В головах у дрочеров

      Опаздывать на учёбу уже стало чем-то обыденным для Данилы. Всю последнюю неделю бесконечные размышления о Руслане не давали Кашину сомкнуть глаз, а желание понять, что движет Тушенцовым в недавних событиях, просто сводило с ума. Накинув на себя первое, что попалось под руку, он мигом вылетел из квартиры, параллельно набирая сообщение Илье, чтобы тот его не ждал. К началу второго урока Данила был уже в школе. Наскоро переодев сменку и лихо пробежав по коридору, он, весь лохматый, с ярким румянцем на щеках, ввалился в кабинет, привлекая к себе почти всё внимание. Как и ожидалось, место рядом с Ильёй уже занял Денис, который, обернувшись, измерил Кашина круглыми, как две тарелки, глазами. Рыжий опустил глаза в пол, чувствуя себя некомфортно от общего внимания, и присел на место рядом с Лерой, благо оно было свободно. Учительница истории монотонно рассказывала о внешней политике СССР, пока половина одноклассников либо спали, либо перешёптывались между собой. Кашин старался вникнуть в материал, но то и дело надолго моргал или просто забывал начать слушать. — Дань, — Мидлер аккуратно толкнула друга в бок, привлекая внимание. — Что случилось? — О чём ты? — потирая глаза, ответил Кашин. Девушка сначала замешкалась. Молчала, пытаясь подобрать слова, и немного смеялась от несопоставимых в голове фактов. — Слушай, ответь, пожалуйста, — она повернулась к нему лицом и вдруг стала серьёзной. — При каких обстоятельствах ты сейчас в свитшоте Руслана? — Даня вдруг захотел просто исчезнуть и как можно скорее. Взгляд рыжего стал максимально грустным, и он медленно опустил голову, стараясь удостовериться в том, что конкретно проебался. Внутри него мигала красная лампочка, предупреждая о том, что, по-хорошему, надо срочно придумать оправдание, дабы избежать неприятностей. — Мне Милена подарила! — выпалил рыжий первое, что пришло на ум. — Я даже не знал, что у Руслана такой же, никогда не обращал внимания. — История звучала бы довольно правдоподобно, да и к интонации Дани было не придраться, врал он искусно, если бы не одно "но". — Странно, что Милена решила подарить тебе свитшот с инициалами своего бывшего. — Девушка ткнула пальцем в нашивку на груди. — Тушенцов Руслан Сергеевич! — Лера провела по трём вышитым буквам "TRS". — Может, теперь не будешь врать? Кашин уже был готов объясниться, но звонок с урока дал ему некое облегчение. Быстро подорвавшись с места, он схватил под локоть Корякова, которому пришлось на ходу застёгивать рюкзак, и повёл в туалет на второй этаж. Убедившись, что они одни, парень опёрся на дверь кабинки, тяжело выдыхая. Илья всё это время стоял, скрестив руки, и ожидал объяснений. — Блять, Илюх, я не знаю, что ты там надумал, но это чистая случайность! — начал оправдываться Кашин. — Ну, я даже не знаю, что тут подумать можно. — Да блять, этот еблан просто на физре свою кофту забыл, и меня попросили передать. — Кашин думал, что этого хватит, но, судя по взгляду друга, остальное тоже пришлось разжёвывать. — Я сегодня утром проебал будильник, проспал, собирался в спешке, даже не обратил внимание на то, что надел на себя. Доволен? Минуту Илья потупил, будто обдумывая дальнейшие действия, и направился к выходу. — Куда ты, ёбаный рот?! — Кашин посеменил за другом, пытаясь ухватиться за локоть, но тот его одёрнул. — Тут сиди, я щас за кофтой вниз сгоняю, переоденешься хоть. Нехуй позориться ходить. — Ликований Дани он уже не видел, скрывшись за дверью. Ожидание будто бы длилось вечность. Данила сидел на полу, прислонившись к холодной кафельной стене, и пытался успокоить дрожь в руках. В туалете пахло дезинфекцией и сыростью, а звук капающей воды из неисправного крана только усиливал напряжение. Вдруг дверь распахнулась с такой силой, что она ударилась о стену, но в проёме появился вовсе не Илья. Хованский, с холодным взглядом и сжатыми кулаками, шагнул внутрь, за ним — Юлик, с привычной для него ухмылкой. За спиной у них стоял ещё один парень, которого Данила раньше не видел. Он сразу встал у двери, явно на шухере. — Мы церемониться долго не будем, — прорычал Юра, и его колено со всей силы врезалось в живот Данилы. Рыжий согнулся пополам, воздух вырвался из его лёгких с хрипом. Он едва успел поднять голову, как рука Онешко вцепилась в его волосы и с силой прижала к стене. Затылок ударился о кафель, и в глазах потемнело. — Ты думаешь, я не знаю, что ты за мудак? — прошипел Юра, наклоняясь так близко, что Данила почувствовал его дыхание. — Ты даже представить себе не можешь, как глубоко себя закапываешь. Но Данила, несмотря на боль, резко поднял голову. Его глаза горели, а в голосе появилась едкая насмешливость. — О, Юрка, ты такой предсказуемый, — выдохнул он, стиснув зубы. — Как только у хозяина проблемы появились, ты тут как тут, как верный пёсик бежишь его защищать. Кулак кучерявого полетел в сторону Данилы, но рыжий успел уклониться. Он резко шагнул в сторону, но Онешко снова схватил его сзади, не давая двигаться. Юра подошёл вплотную, его дыхание было тяжёлым и злым. Кашин попытался вырваться, но двое парней моментально прижали его к полу. Чужие колени впивались в спину, а руки были скручены позади. Кучерявый наклонился ещё ниже, его голос стал тише, но от этого только страшнее. — Я не настолько ужасный, как ты можешь подумать. — Он схватил рыжего за затылок и пригнул его голову к унитазу. — Ни на что не буду намекать или пытаться оклеветать тебя. Не переживай, это не в моих интересах. Я всего лишь хочу уберечь друга от позора и неприятностей, а ты являешься главной помехой. — Хватка на затылке стала ещё сильнее. — Просто хочу предупредить, что если ты не будешь паинькой, то последствия твоего поведения станут плачевными... — Он сделал паузу, давая словам осесть. — Не только для тебя. Волосы отпустили так же резко, как и схватили. Данила обмяк и откинулся назад, ударившись затылком о стену. В ушах звенело, а в горле стоял ком. Голос Ильи снаружи, зовущий его, стал лучом света в этом аду. Онешко вышел из туалета и через минуту зашёл с чёрной кофтой в руках. — Переодевайся, — рявкнул он, швырнув одежду в лицо Кашину. Рыжий вялыми руками снял свитшот Руслана, пачкая его собственной кровью, и отдал Хованскому, на что тот одобрительно кивнул. Дверь широко распахнулась, и сквозь входящие из туалета силуэты Онешко и Юры Кашин заметил Тушенцова, который с совершенным безразличием смотрел прямо на Данилу. Но стоило отвлечься на подбежавшего вблизь обеспокоенного Илью, как Руслан мгновенно пропал из поля зрения. В голове пульсировала мысль: "Надо найти его. Надо объясниться". Даня понимал, что ничем не обязан Тушенцову, особенно после того, как тот кинул его, но и оставлять всё как есть он тоже не хотел. Странно было бы пускать всё на самотёк после того, что было между ними. Даже если брюнет сейчас был холоден и отстранён, Данила чувствовал — нужно поговорить. — Илюх, я... я щас вернусь, — пробормотал он, поправляя рукава кофты. — Ты серьёзно? — брюнет схватил его за локоть, пытаясь остановить. — Ты только что чуть не получил по зубам, а теперь опять лезешь куда не надо? — Я сам справлюсь, — твёрдо сказал Данила, хотя в голосе всё ещё слышалась неуверенность. — Это мои проблемы, мне и разбираться. Илья хотел что-то возразить, но рыжий уже вырвался из его хватки и вышел в коридор. Он огляделся, пытаясь понять, куда мог пойти Руслан. Коридор был почти пуст, только где-то вдалеке слышались шаги. Данила двинулся в ту сторону, но не успел и двух метров пройти, как сзади кто-то резко схватил его за шкирку. — Куда собрался? — низкий голос Руслана прозвучал прямо у него за спиной. Данила попытался вырваться, но Тушенцов уже тащил его обратно в туалет. Дверь вдруг хлопнула, и Илья, который шёл следом, оказался снаружи. Руслан быстро толкнул рыжего за стену, дабы не попадаться Корякову на глаза, и прикрыл его рот своей ладонью. Илья замер на мгновение, кажется, услышав что-то, но потом раздались его шаги, удаляющиеся по коридору. Данила остался наедине с парнем. Только оказавшись в туалете, брюнет всё же отпустил Кашина. Он стоял вплотную, его высокий рост и широкие плечи казались ещё более массивными в тесном пространстве. Его взгляд был холодным, почти ледяным, но в глубине глаз читалось что-то ещё — то, что Данила не мог понять. — Что за хуйню ты творишь, подонок? — наконец заговорил Руслан. — Рус, я... — Данила попытался собраться с мыслями, но слова путались. — Это случайность. — Случайность? — Тушенцов перебил его, шагнув ещё ближе. — Ты вообще понимаешь, как это выглядит? — Понимаю, — прошептал Данила, закатывая глаза. — Но я не хотел тебя подставить или что-то такое. Я опаздывал… Я не думал… — Вот в этом и проблема, — резко сказал Руслан. — Ты никогда не думаешь. Ты просто делаешь, а потом разгребать приходится другим. Как ребёнок наивный и такой же блять безответственный. Данила почувствовал, как внутри него закипает смесь стыда и злости. Он поднял глаза, встретившись взглядом с Русланом. — А ты думаешь? — вырвалось у него. — Ты думал, когда решил, что я тебе враг? Когда начал меня избегать? Я не понимаю, что происходит. Я не понимаю, что я сделал не так. Тушенцов на мгновение замер, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнула тень сомнения. Он отступил на шаг, скрестив руки на груди. — Ты прав, — наконец сказал он. — Я не думал. Но это не значит, что ты не виноват. — В чём? — почти крикнул Данила. — В чём я блять виноват? Скажи мне, потому что я больше не могу гадать! Руслан молчал, его взгляд блуждал где-то за спиной Данилы, словно он искал ответ на стенах туалета. Потом он тяжело вздохнул. — Ты виноват в том, что всё усложняешь, — наконец произнёс он. — Ты лезешь туда, куда не надо, и делаешь так, что я начинаю сомневаться. В себе. В тебе. Во всём. - Данила почувствовал, как его сердце замерло. — Это ты всё усложняешь. Нахуй было ко мне лезть? Нахуй было меня целовать, а потом съёбывать бесследно? — Даня буквально горел от обиды. — После того, что между нами было! — Нихуя между нами не было, блять, запомни это раз и навсегда, — резко оборвал его Тушенцов. — Не было и не будет, можешь засунуть свои пидорские мечты куда поглубже и пойти пожаловаться сестрёнке, члены сосать это у вас семейное. — Рус, я... — он попытался найти слова, но они снова ускользали. — Если ещё раз ко мне подойдешь, я тебе руки и ноги переломаю, гандон. — Тушенцов уже не желал выслушивать парня, стремительно направляясь на выход. Дверь захлопнулась, и Даня остался один. Он прислонился к стене, закрыв глаза. В голове крутились слова Руслана, его холодный взгляд, его голос... Он чувствовал, как внутри него что-то ломается, но не мог понять, что именно.

***

      Отношения Давида и Милены развивались стремительно. Парень уже был готов переезжать к возлюбленной для совместного проживания, но присутствие Дани в квартире его останавливало. Они мало разговаривали на личные темы, такие как семья и детство, и обычно любая попытка Милены начать диалог сразу переходила к интиму. Но страсть между ними была подобна высоковольтному напряжению. Давид всегда был внимателен к Милене, зная, что для неё важно чувствовать себя желанной и любимой. Декунов был не очень эмоциональным в плане отношений. Выражать любовь он мог только на физическом уровне, а Милене большего и не требовалось. Однако, несмотря на всю эту близость, в их только начавшихся отношениях уже начали появляться трещины. Парень любил вечеринки и никогда не скрывал этого. Чижова очень дорожила им и постоянно просила предупреждать о том, где он находится, сходя с ума от ревности. Иногда он уходил в клуб и отвечал ей только утром, что сильно тревожило девушку, но она успокаивалась, когда в очередной раз парень появлялся на её пороге с букетом цветов. Она не видела измен — значит, их не было. Эта идеология вполне устраивала Милену, и в любом случае после каждой тусовки парень возвращался к ней в кровать, а значит, не хотел бросать, не хотел оставлять одну. Но знакомить девушку с семьёй парень не спешил. «Счастье любит тишину», — постоянно твердил он, отмахиваясь от просьб Чижовой вновь и вновь. Но девушка доверяла ему, она чувствовала, что рядом с ним ей комфортно и безопасно, как будто он мог защитить её от всего плохого в мире. Порой Милене всё же не хватало обычных домашних вечеров, как это было с Русланом. Только спустя время она почувствовала свою вину в расставании с ним. Возможно, своим абьюзом Руслан старался защитить Чижову, но делал для неё только хуже. Милена жалела, что изменила ему, но никогда не жалела, что ушла. Когда-нибудь её ошибка должна была нанести Милене ответный удар, потому что девушка верила, что всё в этом мире закономерно, но пока она наслаждалась настоящим.       Начало октября в Петербурге предвещало быть очень дождливым. Все прогнозы погоды показывали ливни и грозы в течение всей недели, без единого солнечного дня. А потому в этот вечер Милена скучающе сидела дома, не имея возможности погулять с подругами или парнем. Но, к слову, с парнем она была в ссоре уже около двух дней, и из-за гордости ни Милена, ни Давид не делали первый шаг к примирению. Причиной стало банальное отсутствие поддержки и холод в отношениях. Декунов не понимал, с чего вдруг у девушки появился эмоциональный голод, ведь раньше она ни на что не жаловалась, и банального «люблю тебя» ей хватало с головой. А Милена не понимала, как можно быть таким чёрствым и бесчувственным, когда твоя девушка просит обычного разговора и немного внимания. Данила тоже весь день был понурый и почти не выходил из комнаты, потому сестра решила не трогать брата, одиноко листая ленту инстаграма у себя в постели. Обновляя в очередной раз ленту соцсети, на её экране всплыла история одногруппницы. Милена почти не общалась ни с кем на курсе, потому было неудивительно, что девушка не пригласила Чижову на вечеринку. На видео было много знакомых лиц, и среди них Милена сразу заметила своего молодого человека. На некоторых сторис его не было, но, долистав до конца, она увидела Давида, танцующего с их общей одногруппницей. Сердце Милены сжалось, а пальцы, листающие ленту, задрожали. Она увеличила видео, пытаясь разглядеть детали. Давид обнимал девушку за талию, их лица были близко, а улыбки — слишком искренними. Милена почувствовала, как ком подкатывает к горлу. Она быстро закрыла приложение, но картинка уже врезалась в её память. — Нет, нет, нет, — прошептала она, пытаясь убедить себя, что это просто дружеский танец, но внутри всё кричало, что это не так. Она открыла чат с Давидом и начала набирать сообщение, но пальцы дрожали так сильно, что она несколько раз стирала написанное.

Милена 21:34

Что это было? Ты вообще объяснишь?

Ответ пришёл почти сразу. Давид 21:35 Что ты имеешь в виду? Милена сжала зубы и скинула ему скриншот со сторис.

Милена 21:36

Это. Ты танцуешь с Катей. Ты вообще понимаешь, как это выглядит? Ты унижаешь меня.

На этот раз ответ задержался. Милена смотрела на экран, чувствуя, как её сердце бьётся всё быстрее. Наконец, пришло сообщение. Давид 21:38 Милен, это просто танец. Мы были на вечеринке, все танцевали. Ты сама знаешь, как это бывает.

Милена 21:39

Не надо мне рассказывать, как это бывает. Ты обнимал её, как будто она твоя девушка. Ты даже не подумал, как я это восприму?

Давид 21:40 Ты сама сказала, что мы в ссоре. Сама сказала, что не хочешь меня больше видеть. Я не хотел тебя беспокоить. И сейчас я в чём-то виноват?

Милена 21:41

Не хотел беспокоить? А танцевать с другой — это нормально? Просто больше не пиши и не звони мне.

Давид 21:42 Милен, подожди. Я сейчас приеду, мы всё обсудим. Милена выключила телефон и бросила его на кровать. Она чувствовала, как слёзы подступают к глазам, но сжала зубы, не давая себе расплакаться. Через полчаса раздался звонок в дверь. — Милен, открой! — кричал Давид с лестничной клетки. — Я всё объясню! Девушка посмотрела в глазок, убедившись, что снаружи парень, но открыть не решилась. Она медленно опустилась на пол у двери, опираясь на неё спиной и обхватив колени руками, сжалась в комок. Она слышала, как он стучит и зовёт её, но не могла заставить себя встать. Слёзы текли по её щекам, а сердце разрывалось от боли. — Пожалуйста, прости меня! — кричал Давид. — Ты не так поняла! Она сама лезла! Он колотил в дверь кулаком, и звук ударов эхом разносился по подъезду. Милена закрыла уши руками, но его голос всё равно доносился до неё. — Милен, я принёс тебе цветы! Открой, пожалуйста! Соседка из квартиры напротив выглянула в коридор, недовольно хмурясь. — Молодой человек, успокойтесь! — пригрозила она. — Или я вызову полицию! — Да пошла ты нахуй, пенсия! — огрызнулся Давид, но перестал стучать. Милена слышала, как он тяжело дышит за дверью. Потом раздался звук падающих цветов. Лепестки роз разлетелись по всей лестничной клетке, а ветки с шипами упали около двери. — Ты даже не хочешь слушать! — его голос дрожал. — Я же не хотел тебя обидеть, не хотел, чтобы ты это видела! Милена сидела, прижавшись спиной к двери, и чувствовала, как её тело сотрясается от рыданий. Она не могла ответить, не могла заставить себя открыть дверь. Всё, что она хотела, — чтобы он ушёл, чтобы исчез, и наконец наступила тишина. — Милен, я люблю тебя! — кричал он, но его голос уже звучал более приглушённо. — Пожалуйста... Она слышала, как он опускается на пол, как его дыхание становится прерывистым. Потом всё стихло. Через несколько минут она услышала, как он встаёт и уходит. Девушка сидела у двери, рыдая и трясясь, когда к ней подошёл Даня. Он молча обнял сестру, прижав её к себе, зарываясь носом в её волосы. — Всё будет хорошо, — тихо сказал он, поглаживая сестру по голове, чувствуя, как собственные глаза наполняются слезами. - Мы справимся.

***

      Заброшенная стройка на окраине Воронежа была их местом. Местом, где они могли быть наедине. Только они, ветер, гуляющий среди полуразрушенных зданий, и тишина, нарушаемая редкими криками птиц. Это было их убежище, их маленький мир, где они могли забыть обо всём, что происходило за его пределами. В тот день ребята снова гуляли там вдвоём. Максим шёл впереди, с лёгкой ухмылкой на лице, а Данила следовал за ним, стараясь не отставать. Они шли по узкой тропинке, которая вела к стройке, обходя лужи и разбросанный мусор. Воздух был наполнен запахом пыли и старого бетона, а под ногами хрустели осколки стекла и кирпичей. — Смотри, рыжик, — сказал Максим, указывая на старую железную лестницу, ведущую на крышу одного из зданий. — Го залезем. Данила, хоть и боялся высоты, не стал спорить. По ржавой и трясущейся лестнице они поднялись на крышу, откуда открывался вид на весь город. Солнце садилось, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона. Сев рядом на самый край крыши, ребята молча наблюдали за закатом. Кашин украдкой посмотрел на парня, который пускал лёгкие клубы сигаретного дыма. — Красиво, — тихо сказал Данила, больше чтобы прервать тишину, чем чтобы выразить свои мысли. — Да, — согласился Максим, как-то тяжело выдыхая. Они оставались на крыше, пока солнце не скрылось за горизонтом. А потом, в тишине, нарушаемой только криками птиц, их руки случайно соприкоснулись. Данила почувствовал, как по его спине пробежал лёгкий озноб. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. — Ты... ты не против? — тихо спросил Максим, не отводя взгляда от рыжего. — Нет, — прошептал Данила, чувствуя, как его сердце готово выпрыгнуть из груди. Парни долго сидели так, почти касаясь друг друга, но не решаясь сделать следующий шаг. Их взгляды пересеклись, но каждый раз они отводили глаза в сторону, боясь чего-то. — Эй, вы тут что делаете? А ну-ка сюда! — идиллию прервал громкий мужской голос. Парни обернулись и увидели охранника, который шёл в их сторону с фонариком в руке. — Бежим! — крикнул Максим, хватая Данилу за руку. Они бросились вперёд по крыше, а потом и вниз по лестнице, пока сердца колотились от страха и адреналина. Охранник бежал за ними, крича что-то вслед, но они не останавливались, пытаясь петлять между столбами. — Сюда! — Максим потянул Данилу за собой в узкий проход между зданиями. — Мы... мы убежали, — запыхавшись, сказал Данила, опираясь на собственные колени. — Не переживай, со мной ты в безопасности, — хлопая друга по плечу, ответил Тарасенко. Данила молча взъерошил волосы и откинулся на стену, глотая воздух. — Макс, — тихо сказал рыжий, опуская взгляд на него. — Я... я не знаю.. — Завали, — Максим резко повернулся к Даниле и грубо поцеловал его. Это был неожиданный, почти агрессивный поцелуй, который застал Кашина врасплох. Он замер, чувствуя, как его щёки горят, а сердце разрывает грудную клетку изнутри. — Прости, — пробормотал Максим, отстраняясь и видя растерянность в глазах парня. — Забудь, я подумал... — Не надо извиняться, — ответил Данила, чувствуя, как его голос дрожит. — Мне понравилось. Ухмылка появилась на лице кудрявого, и чужая рука притянула Даню за затылок ближе к лицу. От Макса пахло перегаром, смешанным с запахом спирта, а лёгкая щетина царапала нежную кожу. Поцелуй был таким неряшливым, детским, но таким страстным, что отстраняться никто не собирался. Парни так бы и целовались всю ночь, но охранник застал их вновь, и потому пришлось в спешке покидать территорию. Они не вешали ярлык на свои отношения и никогда не говорили об этом, просто знали, что любят друг друга, что владеют друг другом, что принадлежат друг другу. Школьный туалет стал местом их бесконечных ежедневных поцелуев, без которых каждый из них не мог прожить и пары часов. Родители Дани ничего не подозревали и спокойно разрешали Максиму оставаться у него на ночёвки, даже не подозревая, что происходит между парнями. — Я не хочу, чтобы это заканчивалось, — шептал Данила, прижимаясь к Максиму ближе, обнимая его шею и впиваясь языком в его губы. — Это не закончится, — ответил Максим, гладя его по спине. — Мы всегда будем вместе. Но всё хорошее когда-то заканчивается. Данила стоял на платформе, держа в руках билет до Санкт-Петербурга. Максим стоял рядом, его лицо было серьёзным, но в глазах читалась грусть. Они молча смотрели друг на друга, не зная, что сказать. — Ну что, рыжик, — наконец прервал тишину Тарасенко, пытаясь улыбнуться. — Ты уезжаешь. — Да, — тихо ответил Данила, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. — Я... я не знаю, как это сказать, но... — Говори, — мягко сказал Максим, глядя на него. — Я не хочу уезжать, — выдохнул Данила, чувствуя, как его голос дрожит. — Я не хочу оставлять тебя. — Ты должен уехать, — тихо ответил кудрявый. — Это твой шанс начать всё заново. — Но я не хочу терять тебя, — прошептал Данила, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. — Ты не потеряешь меня, — ответил Максим, обнимая его. — Мы всегда будем вместе, даже если нас разделяют километры. — Я не уверен, что смогу быть с тобой, учитывая расстояние, — отводя глаза в сторону, печалился Даня. — Я знаю, Дань. И я благодарен тебе за всё время, которое мы были вместе, — повернув лицо рыжего на себя, Макс с добротой заглянул в его глаза. — Всё хорошо, слышишь. В его глазах читалась вся боль расставания. — Мне пора, — выдохнул Данила, чувствуя, как его сердце готово выпрыгнуть из груди. Кашин хотел было обнять Максима, но передумав, просто развернулся и отправился на посадку.

***

      Страничка Даши в инстаграме была настоящей галереей, наполненной необычными и стильными фотосессиями. Каждый её пост был тщательно продуман: от выбора локации до мельчайших деталей образа. Друзья часто восхищались её креативностью и умением находить необычные ракурсы. Её лента была как маленький мир, где каждая фотография рассказывала свою историю. Но Даша всегда стремилась к чему-то новому, к чему-то, что выведет её творчество на другой уровень. Однажды, листая ленту соцсети, Каплан наткнулась на профиль талантливого фотографа, который специализировался на готическом стиле. Его работы были мрачными, но в то же время поэтичными — глубокие тени, загадочные образы, будто сошедшие со страниц старинных романов. Девушка замерла, листая его портфолио. Каждый кадр будто дышал тайной, и она сразу же поняла: ей нужно попробовать что-то подобное. — Милен, смотри! — Даша протянула телефон подруге, показывая экран. — Это же просто шедевры! Чижова, лениво развалившись на диване, бросила беглый взгляд на фотографии. — Мрачновато, — пожала она плечами. — Но тебе идёт. Ты же любишь всё такое... драматичное. — Точно! — воскликнула Даша, уже набирая сообщение фотографу. — Я напишу ему. Может, согласится на съёмку. На следующий день они стояли перед железной дверью в узком переулке. Стены домов вокруг были покрыты облупившейся краской и граффити, а под ногами хрустел битый кирпич. Переулок казался заброшенным, но в этом была своя атмосфера. — Вроде здесь, — указала Даша на дверь, оглядываясь по сторонам. — Выглядит ненадёжно, — Милена осторожно дёрнула ручку. Дверь со скрипом поддалась, открывая тёмный коридор. — Ты уверена, что это то место? — Да, он предупреждал, что тут немного крипово, — Каплан усмехнулась и потащила подругу за собой. Внутри их встретил полумрак и тишина, нарушаемая только звуком их шагов. На площадке их уже ждал фотограф. Он расставлял декорации, полностью погружённый в процесс, и не заметил, как девушки вошли. — Здрасьте! — Даша радостно обратила на себя внимание, чем немного напугала парня. — Привет! — он обернулся, слегка вздрогнув. — Никита, — представился он, протягивая руку. — Рад, что вы пришли. Его голос был спокойным, но в глазах читалась лёгкая нервозность. Он выглядел молодым, но уверенным в себе. На нём была чёрная рубашка с закатанными рукавами, а в руках он держал фотоаппарат, который, казалось, был продолжением его самого. — Здесь можете снять верхнюю одежду, — он указал на вешалку у стены. — Слева комната для переодеваний, если понадобится. А прямо по коридору студия. Готовьтесь, я буду ждать там. — Спасибо, — кивнула Даша, снимая куртку. — Может, тебе подойдёт какое-нибудь платье, и ты тоже пофоткаешься? — натягивая кружевные чулки, спросила она у Милены. — Нет настроения, — Чижова уставилась в стену, явно погружённая в свои мысли. — Так дело не пойдёт, ты должна отвлечься от этого идиота, — Каплан подошла к подруге, чтобы та помогла ей затянуть корсет. — Тем более, посмотри на фотографа. Он же такой очаровашка. — Ну тогда почему бы тебе не познакомиться с ним? — Милена резко дёрнула шнуровку, заставляя Дашу вздохнуть. — А я пока отдохну от парней. Когда они вошли в студию, их встретила яркая вспышка света. Помещение было заполнено реквизитами: черепа, свечи, колбы с зародышами и бутафорская кровь. В углу стоял старый рояль, покрытый слоем пыли, а Никита стоял рядом, протирая объектив камеры. — Мы готовы! — Даша поправила платье, слегка прикрывая декольте, и подошла к фотографу. — Окей, — он взглянул на неё, затем на Милену, которая устроилась на диване с телефоном. — Я скидывал тебе... вам референсы. Что-то понравилось? Парень слегка замялся, взъерошив волосы. Его уверенность куда-то испарилась, и это выглядело мило. — Можем на ты, — Каплан спрятала руки за спину и покрутилась из стороны в сторону, а Никита неловко улыбнулся. — Давно ты работаешь фотографом? — Не сказал бы, что это работа. Я на режиссёра учусь, третий курс уже идёт, потому подрабатывать приходится, чтобы за учёбу платить, — парень закончил протирать объектив и теперь просто теребил ремешок фотоаппарата в руках. — Но в последнее время заказов мало, поэтому приходится браться за любой заработок. Рад, что вы написали мне. — А почему именно готический стиль? — Даша с интересом слушала, периодически поглядывая на Милену, которая листала ленту инстаграма. — Я считаю, что искусство должно вызывать чувства, — его голос стал увереннее. — Готика с её мрачной романтикой и драматизмом идеально подходит для этого. Готические наряды подчеркивают индивидуальность и создают уникальный образ. Когда-нибудь я воплощу все свои фантазии в фильм, а пока остаётся работать над фотографиями. — Даш, может, начнёте уже? — Милена оторвалась от телефона. — Ты обещала съездить со мной по магазинам, а день не резиновый. Никита начал съёмку. Он экспериментировал с освещением, используя мягкий и жёсткий свет, чтобы создать разные настроения. Он делал акцент на текстуры платья, подчеркивая кружевные детали и создавая игру теней на коже Даши. В некоторых кадрах он использовал контраст, чтобы выделить её черты лица, делая взгляд более выразительным. Каплан стала для него настоящей музой. Девушка была необычайно красивой и великолепно смотрелась в кадре. Парень уже предвкушал, что она станет настоящим украшением его портфолио. — Я отправлю тебе снимки через неделю, — Никита продолжал собирать оборудование, пока девушки готовились покинуть студию. — Завал на учёбе. — Спасибо тебе, это был крутой опыт! Буду ждать снимки, — Даша мило и неловко помахала рукой, отдаляясь назад. — Дашь… — парень хотел было что-то сказать на прощание, но передумав, просто помахал вслед. Убрав студию, Гридин наконец смог достать телефон. — Сможешь приехать ко мне? — Никита крутил в руках найденную под столиком помаду. — Валерьевич вчера привёз кое-чего, без тебя я не справлюсь. Тем более новость приятная есть. — получив положительный ответ, парень повесил трубку. Петербург целый день радовал ярким солнцем и теплом, но когда девушки вышли, небо вдруг покрылось густыми тучами. Казалось, вот-вот пойдёт дождь, и одежда с ног до головы станет сырой. — Кажется, придётся заказать такси, — сказала Милена, вглядываясь в тёмное небо. — Вызовешь? У меня телефон почти разрядился. — Без проблем, — Каплан потянулась в карман, доставая телефон. — Что там? — недоумевала Чижова, смотря на подругу. Даша без лишних слов с широкой улыбкой на лице показала всплывшее на экране сообщение. Никита Гридин 16:57 Не хочешь ещё раз встретиться?