Flamma obscura

***

      Юнхо, находясь в изоляции от всех, мучительно размышляет, в какой момент все пошло не так.       Это случилось, когда появился Сан? Или еще раньше? В какой момент все они стали пешками в игре конфедерации?       Он знал, что они однажды придут за Уёном. Всегда знал. Родители просили сберечь самый страшный секрет их семьи.       Уговор с Ютой был ненадежен, но так он хотя бы оставил в покое наследников верховных на какое-то время. Пряча Уёна от всех, Юнхо надеялся продлить неведение конфедерации о местонахождении редкого мага.       Он отказался от всего, только чтобы Уён был в безопасности. Но даже это не помогло. Бунтарский дух нельзя обуздать.       Но теперь… Случившееся не изменить. Уён в руках конфедерации. И только одной Ванхеде известно, что они с ним сделают, чтобы добраться до его Силы.       Полностью погруженный в свои мысли, Юнхо не замечает движение и звуки в тюремном коридоре.       Привычную тишину нарушает разговор на повышенных тонах. Юнхо не придает этому значения, ему все равно, о чем там судачит охрана.       Нужно придумать, как вытащить всех отсюда. В том числе и Сана, без которого Уён добровольно не уйдет.       Первая любовь младшего брата оказалась слишком опасной. Лучше бы безответной, чем такой. Им с Саном нельзя быть вместе — никогда. Но почему-то Уён по уши втрескался именно в человека, пришельца из параллельного мира, который к тому же готов ответить взаимностью.       Юнхо болезненно стонет от бессилия, когда решетка в камеру открывается. В помещениях Аркадии обычно стоят заглушки магических сил, чтобы маги не могли ею воспользоваться, но сейчас Юнхо чувствует, что по всему его телу начинает бурлить магия.       Неужели защита снята?       Он быстро соскакивает с импровизированного ложа, замечая на входе уже знакомого некромага.       — Что тебе здесь нужно? — резко окликает непрошенного гостя Юнхо.       Тот, не удостоив Юнхо ответом, проходит в камеру, вставая прямо напротив. Юнхо, подобному загнанному зверю, смотрит исподлобья, показывая всю свою неприязнь.       — Хонджун умирает. — Дальше Юнхо не стал слушать, хватая некромага за мантию.       — Что с ним? — шипит Юнхо некромагу в лицо, вцепившись насмерть, поднимаясь с кровати. Тот пробует отбросить разъяренного мага огня от себя, безуспешно сжимая запястья Юнхо.       — Пошли. Ты ему сейчас нужен. — Доходит не с первого раза, но в конце концов Юнхо отпускает черную мантию, разжимая руки и чуть не рухнув обратно на лежанку.       Ноги не слушаются, голова начинает кружиться. Из последних сил Юнхо берет себя в руки, давая себе обещание, что не покажет слабости.

***

      Сан думает, что это сон. Всего лишь богатое воображение показывает ему столь реалистичный сон.       Все, что рассказывает ему Минхо, не может быть правдой.       Единственное, что он не готов принять за наваждение — это Уён. Он согласен никогда не просыпаться, только бы этот шебутной парень остался навсегда рядом.       Уён за короткий срок смог пробраться глубоко под кожу, оставаясь навсегда в сердце Сана. И Сан не желает отпустить эти только зарождающиеся отношения между ними.       Он готов умирать, сколько потребуется, только бы возвращаться в тот день в развалинах неизвестного города, где впервые увидел парня с ярко красными волосами.       Воспоминания об Уёне неприятно жалят где-то в области сердца. Если они все в главном городе конфедерации, значит, и он тоже тут.       — Где Уён? — хриплый голос Сана перебивает только начавшуюся тираду Минхо.       Минхо морщит нос, рассматривая Сана.       Тот выглядит не так, как в первый день в их мире. От статного мужчины не осталось и следа, сейчас Сан больше походит на узника, которого пытали и морили голодом долгое время.       Под глазами залегли черные тени, губы кажутся сухими и потрескавшимися, волосы торчат в разные стороны. Некогда пышущий здоровьем парень похудел и осунулся за каких-то пару часов.       Не поднимая головы на Минхо, Сан звучит с надрывом и болью в голосе. Значит, тот, кого так искала конфедерация, что-то да значит для него.       — Вы скоро встретитесь, — Минхо выплёвывает слова, полные пренебрежения к бывшему другу.       Сан поднимает голову, глядя в лицо Минхо, пытается уловить ложь в словах. Он говорит правду, но так просто им не позволят встретиться.       — В чем подвох нашей встречи с Уёном? — сразу спрашивает Сан, понимая, что дело может обернуться совсем серьезно.       — Дослушай меня для начала. — Сан безмолвно кивает, давая понять, что готов слушать. —Уён не успел рассказать тебе главного. Пока ты рвался домой, обрекая себя на смерть, ты не узнал полной картины этого мира. Много лет назад, еще до рождения твоего драгоценного Уёна, в этом мире была большая война между людьми и магами. Это сейчас против магии есть много защитных заклинаний и новых технологий. А тогда вся власть была у магов. Пока люди учились противодействовать, маги жили достаточно отстраненно. Они считали, что люди — это низшая цепь эволюции. Если взглянуть на Аркадию, — Минхо делает жест рукой в сторону панорамного окна, где открывается вид на ночной город, — то этого всего раньше не было. Здесь не было ничего, пустырь с несколькими маленькими поселениями где прятались люди. Со временем, когда люди научились изменять магию под себя, они смогли дать отпор заносчивым магам.       — Разве не в долголетии кроется секрет ваших разногласий? — Сан недоверчиво смотрит на Минхо, который лишь улыбается, зло и невесело.       — Магию практически невозможно интерпретировать под себя. Она подчиняется либо своему магу, либо верховному. Но вот Сила... Уён это тебе успел рассказать? — Сан кивает, — Она служит мостом между магом и магией. Маги считают ее частью своей души, но это всего лишь материя, которую можно преобразовать во что-то большее.       — В лекарство от старения, например? — перебивает его Сан. Он помнит частично рассказы Уёна об их магии и Силах.       — Не только. В лекарство от всех известных на данный момент человеческих болезней.       — И вы поэтому начали войну с магами? За их Силу?       — И чтобы доказать, что люди тоже имеют место быть в нашем мире. К сожалению, но этот мир не принадлежит только одним магам, как когда-то они возомнили. Поэтому люди научились забирать у магов самое дорогое. А со временем еще и начали истреблять остатки магических существ в этом мире.       — А я здесь зачем? — не понимая, к чему ведет Минхо, снова перебивает его Сан.       — Ты нужен, чтобы послужить сосудом для передачи Силы. Как оказалось, в вашем мире, — взмахнув рукой, Минхо указывает пальцем куда-то в грудь Сана, — ваш организм более устойчивый к Силе магов. Твое тело прекрасно реагирует на неё, без каких-либо побочных эффектов.       — А ваши люди?       — А наши не всегда могут пережить слияние даже с простым магом.       — Простым? — удивляется Сан.       — Ага. Твой Уён — маг четырех стихий, правда, он еще не знает об этом. И, видимо, не узнает, — усмехается Минхо, — его Силы хватит на нескольких человек.       — Вы собираетесь прогнать его Силу через мое тело для передачи другим?       — А ты умный, Сан. Да. Только вот незадача, — Минхо наигранно вздыхает, — вы оба умрете. Зато как, наверное, мечтали об этом, — в один день. Романтично звучит, — смеется он в голос.       На секунду лишившись дара речи, Сан не находит, что ответить. Ему не хочется вообще говорить с бывшим другом, упивавшимся мнимой победой.       Сан не собирается умирать, и погибнуть Уёну он тоже не даст. Ему всего лишь нужно придумать, как выбраться отсюда.       — Так ты специально меня нашел в нашем мире? — фальшиво улыбнувшись спрашивает Сан.       Минхо резко обрывает смех, впиваясь ненавидящим взглядом в Сана.       — А ты думал, что талантлив, что тебя взяли на работу? Увы, нет. Ты всего лишь был в хорошей физической форме, идеально подходящий кандидат. Просто физическая форма, и ничего более.       Сан хмыкает, понимая, что Минхо пытается на него давить.       — Вопросы? — Минхо поднимается с кресла, поправляя на себе костюм.       — Один, — не поднимая головы спрашивает Сан, разминая руки. — Где мне найти Уёна?       — Он в лаборатории, на нижнем этаже. Тебя скоро проводят к нему.       Не успевает Минхо закончить, как резким движением Сан подскакивает с кровати, в одно движение сокращая между ними расстояние. До нуля.       Тяжелый кулак прилетает прямо в челюсть, вырубая оппонента с первого удара.       — Физическая форма, говоришь… Ну в этом вы не ошиблись, — рассматривая лежачего на полу Минхо, удовлетворенно бормочет Сан.

***

      Ёсан не любил бывать в Арлизе после того, как сбежал к магам огня. Мать долго не могла смириться, что наследник верховных живет обычной жизнью в другом поселении. Но теперь Ёсан понимает, почему она так легко его отпустила. Чтобы он как можно дальше находился от безумно влюбленного в него брата.       Только вот после смерти Тэёна приезжать в Арлиз оказывается еще больнее, чем когда он бывал здесь наездами раньше.       До всего.       До Минги.       Ёсану не дали даже оплакать брата, сразу затягивая в водоворот интриг конфедерации.       И сейчас, шагая по широкой каменной дороге во дворец своей матери, Ёсан снова ощущает себя заложником этой шахматной партии конфедерации.       Дождь льет, не прекращается уже много дней. Черная плотная мантия промокла насквозь. Но он идет, подчиняясь неведомой силе, которая отдала приказ — дальше.       Ёсан входит в огромный зал. Здесь несколько дней назад состоялся пышный бал, который отнял слишком много жизней.       С того времени ничего не изменилось: столы, накрытые белыми скатертями, по-прежнему стоят на своих местах. Цветы, украшающие потолок, казалось, расцвели еще пышнее, чем на балу. С потерей верховной замок должен увянуть, подобно ее душе, но этого не происходит. Каждое растение, каждый цветок распускаются и благоухают еще сильнее чем раньше, показывая Силу верховного мага.       Ёсан ступает уверенно, оставляя за собой мокрые следы. Стоит ему войти в зал, как холод и сырость заполняют воздух, напоенный ароматами цветов.       От Ёсана больше не исходит того тепла, что было в нем раньше. Он теперь, подобного своему отяжелевшему плащу, холоден, пропитанный насквозь чужой Силой.       От верховной, в отличие от цветов в замке, не осталось и тени сил. Распущенные в знак траура длинные волосы обрамляют ее лицо, от здорового румянца не осталось и следа, лицо приобрело серый оттенок.       А некогда сияющие глаза сейчас заполняет черная пустота.       Ниннин встает со своего места, медленно спускаясь к сыну. Она, как и он, во всем черном.       — Я уже думала, ты не придешь, чтобы забрать свое, — голос матери звучит, как раньше, тонко и мелодично, распускаясь, подобно цветку на рассвете. — Ты забрал у меня все, так забирай уже то, что принадлежит тебе по праву.       — Мне не нужно место верховного, я никогда этого не хотел, — озвучивает равнодушно Ёсан.       Ниннин удивленно рассматривает сына. Ёсан никогда не разговаривал с ней так безэмоционально. Она не улавливает ничего знакомого или родного в его голосе.       Она отходит в сторону, бросая взгляд на Минги, который остался стоять в дверях.       — Об одном прошу, сбереги моего единственного сына, — обратилась Ниннин к Минги, — Заклятие снимается, если убить одного из повязанных. До того, как он сломает тебя, дай себе шанс на свободу, — верховная шепчет вполголоса уже Ёсану, зная, что верховный маг воздуха на таком расстоянии не услышит этих слов.       Едва произнеся их, не попрощавшись, Ниннин спешно покидает зал, оставляя их наедине.       Ёсан так и замирает посреди зала, не в силах вымолвить хоть слово вслед матери.       Для нее теперь оба сына мертвы.       Руки Минги неожиданно касаются плеч Ёсана, так, что тот вздрагивает от неожиданности.       — Ты должен уже научиться меня чувствовать, а не дергаться каждый раз, — Минги целует Ёсана в затылок, по-хозяйски, будто так и положено.       — Я убью тебя, когда придет время, — шепчет Ёсан одними губами, бледнея и опуская взгляд.