Навсегда ничего не бывает

      Снег с ночи не прекращался, продолжая сыпать увесистыми хлопьями, и Тэхен в очередной раз ощутил, насколько же он не по погоде одет, кутаясь в достаточно тонкие куртку и толстовку. Даже перчаток нет. Он немного подышал на ладони и сунул руки в карманы.       Часы показывали уже 6.10, но второй шаттл пока так и не прибыл. Тэхен понятия не имел, насколько подобное опоздание здесь в порядке вещей, поэтому продолжал упорно всматриваться вдаль. Хотя это и было не так просто — дальше, чем на пару метров, ничего не было видно, а вокруг него всё было белым: небо, земля и он сам. Стоял здесь, будто укутанный в белоснежное пушистое одеяло. Периодически Тэхен стряхивал с себя снег, но в считанные минуты снова был окутан вальсирующими вокруг него снежинками.       Время текло, но шаттл не появлялся. Что еще его напрягало — так это то, что кроме него на этой остановке никого больше не было. Будто он был единственным, кто стремился отсюда уехать.       Чтобы не замерзнуть, Тэхен начал ходить туда-сюда: четыре шага вперед, четыре — назад. В очередной раз, когда он делал свои шаги вперед, то с размаху впечатался всем корпусом во что-то. Вернее, в кого-то — в чью-то крепкую грудь.       Его тут же придержали за плечи. Он вскинул недоуменный и немного раздраженный взгляд, и его миндальные глаза тут же столкнулись с пронзительными темно-карими, уверенными и будто зрящими в самую его душу.       Острая линия челюсти, скульптурный профиль, ровный нос, сжатые в четкую линию губы. Вчерашний незнакомец. Тот, кто уступил ему свой номер.       — Что вы здесь делаете? — поинтересовался незнакомец. Его голос был спокойным и абсолютно бесстрастным.       Тэхен напрягся, не зная, как он должен реагировать на этого человека.       — Жду шаттл, — всё же ответил он, тотчас отстраняясь.       — Шаттла сегодня не будет.       Тэхен помедлил, переваривая информацию и пряча свои окончательно заледеневшие руки в карманы бомбера. Это действие не укрылось от острого взгляда его собеседника.       — В смысле? А как сюда доберутся те, кто прилетел?       — Вы же видите, что происходит? — незнакомец обвел рукой пространство вокруг них. Но всё, что они оба могли сейчас видеть — лишь стену снега. Хотя, в отличие от ночного злого и колючего, сейчас шел густой, пышный лапатый снег. — Никто не прилетел и никто не улетит. Все рейсы отменены из-за непогоды. Следовательно, и шаттлов сюда и отсюда сегодня точно не будет.       — Вы в этом так уверены?       — Да, я уверен.       Тэхен сглотнул и отступил на шаг назад. Снова это ощущение ловушки и желание как можно скорее отсюда уйти. Но по каким-то неведомым ему причинам, он вдруг застрял в этом мерзлом, безжалостном и безразличном месте. Балансируя на нелепой грани — он будто и находится здесь, но и находиться здесь он не может.       — Пойдемте, — незнакомец, между тем, продолжал сверлить его своим нечитаемым взглядом.       — Куда? — тут же вскинулся на него Тэхен. По каким вообще правам тот продолжает вмешиваться в его жизнь?       — В отель.       — Там нет мест!       — Одно есть, — повторил незнакомец ему то же, что говорил и вечером.       — Оно ваше.       — Я сейчас живу в другом месте. Или у вас есть еще какие-то варианты, — невозмутимо продолжил тот, — как отсюда выбраться или где переночевать?       Нет, других вариантов у Тэхена не было. Но от мысли, что ему придется провести здесь еще целый день и ночь, в животе неприятно скрутило.       — Вы еще успеваете на завтрак.       Внимательно глядящий на него незнакомец будто знал, что его собеседник не ел уже сутки.       Тэхен помолчал, немного затравленно оглядываясь вокруг — вдруг вопреки всему из этой белоснежной стены снега покажется спасительный шаттл, который отвезет его в аэропорт?       Но чуда, конечно же, не произошло.       В итоге он безропотно дал отвести себя обратно в отель.       Тэхен отказался снимать с себя верхнюю одежду, в то время как незнакомец на мгновение отошел от него, чтобы оставить свою утепленную куртку у стойки портье.       Это было странно и совершенно непонятно, но он явно не спешил оставлять Тэхена одного, и на завтрак тоже пошел вместе с ним. А Тэхен был слишком подавлен всем, что происходило, чтобы прямо спросить его, почему он не оставит его в покое.       Столовая отеля была огромной и заполненной под завязку людьми, снующими туда-сюда с тарелками, полными еды. Тэхену даже подумалось, что им вряд ли удастся отыскать незанятый стол, но на удивление, тот сразу же нашелся — незнакомец сам указал на него. Там стояла табличка, резервирующая места для администрации этого горнолыжного курорта, но провожатый просто отставил ее в сторону. Кажется, он отлично себя чувствовал в этом отеле. Будто у себя дома.       Тэхен нахмурился такому поведению, но на предложенный стул всё же сел, сверля этого странного типа своим взглядом.       — Вы так уверены, что нас отсюда не попросят?       — Уверен.       Отвечал тот односложно, говорил мало, эмоций почти никаких не проявлял — общаться с ним было одно "удовольствие".       — Что будете есть?       — Здесь разве не шведский стол?       — Да. Но при необходимости можно воспользоваться дополнительным меню. Вроде вегетарианского, — принялся перечислять Чонгук, — антиаллергенного, а еще с пониженным содержанием жиров и сахара — для тех, кто худеет.       Он замолчал, подумав, что этому стройному парню такое меню точно не нужно.       — Я не хочу есть, — пробормотал Тэхен. От обилия еды и людей его начало подташнивать.       Чонгук молча поднялся со своего места, направляясь к многочисленным столам с выставленными на них различными яствами.       Он вернулся спустя минут пять с двумя идентично наполненными тарелками. Одну поставил перед по-прежнему хмурым Тэхеном. Тот безразлично взглянул на омлет, золотистый бекон и овощи.       — Кофе или чай?       Тэхен поджал губы. Он на самом деле не понимал, почему тот от него не отстает.       — Где я смогу расплатиться за завтрак?       — На стойке администрации, — невозмутимо сообщил Чонгук. — Ну так что, кофе или чай?       — Чай, — вынужден был ответить Тэхен, и прилипчивый незнакомец ушел, чтобы вернуться с двумя чашками. Себе он взял черный кофе, а Тэхену — цветочный чай.       Чонгук, который, как и его визави, еще не завтракал, принялся за еду. В то время как Тэхен безуспешно ковырялся в своей тарелке — в горло ничего не лезло. Он мелкими глотками пил свой ароматный напиток и постоянно оглядывался по сторонам.       — Как вас зовут? — в конце концов, нарушил он уже гнетущую его тишину.       — Чон Чонгук, — ответил его сотрапезник, но даже головы не поднял, и о том, как зовут Тэхена, не спросил.       Неулыбчивый, серьезный, безэмоциональный, с четкими чертами лица и аккуратно уложенными темными волосами. Удивительно, но оба раза, когда Тэхен его видел, он был одет в костюм и тщательно выглаженную рубашку, в этот раз — угольно-черную. Странный наряд для горнолыжного курорта. Находится здесь на каких-то бизнес-переговорах?       Да, можно было решить, что этот Чон Чонгук — еще тот занудный тип. Но в мочках его ушей были выбивающиеся из общего серьезного образа небольшие платиновые колечки — по два на каждую. Полоска широкого кольца на указательном правой руки и массивные дорогие часы на запястье левой.       Он снял пиджак, оставшись только в рубашке перед тем, как приступить к еде, просмотрел какие-то бумаги, неизвестно откуда взявшиеся, а после, больше не обращая никакого внимания на Тэхена, взялся за свой завтрак.       Максимально отстраненный, он спокойно жевал свой омлет и даже не смотрел на Тэхена и, казалось, абсолютно не замечал его откровенно изучающего взгляда.       — Что вы вчера делали в той местности?       Сегодня Тэхен уже понимал, что то, что этот человек оказался там же, где и он, было каким-то невероятным совпадением.       — Вас искал.       Тэхен, услышав это, едва не захлебнулся своим чаем.       — Меня?.. Что... что это значит?       — Почему вы не едите? — Чонгук кивнул на по-прежнему нетронутую еду на его тарелке. — Всё остынет.       Тэхен хотел было ответить, что не хочет, но неожиданно увлеченно жующий и явно наслаждающийся своим завтраком Чон Чонгук зажег в нем самом какую-то искру аппетита.       Поэтому он еще раз взял в руки вилку и нож, которые до этого отложил в сторону, и попробовал нежнейший омлет.       — В смысле вы меня искали? — продолжил он эту странную беседу с этим странным человеком. — Мы с вами даже не знакомы. Я...       Тэхен замолчал, так как всё его внимание вдруг устремилось к распахнутым дверям входа в столовую.       Чонгук, помедлив, тоже скосил туда свой взгляд.       Ничего необычного — мужчина и женщина, приехавшие три дня назад к ним на конференцию. Пара — жили в одном номере, причем, пара крайне страстная — он сам лично видел их пару раз в недвусмысленных и компрометирующих ситуациях.       Управляющий опять посмотрел на застывшего Тэхена, отмечая, насколько тот сразу, в одну секунду, изменился. Тот излом, который Чонгук увидел в нем в первый раз, в лобби отеля, вернулся. Как будто сейчас Ким Тэхен находился за одну минуту до падения с очень высокой скалы.       Женщина, будто ощутив чужой жалящий взгляд, повернулась и тоже уставилась ответным острым на Тэхена.       Потом эта парочка ушла искать свободный стол, снующие туда-сюда люди скрыли ее от глаз Тэхена и управляющего Чона, хотя Тэхен продолжал смотреть пустыми глазами туда, где они еще какое-то мгновение назад были. Тишина тяжелым свинцом оседала вокруг него.       Чонгук пригубил кофе, продолжая за ним наблюдать.       Пока Тэхен в эти мгновения где-то внутри себя крошился, шел по огромному заснеженному полю, падал, но не вставал, не имея на это сил.       Если бы можно было вырвать из груди сердце, а на его место вложить холодную звезду — из тех, что вчера безразлично смотрели на него сверху, он бы это сделал без лишних раздумий. Только бы не болело.       Жизнь — такая штука, что только даст немного хороших и ясных дней, приятных, счастливых, теплых мгновений, так сразу же после этого хорошенько ебанет об землю, выпьет всю душу — чтобы высоко не взлетали и не решили, что это теперь навсегда.       Тэхен бессознательно прикоснулся к своей груди — там, под толстовкой и бледно-голубым бомбером висело кольцо на длинной цепочке, на внутренней стороне которого было выгравировано всего одно слово: "Навсегда".       У каждого "навсегда" есть свой определенный срок.       Это "навсегда" закончилось, даже не начавшись.       Тэхен отодвинул от себя тарелку, оставив практически нетронутым свой завтрак. Аппетит как пришел, так и ушел. Чонгук лишь наблюдал за тем, как тот, сделав всего несколько глотков чая, и его отставил в сторону, едва заметно при этом поморщившись.       Он в своем темпе закончил трапезу, и Тэхен подорвался на ноги сразу же, как Чонгук отложил салфетку в сторону. Сам же управляющий не спешил — ему не передалась нервозность его сотрапезника, стремившегося как можно скорее отсюда уйти.       — Что дальше? — Тэхен уставился на своего провожатого, едва они вышли из столовой.       Тот, засунув руки в карманы, слегка прищурившись, осмотрел его, будто действительно раздумывал, чем им сейчас заняться, и на что этот странный посетитель сгодится. Он не успел ответить, как к нему подошел один из менеджеров отеля. Извинившись перед Тэхеном кивком головы — за то, что прерывает их беседу — он обратился к Чонгуку:       — Управляющий Чон, нам нужно утвердить программу занятости наших постояльцев на сегодня. Метель может продлиться еще несколько дней, а некоторые из отдыхающих наотрез отказываются находиться в отеле. Они заявляют, что пойдут на гору, разрешаем мы им это, или нет.       Чонгук нахмурился.       — Никакой горы. Мы несем ответственность за каждого из них. Пока погода не улучшится, все будут находиться в отеле. Барометр настроен?       Менеджер кивнул.       Когда он ушел, Тэхен тоже засунул руки в карманы своих джинсов, вопросительно уставившись на Чона.       — "Управляющий Чон"? — он помедлил. — Так вы здесь управляющий? — Чонгук кивнул. Сейчас он был занят тем, что пытливым взглядом сканировал холл и каждого находившегося здесь человека. — И зачем Управляющий Чон возится со мной? С визитером, который здесь даже не живет?       — Моя задача — решать проблемы.       — Значит, я проблема? — уточнил, приподняв бровь, Тэхен.       Чонгук опять кивнул.       — Потенциальная.       Тэхен криво усмехнулся. Наверное, такой ответ должен был его задеть, но в груди зияла настолько огромная дыра, что он почти ничего не ощутил.       — Приятно знать, что я для вас проблема.       — Я такого не говорил.       — И что вы будете делать? — полюбопытствовал Тэхен после некоторого молчания. — Как будете останавливать их?       Чонгук повернулся к нему, и в этот раз его взгляд был не сдержанным и бесстрастным, как обычно — сейчас в его глазах был едва заметный блеск.       — Вам интересно?       — Ага, — он слегка улыбнулся. — Силой?       — Ну, если вам это действительно интересно, можете сами посмотреть.       Он повел его к входной двери — возле нее висел барометр с тремя отметками: зеленой, желтой и красной.       — Когда стрелка на зеленой отметке — погода полностью благоприятная для активности. Желтая — есть ограничения, и не все трассы доступны. Ну и красная — полный запрет на любые активности вне отеля, как и на выход за его пределы. Это прописано в договоре, который подписывает каждый наш постоялец.       — Стрелка сейчас на красном... Но вы так уверены, что 100% людей будут послушно ждать в отеле? — с сомнением протянул Тэхен.       — Нет, конечно, — управляющий даже позволил себе что-то вроде полуулыбки, — 5-7% отдыхающих считают, что законы им не писаны, и только они вправе решать, как им поступать. Даже в ущерб собственной жизни и здоровью.       — И что в таком случае вы делаете?       — В ход идут все методы — и кнут, и пряник. Главное — изначально определить всех этих бунтарей и не спускать с них глаз. Они могут делать всё втихую, ускользнуть из отеля незаметно, а как итог — переломать себе руки-ноги где-нибудь на черной трассе.       — Они тоже потенциальная проблема?       — Ага.       Тэхену даже стало смешно — он никогда ни для кого не был проблемой, а здесь вдруг стал тем, с кого не спускают своих зорких темных глаз.       — Я не уйду в метель, — всё же сообщил он. — Так что вам не стоит таскать меня за собой.       — Но вчера же ушли.       — Когда я уходил, метели еще не было. Я планировал добраться до аэропорта и там переночевать. Раз уж в вашем распрекрасном отеле мне были не рады, — иронично добавил он.       — Это был самоубийственный план.       — Я бы дошел.       — Вы лежали на снегу.       — Я отдыхал.       Чонгук в ответ на его слова красноречиво закатил глаза. В то время как Тэхен нахмурился — он абсолютно не считал, что управляющий его спас. Он бы сам разобрался со всем. Ему просто необходимо было немного времени. И отдохнуть. В тот момент сил катастрофически не хватало, боль расползалась внутри сжирающей всё на ее пути тьмой. Хотелось кричать в пустоту тихими, приглушенными стонами, и надеяться, что хотя бы на одну капельку станет легче.       — Закрыв глаза, вы бы их уже никогда не открыли. И остались бы там, пока не закончилась метель. А это случится ещё не скоро.       Тэхен еще больше нахмурился.       — А разве она не закончится сегодня?       — Курсов синоптиков не оканчивал, так что не скажу. Но, — он кивнул на красный сектор на барометре, — пока стрелка в красном секторе, никто из отеля не выйдет. И вы в том числе.       Тэхен куснул губу, зажал ее между своими зубами, углубившись в свои размышления. Казалось, на какое-то мгновение он даже застыл в своих мыслях и не двигался и будто даже не дышал. А управляющий терпеливо ждал, хотя дела многотонным и срочным грузом висели над ним, и менеджер, ждущий его чуть поодаль, красноречиво поглядывал то на него, то на свои наручные часы.       Наконец Тэхен выпустил зажатую губу из тисков своих зубов, и Чонгук, не спускавший с него глаз, проследил за этим движением.       — Так случилось, — начал говорить Тэхен, — что я оказался в этом месте против своего желания, отрезанный от возможности отсюда улететь. У вас нет свободных номеров, и я знаю, что вы отдали мне свой, — он помолчал, еще раз нервно куснув губу. — И это, конечно, несправедливо по отношению к вам. Нет ли у вас какого-то помещения, даже самого маленького, где бы я мог пока остановиться?       — Свободных номеров и других комнат, где можно переночевать, больше нет. Абсолютно никаких.       — А где вы провели эту ночь?       — В другом месте, — уклончиво ответил управляющий.       — Извините, — пробормотал Тэхен, осознавая, что лезет не в свое дело. Если свободных комнат нет, значит, он ночевал в чьей-то. С кем-то. — Я могу провести ночь здесь же, в этом холле, — он кивнул на пространство вокруг них. Здесь были и удобные кресла, и кушетки. Он вполне может переночевать, сидя на одной из них.       — Нет. В холле у нас не живут, а проводят время. Наш отельный комплекс — огромный, и предлагает множество различных видов времяпрепровождения. Найдите себе что-нибудь по вкусу. Еще увидимся.       Чонгук кивнул на прощание, но сделал не больше пары шагов, как снова повернулся.       — А вас? — спросил он. — Вас как зовут? — Тэхен, немного нервно пожав плечами, молчал, и Чонгук сдвинул брови. — У вас есть имя?       Есть ли у него имя?       — Ким Тэхен, — замявшись, всё же сообщил он. Близкие обычно зовут его Тэхен-и, Тани, Ключик. Но здесь, в этом месте, нет близких.       Управляющий еще раз кивнул и, наконец, ушел, а Тэхен, оставшись один, обнял себя руками и огляделся.       Холл этого отеля был эффектно большим. Дизайн впечатлял утонченным стилем, мягкими приглушенными пастельными тонами, панорамными окнами в пол — так, чтобы было видно всё то необъятное великолепие раскинувшихся за ними заснеженных гор.       Тэхен догадывался, что когда снег прекратит бесконтрольно сыпаться с небес, а ветер утихомирится, здесь будет открываться впечатляющий вид на горы.       Так получилось, что Тэхен никогда раньше не был на горнолыжных курортах и, в принципе, не знал, что от них ожидать. Но сейчас он подумал о том, что если бы не причина, по которой он здесь оказался, если бы он приехал сюда просто отдыхать... ему бы, наверное, понравилось.       Холл по чуть-чуть заполнялся людьми, после завтрака вдруг узнавшими, что им нельзя покидать территорию комплекса. Из-за этого было шумно, в воздухе стояло мерно шуршащее возмущение, периодически нарушаемое негодующими выкриками.       Несколько минут Тэхен наблюдал за недовольными постояльцами, подмечая, насколько зимняя элегантная, успокаивающая атмосфера холла резко контрастировала с разнообразием цветов лыжных нарядов отдыхающих. Тем самым добавляя в дизайн и общую атмосферу яркие сочные цвета. Затем направился к стойке ресепшна. За ней находилась не вчерашняя администратор, а видимо, ее сменщик. Тэхен оплатил свой завтрак, хотя администратор долго не мог понять, кто он вообще такой, в каком номере живет и почему его нет в их базе постояльцев.       — Я личный гость управляющего Чона, — пояснил Тэхен, стараясь выглядеть уверенно и спокойно, пока администратор до невозможного округлил свои глаза. Он еще раз переспросил, в каком именно номере тот живет, и Тэхен еще раз повторил, что он — личный гость управляющего Чона, очень надеясь, что не пойдут какие-то неприятные для Чон Чонгука слухи.       Закончив с оплатой, Тэхен прошел в самый конец фойе. Холл был спроектирован таким образом, чтобы создавать отдельные уютные зоны для отдыха. Заприметив одну такую, еще никем не занятую, он взял курс именно туда — в тот небольшой уголок уюта и спокойствия в этом общем океане раздражения.       Там находился небольшой книжный шкаф, удобные белоснежные мягкие кресла, с закинутым клетчатым пледом на ручку одного из них, торшер на высокой ножке цвета слоновой кости и зимой за большим окном.       Поколебавшись, Тэхен расстегнул свой голубой бомбер, стянув его, и сел в одно из кресел. Затем, подумав, снова поднялся на ноги, потянулся к шкафу, заманчиво пестревшему разноцветными корешками, захватывая первую же попавшуюся на пути его руки книгу.       Но чтения не получилось — слова застревали и терялись, первое предложение он прочитал раз десять, после чего отбросил попытки и просто уставился в окно. Там, в кружащем снеге и в слабом отражении своего измученного, напряженного лица, он смог, наконец, обдумать всё то, что с ним произошло.       Всё, что случилось, было цепью неправильных решений, итогом которых стало осознание, что в этой жизни он доверился не тому человеку. Конечно, не стоило сюда приезжать. Но в то же время, не сорвись он, не брось всё и не прилети сюда, так бы и не узнал о предательстве.       Здесь, в этом отеле, вчера, он лишился очень многого. И, будто насмешка, оказался взаперти в этом месте и с людьми, которых меньше всего ему бы хотелось видеть в этой жизни.       Иллюзии, мечты — они бьются очень легко, трескаются с глухим звуком, рассыпаются вокруг звенящими осколками под ноги равнодушных прохожих. А те идут, спешат, топчут.       Тэхен прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Только бы уехать завтра отсюда, только бы не столкнуться с ними снова. Одна надежда — отель большой, здесь туда-сюда снует много людей. Он должен затеряться среди них. Потому что... готов ли он снова встретиться с ними обоими лицом к лицу?       Нет, не готов. Он не хочет этого. С головой хватило вчерашнего дня.       И в то же время, если бы он не приехал сюда, то так бы и продолжал жить во лжи.       Подумав, Тэхен поднялся на ноги и снова натянул на себя куртку. Наверное, стоит последовать совету бесстрастного управляющего Чона и осмотреть это место, в котором он так неожиданно застрял.       Его окликнули почти возле самой лестницы. Вначале, он и не понял, что звали именно его, но помедлив, всё же обернулся на голос.       — Ты ведь принц?       Тэхен отрицательно качнул головой, рассматривая ребенка перед собой. Тот огорченно вздохнул. Некоторое время Тэхен молчал, но так, как эта малышка не уходила, поинтересовался:       — Ты ищешь принца?       — Я ищу котика.       — Какого котика?       — Моего, — девочка лет семи в бледно-розовом комбинезоне с таким же розовым небольшим рюкзачком с принтом Hello Kitty, бесстрашно глядящая ему прямо в глаза, поджала губы с самым несчастным видом. — Он приехал сюда со мной, но он исчез.       — Как выглядит твой котик?       — Он белый и пушистый. И у него есть розовый ремешок на шее. С именем.       — И как же его зовут?       — Миледи.       Тэхен улыбнулся.       — Так это не он, а она, правильно?       Девочка, немного поразмыслив, согласно кивнула.       — Я обещаю, что если увижу твоего котика, то верну его тебе. Скажи, почему... почему ты решила, что я — принц?       Девочка, казалось, удивилась настолько нелепому вопросу. Она протянула ему книгу, которую держала в руке.       — Ты ее читал. И забыл. Там, — она обернулась и кивнула на то кресло, в котором Тэхен еще несколько минут назад сидел и смотрел в окно.       Немного удивленный, он взял в руки протянутую книгу.       На обложке действительно был принц — красивый, статный, со светлыми волосами и в расшитом драгоценными камнями голубом камзоле.       "Заколдованный принц"       Тэхен еще раз улыбнулся, прочитав поэтическое название и понимая, что он действительно внешне чем-то похож на героя этой книги — да еще и в голубом камзоле голубой куртке. Он обратился к своей новой знакомой:       — Как считаешь, его всё же расколдовали? Этого принца? — и когда девочка уверенно кивнула, добавил: — А кто?       Малышка задумалась.       — Другой принц! — поразмыслив, уверенно заявила она, и Тэхен снова улыбнулся этому забавному ответу.       — Я буду искать твоего котика, — пообещал он.       Попрощавшись с девочкой, Тэхен поднялся по лестнице, начав исследовать место, в котором он вынужденно застрял.       Sundance Mountain Resort — живописный горнолыжный курорт, расположенный в долине у подножия Алмазной горы. Он хорошо вписывался в местный рельеф, привлекая туристов своими впечатляющими пейзажами, отличными трассами и высоким уровнем сервиса, и был настоящей жемчужиной для всех любителей провести отпуск в заснеженных горах.       Его территория была обустроена для активного отдыха и спорта — занятием горными лыжами, сноубордом, альпинизмом, горным туризмом.       Три больших склона, снабженных бугельными подъемниками, фрирайд-трассы, несколько десятков трасс как для новичков, так и для опытных сноубордистов и лыжников, и четыре черные трасы.       Здесь можно было покататься по склонам гор, насладиться красотой зимних лесов, горных вершин, окутанных белоснежным покрывалом и сверкающих под лучами зимнего солнца, почувствовать уютную атмосферу теплых местных ресторанчиков и горячего глинтвейна или сладкого какао с маршмэллоу у камина.       Было раннее утро, у Тэхена здесь не было никаких дел и никаких интересов, так что он просто гулял по лестницам, оплетающим, будто лианы, этажи и корпуса, осматривал всё, что попадалось ему на пути.       Кроме номеров и апартаментов, оборудованных всем необходимым для комфортного проживания, здесь были рестораны, бары, спа-салон, сауны, бассейны, бильярдные, кинотеатр, спортивные площадки, пункты проката спортивного инвентаря. В этом месте можно было весело, интересно и комфортно провести свой отпуск или выходные, и насколько Тэхен успел прочитать в самолете, этот горнолыжный комплекс входил в пятерку лучших горнолыжных курортов всего этого огромного региона.       Побродив немного по отелю, Тэхен оказался в большом ярко освещенном зале почти под самой крышей, использовавшемся (судя по его декору и богатому убранству), скорее всего, для всяких приемов.       Зал пустым не был — здесь сновали отдыхающие, на некоторых стульях сидели люди и что-то горячо обсуждали. Кажется, Тэхен даже узнал ровную спину управляющего Чона. Вероятно, обсуждалась ситуация с непогодой и необходимостью всем постояльцам провести сегодняшний день, не выходя за стены отеля.       Конечно, недовольство отдыхающих можно было понять — они приехали кататься на лыжах и дышать свежим воздухом, а не сидеть взаперти. В то же время, этот отель был таким большим и роскошным, с огромным количеством различных способов для хорошего времяпровождения, что Тэхену даже стало жаль, что люди предпочитали проводить это утро в ссорах и выяснениях отношений с администрацией отеля, вместо того, чтобы найти себе занятие по вкусу или просто пить какао и наблюдать за рассерженной, но такой прекрасной природой за окном, наслаждаясь этим днем. Тем более, что изменить ничего было нельзя. Так к чему эти выяснения?       Вздохнув, Тэхен стоял на пороге комнаты и неспешно шарил взглядом по помещению, пока его глаза вдруг не выцепили нечто очень ценное. Возле одного из высоких, под потолок, окон, стоял великолепный белоснежный рояль.       Тэхен вошел в комнату, направляясь прямиком к этому красавцу. Подойдя к нему вплотную, почти невесомо провел по крышке фортепиано кончиками пальцев. И сразу же ощутил отдачу. Клавиши, запертые там, с ним говорили.       Быстро облизав губы, Тэхен, не в силах противиться тому, что было у него внутри, открыл крышку. И сам не понял, когда сел на стул, как прикоснулся к белым и черным клавишам, пробегаясь по ним пальцами, лаская их.       Сколько Тэхен себя знал, всё, что он видел, что чувствовал, он трансформировал в ноты. В музыку. Иногда и сам не понимал, что он играет и как рождаются мелодии — не то в его голове, не то в сердце. Но едва его пальцы касались клавиш, они начинали жить своей собственной жизнью. Его сильные переживания и яркие впечатления мягко ложились на нотный стан. И сейчас Тэхену очень не хватало его нотной тетради, потому что рука автоматически тянулась запечатлеть на пяти разграфленных параллельных линиях то, что было у него в душе. Ключик — так его называли. Он всегда рисовал в углу замысловатый скрипичный ключ. Как свою подпись.       Управляющий Чон и сам не понял, когда он перестал дышать. Он, как и многие другие, находящиеся в этом зале, повернувшись на звук, застыл, будто боялся, что за своим дыханием пропустит хотя бы один струящийся из-под чужих порхающих над клавишами пальцев звук.       Чистый, звонкий, как горный хрусталь, сильный, как самая необъятная сила, и нежнее самой нежности. Из воздушного бархата, и в то же время, будто стальной клинок. Чонгук не мог объяснить, что он слушает, и как это звучит. Но эта музыка завораживала, хватала в свои тиски и не отпускала. И управляющий, не раз слышавший игру самых разных людей на этом самом рояле, не мог поверить, что тот способен играть ТАК.       Нет, сидящий за роялем Ким Тэхен не играл музыку. Он сам был музыкой. Блики от ярко светящихся люстр играли на его ровной коже, перепрыгивали с остро очерченных скул на его руки, на длинные эстетичные пальцы, и возвращались к подрагивающим губам и в задумчивости прикрытым векам.       Рокот, до этого перекатывающийся по залу, будто по чьему-то неслышному щелчку, исчез. Все молча слушали неожиданно возникшую в этих стенах музыку.       Тэхен прекратил играть так же внезапно, как и начал. Осознав, что все смотрят только на него, он поднялся, хоть и с сожалением, но захлопнул крышку на всё еще дрожащем после мощной игры инструменте и, ни на кого не глядя и не оглядываясь, вышел из зала.       Его очень быстро нагнали — вцепились и больно дернули за запястье. И когда Тэхен, охнув, обернулся, то следом сразу же схватили его за плечи, с чувством встряхнув.       — Тани, ты почему здесь?! Почему ты не уехал?       В глазах защипало от того, насколько чужие пальцы безжалостно впились в его кожу. Ты всегда встречаешь тех, кого меньше всего хочешь встретить.