Le Cirque Des Reves

Следующие несколько дней, оставшихся до премьерного выступления Тасянь-Цзюня и Сюэ Мэна (он горделиво отказывается от псевдонима, заявляя, что хочет прославить имя своей семьи и свое собственное на весь мир), у Мо Жаня и Юйхэна получается остаться наедине всего пару раз. Обоих тянет друг к другу с неумолимой силой, но Юйхэн проявляет всю строгость своего характера, заставляя Мо Жаня без остановки репетировать и не тратить время на глупости. Обещает, что у них еще будет возможность провести вместе столько времени, сколько им обоим необходимо. — Ни одна секунда рядом с тобой не может быть глупостью, Юйхэн, — отвечает ему Мо Жань, хватает за талию, притягивает к себе и целует так, что у Юйхэна подкашиваются ноги, а магия бурлит в теле с удвоенной силой. Он плавится, рассыпается на миллионы звезд, сверхновая внутри него почти взрывается, и Юйхэн сам превращается в новую Галактику. Хотя это дается с огромным трудом, Мо Жаня он все-таки прогоняет, угрожая тем, что если он будет отлынивать от дела, Юйхэн его больше к себе и на пушечный выстрел не подпустит. Мо Жань угрозу принимает за чистую монету — не сомневается, его наставник на такое окажется способен, — и улепетывает, сверкая пятками и вызывая у Юйхэна ласковую, полную тепла улыбку. Юйхэна Мо Жань не хочет подвести даже самой маленькой ошибкой в выступлении, поэтому в подготовку вкладывает всю душу. Времени на нее уходит столько, что он почти не видит брата. Да и неудивительно: Сюэ Мэн естественным образом почти перебирается в шатер близнецов-иллюзионистов. Мо Жань даже немного грустит, потому что из его жизни пропадает немаленькая ее часть — шутки про неопытность брата и возможность подсовывать ему порнороманы, вызывая у того полыхающий румянец и полную смущения ругань. Зато Сюэ Мэн получает шикарный шанс отыграться на Мо Жане за все годы издевательств в свой адрес и с ехидной усмешкой напоминает ему, что Сюэ Мэн, несмотря на неопытность, любовниками-то обзавелся, пока Мо Жань ходит бобылем. Мо Жань показывает ему неприличную комбинацию из пальцев и заявляет, что не за горами момент, когда Сюэ Мэн ему еще позавидует. Сюэ Мэн только фыркает в ответ и закатывает глаза, а потом братья резво припускают каждый в свой шатер, где тренируются до пляшущих перед глазами звездочек. Вечером перед дебютом Мо Жань находит способ утащить Юйхэна в лабиринт иллюзий. Выбранная ими дверь открывается в ледяной лес. Мо Жань носится по нему, словно ребенок, лепит забавных снеговиков в виде небольших котиков: один лежит на спине, будто подставляя круглый живот под ласки; другой ловит клубок ниток, также вылепленный Мо Жанем. Он смеется и говорит, что каждый из котят похож на Юйхэна. Юйхэн бросается в него снежками, за что его ловят в цепкие по-медвежьи объятия и вжимают в сливовое дерево, сплошь усыпанное цветами. Лепестки осыпаются на них вместе со снежинками, Мо Жань шепчет Юйхэну, насколько он красивый. Юйхэн в ответ прикусывает его нижнюю губу, тут же зализывает место укуса и начинает целовать Мо Жаня. В созданной братьями Мэй ледяной иллюзии всегда свежо, но Мо Жаню и Юйхэну сейчас жарко: их распаляет настолько, что под ними проявляется проталина. Оторваться почти невозможно физически, они едва ли не прирастают кожа к коже, губы к губам. Но приходится. Юйхэн настаивает, что Мо Жаню нужно выспаться и набраться как можно больше сил. На обратной дороге Мо Жань бесконечно пристает к Юйхэну с расспросами о том, почему он постоянно ходит в перчатках, но Юйхэн от ответа увиливает и обещает рассказать, как только они покинут окрестности Парижа и вновь отправятся в путь. В день премьеры Сюэ Мэна и Мо Жаня оба брата волнуются, но на них со всех сторон сыпется поддержка. Близнецы Мэй — и даже всегда спокойный, почти равнодушный ко всему мирскому старший Мэй Ханьсюэ, — наперебой подбадривают их. Е Ванси за обедом предлагает воспользоваться картами, извлекает из рукава колоду, задает ей вопрос и уверяет парней, что все пройдет хорошо, им не о чем волноваться. Но Е Ванси утаивает, что в раскладе есть карта, которая ее беспокоит, и больше всего прорицательницу волнует, что непосредственно к парням она не относится. За ней таится нечто другое, но и без того взбудораженным новичкам знать об этом совершенно не обязательно. В столовую для того, чтобы поддержать подопечных, наведывается даже Юйхэн. При его появлении лица цирковых вытягиваются в застывшие удивленные маски, а потом артисты одновременно взрываются радостными криками и зовут Юйхэна каждый за свой стол. Для них такое событие сродни явлению святого, всем хочется перекинуться парой слов с гимнастом. Юйхэн — впервые за бесконечно долгое время он делает это в подобной обстановке — едва заметно приподнимает уголки губ и вежливо кивает в знак благодарности за столь приветливое отношение, после чего уверенно садится рядом с Мо Жанем. Тот сразу же кладет руку на бедро Юйхэна, крепко его сжимая, за что получает шлепок по наглой ладони. Скорее игривый, чем для наказания. Мо Жань улыбается так счастливо, что у Сюэ Мэна от недоумения округляются глаза. Мирный обед и беседу прерывает резкий крик, раздающийся из дальнего угла столовой. Все одновременно поворачиваются на источник звука: кричит актриса-мим. На глазах у всех ее сгибает пополам, и она падает из-за стола на колени, начиная кашлять кровью. Юйхэн оказывается рядом с ней через несколько секунд и крепко хватает ее за плечи, чтобы девушка не рухнула на пол окончательно. Он зовет Мо Жаня и просит немедленно привести мадам Ван. Она с встревоженным лицом появляется буквально через несколько минут в пустой столовой, откуда Юйхэн всех отправляет прочь тоном, не предполагающим возражений. Девушке к тому моменту становится хуже. От рвоты она уже пунцовая, вся ее кожа покрывается сыпью, и даже белоснежная рубашка Юйхэна забрызгана исторгаемой ей кровью. Мадам Ван вливает в нее микстуру, чтобы остановить тошноту, и ждет, пока спазмы прекратятся. Когда девушке становится легче, мадам Ван мягко спрашивает: — Милая, получится ответить на вопрос? — девушка едва заметно кивает в ответ, и мадам Ван продолжает. — Что ты сегодня пила и ела? — Обеда-ла тут, — сипит актриса. — Но утром… Мне кто-то… При-нес пирожные… Юйхэн и мадам Ван переглядываются, и Юйхэн сильно хмурится. С попыткой отравить другого артиста труппы они сталкиваются последний раз полгода назад. Та становится далеко не первой, они надеются, что последней. Но в прошлой ситуации Юйхэн отчетливо видит причину. Отыскать виновницу тогда труда не составляет: одна из акробаток настолько не выносит других успешных красивых артисток, что готова пускать в ход любые методы, чтобы не давать им работать на публике. Девушка искренне, почти до наивности надеется, что так сможет переключить больше внимания зрителей на себя. Юйхэн готов лично высечь ее до полусмерти, но Сюэ Чженъюн останавливает его и принимает решение выгнать акробатку из труппы. Сейчас же Юйхэн повода не видит. Труппа долгое время сосуществует мирно, любые размолвки решаются артистами без затяжных конфликтов, а через спокойные разговоры. Да, обида, ревность и зависть по-прежнему живут в «Цирке сновидений» — не будь их, Бездна окончательно ослабнет, они с Сюэ Чженъюном это заметят. Однако, цирковые учатся если не справляться с этими чувствами, то хотя бы держать их при себе. Юйхэн представить не может, у кого есть мотив поступить так жестоко. Он знает эту артистку-мима: средняя внешность, не самый популярный шатер, жизнерадостный и добросердечный нрав. Девушка ни с кем не ссорится, всегда готова прийти на помощь, если к ней обращаются. Милое, не слишком примечательное создание, неспособное вызвать слишком яркие эмоции. Юйхэну приходит в голову одно предположение, и он тут же спешит его проверить. Передает артистку мадам Ван. Сюэ Мэн и Мо Жань вызываются помочь ее перенести, а Юйхэн устремляется в сторону фонтана. Там он обнаруживает подтверждение своей догадки: чернильные щупальца Бездны сильнее, чем утром, опутывают основание фонтана. Кто-то травит артистку специально, чтобы напитать Бездну цирка силой. Юйхэн спешит к Сюэ Чженъюну, чтобы обсудить еще одну появившуюся проблему. Они долго обсуждают произошедшее и принимают решение отменить ближайшие выступления Юйхэна. Вместо этого Юйхэну придется потратить много энергии и времени, чтобы найти виновника, при этом защитив его возможных жертв. Пока они все еще способны управиться с Бездной, но неизвестно, чем обернется чье-то желание подкормить ее. Сюэ Чженъюн и Юйхэн заканчивают разговор, но не расходятся сразу. Долгое время они молчат, разделяя одни на двоих переживания. «Цирк сновидений» для них — драгоценный ребенок, его взращивают долгие годы, отдают себя ему. Их дитя в опасности, и это не может не волновать. Это волнение плавно перетекает в другое, и вечером оба мужчины отправляются на премьерные выступления Сюэ Мэна и Мо Жаня. Первым выступает Сюэ Мэн. Неизменно говорливый, шумный и суетливый, на арене он отбрасывает эти качества. Остаются врожденные горделивость, чувство собственного достоинства и умение привлекать восхищенные взгляды. Он не дерзкий птенец из семейства Сюэ, а великолепная райская птица в своем богато расшитом костюме. Сюэ Мэн красуется перед публикой, но делает это ювелирно, удерживаясь на грани между восхищением зрителей и демонстрацией вульгарности. Сюэ Мэн начинает выступление с простейшего номера с факелами. Он танцует с ними на арене, длинный шлейф плаща золотисто-зеленой рекой струится за каждым его шагом, и блестящий стеклярус отражает языки пламени, из-за чего кажется, что Сюэ Мэн сверкает сам по себе. Постепенно номер усложняется, движения рук Сюэ Мэна становятся быстрее, и пламя начинает обретать форму. Огнем факир рисует город. Зрители отчетливо видят острые шпили церквушек и покатые крыши домов, окна и балконы. Восторженно аплодируют, как вдруг огонь перекидывается на шлейф. Ткань вспыхивает, вызывая удивленные вскрики, но гаснет, стоит Сюэ Мэну сделать еще несколько шагов. Шатер взрывается шумом оваций. Юйхэн оборачивается на Сюэ Чженъюна и видит в его глазах слезы гордости за сына. Юйхэн улыбается, разделяя его чувства, но торопит друга — до выступления Тасянь-цзюня осталось не так много времени, им нужно успеть занять места. Но Мо Жань заботится о них заранее: их ждут сидения в первом ряду. Мо Жаню важным первыми после выступления увидеть глаза своего наставника. Полные восхищения и страсти глаза. После увиденного Юйхэн не может смотреть на него иначе. Цирковое имя Мо Жань подобрал себе как нельзя лучше. Воистину, он похож на императора в черных, по-настоящему царственных одеждах. Величественный, смотрящий свысока, вызывающий желание встать перед ним на колени, лишь бы получить толику его внимания. Но Его Величество сам решает, куда ему направить взор, и этой чести удостаиваются лишь булавы в его руках. Их восемь, они порхают, словно выпущенные на свободу бабочки. Легко взмывают ввысь — и стремительно падают, как раненые птицы. Раз за разом их ловят. Тасянь-цзюнь при этом легко балансирует на шаре, объезжает арену по кругу, то приближается к зрителям, то удаляется от них. Юйхэн переживает, не повторится ли то происшествие с ареной, но все идет гладко. Аплодисменты Тасянь-цзюню дарят задолго до окончания выступления. Стоит ему перейти к финальной части номера, как в шатре повисает мертвая тишина. Потому что булавы вновь взлетают, Тасянь-цзюнь делает кувырок в воздухе, приземляется на арену и позволят булавам разбиться по разные стороны от него. Улыбается, обнажая ямочки, делает широкий взмах подолом мантии, скрывая под ним осколки, а затем демонстрирует публике булавы в целости и сохранности. Он кланяется — и ему начинают рукоплескать. Когда Мо Жань выпрямляется, его взгляд устремляется в сторону конкретного человека. Того, что сейчас светится довольством больше, чем три Сюэ Чженъюна вместе взятых. Никто из учеников не смог разбудить в нем настолько сильного чувства счастья от результата проделанной работы. «Потому что никто из них не твой Мо Жань», — шепчет Юйхэну магия, и он беспрекословно с ней соглашается. Перед тем как встретиться с труппой для празднования премьеры новеньких, Юйхэн ловит Мо Жаня за одним из шатров, берет в ладони его лицо и осыпает поцелуями. — Горжусь, я так тобой горжусь, — шепчет Юйхэн и крепко обнимает Мо Жаня, от чего любовь в его сердце из пышного цветка превращается в огромный цветущий сад. Они еще несколько минут не разрывают объятий, а потом с разочарованным выдохом решают, что пора присоединиться к остальным. Через два дня цирковой поезд отправляется в Лондон.