И приятен ты мне, и противен

═════════ 1 апреля ═════════

— «Великий Ким Тэхён», — с наигранным драматизмом произнёс Чонгук, его голос был наполнен сарказмом, а взгляд уткнулся в вырезки из газет, разложенные перед ним. Тэхёна, уже изрядно уязвлённого замечаниями Чонгука относительно его деятельности и положения в обществе, охватила ярость. В порыве тщеславия он вывалил перед ним все газетные вырезки, воспевавшие его достижения, что у него были, но пожалел об этом едва ли не в тот же миг. — Кто же придумал всё это? — продолжил Чонгук, вскинув бровь. — Нет, правда, это доставляет тебе удовольствие? — Разумеется, нет! — огрызнулся Тэхён, выпрямившись. — Эта так называемая «величественность» не для меня. Я человек скромный, всегда был таким! — Именно поэтому ты не упускаешь случая похвастаться передо мной, — поддел Чонгук с усмешкой. — Я не хвастаюсь, а лишь стараюсь донести до тебя очевидное: в отличие от некоторых, мне есть чем гордиться. — О, убедил, великий Ким Тэхён. Безмерно благодарен за честь находиться в Вашем восхитительном обществе! — То-то же! — с довольной улыбкой подытожил Тэхён. Чимин, до этого момента молча наблюдавший за перепалкой, закатил глаза и, закончив завтракать, со вздохом встал из-за стола. Он бросил на Тэхёна выразительный взгляд, полный усталой иронии, но, увидев его безмолвное «уходи» глазами, подчинился, не сказав ни слова. Чонгук порывался последовать за Чимином, но был остановлен Тэхёном, который, нахмурив брови, резко взмахнул рукой, указывая на место. В своей излюбленной манере Ким с лёгкой надменностью принялся вновь зачитывать длинный список правил, которым, по его мнению, Чонгук был обязан следовать. Закончив, он не преминул напомнить, что уже имел с ним серьёзный разговор на эту тему совсем недавно, на этой самой неделе. Изначально Чонгук решил, что за всей этой строгостью кроется лишь очередная попытка самоутвердиться, но вскоре убедился, что Тэхён был решительно настроен. Запреты и впрямь были искренними, а его категоричность объяснялась желанием удержать Чонгука от того, чтобы не отвлекать Чимина от важных дел. — Твоя наигранная забота меня достала, — говорит Чонгук. — У всех есть тёмная сторона, за любой вежливой улыбкой может скрываться монстр. Лучше, если это останется для тебя лишь словами, а не уроком, полученным на опыте. — Шут. Настоящий придворный фигляр — вот и всё, что ты из себя представляешь, Ким Тэхён, — язвительно проговорил Чонгук. — Может быть, и так, но всё же шут куда полезнее, чем бесполезный обременяющий гость, не так ли? — Тэхён наклонил голову с притворной любезностью, его тон был ледяным, а уголки губ изогнулись в насмешливой улыбке.

* * *

      С утра Чонгука не покидало странное ощущение, будто воздух стал тяжелее, чем обычно. Одышка, которая началась ещё вчера, сейчас сопровождалась жжением в груди. Несмотря на это, Чонгук не изменил своего упрямого нрава. Чимин, обратив внимание на его хмурое лицо и частое дыхание, ненавязчиво посоветовал: — Тебе стоит обратиться к Тэхёну. Он, как-никак, врач. Чонгук лишь вздёрнул подбородок и, отведя взгляд, ответил с резкостью: — Обойдусь без его помощи. В голосе звучало больше упрямства, чем уверенности.

═════════ 8 апреля ═════════

— Она настоящий монстр. Там, смотри, иногда и не труп ей для экспериментов нужен. Чонгук не был столь сложным, каким сам себя считал. Управлять им, как вскоре заметил Тэхён, оказалось делом гораздо более простым, чем он предполагал. В сущности, Чонгук поддавался на самые элементарные уловки: подкуп или шантаж. Первый способ был до смешного очевиден. Стоило Тэхёну предложить что-то, чего Чонгук жаждал, как его упрямство уступало место капризному согласию. Второй способ, хотя и более жёсткий, работал безотказно: Тэхён угрожал ему до тех пор, пока не видел в чужих глазха смирения. Особенно забавляло его то, как угрозы заставляли Чонгука два дня кряду не показываться из комнаты.       Тэхён, обладая проницательным умом, мог понять многие желания Чонгука: стремление к свежей и добротной одежде, тягу к отдыху в хорошо проветренной комнате. Но одно он понять не мог: с чего этот упрямый юнец взял, что хоть кому-то здесь есть дело до его прихотей? — Прекрати его пугать, — Чимин почти всегда раздражал Тэхёна, особенно когда пытался вмешиваться в его дела. Его попытки были всегда неуместными, словно он забыл, что сам не сумел справиться с Чонгуком. И вот теперь вместо того, чтобы оставить Тэхёна, он продолжал вмешиваться. Как будто этого ему не хватало — чужие советы от того, кто сам не способен решить проблему. — Пугать? Господа, клянусь, я лично еле ноги унёс от этого потрошителя с протезом, — и Тэхён очень гордился тем, что этот протез сделал самостоятельно, но эту деталь он удержит, как и то, что в то время у него обе руки были ещё на месте. — Он меня ещё не нашёл только потому, что дело было в столице, — да, Тэхён также опустит то, что в тот раз Намджун, вообще-то, его поймал, но Тэхён всё же отстоял право на свою свободу, — а вор трупов так вообще украла у меня чуть ли не самое дорогое в жизни. Нахальная особа. Всё мечтаю увидеть новость о её кончине или приглашение на публичную казнь. Увидите девушку с татуировкой культа скитальцев на лице — дайте ей пощёчину от и за меня, — Тэхён, конечно, сомневался в том, что Чимин или Чонгук этому последуют, но вдруг.

═════════ 10 апреля ═════════

      Тэхёну пишут каждый день, по десять новых писем в корзине. Чонгук их разбирает. Угрозы, благодарности, просьбы о помощи. Ему могут назначить в письме встречу, могут оповестить о визите — Ким Тэхён у всех нарасхват. Чонгук даже решил, что поэтому он и живёт здесь, ведь в Новом городе, и уж тем более в Санбрейке много таких, «кто с того света вернуть может», а тут каждодневное напоминание, какой Ким Тэхён замечательный. Хотя с конкуренцией можно поспорить: половина из того, чем занимается Ким, Новому городу не нужно, потому что все люди с приобретёнными и врождёнными внешними дефектами тут, внизу. Может, Чонгук не прав насчёт Тэхёна.

═════════ 14 апреля ═════════

— Вот, возьми, — Тэхён поставил на стол банку, но Чонгук продолжал смотреть на неё с недоверием. — Можешь выразить чуть больше благодарности? Я целое утро бегал по этим грязным закоулкам в поисках, — произнёс Тэхён, подняв бровь. Чонгук остался немым на мгновение, потом медленно открыл крышку банки. Шоколадная пыль взметнулась в воздух и заставила его чихнуть. — Порошковый шоколад? — произнёс он с ехидной усмешкой. — Прошу не благодарить, — ответил Тэхён с видом, будто совсем не обеспокоен результатом своих усилий. — И не собирался, — отпарировал Чонгук. — Ты забрал мою леденцовую карамель, ты мне был должен. — Эти проходимцы не отдали бы мне кролика иначе, — отмахнулся Тэхён, явно считая это достаточным оправданием. — Это не повод забирать моё! — возмутился Чонгук, но Тэхён лишь пожал плечами. — Я был не прав, признаю. — Хочешь, чтобы я принял твои извинения? — спросил Чонгук с сарказмом. — Хочу, чтобы ты принял то, о чём просил уже две недели, и перестал жаловаться на меня по любому поводу, — ответил Тэхён, скрестив руки.

* * *

      Тусклый свет от парового фонаря слабо освещал стол, а тонкие струйки дыма от свечей лениво поднимались вверх с лёгким запахом гари. На столе были аккуратно разложены несколько стопок бумаг, чернильница и пару свёрнутых карт. У стола, склонившись над документами, сидел Тэхён. Его взгляд был слегка напряжён, но сосредоточен. Позади него из стороны в сторону расхаживал Чонгук, раз через раз громко вздыхая. Примерно час назад Ким поручил ему прогуляться до ближайшей таверны и узнать, есть ли для него что. Поручение было несложным, по сравнению со всем тем, что обычно от него требуют, но выходить наружу было выше его сил. — Отвратительное место, непригодное для жизни. И это я про твои владения! Я даже думать не хочу о том, что творится за дверью. Я прилагаю колоссальные усилия, чтобы устоять на ногах, так сильно я измотан! — Однако ты ещё жив, — мягко говорит Тэхён, почти не обращая на него внимания, — с таким надменным видом и пыльным сюртуком, это чудо. Проверь свою удачливость и сделай то, что велено. Ты с утра ничего тяжелее листка бумаги не поднимал, от чего ты устал? — Тэхён, — протянул младший с жалобной интонацией, — ты даже не представляешь, какой там воздух. Прямо тяжелее дирижабля! Сам туман придавливает плечи. Если я не останусь и не отдохну, боюсь, мне просто конец. Он картинно прислонился к креслу, наигранно устало закрыв глаза, но одним глазом всё же прищурился, чтобы оценить реакцию Кима. Тэхён даже не поднял взгляда, продолжая что-то сосредоточенно чертить. — Говорю тебе, великий Ким Тэхён, этот день для труда не годится. Лучше подождём, пока жизнь не станет лучше, — продолжал Чонгук. — Толку от ваших бесконечных бумаг. Давай же, лучше найдём что-нибудь съестное, позовём Чимина для компании. У меня болит голова, я совсем не в состоянии думать. Тебе нужно уметь отдыхать тоже! Тэхён медленно снял свои перчатки одну за другой и обнажил руки. На тыльной стороне правой руки виднелся небольшой шрам — линия разрезает кожу чуть выше запястья, и такая же чуть менее заметная на левой. Ким поднялся со своего места и встал, демонстрируя Чонгуку свой недовольный вид. — Года четыре назад у меня были сломаны руки в трёх местах, и каждый вечер, особенно в сырую погоду, они болят, но я работаю и не жалуюсь. — Ты ведь делаешь себе какие-то инъекции, верно? — он махнул рукой в воздухе, словно отгоняя невидимый дым. — Не пытайся меня разжалобить, ничего ты не чувствуешь. — Разжалобить?! — Именно это я и сказал, — ответил Чонгук, закатив глаза. Он сложил руки на груди и кивнул на дверь. — Не будь таким чувствительным. Если ты откажешься проявить обещанное гостеприимство и не позаботишься обо мне. Я пойду доставать Чимина. — Да ты хоть представляешь… — начал Тэхён, но был перебит. — Не важно, что я представляю, — продолжил Чонгук, — главное, что мне скучно, а ты погружён в свою «важную работу». Ты мог бы просто найти мне что-нибудь с сахаром вместо этих нравоучений. Тэхён нахмурился, его правая бровь поднялась вверх. — Ты устал, голоден и? — Ещё и свечи. Этот запах воска… — Чонгук изобразил мученическую гримасу. — Но я готов его стерпеть ради сладкого. И не мешать тебе… и возможно, завтра сходить в таверну. Тэхён только вздохнул недовольно, но обречённо, и вышел из комнаты, вернулся сразу со стеклянной банкой с печеньем. — Вот, — бросил он сухо, протягивая банку, — а теперь оставь меня работать и избавь от своего общества хотя бы до вечера. — Какой ты добросердечный, — с лёгкой усмешкой ответил Чонгук. — Возможно, я даже подумаю не мешать тебе в следующий раз. — Очень благородно с твоей стороны.

═════════ 17 апреля ═════════

      Чонгук остановился в тёмном коридоре, обхватив руками грудь. Жжение разливалось внутри, будто там горел неугасимый огонь, охватывая рёбра и поднимаясь к горлу. Дыхание стало поверхностным, неровным; каждый вдох давался с усилием, словно воздух внезапно стал плотным, как здешний туман. Сердце билось неровно, болезненно отзываясь в каждой клетке тела, словно пытаясь вырваться из тесной грудной клетки. Боль распространялась тяжестью вниз, отдаваясь в плечах, будто он нёс невидимый груз. Голова слегка закружилась от нехватки воздуха. Чонгук опустился к стене, медленно скользя вниз, пока не оказался сидящим на холодном каменном полу. Он провёл дрожащей рукой по воротнику сюртука, к шейному платку, пытаясь ослабить его, но это не принесло облегчения. В груди продолжало стягивать, а в горле поднимался комок, будто все эмоции, подавленные до этого момента, прорвались наружу в виде этой мучительной боли.

Почему так тяжело дышать?

Он зажмурился, пытаясь собраться. Но вместо облегчения нахлынула новая волна жжения, которая заставила его ещё сильнее вжаться в стену, изо всех сил пытаясь восстановить дыхание.

═════════ 21 апреля ═════════

      Боль не утихала несколько дней, и не то чтобы это было чем-то важным в их положении. Совсем не важным, но дискомфорт в груди не давал сосредоточиться на простых вещах и командах. Чонгук старался резко не выдыхать, ходить с прямой спиной. Заставлял себя сфокусировать внимание на одной из мыслей, которая терялась в водовороте сознания, беспорядочным потоком сталкиваясь с другими и выбрасывая из воронки те, что твердили о страшном. Тэхён наблюдал, задавал точные сформулированные вопросы, будто знал, что и как у Чонгука болит, но, как повелось, не разъяснял совсем ничего.       Чон начинает день сбивчивыми обрывками предложений. Внутри будто неприятно щекочет сердце, саднит почти. Считает правильным озвучить пойманную и кричащую уже неделю в голове мысль. Чимин обрубает его попытки, всучает поднос с мыльными колбами Тэхёна и даёт понять, что не желает ничего слышать. Уходя, у дверей бросает, что если Чонгук не хочет нарваться на драку, то лучше заткнуться: у них одинаково хреновая жизнь. — Знаешь, какие люди были ненавистны мной с юных лет? — когда за Чимином закрылась дверь его комнаты, Тэхён возник в проходе, весь его вид кричал об отсутствии настроения и желания вести долгую беседу. — Те, что приковывают к себе лишнее внимание, и те, что притворяются для того, чтобы получить желаемое. Ты, Чонгук, ведёшь себя именно так. Чонгук развернулся к нему лицом, его глаза, уставшие и чуть покрасневшие, но полные скрытого вызова, встретились с холодным, колючим взглядом Тэхёна. — И к чему ты клонишь? — его голос звучал хрипло, но в нём чувствовалось раздражение. — Я говорю это, чтобы ты понял: мир не вращается вокруг твоих страданий. — ответил он резко, делая шаг ближе. — А что, если этого никто не замечает, Чонгук? Что, если твои жалкие попытки привлечь внимание — ничто для окружающих? — И что ты предлагаешь мне сделать, Тэхён? — спросил он, глядя на него. — Прекратить дышать? Исчезнуть? — Я предлагаю тебе вести себя достойно, — его голос стал холоднее. — Перестань вести себя как ребёнок, притворяющийся больным, чтобы избежать обязанностей. Кстати о них, ты закончил? — Нет, не закончил. Тэхён коротко засмеялся. — Как только ты закончишь притворяться и перестанешь искать утешения в первом капитане, то- — Ты можешь сколько угодно делать вид, что читаешь меня, но ты даже не понимаешь, через что я прохожу. Тэхён прищурился, на мгновение задумавшись, но тут же отмёл все лишние мысли. — Ты слишком часто пользуешься этим оправданием. Взрослей, Чонгук. Люди вокруг устают не меньше твоего. Твой любимый капитан в том числе. С этими словами он развернулся и исчез в коридоре, оставив Чонгука одного. Тот медленно развернулся обратно к раковине, запустив пальцы в волосы, и позволил себе глубокий, прерывистый вздох, не заметив, как его плечи едва заметно дрогнули.

* * *

      Тэхён ступил в коридор и направлялся к выходу из дома. Он пытался понять, что им движет, но чем быстрее он шёл, тем сложнее становилось скрывать собственные сомнения. Он знал, что не должен переживать по поводу Чонгука, но что-то внутри него будто противилось этом знанию. «Он должен научиться сам справляться с этим», — думал Тэхён. Чонгук постоянно создаёт лишние проблемы там, где их быть не должно. «Я многое ему позволяю», — прокручивалась в голове Тэхёна мысль. Он знал, что, несмотря на свои упрёки, он часто закрывал глаза на многие вещи. Он мог давно его приструнить, но вместо этого часто шёл на у него на поводу. Оправдывая себя тем, что пока это не касается Чимина, он может терпеть. Почему? Тэхён задумался, и его лицо на мгновение исказилось. Могла ли это быть жалость? Ему не следовало быть снисходительным к нему, не следовало ослаблять собственные принципы из-за беспокойства о человеке, который сам создавал себе проблемы. «Нельзя, чтобы это продолжалось. Он не может испортить все планы», — Ким чувствовал, как его внутреннее напряжение росло. В его сознании всплывали моменты, когда Чонгук, несмотря на своё высокомерие, всё же нуждался в поддержке, хотя и не мог признать этого. Но в данный момент это не имело значения. Он не мог позволить, чтобы Чимин заметил то, что творится с младшим.

* * *

      Тэхён лежал на спине, глаза его были прикрыты, а дыхание стало размеренным, как будто он уже начал засыпать. Чонгук придвинулся ближе. Он наклонил голову так, что его щека едва касалась плеча Тэхёна. — Я скажу кое-что, но только тебе, — прошептал Чонгук, его голос был низким, почти незаметным. Тэхён поморщился. — Спи, Чонгук. Мне не нужно это слышать, — ответил он, пытаясь вернуть себя в состояние полусна, чтобы избежать ненужных разговоров. Но Чонгук не сдался. Вместо ответа он, чтобы подкрепить свои намерения, решительно положил ногу ему на колени, как бы утверждая своё право быть услышанным. — Твои детские манипуляции на меня не подействуют, — сказал Тэхён. Он слишком устал, чтобы реагировать на очередные провокации. Чонгук сделал паузу, прежде чем, сдавшись, произнести тихим голосом: — Я… боюсь оставаться с тобой. Тэхён, недовольно фыркнув, повернулся набок, отворачиваясь. Нога Чонгука свалилась поверх него. — Будь уверен, — пробормотал он, — я ничего не собираюсь с тобой делать. Спи спокойно. Завтра ты не проснёшься ни на моём столе, ни с револьвером у сердца. Тэхён не знал, сколько времени прошло. Он был в шатком состоянии сна и бодрствования, когда его мысли и реальность сливались в одно целое. Время текло не так, как обычно. Мгновения растягивались, часы, казалось, пролетали незаметно. И вот, спустя, казалось, секунду, слова, прозвучавшие в темноте, разбудили его так резко, что он открыл глаза. — Чтобы не привыкнуть. Потому что это временно, никто не остаётся со мной надолго. Так всегда было. Чувство беспокойства осело в его груди. Он не был готов к таким откровениям. Голос Тэхёна, чуть дрогнув, разорвал тишину. — Спи, Чонгук, — произнёс он мягче, чем раньше. — Завтра трудный день. Чонгук молчал, всматриваясь в темноту, его глаза не могли найти точку, на которой остановиться. Он почувствовал себя глупо и теперь не знал, что с этим делать.

═════════ 24 апреля ═════════

      Он заглядывает к ним: Тэхён читает, рядом спит Чонгук. Ким замечает ночного гостя и прикладывает указательный палец к губам, Чимин кивает и закрывает дверь, но не уходит — стоит за ней. Он никогда не видел спящего Тэхёна.

* * *

       На кухонном столе освещённая тусклым светом, пробивающимся через маленькое окно, стояла шахматная доска. Чимин, склонившись над доской, нахмурился, изучая позиции, тогда как Тэхён, облокотившись на спинку стула, казался совершенно спокойным. Чимин приподнял бровь и бросил на собеседника хитрый взгляд. — Вы, Ким Тэхён, — начал он с напускной серьёзностью, — или не человек, или умело это скрываете. Тэхён поднял глаза от доски, едва заметно улыбнувшись. — Что ты имеешь в виду? — его голос прозвучал лениво, как будто разговор был ничуть не важнее текущей партии. Чимин откинулся назад, сложив руки на груди. — Сон, — пояснил он с лёгким сарказмом. — Слышал о таком? — Под одной крышей с первым капитаном мне не сомкнуть глаз, — ответил Тэхён невозмутимо, добавив нотку иронии в свой голос. На лице Чимина появилась кривая улыбка, которая тут же превратилась в короткий смешок. Он взглянул на Кима с неприкрытым скептицизмом, который всегда сопровождал их неспешные беседы.

═════════ 25 апреля ═════════

      Прошло где-то два месяца с тех пор, как Тэхён написал свое последнее письмо Юнги. И не было бы и дня, когда он не думал бы об этом. Может, это было единственным, что помогало ему не чувствовать себя так паршиво и скучать по Юнги немного меньше. И он, словно ему снова десять, таким образом хотел показать Юнги, что он на него обижен. Будто Юнги осведомлён о письмах. — Ты будешь спать? Тэхён моргает, он забыл о том, что заделался нянькой избалованному юнцу. — Не скоро. — Тогда и я не буду. — Дети должны спать. Всё, что занимало голову Тэхёна весь этот день, — это сомнения о том, писать новое письмо или нет. Что-то сдерживало его — гордость или, может быть, страх. Обида. Тэхён пытался убедить себя в том, что Юнги ему не нужен и что он об этом ещё пожалеет. Тэхён заставит его пожалеть. — Давай сыграем? — Чон указывает на шахматную доску. — Если я выиграю, то буду ложиться спать, когда захочу, и завтра утром готовишь ты. Тэхён оглядывается, кажется, он забыл отнести её в комнату к Чимину. — И ты ещё мне тут пытался доказать, что не ребёнок? — Играем? Тэхён задумался, Чонгук не отстанет от него, пока не добьётся своего, а Тэхён, в свою очередь, точно выиграет, так почему бы и не воспользоваться этим. — Если я выиграю, то ты месяц будешь звать меня хёном и почтительно обращаться. Это было нудно и довольно лениво, Чонгук был воодушевлён и воспринял игру серьёзно и весело, Тэхён же просто думал о том, что надо всё-таки Юнги написать. — И где он сейчас? — Быть может, очень занят. Тэхён зевает, выпрямляет спину и тянет руки к потолку. Хосок точно в это время не спит, возможно, тоже сейчас играет, возможно, нет. В газетах о нём давно не писали, да и Намджун молчит, Тэхён просто уверен в том, что в жизни Хосока мало что поменялось. — Тоже работает в Санбрейке? — интересуется Чонгук. Тэхён указывает ему за спину, на полку с вазой. Чон оборачивается, ничего не понимает, смотрит на Тэхёна и вопросительно приподнимает бровь. — Его прах вон там. — Ч-чт-о-о? Ким наблюдает за реакцией и смеётся. — Шучу, — очередной ход, — думаю, он пытается вернуться в землю, из которой его выкопали. — Вор трупов, да? — Ну или уже давно стал научным пособием, после того, как его сбросили с воздушного шара. Не знаю, не придумал. — То есть ты не знаешь, где он и что с ним? «Вы все для меня мертвы. С этого дня». Так он тогда сказал Хосоку, но Тэхён всё же знал, где они и что с ними. Догадывался, предполагал, по крайней мере. Сокджин всё ещё прячется от Суён, когда та не в духе. Пьёт игристое вино и устраивает званые ужины. Юнги спит большую часть дня, читает и… кажется, больше ничего Тэхён припомнить не мог. Хосок работал с утра до утра и по выходным жаловался на своё расписание.

Должно быть, с ними всё впорядке.

— Я знаю, что он мёртв и что всегда был очень занятым человеком. Настолько занятым, что не смог найти времени прийти на мой выпуск и похороны родителей тоже пропустил. Так что, думаю, у него и до сих пор полно дел. Прокормить земляных червей — дело не из лёгких или быстрых. — Но играть тебя он научил. — Ему просто было скучно. Тэхён забирает очередную фигуру. Сокджин просто не мог найти себе компанию, пока Юнги и Хосок были в отъезде на бывшем Севере, ему просто нужно было их кем-то заменить. Вот и выбрал самый доступный вариант. — Я рад. — Чему? — Тому, что заболтал тебя и отвлёк, а ещё тому, что теперь знаю о тебе немного больше, чем раньше. Шах и мат. Тэхён вздрагивает, прогоняет наваждение и смотрит на доску. Действительно, не заметил. Чонгук радуется этой победе так, будто выиграл больше, чем не ложиться спать допоздна. — Отлично. За пару секунд Тэхён убирает фигуры, складывает доску, встаёт с кровати, оставляет доску на столе, задувает свечи, тушит паровую лампу и ложится в кровать, натянув на себя одеяло, отворачивается к стене. — Эй. — Ты хочешь, не спи, ты же выиграл, а мне утром завтрак готовить, так что спокойной ночи. — Так нечестно. Чонгук сидит на другом конце кровати, дуется, а потом, за неимением альтернативы, тоже решает лечь. Падает рядом и через несколько секунд нарушает тишину. — Тэхён? — спросил он, голос его прозвучал неуверенно. — Мх? Чонгук помолчал, словно подбирая слова. — А каково это, когда у тебя есть брат? Тэхён приподнял одну бровь, повернув голову, чтобы посмотреть на него. Вопрос застал его врасплох. Он попытался вспомнить, каково ему было, пока он рос и когда уже стал старше, но несмотря на то, что были моменты, когда он был готов молить всех богов, чтобы их никогда не было в его жизни, в голову не приходило ничего, кроме… Тэхён испытывал неизмеримое восхищение всякий раз, когда взгляд его падал на Сокджина. Это чувство, исполненное тихой гордости, ни разу не омрачалось завистью, как предполагали некоторые в его детские годы. Сокджин был к нему неизменно добр, и Тэхён даже не помышлял стремиться походить на него, полагая, что подобное сходство попросту невозможно. Дни, проведённые за шахматной доской или неспешными прогулками, казались ему подлинными мгновениями счастья, даже если он никогда не говорил об этом вслух. А трепет, охватывавший его в присутствии Юнги, был иного рода. Это чувство простиралось от восхищения его трудами до восторга перед его самой сущностью. Каждый миг, каждая секунда, проведённая рядом с Юнги, запечатлелись в памяти Тэхёна очень отчётливо. Юнги всегда уделял ему больше внимания, чем он осмеливался ожидать. Их совместные часы, скрытые от посторонних глаз за стенами дворца, и долгие месяцы работы в Санбрейке были для Тэхёна самыми счастливыми в жизни. Даже если Юнги не разделял этих чувств — Тэхён не мог избавиться от надежды на обратное. Но больше всего он ценил спокойствие, которое неизменно дарило ему общество Хосока. Возможно, они были близки по духу, возможно, Хосок просто позволял ему быть самим собой. Так или иначе, Тэхён находил в нём неизменное утешение. Будь то тихие дни, проведённые за охотой на лис, или вечерний чай, сопровождаемый ворчанием старшего на армию, Юнги или Сокджина, Тэхён с нетерпением ждал этих встреч. И даже если внешне он сохранял маску безразличия, его сердце было счастливым. Ким ухмыльнулся, его ответ был колючим, но беззлобным: — Как выносить твоё поведение, но не иметь возможности ответить на него. Мало приятного. Чонгук издал недовольное фырканье, но на лице его мелькнула тень улыбки.

═════════ 26 апреля ═════════

      Тусклый свет, пробивающийся через небольшие окна, освещал каменную дорогу, по которой Тэхён и Чонгук шли в сторону дома. Дорога была длинной и тихой. Редкость для Нижнего города. Тэхён шёл немного впереди, сегодня он навещал одного молодого мужчину, работающего на тканевой фабрике, помогая тому восстановиться после очередной травмы. Чонгук шёл следом за ним, его взгляд был сосредоточен на спине Тэхёна, ноги по привычке просто плелись следом.       Чонгук наблюдал за Тэхёном последние дни и кроме бесконечной тоски ничего не испытывает. И чем чаще он смотрит и думает о таком Тэхёне, тем больше колет у него в сердце. И эта не та боль, к которой он привык из-за грязного воздуха за эти дни, она иная и до слёз неприятная. — Ведёшь себя весь день, как шут, — наконец произнёс Чонгук, его голос был спокойным, но с оттенком раздражения, — а потом не можешь даже вымолвить слова. Тэхён обернулся на него: — Прости, я украл твою работу? — с сарказмом ответил он, продолжив свой шаг. — Тебя расстроит, если я скажу, что мне тебя жаль? Тэхён немного замедлился, и это позволило Чонгуку с ним поравняться. — Жаль? Хм, это говоришь мне ты? — Тэхён усмехнулся. — Твои глаза печальные, я всё думал, почему мне грустно каждый раз, и теперь мне бы хотелось хотя бы на день забрать у тебя эту печаль, чтобы тебе стало легче. — О, нет, заткнись, Чонгук, — говорит Тэхён с наигранной издёвкой. — Жалеешь меня, будто я бедняк без руки, которому не видать протеза. — Даже твоя фальшивая беззаботность выглядит печально. Тэхён был на самом деле утомлён. Всем. — Насколько же я плохо сейчас выгляжу, если человек вроде тебя хочет меня утешить, — заметил Тэхён, слегка отводя взгляд. Ким немного ускорил шаг, но Чонгук не отставал. — Я, может, и не знаю о тебе ничего, — наконец сказал он, — но я хорошо вижу, каким человеком ты являешься на самом деле. Я и правда хотел бы поменяться с тобой местами. Хотя бы на день. Тэхён обратил взгляд на Чонгука. В его глазах была некая растерянность, а сам он снова перевёл взгляд на дорогу перед собой. Чонгук прочистил горло. — Ты что-то скрываешь? — резко спросил Чонгук, указав на шею. Ким, заметив его взгляд, резко коснулся платка кончиками пальцев, словно пытаясь скрыть его. — Нет, — коротко ответил Тэхён, но что-то в его ответе выдавало больше, чем он хотел показать. Его горло давно не ноет, его лёгкие давно не болят, шрам почти незаметен, но… — Тогда почему ты его не снимаешь? — А, наверное, потому что я сказал, что не буду его носить. Чонгук посмотрел на него недоумённым взглядом. — Это посмертный подарок. На Юге принято так сообщать близким о приближающемся конце, чтобы смягчить новость. Глупая традиция, на Юге много таких. Чонгук замер, его глаза непроизвольно сузились. — У тебя траур? — спросил он, чуть встревоженно. — Нет, у меня платок, — ответил Тэхён, его тон стал ровным и беззаботным. Какое-то время они снова шли в тишине, пока Чонгук её снова не нарушил. — Я думал, что в будущем у меня будет кондитерский дом, бисквиты, торты, шоколад. Я никогда не думал о военной карьере, я был другим, не таким, как он, — сказал Чонгук, глядя на землю. Он почувствовал, что его слова бессмысленны. — Я обманул тебя. Я вернулся в армию из-за Чимина. — Ну и к чему ты это рассказываешь? — произнёс Тэхён, словно пытаясь понять, что на самом деле стоит за этим признанием. Чонгук вздохнул и остановился, глядя на Тэхёна. — Я подумал, что так будет честно. Ты тоже мне рассказал что-то о себе, — сказал он. Тэхён не ответил сразу. Он задумался, и его взгляд стал более глубоким.

А, Хван Хёнджин что-то о таком говорил.

— Считаешь? — и, медленно продолжив путь, добавил: — Я всегда хотел строить корабли. Но сейчас даже в этом не уверен. Теперь думаю, всё честно.

═════════ 30 апреля ═════════

— Как же, — Чонгук прикусывает себе язык, его взгляд становится более острым, а от досады он тяжело вздыхает. — Холодно? — ехидство в голосе Тэхёна вызывает у Чонгука раздражение, настолько глубокое, что его пальцы сжимаются в кулаки, а зубы скрипят, пытаясь подавить ответную эмоцию. — Руки у тебя грубые, — выпаливает Чонгук, не выдержав, его глаза мельком скользят по рукам Тэхёна. Тэхён не реагирует на замечание, лишь слегка тянет волосы Чонгука, заставляя его голову запрокинуть ещё сильнее. В этот момент его взгляд встречается с глазами Чонгука. Чон не двигается, пытаясь скрыть своё смущение, но это не помогает. Чонгук сидит в ванной, его одежда промокла насквозь, прилипнув к телу. Он чувствует, как её холодная влага проникает в кожу, создавая ощущение тяжести и неприязни. А воздух вокруг стал ещё более прохладным. И всё это усиливается мыслью, что Тэхён отказался отогреть воду, спекулируя тем, что угля уже нет. Но Чонгук прекрасно знал, что есть. Тем не менее, он остаётся молчаливым, когда Тэхён аккуратно моет ему волосы, скользя по ним руками, не пропуская и пряди, и в это время мысли Чонгука начинают теряться. — Как думаешь, сменить ли цвет? — вдруг спрашивает Чонгук, он пользуется этим моментом, чтобы внимательно рассматривать Тэхёна снизу вверх. — Не нравится походить на особу монаршей семьи? — отвечает Тэхён с ироничной усмешкой. Чонгук вздыхает, его глаза ярко сверкают от неподдельного любопытства. — Тебе бы пошёл такой, — говорит он, осматривая Тэхёна. — И не знал, что у тебя тут родинка, прямо на кончике… — он касается его носа кончиком пальца, ткнув ногтем, и Тэхён немного отстраняется. — Должен ли я был сказать это при встрече? — совершенно просто интересуется Тэхён. — Это было бы странно, — отвечает Чонгук. — Тебе определённо подходит, — продолжает он, — пшеничный цвет. Ты похож на того, кто мог бы ходить на баллы и забавляться пустяками. Но… я думаю, тебе бы это наскучило, и ты бы сбежал. — Сбежал? — Тэхён слегка наклоняет голову, его взгляд становится немного задумчивым. — Как бы тебе ни шли все эти шелка и драгоценные камни, они… так же не подходят тебе. Словно ты немного больше, чем всё это. — Если бы я жил при дворе, — отвечает Тэхён с лёгким сарказмом, — то, вероятно, пустил бы себе свинцовую пулю в висок раньше, чем мне успела наскучить праздная жизнь. — В алкогольном опьянении? — смеётся Чонгук, запрокидывая голову больше. — Не исключено, — отвечает Тэхён с тенью усмешки на губах. — Я рад, что ты этого не сделал, — Тэхён замирает, его взгляд становится более серьёзным. И тут же Чонгук, не сдержавшись, смеётся в ответ. — Я имею в виду, если бы ты всё-таки жил при дворе. Тэхён не отвечает, он просто смотрит на него, а в его глазах мелькает что-то мимолётное, едва заметное.

Он рад?