Ты хотел отдохнуть, Со Чанбин?

      Девушка сидела за рулём автомобиля, который ехал по пустой трассе. По щекам текли слёзы, поэтому она и не заметила, как съехала на просёлочную дорогу.       — Как он мог так со мной поступить? Неужели нельзя было просто сесть и поговорить, честно признаться?       Слёзы жгли щеки, мысли жгли душу.       Вдруг темнота.

***

      Парень ехал по пустой трассе, в машине вовсю гремела музыка. Наконец он выбрался из душного города и может провести время в тихом уголке — старом домике, который остался от бабушки в глухой деревне, где живут одни старики, которые помнят его ещё маленьким.       — Что это? — он обратил внимание, что с просёлочной дороги идёт дым. С трассы не видно, что именно случилось, так как пригорок загораживал видимость.       Парень решил проверить, мало ли вдруг кто-то в беде. Миновав пригорок, он увидел, что малолитражка врезалась капотом в столб. Именно оттуда шёл дым. Он испугался, что может быть взрыв, поэтому не стал подъезжать ближе, а, выскочив из машины, побежал к месту аварии.       На пассажирском сиденье он увидел девушку без сознания. Её голова лежала на руле. Благо окно было открыто, поэтому он смог легко открыть дверцу и вытащить девушку.       В этой местности связь ловит плохо, а до ближайшей больницы далеко. Не заметив на теле девушки явных повреждений, кроме синяка на лбу, он поднял её на руки, перенеся в свою машину. Аккуратно уложив девушку на заднее сиденье и сев за руль, он дал задний ход, так как развернуться было сложно — просёлочная дорога была очень узкой, а вдоль неё одни канавы.       Только машина спустилась с пригорка, выезжая на трассу, как послышался взрыв. Парень понял, что он успел вовремя, ведь машина всё-таки взорвалась.

***

      Девушка открыла глаза. Голова раскалывается. Всё плывёт.       — Очнулась? — услышала она мужской голос.       Девушка попыталась сфокусировать взгляд на лице склонившегося над ней мужчины.       — Помнишь, как тебя зовут и что случилось? — поинтересовался он.       Она лишь часто моргала, пытаясь прийти в себя.       — Ах, голова… — наконец послышался от неё стон. Она постаралась сесть, прижимая ладонь к виску.       — Я уже думал, что немая, — парень помог ей сесть, — вот, выпей обезболивающее. Врач сказал, что у тебя всего лишь ушиб. Ты легко отделалась, в отличие от твоей машины.       — Где я? — девушка оглянулась вокруг, рассматривая просто обставленное помещение традиционной корейской комнаты. Сидела она, собственно, на полу, на котором был расстелен матрас.       — У меня дома, — пожал плечами парень, — так ты помнишь вообще хоть что-нибудь? Как тебя зовут?       — Черён… Ли Черён… Я просто ехала по трассе, а потом темнота.       — Со Чанбин, — представился парень, — ну что, тебе полегчало? Хочешь есть? Я, правда, не особо мастер в готовке, но рамен могу приготовить.       — Спасибо, не откажусь. Давно я здесь? И что вообще произошло? Как вы меня нашли?       — Давай, пожалуйста, на «ты», — брезгливо морщась, сказал Чанбин, — не люблю вот это всё «выканье», на работе надоело.       — Хорошо. Так что случилось? — вновь спросила Черён, идя следом за Чанбином, видимо, на кухню.       Они вышли из комнаты, пересекая двор и заходя в другое помещение. Да, действительно, кухня с газовой плитой, обеденным столом, парой стульев и шкафчиков. В углу стоял маленький холодильник.       — Садись, я сейчас всё сделаю, — Чанбин прервал свой рассказ о том, как нашёл девушку.       — А почему я не в больнице?       — Потому что здесь есть только медпункт, где тебя осмотрели и сказали, что у тебя только ушиб. Там нет коек, чтобы оставить тебя, поэтому я привёз к себе.       — Как долго я была без сознания?       — С тех пор, как я тебя нашёл, прошло пару часов, — Чанбин поставил на стол две тарелки с раменом — одну перед девушкой, а другую напротив, сам садясь за стол. — Приятного аппетита.       — Спасибо… — сказала Черён, принимаясь за еду. — Значит, машина сгорела? А моя сумочка? Там был телефон, документы и деньги с кредитками.       — Я вытащил только тебя. Если в твоих карманах ничего нет, то, значит, всё осталось в машине. На тот момент я думал только о твоём состоянии.       — Хорошо, спасибо. Как только доберусь до Сеула, я тебе возмещу все затраты на меня. Спасибо огромное за заботу.       Чанбин молчал, уплетая лапшу, но их взгляды периодически сталкивались — каждый пытался украдкой рассмотреть того, кто сидит напротив. Чанбин, конечно, уже прекрасно разглядел худую девушку с длинными волосами цвета горячего шоколада, выразительными чертами лица и большими глазами, которые придавали ей игривый и уверенный вид, что он заметил, когда она открыла их.       Черён же видела перед собой привлекательного парня с короткими тёмно-каштановыми волосами. Его милая улыбка и выразительные глаза придавали ему обаятельности. Чанбин явно не игнорирует спортзал, потому что рельефы его мышц выделялись через футболку, взгляд на которые вынудил девушку невольно сглотнуть.       — Спасибо ещё раз за то, что спас меня. Вряд ли я была бы сейчас жива, если бы не ты.       — Я сделал лишь то, что должен был, — пожал плечами Чанбин.       — Всё равно спасибо. Как мне добраться до города?       — Вряд ли ты сможешь отсюда уехать ближайшую неделю. Начался дождь, — девушка действительно услышала стук капель по крыше и отдалённый гром. — Дороги быстро развезёт. Если он прекратится в ближайшие пару дней, то ещё пару дней уйдёт на то, чтобы дороги просохли.       — И что мне теперь делать?       Ей не очень нравилась идея оставаться с незнакомым парнем наедине, ещё и на несколько дней. Чанбин заметил испуганный взгляд девушки и, усмехнувшись, сказал:       — Тебе не кажется, что если бы я хотел что-то с тобой сделать, то уже бы сделал?       — Прости… — она виновато опустила голову.       — Ну, я тебя понимаю. Просто хочу сказать, что тебе нечего бояться. Я тебя не трону, — улыбнулся парень. — Кроме той комнаты, где ты очнулась, и кухни, здесь есть ещё одна комната. Я буду в ней. Поэтому располагайся. Пойдём, покажу тебе санузел.       Черён молча последовала за ним. Ей всё ещё было неловко: он её спас, а она опасается его.       — Вот тут есть всё необходимое. Пользуйся. — Чанбин открыл дверь ванной. — Правда, могу тебе предложить только свою одежду, чтобы переодеться.       — Хоть что-нибудь. Это уже надо сменить, — Ли показала на свою толстовку.       Вдруг ярко сверкнула молния, и раздался сильный раскат грома, чуть не оглушив пару. Черён вскрикнула и бросилась к Чанбину, прижимаясь к нему и пряча лицо на его груди. Чанбин на секунду опешил, но обнял девушку, гладя по голове:       — Кто-то боялся со мной оставаться, а теперь прижимается, как к единственному спасению.       Чанбин почувствовал дрожь девушки, которая обвила его талию руками, прижимаясь ещё сильнее.       — Ну, всё-всё, не бойся. Я здесь, я с тобой. Это всего лишь гром… Всё хорошо…       Ещё несколько раз сверкнула молния и прогремел гром, а девушка всё вжималась в парня, пока наконец раскаты не отдалились, и Черён словно пришла в себя, резко отпрянув от Чанбина.       — Прости, прости… Я очень боюсь грозы.       — Да уж… Я заметил, — он сказал это быстро отвернувшись от девушки, — позволишь, я займу первым ванную?       Не дождавшись ответа, он переступил порог помещения, закрывая за собой дверь, прислоняясь к ней.       — Я буду в комнате, — услышал он удаляющийся голос девушки.       — Эй, ты не вовремя, — сказал он, глядя куда-то вниз, — надеюсь, она тебя не почувствовала.       Чанбин быстро разделся, проходя в душевую кабинку. Его член уже начал побаливать от напряжения. Быстро отрегулировав напор и температуру воды, он прикоснулся к себе, проведя по нему ладонью вверх-вниз. Давно ему не приходилось дрочить. Да и такой бурной реакции на девушку тоже давно не было.        Конечно, не каждый день к нему прижимается красивая девушка, да ещё и на трезвую голову, вернее, на трезвую голову к нему никогда и не прижимается никто… В общем… среагировал должным образом. Только как теперь ей в глаза смотреть? Если всего полчаса назад она была для него просто девушкой, которая вынуждена пожить с ним рядом, то теперь она его возбуждает.       Ускорив скольжение руки по члену, наконец, он достиг разрядки. Быстро приняв душ, он накинул на себя халат и вышел.       — Черён, ванная свободна, — крикнул он в сторону комнаты, в которой должна была находиться девушка.       — Иду, — послышалось в ответ.       — Я принесу тебе что-нибудь переодеть.       — Хорошо.       Чанбин прошел в комнату, быстро переодеваясь в футболку и штаны. Где-то должна быть его старая одежда, которую он носил тогда, когда был не таким качком. Порывшись в старом шкафу, нашел шорты, футболку и худи.       Чанбин подошёл к двери ванной, постучал:       — Черён, возьмёшь одежду или мне в комнате положить?       Он слышал, как льется вода. Его воображение уже нарисовало ему девушку под струями воды. Как капли стекают по ее лицу, шее, груди, доходя до паха… В собственном паху он почувствовал тесноту… Снова…       — Айщ, — рыкнул он, крикнув:       — Черён!       Он постучал сильнее. Шум воды прекратился.       — А? — послышался голос девушки.       — Я говорю, заберёшь одежду или в комнате положить?       — А, сейчас…       Послышалось копошение, дверь приоткрылась и показалась рука девушки:       — Давай.       Чанбин положил вещи ей в руку. Послышалось «спасибо», и дверь закрылась.       «Так, Бинни, отключай фантазию», — он пошел на кухню хотя бы умыться и заварить себе кофе. Нужно отвлечься. Дрочить ещё раз? Ну уж нет, рукоблудством заниматься без острой необходимости не в его правилах, лучше он в клубе найдет девушку на ночь. Только он сейчас где клуб найдет в деревне со стариками ещё и под проливным дождём?       Тяжело вздохнув и отгоняя от себя мысли о девушке, которая сейчас принимает душ, Чанбин умылся. Стало легче, возбуждение немного спало.       Он приготовил себе кофе и сел за стол. Вскоре послышались шаги, дверь в комнату девушки слегка хлопнула. Допив кофе, Чанбин прошёл к себе.       Дождь почти прекратился. Он остановился возле двери комнаты, смотря во двор. Его машина блестела от капель дождя, с деревьев и крыш капало. В воздухе стояла туманная дымка. Уже темнело. Чанбин вспомнил, что надо бы достать из машины продукты, которые привез с собой. Наверное, позже девушка захочет есть и надо что-то приготовить.       — Чанбин? — услышал он голос девушки возле себя, — что ты здесь делаешь? Прохладно.       Чанбин оглянулся и увидел Черён в своей старой одежде. Она была ей очень велика, не смотря на то, что ему мала на несколько размеров. Ещё влажные волосы раскинулись по плечам. Очень сексуально.       — Миленько, — улыбнулся парень, — а ты что вышла?       — Хотела посмотреть, что можно приготовить, ты, наверное, голоден?       — Вот и я как раз над этим думал. В машине есть продукты. Сейчас принесу.       Чанбин спустился по ступенькам и, перешагивая лужи, дошел до машины.       — Помощь нужна? — спросила Черён, которая наблюдала за передвижениями парня, которые не были неуклюжими, не смотря на его габариты.       — Нет. Испачкаешься. Стой там.       Он достал из багажника большие пакеты.       — Давно ты здесь живёшь? — спросила Черён, идя за Чанбином на кухню.       — Я здесь не живу. Я здесь отдыхаю. Приехал на недельку в отпуск отдохнуть от города в тишине и одиночестве.       — Ха-ха, прости, кажется, одиночества тебе не видать, хотя я могу сидеть в комнате. Мешать не буду.       — Да, все нормально, не бери в голову, — отмахнулся он и перевел тему, — что готовить?       — Давай, я посмотрю продукты и сама что-нибудь приготовлю. Я, конечно, тоже не спец, но что-то больше, чем рамен смогу приготовить.       — Хорошо, кухня в твоём распоряжении. Помочь?       Черён взялась за пакеты, в которых была половина супермаркета: и овощи, и мясо, и всякие полуфабрикаты.       — Ты, видимо, ждал, когда пельмени превратятся в кисель за это время? — она держала пакет с подтаявшим продуктом.       — Э-э, — неловко потёр шею Чанбин, — я совсем забыл о продуктах.       — Ну, теперь не остаётся выбора, чтобы не испортились, у нас сегодня пельмени. Остальное разложи, пожалуйста, в холодильник и на полки.       Также она отложила овощи и зелень на салат.       Пока она ставила воду кипятить и мыла овощи, Чанбин раскладывал продукты по местам.       — А ты куда ехала вообще? Как тебя угораздило врезаться? Ты же могла погибнуть!       — Я просто ехала. Никуда. Я так делаю, когда хочу побыть одна.       Чанбин услышал нотки грусти в голосе девушки, поэтому сказал:       — Если не хочешь, то можешь не рассказывать. Поговорим о чем-нибудь другом.       — Я рассталась с парнем, — продолжила Черён, будто и не было предыдущей реплики парня, — помню только, что плакала, а потом темнота.       — Он тебя бросил?       — У нас давно уже были натянутые отношения, просто вместо того, чтобы сесть и поговорить, я застала его с другой девушкой в собственной постели.       — Это, конечно, очень подло и низко с его стороны. Ты, наверно, его сильно любила?       — Чувств давно уже не было, больше привычка. Мне скорее обидно…       На удивление даже самой себе Черён рассказывала малознакомому парню о себе, при этом не плача. Как будто она озвучила произошедшее и отпустила. Было и прошло. Гложило её только то, что она могла погибнуть.       — Так, не грусти, — улыбнулся Чанбин, играя бровями, — ты избавилась от токсичных отношений и находишься в компании красивого парня.       Черён немного улыбнулась.       — А что? Я разве не красивый? Посмотри, — он стал кривляться и позировать перед ней, играя мышцами, — какие мышцы!       — Прекрати, — она уже смеялась.       — А моё лицо, — поместив лицо между ладоней и растянув губы в улыбке, сказал Чанбин, — вот ты и повеселела.       — Да, спасибо, ты очень милый…       — Не красивый, а милый? Обидно, — наигранно надул губы парень.       — Прекрати, Бинни, — неожиданно даже для самой себя Черён стукнула слегка кулачком по бицепсу Чанбина.       Оба замерли, глядя друг на друга:       — Ой, прости, — первая отмерла девушка.       — Да, всё нормально, я рад, что ты больше не видишь во мне угрозу…       — …и тут Со Чанбин хватает беспечную девушку и тащит в лес, — тоном рассказчика ужастиков сказала Черён, громко засмеявшись.       Чанбин поддержал шутку, действительно схватив девушку за талию и щекоча. Черён уже свернулась клубочком на полу, моля о пощаде.       — Всё, всё, — Со прекратил щекотить и помог девушке встать. — Там пельмени, наверное, пора закидывать.       Вода давно уже кипела. Черён, закинув пачку пельменей в кастрюлю, продолжила нарезать овощи.       — Чем ты занимаешься, Чанбин? — спросила она.       — Бинни, — поправил парень, — мне понравилось, как это звучит из твоих уст. Я музыкальный продюсер, пишу молодым дарованиям песни. А ты?       — Я учусь на дизайнера интерьера в университете Ханян, на втором курсе.       — Серьезно? — удивился Чанбин. — Мой друг там работает. Знаешь, наверно, Хван Хёнджин.       — О, да-а, — протянула Черён, — он такой строгий! Преподает нам историю искусств! У него так трудно сдать экзамен! Строить глазки — не помогает!       — Пробовала? — как-то посерьёзнел парень.       — Нет, там и без меня валом желающих лечь под него. Да и не в моем он вкусе, — а затем перевела тему, вспомнив о пельменях, — так, еда готова… Бинни, подашь тарелки?       Чанбин достал из шкафчика тарелки, подав девушке, затем разложил палочки и ложки, а также поставил тарелку для салата, который Черён уже нарезала и заправила.       — Спасибо за еду, — сказал Чанбин, закидывая первый пельмешек в рот, — ай, горячо, горячо!       — Ну, куда ты торопишься? — она, смеясь, встала, чтобы подать ему стакан воды, — вот. Аккуратнее.       — Спасибо. Очень голоден, и очень вкусно.       Их беседа за столом лилась о том о сём, будто старые друзья давно не виделись и наконец встретились.       — Кстати, я же теперь без телефона, можно мне позвонить, дашь свой телефон?       — Да, конечно. Если ты доела, то пойдём.       Черён встала из-за стола, убирая грязную посуду в раковину, собираясь помыть.       — Оставь, я сам позже помою. Ты готовила, а я помою.       — Но рамен готовил ты, а тарелки до сих пор не мыты. Я помою.       — Оставь. Я сам. Ты же хотела позвонить, за тебя, наверное, волнуются. Хотя связь здесь не всегда хорошо ловит, а интернета и вовсе нет.       — Да уж, отличное место для отдыха в одиночестве, — улыбнулась она.       Чанбин прошёл чуть вперед, зайдя в свою комнату и доставая телефон. Черён не стала заходить, оставаясь ждать снаружи.       — Вот, держи, — он разблокировал экран, введя пароль и отдавая девушке.       — Спасибо.       Хорошо, что она знала номер матери наизусть. Решила не звонить, а лишь написала СМС: «Мамуля, у меня всё в порядке. Я сейчас не в Сеуле. Вернусь через недельку и всё тебе расскажу. Черён».       Через несколько минут пришло сообщение: «А где твой телефон? Что это за номер?»       Она решила не волновать мать лишний раз, поэтому написала: «Телефон потеряла. Это номер друга. Я тебе всё расскажу, когда вернусь. Пожалуйста, не переживай. Целую. Пока».       Как же мать не будет переживать? Вскоре Черён получила новое сообщение: «С тобой точно всё в порядке?»       «Да, всё отлично. Здесь со связью проблема».       «Хорошо. Береги себя. Пока».       — Бинни, спасибо, — она пошла на кухню, где Со уже домывал посуду.       — Да, не за что.       Вытерев руки об кухонное полотенце, Чанбин забрал телефон. Было уже совсем темно.       — Там в комнате, в шкафу есть все необходимые постельные принадлежности. Иди ложись, наверное, устала. Ничего, кстати, не болит?       — Нет, спасибо, всё в порядке, — касаясь синяка на лбу, сказала Черён, — пожалуй, действительно, пойду лягу. Спасибо тебе ещё раз за то, что спас.       Черён поклонилась и пошла в отведённую ей комнату.       — Дверь запирается изнутри, если что, — сказал ей в догонку Чанбин.       — Боишься, что не устоишь перед моей красотой? — засмеялась Черён, повернувшись к парню и уложив своё лицо между ладоней, подражая тому, как он себя вёл ранее, пытаясь её развеселить.       Чанбин засмеялся вместе с девушкой, но поймал себя на мысли, что её шутка для него совсем не шутка. Он постоянно борется с желанием прикоснуться к девушке. Как бы нелепо она ни выглядела в его одежде, он не мог отделаться от мыслей о том, что может скрываться под ней.       — Спокойной ночи, Бинни, — Черён закрыла за собой дверь, но парень не услышал щелчок замка.       — Спокойной, Черён… — Чанбин пошёл в свою комнату, расстелил себе постель и сел на неё. Разблокировав экран телефона, он первым делом заглянул в список вызовов. Удивившись, что не было номера, на который могла звонить девушка, заглянул в сообщения. Здесь он увидел диалог с незнакомым номером. Увидев, что девушка писала матери, внёс номер в список контактов как «мама Черён».       Черён явно заняла мысли Чанбина на ближайшую ночь. Как он не старался выключить сексуальную фантазию, только мысль о том, что красивая девушка спит через стенку, заводила его, как школьника. У Чанбина давно не было длительных отношений, но и от отсутствия женского внимания он не страдал. Но Черён ему безумно хотелось завладеть, хоть прямо сейчас. Её алые губы так и манили, руки так и хотелось погладить.       — Бинни, хорош, — приказал сам себе, ведь снова возбудился.       Вдруг ярко сверкнула молния, осветив на мгновение комнату, а затем раздался такой раскат грома, что казалось, земля задрожала. Из соседней комнаты послышался громкий испуганный крик. Чанбин тут же подорвался с места, выбегая из своей комнаты и мчась в соседнюю.       Он застал девушку, сжавшуюся в комок, закрывающую уши ладонями.       — Тихо, малышка, я здесь, — он подошёл к девушке, обнимая её.       Черён вжалась в Чанбина так же сильно, как и днём, обвивая его торс руками и прижимаясь лицом в его грудь. Он гладил её по голове и спине, пытаясь успокоить.       — Тише, всё уже прошло. Грома больше нет, — но в этот момент новая вспышка и новый громовой раскат, правда, значительно слабее предыдущего.       Черён снова вскрикнула, её ногти впились в спину Чанбина через футболку. Но он почти не чувствовал этого. Он ощущал дыхание девушки на своей груди, которое обжигало.       — Посмотри на меня, Черён, всё хорошо. Даже если гроза будет продолжаться, я здесь, я тебя не отпущу, — на эти слова она немного ослабила хватку, подняв голову и заглядывая ему в глаза.       — Прости, я снова доставила тебе неудобства. Я тебя разбудила?       «Нет, возбудила», сказал бы парень, но сказал другое:       — Я не спал. Всё нормально. Почему ты так боишься грозы?       — Я не помню. Мама говорит, что наш дом загорелся от молнии, когда я была маленькой. Меня чудом спасли. Я этого не помню, но всю жизнь боюсь грома.       — Мне жаль, я не знаю, чем тебе помочь, кроме того, что быть с тобой рядом в этот момент.       — Спасибо, мой бывший всегда смеялся над этой фобией. Я всегда переживала страх одна.       — Можно я промолчу по поводу твоего бывшего? Мне и так хочется начистить ему физиономию.       Серьёзно? Это сейчас произнёс Чанбин? Никогда его ещё так не раздражал незнакомый человек, которого он даже не видел.       Дождь затарабанил по крыше, а следующий раскат грома раздался уже совсем далеко.       — Спасибо, Бинни, — сказала Черён, слегка улыбнувшись. — Я, конечно, понимаю, что это наглость, но можешь остаться со мной? Я боюсь, что гроза вернётся.       — Конечно, без проблем. Ложись, я посижу рядом.       — Не будешь спать? Ложись рядом, я не кусаюсь.       — Нет, я посижу… Когда ты уснёшь, я схожу за своей постелью и постелю здесь, спи.       Он сел по-турецки, скрестив руки на груди. Вдруг девушка рассмеялась. Чанбин непонимающе посмотрел на неё, а она пояснила:       — Прости, ты так смешно выглядишь. Я ощущаю себя принцессой, чей сон охраняет стража.       — А чем ты не принцесса, Черён? — его голос прозвучал неожиданно низко и завораживающе, что он даже прочистил горло, смущённо посмотрев на девушку.       — Бинни, ты хочешь меня? — Черён ошарашила парня томным вопросом, что он аж подскочил.       — Я… Э-э… Черён, не каждый день в моем доме находится девушка, поэтому… Я… — с каких это пор он стал таким робким?       Он стоял и смотрел в глаза подошедшей к нему девушки.       — Бинни, поцелуй меня.       Ну, всё, чека сорвана. Чанбин притянул девушку к себе за талию, страстно целуя её в губы, пытаясь запомнить их мягкость и сладкий вкус. Запах сандалового геля для душа смешанный с её собственным запахом потихоньку сводил парня с ума. Не в силах совладать с собой, он проникал в её рот всё неистовее, при этом стягивая с неё одежду.        Девушка тоже не стояла на месте, отвечая на поцелуй и раздевая парня с таким же рвением. Её рука опустилась на его член, нежно касаясь: то сжимая, то поглаживая, тогда как его рука начала ласкать её грудь. Он прижался членом к низу её живота покачивая бедрами.       Но внезапно в голове промелькнули мысли о том, что будет утром, когда страсть уляжется, им же ещё жить несколько дней вместе. Чанбин пытался отогнать ненужные сейчас мысли, но они снова возвращались к нему.       — Прости, мы не должны…       — Что не так? — удивилась Черён, которая чуть разочарованно не застонала от неожиданной прохлады со стороны парня, который уже натягивал на себя футболку.       — У меня нет презерватива. Да и вообще не стоит горячиться, чтобы потом не пожалеть.       — Я не пожалею, а по поводу защиты тоже можешь не переживать. Нежелательная беременность мне не грозит.       Она подошла к растерявшемуся парню, который стоял с боксерами в руках, но так и не надев их. Черён просунула руки под футболку Чанбина, поглаживая его пресс и спуская одну руку к члену, который снова налился возбуждением.       — Бинни, я хочу тебя, — прошептала прямо в губы, — не думай ни о чем, отдайся моменту.       — Кажется, это должен был сказать я, — хмыкнул он, снимая с себя футболку, — Черён, ты так прекрасна. Ты сводишь меня с ума.       Чанбин наслаждался телом девушки, ее бархатной кожей, ее поцелуями. Он отстранился от нее, всё ещё думая об отсутствии презерватива, потому что знал, что не сможет остановиться, если войдёт в нее. А если она забеременеет? Он-то не откажется от ребенка, но нужен ли ребенок ей и все сложности с этим связанные? Но она ведь успокоила его и от чего-то он доверял ей.       Всё-таки секс на трезвую голову с девушкой, которая действительно нравится, даёт совсем другие ощущения: он каждом миллиметром кожи ощущал насколько Черён была узкая. Как сжимала его член, что он только и шептал комплименты ей на ухо, целуя его и толкаясь в ней, входя в неё на всю длину.       Черён стонала под ним, отзывчиво извиваясь и выкрикивая его имя. Умоляла не останавливаться, пока они не рухнули в изнеможении от удовольствия. Они уснули на одном матрасе, в объятиях друг друга.        На утро их разбудило не солнце, осветившее комнату, пробиваясь лучами сквозь ставни, не крик петухов из соседних дворов, а разбудило их:       — Жена-а, ты опять сбежал от меня… — прозвучал мужской голос, а затем уже тише:       — …в эту дыру.       Черён, натянув одеяло до подбородка и ничего не понимая, переводила взгляд с гостя на Чанбина.       — Отвернись, чего уставился! — рявкнул Чанбин. — А ещё лучше — выйди. Чего припёрся ни свет ни заря, муж хренов?       — Я буду на кухне, — сказал тот и вышел.       Чанбин стал одеваться, что-то бурча под нос. Черён наконец пришла в себя и, заикаясь, спросила:       — Что это было?       — Не обращай внимания, спи.       — Ага, поспишь тут. Пойду в душ схожу, приведу себя в порядок, — Черён стала одеваться. — Предстать перед преподом в постели его жены не было в списке моих желаний.       Сделав ударение на слове «жены», девушка вышла из комнаты. Чанбин пошел на кухню, где Хёнджин, а это был именно он, уже распивал кофе.       — Привет. Прости, что без предупреждения, — стал говорить Хван. — Ты же обычно баб сюда не водишь.       — Так получилось… — вздохнул Чанбин. — Чего приехал-то?       — Да, скучно стало. Решил прокатиться. А тут, оказывается, дождь прошёл. Еле проехал, — сказал Хёнджин. — Кстати, лицо девки мне очень знакомо.       — Не называй её так! — возмутился Со, услышав в ответ протяжное «у-у!» с хитрой улыбкой. — Твоя студентка, между прочим.       — Наш Бинни, кажется, наконец, влюбился, — улыбка на лице стала ещё шире. — Рассказывай, как ей это удалось.       — Да ничего я не влюбился. Мы вчера познакомились случайно. Но нравится она мне очень.       — Так, погоди, что ты сказал? Она моя студентка?       — Да, второкурсница. И сказала, что ты очень строг.       — Ага, учиться надо лучше, а не пытаться соблазнить мою жену, если ко мне подлезть не получается.       — Эй-эй, придержи коней. Чего разбухтелся? Мне и так придётся ей объяснять по поводу жены и мужа…       — Не придётся, — Черён вошла в кухню. — Меня ваши семейные отношения не интересуют. Ты бы предупредил, почему я могу пожалеть о прошедшей ночи.       Она говорила это, подходя к холодильнику и решая, что можно приготовить на завтрак. Сейчас главное — держать лицо, чтобы этот препод ещё и не завалил на экзамене из-за измены его жёнушки.       — Простите меня, господин Хван, но вы несправедливо меня осуждаете, — сказала она, доставая яйца, молоко и зелень. — Но оправдываться я не собираюсь. Надеюсь, это происшествие не скажется на моих оценках.       Достав миску и вбивая в неё яйца, Черён сказала:       — Надеюсь, от омлета никто не откажется? — за спиной была напряжённая тишина. — Молчание — знак согласия.       Когда омлет уже дожаривался на сковороде, Черён развернулась, увидев, что мужчины смотрят на неё. При этом за последние несколько минут ни один не проронил ни слова.       — Господин Хван, можно спросить, как вы здесь оказались, если, по словам Чанбина, здесь в дождь не проехать?       — Э-э… У меня внедорожник. Я тоже чуть не увяз, но проехал.       Хёнджин оправдывался перед девушкой, как школьник, которого поймали, когда он прогуливал уроки.       — А когда обратно поедете?       — Вот, позавтракаю и поеду.       Черён развернулась обратно к плите, выключая её и выкладывая омлет на тарелки, при этом говоря:       — Довезёте до Сеула? Пожалуйста.       Ли поставила тарелки перед парнями, а потом достала из холодильника остатки вчерашнего салата.       — Да, конечно, без проблем, — чуть не заикаясь, ответил Хван. — Спасибо за еду.       Чанбин только сидел, переводя взгляд с девушки на друга, не зная, должен ли что-то сказать и уговорить Черён не уезжать.       — И да, всё-таки скажу, что Чанбин мне сказал, что вы друзья, и я никак не знала, что вы женаты.       В этот момент мужчин прорвало на смех. Чанбин чуть не выплюнул то, что жевал, а у Хёнджина еда чуть носом не пошла.       — Что смешного? — не понимала Черён, чем вызван этот дикий смех.       — Черён, пожалуйста, послушай меня, я тебе всё объясню, — начал Чанбин.       — Мы не женаты, — подхватил Хёнджин. — Это просто давно сложившаяся между нами шутка.       — Ну и шутки у вас.       — Да, все уже привыкли, ты тоже привыкнешь, — возразил Хёнджин.       — Ну, мне как бы не к чему привыкать. Мне только поблагодарить хозяина дома за гостеприимство и можем ехать, если вы закончили.       «Ну и штучка», — промелькнуло в голове Хвана, а вслух он сказал:       — Да, конечно, поехали.       Чанбин совсем поник, еле допихал в себя остатки омлета и встал из-за стола, собирая грязную посуду.       — Сейчас, только соберу свои вещи.       — Черён, может, останешься? — попытался вставить слово Чанбин, когда Хенджин вышел из кухни.       — Думаю, не стоит. Спасибо тебе за спасение, за поддержку во время грозы и в общем за чудесную ночь.       Черён направилась в ванную собрать вещи, которые сняла с себя перед купанием вечером, ведь всё это время ходила в вещах Чанбина.       — Как мне вернуть тебе твои вещи, Чанбин? Мои слишком грязные, чтобы их натягивать на себя сейчас.       — Эти вещи мне малы, можешь их выбросить.       — Хорошо, спасибо ещё раз за всё, — сказала девушка, садясь на заднее сиденье внедорожника Хвана.       — Не за что, — выдохнул Чанбин. — Джинни, напиши, как доедешь до города.       — Не вопрос, жёнушка, пока, — Хенджин отправил воздушный поцелуй, уже сидя в машине и помахав другу рукой.       Проследив взглядом за удаляющимся автомобилем, Чанбин в очередной раз вздохнул и вошёл в дом. Оставаться здесь ему уже не хотелось, но выбора другого не было — на своей легковушке, если ближайшие дни не будет дождя, он сможет выбраться отсюда только через пару дней.              Обычно в этом доме он приводит мысли в порядок, пишет лирику, но сейчас в его голове пусто. Черён оставила после себя воспоминания, которые казались сном уже спустя полчаса после её отъезда.       Он зашёл в комнату, где они провели эту ночь, глядя на пустующую постель. Чтобы хоть чем-то себя занять, Чанбин стал убираться. Под подушкой он нашел часы девушки. Вещица, в принципе, не дорогая, но теперь есть повод встретиться. Он повеселел, даже какие-то рифмы родились в голове. Вскоре он получил сообщение от Хёнджина, что довёз девушку до метро. Свинолик У нее даже денег нет с собой! Почему не довёз до дома?

Смовлюбленный хорёк

Да, дал я ей денег на метро. Она сама попросила. И вообще рассказала по дороге, как вы оказались у тебя.

Свинолик Не смей ложить на нее свой хорьковый глаз, Хван!

Самовлюблённый хорёк

Да, ты точно запал. А я, знаешь ли, с собственными студентками не завожу отношений. А с теми, на кого ТЫ глаз положил, тем более. К тому же, она та ещё штучка.

Свинолик Не понял.

Самовлюблённый хорёк

Приедешь — расскажу, надоело печатать сообщения. Вылезай уже из своей норы, свинолик.

***

      Через пару дней Чанбин действительно вернулся в город. Он всё-таки не смог получить то, за чем обычно ездил. Все мысли были заняты Черён. Провели меньше суток вместе, а он готов ей серенады под окном петь, лишь бы снова оказалась в его объятиях.       Первым делом Чанбин позвонил на номер, который подписал как «мама Черён». Спустя несколько гудков трубку взяли:       — Алло, — послышался женский голос.       — Здравствуйте, госпожа. Это Со Чанбин. Вы меня не знаете, но так получилось, что у меня часы вашей дочери Черён. Как я могу ей их вернуть?       — Ничего не могу вам сказать, молодой человек. Я передам ваш номер Черён. Наверное, она с вами свяжется.       — Хорошо, госпожа. Спасибо вам огромное. Простите за беспокойство. До свидания.       — До свидания, — звонок завершён.       Но ни в этот день, ни на следующий, ни даже через месяц не было от девушки ничего. Звонить больше он не стал, постеснялся навязываться.       Теперь Чанбин начал доставать Хвана, чтобы достал адрес девушки из базы данных университета.       — Слушай, жена, я тебе могу только дать её расписание. Поймай её возле универа. Больше ничем помочь не могу, — наконец, сдался Хёнджин.       — Спасибо, Джинни, — просиял Чанбин. — В долгу не останусь.       — Да ну тебя!       Но у Чанбина начался аврал на работе. Пришлось готовить несколько альбомов для разных групп с абсолютно разными концептами, поэтому он совсем закрутился и даже поспать толком времени не было. А Черён всё не выходила из головы, даже снилась в те недолгие часы, что удавалось поспать. Лицо Чанбина осунулось, под глазами залегли тёмные круги.       Наконец, в начале декабря у него появилось время, поэтому он, купив цветы, остановился возле университета.       По информации, полученной от Хёнджина, занятия Черён должны были закончиться через полчаса, которые ему показались вечностью по сравнению с прошедшими пятью месяцами.       И вот, видимо, прозвенел звонок — Чанбин увидел выходящих из здания студентов. Он вглядывался в лицо каждой девушки, которая появлялась на улице, но Черён всё не было. Хёнджин сказал, что в этот день у него нет занятий в её группе, поэтому он её не видел.       Когда Чанбин уже собрался завести машину, чтобы уехать, решив, что девушка сегодня просто-напросто не пришла на учёбу, Черён всё-таки появилась в дверях универа. Чанбин сразу выскочил из машины, хватая с пассажирского сиденья букетик, и пошёл навстречу девушке, которая, увидев его, встала в нерешительности.       — Привет, Черён, — ласково сказал Чанбин, смотря ей прямо в глаза и протягивая цветы, пытаясь разгадать её реакцию.       — Зачем пришёл? — она нахмурила брови, засовывая руки в карманы.       — Ах, да, вот, — он растерялся, а затем достал из кармана её часы. — Ты забыла.       — Надо было выбросить, — сказав это, Черён попыталась пройти мимо Чанбина.       — Черён, пожалуйста, давай поговорим? — он не дал ей пройти, задержав за локоть. — Почему ты избегаешь меня?       — Послушай, ты меня спас — спасибо, ты меня приютил — спасибо, — на каждое «спасибо» она слегка кланялась. — Ты мне дал на самом деле много чего в ту ночь, за что я тебе безмерно благодарна. Но забудь обо мне, Чанбин.       — Пожалуйста, давай хоть в машину сядем и спокойно поговорим…       — Нам не о чем разговаривать, — Ли снова попыталась уйти, но теперь уже Чанбин притянул её спиной к себе, обнимая и утыкаясь носом в районе уха, говоря тихим голосом:       — Я люблю тебя, Черён. Все эти месяцы я только и думал, что о тебе.       Чанбин видел по её глазам, что она колеблется, а сейчас, обнимая её, он чувствовал, что она расслабилась.       — Если ты объяснишь мне всё как есть и отвергнешь меня и мои чувства, то я приму это. Клянусь, я больше не появлюсь перед тобой. Просто поговори со мной, Черён, умоляю.       — Хорошо, пойдём в машину, я уже замёрзла.       Выпустив девушку из объятий, он повёл её за руку к машине. Открыв переднюю дверцу, помог ей сесть, а затем сам сел за руль. В машине он сразу же включил обогрев, чтобы Черён могла быстрее согреться. Наступила неловкая тишина. Чанбин не знал, что ещё сказать, ведь по сути он уже всё сказал на улице. Он ждал, что Черён что-то скажет, но и она молчала.       — Я беременна, — неожиданно, еле слышно сказала она, опустив голову, заламывая пальцы.       Тишина продолжилась, лишь ладонь Чанбина опустилась на её, останавливая её нервные движения. Черён подняла на него глаза, их взгляды встретились. Она совсем тихо, что парень буквально по губам прочитал, сказала:       — От тебя…       Чанбин отдёрнул руку, словно ошпарился.       — Но ты же… Ты же сказала…       — Я помню, что я сказала, Бинни. Мне всего двадцать один, но с семнадцати лет у меня диагноз «бесплодие». Долгая история, как это получилось, — она буквально на одном дыхании рассказала то, о чём знали единицы из её окружения. — Но мне очень тяжело было принять то, что у меня никогда не будет детей. В моем возрасте девушки даже не задумываются о детях, потому что не собираются их иметь лет до тридцати, — в её голосе было столько боли, что сердце Чанбина сжалось. — А я даже мечтать не могла. Несколько операций дали мне вероятность забеременеть в менее чем два процента. Понимаешь? Каких-то два процента! Поэтому я никогда не предохранялась в надежде попасть в этот процент, но надежда таяла. Бывший парень не поддерживал мое желание иметь детей, он считал, что рано. Но мне было всё равно. Я хотела ребенка. Своего.       Чанбин, который все это время молча слушал, сложив руки на руль и смотря куда-то вперед, перевел взгляд на девушку:       — Но почему ты решила, что это мой ребенок?       — Во-первых, он не твой, а мой. Если бы ты не вынудил меня сегодня на этот разговор, то никогда бы и не узнал об этом.       — В смысле, не мой? Если ты беременна от меня, то он мой тоже. Но почему ты решила, что от меня? Ты не подумай, я не отказываюсь от ответственности…       — Потому что от тебя, — прервала его Черён, — но мне не нужна твоя ответственность. Я безмерно благодарна тебе за этот подарок. Возможно, это единственный шанс, который выпал мне. Возможно, я больше никогда не смогу иметь детей. Ты не представляешь, как я счастлива сейчас.       Чанбин видел, что она счастливо улыбалась, смотря на него, а по щекам текли слезы.       — Этот малыш мой и только мой. Забудь о моем существовании.       — Подожди, с чего это ты выкидываешь меня за борт? Я никогда не откажусь от своего ребенка, даже если он незапланирован. Я взрослый самодостаточный мужчина. И я люблю тебя. Прими это, прими меня.       Чанбин протянул руку к щеке девушки, вытирая слезы. Затем он завел машину.       — Куда ты меня везешь?       — К себе. Спокойно сядем и поговорим. Ты, наверное, устала, здесь неудобно сидеть.       Ехали они молча. Чанбин жил относительно недалеко от универа. Открыв перед девушкой дверь квартиры, пригласил её внутрь, закрывая за собой дверь:       — Проходи, вот тапочки, обуйся, полы холодные, — он подал ей пару мужских тапок, помог снять куртку, повесив на вешалку.       Открыв шкафчик с обувью в поисках второй пары тапок, увидел, что их нет, а на их месте — брендовые ботинки Хёнджина. Вздохнув, он крикнул:       — Хёнджин, ты где? — а затем обратился к Черён: — Подожди тут, лучше отвернись к двери…       — Свинолик, родной! — Хёнджин нарисовался в домашних штанах с голым торсом. — Ой, простите.       — Иди оденься, а ещё лучше свали куда-нибудь, Джинни.       — Понял, — Хёнджин скрылся.       — Пойдем, — Чанбин взял Черён за руку, которая все это время послушно стояла лицом к входной двери.       Он провел её в гостиную, усаживая на диван.       — Какой чай тебе сделать? Или, может, сок?       — Бинни, там пицца на кухне есть, — донесся голос Хвана из глубины квартиры.       — Пойдём тогда на кухню. Ты голодна?       — Нет, не особо, но от пиццы не откажусь, — улыбнулась Черён, вставая и идя вслед за Чанбином.       Чанбин пытался не слишком нагло рассматривать слегка округлившиеся формы девушки. С Хёнджином он ещё поговорит отдельно, почему он не сказал, что Черён беременна.        Хотя, узнай он об этом не от девушки, то и не подумал бы, что она может быть беременна именно от него. Ведь она заверила его, что беременность ей не грозит. Он бы даже не стал пытаться с ней встретиться.       Пока Чанбин заваривал чай и разогревал пиццу, на кухне появился Хёнджин.       — Здравствуйте, преподаватель Хван, — поздоровалась с ним Черён.       — Привет. Мне Чанбин все уши за тебя прожужжал, поэтому я надеюсь, вы поговорите и решите. Пожалуйста, избавь меня от его нытья.       — Когда это я ныл? — возмутился Со.       — Мне рассказать? — Хёнджин хитро смотрел на друга. — Уверен?       — Заткнись и вали давай, — буркнул на него Чанбин.       Черён с интересом наблюдала за этой парочкой. Они такие смешные. Микроволновка пропищала, разогрев окончен. Две чашки чая стояли на столе.       — Всё-всё, ухожу, дорогой, ухожу, — отправив с порога кухни воздушный поцелуй обоим, Хёнджин ушёл. Через пару минут послышался звук закрывшейся двери.       Черён лишь хихикнула:       — Интересные у вас отношения.       — Да, мы со школы дружим. От меня до универа недалеко, поэтому он частенько здесь зависает.       — Ага, голым, — снова хихикнула она.       — Ну-у, да, — засмущался Чанбин. — Он себя комфортно чувствует здесь. Я-то редко бываю дома, в основном на студии, особенно когда аврал работы.       — М-м, вкусно, — Черён прикрыла глаза от удовольствия, откусывая пиццу. — Моя любимая.       — Ешь, не стесняйся, — Бин тоже взял кусок.       — Как-то нехорошо получилось, что ты выгнал господина Хвана.       — Ничего страшного. Пусть к себе едет. Скажи лучше, почему ты не связалась со мной? Я же звонил твоей маме.       — Да, но мама нечаянно удалила номер.       — Хорошо. Ты могла найти меня через Хёнджина.       — Из-за дешёвых часов? — усмехнулась Черён. — Ты больше не звонил, а потом я узнала, что беременна.       — Я не звонил, потому что боялся лишний раз тревожить твою маму.       — Вот видишь, может, нам просто не судьба?       Чанбин, проигнорировав этот вопрос, который больше похож на риторический, спросил:       — Почему не нашла меня, когда узнала, что беременна?       — Зачем? Этот малыш нужен мне, а не тебе. Думаешь, я не помню, как ты отскочил от меня, когда осознал, что у тебя нет резинки?       — Так я за тебя переживал. Я же не знал про твой диагноз. Я всегда несу ответственность за свои поступки, но боялся обременить тебя.       — Обеременить, — прыснула со смеху Черён.       Чанбин смущенно улыбнулся.       — То есть ты всё за меня решила? Так?       — Мы провели вместе меньше суток, совсем друг друга не знаем, у нас случился секс, а я должна была прийти к тебе со своей беременностью? Да откуда мне было знать, что ты не забыл обо мне на следующий же день? Ты пять месяцев не давал о себе знать. Было и прошло. Тем более у меня были большие проблемы с сохранением беременности, мне было абсолютно не до тебя. Я хочу этого малыша, жду его как единственное счастье в своей жизни, — Черён, нежно улыбаясь, погладила свой живот.       — Хорошо. Я могу с тобой согласиться. Но как ты можешь утверждать, что беременна от меня?       Черён смутилась:       — Бинни, до той ночи с тобой у меня почти два месяца не было секса, а после той ночи тоже вообще не было. Из воздуха не беременеют. В любом случае, повторюсь: мне ничего от тебя не нужно. Живи дальше своей жизнью, а мы с малышом будем жить своей.       — Ты забыла, что я сказал тебе сегодня? Я тебя люблю. И не оставлю ни тебя, ни ребенка. Если ты не хочешь идти со мной рука об руку, считаешь нашу ночь ошибкой и случайностью, я пойму. Но позволь мне быть рядом и воспитывать малыша. Кстати, ты знаешь: мальчик или девочка?       — Девочка…       Чанбин широко заулыбался, а глаза заблестели:       — Правда? Всегда думал, что дочка — это благословение. Нет, ну я бы и сыну был рад, но о дочке мечтал.       — Бинни, я… — Черён встала, подойдя к Чанбину и обнимая его, кладя голову на плечо.       — М? — Он хоть и удивился поведению девушки, но обнял ее в ответ, вдыхая запах ее волос.       — Я боюсь…       — Чего?       — Боюсь, что то, что я к тебе чувствую, — это только потому, что ты причина появления малышки, как благодарность, признательность, но не любовь. Не хочу ранить твои чувства.       Чанбин немного отстранился, беря лицо Черён в свои ладони:       — Посмотри на меня и послушай, — она согласно кивнула и кивала на каждый его дальнейший вопрос, — ты хочешь, чтобы я был рядом? Ты хочешь, чтобы мы были вместе, а не просто как родители одного ребенка? Ты выйдешь за меня?       Когда до Черён дошел смысл последнего вопроса и она уже хотела сказать «нет», Чанбин приник к её губам.       — Я никогда так не влюблялся, — сказал он, прервав поцелуй, — вернее, у меня ощущение, что я никогда и не любил.       Он смотрел ей в глаза, а по щекам обоих катились слёзы.       — Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы ты не пожалела ни о чём.