Aqua et ignis

«Подождут, не умрут», — решил Бакуго, махая рукой и отключая тихо тренькнувший магический будильник: заявленные два часа на отдых и сон истекли. В отличие от Эйджиро, которого после насыщенного на события дня и обоюдной разрядки закономерно вырубило, Бакуго не спалось. Он лежал, собственнически прикрытый перепончатым крылом, легонечко поглаживал щупальцем чешуйчатый хвост, слушал уютное сопение в шею и довольно улыбался: кто ж знал-то, что в этом тихом драконьем омуте такие черти водятся… Как только трусы улетели в угол, а Бакуго сполз пониже, удобно устраиваясь между раскинутых ног, Эйджиро моментально перестал хихикать: зрачок в красных глазах стал вертикальным, а сам он шумно выдохнул и хриплым голосом уточнил — приятное стоит делать, смотря в глаза друг друга, верно? Бакуго улыбнулся: не обязательно. Главное — одновременно, а будут ли глаза открытыми или нет — вторично. Вот Эйджиро как хочет? Эйджиро неожиданно запросил глаза в глаза, истинные формы, телепатию и поглаживания щупальцами, но сначала пару глотков горячительного для храбрости. Бакуго, чмокнув крепкую коленку, ринулся в приемную за алкоголем, не веря своему счастью — неужели стесняшка Эйджиро окончательно раскрепостился? Ему не мерещится? Оказалось, что нет: глотнув крепкой наливки, Эйджиро обзавелся крыльями, хвостом и даже рожками, решительно цапнул пульсирующий гектокотиль и лизнул его длинным шершавым языком, не сводя с Бакуго взгляда. Вызов был брошен. Бакуго предвкушающе оскалился, тоже хлебнул из горла, опутал своего решительно настроенного жениха щупальцами и шепнул заклинание телепатии. Уставился в красные глаза с вертикальными зрачками, закинул покрытые чешуйками ноги себе на плечи, накрыл губами бледно-розовую головку гордо стоящего члена и пощекотал ее языком. Эйджиро резко выдохнул носом и дёрнул хвостом, а по телепатической связи Бакуго окатило острым возбуждением и чуть-чуть смущением. И это стало своеобразным сигналом к началу: они оба, продолжая смотреть в глаза друг друга, принялись за дело. Комнату заполнили чмокающие звуки, перемежаемые сдавленными стонами и ударами чешуйчатого хвоста по кровати. От телепатической связи и зрительного контакта всё ощущалось в два раза острее, поэтому ни Бакуго, ни Эйджиро надолго не хватило: стоило несколько раз взять поглубже, как обоих скрутило в сладкой судороге — еле успели друг друга мысленно предупредить… Внезапно Эйджиро чихнул во сне три раза подряд и резко распахнул глаза. Увидев смотрящего на него Бакуго, так довольно разулыбался, что последний подозрительно нахмурился: с чего бы? Эйджиро, почесав нос о подушку, подкатился поближе, чмокнул Бакуго в щеку и, не переставая скалиться, пояснил: согласно поверью, если чихаешь три раза подряд, это означает, что человек, говорящий о тебе, по уши в тебя влюблен. Бакуго усмехнулся: а он ни с кем не говорил, просто лежал, смотрел и про себя смаковал пережитый опыт, так что не считается. — А вот и считается! — Эйджиро легонько шлёпнул хвостом по щупальцам. — Ты же смаковал? Смаковал! Значит, тебе понравилось! А с теми, кого не любишь, не бывает хорошо до звёздочек в глазах! — Не бывает, факт, — кивнул Бакуго и улыбнулся, крепко обнимая собравшегося надуться Эйджиро. — С теми, кого не любишь, даже разговаривать не хочется, не то чтобы ртом приятное делать. — Вот! Так что считается! — Считается-считается… — Бакуго ласково чмокнул припухшие губы, а потом провел по ним пальцем и шепнул лечебное заклинание. — Ну что, готов к лапше на уши? А то посетители уже десять минут как ждут. Эйджиро округлил глаза и мгновенно развел бурную деятельность: убрал крылья и хвост, вытолкал хихикающего Бакуго из постели, а потом, громко ворча о нетерпеливых сесаелиях, кидающих одежду куда попало, начал носиться по спальне в поиске своих трусов. Бакуго, слушая его недовольный бубнеж из приемной и посмеиваясь при этом, разлил кофе по кружкам, убрал все не съеденное и посуду в магический шкаф; окатил пещеру заклинанием чистоты и свежести, и с довольным видом уселся за стол. Растрёпанный Эйджиро появился спустя пару мгновений. Бакуго щупальцами усадил его к себе на колени, выдал кружку, наколдовал расчёску и принялся распутывать обожаемые красные волосы. Завязав хвост, чмокнул в макушку, снял защитный купол и шутливо поинтересовался, готов ли великий огненный маг к приему? Эйджиро кивнул, поставил кружку на стол и обнял Бакуго за шею: нужна минутка вот так. Для мотивации. Бакуго крепко обнял его всеми своими десятью «руками» и подключил телепатию. «Все хорошо?» «Все отлично, Кацу, — Эйджиро чмокнул его в висок. — Надо максимально подзарядиться: как ты и сам сказал — желающих много. Поэтому хочу продлить кайф, перед тем, как начать вызывать посетителей». «Тогда не торопись». «Кстати, ты говорил про подарок, — после небольшой паузы вспомнил Эйджиро. — Ты его дарить сегодня или завтра собирался?» «А что, тебе не терпится? — не понимающе посмотрел на него Бакуго. — Тогда могу прямо сейчас подарить». «Не надо, Кацу! — неожиданно резко выпалил Эйджиро и взволнованно затараторил дальше: — Просто, ты сегодня меня и так уже забаловал: помог наколдовать стол, сделал красивую посуду, исполнил очередную фантазию в постели и вечером готов реализовать следующую… Поэтому, может, подарок завтра? С утра, например? Ну, чтобы меня от счастья не разорвало, вот». Бакуго хохотнул, а потом ласково поцеловал своего забалованного жениха: ну, если вопрос поставлен таким образом, то он согласен подождать до завтра — целым Эйджиро нравится ему больше. Тот радостно хихикнул, чмокнул Бакуго в губы и потребовал отпустить, мол, достаточно «подзарядился», а ожидающие, как пить дать, извелись, пока они тут просыпались-собирались… Бакуго нехотя отпустил Эйджиро, мысленно ворча про помощников с повышенным чувством ответственности, придвинул к себе котелок с янтарем, отхлебнул кофе и кивнул: готов к приему. Эйджиро выплыл и вернулся с тремя русалками. Те оказались закадычными подругами и всё любили делать вместе: в один день вышли замуж, почти одновременно забеременели и родили с отрывом в несколько дней. И даже с кормлением детей мучились одинаково — постоянно плавали к Бакуго за настойками, чтобы молоко не пропадало. И вместо того, чтобы снабжать их одним и тем же — лекарство ведь работало, пусть и не настолько эффективно, Бакуго воспринял проблему молодых матерей как личный вызов — пару недель экспериментировал с ингредиентами, пока не нашел идеальный состав. Молоко перестало пропадать надолго, дети начали нормально есть и спать, а они с мужьями, наконец-то, смогли хоть немного выдохнуть от постоянного детского ора и выспаться. — Спасибо, Кацуки, что помог сохранить нам наши семьи и нервы, — поклонилась русалка с бледно-зеленым хвостом, вытащила из сумки на боку сундучок и поставила его на стол. — Аурелия и Аманда передали, что тебе требуются камни. Очень надеемся, что эти подойдут для создания артефактов, и мы сможем тебя снабжать на постоянной основе. Бакуго махнул рукой, крышка сундучка откинулась и Эйджиро восторженно охнул: красота неописуемая. Русалки на такой комплимент эффектно махнули хвостовыми плавниками и гордо приосанились. Бакуго пошурудил в сундучке щупальцем и улыбнулся, рассматривая черные агаты, розово-красные сердолики, голубые халцедоны и серый аргиллит. Хорошо, что тогда на прогулке он разболтал отца, и теперь знал, что перед не просто разноцветная галька, как он наивно считал до этого, а самые, что ни на есть, полудрагоценные камни. — Да, эти совершенно точно подойдут, как и зелёная яшма, белый известняк и бурый песчаник, — кивнул Бакуго. — Ты даже знаешь, как они все называются? — уважительно присвистнули русалки. — Конечно, — Бакуго с самым серьезным видом повторил слова отца: — Сердолик назвали из-за формы — напоминает сердце; агат и халцедон — по месту происхождения — впервые эти минералы нашли в одноименных реках; яшма, потому что в крапинку; известняк, песчаник и аргиллит — из-за исходного материала — первый образовался из спрессованной извести, второй — песка, а третий — глины. — То есть мы можем их обменять на три комплекта парных колец? — осторожно уточнила русалка с розоватым хвостом. — И на три комплекта, и… — Бакуго оглянулся на полки, — на пять бутылочек настоек каждой. Если согласны, могу сварить прямо сейчас. Русалки были согласны. Эйджиро их усадил на стулья, мол, могут подождать и посмотреть на волшебство, но только молча, а сам выплыл наружу и вернулся с плетёной корзиной чистых пустых бутылочек: похоже, Аурелия и Аманда уже успели предупредить тех, кто собирался вернуться вечером. Эйджиро деловито выставил в ряд пятнадцать бутылочек, взял с полки черпачок и вместе с русалками уставился на Бакуго, который в строгой очередности кидал составляющие в котел. Когда будущая настойка перестала бурлить, Бакуго кивнул Эйджиро, мол, можно разливать, а сам сел напротив русалок, выложил на стол шесть кусочков янтаря и затребовал размеры и цвета парных колец. Наколдовав три комплекта и строго напомнив, что настойка перед употреблением должна, как минимум, двое суток простоять в темном и прохладном месте, Бакуго поблагодарил за обоюдовыгодный обмен и пожелал детям и матерям здоровья. Русалки, довольно улыбаясь, попрощались, и Эйджиро пригласил следующего посетителя — того самого ехидного кальмара, который, как выяснилось, и принес плетёную корзину с бутылочками. Пока Эйджиро перекладывал пустую тару из корзины в коробку, а Бакуго чистил котел, кальмар рассказал, как однажды его неожиданно спасли — вытащили из узкой пещеры, в которую он в сильном подпитии залез, а протрезвев, не смог выбраться. Эйджиро сочувственно покивал головой и невинно так поинтересовался: а чего собутыльники не остановили кальмара, когда тот лез в пещеру? Разве приятели так поступают? Кальмар вздохнул: если бы не его острый язык и дрянной характер, то, наверное, бы и остановили… Но в тот раз он со своими однокашниками серьезно так повздорил, не поделив находки, поэтому наутро, очнувшись и констатировав, что застрял в пещере, уже ни на что не надеялся, а тут подводный маг плыл мимо и внезапно решил помочь… — Поделом тебе, — усмехнулся Бакуго, ставя чистый котел на стол. — Если продолжишь в том же духе, то даже выпить вскоре будет не с кем, уж поверь. А когда у жены терпение лопнет, то останешься совсем один, зато с характером и ценным мнением, которое никому не сдались… — Ни капли в тебе сочувствия, Кацуки, — с упрёком посмотрел на него кальмар. — Ага, — широко улыбнулся Бакуго. — Какое может быть сочувствие к высокомерному мудаку, который постоянно всем портит настроение? Никакого. И это правильно, скажу я тебе. Я сам был таким же — на всех смотрел, как на одноклеточных; мнение свое ценное высказывал, когда даже не просили; морды бил и магию использовал не по назначению… И чем всё закончилось? Никто меня в море после этого терпеть не мог. И друзей у меня не было, до появления Эйджиро. И ведь я сам был в этом виноват — почему другие меня должны любить и уважать, а я их — нет? С какого такого перепугу? — И что ты мне посоветуешь, о мудрый подводный маг? — не удержалась от «шпильки» эта язва. Бакуго сел напротив кальмара и посмотрел как на идиота. — Во-первых, перестань капать ядом, а то кольца не получишь; во-вторых попробуй держать свое дерьмо при себе — окружающим оно без надобности; ну, а, в-третьих, потренируйся говорить своим близким и друзьям «спасибо». Когда освоишь искусство закрытого рта и благодарности, приходи, ещё пару советов подкину. Совершенно бесплатно. — А у тебя сработало? — осторожно уточнил кальмар, почесывая затылок щупальцем. — Ну, в смысле, ты научился держать свое дерьмо при себе и благодарить? — О да, — многозначительно хмыкнул Эйджиро. — И теперь у Кацуки прекрасные отношения с родственниками, включая моих, куча друзей, и его обожают все наши знакомые. Так что тренируйте самоконтроль и самодисциплину, и все получится. Пока кальмар переваривал сказанное, Бакуго быстро наколдовал комплект колец, поблагодарил за пустую тару и затребовал один золотой. Получив оплату, кивнул Эйджиро, и тот, понимающе улыбнувшись, ловко подхватил задумавшегося кальмара под локоть, вздёрнул его на щупальца и выплыл с ним из пещеры. Но тут же заглянул обратно с растерянным выражением лица: делегация медуз-крестовиков с дарами пожаловала. Просят аудиенции. Впускать? Или лучше выплыть наружу, чтобы никто в закрытом помещении снова не пострадал? «Думаешь, стоит вообще их принимать? — Бакуго напряжённо посмотрел на своего жениха. — Только честно, Эйджи». «Если ты чувствуешь, что сможешь спокойно пообщаться и принять дары в обмен на кольца, то стоит, Кацу. Во-первых, весь вид извинился перед тобой, не только та виновная особь; во-вторых, их главный с лихвой компенсировал ущерб и ингредиентами, и камнями; в-третьих, тебе пообещали содействие в любом вопросе, даже не уточняя в каком; и, в-четвертых, насколько помню, ты ни разу не заикался о нарушении обещания со стороны крестовиков. По человеческим меркам такое поведение — демонстрация наивысшей ответственности, цивилизованности и желания сотрудничать. Я бы от таких союзников ни в жизни бы не отказался, но это твои посетители и твой мир, поэтому решать исключительно тебе». Бакуго благодарно улыбнулся — Эйджиро, как всегда, нашел правильные слова в трудный для него момент — и подскочил со стула. Прихватив щупальцем котелок с янтарем, он вытянул вперед руку, ни секунды не сомневаясь, что его снова поймут правильно. Стоило почувствовать горячую ладонь в своей руке, а по мысленной связи услышать: «Я буду рядом, Кацу», как нерешительность переросла в решимость, а на душе сразу же потеплело. Ну и, конечно же, не поцеловать за такую поддержку было бы непростительной ошибкой… Выплыв наружу, Бакуго оторопел — делегация медуз-крестовиков была весьма внушительной: напротив входа над массивным сундуком в воде висел крупный взрослый самец с толстеными щупальцами, а за его спиной — полукругом разместились особей двадцать поменьше и помоложе. Оставшиеся ожидающие, включая ехидного кальмара, успели отплыть чуть поодаль, разместиться на валунах и уже оттуда следили за развитием событий. Увидев Бакуго и Эйджиро, взрослый самец качнул куполом в знак приветствия и остальные крестовики сделали тоже самое. Бакуго тоже кивнул и вежливо поинтересовался, чем обязан. Самец, представившись Сиаллем, почтительно извинился за внезапное вторжение и ёмко изложил цель визита: слухи донесли, что Бакуго по просьбе своего жениха наколдовал дивные парные кольца в подарок, и многие крестовики, собирающиеся сделать предложения своим невестам загорелись обзавестись такими же. И, так как желающих было не один и не два, главный не придумал ничего лучше, чем собрать всех вместе, уполномочить Сиалля проследить за порядком и отправить группой, чтобы решить проблему разом, а не дергать Бакуго по отдельности. — Мудро, — поддержал его решение Эйджиро и посмотрел на Бакуго. — Может, я стол вынесу, чтобы тебе колдовать было удобнее? И посетители, уверен, будут рады увидеть как красота создаётся. — Это было бы чудесно! Могу помочь со столом — вдвоем будет сподручнее, — радостно колыхнул щупальцами Сиалль, и Бакуго закономерно напрягся. Сиалль, заметив его поджавшиеся губы, поспешил успокоить: — Это совершенно безопасно, могу вас уверить. Крестовики выпускают яд исключительно в стрессовых ситуациях, а в остальное время наши щупальца так же безопасны, как и ваши, Кацуки. Надеюсь, мне лично, как уполномоченному лицу, вы сможете довериться? — Смогу, — нехотя выдавил из себя Бакуго. — Выносите. Эйджиро и Сиалль отправились за столом, а он перевел взгляд на оставшихся крестовиков. Те выглядели напряжёнными и старались лишний раз не шевелиться: похоже, инструкции главного относительно правил поведения были четкими. Чем дольше Бакуго смотрел на застывших в воде медуз, тем больше на него накатывали воспоминания об отравлении и нежелание что-то им колдовать. И тут ему вспомнились слова дедушки: «Не следуй своему инстинкту страха — он сделает из тебя труса. Смотри в лицо своему малодушию, иди против него и будешь расти как личность». «Дедушка совершенно прав, — подтвердил Эйджиро. — Уверен, крестовикам, тоже не особо приятно, что из-за одного проступка у них с тобой теперь натянутые отношения. Я бы на твоем месте попробовал бы наладить контакт». Бакуго угукнул и постучал щупальцем по сундуку, мол, а там что интересного? Можно глянуть? Вперёд выплыл самец, скорее всего, помощник Сиалля, кивнул, ухватился несколькими щупальцами за крышку и откинул ее назад. У Бакуго невольно отвисла челюсть: сундук был полон горного хрусталя, причем куски были с его кулак и больше. Он удивлённо уставился на медуз: где умудрились найти столько? Те отмерли и пояснили, что дети играли в прятки и нашли пещеру, в которой этих кристаллов полно. Они же подходят для магии, верно? Бакуго улыбнулся: ещё как подходят. И куски такие большие — прямо то, что надо. Крестовики радостно зашевелили щупальцами и пообещали в следующий раз принести самые большие. Через неделю, если у Сиалля будет время с ними сплавать. Бакуго изучающе посмотрел на воодушевленных медуз и решил рискнуть: разрешил приплывать без посредников — неправильно всех из-за одной неуравновешенной наказывать. Та, кстати, тоже может посещать, но только пусть наружу вызывает, чтобы было пространство для маневра. Крестовики усиленно закивали куполами и начали вразнобой благодарить. Сиалль с Эйджиро с вернулись со столом и последний, увидев, что сундук открыт, а Бакуго общается, радостно заулыбался. Сиалль поинтересовался насчёт хрусталя — хватит столько, чтобы всем им парные кольца оплатить? Бакуго кивнул: хватит, он ещё должен останется. Остальные крестовики тут же запротестовали: ни в коем случае! Бакуго согласился их принимать без уполномоченного лица — это дороже, чем сундук камней! Сиалль обрадовано колыхнул щупальцами и низко поклонился, благодаря за добросердечность: Бакуго даже неловко стало, что из-за одной истерички терроризировал таких воспитанных крестовиков. Пришлось тоже склонить голову и извиниться, что невольно усложнил им жизнь, но был ужасно зол — два дня лежать трупом и блевать дальше, чем видишь, такое себе удовольствие… — Нет-нет, мы все понимаем, — поспешил его заверить Сиалль. — Вы не первый невольно пострадавший, и нам правда очень жаль, что пришлось подобное пережить… Другие с нами до сих пор не общаются, а вы все же нашли в себе душевные силы, чтобы понять и простить. У вас большое сердце, Кацуки. Бакуго порозовел, поблагодарил и глянул на Эйджиро. Тот подмигнул, мысленно его похвалил и пригласил переместиться к столу. Стоило Бакуго поставить котелок с янтарем на огненную столешницу, как их плотным кольцом окружили медузы, восторженно щупая стол, но страха, как ни странно, больше не было. Эйджиро улыбнулся, легонько толкнул Бакуго бедром, мол, красавчик, и принялся опрашивать крестовиков о цветах колец, чтобы скомпоновать запросы по категориям и ускорить процесс. Бакуго не мешал, всецело доверившись организаторским навыкам своего жениха, перебирал пальцами янтарь в котелке и исподтишка поглядывал на валуны: ждущие шептались между собой, явно обсуждая происходящее. «Да и пофиг», — решил Бакуго, переключаясь на медуз-крестовиков: Эйджиро как раз допрашивал последних двух. — Может, я уже могу с кого-то начать? — Конечно, — Сиалль как-то по особому кивнул и крестовики моментально перегруппировались. — Этим молодым людям нужны кольца красных и жёлтых цветов. Бакуго посчитал «молодых людей», цапнул из котелка горсть янтаря и приступил к «созданию красоты». Крестовики восхищённо охали, наблюдая за процессом, и взволнованно шевелили щупальцами. Как только первая партия была готова, Эйджиро по традиции начал надевать кольца на щупальца медуз. Получившие свои комплекты, горячо благодарили и отплыли в сторону, пропуская вперёд следующих. Бакуго называли новое сочетание цветов и всё повторялось снова: янтарь на столешнице, его ладони, накрывающая камни, кольца определенного цвета, восторженные возгласы, надевание счастливцам на щупальца, и новый запрос. И так по кругу четыре раза — у Бакуго аж в глазах двоится начало… — Огромное спасибо, Кацуки. За всё, — низко поклонился Сиалль. — Скажите, а редкие ингредиенты вам всё ещё требуются? А то у нас пару сундуков для вас готовы. — Конечно требуются, — обрадовался Бакуго, но тут же смутился. — Блин, и как я буду запоминать, сколько и кому должен? — Я готов вести строгий учёт, — пришел на подмогу Эйджиро. — Сделаешь мне толстую тетрадь, и я в нее буду вносить кто, сколько и чего принес, и сколько и чего мы ему выдали. — Потрясающая идея, Эйджиро! — Сиалль аж от радости крутанулся вокруг своей оси. — А я вам за помощь с учётом раковины с жемчугом. Хотите? — Очень хочу! — Тогда готовьте тетрадь и завтра ждите в гости. — Да не вопрос, — усмехнулся Бакуго, щупальцем закрывая крышку сундука. — Только не с самого ранья — люблю поспать подольше. Часиков в десять. — Как скажете, Кацуки, — кивнул Сиалль. На том и разошлись: довольные крестовики уплыли восвояси, а Эйджиро с Бакуго, выпросив у обрадовавшихся ожидающих пару минут выпить бодрящего, подхватили сундук с горным хрусталем и заплыли в пещеру. «Тебя точно не напряжет вести учёт?» — нахмурился Бакуго, подавая Эйджиро зелье. «Конечно, нет, Кацу, — тот в два больших глотка выпил бодрящее, поставил пустую бутылочку на стол и обнял его за шею. — Мне как раз для тренировки полезно. Втихаря набью руку, а потом смогу записи казначея влегкую проверять». «Тогда ладно, — Бакуго отправил магией свою бутылочку к остальной пустой таре в коробке, обнял своего продуманного жениха за талию и поцеловал. — Ну, что, последний рывок и мы свободны от всех до утра?» «Дааа, — Эйджиро игриво облизнул губы. — Надеюсь, что закончим быстро — мне уже не терпится». «Да ладно… — скептически хмыкнул Бакуго, но увидев чертинки в красных глазах, решил все же уточнить: — Очередная провокация?» «Нет, — Эйджиро внезапно потёрся о него бедрами и Бакуго ощутил вполне однозначную реакцию. — Констатация факта». «Подожди-ка, — обалдел Бакуго. — Ты меня соблазняешь?» «А у меня получается?» — хлопнул ресницами Эйджиро. «Не то слово, — шумно сглотнул Бакуго, чувствуя, как запульсировал гектокотиль. — И если ты сейчас же не остановишься, то мы никуда отсюда не выйдем». «Нет, Кацу, держи себя в руках! — возмущенно шикнул на него Эйджиро, резко отодвигаясь. — Вот отпустим всех и тогда со спокойной совестью пошалим!» «Надеюсь, шалить будем долго?» — предвкушающе облизнулся Бакуго. «Конечно. Хочу все позы в свою сторону попробовать», — снова удивил его Эйджиро. «Тогда чего стоим? — осчастливленный Бакуго схватил его за руку и потащил на выход из пещеры. — Скорее закончим, больше пошалим!»