Снег и Солнце

Спустя три недели после возвращения в Капитолий, интервью на студии и допроса Вюргера все произошедшее стало казаться Кориолану обыкновенным ночным кошмаром. С той лишь оговоркой, что на смену мертвому Сеяну и арене в его сны пришли падающие планолеты и бесцельные блуждания по бескрайнему сосновому лесу. В остальном жизнь вернула свой привычный ход, за исключением одной детали: Дискордия Сол продолжала отравлять существование Сноу похлеще любого крысиного яда. Видимо, решить держаться подальше от девчонки и приступить к осуществлению задумки оказались две совершенно разные вещи. Вечером накануне она умудрилась испортить ему долгожданное свидание, на которое он изначально возлагал большие надежды. Ночь сулила быть приятной и полной страсти — Кориолану наконец-то встретилась девушка с огоньком. Кроме того, во время общения у них обнаружилось много схожих интересов. Избранница мастерски поддерживала диалог, была красива и образована, смешно шутила и в течение всего ужина приковывала к себе пылающие взгляды мужчин и некоторых женщин. Но стоило им покинуть ресторан, как Кориолан сразу выставил себя круглым дураком в глазах дамы. За ужином они наслаждались дорогим вином, поэтому в белом автомобиле терпеливо ожидал личный водитель Плинта. Сноу коротко поблагодарил девушку за потрясающий вечер, галантно посадил в машину и велел отвезти по нужному адресу. А сам отправился пешком с другого конца Капитолия до пентхауса на Корсо. И в случившемся, несомненно, виновата именно Дискордия Сол! Из-за навязчивых мыслей о девчонке Кориолан постоянно отвлекался, чувствовал себя посторонним на собственном свидании и каждый раз разочарованно вздыхал, когда не обнаруживал знакомого недовольного лица по другую сторону столика. Наверное, он немного поспешил: стоило сперва соблазнить девчонку и только потом бросить. Переспать и убедиться, что с ней все так же безвкусно, как и с остальными. Тогда Кориолан смог бы спокойно жить дальше и окончательно выкинуть ее из головы. К тому же это был бы уморительный опыт, учитывая, как Дискордия краснеет и задыхается от каждого легкого прикосновения. — Как прошло твоё свидание, сынок? — с нескрываемым любопытством спросила «ма» Плинт. — Нормально, — сухо ответил Кориолан и отправился спать, морально настраиваясь на новый день в университете. Сноу невероятно раздражало, что девчонка так легко отказалась от него. Конечно, он жестко обозначил свою позицию, но Дискордия могла бы побегать за ним для приличия и попробовать вернуть утраченную благосклонность. Вместо этого она не удостаивала Кориолана даже мимолетным взглядом и совершенно не замечала при встречах. — Кажется, удача все-таки отвернулась от тебя! — едко подшутил Фернер младший, когда Сол демонстративно поздоровалась только с ним, проходя мимо по коридору. — Брось, Квинт. Вчера у меня состоялось прекрасное свидание в одном из лучших ресторанов Капитолия. Так что удача все ещё на моей стороне. — И что? Неужели она так же несказанно богата, как наш бриллиант, именуемый Дискордией Сол? — Практически, — соврал Сноу и поджал губы. Да, очередная досадная мелочь: девчонку давно перестали называть Чудовищем. Теперь о ней судачили исключительно как об одной из самых завидных невест Капитолия. К огромному негодованию Кориолана, это являлось чистой правдой. В отсутствии Севира и других известных претендентов, Дискордия быстро превратилась в единственную наследницу Герца Сола, которую активно готовили к управлению компанией. Оставались свободные и незамужние дочки министров и владельцев крупных конгломератов. Но практически во всех случаях прицепом шла толпа жадных родственников, что значительно усложняло потенциальному жениху путь к деньгам и влиянию. А Квинт Фернер неустанно обвинял Кориолана в том, что тот слишком рано вышел из гонки за наследством Дискордии. — Она снова поздоровалась только со мной. Отныне у меня больше шансов стать зятем Герцу Солу, чем у тебя. — Иди и похвастайся своим открытием Юноне, Квинт. Думаю, вскоре я стану почетным гостем на твоих похоронах, потому что до свадьбы ты не доживёшь. Фернер запрокинул голову и задорно рассмеялся. Он частенько напоминал Кориолану, что ещё год-два и другие мужчины начнут грызть друг другу глотки за внимание Дискордии. Самого Сноу это не расстраивало, разве только чуть-чуть. Но переживал он отнюдь не о деньгах, а насчёт этих самых потенциальных женихов. От одной мысли о настырных мужланах, бегающих за девчонкой по пятам, Кориолана начинало тошнить, что подталкивало Фернера регулярно подливать масло в огонь. После очередного занятия Сол наслаждалась заслуженным перерывом и отдыхала на летней лужайке в окружении Прайс, Тарана и Фиппс. — Корио, я тебя, конечно, обожаю, но я соскучился по Юноне, — с этими словами Квинт устремился к дружной компании. И снова огорчение — Дискордия не превратилась в жалкого изгоя, вопреки надеждам Кориолана. Напротив, с присущим ей артистизмом девчонка влилась в устоявшийся коллектив и нашла общий язык с другими студентами. Разумеется, у неё не было веских причин становиться белой вороной: ещё в лесу Сол завуалированно призналась, что считает Капитолий единственным домом. Она принадлежала «к своим», баснословно богатым и привилегированным. А ещё не имела пагубных корней в дистриктах, в отличие от того же чужака Сеяна. Своё недовольство Капитолием и его порядками Дискордия держала при себе и ничем себя не компрометировала. К тому же оставалась маленькая вероятность, что ей действительно нравилось общество выбранных однокурсников. От одного вида ее расслабленного тела на траве внутри всколыхнулось раздражение. Сноу гордо вскинул подбородок и последовал за Фернером, решив прервать трехнедельное молчание. Квинт уже тянул Юнону за собой, предлагая сбежать с заключительной в этом году лекции профессора Назона. — Соглашайся, любовь моя! К черту гнусавого зануду, поедем ко мне! — Я не знаю, Квинт. А как же его экзамен? Вдруг он припомнит нам этот пропуск? — Тем более! Еще и экзамен с ним! Я не выдержу и умру! Не губи меня так жестоко! Юнона быстро сдалась, в очередной раз рассчитывая на помощь дяди Устина, и крепко поцеловала Фернера младшего. — Я сейчас позову Ливию, если вы немедленно не прекратите! Она такое устроит! — смущенно запротестовала Персефона, вызывая взрыв хохота у Ариеса. Хихикая и переглядываясь, влюблённая парочка удалилась. Однако Кориолан не сдвинулся с места и поинтересовался: — А чем это вы здесь занимаетесь? — Проверяем друг у друга темы к экзамену профессора Силлы, — дружелюбно пояснила Прайс. — Хочешь с нами? Пока Персефона и Ариес сидели вплотную на широком розовом платке, Дискордия импозантно потянулась и блаженно прикрыла веки от удовольствия. Сноу сглотнул, очерчивая взглядом оголенную шею, грудь, плотно обтянутую материалом униформы, и каждую пуговицу на рубашке. Затем медленно скользнул по животу и изгибам талии, плавно спускаясь ниже. А ведь в лесу он почти коснулся ее бёдер, когда… — Кориолан! Ты ещё здесь? — окликнул его Ариес, смекнув о причине внезапной заминки. Дискордия распахнула глаза и моментально заметила хищное выражение на лице бывшего напарника. Сноу сразу захотелось врезать тупице Тарану по его кирпичной физиономии и проучить за неуместные шуточки! — Пожалуй, я откажусь. Четверо — слишком много для хорошей подготовки. — Не правда! Это очень удобно! — возразил Таран, держа книжку вверх тормашками. — Ариес, не обращай внимания. Кто-то не умеет работать в команде, всегда поглощённый лишь собственной персоной, — саркастично промурлыкала Сол, не отрывая глаз от голубого неба. Вот оно! Кориолан ощутил разливающееся в груди тепло и расправил спину в предвкушении схватки. — И кто же это? Не поделишься секретом? — с наигранным интересом спросил он, вскидывая брови. Дискордия прочистила горло и добавила: — Ах да, он ещё и дальше своего носа не видит. — Малышка, предлагаю не участвовать в семейных разборках и пойти занимать места у Назона, — с ухмылкой проговорил Ариес, помогая Персефоне подняться и собрать бумаги. — Что? — воскликнули они с Сол в один голос. — Ребята, вы чересчур очевидны. Особенно, когда сидите в одном помещении и тихо друг друга ненавидите… Признаюсь честно, находиться рядом становится невыносимо! — выпалила обычно любезная и обходительная Прайс. Едва девушка оказалась немного в стороне, Ариес оскалился и коротко бросил на прощание: — Дружеский совет: потрахайтесь как можно скорее, и все ваши проблемы волшебным образом решатся, — Таран хлопнул Сноу по плечу и ушёл. Кориолан не удержался от улыбки и склонил голову, понимая, что остался с Сол наедине. Она никак не отреагировала на колкое замечание Ариеса, продолжая безучастно следить за проплывающими по небу облаками. И давно она стала такой красивой? — Думаешь, это прилично? Лежать в отличительной форме университета на траве? Дискордия скривилась и поспешила встать, отряхивая помятую одежду. — Прошу прощения, господин староста, впредь не повторится. Сноу неосознанно потянулся к ней, чтобы поправить сбившийся воротник, но Дискордия резко отбросила его кисть и зашипела: — Только попробуй и останешься без руки. — Неужели? — изумлённо пропел Кориолан, но все же отстранился и сцепил пальцы за спиной. — Что тебе от меня нужно? Я не сделала ничего, чтобы ты сейчас подошёл и опять начал ко мне придираться! — Кто знает? Может, я безумно скучаю? И вообще-то ты первая начала, — Сноу сделал шаг навстречу, вынуждая девушку попятиться назад. — Ты чокнутый придурок! Не понимаю, как остальные не замечают очевидного, — Сол развернулась спиной и начала поднимать вещи, но Кориолан не собирался так легко отступать. — Как и то, что ты бессовестная лгунья! — Уверена, ты всего лишь завидуешь, что у меня появились друзья, с которыми мне весело и комфортно проводить время. — Друзья друзьями, но ты снова в перчатках. Что? Не доверяешь им всецело, как своему «Корио»? — с издевкой усмехнулся Кориолан и картинно погладил щеку. — А знаешь, иди-ка ты к черту, Сноу! — с натянутой улыбкой выдавила Дискордия и зашагала прочь. Кажется, выпустить пар не получилось. Он завёлся ещё сильнее, и стало только хуже. Однако признавать правоту Тарана Кориолан не спешил и решительно отправился на лекцию Назона. Сидя в душной аудитории, он почему-то вернулся к той странной фразе Вюргера. Он утверждал, что не ошибся насчёт Дискордии. Вряд ли это заключение несло положительный посыл, как и все, что связано с майором. Но что конкретно оно означало? Оставалось только догадываться. — Я всем сердцем надеюсь, что учебный год не прошёл для вас даром. Моя цель — воспитать достойных сынов и дочерей Капитолия, а не только поставить удовлетворительные отметки на экзамене, — разглагольствовал Назон, потрясая своей монографией в воздухе. Кориолан не забывал, что Сол врала ему чуть ли не с первого дня знакомства. Предположим, сначала она умалчивала часть правды, но куда девать все остальное? Предложила стать напарниками и сразу втянула в воровство у декана. Дважды жульничала на гонках: тайно использовала дроны, а затем заблокировала ограничитель скорости мотера. Не постеснялась психологически раздавить Квинта своим преследованием и загнала соперника в тупик. Притворялась и вела учтивые беседы о верховенстве Капитолия и Голодных играх в первом дистрикте, хотя ненавидит и то, и другое. Без малейших колебаний истыкала ножом стюарда, в надежде прикончить медленно и добиться признаний. Слишком правдоподобно лгала на интервью. Приняла решение объединиться с майором Вюргером для достижения тёмных и не вполне понятных целей. А намерения непременно отомстить за брата — последняя вишенка на торте, прекрасно дополняющая образ! И самое интересное — девчонка так и не призналась, почему выбрала Сноу в напарники. Допустим, разглядела в нем умного и упорного студента, разузнала про жульничество на Играх и решила объединиться. Но откуда взялась твёрдая уверенность, что Кориолан ради победы войдёт в одну и ту же реку дважды и согласится на план с кражей? Да, где-то между делом Дискордия пыталась его шантажировать и привлечь насильно. Но в итоге он все равно рискнул и доверился Сол, а она добилась своего. Только недавно Сноу осознал, что так и не узнал, почему выбор девчонки пал на него. Ранее он позволил себе опрометчиво переключиться на фотографию отца и Летиции Сол, после чего стал воспринимать их сотрудничество как нечто само собой разумеющееся. Вероятнее всего, Кориолан преувеличивает и надумывает лишнее. Такой уж он человек — любит держать все под контролем, что невозможно без подробного анализа угроз. Но откуда бы ни взялись эти безумные догадки и сомнения, они будоражили и… странно возбуждали. В нем просыпалось нечто дикое и первобытное. Жгучее желание поохотиться на ту, что осмелилась бросить вызов. После «разговора» на лужайке Сноу решил перестать себя мучить и попробовать отыграться на девчонке. Он не пошёл к доктору Галл, как планировал поступить изначально. Вместо этого Кориолан срезал самую роскошную белую розу в парнике и обернул стебель влажным платком. Первое занятие у них с Сол было совместным. Поэтому он дождался, когда все студенты уйдут на перерыв, и подложил «подарок» в изящный портфель девушки. Квинта Фернера неожиданный поступок товарища привел в неподдельный восторг. Он чуть не взорвался от переизбытка эмоций, но торжественно клялся держать язык за зубами. Дискордия обнаружила сюрприз только в конце занятия, начав складывать вещи. Сноу увлечённо наблюдал, как девушка содрогнулась всем телом и застыла на месте, не рискуя вытаскивать розу при остальных. Мгновение и их глаза встретились. Насмешливый и уверенный в себе взгляд Кориолана схлестнулся в безмолвной схватке с негодующим и раздосадованным его бывшей напарницы. Сол кивком указала на лаборантскую и через несколько секунд исчезла за дверью. Вышло даже лучше, чем он планировал. — Как это понимать? Не держишь собственных обещаний? — накинулась она прямо с порога. — А разве я что-то тебе обещал? Не припомню такого. — Отступи и оставь меня в покое, Сноу, — Дискордия сжимала розу у основания и яростно взирала снизу вверх. Губы Кориолана сами растянулись в улыбке. — Или что? Пожалуешься папаше на навязчивого ухажера, и он меня изобьет, как тех миротворцев? — Ты смешон, Сноу. Я и без помощи отца смогу отплатить тебе той же монетой, если не прекратишь. — И что же ты сделаешь? Руку сломаешь? Это я уже недавно слышал. Как же мастерски она скрывала свою злость до этого момента! — Я предупреждала на крыше, чтобы ты не смел относиться ко мне с пренебрежением. Но вот мы снова здесь! Учти, в этот раз я тебя не прощу. Лучше держись подальше, если не хочешь однажды испытать на своей шкуре то, что почувствовала я после интервью, — Сол напористо ткнула Кориолана срезом стебля в грудь и сделала шаг назад. — Не знал, что тебя это настолько задело. Позволила бы Вюргеру устроить мне допрос с пристрастием. Зачем вступилась? — Не привыкла смешивать личные обиды и посторонние дела. Мы разные. И к счастью, я не такая, как ты. — Да что ты говоришь? Хотя как я мог забыть, что ты считаешь себя выше и лучше остальных! — У меня был непревзойдённый учитель. Раньше он не смог бы так умиротворенно стоять и продолжать препираться. Возможно, прикрикнул бы и грубо встряхнул за плечи. Но сейчас он знал, что это не сработает, и нужно действовать иначе. Кориолан придал голосу печальные нотки и проговорил: — Я тебе немного сочувствую, Дискордия. — Почему же? — Юнона с Квинтом, Персефона с Ариесом, а ты одна. Они терпят тебя из жалости. — Кто бы говорил, — фыркнула Сол и сложила руки на груди, явно недовольная услышанным. — Не сравнивай. У меня есть Ливия Кардью. Мы начнём встречаться, когда оба созреем для серьёзных отношений. Дискордия крепче обхватила стебель и принялась раскачивать цветком из стороны в сторону. — Боюсь, она не дождется, ведь ты уже давно сгнил. Сноу рассмеялся. Искренне и от души. Да, раньше он бы точно вспылил и вцепился в девчонку, как это случалось прежде. Дискордия свела брови в недоумении и удивлённо уставилась перед собой, наблюдая за странной реакцией. — Ты такая милая, когда ревнуешь и язвишь, — пояснил он. — Забирай свою дурацкую розу и проваливай. Какая вредная грубиянка! Ругается, словно потный и грязный работяга из шахты! Где ее манеры?! — Не хочу, оставь себе. Это все-таки мой подарок. — Тогда полюбуйся, как я ее сломаю и выкину в мусорное ведро. — Распоряжайся, как сочтешь нужным. Но имей в виду: их выращивает Мадам-Бабушка, а не я. Если ты кого-то и обидишь, то только ее. — В таком случае, я благородно передам ее Кардью и упомяну, что это от тебя. — Не стоит утруждаться — для Ливии я соберу пышный и красивый букет. Зачем ей твоя дохлая вялая роза? — И кто из нас обижает бабушку? И… — Дискордия вращала цветок в руках, придирчиво осматривая с разных сторон. — Она совсем не выглядит дохлой или вялой. Признайся честно, долго выбирал? — Долго. И каждая минута того стоила, — глаза Кориолана недобро блеснули. — Пожалуй, я подарю тебе не одну сотню роз, Дискордия, хочешь ты того или нет, — прозвучало больше как угроза, нежели обещание. — Рекомендую не уничтожать впустую бабушкины труды, Сноу, — девушка нарочно хлопнула дверью и вышла. С тех пор это превратилось в их новую игру. Еще несколько раз Кориолану удавалось успешно подкинуть розы в портфель. Когда Дискордия начала всюду таскать вещи и не бросать без присмотра, Сноу оставлял одинокие цветки на ее столе. Сол снова нашла выход и постоянно пересаживалась на новые места. Поэтому однажды Кориолан случайно подарил розу Феликсу Равинстиллу, чем премного его озадачил. Мадам-Бабушка ахала и хваталась за голову из-за массовой пропажи цветков из парника, но от каких-либо замечаний и комментариев воздерживалась. Кориолан испытывал нарастающий азарт, упиваясь своей «охотой». После короткой беседы в лаборантской они с Сол больше не разговаривали и продолжали настойчиво избегать друг друга. Но Сноу всегда наблюдал со стороны, находился неподалёку, частенько прожигал взглядом, не позволяя Дискордии так легко забыть о своём существовании. Чем сильнее она кривилась и хмурилась, натыкаясь на новые и новые розы, тем слаще становилась извращённая игра для Кориолана. Его давно перестали терзать опасения и сомнения. Все оставалось под его строгим контролем и развивалось четко в соответствии с установленными им самим правилами. Переживать было не о чем. — Ты бедную девушку с ума скоро сведешь своими преследованиями, — веселился Фернер младший. — Она сама виновата, что упорствует и противится. — Корио, клянусь, это так забавно! Ты знал, что мы ставки делаем? — Какую глупость ты придумал на этот раз, Квинт? — Гадаем, кто из вас сломается первым. Мой брат, например, поставил против тебя. А я продолжаю свято верить в своего лучшего друга! Не подведи, Корио, умоляю! Иначе Юний обдерет меня и оставит без гроша в кармане! — Поделом, Квинт. После всего сказанного ты ещё имеешь совесть называться моим другом? — Конечно, я твой друг! Я же не поддержал Дискордию, в конце-то концов! Кстати, это впервые, когда ты так безрезультатно бегаешь за кем-то. Одно удовольствие наблюдать! А то вечно я служил тебе посмешищем. Вот, прочувствуй теперь на себе! Кориолан закатил глаза и неожиданно схватил Квинта сзади, применяя новый удушающий захват. Фернер продолжал гоготать и плеваться, задыхаясь не то от опасного приёма, не то от смеха. Сегодня Сноу подложил очередной белый цветок на лобовое стекло чёрного автомобиля и отправился домой в приподнятом настроении, планируя хорошенько отдохнуть и расслабиться. Последний экзамен сдан с отличием, Кориолан лучший на курсе, да и во всем Университете. Впрочем, как и всегда. Впереди Тринадцатые Голодные игры, над которыми он активно трудился с доктором Галл и другими распорядителями, стараясь воплотить свежие задумки уже в этом году. Остаётся традиционный студенческий бал-фестиваль, и с третьим курсом можно будет распрощаться. Во время вечернего чаепития Кориолан решил расспросить Мадам-Бабушку о матери Дискордии, пока старушка была «в себе» и не путалась в именах. — Ты знаешь, Кориолан, это длинная и печальная история, но я поделюсь, если тебе интересно. Тигрис сидела неподалёку и невольно подслушивала, делая зарисовки эскизов в толстом альбоме. — Я буду тебе очень благодарен и с удовольствием выслушаю. — Что ж, начну, пожалуй, с Марсии Кнехт, матери Летиции и женщины удивительной внутренней силы. В молодости мы быстро сдружились, так как обе происходили из старой верхушки Капитолия. До прихода к власти всех этих мерзких торгашей, — Мадам-Бабушка брезгливо поморщилась и продолжила. — Муж Марсии стал ее погибелью. Слабый и жалкий человечек, до сих пор не понимаю, зачем их сосватали. Марсия так и не смогла смириться со своим никчемным супругом и вернула девичью фамилию сразу после свадьбы. Несмотря на все ее старания, этот недотепа привёл славный род Кнехтов к краху и разорению. Марсия была в бешенстве: она, настоящая аристократка, на грани нищеты и позора! Кориолан усмехнулся. Он легко представил себе внутреннее состояние Марсии, так как и сам недавно побывал на ее месте. — Примерно тогда и объявился Герц Сол. Уже в те времена неприлично богатый и влиятельный, подающий большие надежды представитель новой элиты, — Мадам-Бабушка небрежно махнула рукой, в очередной раз выказывая своё пренебрежение к этому социальному классу. — Он долго и красиво ухаживал за Летицией, засыпал дорогими подарками и сорил деньгами. Выплатил все долги и всячески старался купить ее расположение, как и все остальное в своей жизни. Марсия сразу за него уцепилась и даже десятилетняя разница в возрасте с дочерью ее не смутила. Держать и дальше жениха в секрете не представлялось возможным: все в Капитолии прекрасно знали, что именно Герц поднял со дна семью Кнехт. Марсия, конечно, побаивалась его одержимости Летицией, но закрывала глаза. Невзирая на протесты дочери, она выдала бедняжку замуж сразу, как той исполнилось восемнадцать. Краем глаза Сноу заметил, как вздрогнула и напрягалась Тигрис. Она больше не работала над эскизом, а смотрела пустым взглядом куда-то перед собой. Да, эта часть рассказа прозвучала жутко: родная мать продала Летицию в обмен на возвращение богатства и семейного статуса. Кориолан догадывался, что это далеко не конец истории, и оказался прав. — Но однажды Марсия уговорила целую бутылку вина и с сожалением призналась, что в первую брачную ночь Герц на глазах Летиции забил насмерть паренька, в которого молодая жена по неосторожности влюбилась. Только тогда Марсия осознала, какую чудовищную ошибку допустила. О, а ублюдок Сол, оказывается, с молодых лет оттачивал навыки рукопашного боя! Кориолан хмыкнул, в глубине души одобряя действия Герца Сола: он поступил бы также. Может, не стал бы убивать так демонстративно, но точно избавился бы от конкурента. Супруга и первая леди должна принадлежать ему и телом, и душой, никаких исключений. — Следующим шагом Герц выставил из Капитолия брата Летиции, Велиуса Кнехта, лишь за то, что тот возненавидел Сола с первого взгляда. Кориолан присвистнул от удивления и быстро уточнил: — Мадам-Бабушка, я не ослышался? У Летиции был родной брат? Женщина утвердительно кивнула. — Он жив и по сей день, Кориолан. Скрывается где-то в первом дистрикте и занимается продажей алмазов. Велиус Кнехт — самый гордый и независимый представитель семейки. Не потерпел предательства матери и оборвал все связи. Даже на похороны не явился, неблагодарный упрямец, — Мадам-Бабушка поднесла фарфоровую чашку к губам и сделала глоток. Сноу принялся судорожно вспоминать разношёрстную толпу, что встречала их в первом дистрикте. Нет, там точно не было никого по фамилии «Кнехт», иначе бы Кориолан непременно обратил внимание. Но он на тот момент настолько сильно увлёкся собственной ревностью, что наверняка упустил нечто важное. А вдруг Дискордия так упорно шла к победе, чтобы… отправиться в поездку и встретиться с загадочным дядей? Устроить трогательное семейное воссоединение! Сноу резко впился зубами в губу от осознания, что уже спрашивал Дискордию насчёт ее выгоды от выигрыша на состязаниях. И что же она ответила? Ничего дельного, впрочем, как и всегда! — А что случилось с Марсией? — задал новый вопрос Кориолан, когда Мадам-Бабушка поставила чашку на стол. — О, долго и счастливо на деньги Герца Марсия пожить не успела. Умерла от тяжелой пневмонии сразу после рождения внука. Герц назвал долгожданного сына Севиром, что означает «властитель». Но как бы он не пытался взрастить своего двойника, у него ничего не выходило. Упрямостью Севир пошёл в Марсию и остальных заносчивых Кнехтов, хотя даже не знал их лично. Всегда поддерживал и защищал мать, а позже и младшую сестру, отказываясь становиться бездушной машиной вроде Герца. — А как же Летиция? Она тоже из семьи Кнехт. Она была похожа на Марсию и Велиуса? — Нет, Кориолан. Летиция — другого поля ягода. Нежная, мягкая и покладистая. Мужу и слова поперёк не смела сказать, терпеливо сносила вечную ревность и упреки. Впрочем, Герц не сдавался и надеялся, что в следующем ребёнке обязательно воплотит мечты о достойном наследнике. Позже у Летиции случилось два выкидыша, а следом и вовсе родилась девочка. Герц сразу невзлюбил дочь. А когда супруга слегла с послеродовыми осложнениями, из-за которых осталась бесплодной, он по-настоящему возненавидел малышку. Летиция подозревала, что он планировал избавиться от неё, когда та заболела в юном возрасте. — Как избавиться?! Зачем?! — Кориолан подскочил на стуле и до боли в суставах вцепился в край столешницы. — Вероятно, не хотел, чтобы Севир отвлекался от карьеры на сестру и размяк, как мать. Вот же старый ненормальный ублюдок! Кориолан ощутил такую жгучую ненависть, что сам себе удивился. А тихий и певучий голосок в голове упорно твердил, что нужно прикончить Герца Сола и поскорее. — Однако дочурка, по словам Летиции, даже в детстве походила повадками на Герца. — Разве? Я решил, что сложный характер — отличительная черта Кнехтов. — О, Кориолан, я не раз встречала молодую маму в Ботаническом саду, и порой мы разговаривали украдкой. Летиция всегда жаловалась, что в дочери от Кнехтов только гордыня и бесконечное упрямство, а врожденным изворотливым умом она пошла в своего отца. — И как это влияло на отношение к ней госпожи Сол? — Никак не влияло. И Летиция, и Севир безумно любили девочку и вкладывали в неё все свои силы. После смерти матери моя связь с ними оборвалась. Теперь ты, наверное, понимаешь, почему я просила познакомить меня с этой девушкой. Напомни, как ее имя? — Дискордия, — с придыханием проговорил Сноу. — Ее зовут Дискордия. — Богиня раздора, значит? И как считаешь, ей подходит это имя? Кориолан нахмурился, раздумывая над ответом. — Пока не уверен, — изрёк он. — Но чувствую, что да. — Что ж, время покажет, — отозвалась Мадам-Бабушка, допивая остывший чай. Сноу кивнул и поднялся из-за стола, поблагодарив старушку за любопытный рассказ. Хотя история Летиции Кнехт и показалась ему трагичной, он понимал, что все к лучшему. Не выйди она за ублюдка Сола, не родилась бы Дискордия. А без наглой девчонки Кориолану жилось бы невыносимо скучно.