрее.       Администратор чуть приподнял брови и с легкой улыбкой покачал головой.       — Извините, но я не могу разглашать информацию о других гостях. Однако я могу связаться с ним и узнать, согласен ли он поговорить с вами.       Тэхен кивнул, пытаясь сохранить терпение. Пока администратор набирал номер, его взгляд мельком упал на экран компьютера. Там отразился номер комнаты — 514.       Этого было достаточно.       Не дожидаясь, пока администратор завершит звонок, Тэхен развернулся и быстрым шагом направился к лифтам. Он чувствовал, что тот смотрит ему вслед, но не стал оборачиваться.       — Странный парень, — пробормотал себе под нос администратор, задумчиво откладывая трубку телефона.       Тем временем Тэхен уже нажал на кнопку вызова лифта. Его руки слегка дрожали, а в голове крутились вопросы: что он скажет Рэму, как начнет разговор, и стоит ли вообще это делать? Но обратного пути уже не было.       Он подошел к двери с номером 514, чувствуя, как напряжение нарастает с каждой секундой. Гул его шагов стих, уступая место приглушенным звукам гостиницы. Тэхен остановился перед дверью, уставившись на золотистую табличку с цифрами.       Слова Гэри Барлоу эхом звучали в его голове:       — Когда вы вышли на сцену получать приз из рук мецената Чхве Седжона, его едва не хватил удар. Потому что он увидел перед собой своего сына. И ваши глаза — один голубой, а другой карий, — Барлоу повернулся в сторону девочки, внимательно слушавшей отца, — вот как у нашей Миледи. Такие же были и у сына мистера Чхве. Он пришел ко мне и не сомневался, что вы — его внук. Но я человек не такой доверчивый. Я юрист. Поэтому я организовал расследование — кто вы и откуда, изучил всю вашу родословную. У вас были взяты образцы ДНК, которые подтвердили, что всё так — вы действительно являетесь внуком мистера Чхве, — он помедлил. — Международный конкурс, который вы выиграли — он был имени вашего отца. Я не знаю, почему вы так внезапно уехали из Кореи, но то, что на вас здесь было совершено нападение... Будьте осторожны, ни с кем не общайтесь. Как только откроют дороги, мы с вами сразу же уедем отсюда.       Тэхен глубоко вздохнул, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Он закрыл глаза, прислушиваясь к стуку собственного сердца, а затем медленно поднял руку и постучал в дверь.       Тишина за дверью длилась дольше, чем он ожидал. В голове уже мелькнула мысль, что номер пуст, когда дверь вдруг резко распахнулась, заставив его отступить на полшага. В проеме было темно, лишь слабый отблеск света из коридора вырисовывал чьи-то очертания.       Тэхен замер на мгновение, ощущая, как сердце гулко отзывается в груди. Собравшись с духом, сделал шаг внутрь. Движение было осторожным, как будто сам воздух внутри комнаты стал тяжелым и вязким. Но стоило ему переступить порог, как холодный блеск металла буквально впился в его взгляд.       Дуло пистолета смотрело прямо ему в грудь.       — Ты пришел как раз вовремя, — раздался из полумрака холодный, пропитанный ядом голос.