Только б не мучиться

      Прежде чем покинуть гараж, они всё-таки залезли в дом.       То есть как залезли — отправили туда Славу. Тот, абсолютно не страдая от избытка совести, проинспектировал все оконные проёмы, выбрал самый большой и швырнул туда камень с альпийской — или как она там называлась — горки. Стекло осыпалось с таким грохотом, словно у них тут взорвалась вторая бомба. Славу это, похоже, вообще не впечатлило, он поплотнее закутался в плед и полез «на дело».       Вернулся он отчаянно довольным. Выдал Ди какую-то бутылку с яркой этикеткой. Ване номер два выдал рюкзак с круглым окошком. Ване… Ване ничего не выдал. Себе оставил олимпийку и три пары носков огромного размера. Потом, правда, вывалил из пледа ещё всякое мелкое барахло, которую пришлось распихивать по трём рюкзакам. В четвёртый Ваня номер два запретил что-либо класть, уверяя, что Гришеньке тесно будет.       Гришеньке, судя по недовольной рыжей морде, тесно было в принципе на планете. Ваня озвучил эту мысль и был награждён подзатыльником от Ди. От такой вселенской несправедливости даже не нашёл что ответить и молча пошёл собирать манатки. По пути он мстительно зажевал сникерс. Демонстрацию оценили.       План у них по-прежнему отсутствовал, поэтому выдвинулись вечером и примерно в ту сторону, где должна была быть Румыния.       — А кто круче, Дракула или зомби? — спросил Ваня номер два, когда они отошли достаточно далеко от посёлка. Он надел рюкзак вперёд и аккуратно придерживал его двумя руками, как беременная девушка — свой живот. — Я б посмотрел на этот баттл.       — Да у зомби ни единого шанса! — тут же возмутился Слава.       — И что он им сделает? Кровь высосет, а?! — неожиданно включилась Ди.       — Ну у зомбаков тоже нет шансов захавать мозги… — хмыкнул Ваня номер два.       — Если будет у тебя искать?       Вообще Ваня не собирался грубить, просто само собой вырвалось. Возможно, он всё ещё злился — не из-за подзатыльника, конечно, а из-за того, что… Да хуй знает. Возможно, ему просто не нравилось шароёбиться посреди ночи в неведомых ебенях.       — Они все трупаки, — проигнорировал выпад Ваня номер два, — значит… что это значит?       — Что они будут грызться вечно?       — Что победит тот, кто быстрее!       — Будет ваш Дракула, значит, позорно драпать…       Ваня вздохнул. Нет, его самого прикалывали такие словесные игры, он не раз при помощи их рифмовал довольно неплохие строчки, но именно сейчас хотелось закатывать глаза и бухтеть столетним дедом.       Он отпихнул плечом слишком близко идущего Славу и прибавил шаг, чтобы оказаться во главе их скромной колонны. Пусть уж его первым загрызут, хоть мучиться больше не придётся.       За спиной продолжался дебильный спор, причём Ди занимала то одну, то другую сторону и, судя по всему, совершенно не смущалась того, что ещё сутки назад они не знали этих чуваков. Почему она так быстро решила, что они заслуживают доверия? Только из-за кота-космонавта в рюкзаке? Или просто так, потому что захотелось?       Ване казалось, что он слышит, как звенят его собственные нервы, натянутые до упора. Если провести по ним рукой, можно услышать звук… наверное, похожий на арфу. Хотя, конечно, в их положении было бы полезней взять собственные нервишки и намотать на палку, изобретая арбалет.       Образ засел в голове, и Ваня даже отключился и от шума позади, и вообще от всего происходящего, раскручивая идею, превращая его в рифмы. Рифмы складываться не очень хотели и сопротивлялись, позволив только приставить к «арбалету» «нет», но и то был хлеб. Впервые за недели он вернулся к своим стишатам…       Деревья, сквозь которые они продирались последние полчаса, потеряв тропу, вдруг расступились — и из тьмы вынырнуло широкое шоссе. Наверное, недавно оно освещалось по всей своей длине, но прямо сейчас Ваня видел только два столба, на которых ещё горели фонари, причём второй — почти на горизонте. Ещё на нём не было машин.       По крайней мере, тех, что двигались.       Метрах в пяти от них стоял белый опель. Внутри Ваня никого не видел, но ведь водитель мог, например, спать? Или просто быть незаметным. Да и кто вообще доверяет зрению Вани, когда он сыр в холодильнике найти не может…       — О, тачка, — присвистнул Ваня номер два, выпираясь своей беременностью Гришей вперёд. — Угоним?       — Угнала тебя я, угнала… — тут же замурлыкал Слава.       — Отставить караоке.       Ваня и сам едва узнал свой голос — откуда только взялись эти басовые ноты? Какой-то до минор контроктавы вылез, когда его не просили.       — Вань? — Ди взяла его под руку, заглянула в лицо. — Всё в порядке?       Он мог бы, конечно, сказать, что нет, но что бы это изменило уже? Поэтому Ваня мотнул башкой, отметая вопросы, и напомнил:       — Не очень похоже, что шуметь — отличная идея.       — Думаешь, засада? — тут же влез Ваня номер два, морща нос в попытке вернуть очки на место. — Как в фильмах?       — А тебе, блядь, всё игрушечки?!       Ваня номер два отшатнулся, захлопал ресницами шокировано. Ваня — главный, блядь, в этом шапито — мстительно усмехнулся и добавил:       — Правильно, держись подальше. А то точно не дойдёшь до своего Эльдорадо.       Тот отступил ещё на пару шагов, а потом и вовсе спрятался за спину Славы, откуда нарочито громко прошептал:       — Он бешеный какой-то, прививку, наверное, не делал.       Ваня мужественно проигнорировал этот комментарий, выбирая быть единственным взрослым тут, собрал остатки воли по тёмным углам души и повернулся к Ди:       — Я схожу проверю. Если правда никого нет и есть ключи… Попробуем завести.              Конечно, опель не распахнул приветственно двери и не подмигнул всеми фарами от радости, стоило Ване к нему подойти. К счастью, злым водителем с ружьём он тоже не ощетинился — поскольку был брошен и одинок. Совсем брошен и окончательно одинок.       Его хозяева умудрились оставить приоткрытым багажник, и Ваня сунулся внутрь, но не нашёл там даже незамерзайки. Побойтесь бога, какая незамерзайка в Сербии? Он протянул руку между спинкой заднего сиденья и крышей, ощупывая, что там внутри. Впервые в жизни он даже пожалел, что слишком большой для того, чтобы просто перелезть вперёд.       — Давай я?       Спорить, ругаться и напоминать про обещание подождать в стороне Ваня не стал. Вылез из багажника и приглашающе махнул Ди рукой.       — Не ершись, Ваньк, — шепнула она ему, забираясь внутрь. — Они же хорошие.       Хорошие, к слову, действительно повели себя хорошо — не иначе как где-то на севере сдох медведь — и дисциплинированно стояли на другой стороне шоссе. Кого же они всё-таки напоминали-то? Особенно этот дебил, спиздивший его имя. Ваня вообще-то ненавидел, когда его имя носил кто-то другой.       И ведь как назло — что в школе, что в институте обязательно находились тёзки, причём не по одному, а сразу косяком. Указ, что ли, какой-то издали в год его рождения, чтоб через одного Иванами именовали?       — Тут завалялась пачка салфеток, — пропыхтела Ди, пытаясь выкарабкаться обратно. — И у меня есть ощущение, что тачка на ходу.       — Только без ключей, — развёл руками Ваня.       — А зачем им надо было забирать их с собой…       Ди перевалилась через спинку и села в багажнике, поправляя задравшуюся из-за физкультуры одежду.       — Незачем, — ответила она сама себе. — Если только они ушли ненадолго.       Ваня невольно снова огляделся вокруг — но ничего не изменилось. Всё та же тишина и темнота с редкими огонёчками, два идиота всё так же притворялись негорящими фонарными столбами. Куда тут вообще можно было уйти ненадолго?       — Почему ты бесишься? — резко сменила тему Ди, видимо, пытаясь застать врасплох. — Я вообще не помню, чтобы ты так хоть на кого-то реагировал! Ну не считая… сам знаешь кого. Ты же даже тогда не бычил, когда мудак в метро пытался со мной познакомиться.       — Потому что он обосрался, стоило мне подойти, — буркнул Ваня. — Ничего я не бешусь. Они просто хуй знает кто! Чего ты на них так вешаешься?!       — Во-первых, я не вешаюсь, во-вторых, Вань, ты бесишься. Ты сейчас на меня наехал. Что они тебе сделали?       Ваня сунул руку в карман, ничего там ожидаемо не нашёл и зло сжал кулак.       — Кури, — Ди кинула ему пачку. — В бардачке нашла.       Сигареты оказались тонкими, но и они сейчас выглядели даром неизвестных, но очень щедрых богово.       — Из-за курева, что ли? — вздохнула Ди тем временем, глядя, как Ваня наверняка почти истерически затягивается. — А знаешь, почему они там стоят? Потому что я их попросила. Сказала, что нам с тобой нужно поговорить. И они, как видишь, уважают нас. Не лезут. Стоят.       Ди ткнула пальцем в ту сторону, и Ваня, хотя прекрасно знал, что увидит, тоже туда повернулся. И как-то… не увидел.       — А где?..       Ответ нарисовался быстрее, чем Ди открыла рот, — Слава вынырнул из темноты с другой стороны машины, подсвеченный фонариком телефона, и с гордостью продемонстрировал ключ с брелоком сигнализации.       — Не вы потеряли? — спросил он с усмешкой.       — Блин, Слава! — Ди выпрыгнула из багажника и кинулась ему на шею. Ваня вспомнил её слова и закатил глаза. — Ты нас всех спас!       В слишком ярком свете стало видно, как он покраснел от такого внимания. Ваня номер два высунулся из-за его спины и проворчал:       — Ага, я нашёл, а вся слава опять Славе, потому что каланча заметная.       — Я и тебя обниму, иди сюда…       Когда с благодарностями и радостью было покончено, настало время решать следующий сложный вопрос: а кто поведёт. Опель оказался действительно на ходу, пусть бензина и было маловато, но шанс доехать до какой-нибудь заправки оставался.       Слава сразу заявил, что он не водит и что у него самые длинные ноги, значит, он садится на переднее пассажирское — идея залезть в багажник его почему-то не впечатлила, хотя уж там-то точно было достаточно места для ног. Ваня попробовал напомнить, что он тут тоже не крошечка, но это проигнорировали вообще все. Ваня номер два в дискуссии в принципе не участвовал, открыл заднюю дверь и разместил себя и Гришеньку за водительским местом, ещё и покряхтел, что-де воняет тут как-то непонятно, неужели не могли хотя бы ёлочку повесить.       Ди с совершенно невинным видом почесала нос.       С настолько невинным, что все грешники в аду поперхнулись одновременно.       Дьявол, возможно, подал прошение об отставке.       — Ладно, блядь, — вздохнул Ваня и полез назад.              Главное, чему научили Ваню бесконечные переезды и путешествия на перекладных, — в любой непонятной ситуации, оказавшись в движущемся транспорте, немедленно засыпать. Неважно где, неважно с кем, неважно куда — есть времечко прикорнуть, значит, использовать его надо на все сто сорок шесть процентов. И именно из-за этого, похоже, он пропустил всё самое интересное.       Он проснулся — вернее, его довольно грубо растолкали — когда уже светало. Пейзаж сильно не изменился, хотя, наверное, они всё-таки достаточно проехали; по крайней мере, у Вани знатно затекла левая рука, как будто на ней кто-то отлично поспал. Подозреваемых, правда, не было. Разве что Гришу выпустили?..       В любом случае немилосердно пинал его Слава. Ди уже вышла из машины, а Вани номер два вообще не наблюдалось. Зато наблюдалось бесконечное шоссе — и такая же бесконечная пробка на нём.       Тут Ваня понял, что насчёт неизменного пейзажа сильно поторопился.       — Ну зато мы знаем, что не ёбнулись на ровном месте, — прокомментировал Слава его молчаливое охуевание.       — Самонадеянно с твоей стороны, — бросил Ваня.       Он честно не хотел! Оно просто к месту пришлось!       Но осознание того, что таких же беглецов, как они, целые сотни, если не тысячи, всё-таки действительно успокаивало.       Ваня прошёлся вокруг машины, разминая ноги. Надо было сходить отлить, конечно, и он начал прикидывать, которые из реденьких кустов на обочине для этого самые подходящие, когда из тех, которые в этом предназначении вообще нельзя было заподозрить, вылезла потеря в лице Вани номер два и его рюкзака. Он сиял такой искренней улыбкой, будто ему там накатили пару шотов; правда, Ваню обошёл по дуге, видимо, памятуя о ночных диалогах о вечном.       — Я ща вернусь, — сказал Ваня в воздух, прежде чем отправиться в противоположные зелёные насаждения.       В них, конечно, дружелюбный бармен с настойками не нашёлся. Интим в целом тоже. Зато проветриваемость была отличная… А потом Ваня неудачно повернулся — и наступил точнёхонько в продукт жизнедеятельности неизвестной собаки. Хотелось выразиться иначе, конечно, но мозг сгенерировал реплику короткую и ёмкую:       — Блядь!       — Не блядь, а голая женщина! — донеслось со стороны машины.       — Где голая женщина? — тут же заинтересовался, кажется, Слава.       — На меня смотреть не надо! — возмутилась Ди.       Не обращая внимание на балаган — он, в принципе, подозрительно быстро становился привычным, — Ваня повозил ногой по жухленькой траве в надежде очистить кроссовок, но только сильнее размазал, увеличивая поверхность поражения.       Выматерившись себе под нос, он двинул глубже по обочине — может быть, найдётся лопух? Лужа? Стойка с новыми кроссовками?! Увы, его встречало лишь одно сплошное ничто и аромат, с которым он предпочёл бы никогда больше — и никогда до — не сталкиваться. Боженька, создавая Сербию, изрядно сэкономил на растительности, по крайней мере, которая полагалась любой дороге. Никаких подорожников, конского щавеля и даже борщевика!       Ваня хотел уже признать поражение и вернуться обратно тропой позора, но вдруг услышал голоса неподалёку. С одной стороны, там могли разговаривать такие же любители поссать тесной компанией; с другой стороны… а хули прятаться-то? Стараясь сильно не шуметь и надеясь сильно не вонять, он прокрался поближе и прислушался.       Спорили на сербском, но при этом вставляли слова на русском — то ли давно переехавшие, то ли, наоборот, только-только выучившие бытовые фразы и теряющиеся при чуть более сложном диалоге. Ваня тоже был не копенгаген в сербском, хотя и нахватался по верхам; а вот если бы они говорили на английском или хотя бы на французском… Тем не менее кое-что он понял: эти дражайшие господа, судя по всему, обсуждали, что надо добраться до какой-то электростанции неподалёку и пристроить там свои жопы в тепле и неге. Было это, по их мнению, наилучшим решением, а вот почему — объяснить они не соизволили, видимо, уже не первый раз эта тема всплывала. Один из них при этом считал, что они должны скакать туда впереди собственного визга; а другой не соглашался, но его аргументы оказались непереводимой игрой слов. Однако он точно считал, что на электростанции им не обрадуются.       А потом он вытащил из кармана пистолет и начал им размахивать.       Присели все — включая Ваню. Это были уже не шутки, и даже если это был травмат, легче не становилось: в умелых руках и этим ведь можно было убить. Стараясь раствориться в окружающем пространстве, Ваня жопой вперёд двинул обратно к своим.              Об увиденном он рассказал, когда они уже достаточно далеко уползли вперёд. Перед этим его, конечно, подвергли обструкции по причине грязной обуви, но в конце концов смилостивились и выдали салфетки. Ди даже мужественно помогла очистить кроссовок, но на переднее сиденье его снова не пустили.       Выслушав его историю об электростанциях и пистолетах, Ваня номер два сходу выдал:       — Да ты гонишь!       Как ни странно, с ним внезапно не согласился Слава:       — Я тоже краем уха слышал уже такое.       — Это где это ты успел? — заметно напрягся Ваня номер два.       — Да так…       Слава заметно замялся, махнул лапой, попал по ручке над своей тупой башкой, заржал. Ваня подумал было, как же его бесит ту… но вдруг осознал: да нихуя. Этот двухметровый дебил умело отвлекал внимание от того, что ему не хотелось объяснять. И ведь сработало!       Ваня номер два тут же забубнил себе что-то под нос, Слава его снова подначил — и снова начался словесный бадминтон, в котором Ване и Ди отводилась роль благодарных слушателей. Или не очень благодарных.       Мысль про электростанцию всё не отпускала. Это было логично и одновременно как-то… слишком просто? Ваня всегда представлял, что электростанция — это такой большой завод, где стоят большие столбы, а на них гудят толстые провода, от которых в разные стороны расходятся провода потоньше, чтобы питать всё вокруг. Ну то есть не совсем так уж утрированно… Но в целом ему ни разу в голову не пришло даже погуглить, как оно выглядит. Электричество было, счета за него были, а если вдруг выключалось, надо было только щёлкнуть одним переключателем — это он запомнил ещё со времён родительского дачного домика, где то и дело перегревались пробки.       А как вообще создавался этот самый ток? Как он передавался на большие расстояния? Как заставлял лампочки гореть, а телефоны заряжаться?       Ощущать себя не умнее Вани номер два Ване не нравилось.       И ведь погуглить он не мог, чтобы срочно исправить своё невежество.       Пришлось думать дальше — на основании тех же скудных представлений о реальности и богатого багажа просмотренных сериалах про постапокалипсис.       Плывущее на них облако пока причиняло больше морального ущерба, чем физического: люди его пугались, люди бежали куда глаза глядят, но не у всех глаза глядели прямо перед собой, кое-кто предпочитал делать остановочки для сбора лута, лары крофты доморощенные. Это пугало ещё сильнее — и бежали от этого ещё быстрее. Отдельно, конечно, ужаса добавляло то, что с оставшимся в облаке связи не было…       Тем не менее главной проблемой снова стали люди.       Люди вообще отлично умели всё портить.       Как, например, отчаянно портил Гришу Ваня номер два. Без него Ваня бы с радостью тетёшкал этого милейшего котика — его огромные глаза и белые подусники умоляли о том, чтобы его почесали; а густая рыжая шёрстка так и манила запустить в неё пальцы. Но нет же — его хозяин следил Цербером за тем, чтобы к коту никто не прикасался, особенно Ваня. Словно он мог чем-то заразить или испачкать его высшую ценность.       А что об этом думает Гришенька, никто не спрашивал.       И вот люди, которые думали только о себе и считали себя самыми умными — они и причиняли больше всего неприятностей. Анархия оказалась вовсе не матерью порядка, зато стакан портвейна оставался на посту, как константа для тех, кто потерялся. Ваня бы сейчас тоже не отказался хлопнуть — только не портвейна, а, пожалуй, красного винишка.       Так или иначе, но из-за паники всё переставало работать. Полиция, похоже, съебала первой — ну или второй, потому что, кажется, правительство исчезло ещё быстрее, прихватив с собой всё, что было накоплено в банках. Куда армия делась? Ваня представил себе вооружённые дивизии с нахуй съехавшей крышей и поёжился. Пожалуй, знать он не хотел.       Офисы тоже опустели — чего им теперь жопами своими кресла протирать? Общепит разбежался. Вот работники складов могли и задержаться… И вот этих самых электростанций. У одних жратва, у других электричество. Им бы друг за друга держаться.       Или кому-нибудь третьему подержаться за них.       Армии, например…       Ваня мотнул башкой, выкидывая из неё тупые мысли. Такие страшилки детям подходит друг друга развлекать, а не великовозрастному дядьке. Даже два клоуна этим не загонялись. Да и Ди тоже спокойно вела, как будто они ехали по проспекту в родном Питере, а не крались между машинами на загруженном шоссе где-то в ебенях Сербии, причём даже не зная, куда именно они двигаются и не ждёт ли их там ещё большая жопа, чем здесь.       Но куда-то же ехали все остальные. Если они были местными, вполне вероятно, что им можно было доверять. В какой-то степени. Сам Ваня, конечно, в жизни бы не рассказал, что там за пределами КАДа и в какую сторону какая-нибудь Самара, но путь до Москвы точно бы нашёл. Ну как минимум направление.       Зря он, наверное, отвертелся в детстве от спортивного ориентирования, когда отец настаивал. Сейчас бы пригодилось.       Если бы телефон мог прогрузить карту, например. Не по солнцу же вычислять! От него только одно добиться можно — где восток и где запад. Примерно. А ночью Полярную звезду искать.       Ваня растопырил пальцы, вспоминая: вроде большим пальцем надо упереться, тогда мизинец укажет… или наоборот? Или как?..       — О, тут атлас дорог есть! — прервал его размышления Слава и помахал какой-то сложенной во много раз бумажкой. — Щас мы узнаем, куда нас занесло.       Он развернул карту на коленях, одним краем зацепил Ди, накрыв коробку передач и даже часть руля, а та, вместо того чтобы возмутиться, только улыбнулась и кинула взгляд на Ваню через зеркало заднего вида.       — Так, где мы…       — Ищешь точку геопозиции? — фыркнул Ваня. — А её там нет.       — Он всегда такой? — Слава уставился на Ди, как будто она была виновата.       — Всегда, — пожала плечами та как ни в чём не бывало, — придётся смириться.       — И зачем ты с ним связалась? Он такой… ру-у-уд. Ру-у-удбой!       — Грубый мальчик? — тут же вякнул Ваня номер два. — А что, отлично подходит!       Ваня поднял воротник куртки и привалился плечом к дверце со своей стороны. Возможно, он проснётся и обнаружит, что это всё только страшный сон, а на самом деле они с Ди просто летят на концик…       Да даже в падающем самолёте в любом случае было бы лучше, чем в машине с этими.       Только Гришу можно было бы и оставить.        На этом он снова вырубился.