фиалки для розы

      минджон уже стояла на пороге у того самого дома номер двадцать два, всматриваясь в позолоченную ручку и изредка на венок, напоминающий те, что вешали в рождество.       сидя пару дней назад в своем кабинете, который она специально оборудовала близ лаборатории, ею самой было принято одно единственное решение — последить за тем самым домом и за той самой женщиной, что жила в нем вместе с маленькой девочкой.       два дня подряд минджон рылась в архивах, чтобы найти хоть какую-то информацию об этом доме. все, что она узнала, было в одной небольшой бумажке, засунутой в толстенную папку о знаменитом мун тэиле. как оказалось, дом не сразу начал принадлежать некой ю джимин, изначально он был собственностью мун тэиля, заключившего вскоре брак с данной женщиной. после того, как у них родился ребенок (минджон, если честно, почувствовала легкую ревность от этой мысли, но вскоре, при виде гаыль, все это улетучилось), дом оказался переписан именно на джимин.       джимин недвижимостью овладела в возрасте двадцати пяти лет. больше информации эти документы предоставить не смогли. даже два кота минджон были куда более известными.       тогда минджон решила залезть уже в другие архивы, оставив при этом толстую папку с чужим бывшим мужем у себя в ящике. один лишь бог знал, когда бы эта папка ей понадобилась. тогда минджон нашла один документ, который тщательно сидела разбирала ночью в одиночестве, под возмущения охраны, что детектив слишком много проводит времени на своем рабочем месте и не думает об отдыхе. но и отдыхать минджон было некогда.       судя по всему, ю джимин было тридцать три года. в возрасте двадцати четырех лет она окончила худграф, но никуда так не устроилась на работу, а через год вышла замуж за того самого ранее упомянутого мун тэиля, с которым у них родилась дочь минджи. тэиль в этих документах не славился хорошими поступками. на нем висел небольшой долг в размере нескольких сотен вон за алименты, статья за наркотики и небольшую кражу, от которых он, естественно, смог откупиться, так как его отец был чинушей-взяточником. от этого минджон стиснула зубы и выдохнула, приговаривая себе под нос о том, что она все еще верила в джимин, как в нормальную, адекватную женщину.       дальше минджон ушла в документы бывшего мужа, оставляя джимин на сладенькое, как вишенку на тортике. потому и решила снова к ней наведаться. а почему бы и нет? вроде как, джимин не работала в настоящее время вне дома, ведь у нее была дочь, за которой все равно нужен был присмотр (несмотря на то, что та уже ходила в школу).       и вот она снова стояла напротив этой двери и звонила в звоночек, дожидаясь хоть какого-то ответа. удивительно, но она дождалась его буквально за считанные секунды: голос джимин раздался изнутри дома, говоря о том, что она вот-вот откроет.       минджон расслабилась. топота детских ног с лестницы вверх и вниз она не расслышала. возможно, дите находилось в школе, и это даже расстроило детектива, потому что она принесла девочке небольшой подарочек, чтобы наладить их отношения (минджон уже надумала себе будущее, в котором она частенько заглядывала в этот дом под номером двадцать два и разговаривала с джимин о волнующих ее вещах, касающихся расследуемого дела).       дверь раскрылась, и минджон подняла свои глаза на женщину за порогом: она была одета в черный топ, доходящий примерно до пупка, и домашние черные штаны, штанины которых слегка задевали белые тапочки в виде зайцев с длинными торчащими ушами. от этих тапок минджон слегка расширила глаза, на что джимин вскинула левую бровь и пригласила детектива в дом.       — погода ухудшается, судя по этим черным облакам. предлагаю вам пройти в дом и выпить немного чаю. так понимаю... разговор у вас ко мне есть какой-то? — джимин словно чувствовала минджон, и та кивнула, поклонившись, прежде чем войти.       ей предоставили обычные тапочки и даже помогли повесить пальто в шкаф-купе, встроенный в коридоре. детской обуви было больше, чем женских ботинок и туфель.       — а где ваша...       — дочь? я отвезла ее вчера в пусан к бабушке.       — да, именно она, — минджон все еще поверить не могла в то, что та малышка приходилась джимин дочерью.       в ее маленьком розовом мирке женщины не могли иметь отношений с мужчинами, а уж тем более такие, как джимин, ведь именно они были предназначены для других женщин (например, для таких, как минджон). чего уж говорить о детях, которых не каждая хотела.       но судя по тому, как красиво был обустроен дом внутри, доход у их небольшой семьи был вполне себе хороший. один лишь коридор был увешан дорогими картинами с разных уголков мира: прямо вверх по лестнице висели картины разных размеров, от маленьких до средних, разной формы и с разными пейзажами. минджон больше всего понравилась картина с таиланда, на которой посреди воды плыли две лодочки.       — извините, мне нужно закончить работу, но вы проходите на кухню. она прямо по коридору и направо, увидите, — джимин слабо улыбнулась и ушла в противоположную сторону коридора, скрываясь за углом.       минджон лишь кивнула ей вслед и решила осмотреть первый этаж, который ей предоставили. сначала она заглянула в уборную, прилегающую слева. и ведь это было удобно в некоторых случаях. рядом с уборной находился небольшой чулан, который минджон раскрывать не стала. там всегда у людей находились инструменты и все для уборки. чуть дальше по левой стене — главная комната, она же гостиная. посреди нее лежал большой зеленый ковер, имитирующий газон. огромный диван огибал всю стену и в том числе угол. напротив — журнальный столик с небольшим горшком, а в него был посажен небольшой кактус, к которому криво были приделаны глазки. на стене висел большой телевизор, под ним — две приставки, джойстики да стеклянные полочки с десятками игр, которые минджон стала втихую перебирать: она нашла многие игры, начиная ассасином и заканчивая фифой. по некоторым углам также были расставлены огромные растения, но их названия минджон просто не знала.       дальше она вышла из гостиной и направилась прямиком туда, куда исчезла джимин. дверь была лишь легонько прикрыта, и за ней виднелось тело джимин, в частности ноги, спина и затылок.       эта женщина собрала волосы в низкий хвост и вскоре присела на небольшой табурет, подогнула ногу и уложила на нее свою голову. перед ней стоял огромный холст, на котором был изображен святой из католицизма, и джимин вносила какие-то правки в эту работу, небольшой кисточкой подрисовывая волосинки на бороде и тени на одежде. судя по всему, это была икона.       минджон не стала вмешиваться в чужую работу, потому и осмотрела другие части комнатушки: где-то за холстом стояла небольшая статуя неизвестной женщины. рядом с ней инструменты, небольшой ящик с ними же да куча полок с книгами и небольшая стенка с детскими работами. в другом углу показывались небольшие иконы с изображением бога и католический крест прямо над ним. и все же дальше она не стала вмешиваться и направилась прямо на кухню.       кухня не представляла из себя чего-то жутко интересного. гарнитур как гарнитур, кастрюли, посуда, столовые предметы, большой холодильник с цветными магнитиками, барная стойка и обеденный стол, укрытый небольшой скатертью. сразу было видно, где постоянно сидел ребенок, а где родитель: со стороны дитя скатерть была слегка грязной. возможно, ей было уже несколько лет.       минджон села за стол и приметила одну интересную деталь: на холодильнике висел какой-то документ, закрепленный одним единственным магнитиком в виде собачки.       — заждались? — джимин обошла сидящую за столом минджон сзади, и та аж вздрогнула от неожиданно появившейся женщины, покраснев и прокашлявшись.       — нет, не переживайте. работаете? — спросила минджон под тихий щелчок электрическим чайником, и джимин угукнула в ответ на ее вопрос.       — да... расписываю иконы и реставрирую их.       — вы верующий человек?       — вы подглядывали за мной, детектив? — джимин взглянула на минджон из-за плеча, и минджон резко отвела взгляд в сторону, пытаясь сдержать улыбку.       — никак нет, — в ответ неловкие качания головой, и ю вздохнула.       — я вас не виню. понимаю, какое злодеяние произошло: соболезную лишь родственникам и знакомым хичана...       — давайте поговорим сначала о нем, а потом уже плавно перейдем на тему о вас, — предложила минджон, доставая из кармана не блокнот, а толстую записную книжку.       — вы меня подозреваете в чем-то? — переспросила джимин, подходя к столу. она встала прямо напротив минджон, опираясь на края стола ладонями и слегка наклоняясь к детективу.       глаза минджон сами упали вниз и резко поднялись обратно.       — на вас так или иначе презумпция невиновности, пока не будет доказана ваша вина. мне нужны лишь сведения о вашей жизни или о каких-то знакомых, потому что для меня важно понять: почему убийство произошло именно напротив вашего дома и с чем это связано.       джимин слегка нахмурила брови. кажется, она задумалась. чайник забурлил и тут же выключился.       — вам кофе или чай? третьего варианта не предлагаю, поскольку его нет, — джимин ухмыльнулась и повернулась к минджон спиной, доставая две чистенькие кружки из навесного шкафчика.       — кофе. две ложки, пожалуй. сахара... тоже две ложки. если можно, то разбавить молоком, — озвучила минджон свои требования, и джимин тут же их уловила, себе наливая чай, а детективу крепкий кофе.       — а вы как будто бы прочли мои мысли.       под свой же смешок джимин осторожно поставила перед минджон кружку с кофе, прямо по ее заказу. и минджон, недолго думая, сделала первый глоток, и по мере прохождения жидкости по всему ее тракту, она ощутила легкую дрожь наслаждения, пробежавшуюся по телу. джимин сразу поняла, что детективу ее детище понравилось, и тогда она сама решила завязать разговор, чтобы не задерживать ни минджон, ни себя.       — с чего начнем?       — думаю, можно начать с того... — минджон призадумалась, а затем хмыкнула, пролистывая свою записную книжку. — кем вам приходился хван хичан?       джимин призадумалась. и она даже не делала это наигранно, как любили делать это другие люди, которых минджон иногда допрашивала. ее короткие ногти совсем тихо царапали и били своим острием граненую кружку, и стеклянный стук очень слабо доносился до чувствительных ушей детектива. глаза минджон опустились на чужие ладони и заметили отсутствие кольца на безымянном пальце левой руки (со стороны самой минджон, а не джимин), но зато обнаружили кольцо на большом пальце, и его ю изредка прокручивала указательным, свернув тот в три погибели.       — он был другом моего мужа... даже слишком близким другом. они часто выбирались вместе в какие-то поездки, и мне казалось, что моему мужу не нужна семья, потому что есть хичан, — джимин слабо улыбнулась, потому что расслабилась. — это были счастливые часы в моей жизни.       — ваш муж, случаем, не богатый человек? — решила спросить минджон, на что джимин кивнула.       — да, он занимался бизнесом... но каким — никогда не говорил. мол, для вашего же блага. я всегда предполагала, что он контрабандист, поскольку его часто не было дома не только из-за хичана, но и по работе, — джимин почесала затылок.       она правда начинала сиять в те моменты, когда рассказывала о том, что ее мужа не было дома. видимо, он не очень хороший человек.       — у меня есть информация, что вы с ним в разводе. это правда?       — да, я развелась с ним по собственному желанию.       для минджон это показалось немного непонятным: для чего выходить замуж и рожать ребенка, а потом разводиться спустя два года отношений? она не хотела задавать столь личный вопрос джимин, хотя она сама почувствовала, что минджон вот-вот его задаст.       — не спрашивайте. лучше не стоит... когда-нибудь, если судьба предопределит, то все будет вам известно.       это не расслабило и не закрыло все те вопросы, что были внутри нее. но минджон стала листать и дальше свою записную книжку.       — ваш муж не был связан с криминалом, как и сам хичан?       — понятия не имею. мы с ним... редко общались, — джимин выдохнула. — ну, знаете... это были приходящие-уходящие отношения, и ему нужен был лишь секс от такой девушки, как я: молодой, девственной и невинной.       минджон готова была вспыхнуть тотчас, когда ощутила, как кончики ее ушей загорелись от злобы, но она стиснула зубы и прикусила нижнюю губу. ей показалось, что по телу прошлось самое ненавистное ею самой чувство — чувство ревности, раздражающее каждые уголки ее души и грудной клетки, в которой разгоряченно билось сердце, впервые загоревшееся тогда, когда минджон перешла порог этого дома.       — извините, что так говорю, но ваш муж полный идиот, раз уж не замечал рядом такую девушку, как вы, — минджон позволила самой себе высказаться и не держать наплывшие чувства внутри.       — со временем я привыкла к такому ритму жизни, не поверите. так что не нужно извиняться, я согласна с вами полностью, — джимин заулыбалась куда ярче от слов минджон. — вообще... у меня есть некая догадка насчет смерти хичана.       — тогда рассказывайте.       джимин вздохнула.       она всю жизнь росла отрешенной от этого мира девочкой, которой были интересны изобразительное искусство и литература. она была творческим человеком с самых малых своих лет и после окончания школы поступила в соответственный ее любимому занятию университет. спокойно отучилась, с красным дипломом между прочим, на худграфе, а затем встретила тэиля, с которым начала общаться продолжительное время.       через пару месяцев он признался джимин в любви. но джимин тогда была крайне неразборчива в собственных чувствах, а из-за веры, в которую ее погрузили родители, отрицала то, что она могла к кому-то что-то испытывать и не понимала, любовь это или нечто меньшее. так и поженились: тэиль души в ней не чаял, а джимин со временем выбиралась из ямы веры, приходя в себя только во время беременности.       она не помнила, каким образом узнала о своей беременности. ей казалось это страшным сном, как и их первый с тэилем раз. джимин никогда не могла подумать о том, что это будет настолько плохо, и в тот же вечер она полностью разочаровалась в мужчинах.       но джимин вскоре прокашлялась и поняла для себя: она ушла от темы. снова завернула в сторону своего мужа.       тэиль познакомил ее с хичаном ровно перед беременностью, и с тех пор они начали проводить время семьями: у хичана была на тот момент девушка, с которой они готовились к свадьбе, а тэиль и джимин уже находились где-то год в браке. джимин очень нравилась та самая девушка хичана, но после родов они расстались, и ю больше ее не видела.       в течение всего этого времени их встречи сходили на нет, и тогда джимин заподозрила неладное. тэиль начал проводить больше времени с самим хичаном, а потом они сильно поругались.       ссора их разъединила, джимин уже развелась с тэилем, но хичан по-прежнему оставался и для нее другом, который изредка навещал джимин с маленькой минджи. он тогда и рассказывал ей какие-то страшные подробности о муне, но джимин не всегда верила тому, что он ей докладывал. лишь изредка его слова подтверждались, и тогда ю понимала, что верить этому парню можно.       но в какой-то момент их разлад дошел до того, что они подрались на футбольном поле. затем в баре, а после — в одном из офисных зданий, где у хичана были какие-то неотложные дела, а тэиль приехал чисто для того, чтобы узнать, кто угнал его мерседес, проезжавший мимо этого здания. ему для этого было необходимо просмотреть камеры видеонаблюдения.       через пару месяцев завели дело об угоне, и виновным сделали именно хичана. а через год произошла трагедия — кто-то расправился с хичаном.       минджон фиксировала каждое слово джимин и изредка поднимала свои глаза, всматривалась в чужие пухлые губы, по которым проходился иногда мокрый язык, смачивая поверхность сухой кожи слюной.       — интересно... теперь у меня будет немного больше мыслей насчет виновного, — ким ухмыльнулась, закрывая блокнот. — думаю, для меня этого достаточно.       ее губы осторожно коснулись края кружки и сделали глоток кофе. осталась лишь половина.       — вы уже уходите? — как-то то ли боязливо, то ли обиженно произнесла джимин, но минджон, прокашлявшись в свой кулак, ухмыльнулась, покачивая головой в знак отрицания.       — хотелось бы... побольше узнать о вас, потому что...       — потому что вы еще не раз ко мне зайдете по поводу моего мужа?       минджон хотелось сказать иную фразу, но раз уж джимин ее опередила, то она лишь кивнула в ответ.       — я не против поговорить обо мне, но какую роль это сыграет в деле? — джимин сильно сжала ручку кружки, что аж костяшки на ее ладони побелели.       — я хотела задать вам этот вопрос уже во время следующей встречи, но я понятия не имею, когда вы снова будете одна... так что задам сегодня, — минджон достала из своего небольшого чемоданчика, который она принесла с собой, маленький пакетик, в котором находился черный длинный волос. — разве это не ваше?       джимин приподнялась, чтобы рассмотреть пакетик с волосом, и каково же было ее удивление, когда она поняла, что это в точности ее волос, даже по длине.       — я... понятия не имею, где вы его взяли, но...       — презумпция невиновности — это ваше все на данный момент. я лично нашла его на рубашке убитого хичана. что скажете на этот счет?       — не поверите, но мы приехали с дочерью с двухнедельного отпуска на следующий день после совершенного убийства. меня просто не было в городе и в этом доме.       — это ваше единственное алиби, как я понимаю?       — нет, но... — джимин задумалась. — за день до нашей поездки ко мне приезжал бывший муж, чтобы забрать кое-что из гаража, а еще для того, чтобы повидаться с дочерью.       — и что?       — думаю, вам это пригодится, — джимин достала свой телефон и нашла в записной книжке номер телефона тэиля. — запишите. думаю, у этого подонка есть люди, совершившие такое деяние с хичаном.       минджон переписала себе номер телефона и нахмурилась, убирая волос в пакетике прямо в чемоданчик, который она тут же закрыла.       почему-то уходить отсюда минджон не хотела.       — на этом все? — спросила джимин, но минджон не сразу дала ответ, лишь тихо выдохнула и привстала из-за стола.       — я бы хотела еще немного побыть в вашей очень приятной компании, но... — внезапно для нее самой зазвонил ее телефон, и детектив, извинившись перед ю, ответила: — гаыль, я не могу сейчас разговаривать... я на допросе.       джимин явно не стала вслушиваться в чужой разговор, потому и поднялась вслед за минджон из-за стола, забрала две недопитые кружки и начала их ополаскивать. вода совсем тихо журчала, и она не мешала минджон, которая постоянно вздыхала и чуть ли не переходила на рычания, закипая все больше и больше от чужой глупости.       телефонный разговор завершился, видимо, на не очень хорошей ноте, из-за чего минджон со злостью убрала телефон в карман своих брюк. джимин не знала, что ей делать в такой ситуации, но моментально ее осенило.       — не хотите покурить?       — а вы что, курите? — минджон позабавило это приглашение выйти на улицу, но она согласилась, поглядывая на джимин с мельчайшим интересом.       — до рождения дочери — никогда. уже после развода активно начала.       — гробите же свое женское здоровье... — минджон не особо любила кому-то давать наставления и причитать, но почему-то сейчас она почувствовала, что должна была это сказать, вызвав у джимин слабую улыбку.       — все мы рано или поздно закончим эту жизнь, детектив, — начала джимин, доставая пачку сигарет прямо из кармана. это был винстон, но минджон больше предпочитала парламент, хотя сейчас не отказалась от предложения взять у ю сигарету. — только одному богу известно, каким способом: естественным или от рук других людей.       — что верно, то верно, — минджон достала из кармана зажигалку и направилась по тому же самому пути, по которому шла к кухне, в сторону коридора. джимин последовала за ней.       из обувницы джимин достала себе уличные тапочки и вышла первой из дома, а минджон пришлось обуваться полностью. на улице уже стемнело, и яркие звезды спрятались под черными облаками.       джимин зажала меж губ сигарету, и минджон своей зажигалкой подожгла ее кончик, посматривая на то, как ю двумя пальцами — указательным и средним — придерживала саму сигарету и затягивалась. и ведь она сделала для детектива то же самое, и они в тишине стояли и курили, наблюдая за мотыльками, которые бились об уличный фонарь, ярко освещающий часть улицы.       тогда минджон и почувствовала это легкое умиротворение, которого ей не хватало. стоя рядом с джимин, но поодаль от нее, минджон поняла: это действительно сильная женщина, пережившая довольно сложную жизнь с мужчиной, которому от нее нужен был один лишь секс. ее мысли смешивались вместе с табачным дымом, и она совсем медленно выдыхала его, пытаясь опустошить собственную голову. но получалось так себе.       — наверное, у вас тяжелая работа? — джимин решила нарушить тишину и потому первая заговорила.       — знаете... довольно легкая, если отключить все свои чувства и направить энергию в мозг, — ответила минджон и повернула голову в сторону джимин, которая уже продолжительное время всматривалась в ким.       — вы собираетесь приехать как-нибудь еще?       — думаю... — минджон выдохнула, затем затянулась и снова выдохнула. — думаю, да.       джимин почему-то ласково улыбнулась и что-то аккуратно положила в карман брюк минджон.       — это послужит для вас наводкой. желаю удачи в продвижении дела, детектив, — теперь джимин звучала не нежно, а как-то даже серьезно и уверенно, из-за чего минджон чуть не выпустила сигарету из своих губ.       по звуку это была какая-то бумажка, которую она рассмотрит позже.       джимин до сих пор казалась интересной женщиной. минджон понимала: она уже давно не та самая девушка, которая осталась в своей зоне невинности и комфорта. она та, кто пережил очень много. и по ее лицу, по его выражению, по бегающим глазам это очень и очень заметно.       минджон нравилось рассматривать джимин. нравилось в ней читать язык ее собственного тела, примечать какие-то детали, в особенности родинки по всему телу, по открытым его участкам, на которые она засматривалась больше всего.       но душа ее как будто бы не знала покоя. почему-то все, что происходило на этой улице, вызывало в ней куда больше заинтересованных чувств, чем все те дела, что были до этого момента.       — знаете, — минджон стряхнула пепел в пепельницу, которая находилась прямо на подоконнике, а затем об стеклянные стенки потушила бычок. — я никогда не поверю в то, что вы виноваты в содеянном. поэтому... я сделаю все для того, чтобы настоящего убийцу посадили.       — спасибо вам за веру в мою непричастность, детектив, — джимин хотела уложить свою голову на женское плечо, но обнаружила, что минджон была чуть ниже нее, и потому ее нос смог уловить запах одеколона, которым та пользовалась. видимо, она наносила его на макушку.       — за такие вещи не благодарят, — минджон и сама улыбнулась, особенно тогда, когда джимин потушила бычок.       — тогда, надеюсь, что мы скоро еще раз встретимся. думаю, для вас это будет некой благодарностью, — рука джимин сама легонько коснулась женского плеча, и они вместе прошли обратно в дом, чтобы минджон надела пальто и забрала свой чемоданчик.       пока ким доставала верхнюю одежду из шкафа, джимин сама сходила на кухню, принесла чужую вещь и продолжала ее держать, посматривая на ловкие руки детектива, которые быстренько застегивали пуговицы. на улице слегка похолодало, а до машины идти минут десять, если не больше.       — если вы не будете против, в следующий раз я припаркую свой автомобиль прямо перед вашим домом, — произнесла минджон, на что джимин кивнула.       — я сама, если честно, не особо понимаю, почему вы так далеко паркуетесь... вам же идти потом минут десять до моего дома.       — значит, буду парковаться к вам ближе... а еще, — минджон достала из кармана небольшую игрушку в виде зайца и протянула ее джимин. — это вашей дочери... минджи, верно?       — не стоило, у нее и так полно игрушек, — ю смущенно улыбнулась, на что минджон осторожно переступила порог дома и направилась к воротам.       джимин еще минут пять смотрела ей вслед, а улыбка по мере ухода детектива все шире и шире расплывалась на ее лице.